Алфгар жестом пригласил вошедших сесть. На нем еще был вчерашний охотничий костюм и сапоги. Он хотел оставить и перчатки, но передумал. Если оставить в стороне вопрос перчаток, можно сказать, что внутри поселилось удивительное спокойствие.
Вопреки ожиданиям, из всех смутился только старенький граф Савье. В противоположность остальным, он был полностью в парадном траурном облачении, даже несмотря на августовскую жару. Это было приятно: кому как не старому графу знать, как и в каком виде проводить подобные вещи? В его времена все наверняка вышло бы гораздо торжественней.
А Алфгар сидел возле камина на стуле с высокой спинкой и держал в руках перчатки из тонкой оленьей кожи. Как все-таки не к месту выходит с этими перчатками.
Граф скромно занял место у входа, двое безучастных гвардейцев вышли. В комнате осталось шестеро.
Лорд-казначей, расстегнул воротник, не глядя ни на кого, придвинул свободный стул к стене и с облегчением стиснул виски. Он не переносил жару, и в такие дни его мучала ужасная мигрень. Как и в последние две недели, когда Алфгар вместо обычного попросил его предоставить полный отчет о состоянии казны.
Алфгар задал вопрос, который не имел смысла, но правило хорошего тона требовало именно с него начать беседу:
- И все-таки, господа, что привело вас ко мне?
- Всех вместе, - не дав перебить, добавил Алфгар, с трудом удержавшись от того, чтобы в знак внимания не поднять указательный палец. - Ведь известно, что лорд-казначей на дух не переносит господина маршала. А господин вице-канцлер на охоте пообещал лично выпустить кишки господину судье, за то, что тот порочит честь жены его кузена...
Одинаково побледнели оба - и вице-канцлер и его кузен, начальник дворцовой стражи. Только судья остался на своем месте. Правда заерзал и слегка покрылся красными пятнами.
- ...но то, что вы смогли найти общий язык - безусловно, приятная неожиданность.
Алгфар подумал, что сейчас стоило бы улыбнуться, но он не мог выбрать, как. Снисходительно? Нет, это было бы слишком пошло. Дружелюбно и тепло? Как ни в чем не бывало? Если да, то к кому именно обращаться? К графу? Но он в траурных одеждах, это может показаться невежливым...
Алфгар упустил момент для выражения эмоций, поэтому все было сказано так же, как отзывалось внутри - совершенно бесстрастно.
Только пальцы сильней смяли прохладную оленью кожу.
Заговорил вице-канцлер, перед этим бросив вопросительный взгляд на казначея и маршала. Первый сидел с таким видом, словно его тошнило ото всех разом, но, может быть, дело все же было в головной боли.
Маршал сделал вид, что занят разглядыванием портрета в толстой раме.
Вице-канцлер, не найдя поддержки, на мгновение потускнел, вздохнул и пересел на самый край стула.
- У нас возникла небольшая проблема, ваше величество. Дело в том, что... вы умерли.
- Как давно?
- Часа три назад, вы в это время еще спали.
- Вот значит, как, - пробормотал Алфгар. - А ведь, и правда, я слышал колокола. Значит, это в мою честь, получается.
Повисла неловкая пауза.
- Я могу узнать, от чего я официально скончался? Это не слишком важно, но...
- Конечно, конечно, я понимаю. Лейб-медик предполагает сильные кишечные колики, от которых вы скоропостижно скончались.
- Не получится.
Вице-канцлер непонимающе взглянул на него.
- Не получится, - задумчиво повторил Алфгар, ни к кому конкретно не обращаясь. - Если я умер от колик, да еще скоропостижно, должны были быть симптомы. В конце концов, я слабый человек, я должен был кричать. А мои крики должен был кто-нибудь слышать. Шептаться будут. Идея с ядом - неплохая в перспективе, чтобы избавиться от тех, кто много на себя возьмет после моей смерти. Ну, вот хотя бы от господина главного судьи... Но вы могли за пару дней до этого подсыпать мне этот яд, чтоб все прилично вышло.
Вице-канцлер покраснел и не ответил. Ему на помощь пришел начальник дворцовой стражи.
- Может, тогда сердце? - робко предложил он.
Алфгар отрицательно покачал головой:
- Вчера на празднике меня видела добрая половина города. Никто не поверит, что сегодня я умер от разрыва сердца.
- Да что думать! Ну, значит, зарезали тогда, - бухнул маршал и для наглядности изобразил удар в бок несуществующим кинжалом. - Я говорил, с этого начинать надо было. Вчера на охоте чем плохо бы получилось?
Казначей брезгливо поморщился и отвернулся к окну.
- Все дело в том, господин маршал, что короля убивать нельзя, - пояснил услужливый граф Савье. - Он должен почить, так сказать, по естественным причинам. Иначе это нарушение традиций. Нас не поймут. Ни придворные, ни народ.
Алфгар почувствовал себя растроганным, но постарался не подать виду.
- Нет, это абсолютно неправильно. - Неожиданно высказался судья, промокнув лоб платком. По цвету лица и характерной одышке, а также приливающей к глазам крови, Алфгар мысленно заключил, что дело идет к апоплексическому удару. - То есть, я считаю, что все происходящее имеет под собой субъективно наличествующее предубеждение и... но не все ли равно, в конце концов?
- То есть, по-вашему, убивать короля нельзя, а заговор против него устраивать можно? - перевел судейскую мысль в доступную форму начальник дворцовой охраны.
Лорд-казначей пренебрежительно покосился в его сторону и дернул плечом.
- О, господа... - Граф Савье и Алфгар заговорили практически разом.
Алгфар из вежливости замолчал, кивком показывая, что граф может продолжать. Старик весь словно ожил, приободренный этим жестом. Деловито кашлянул и начал с расстановкой:
- Господа, здесь мы имеем дело с казусом, из ряда вон выходящим, и, между тем, обыденным. Нет вещи более стародавней, чем заговор против царственной персоны! Боюсь, что самый первый из них случился еще в те далекие времена, когда у самого первого вождя появились самые первые соратники. Не побоюсь этого слова, но заговор как таковой - есть такая же неотъемлемая часть любой власти, как корона или подданные. Поэтому, даже если всех вас повесят этим вечером, в этом не будет ничего предосудительного - вы сможете согреваться мыслью о том, что действовали точно также как ваши далекие предки...
- Ну, вот этого не надо. Мои предки были честными людьми, - насупился маршал.
Казначей выразительно поднял глаза к потолку. Встал, переставил стул и демонстративно сел к нему спиной.
- Так все-таки что же мы будем делать? Нужно что-то решать. Три часа как король мертв, но по факту-то... по факту-то король жив! И... - Судья не смог закончить фразу и только многозначительно развел руками, глядя на всех поочередно.
- Вам действительно надо определиться, - согласно кивнул Алфгар. Опустил глаза и с удивлением понял, что все еще держит в руках перчатки. Как неожиданно в такой ответственный момент думать о том, как приятно скользят по оленьей коже подушечки пальцев. И вправду...
- Я не подписывался убивать короля, - буркнул маршал. - Делайте что хотите, а я в этом не участвую.
- А неделю назад громче всех кричали, - тихо укорил его вице-канцлер.
- Ну, так то - неделя! Я думал, он сегодня уже будет мертвый, а тут вон что получается...
- И я не буду, - подал голос начальник дворцовой стражи. - Как-то все это неправильно вышло.
- А я просто не могу, у меня одышка.
- Вас никто и не заставляет, господин судья, - безнадежно вздохнул вице-канцлер. - Но если мы не определимся, он нас всех повесит. Вы ведь нас повесите, ваше величество?
- Увы, - Алфгар сочувственно посмотрел на него. - Правила есть правила.
Вице-канцлер окончательно сник. Начальник дворцовой стражи неловко переминался с ноги на ногу. Остальные выглядели не лучше.
Через четверть часа тишины им на помощь пришел сам Алфгар:
- Граф Савье, скажите, будет ли считаться естественной смерть царственной особы от ее собственной руки?
- Событие это, безусловно, трагическое и в любых других условиях никак естественной не являющееся. Но при таких, из ряда вон выходящих обстоятельствах, думаю, что это возможно. История знает немало тому примеров.
- Замечательно! Замечательно, граф, - Алфгар даже слегка оживился. Подошел к комоду, вынул из ящика пистолет. Вице-канцлер, судья и маршал проводили его настороженно-испуганными взглядами.
- Вы же не станете этого делать, правда? - немного испуганно спросил начальник дворцовой стражи, провожая его глазами.
- В сущности, все складывается очень даже неплохо, - успокоил его Алфгар. - Но у меня будет последнее желание.
Сел на стул и впервые торжественно обвел всех присутствующих взглядом.
- Я хочу, чтобы графа Савье сделали пожизненным церемониймейстером, - сказал он.
И ясно улыбнулся.
Лорд-казначей наклонился, поднял оброненную перчатку и молча положил ее на стол. Отошел к окну и прикрыл ладонями уши.