Ясинская Марина : другие произведения.

Сказка на ночь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.80*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    3-ое место в Заповеднике Сказок в проекте "День огня, воды и медныз труб". Опубликован в журнале "Реальность фантастики" N 12 (76), 2009 и в 66-ом выпуске журнала "Млечный путь".


Сказка на ночь

  
   - А сказку перед сном? Ну, пожалуйста!..
   Детские глазки блестели любопытством и предвкушением. Посмотришь в такие - и сам обо всем забудешь: и об усталости, и о беспокойстве, и о том, что постель под тобой - из еловых ветвей, а ночник - луна над головой.
   Сказку... Он бы и рад рассказать, да только откуда ему знать сказки? За всю свою жизнь он ни одной не слышал. Даже в детстве.
   Хотя...
   - Ладно, будет тебе сказка. Слушай... Давным-давно, в тридевятом царстве - тридесятом государстве жили-были две... принцессы. Да, принцессы. И еще у них был брат.
   - Он был принц?
   - Нет. Он был... рыцарь. Странствующий... Поэтому принцессы очень редко его видели - он постоянно был в разъездах.
   Жили принцессы в красивом дворце с цветущим садом и круглым прудом. Дворец этот стоял в самом центре большого города, известного на весь белый свет. В город приезжало множество... э-э... принцев. Да, принцев - со всех концов мира. И все они непременно желали познакомиться с принцессами...
   - Почему?
   - Потому что... потому что принцессы были очень красивые... Только вот принцессы не любили встречаться с принцами.
   - А что, принцы были некрасивые?
   - Да нет, не в том дело. Принцы были, может, и неплохие. По крайней мере, некоторые из них. Просто... принцессам куда больше нравилось гулять по саду, сидеть у круглого пруда, кататься на мохнатых белых пони, словом, вести самую настоящую беззаботную жизнь, которая обычно полагается принцессам. Только, знаешь, даже у принцесс, при всей их сказочной жизни, есть кое-какие обязанности. И одна из них - выйти замуж за принца.
   - Зачем?
   - Ну... Так уж заведено... И вот, деваться некуда, старшей принцессе, потому что она - старшая, первой пришлось знакомиться с приезжающими в город принцами. Она стала все ночи напролет... танцевать на балах... Да, на балах... Возвращалась к себе в спальню под утро, спала до обеда, а потом - снова на бал. У нее даже не оставалось времени, чтобы повидаться с младшей принцессой. А младшая принцесса очень из-за этого расстраивалась. Из-за этого, и из-за того, что её тоже скоро заставят... хм-м... ходить на балы и знакомиться с разными принцами.
   - Кто заставит? Король?
   - Э-э... И король тоже... Хотя... Он был совсем старый и больной, и особо помочь принцессам не мог... Словом, младшая принцесса теперь гуляла по парку одна, одна сидела у пруда, одна каталась на пони и ждала, что вот-вот и ее... позовут на бал. И тут в городе появился могущественный волшебник. Он рассказал, что далеко-далеко, у самого синего моря есть сказочная страна. Страна эта огромная-преогромная и очень красивая. В небе там всегда радуга, на которой танцуют сильфы, а ночью идет дождь из звезд, и на каждую можно загадать желание, которое непременно исполнится... Наша младшая принцесса послушала рассказы волшебника и тут же решила уехать в эту сказочную страну.
   - Одна?
   - Нет, не одна. Она позвала с собой короля и старшую принцессу, и брата - странствующего рыцаря. Но в итоге с ней ушел только брат. Король сказал, что он слишком стар, чтобы ехать так далеко. А старшая принцесса... она решила остаться в своем дворце и продолжать встречаться с чужеземными принцами.
   - Так ты же говорил, она не хотела знакомиться с принцами? Почему же решила остаться?
   - Эх, малыш, я и сам не понимаю...
  
   * * *
  
   - Никуда я не поеду, Эльза, - ярко накрашенная женщина резко качнула головой, отчего над головой немедленно образовалось облачко пудры, которой были густо обсыпаны выжженные краской волосы.
   Щедрый слой свинцовых белил и клюквенных румян почти не скрывал болезненную желтизну кожи и темные круги под глазами говорившей. Косметические ухищрения ей не помогали; больше всего пользы было от полумрака, царившего в пустующем в тихий послеобеденный час прокуренном зале дешевого кабака с разбитым пианино на замызганной сцене - его густые тени, словно вуаль, маскировали одутловатые черты лица и равнодушную усталость в глазах.
   - Илва, ну что ты такое говоришь? - молоденькая девушка едва не плакала. - Посмотри на себя! Посмотри вокруг! Ты же сдохнешь в этой вонючей дыре!.. Давай уедем, а?.. Илва, ну, пожалуйста...
   Илва грустно усмехнулась, глядя на сидящую напротив нее за грубо сколоченным столом девушку. Неужели всего три года назад Илва была такой же? Такой же юной? Такой же наивной?
   Нет, не была. Младшей сестре повезло больше, чем ей. Безжалостная нищета вытолкала Илву на панель, когда той не было еще пятнадцати. Она утаивала каждую монетку, берегла каждый медяк. Эти жалкие гроши вместе с мизерными заработками отца, которого бесконечная нужда давно превратила в бессильного старика-попрошайку, покупали ее младшей сестре отсрочку.
   И Илва, и Эльза понимали, что это всего лишь отсрочка неизбежного. Из хлипких лачуг на нищей окраине многолюдного торгового города дорога в будущее была только одна, и самое лучшее место, в которое она могла привести - это бордели в кварталах богатых предпринимателей, солидных банкиров и успешных аферистов.
   - Да куда мне? - как-то обреченно махнула рукой Илва. - Ну, что мне там делать?
   - Как что? Ты же слышала - там же свободные земли. Много земли. Прямо у моря. Выбирай любую, селись на ней, строй дом, охоться, рыбачь - и это будет твоя земля. Чем раньше приедешь, тем больше тебе достанется.
   Эльза почти слово в слово повторила содержание передних полос газет, неделю назад появившихся на каждой улице города. Закаленный в гражданских войнах генерал, недавно вернувшийся в город после успешного похода на дальний юг, к глубокому удовлетворению правительства, разорил еще одну отдаленную территорию, официально ставшую теперь очередной провинцией. И хотя от самой провинции толку было мало, она имела важное стратегическое значение. А именно - это была последняя преграда, лежавшая между южными границами страны и берегом узкого Крайнего моря, за которым, по слухам, лежали неисследованные пустынные территории.
   Ненаселенные земли не принадлежали никому, и, значит, кто первым предъявит на них права, тот их и получит. Предприимчивое правительство, не упускавшее возможность заполучить дополнительную прибыль, на эти просторы глаз положило давно, и теперь, когда между границами страны и морским берегом более не было преград, следовало немедленно заявить о своих правах на них.
   Безлюдие земель означало, что в кои то веки новые территории не придется завоевывать. Армия может остаться отправиться в одну из восточных провинций и навести порядок среди местного населения, никак не желающего отдавать свои земли правительственным чиновникам для строительства железной дороги. А на заморские территории можно спокойно отправлять вооруженных поселенцев. До тех земель они доберутся и без кораблей - море узкое, даже на простой лодке при хорошей погоде можно за три-пять дней пересечь.
   Переселенцы, обосновавшись на другом берегу, лучше любых договоров, прочно закрепят за правительством права на новые земли; заодно можно избавиться от голи и рвани с нищих кварталов, разрастающихся, словно парша на теле торговых и промышленных городов. Надо им только что-нибудь посулить. Что-нибудь такое, что заставило бы их добровольно убраться, избавить от своего мерзкого присутствия приличных горожан.
   - Плодородные земли! Леса, полные дичи! Изобилующее рыбой побережье! - надрывались на перекрестках мальчишки, торгующие газетами. - Теплые зимы! Бескрайние земли! Ничейные! Приезжай, выбирай любую! Селись на ней, строй дом, охоться, рыбачь - и эта земля станет твоей! Чем раньше приедешь, тем больше получишь земли! Земли за Крайним морем! Получи землю бесплатно! Приезжай и бери сколько хочешь!
   Побирушки и попрошайки жалких городских окраин, неудачливые торговцы, нищие клерки, отставные солдаты, мелкие воришки, испитые наемники, ловкие мошенники, растерянные иммигранты, авантюристы и перекати-поле - многие, очень многие с готовностью откликнулись на призыв. Снимались семьями, домами и целыми улицами, паковали свой скарб в расшатанные повозки, натягивали над ними полукругом полотно, запрягали измученных лошадей и тощих мулов, а то складывали нехитрые пожитки в скрипучие тачки и тележки - и бесстрашно пускались в долгий путь. На плодородные земли, к изобилующим рыбой побережьям. За новой жизнью. За лучшей долей.
   Скорее, скорее! За Крайнее море! Позже приедешь - меньше достанется!..
   - Эд сказал, что с радостью возьмет нас с собой - его отряд будет охранять большой караван, который собрала гильдия торговцев, - продолжала уговаривать сестру Эльза.
   Она почти не врала. Если и привирала - то немного, и только про ту часть, что "с радостью".
   Возвращение в столицу Эда - первое с тех пор, как восемь лет назад брат ушел из дома, Эльза сочла подарком судьбы. Ведь не поедут же через весь мир две молодые женщины в сопровождении одного только старика-отца? Тем более, что отец уже готов передумать - никуда, мол, он не поедет, сил нет.
   Брата Эльза не узнала - детская память хранила расплывчатый образ худого юноши со светлыми, как ясное небо, глазами. Теперь перед ней стоял закаленный испытаниями, продубленный ветром, прокопченный солнцем незнакомец с белесым шрамом, пересекающим левую щеку. Тяжелые сапоги с исцарапанными звенящими шпорами, потертая кобура револьвера на широком поясе с массивной металлической бляхой, жилетка из пропитанной пылью грубой кожи. Резкие движения, грубые жесты. И пасмурные, всегда прищуренные глаза в тени широких полей шляпы.
   За прошедшие годы Эд стал командиром небольшого отряда наемников, выглядевших отъявленными головорезами и решивших, что на массовом переселении можно неплохо поживиться: наняться в охрану, а по пути, может, еще и пограбить менее подготовленных к неожиданностям дальней дороги путешественников.
   Когда Эльза кинулась к нему - возьми с собой! - он только скривился:
   - Только баб мне еще в дороге не хватало! - но в итоге уступил долгим, жалостливым мольбам Эльзы, процедив сквозь зубы: - Так и быть.
   Едва получив от него согласие, Эльза кинулась к сестре. Если уж она уговорила того страшного незнакомца, в которого превратился брат, Илву она и подавно уговорит.
   - Илва, миленькая, ты только подумай - совсем другая жизнь. Ведь должен же быть на этом свете такой угол, где она возможна. Эти земли - наверняка как раз такое место.
   - Нет, не поеду, - снова покачала головой Илва. - Я вообще не знаю, как на земле работать - чего мне там делать?.. Разве что устроить бордель... А что - прибыльное может оказаться дельце, - и она громко, сипло рассмеялась своей невеселой шутке.
   Циничные слова, а еще больше - страшный каркающий смех резанули Эльзу будто по самому сердцу.
   - Но почему? Почему?!
   Эльза не понимала - не понимала, почему сестра не спешит оставить позади ту грязь, в которой вынуждена жить.
   А Илва смотрела в лицо младшей сестре и думала, как же объяснить это ей, к счастью, не испытавшей и десятой доли того, что выпало старшей. Илва еще дышала, еще ела и пила, еще разговаривала, но сама она лучше других знала, что надломленное уже никогда не срастется. За какие-то пять лет она превратилась в измученную и безразличную ко всему на свете потаскуху. Ей больше ничего не хотелось. Совсем ничего.
   Даже лучшей жизни.
   - Не поеду, - только и сказала она.
  
   * * *
  
   И вот наша принцесса села в красивую карету, запряженную шестеркой быстрых лошадей...
   - Таких же, как наша?
   Костлявая кляча со стертыми зубами и такими загрубевшими губами, что они уже не чувствовала уздечки, была настолько стара, что, казалось, давно должна была пасть замертво. Сердитый мул, впрочем, выглядел чуть покрепче.
   - Таких же. Даже лучше... Словом, принцесса вместе с рыцарем и целой свитой придворных отправилась в сказочную страну.
   - А принцессе не было страшно ехать так далеко?
   - Ну что ты! Нет, конечно! Ведь с ней ехал ее брат. Странствующий рыцарь был очень рад поехать в волшебную страну вместе с принцессой. А поскольку путь был все-таки очень далекий, он собрал в дорогу целый отряд других... рыцарей. Под их защитой можно было ничего на свете не бояться.
  
   * * *
  
   - Слышь, Эд, - привалившись спиной к седлу, подал голос Свищ, один из его головорезов, тощий, бородатый, с неровными зубами и замызганной косынкой на грязной шее. Каждый вечер, на привале, как следует хлебнув из большой бутыли и сдвинув на затылок заляпанную широкополую шляпу, он неизменно затягивал одну и ту же песню. - Ты ведь обещал нам в дорогу девку. И не привел. Что ж нам теперь, бедным солдатам, делать?
   О том, что речь шла о её старшей сестре, Эльза поняла не с первого раза и не со второго. А когда поняла - то не сразу смогла поверить, что брат, пусть и превратившийся за годы отсутствия в страшного чужака, мог пообещать такое. Однако, когда хлебнувший лишнего Свищ однажды озвучил, что "согласен взамен и на твою младшенькую", Эльза похолодела от ужаса - она поняла, о какой такой "девке" шла речь раньше.
   Эд тогда молча обвел своими пасмурными глазами выжидательно уставившихся на него наемников, задержался на пьяном Свище. По лицу брата ничего невозможно было прочитать, и Эльза, принявшая молчание за знак согласия, затряслась от страха.
   Померившись взглядом с вожаком, Свищ, однако, утих. Но тема эта поднималась раз за разом. И у Эльзы всегда замирало сердце - ведь Эд ни разу не сказал четких и ясных слов, ни разу не запретил, и потому она постоянно боялась, что однажды брат просто отвернется - делай, мол, Свищ, что хочешь.
   - Мало того, что нам жрать нечего - так еще и веселья никакого. Добычи уже пятый день нет, - ныл тем временем Свищ, бесцельно вертя в руках револьвер - единственный принадлежащий ему предмет, который он держал в чистоте. - Деревня последняя вообще, кажись, больше недели назад была... Не с кем, понимаешь, отвести душу... Кем вот теперь перебиваться?.. Может, все-таки младшенькой твоей, а?... Молчу, молчу, - шутливо поднял руки он, встретив пасмурный взгляд Эда. - Тогда может, это... дочек купеческих? Зазря мы их, что ль, который месяц охраняем? Пусть, так сказать, расплатятся.
   "Да от кого вы их охраняете? Самая страшная беда, которая может приключиться с путешественником, едет рядом с нашим караваном - просто торговцы предусмотрительно от нее откупились. Да и то, похоже, мало заплатили", - подумала про себя Эльза.
   Подумала, но промолчала. Она вообще старалась лишний раз рот не открывать, чтобы не напоминать о своем присутствии.
  
   * * *
  
   - Путешествие было очень долгим, но очень интересным. Они повстречали по пути разных людей - звездочетов и книгочеев, циркачей и актеров, воинов и странствующих рыцарей. Услышали от них немало увлекательных рассказов.
   Они проезжали мимо сказочных замков и заброшенных храмов забытым богам, через заколдованные леса и хрустальные горы... Через чужеземные деревеньки и города. Всюду их встречали с радостью, устраивали в честь их приезда самый настоящий пир...
  
   * * *
  
   Длинная вереница закрытых полукруглыми тентами фургонов вяло тянулась по залитой палящим солнцем безжизненной сухой равнине. Обоз полз так медленно, что, если бы за ним наблюдал кто-то с высящегося на востоке плоскогорья, то почти не заметил бы движения.
   Но за караваном никто не наблюдал. Насколько хватало глаз, в округе не было ни одной живой души. Единственными обитателями выжженной равнины были суслики, стервятники и ветер
   Караван, собранный торговцами, насчитывал более ста человек. Предусмотрительные купцы собрали с собой не только собратьев по ремеслу, но и представителей разных профессий, которые могли пригодиться при освоении диких земель. Однако, даже при их предусмотрительности, рассчитать провизию так, чтобы ее хватало на изнурительные переходы по мертвым землям, не выходило.
   Наемники в подобных случаях голодом себя понапрасну не терзали - резали чьего-нибудь мула и устраивали себе самый настоящий пир. Не приглашая, впрочем, никого к нему присоединиться.
   Только Эд кивком подзывал робеющую Эльзу и отдавал ей зажаренный кусок мяса. Она тихо выдыхала "Спасибо", отчего-то боясь поднять взгляд на страшного чужака, который по какому-то недоразумению был ее братом.
   И потому никогда не видела, что в пасмурных глазах Эда словно бы пробивался сквозь завесу туч одинокий луч солнца. На короткий миг.
   Убыток охранники неизменно возмещали - как только по пути встречалось какие-нибудь маленькое поселение или обоз таких же переселенцев. Однажды, в самом начале пути, даже остановили пыхтящий густыми клубами угольного дыма поезд.
   С криком и гомоном, вспарывая сухую землю копытами лошадей, наемники стремительно врывались на улицы убогих поселков или окружали сбившиеся обозы. Без разговоров стреляли охрану, если такая была. Забирали лошадей, провизию и запасы пороха, а остальное - поджигали. Не забывая, конечно, непременно устроить себе жестокое веселье, включавшее пальбу по живым мишеням, оттачивание мастерства заарканивания бегущей добычи лассо и прочие, менее смертоносные, но не менее гадкие развлечения.
   В подобных весельях Эд не участвовал - стоял поодаль, молча наблюдая за происходящим. Своих головорезов он не поощрял. Но и не останавливал.
   Торговцы, страшившиеся нанятых охранников едва ли меньше, чем те, на кого эти охранники нападали, в такие моменты стояли в стороне. После того, как один из наемников спокойно пырнул ножом возмутившегося было однажды парня, никто больше не пытался вмешиваться. Купцы ждали, когда их охранники навеселятся, и только потом продолжали путь. И надеялись, что покуда они платят, наемники их трогать не станут.
   Эльзе было, пожалуй, хуже, чем остальным. От караванщиков наемникам прибыль А от нее? Как ни крути - она им если и не обуза, то в любом случае и не прибыток. Вот возьмут они однажды и решат, что пора бы и ей расплатиться за то, что они ее охраняют.
   "Охраннички! Это от них надо охранять".
   Эльза боялась наемников и своего брата не меньше остальных.
   Она вообще всего боялась.
   "Скорее бы доехать! Только бы доехать, а там..."
   А что там?
  
   * * *
  
   - И вот, после долгого путешествия принцесса и странствующий рыцарь приехали, наконец, в волшебную страну. Нашли они местечко покрасивее и стали понемногу обосновываться. Разобрали кареты, распрягли лошадей, стали возводить дома и красивый дворец для принцессы...
   В далеких землях и вправду было все точно так, как рассказывал великий волшебник - радуги в небе и звездный дождь по ночам. Только вот об одном волшебник не упомянул. В тех землях жил сказочный народ. И он не обрадовался, что принцесса со своей свитой приехала к ним без приглашения.
   - Волшебник что - про них не знал?
   - Да нет. Я думаю, волшебник про них просто... "забыл" рассказать.
  
   * * *
  
   Плавуны, в целом, походили на людей. Такого же роста, с двумя руками и двумя ногами, и на лице - два глаза, нос и рот. Правда, рот неизменно тонкогубый, глаза - рыбьи, прозрачные, без ресниц, и скорее не нос, а наметки на него - маленький бугорок с двумя отверстиями. Этим отличия не ограничивались.
   Кожа плавунов была холодной и серебристой, мелкая чешуя покрывала спину и затылок, между пальцами - перепонки, на предплечьях, икрах и вдоль позвоночника - плавники. А чуть выше ключицы - жабры. Отчего, если смотреть на плавуна, казалось, будто на шее у него - второй рот.
   Плавуны, хоть и проводившие большую часть жизни в воде, земли, испокон веков считавшиеся своими, отдавать пришлым чужакам намерены не были. Прибрежной, а, значит, своей полосой они считали бескрайние просторы на много верст в ширину. Они изрыли землю каналами, разводили на ней скот, охотились и, заливая целые поля водой, что-то выращивали.
   Купцы каравана, охраняемого наемниками Эда, как и прочие переселенцы, столкнувшиеся с неожиданными коренными жителями на обещанных землях, быстро нашли способ успокоить совесть.
   - А чего тут сомневаться? Правильно говорили - земли безлюдные. Эти ж - разве люди? Ну, а раз они не люди, то, значит, и земля не может быть ихней. Ведь никто же не скажет, что лес может принадлежать кабанам или оленям, потому что они там живут. Так и тут.
   Поворачивать обратно никто не намеревался. Пересекшие едва не пол-мира, переселенцы эти земли считали своими по праву. И были готовы отстаивать их насмерть.
   Решимости стоять насмерть им было не занимать. Подобной решимости всегда хватает, когда защищаешь единственное или последнее, что у тебя есть.
   И когда еще ни разу не пришлось столкнуться с противником в смертельной схватке. А пока, обсуждая услышанное от тех поселенцев, что пришли на эти земли до них, торговцы рассуждали:
   - Война? Ну, стало быть, война. Нам же не впервой, так? - воинственно размахивали руками даже те, кто еще недавно зеленел и отворачивался от картины зверств, учиняемых над другими путниками их охранниками. - Мы же извели в свое время оборотней и холмовиков, всех по последнего перебили. Перебьем и этих - как наши прадеды. А то, что плавуны в море прячутся - так что с того? Найдем способ, дойдем до морского дна. Всё прочешем, изведем всех, кто нам мешает жить.
   Эльза тоже не собиралась возвращаться. Вовсе не по тому, что не с кем.
   Потому что - некуда.
  
   * * *
  
   - Значит, сказочные люди не обрадовались?
   - Не обрадовались. Не то, чтобы они были злыми людьми. Просто, они полагали, что воспитанные гости сначала спрашивают разрешения прийти... Принцесса, разумеется, вовсе не собиралась быть такой грубой, но она ведь не знала, что в волшебной стране кто-то живет. Иначе она бы непременно спросила разрешения. Ну а тут - делать нечего - она ведь уже приехала.
   Принцесса, конечно, пыталась извиниться, но сказочный народ все равно очень рассердился. И стали люди принцессы с этим народом часто... э-э... ссориться... Да, ссориться...
  
   * * *
  
   Крайнее море переселенцы пересекли благополучно. Но едва они успели вытащить свой скарб из лодок, едва устроились на ночлег у берега, как в первую же ночь, бесшумные и молчаливые, на них напали плавуны. Они не знали огнестрельного оружия, не знали даже стрел и мечей, но успешно возмещали их отсутствие пращами и острыми раковинами. А также летучими рыбами, яд которых убивал человека в считанные минуты...
   Уже наутро, перепуганные и растерянные, пересчитав свои потери, поахав над трупами серебрянокожих плавунов, новые переселенцы почти тут же приняли решение. И пусть оно им было не по нраву - пусть. Но из двух зол выбирать принято меньшее.
   - Вот какое у нас есть к тебе предложение, Эд, - опасливо косясь на разбойничьи морды наемников, на всегда раскрытые на случай неожиданности кобуры револьверов, вкрадчиво начал разговор самый храбрый из торговцев, некогда дородный, а после долгого перехода сильно отощавший Фил. - Вы нас, почитай, спасли этой ночью от смерти, за что большое вам спасибо. И до места вы нас довели, это правда. Только... Мы - люди, далекие от воинского дела. А места здесь, сам видишь, какие опасные... Словом, нам нужна защита. И положиться нам больше не на кого - только на вас. Вы - наша единственная надежда.
   Эльза сидела неподалеку, когда происходил разговор. Чужая и торговцам, и охранникам, она, несмотря на страх перед последними, все-таки держалась наемников - как-никак, там был ее брат. И неважно, что за долгие месяцы путешествий она не обменялась с ним и сотней слов. Зато она вволю наблюдала за Эдом со стороны, и, как ей казалось, стала немного его понимать. Вот и сейчас - она заметила, что при словах о единственной надежде Эд словно бы едва заметно вздрогнул, и шрам на смуглой щеке будто стал бледнее.
   ...Не все наемники сразу согласились принять предложение, переданное торговцем через Эда. Однако, свой отряд он все-таки убедил. Прищурив пасмурные глаза и положив для верности руку на кобуру на поясе, обвел наемников тяжелым взглядом и весомо сказал:
   - Нам от них выгода до тех пор, пока они живы. Если всех убьют, то нам в конце концов не с кого будет поживиться.
  
   * * *
  
   - В волшебную страну изо дня в день приезжали и другие люди. Те, как и принцесса, тоже слышали рассказы о прекрасных землях с радугами в небе днем и дождями из исполняющих желания звезд по ночам, и тоже решили обязательно посмотреть на это чудо своими глазами. Новые путешественники видели красивый дворец, который построили принцессе, и думали, что были бы не против жить неподалеку.
   Прошло не так много времени, и у принцессы в волшебной стране появилось свое, пусть и очень маленькое, но самое настоящее королевство.
  
   * * *
  
   Форт стоял на круглом холме - лес с одной стороны, поле - с другой, и морской берег, как вечное напоминание, как непроходящая угроза, на горизонте.
   В стенах форта уже появились навесы для переживших длительный переход коней и мулов, десяток незатейливых хижин с обмазанными глиной крышами, деревянные склады, барак-казарма для наемников и пара домов с отштукатуренными стенами для уважаемых торговцев. С утра до ночи стучали молотки, хрипели пилы и доносились звонкие металлические удары из кузницы.
   Едва поднялись на холме крепкие бревенчатые стены, как к новому форту потянулся пришлый народ. Кто-то прятался по лесам, чудом пережив атаку плавунов, вырезавших их поселение; кто-то только что приехал и быстро смекнул, что в одиночку в этих местах не выжить - а ехало на обетованные правительством земли немало. А то приходили сразу две-три дюжины, справедливо рассуждая, что в куче - сила, в куче - не так страшно, кучу так просто не перережешь.
   Не прошло и пары месяцев, как в стенах форта уже появились - и откуда только? - салунщики, продающие спиртное, игроки с честными глазами, обчищающие доверчивых простофиль, девицы с бойкими глазками и сомнительной репутацией, разнузданно пляшущие под треньканье расстроенного пианино, охотники, погонщики, ловчие, наемники, наездники и просто люди без определенного рода деятельности, которые непременно слоняются около укрепленных лагерей и поселков.
   Переселенцы всех принимали. Они тоже считали, что чем больше народа, тем безопаснее. Да и лишние рабочие руки не помешают.
   Новые переселенцы споро засыпали прорытые плавунами каналы, осушали залитые водой луга и огораживали поля. У озера, откуда брали воду на разные нужды, выставляли круглосуточную охрану. Отыскав на новой земле запасы полезных минералов и металлов, пополняли запасы пороха, отливали пули. Обучались, кто как мог, объезжать диких лошадей, изобилующих в этих местах, и стрелять из револьверов и ружей. Последнее умение в этом краю было просто-таки жизненно необходимо.
   Возможность применить новоприобретенные навыки стрельбы на практике выпадала куда чаще, чем многим хотелось бы. Не проходило и недели без того, чтобы вышедшие за предела форта люди не возвращались побелевшими, зажимающими раны, нанесенные ударами острых раковин.
   В иные дни, случалось, и не возвращались.
  
   * * *
  
   - Прошло время, и жизнь в маленьком королевстве принцессы наладилась и даже стала похожа чем-то на жизнь в ее прежнем дворце. Она гуляла вокруг своего нового дворца, рассматривала радуги в небе, а по ночам сидела под звездным дождем, загадывая желания...
  
   * * *
  
   На новом месте и для Эльзы нашлось дело - вместе с другими девушками она ходила в лес, на охоту, за грибами или за хворостом. Походы в лес - с любой целью - считались наиболее безопасным занятием. Это на рыбалку, как на войну, отправлялись самые крепкие мужчины, непременно в сопровождении вооруженных до зубов наемников на быстрых лошадях. Но даже под их охраной, на лодках выходить никогда не рисковали, рыбачили больше на берегу моря или озер. Работа на некогда залитых водой, а теперь осушенных переселенцами полях, также считалась опасной. Как и ловля диких лошадей на открытых просторах.
   Лес был как-то надежнее. Чтобы набрать ягод или вырыть кореньев, чтобы подстрелить оленя или расставить капканы на зайцев, требовалось уходить в самую чащу. То есть - дальше от берега моря. Дальше от плавунов. Дальше от опасности.
   Постоянному притоку пришлого народа Эльза радовалась. Чужаки не знали, кто такой Эд, не видели зверств, чинимых в дороге его головорезами. И потому, даже зная, что она - сестра Эда, не избегали ее, не косились с опаской, как переселенцы из каравана торговцев. Эльза больше не чувствовала себя так одиноко и так обособленно ото всех, как прежде.
   И даже торговцы "ее" каравана, хотя по-прежнему боялись Эда и его головорезов, со временем перестали избегать Эльзу. Привыкли.
   Привыкнуть можно ко всему на свете.
   Даже к страху.
  
   * * *
  
   Странствующий рыцарь, брат принцессы, теперь никуда не уезжал, жил во дворце.
   - Почему? Ему расхотелось совершать подвиги?
   - Подвиги?.. Да нет, не расхотелось. Просто теперь не надо было далеко уезжать, чтобы их совершать.
  
   * * *
  
   Вручение своих жизней в руки другого человека неизменно извлекает на свет из последнего все то, что частенько лежит, никем не виденное, на самом дне души. И добровольно отдающим себя в его власть остается только уповать, что там, на дне - не порок, а добродетель...
   Впрочем, торговцы не уповали. Просто им не из чего было выбирать.
   Но чем больше народу приходило под защиту форта, тем крепче держал дисциплину среди своих головорезов Эд. Переселенцы полностью зависели от него. Они это знали. Он это знал. Их жизни Эду со своим отрядом было в равной степени легко и растоптать, и оградить.
   Пока что он выбирал последнее.
  
   * * *
  
   - Жаль только, с соседями, сказочным народом волшебной страны, помириться все никак не удавалось. Как ни старались жители маленького королевства, как ни пыталась сама принцесса - сказочные люди не хотели ничего и слышать. Шло время, и многим стало казаться, что так и не суждено им с волшебным народом помириться, что так и будут они всегда... ссориться со своими соседями...
   - Ну, а дальше-то что? Чего молчишь?
   - Дальше?.. А дальше наша принцесса однажды познакомилась с... принцем. Да, принцем. Из сказочного народа.
   - И они полюбили друг друга с первого взгляда?
   - Конечно...
  
   * * *
  
   На останки древнего города, когда-то, видимо, неприступного, а теперь превратившегося в каменные развалины и почти поглощенного лесом, Эльза набрела случайно. Но, однажды обнаружив старые руины, во время последующих отлучек в лес она стала частенько приходить туда. Бродила среди величественных обломков, гладила нагретую солнцем цветную облицовку разрушенных стен, проводила пальцами по следам истертых временем рисунков на поваленных колоннах. И думала - что за город здесь когда-то стоял? Что за люди здесь жили? Кто разрушил их город? За что?
   Именно там, пригревшись как-то у пологой плиты с полустертыми загадочными письменами, она задумалась так глубоко, что расслышала подозрительный шум слишком поздно. Не успела даже схватить лежавшее совсем рядом, под рукой, предусмотрительно заряженное ружье, обращаться с которым ее научил Эд. На ее шее затянулась ловко наброшенная петля, и она увидела, как ее окружили серебристые лица с прозрачными глазами без ресниц и тонкогубыми рыбьими ртами.
   Плавуны обменялись между собой несколькими короткими квакающими фразами. Затем один из них, с зеленоватыми плавниками на предплечьях, довольно захохотал, и в следующий миг ее рывком подняли на ноги и повели сквозь лес.
   Первый испуг прошел, и, хотя по-прежнему трясущаяся от страха, Эльза сообразила, что, во-первых, ее спутники - не верхом, значит, у нее есть шанс от них убежать, а, во-вторых, она не связана, и даже от плотно затянутой у нее на шее петле к рукам захвативших ее плавунов не тянется веревки. И, наконец, идут они прямо к недавно осушенному переселенцами лугу за западе от форта. Быть может, плавуны еще не знают, что там уже хозяйничают люди. Быть может, она успеет закричать или даже добежать до своих...
   Закричать она успела. Добежать - нет. Хотя плавуны даже не торопились преследовали ее, пустившуюся бегом, прямо со склона лесистого холма, вперед, вниз, к людям. Чем дальше от плавунов отбегала Эльза, тем туже стягивалась на шее петля. Попробовав ее ослабить, девушка почувствовала под пальцами упругую скользкую поверхность, и, вскрикнув, отдернула руку - петля была живой, словно щупальце какого-то морского чудища.
   Правда, ее крики донеслись-таки до охранявших поле наемников, и те немедленно вскочили на лошадей. Всадники помчались прямо к лесу, бесполезно паля из ружей, ворвались в заросли и вынуждены были замедлить ход.
   Плавунов с Эльзой и след простыл...
  
   * * *
  
   - И что? Принцесса и принц жили долго и счастливо?
   - Гм-м... Вроде того.
  
   * * *
  
   Хоть и плохо, плавуны все-таки говорили на языке людей. По крайней мере, некоторые. Только мало кто давал себе труд обмениваться с Эльзой хотя бы парой фраз. Разве что когда надо было объяснить пленнице, какую работу та должна выполнять. Да еще однажды плавун с зеленоватыми плавниками на предплечьях, тот самый, что был среди захвативших ее, проквакал:
   - Челове-эки, вы плохо усвоили прошлый уро-о-ок... Мы разрушили все ваши ка-аменные города-а-а... Вы забы-ыли, мы-то по-омним.
   Эльза почему-то ожидала, что, захватив ее в плен, плавуны станут расспрашивать о форте, о том, сколько людей его охраняет, какое у них оружие...
   Плавунам, похоже, до всего этого не было дела. Никто ее ни о чем ни спрашивал. Не держал в клетке, не привязывал. А зачем? Петля живого щупальца на шее была надежнее любой привязи. Она задушила бы ее прежде, чем Эльза успела убежать от прибрежного поселка плавунов. И прежде, чем успела бы перерезать щупальце чем-то острым.
   Вот работать заставляли. Собирать на залитых водой лугах водоросли, а потом сушить их и толочь. Чистить острые ракушки. Кормить ядовитых летучих рыб. Чистить за огромными существами с черной лоснящейся кожей, двумя плавникам и хвостом и с дружелюбными мордами, смахивающими чем-то на короткошерстых котов. Эти чудища заменяли планунам скаковых лошадей.
   Зачем плавунам была нужна человеческая пленница, Эльза не понимала. Не ради же работы ее захватили? Ведь наравне с ней занимались точно таким же трудом и другие плавуны, и было не похоже, что они не справляются без помощи пленников.
   Убивать, кажется, тоже не собирались. По крайней мере, пока.
   Но пришло время, когда Эльза от души пожелала, чтобы ее лучше убили. Случилось это, как только она поняла, что плавуны привели ее к себе лишь по прихоти одного из них, с зеленоватыми плавниками на предплечьях .
   ...Когда несколько месяцев спустя Эльза больше не могла трудиться на залитых водой лугах - наклоняться за водорослями мешал живот - ее перестали заставлять работать. Начали лучше кормить. Когда как-то раз заболела - лечили. Даже говорили изредка.
   Настал день, когда плавун с зеленоватыми плавниками на предплечьях подошел к Эльзе, долго рассматривал ее прозрачными рыбьими глазами без ресниц, а потом снял с ее шеи щупальце-ошейник.
   Эльза убежала той же ночью...
  
   * * *
  
   - В маленьком королевстве этому событию очень обрадовались. И сыграли принцу с принцессой громкую, красивую свадьбу. Вот после нее-то принцесса с принцем и зажили долго и счастливо...
  
   * * *
  
   До форта Эльза все-таки добралась. Измученная, чуть живая - но дошла.
   Не сказать, чтобы ее появлению особо обрадовались. Но удивились. А некоторые даже изъявили сочувствие. Которое, впрочем, немедленно иссякло, как только Эльза рассказала, что с ней приключилось.
   Выслушав ее историю, переселенцы, привечавшие в форту чужаков и картежников, легкомысленных девиц и просто подозрительных личностей, регулярно устраивавших безобразные пьяные драки в салуне, окаменели лицами. Многие из них уже потеряли кого-то из близких в непрекращающихся схватках с плавунами, потому рассчитывать на их сочувствие Эльзе не приходилось.
   - Только ублюдочных плавунцов нам тут не хватало, - пришли к единодушному выводу переселенцы.
   Они бы собственноручно вытолкали Эльзу за стены форта и спокойно захлопнули бы за ней ворота, а еще лучше - спалили бы на костре, но тут вмешался Эд. Прошел сквозь толпу - звенели исцарапанные шпоры на тяжелых сапогах, ладонь лежала на рукояти револьвера - а покажите-ка хоть одного, кто не видел, как ловко он управляется с этим оружием! - линии подбородка жесткие, застывшие, шрам на смуглом лице побелел, а в пасмурных глазах вот-вот грянет гроза. Подошел к Эльзе, которую окружила клокочущая возмущением и праведным гневом толпа, взял ее за руку и молча, спокойно, не торопясь, повернулся спиной и повел сестру в офицерскую пристройку к казарме.
   - Поживешь пока здесь, - едва не впервые обратился он к ней.
   Измученная, заплаканная, Эльза ничего не ответила. Только без сил повалилась на жесткую седельную кровать и заснула.
   С тайным желанием никогда больше не просыпаться.
   Но просыпаться все-таки пришлось.
   Пришлось выходить из казармы. Резаться об острые взгляды переселенцев. Вздрагивать от ударов жестоких слов.
   С замиранием сердца ждать каждый вечер брата - лишь бы вернулся живым и невредимым. Эльза перестала бояться его, молчаливого, замкнутого; Эд больше не был для нее чужим. Он оставался по-прежнему далеким, но непостижимым образом был близким и родным.
   Эльза больше не выходила за пределы форта - после случившегося Эд не пускал. Ей оставалось коротать день за днем, месяц за месяцем, внутри высоких бревенчатых стен, за которыми сменяли друг друга осень, зима и весна с летом. Не обращать внимания на злые пересуды. Прислушиваться к разухабистой игре расстроенного пианино и взрывам пьяного смеха, доносящихся из салуна, к нередкой, но оттого не ставшей привычной стрельбе, и надеяться, что это - драка в кабаке, а не атака на форт. Ждать возвращения брата. Размышлять - обо всем на свете. Вспоминать.
   Эльза часто думала, отчего Эд стал таким? Замкнутым, жестким, молчаливым. Страшным...
   Потом вспоминала Илву - слой свинцовых белил и клюквенных румян на нездоровой желтоватой коже. Вспоминала, как давным-давно, будто в другой жизни, уговаривала сестру переехать, убеждая, что ничейные земли за морем - как раз то место, где возможна другая жизнь - и дивилась своей наивности.
   Не место делало жизнь такой, какой она была. Такой ее делали люди.
   Не-люди, впрочем, как выяснилось, тоже.
   Слышала - снова и снова - слова плавуна с зеленоватыми плавниками: "Челове-эки, вы плохо усвоили прошлый уро-о-ок... Мы разрушили все ваши ка-аменные города-а-а... Вы забы-ыли, мы-то по-омним.". И, невольно прижимая руки к животу, а позже - колыбель к груди, с тревогой прислушивалась к далекому грохоту морского прибоя. В нем ей чудилось грозное предупреждение и голос неизбежности.
   Неизбежности, от которой не уйти и не спастись. Разве только получить небольшую отсрочку.
   Вроде той, которую получила она, напросившись в путешествие к ничейным землям за морем.
   Вроде той, которую в свое время купила ей Илва.
   Бессонными ночами Эльза слушала грозное предупреждение моря, и перед глазами, будто наяву, снова и снова вставали - мощные, величественные и гордые - каменные города неизвестного народа, с неведомыми письменами на высоких колоннах, с облицованными цветным изразцом стенами. Вставали - и падали под напором невиданных морских чудовищ, валились под градом летящей гальки, рушились под натиском пришедших с моря ураганов... Кричали, погибая под ударами острых раковин в руках плавунов, переселенцы из-за моря, искатели новой жизни в богатых ничейных землях... Ржали, обезумев от запаха гари, рвали привязь лошади... Сухо палили ружья и револьверы... И рушились, поддаваясь неукротимому напору воды, бревенчатые стены форта...
  
   * * *
  
   - Значит, сказке конец?
   - Почти... Самое главное, малыш, что любовь принцессы и принца сказочного народа не только принесли много счастья им самим. Она еще навсегда помирила обиженных друг на друга соседей.
   - И те больше никогда не ссорились? - голосок совсем уже сонный. Спокойный, умиротворенный.
   - Никогда.
   - А почему?
   - Потому что принц с принцессой вместе смогли создать такое особенное волшебство, которое навсегда объединило два народа. Сделало их одним целым. Как только они увидели это волшебство, то сразу перестали ссориться. И начали с тех пор жить мирно и дружно. Вот тут-то сказка и кончается...
   Девочка спала.
   Костер почти потух, и он не стал разжигать его. Встал. Привычно поправил револьвер на поясе. Крутанул барабан... Поморщился - оставалось всего три патрона.
   Потянулся. Поправил на плече пропитавшуюся засохшей кровью повязку. Скупой лунный свет выхватил белесый шрам на смуглом лице, заглянул в пасмурные глаза - и смущенно скрылся.
   Он огляделся вокруг. Впереди лежало Крайнее море. Нужна только лодка, чтобы его пересечь.
   Позади поднимался дым от перелища, оставшегося на месте разоренного плавунами форта. Огненная могила многим сотням людей.
   Девочка заворочалась, и он снова присел рядом. Легонько погладил светлые волосы, улыбнулся самым краешком губ, глядя на то, как дрожали ресницы на закрытых глазах. Осторожно подтянул сползшее одеяло и заботливо прикрыл зеленоватый плавник на серебристом предплечье.
   Завтра они поплывут через Крайнее море.
Оценка: 6.80*5  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"