Аннотация: Первые две главы 2-ой части "Кубань". Пожалуйста, читайте!
Часть 2-я. Кубань.
Глава 1.
Так вот, я и говорю, - в первых числах января 1943 года 8-я воздушная армия была переброшена на Южный фронт...
Только не поймите меня так, что армия - раз! - поднялась на крыло и перенеслась на новое место. Нет, конечно, нет. Абсолютно не так. Воздушная армия - это огромный организм, многочисленный, как сообщество муравьев, нет, скорее пчел. Все же - пчелы более похоже на авиаторов, они ведь такие же пилоты, как и мы. И, пока передовые отряды боевых пчел уже отправились на новое место службы, на разведку, весь рой еще неспешно собирался, еще воевал под Сталинградом, имел победы, сбитых немцев, терял своих...
Но наша дивизия, а, значит и наш, 111-ый, непромокаемый, непродуваемый, красно... рожий и непокобелимый... нет - непоколебимый, вот! - короче - наш родной 111-ый ИАП, унеслись на Южный фронт одними из первых. Черт! Только-только ведь обжились на новом, удобном и подготовленном аэродроме. Только-только наладили быт, питание, баньку... И вот - "дан приказ ему на запад..." Опять сорвали с места, опять все заново нужно делать. Но что поделаешь? Приказ есть приказ, война ведь идет, если кто позабыл...
Да и уж больно привлекательная стратегическая ситуация сложилась там, на Северном Кавказе и на побережье Черного моря, после разгрома немцев под Сталинградом. Нашему самому высокому командованию показалось, что совместными ударами Южного и Закавказского фронтов с северо-востока, юга и юго-запада можно будет окружить, прижать к морю и разгромить главные силы немецкой группы армий "А", не допустив её отхода с Северного Кавказа, что это нам по силам и по умению... Ну, в общем-то, где-то так... Канн, правда не получилось, но синяков друг другу наставили порядочных.
А нам, авиаторам, была поставлена очень простая, по своей сути, задача. Завоевать превосходство в воздухе! Вот так - не больше, но и не меньше. Вынь, как говорится, да и... Ну, дальше сами знаете - да и дай супостату в лоб! Поэтому верховным командованием и были приняты самые срочные меры по наращиванию здесь авиационных сил, несмотря на то, что бои под Сталинградом шли еще до февраля 1943 года.
В общем - мы свинтили на левый фланг Южного фронта. А там свои заморочки. Несколько полков пришлось снять с первой линии - пригнали ленд-лизовские самолеты из Ирана, надо было их получать и переучивать летчиков на новую технику. Вообще, здесь, на юге, что только не летало! Я и "Спитфайры" видел, и "Томагавки", и "Кобры"...
Кстати, спиты и Р-40 не прижились как-то, не полюбились они нашим летчикам, и их быстренько убрали с фронта. А вот "Кобры", можно сказать, прижились... Нет, особого восторга они не вызывали. Бортовое оружие, правда, очень мощное. Это всем нравилось - дашь одним 37 мм фугасным снарядом - и любой бомбардировщик, считай, сбит! Дашь бронебойным - и мотор "FW-190" в клочья! Но как истребитель "Кобра" очень, как бы это сказать повежливее... очень специфичная машина. Сами американцы ее считали не истребителем, а чем-то вроде штурмовика, охотно передали ее СССР, а сами на них почти и не летали. Обратите внимание - "Мустанги", например, янкесы так нам и не дали. Чтобы на "Кобре" летать - нужно определенный склад характера выработать, и определенную тактику боя. Исключающую, например, высокие перегрузки и резкие маневры. Потом, когда я познакомился с Сашей Покрышкиным и его ребятами, они частенько сетовали на свою судьбу, связавшую их с "Коброй", и завидовали другим полкам, которые летали на Яках и на Лавочках... Но это так, к слову... А в общем - самолет был вполне на уровне. Особенно - оружие и рация. Тут дело несколько в ином - наши самолеты более быстро и качественно обновлялись, и каждая новая модель была все лучше и лучше. К примеру, оцените такую вот лестницу: Ла-5 - Ла-5Ф - Ла-5ФН - Ла-7, за ним - трехпушечный Ла-7. Или возьмите Яки: Як-1 - Як-1б - Як-9 с его модификациями и, наконец, - Як-3. Что уж тут говорить. А каждая новая "Кобра" становилась все тяжелее и тяжелее, теряла энерговооруженность и маневр.
В общем, я несколько отвлекся. Растекся, так сказать, мыслью по древу. Вопрос-то для меня не праздный, интересный, что и говорить. Итак! Вернемся из эмпиреев на грешную землю - несколько истребительных полков поехало за новой американской техникой, а нашу дивизию передали в 4-ю воздушную армию, взаимообразно, так сказать... Временно и на короткий срок. Ну, да, а как же! Знаем, знаем - нет ничего более долгого и постоянного, чем этот самый "короткий срок". Как в моем времени сказал один по-житейски мудрый, но не очень образованный посол: "Хотели как лучше, а получилось - как всегда!"
Но в этом решении были, надо сказать, и свои плюсы - мы получили хорошо подготовленную и обжитую базу, что всегда приятно, и аэродром с твердым покрытием, что вообще, в условиях приближающейся весны, просто мечта летчика! А еще - нас побаловала погода. Точнее - ее полное отсутствие. Данная нам таким образом передышка была использована самым эффективным и действенным образом.
Выглядело это так. Пока темная сила, другой наземный персонал и мои заместители превращали выделенные нам барак и землянки в подобие трехзвездочных отелей (сортир и джакузи на свежем воздухе!), отлаживали быт и занимались профилактикой и обслуживанием техники, летчики, в составе звеньев, овладевали наукой побеждать. Делалось это простым и доступным методом - "пешим по летному", и вызывало сначала бесконечные смешки и приколы. Сначала...
Сначала и мои воздушные бойцы, если и не посмеивались, то явно думали - чудит комэск. По глазам было видно. Когда я раздал всем летчикам вырезанные из дерева модельки истребителей, а себе взял два маленьких "Мессершмитта", так же изготовленных в наших мастерских, и предложил эскадрилье полетать.
Наш картограф и художник Толя Рощин по моей отмашке появился перед строем летчиков и дал необходимые пояснения. Затем он отодвинулся и рукой указал на подготовленную им площадку, размером немного поменьше волейбольной. На ней весьма похоже была передана реальная обстановка в зоне нашей ответственности - все возвышенности, море (огромная лужа) и реки, основные дороги. Кучи песка и кирпичи представляли собой населенные пункты. Главным рефери, а так же и боковым судьей я упросил побыть комэска-1 капитана Россохватского. Мужик он был авторитетный и понимающий, у него не слевачишь.
-Итак, эскадрилья! Слушай боевой приказ... - я дал вводную, предполагающую вылет двух звеньев эскадрильи на прикрытие района сосредоточения наших войск. - Модель истребителя на уровне пояса - 2500 метров. Эшелон выше или ниже - прикиньте на глаз. Ветер, солнце, температура - сами видите и чувствуете. Капитан Россохватский - дает вводные, его указания и распоряжения исполнять беспрекословно! Взлет!
Летчики звеньев, неуверенно посмеиваясь, построились за Блондином и Хромовым, взяли свои самолетики и "произвели взлет".
-Толя! Медленнее, медленнее иди! Ты думай, сопоставляй - у тебя же под ногами карта! Куда, ну куда ты прешься! Ты с какой скоростью идешь? Нет у нас самолетов, летающих с такой скоростью, нет. И не скоро еще они будут. Построй звено! Это не боевое звено летит, это рой мух навозных дерьмо ищет!
-Хромов, а ты что? Тебе особое приглашение надо? Ты почему отпустил звено Рукавишникова аж на... дай прикину... на десять километров? Ты как ему помогать будешь, если что? Как взаимодействовать?
Пока комэск-1 дрессировал этих мартышек, мы с Василием, подняв свои мессы чуть повыше головы - более 6 тысяч метров, здесь вам не тут, ребята! - зашли на звено Блондинчика со стороны солнца.
-Атаку охотников засчитываю, условно сбит один истребитель звена лейтенанта Рукавишникова! - доброжелательно прокомментировал Хват. Конечно, как мы и договорились, он мне немного подыгрывал.
-Как! - взвился Блондин, - никого они не зацепили! Не прошла атака!
В это время мы с Василием опять "набрали высоту" и, развернувшись, нависли над самолетами первого звена, угрожая им из безопасной позиции. Разогнавшегося было старлея Хромова, комэск-1 осадил кулаком, отстал, мол, так и не рыпайся!
-Степаныч, имей совесть! У тебя сейчас какая высота? Меньше двух тысяч, так? А скорость? Не ври, Степаныч, говори как есть. Триста тридцать? Ну, пусть будет 330... Так куда ты раскочегарился? А-а-а, на по-о-мощь! Так тебе еще три минуты лететь. Опоздал ты со взлетом, Хромов, опоздал. А сейчас ты можешь лишь посмотреть, как этих лопухов на ваших глазах будут бить.
Нам с Васей засчитали вторую результативную атаку. Судьбу мы испытывать не стали, и, сбив два истребителя из звена Блондина, ушли на свой аэродром. Где и взяли в обе руки по пруту с насаженными на каждом из них тремя модельками самолетов.
-После атак мессеров в зону сосредоточения наших войск вошли бомбардировщики противника! - голосом Левитана, объявляющего воздушную тревогу, прокомментировал события боковой судья. - Тридцать бомбардировщиков заходят на наши войска! Истребители, спите? Под трибунал отдам, к чертям собачьим! Хромов! Под расстрел пойдешь! Действуй быстрее.
Старший лейтенант Хромов всем хорош - спокоен, основателен, выдержан. Но - несколько медлителен, и иногда теряется от крика и резкой смены обстановки. Вот и сейчас. Он не смог быстро принять решение и отдать единственно верный приказ на перехват бомбардировщиков.
-Все, атаку бомберов засчитываю! Хромов - на посадку, там тебя уже трибунальцы ждут, вместе с комендантским взводом.
-Так не пойдет, товарищ капитан! Мы на догоне лаптежников покрошить сможем! - набычился Хромов.
-Сможешь, не спорю... А смысл? Бомбы-то они уже сбросили! Толку от вас, товарищи летчики, как от козла молока! Проиграли войну. Наши войска разбиты и отступили в город Самарканд, плов кушать. Все, пошли в столовку.
Я оглянулся. Нашу площадку окружала плотная толпа. Все молчали. Улыбок и усмешек уже не было.
***
Хотите, верьте - хотите, нет, но на этой площадке впоследствии чуть до драк не доходило! Народ набил на площадке колышки-маркеры на расстоянии в 10 километров, притащил туда стол, разложили карты, линейки, секундомеры - и понеслось. Каждый "вылет" сопровождался тщательно разработанной "легендой". Скрупулезно учитывалось все - время суток, метеоусловия, положение солнца, количество бензина в баках, остаток и тип боекомплекта. Заложенные мною "блок-пакеты информации" начали успешно пробуждаться и усваиваться. Люди начали не просто мыслить, они начали мыслить творчески. И это им понравилось! Особенно это им понравилось, когда 1-я эскадрилья схлестнулась с двенадцатью мессерами, захотевшими попить крови у наших ребят. На усиление быстренько подтянули нас, и мы, объединившись, разыграли пару комбинаций и просто порвали мессов на тряпки. Немцы тоже вызвали подкрепление, но оно, увидев пять горящих на земле костров, в бой не вступило, а предпочло смыться.
Битые машины были, конечно, и у нас, но сбитых - не было! Эта драка сильно прибавила уверенности не только молодым летчикам, но и пилотам постарше. Все-таки, из-за всех этих перебросок и долгой нелетной погоды, у нас был большой перерыв в боевой работе. Отвыкли уж мы от воздушных боев. Но, как оказалось, боевой хватки полк не потерял! Наше начальство все больше проникалось мыслью, что 111-ый ИАП специализируется по борьбе с истребителями противника. А что - я не против. По мне - лучше с мессерами крутиться, чем туши бомберов мелкой дробью шпиговать. На них лучше кобры натравить - у них пушка 37 мм. У Яка, все же, поменьше будет. А жаль...
Написать, что ли, письмо конструктору Яковлеву? Так, мол, и так Александр... вот черт, как же его отчество, надо будет спросить... - имеющееся на вашем замечательном истребителе оружие недостаточно воздействует на бомбардировщики противника. Зачастую приходится делать до двух атак на один бомбардировщик, что, учитывая продуманно расположенные пулеметные точки бортстрелков, весьма чревато появлением новых дырок в организме...
Фронтовые летчики просят вас рассмотреть возможность установки на вашем новом истребителе одной мотор-пушки калибра 23 мм и двух синхронных пушек калибром в 20 мм. И вообще, товарищ конструктор, когда же ты сделаешь самолет герою сталинградского неба Виктору Туровцеву, а? И назови его Як-3, к примеру. Сделай его поскорей, пожалуйста... Уж очень он нам нужен на фронте.
Но это мечты. А на практике теперь, уже довольно часто, можно было наблюдать, как специалисты по противодействию истребителям противника из славного делами 111-го ИАП ходят по аэродрому, в столовку и на танцы "парами", "звеньями", редко, но иногда передвигаются и "эскадрильями", и это тоже бывало... Смеха это уже не вызывало, а слетанности и взаимопониманию летчиков помогало здорово.
Но не надо думать, что у полка не было трудностей и потерь. Были... Были и трудности и потери. Причем - как боевые, так и не боевые.
В январе-феврале полк потерял двух летчиков в воздушных схватках, а один молодой пилот разбился, облетывая вышедший из ремонта истребитель. Нет, он выжил, но ему предстояло длительное лечение, и вернется ли он в авиацию... Трудно сказать. Сильно досталось комзвена 1-й АЭ, который должен был облетать самолет сам, а не поручать сделать это молодому. В общем - все было, и сахар и горчица, так сказать.
О сахаре... Я вам забыл похвастаться. Мне присвоили звание "старший лейтенант", приятно все же... В своем времени я "дорос" аж до капитана! Но это в значительной мере потому, что одно время я занимал ряд определенных должностей в совершенно определенных организациях. Так, что мне еще себя будущего надо догонять.
Наконец-то ввели погоны. Нас переодели. Мне стало значительно проще. Не надо было судорожно вспоминать, как титуловать, например, инженера из танковой бригады. Товарищ бригадвоенинженер, или еще как? Жуть! Сразу вспоминаются братья Стругацкие: "Бригад-егерь барон Трэгг!" - просто ужас. А сейчас я могу спокойно подойти к военврачу 2-го ранга и сказать: "Товарищ капитан! А шарики колы еще есть?"
Более того, после относительно долгого перерыва мне, наряду с группой других летчиков полка в феврале дали орден "Отечественной войны" II-ой степени и еще одно Знамя. Красное, разумеется. Это за сбитые, их у меня стало уже тринадцать. Плохое число, все мне об этом говорят. Говорят - давай, Виктор! Двигай дальше - четырнадцать, пятнадцать, и - Герой Советского Союза! Даже комполка что-то невнятно так начал поговаривать. Ну, это понятно - какой же ты командир полка, если не вырастил несколько Героев? А у нас уже четверо летчиков перевалили за десяток сбитых немцев. Больше всех счет был у капитана Россохватского - четырнадцать машин лично и пять в группе. Так что перспективы были...
Перспективы были весьма конкретные. В том числе - и сгореть в воздухе. Дело в том, что где-то в середине апреля, как я точно помнил, начнется воздушное сражение над Кубанью. Оно, если я не ошибаюсь, состоит как бы из трех эпизодов, - сражение в районе Мысхако, где наша авиация защищала десант на Малой земле и помогала наземным войскам взять Новороссийск, воздушные бои в районе станицы Крымской и дальнейшие бои над "Голубой линией". Так как наш аэродром расположен недалеко от Крымской, тут нам и бой принимать, далеко ходить не надо. Ну, что же - у нас остался еще примерно месяц. Будем готовиться...
-Так, соберитесь, соберитесь, ребята! Рано еще уставать. Еще раз обращаю ваше внимание на взаимодействие пар в бою. Взяли свои истребители в руки, построились, пошли...
Глава 2.
Наступил апрель. Здесь, на Южном фронте, уже достаточно тепло. Как там писал во фронтовой газете "Во славу Родины" Илья Френкель:
Дует теплый ветер. Развезло дороги,
И на Южном фронте оттепель опять.
Тает снег в Ростове, тает в Таганроге.
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать...
Помните эту песню? Вот, оказывается, где и когда эти строки были написаны. А чтобы вспоминать эти дни, их надо прожить. И пережить...
А поэтому - взяли самолетики, построились и... - лейтенант Рукавишников, ваша высота и скорость? Старший лейтенант Хромов, ваше время до подхода к зоне барражирования? А вы как думали! Только так, и никак иначе!
***
...Уже почти двадцать минут мы утюжим воздух, прикрывая назначенный нам район. Где-то там, внизу, по мокрой весенней земле ползут, разбрызгивая грязь, танки, надрываются лошади, вытаскивая тяжелые пушки на огромных, почти по ступицу облепленных глиной колесах. Хекая и отдуваясь, скользит по грязи взмокшая, усталая пехота. А нам хорошо - обдувает свежий (минус тридцать два градуса) разряженный воздух, солнышко, видимость - миллион на миллион! И где-то в этих миллионах небесной синевы сейчас прячутся два звена "Мессершмитт-109 G4". А ты гляди - как бы они не подскочили сзади, похлопать тебя пушечными очередями по хвосту и познакомиться.
-Дед, ты куда? Почему покинул район барражирования? - это наземный командный пункт и пункт наведения одновременно. Подполковник Прокудин. Хороший, знающий мужик. С ним легко - он и поймет, и поддержит. Да и прикроет, если надо будет.
-Гусь, нельзя мне висеть над районом прикрытия, надо выдвинуться на территорию противника. Ловить их на подходе - над нашими войсками я фуражкой бомбу не поймаю, ты же понимаешь.
-Я-то понимаю... Ладно - оставь здесь пару и сматывайся. Но - поглядывай!
-Исполняю...
Еще десять минут - и нас будут менять летчики соседнего гвардейского истребительного полка. На "Кобрах". Наверное, Саша Покрышкин их и приведет. Мы уже часто сдавали смену друг другу. Еще десять минут... Глотку сушит, пить охота, компотику бы сейчас.
-Дед, курсом 297, высота три, групповая цель... Цель уничтожить... - спокойный голос Гуся - подполковника Прокудина.
Хорошо ему командовать - "Уничтожить!". А что там за групповая цель? Сколько самолетов? То, что это противник - даже и не обсуждается. Это его курс подлета. Скорее всего - это пикирующие бомбардировщики "Юнкерс-87D". Если их будет штук 15-20, трудно нам придется, ведь еще наверняка с ними увяжется и истребительное прикрытие.
-Внимание всем, усилить наблюдение! Петро, давай!
Петр Щепотинников - наш ответ Чемберлену, такой же "радар" как и Егор Петраков из 1-ой АЭ. Все видит насквозь, просто таки пронизывает взором и небо, и море, и землю. Молодой еще пацан, недавно пришел в эскадрилью. Наши глаза - честное слово!
-22-ой, выйди на солнце, тысячи на четыре, и жди команды... Или сам увидишь.
-Понял, исполняю... - это Хромов, как всегда спокоен и выдержан. Если ему все точно объяснить - в лепешку расшибется, а сделает.
-Дед, на одиннадцать, высота две-две с половиной, восемь самолетов. Силуэт не знакомый... - все, Петр их нашел. Уже легче.
-Атакуем? - это Толя Рукавишников.
-Подожди, Блондин, давай глянем - что за чудо-юдо? 22-ой, если что - отсекай им дорогу назад.
-Понял, готов.
Звено Блондина и наша с Василием пара скользнули к восьмерке незнакомцев. Хотя, почему незнакомцев? Тупая морда, горб фонаря... Привет, фока! Давно не виделись. Самое время взять его за теплое вымя.
-Внимание, это истребители "Фокке-Вульф-190", с бомбами идут. Все помните его ЛТХ? В лобовую не ходить! У него мотор воздушного охлаждения и шесть дудок спереди. Крутите его на виражах. 22-ой, займи позицию с превышением, подирижируй.
-Понял, Дед, исполняю...
-Блондин, пошли. Пока они с бомбами - надо хорошенько хрястнуть по гадам! Гусь противника наблюдаю, атакую.
Фоки, наконец-то, заметили нас. Но - только что заметили. Их командир потащил восьмерку на высоту. Это хорошо - скорость они потеряют, а выше Хромова не залезут, он им не даст. Теперь - не убежали бы сразу, как по морде получат. Фрицы начали сбрасывать бомбы - правильно, камрады, кидайте на своих, все веселее будет! Сейчас мы постараемся и вас туда спустить, на землю-матушку.
-Блондин, атака! Разбор целей! Лидер мой. - Определение целей для атаки у нас твердо отработано - ведущий берет либо командира противника, либо дальнюю цель. Все равно - он к ней ближе всех. А сейчас мы строим заход с хвоста, и немецкий лидер ведет самый дальний от нас самолет. Все остальные берут следующую по позиции цель. Так получается достаточно эффективный совместный удар. - Ведомым - огонь!
Значит - в первой атаке стреляем все. Это здорово повысит плотность огня. Немцы как-то хаотично заметались. Пора! Огонь!
Две дымные трассы ударили "Фокке-Вульфа" по мотору. От капота полетели крупные обломки и куски дюраля. Снаряды отбили воздушный винт, и он, вращаясь как бумеранг, улетел вперед. Фриц сбросил фонарь и прыгнул. Привет Адику, фриц!
Василий тоже пробил своего, но не убил. Сильно дымя, фока перешла в пике и рванула на северо-запад, в Анапу, на аэродром. Может, еще упадет? Кто знает.
Блондин и кто-то еще тоже попали по своим. Еще одна фока горела и падала, а другая, дымя то ли подбитым мотором, то ли форсажем, лезла в небо. Так, ребята, не годится - раздвигайте ягодицы! Ты нам на высоте не нужен, фашист. Уж больно у тебя стволов много.
-22-ой, убей фоку!
-Понял, исполняю...
Хромов оставил одну пару на высоте, а сам стервятником слетел к фрицу и вмиг его заклевал. Фока закрутилась без отбитого крыла, это крыло, как семечко клена, вращалось чуть выше самолета. Тут немецкий летчик прыгнул... и сразу раскрыл парашют.
-Не повезло фрицу... Видите, мальки, как не надо делать?
Парашют немца зацепился за отбитое крыло, и теперь он крутился как лопасть вентилятора вокруг падающего крыла, падая вместе с ним навстречу судьбе... точнее - своей смерти.
Прошли секунды, атака принесла нам трех сбитых и одного подбитого фрица. Другое, не попавшее под атаку звено, или "Schwarm" по-немецки, воевать больше не хотело. Резко спикировав и набрав бешеную скорость, немцы вышли из боя.
-Гусь, атака противника сорвана, трое сбиты, один ушел с дымом. У нас кончается бензин...
-Дед, вам 555, повторяю - вам 555! Пришли ваши сменщики. Спасибо и пока.
-Понял - нам 555. Исполняю...
-Всем - домой, усилить осмотрительность. 22-ой - выйти на солнце, эшелон тысяча плюс.
Мы прошли мимо пункта наведения, издали качнули крыльями своим сменщикам на кобрах. Бортовые номера были не видны - далеко, так что - привет, и разбежались.
Не прошло и трех минут, как Гусь снова прорезался в эфире.
-Внимание, Аист (это "Кобры"), Дед! В воздухе румынский ас! Четыре месса - пара асса и пара в прикрытии. Подождите... - повисло молчание. Ну, что там, не томи, Гусь.
-Гусь, ответь Деду...
-Подожди... - еще пара минут молчания и, наконец, - Аист, Дед! Ас ведет переговоры по-румынски. У нас нет переводчика. Припахали одного солдатика-молдаванина, но он парень деревенский, простой, в авиации не разбирается. Все, что он мог сказать, - ас кого-то из вас видит...
-22-ой, усилить поиск! Всем - маневр!
-Я под атакой! Тр-р-р-р! - в наушниках я услышал не только пушечную очередь, но и свист мотора этого гада.
А вот и он. Точнее - они. Две пары просвистели невдалеке от нас, после захода на звено Хромова.
-22-ой! Доклад!
-Ас обстрелял Петрушку... Он цел, управляется...
-22-ой, выводи своих вниз, на посадку. Блондин - прикрой их. Я покружусь наверху.
Но больше ничего страшного не произошло. Ас отстрелялся и на большой скорости ушел. Наверное, побежал проявлять пленку кинофотопулемета. Самолет Щепотинникова ведь он в прицеле держал и даже стрелял по нему. Сейчас заявит о сбитом. У них это легко, не надо десять справок, рапортов и фабрик-марок со сбитых немецких самолетов. Это у нас все сложнее и сложнее стало заявлять о сбитых. Вот и сегодня - буду писать рапорт, и такие же рапорты будут писать другие летчики. Ведь бой мы провели за линией фронта. Правда - не очень далеко, может, с пункта наведения что-нибудь и было видно. Или радиоперехват что-нибудь засек. Ладно - сядем, доложим, а там видно будет. А то, что стреляли - по нагару на капоте видно, и по расходу боеприпасов. Так что - наркомовские мы сегодня заработали! Вылет был явно боевой!
Глава 3.
Драже, содержащее амфетамин. Выдавалось летчикам, подводникам, некоторым другим категориям военнослужащих как стимулирующее средство.