Последний урок закончился, и мои питомцы весёлой стайкой покидают класс. Из коридора слышен возбуждённый гомон. Я закрываю глаза, и представляю себе, как они вольются в общую, большую стаю, и вместе с ней совершат свой очередной перелёт. Дети, как птицы! Как только я это почувствовала, мне стало легче их понимать. Мои птенцы-пятиклашки ещё такие желторотые и неопытные, но стараются держаться независимо и уверенно, быть в стае. Мои дети очень добрые и открытые, а потому их легко везде принимают. Пока легко, пока маленькие. Им ещё предстоит найти своё место в разнопёрой школьной стае, которая в один из солнечных и радостных дней вытолкнет их из уютного гнезда. У них ещё впереди первый самостоятельный перелёт, а пока они тренируют крылья для дальнего полёта, именуемого жизнь. У моих пятиклашек ещё всё впереди.
- Нина Николаевна, - раздался прямо рядом с моим ухом знакомый, резковатый голосок.
От неожиданности я вздрогнула. Рядом с моим столом стояла Диана. У этой девочки очень странный взгляд, колючий, не добрый, не детский. На протяжении всего нашего знакомства я гоню от себя эту мысль, я не имею права на ошибку. Но вот парадокс, чем больше я борюсь с собой, тем сильнее растёт в моей душе неприязнь к Диане. Она, как маленькая снежная королева - девочка из сказки, девочка с ледяным сердцем. Я изо всех сил стараюсь понять её и полюбить, но двигаюсь вперед очень медленно, с большими остановками. Вот и сейчас, я смотрю на неё, и жду подвоха. Диана любит приносить дурные вести. "Я встретила учительницу по математике, у нас в классе десять двоек за контрольную!" - сообщает она детям перед первым уроком. "Я не знаю, у кого. Сами думайте!" В её голосе звучит еле скрываемое торжество. Или: "В этом году весенние каникулы будут на два дня короче, чем в прошлом, так что, кто хотел поехать к бабушке, может не успеть!" Она внимательно наблюдает за эффектом от своих слов, и вот уже Оля Краскова опускает глаза, чтобы никто не видел её слёз. Тонкие губы Дианы расползаются в небрежной улыбке. Она добилась своего, наша снежная королева! Я вспоминаю всё это, и стараюсь сдержаться, а Диана стоит рядом со мной, выжидает.
- Что ты хотела, Диана? - как можно более спокойно спрашиваю я.
Девочка бросает на меня ледяной взгляд.
- Я знаю, кто разбил окно, - говорит она, и растягивает губы в улыбке. - Я знаю!
Ах, да, окно! В суматохе школьного дня я и забыла об этом неприятном происшествии. Утром, перед уроками, два класса, в том числе, и мой, играли на стадионе в футбол. За окном почти лето, солнышко зовёт, и дети стараются извлечь пользу из каждой свободной минутки. Я не знаю, что там вышло. Матч между классами был жарким, и мои птенцы проиграли. Они пришли на урок несчастные и грязные. Прежде чем начать учиться пришлось выслушать их, успокоить, и отправить в умывалку. Правда, мои дети безропотно согласились завтра с утра, перед первым уроком, восполнить потерянные двадцать минут. Мы доверяем друг другу, и этим доверием я дорожу больше, чем успеваемостью и победами в соревнованиях. Я убеждена, что без него ничего не будет. В кабинете физики, который выходит окнами на стадион, первых двух уроков не было, а когда, на большой перемене учительница физики открыла свой класс, то сразу обнаружила разбитое стекло. После злополучного матча прошло два часа, уроки физкультуры на стадионе за это время не проводились, мои ученики и дети из параллельного класса причастность к происшествию отрицали, и никто не мог сказать, когда именно разбили окно. К тому же, у нашего завхоза, незаменимого Александра Павловича, в запасе оказалось стекло подходящего размера, и решено было разбирательство прекратить. Мои Володя и Серёжа, мастера на все руки, вызвались помочь завхозу, и он с радостью принял их предложение. Я посмотрела на часы. С момента окончания уроков прошло около сорока минут. "Они уже, наверное, вставили стекло", - подумала я и неприязненно посмотрела на Диану, но девочка не смутилась.
- Я знаю, кто разбил окно, - повторила она.
- Диана, спасибо, - улыбнулась я. - Мы уже во всём разобрались, уже и стекло, я думаю, вставили.... Тот, кто это сделал, сделал случайно, без злого умысла. С кем не бывает? Если это кто-то из игравших, то они даже не заметили, когда попали мячом в окно, но я думаю, что это произошло на первых двух уроках. Иди домой, Диана, всё в порядке.
Я отвернулась, и начала складывать на столе учебники и тетради, но девочка не торопилась, стояла рядом.
- Ты ещё что-то хотела сказать? - сухо спросила я. - Говори, пожалуйста, я слушаю.
- Я хочу рассказать, кто разбил окно, - повторила Диана невозмутимо.
- Диана, милая, - я отложила в сторону тетради. - Мне это абсолютно не интересно, и тебе советую забыть о происшествии. Хочешь чаю?
Я сама не знаю, как у меня вырвались эти слова. Мне просто хотелось побыстрей прекратить неприятный разговор. Я, вдруг, подумала, что может быть нашей Диане просто очень одиноко, и я смогу помочь ей. Я ошибалась.
- Я не хочу чай, спасибо, - спокойно сказала моя ученица. - Я только думала рассказать Вам про стекло, а Вы меня слушать не хотите. Если бы это узнали Маша или Аня с Наташей, вы бы обязательно их выслушали! А я..., конечно....
Она проговорила всё это монотонно, на одной ноте. Она уличила меня в пристрастии. Конечно, не только Машу, Аню, Наташу я выслушивала и любила. Я любила всех своих учеников, за исключением её - Дианы, и, чтобы не показать этого, мне пришлось сдаться.
- Хорошо, - сказала я устало. - Давай, Диана, выкладывай, что там у тебя.
Бледное лицо девочки приобрело розоватый оттенок, и она, набрав побольше воздуха в лёгкие, затараторила.
- Я знаю. Это произошло, когда все ходили умываться на Вашем уроке. Я в футбол не играла, я не люблю, я пошла просто так, и стояла в коридоре. Из мальчишеского туалета выбежали Володя с Серёжей. Они побежали к кабинету физики и стали дёргать дверь, но она оказалась закрытой. Я всё сразу поняла, когда про стекло сказали. Это они его разбили, иначе, зачем бы вставлять пошли!
- Странный вывод, - сказала я и облегченно вздохнула. - Ты сделала не верный вывод, Диана. Мало ли зачем ребята бегали к кабинету! Может быть, кто нибудь из них там тетрадку забыл, или учебник! Потом, тебе не приходило в голову, что те, кто сам вызвался вставить стекло, не обязательно били его?
- Я так и думала, что Вы мне не поверите, - радостно проговорила Диана. - Но у нас на этой неделе физики ещё не было, а на прошлой учительница болела. Когда они могли забыть свои тетрадки? До этого каникулы были.
Она стояла передо мной, злорадно улыбаясь, и была похожа на маленького, злобного зверька, готового порвать любого, вставшего на его пути.
- Мальчики могли забыть тетради до каникул, и, поскольку раньше кабинет был закрыт, прийти за ним сегодня, - сказала я, и почувствовала, что начинаю оправдываться.
- Не знаю...., - протянула моя аппонентша. - Когда это вы видели, чтобы Вовка и Серёжка о тетрадках заботились. Да у них в головах одни футболы и девчонки!
- Диана, почему ты так плохо говоришь о своих одноклассниках? - спросила я, еле скрывая раздражение. - Тебя что, кто-нибудь из ребят сильно обидел? Ты поделись, расскажи, а я постараюсь помочь.
Она посмотрела на меня так, словно видела впервые, и засмеялась.
Я ждала. Поняв, что её заносчивое поведение не возымело на меня действия, Диана перешла в наступление.
- Вот и помогите! - вдруг, истерически выкрикнула она. - Помогите! Накажите мальчишек! Это они мячом стекло выбили, а вы опять их жалеете. Ууу! Как я хочу, чтобы им хоть раз попало! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Девочка залилась слезами. Это были настоящие слёзы, и я, неожиданно для себя, почувствовала всю её боль и беззащитность. "Отец где-то в милиции работает, его сутками дома нет. Мать с младшим дитём возится. Конечно, ей не хватает домашнего тепла, и Диана становится дикой, нелюдимой. Как это я раньше не догадалась!" - пронеслось у меня в голове. Я подошла к девочке, и обняла её. Она вздрогнула, но вырываться не стала. Я осторожно усадила Диану к себе на колени, и стала раскачивать, как маленькую. От удивления, девочка перестала плакать, и только сильнее прижалась ко мне. Я услышала, как громко и тревожно бьётся её сердечко, словно у побитого, уличного котёнка.
- Ничего, - казала я. - Ничего, Дианочка.
Я впервые назвала девочку ласкательным именем, и она, недоверчиво посмотрела на меня. Я выдержала этот взгляд, и Диана опять приникла к моему плечу.
- Ты не волнуйся, мы обязательно справимся, вот увидишь! Сегодня же я позвоню твоей маме, приглашу её в школу, и вместе, мы всё исправим. Твоя мама - добрый, хороший человек. Если она не уделяет тебе достаточно внимания, это от нехватки времени, Дианочка. Может быть ты сама предложишь ей свою помощь. Ну, например, погулять с младшим братом, или постирать! Что ты делаешь по дому?
- Всё, - еле слышно выдохнула девочка. - Посуду мою, в магазин хожу, с братом гуляю...
- Вот видишь, какая ты умница, - сказала я только для того, чтобы что-то сказать. - Мама поймёт, я тебя уверяю. Ты веришь мне?
Диана подняла на меня, не по детски, серьёзные глаза.
- Они утопили моего щенка, - сказала она глухо. - В старую наволочку завязали, камень прицепили, и в воду....
Она замолчала, молчала и я, ошеломлённая новым известием. Так мы сидели несколько минут.
- А вы говорите, "мама поймёт!", - горько прошептала моя ученица, и встала. - Я пойду, ладно, мне ещё за молоком нужно успеть.
- Иди, конечно....
Ещё из школы я позвонила Дианиной маме и договорилась о встрече. На завтра она пришла - красивая, хорошо одетая, холёная женщина. Она бросила критический взгляд на мой учительский гардероб, и села.
- Только, если можно, по быстрее. Я очень тороплюсь, - проговорила она, чеканя каждое слово. - Что опять натворила моя дочь?
Она сделала упор на слово "опять", и я сочла нужным уточнить.
- Разве я, или кто-то из учителей вас уже вызывали в школу? Мне кажется, Диана хорошо учится, да и вежлива всегда.
Ни тени смущения не возникло на её холодном, неприветливом лице.
- В чём же тогда дело? - спросила она раздраженно.
- В вас, - спокойно ответила я.
- Во мне? - женщина удивлённо подняла красивые брови.
- Диана очень расстроена, если не сказать больше. Она подавлена, растоптана, - я старалась говорить быстрее, чтобы не дать Дианиной матери опомниться. - Она мне рассказала, что вы утопили собаку.... Этот щенок был для вашей дочери другом, она любила его! Ей очень больно. Девочка замкнулась в себе, и во всех людях видит только плохое. Ждёт, что её обидят, понимаете?
Ничего она не понимала, и холодная, насмешливая улыбка на лице женщины, отражала её состояние.
- Я вас умоляю, - усмехнулась Дианина мать. - Собака- друг - это детские сказки! Щенок был беспородный. Когда мы брали его, думали - немецкая овчарка, а оказалось - дворняжка. Конечно, решили утопить. Что зря в доме всякую ерунду держать? Отдать некому, кто его возьмёт? А Дианка.... Мы ей нового, хорошего щенка купим.
- Вы думаете, ей теперь захочется возиться с другим щенком? - тихо спросила я.
- Глупости всё это, - заключила Дианина мать. - Будет возиться, как миленькая, если отец 300 у.е. заплатит. А все её переживания, так это на зло мне. Вот и вас на свою сторону привлекла, рассказала, как её родители обидели!
- Она не хотела говорить, - сказала я. - Просто, так вышло. Разговор был серьёзным.
- Не знаю, - передёрнула плечами женщина. - Какие с моей дочерью могут быть серьёзные разговоры, она ведь ещё ребёнок.
Дианина мать встала.
- Если у вас всё, я пойду. У меня скоро парикмахерша должна прийти.
- Зря вы так о своей дочери, - попыталась я её остановить. - Диана уже совершенно сложившийся человек, со своими взглядами, переживаниями....
- О! - махнула рукой женщина. - От этого меня увольте. Это по вашей, педагогической части, а мне пора, извините.
Она застучала каблуками по направлению к двери, но в дверном проёме остановилась.
- А я думала, денег для класса просить начнёте, - как бы что-то вспомнив, сказала она. - В прежней школе, если вызвали, значит, готовь кошелёк.
- Мы не собираем денег с учеников, - ответила я.
Она усмехнулась.
- Ну, ну, поживём - увидим, - и вышла.
Я опустилась на стул, и долго сидела, не в силах подняться. "Как же так можно", - думала я. "Как можно?!" Кто-то тихонько тронул меня за плечо, и я подняла глаза. Передо мной стояла Диана.
- Впечатляет? - тихо спросила она.
Я кивнула головой.
- Вы не расстраивайтесь, - успокаивала меня девочка. - Это она ещё нормально разговаривала. Я за дверью стояла, всё слышала.
- В любом случае, подслушивать не хорошо, - сказала я. - Ты не должна плохо относиться к родителям, слышишь, Дианочка?! Они, пусть не сейчас, со временем, поймут. Ты люби их, пожалуйста!
- Я стараюсь! - честно призналась девочка. - Стараюсь, но не всегда получается. Может быть, вы вчера предлагали....
- Что?
- Давайте чаю попьём!
- Давай!
После чая девочка торопливо встала и взяла со стола чашки.
- Я хорошо мою, вы не думайте. Я всё умею, - скороговоркой проговорила она, и выбежала из класса.
Потом Диана вернулась, поставила на место посуда, аккуратно вытерла стол.
- Я пойду?
- Иди, конечно. Спасибо тебе.
- За что? Это вам спасибо!
Диана взяла портфель, и в припрыжку, побежала из класса. Дверь за ней захлопнулась, и я начала собираться домой. Вдруг, в класс кто-то постучал. Я обернулась. На пороге стояла Диана, щёки её алели.
- Я хотела вам сказать, - тихо проговорила моя ученица. - Ребята не разбивали того окна. Я не знаю, кто это сделал. Я от злости наговорила, простите меня, если можете!
Вместо ответа, я подошла к девочке, и обняла её. Она приникла ко мне, и я услышала, как успокоено и благодарно бьётся её маленькое сердечко.