Где наших дней безоблачных начало?
Нам выпало так мало тишины...
На загражденья минные бросало,
Но мы не глохли в грохоте войны.
И если вновь ударит непогода —
Мы выстоим, как надо, жизнь любя...
В конце концов за прожитые годы
Нам просто не в чем упрекнуть себя.
Птичий грай
Сорок первый год.
Небо в сполохах.
Горя горького
Через край.
Хоронил бойцов
Поредевший взвод.
Над могилою —
Птичий грай.
Каждый взял с нее
Горсть сырой земли —
Ты покоя нам
Не давай!
Слезы высохли,
Дети выросли,
А в ушах все тот
Птичий грай.
Письмо
Письма солдатский треугольник,
С дороги посланный домой,
Опять напомнил мне сегодня
Год сорок первый, роковой.
Еще июню — половина,
В полях пшеничных — тишина.
Мчит эшелон по Украине,
Мы солнцу подставляем спины,
А впереди нас ждет война.
Дороги
На запад вновь
Дороги наступления,
В пыли густой
Гудят грузовики.
Уже встают Латгальские
Селения,
Разбитые
Войною хуторки.
И женщины
Выходят нам навстречу,
Глядят подолгу
Вслед из-под руки.
Соскучились они
По русской речи:
— О, как мы долго
Ждали вас, сынки!
В землянке
Остывают угли в камельке.
Спит землянка беспокойным сном.
От письма, зажатого в руке,
Вдруг твоим повеяло теплом.
Я до боли помню наизусть
Все, что в том написано письме.
В поле вьюга злится — ну и пусть!
Ты хотя бы мне приснись во сне...
Мы пройдем с тобой — в руке рука,
Встретит нас улыбкою рассвет...
Но тебя опять у камелька
Ни во сне, ни наяву все нет.
Сын полка
Часы передышки так редки.
Над бруствером брызги свинца.
И снова уходит в разведку
Мальчишка в шинели бойца.
В полку его подвиги знают,
Как равного, ценят юнца.
Солдаты «сынком» называют
Героя боев, сорванца.
Ему бы учебники в руки
Да строгую ласку отца...
Но служит военной науке
Мальчишка в шинели бойца.
Томик в синем переплете
Он прописан был в пехоте...
Даже в самый жаркий час
Томик в синем переплете
Видел мельком я не раз.
А однажды и на флоте —
На эсминце видел я
Томик в синем переплете —
Поистертые края.
Даже как-то в самолете
Мне увидеть довелось
Томик в синем переплете —
Он и там желанный гость.
Всюду, всюду вы найдете
(в том поспорить я готов)
Томик в синем переплете —
Томик пушкинских стихов.
Шиповник
Горел над сопкою шиповник.
За нею — продолжался бой.
На плащ-палатке подполковник
Лежал с пробитой головой.
А рядом — санинструктор Зоя
С последней искоркой в очах,
Нас выносившая из боя
На хрупких девичьих плечах.
На запад проносились «ИЛы»,
Но их не слышали они...
Пусть озаряют их могилы
Того шиповника огни.
Слепой
Это было в конце июля
Сорок первого страшного года.
В гимнастерке, прошитой пулей,
Пел слепой гармонист народу.
Медяков неподкупные слезы
Звонко падали в чрево пилотки...
Пел слепой про военные грозы
Пересохшей осипшей глоткой.
Пел с тоской о погибших детях,
О сожженном врагами доме.
И трепал налетевший ветер
Прядь седую, что он не помнил.
Не соленой слезой, а гневом
Наливались глаза слепого.
Пел слепой...
А в притихшем небе
Закипало сраженье снова.
Баня
На привале, на стоянке,
После схватки боевой,
Хорошо помыться в баньке
Жарко топленой, парной.
Из дубового ушата,
Что ж приятней может быть,
Тело грешное солдата
С головы до ног облить.
Не теряй минуты даром,
На полок влезай скорей
И каленым, жгучим паром
Пропитайся до костей.
— Эй, приятель, не жалей,
Еще поддай!
Для солдата банька —
Сущий рай!
Кипяточек для солдата —
Что вино!
Пар и веник —
Удовольствие одно!
Для солдата
Теплый строганый полок —
Словно дома побывать
Всего чуток.
Как тут силы не набраться,
Семь потов не смыть сполна?
Смыл грехи — и снова драться,
Снова в бой, на то — война.
Передышка
Бои отгремели
Над Ловать-рекой.
Потрепанный полк
Отвели на покой.
Весь вечер лучина
В избушке трещит.
Охапка соломы
Периной лежит.
Уютно помятый
Поет самовар.
К полатям тесовым
Уносится пар.
За окнами в небо
Зенитка глядит.
Нас чаем брусничным
Хозяйка поит.
Одна-одинешенька
В хате живет.
Солдат-постояльцев
Сынками зовет.
От бабкиной ласки
Чаек, как хмельной.
Живем, будто в сказке,
А поутру — в бой.
Старшина
Сотрясая всю окрестность,
Немец бьет, спасенья нет.
Не найти живого места...
Мы — в лесок, а через лес-то
Старшина везет обед.
Рвутся мины, пули свищут.
Бомбы охают кругом.
Третий день сидим без пищи,
Окруженные врагом.
И откуда он свалился?
Что за диво! Вот те на!
С кухней полною явился
Сам товарищ старшина.
— Эй! — кричит, — годите трошки.
Драться плохо натощак!
Ну, а фрицев с их бомбежкой —
К черту лысому! Вот так!
Закусили, покурили,
Захмелели без вина...
Три атаки мы отбили
От обеда до темна.
Да его не сохранили —
Пал в бою наш старшина.
Солдатские науки
Про себя скажу, ребята, —
Я в «гражданке» был чудак.
На штаны свои заплаты
Пристрочить не мог никак.
Починить не мог духовки,
Не умел сварить ухи...
А с теперешней сноровкой
Делать все умею ловко,
Даже стал писать стихи!
Но открою по секрету,
Ради шутки, не всерьез,
Мне житья второе лето
Не дает один вопрос.
Чай, войне не вечно длиться,
В армии не век служить.
Нам придется возвратиться
По домам.
И как тут быть?
Ведь любой из нас и плотник,
И стряпуха, и печник,
И швея, и медработник —
До всего солдат охотник,
Делать все он сам привык.
Все на свете, что придется!..
И задумываюсь я:
Вот солдат домой вернется —
Что же делать остается
Его женушке, друзья?
Фронтовой концерт
Бой затих. Остыли пушки.
Самолетов в небе нет.
На березовой опушке
Фронтовой идет концерт.
Под березой обгорелой
При погонах баянист...
На полянку в блузке белой
Вышла девушка-артист.
Мнут платочек белы руки,
Баянист начать готов:
— Что же спеть мне?
О разлуке?
Или все же про любовь?
Сотня глаз солдатских, жгучих
По плечам ее скользит...
— Про любовь — оно бы лучше! —
Кто-то басом говорит.
— А еще, для интереса,
Спойте «Синенький платок»!
И разносится по лесу
Колокольчик-голосок.
«Не брани меня, родная,
Что я так люблю его...» —
Песня, душу задевая,
Не обходит никого.
Ни безусого сержанта.
Ни полковника в рубцах,
Ни сердягу-интенданта —
Бередит у всех сердца.
Только песня отзвучала.
Загудел походный зал:
— Хорошо! Спасибо! Мало!
— Баянист бы поиграл!
Баянист берет с разгона.
Весь азартом обуян,
От погона до погона
Ходит новенький баян.
Улыбаются солдаты,
Не стерпел, вскочил майор:
— Черт возьми! И я когда-то
Не последний был танцор!
Лучше всех плясал в округе,
И теперь — плясать резон!
Ну, поддерживайте, други! —
И пошел работать он!
— Мне на месте не стоится,
Я спляшу, а ты запой!
— Ну-ка, гостьюшка-певица,
Выходи на круг за мной!
Косы за спину отбросив.
Не спеша пошла на круг,
А в глазах — улыбки просинь,
Плечиком тряхнула вдруг:
— Пойте, реки, пойте, села,
Лейся песня на простор!
Вы, видать, весьма веселый.
Хоть и гвардии майор!
И, притопнув лихо ножкой,
Повернулась, поплыла...
Помолчал майор немножко,
Поискал в ответ слова:
— Вы шутите, не шутите,
Некуда вам деться!
Не губите, полюбите
Молодца-гвардейца!
Дует ветер над рекою,
Гнутся ивы неспроста...
Полюбила б всей душою,
Только поздно — занята!
Долго оба не сдавались,
Вытворяя чудеса.
У майора показались
Росинки на усах.
А у девушки сердечку
Тесно сделалось в груди...
Нависал туман над речкой.
Что-то было впереди?
Может, больше на рассвете
Кипяточку не попить,
Распростишься с белым светом?..
Только что тут говорить!
Кто-то крикнул:
— Эй, солдаты!
Нам ли загодя тужить!
Веселись! А до утра-то
Можно дважды жизнь прожить.
Это верно: Это точно!
Каждый знает наперед —
Как ни грозно бой грохочет.
Жизнь, она — свое берет!