Дополнение к ХУZ (LAV#1).


Вообще, при данной постановке вопроса, этот текст следует назвать "Кто есть ХУZ"... Для поколения Х было характерно искреннее разочарование в окружающей действительности, как следствие - бегство от нее, с применением различных "бустеров": девиз "живи быстро, умри молодым" был метафорой. Жаль, что многие ее поняли слишком буквально.
 Для поколений современности, считающих себя "педагогическим браком", будем считать их относящимися к некому интегральному поколению, назовем его условно, "поколение У", характерен... стеб над этим отношением к смерти, что выражается в творческих экзерсисах реликтовых представителей предыдущего "культурно-исторического типа", счастливо (или участливо?) дотянувших до наших дней:
 

"Рок-н-ролл мертв, а я еще нет..."

"Можно бы и так, но лучше ускориться -
 Я лично бухаю, а кто-то - колется..."

Ускорение это стало нормой жизни - в этом наша трагедия для мыслящих:

"Включу Мэнсона и повешусь, нафиг" (1) -

эта фраза по своему смыслу не несет реальной угрозы самоубийства.

Суть творчества (назовем его так) Мэрилина Мэнсона и других эпатирующих публику субъектов массовой культуры - черный прикол (смех, от сознания собственного бессилия что-то изменить вмире: "Nothing's going to change the world nothing's going to change... the world"). Самоповешение под музыку Мэнсона - что может быть нелепее (самоповешение самого Мэнсона?), по сравнению с отчаянием "поколения чувствующих", воспитанного на внутренних противоречиях, назовем их "мультиплекс Кобейна" - противоречиях, зашедших в тупик и проецируемых вовне: комплекс, как известно,  - всего лишь внутренний дискомфорт, не стоящий серьезного беспокойства, дуплекс - противоречие тебя любимого с каким-то аспектом действительности... Курт показал нам третью статдию - противоречий, несовместимых с жизнью: "Я ненавижу себя и хочу умереть". Естественно, самоубийство, не имеющее _такой_ мотивации, не может восприниматься серьезно, и фраза (1), сказанная в подогретой пивом компании "У-скоренных", скорее всего, вызовет такой же немотивированный, адекватный ситуации смех. Трагедия в том, что кривляющийся и паясничающий, ускорившийся до полной невменяемости "лирический герой" Мэнсона вполне способен повеситься под бравурный бронетанковый марш - смысл этой его клоунады становится понятен, когда изображаемый (в каком-нибудь клипе) представитель данного "культурно-исторического типа" все-таки вешается.
 И ему, и его от души веселящимся приятелям, под углом развинченной на всю резьбу "башни", эта, назовем ее так, процедура ((с) И. Сталин, "О вешалке") представляется таким же развлечением, как американские горки (русские? ленинские??) Проблема и в том, что "таргет груп" вполне способна воспринять всеза чистую монету, посчитав Мэнсона просто мудацким клоуном, развлекающего массы сортирными шутками юмора. Но у Сатаны Клауса и нет такой задачи - чтобы нам понравилось. Просто современного нам У-скоренного ("продвинутого"?) "культурно-исторического типа" трудно пронять другими видами перфоманса: привычка к стимуляторам ("нервным возбудителям"?) внутренне не воспринимается как зависимость. Так что миссия у душки Мэнсона акынская: что вижу, тем и покажу
жопу. И нечего бить... э... зеркала: ситуация именно такова, как ее характеризует это емкое русское слово(как в смысле, предмета, так и собственно слова). Угол падения - угол отражения, а появление между нас Злых Шутов (шутливых злодеев, по всей правде говоря) - всего лишь сигнальный фактор, наверное, - "они здесь, и они враждебны". Но враждебны не кому-то, а... по жизни - в силу, так сказать, привычки: блевать на сцене можно и от того, что наблюдается в зрительном зале (еще Булгаков поставил вопрос (тонко намекнул?) в своем бессмертном "Мастере": а для кого, собственно, этот зал является "зрительным"? (См. Сценк сеанса черной магии в варьете, с участием Воланда, как
персонализации Сатаны)).

Здесь наступает конец сказки... В смысле, "сказке конец", конец же смене "культурно-исторических ХУZов" положит .JTSC в своей части опуса. Подозреваю, в духе следующей цитаты:

"Кто такой Зед?
Зед мертв, детка..."

Криминальное чтиво