Юхин Сергей Вячеславович : другие произведения.

Гостиная Алексеевых

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Я не театрал, и не слишком знаком с законом жанра. Но, редакторы причесали пьесу, а некоторым она очень понравилась. Теперь она в твердой обложке, вместе с рассказами, ее взяли на рассмотрение несколько театров. Ирония))) Публикую здесь свой, не "причесанный" вариант))) На ваш суд. С уважением, С.Юхин

Сергей Юхин.

"Гостиная Алексеевых".

  
   Действующие лица -
   Константин Дмитриевич Алексеев, председатель Городской Думы лет 60-ти,
   Дарья Семеновна, его жена, выглядит на 50, бледная и задумчивая,
   Сергей, их сын 30-ти лет, офицер контрразведки Добровольческой армии,
   Саша, 27 лет, младший сын Дарьи Семеновны и Константина Дмитриевича,
   Елена - его жена, 25 лет,
   Ксения - домработница, 20-22 лет, полная и розовощекая,
   Федор Николаевич - друг семьи, грузный, страдает одышкой,
   Денщик - казак.
   Фридман - ювелир.
   Священник.
   Двое из похоронной конторы.
   Доктор.
   Командир красноармейцев
   Красноармейцы
   События происходит в Крыму в 20-м году. Место действия - гостиная дома Константина Дмитриевича Алексеева. На стене портрет Дарьи Семеновны, под ним большое зеркало в ажурной позолоченной раме. Справа - мягкий диван. Посредине гостиной - круглый обеденный стол, стулья. Слева - 4 двери (вероятно, спальни). Справа - входная дверь, возле нее корзина для зонтов, вешалка. Рядом на стене телефонный аппарат.
  

Акт первый.

   Гостиная в доме Алексеевых. За столом сидят Дарья Семеновна и Константин Дмитриевич, читающий газету. Дарья Семеновна раскладывает пасьянс.
  
   Дарья Семеновна. - Костя, ты опять не ходил на службу? Трефа...К чему бы?
   Константин Дмитриевич - Я не служащий...(читает газету)
   Дарья Семеновна. - Не придирайся к словам. Ты всегда придираешься к словам. Опять трефа...
   Константин Дмитриевич - Я не придираюсь. Я читаю газету (демонстративно шуршит газетой).
   Входит Ксения.
   Ксения - Федор Николаевич пришел. Чай подавать?
   Дарья Семеновна - Федор Николаевич! Заходи, дорогой! Ксения, неси самовар. И пирожки. Федя, присаживайся, будем пить чай с пирожками. Ксения напекла, замечательные пирожки, просто чудо. Что-то расклады сегодня непонятные (в сердцах сгребает карты и кидает их на край стола).
   Входит Ф.Н., манерно целует руку Д.С. и присаживается за стол. К.Д. продолжает читать газету. Ксения уходит и возвращается с самоваром. Потом приносит блюдо с пирожками.
   Федор Николаевич (обращаясь к К.Д.) - Что за манеры, Константин? Мог бы и поздороваться...
   Константин Дмитриевич - Опять будешь спрашивать, почему я на заседание Думы не пришел? Ну, здравствуй.
   Федор Николаевич - Здравствуй, Константин Дмитриевич. Так почему ты не пришел сегодня?
   Константин Дмитриевич - Вот! Я же говорил! (как бы приглашая зрителей в свидетели). Болею я. Ксения, принеси шарф! Ксения! Шарф неси! Доктор сказал - постельный режим, микстуры принимать...чай с лимоном...этот...как его...хинин...
   Федор Николаевич - Я телефонировал доктору. Он сказал, что не посещал тебя. А хинин - это от малярии.
   Входит Ксения и приносит длинный вязаный шарф, который К.Д. демонстративно повязывает вокруг шеи.
   Константин Дмитриевич (не растерявшись) - Вот видишь! Даже доктор не пришел...(кашляет) Вот, кашель. В груди что-то. (снова насильно кашляет, и продолжает подозрительно).А чего это ты с доктором разговаривал? Не доверяешь?
   Федор Николаевич - Не говори глупости. Я волновался. Ты нужен городу. Вот и Главнокомандующий в своем приказе...
   Константин Дмитриевич - А-а-а! И тут главнокомандующий!!! Везде главнокомандующий! Опять. Военные!! Везде военные! Зачем нужна эта Городская Дума? Иллюзия демократии. Бумажки какие-то...Марионетки. Клоуны! Я не нужен...И Дума не нужна. Я болею и точка!
   Дарья Семеновна - Костик, не кричи. Тебе нельзя волноваться. Федор Николаевич, угощайтесь пирожками...Давайте говорить о чем-нибудь приятном.
   Константин Дмитриевич (бурчит) - о Фрунзе, например...
   Федор Николаевич (насторожившись) - о ком?
   Входит Сергей в шинели, перетянутый портупеей. Стройный, с тонкими усиками. За ним следует денщик в парадной казачьей форме и несет тяжелый коричневый саквояж. Сергей жестом показывает денщику где поставить саквояж, скидывает шинель на стул. Денщик осторожно ставит саквояж в угол и тихо выходит. Сергей подходит к столу, берет пирожок и начинает его есть.
   Сергей - Здравствуйте, мама. Папа, как здоровье? Здравствуйте, Федор Николаевич. Вы бодрячком.
   Дарья Семеновна - ты не помыл руки, Сережа.
   Федор Николаевич - Здравствуй, Сергей. Как служба?
   Сергей (с укоризной) - Федор Николаевич, Федор Николаевич! Вы же знаете, где я служу. Контрразведка не любит рассказывать про свои дела. Даже друзьям семьи.
   Константин Дмитриевич (в полголоса, усмехаясь) - тайны Полишинеля...(громче) Когда наступление на Москву?
   Сергей - Какое наступление? Кто тебе сказал?
   Дарья Семеновна - Сережа, вымой руки и садись за стол. И что за ужасный саквояж ты принес домой? Надеюсь, там не бомба?
   Сергей - Нет, мама, там документы. Секретные.
   Федор Николаевич - я, пожалуй, пойду.
   Константин Дмитриевич - Сиди.
   Сергей - Федор Николаевич, я чувствую, что у вас явно ко мне дело.
   Федор Николаевич - Понимаете, Сережа... Лейбман...
   Сергей - Ах, вот в чем дело! Лейбман! Лейбман - красный шпион...
   Федор Николаевич - Но это же абсурд! Сережа, вы же интеллигентный молодой человек! Лейбман не красный шпион.
   Сергей - Он во всем признался.
   Федор Николаевич - Его, наверное, пытали...
   Сергей - Поверьте, я его не пытал.
   Дарья Семеновна - Какие ужасы вы тут обсуждаете! Сережа, прекрати брать пирожки грязными руками.
   Федор Николаевич - Лейбману надо помочь. Сережа, я вас прошу...Мы все вас просим. От имени Городской Думы...Во имя справедливости...
   Сергей - Поздно. Его расстреляли...
   Федор Николаевич - Я пошел.
   Константин Дмитриевич - Сиди.
   Сергей - О какой справедливости вы говорите, Федор Николаевич? На Лейбмана донесли ваши сотоварищи из Думы...
   Федор Николаевич - Этого не может быть, Сережа!
   Константин Дмитриевич - Может, Федя, может. Я вполне могу допустить, что твой сладкоголосый Краснов и донес. Чтобы заграбастать поставки табаку в Добармию.
   Федор Николаевич - Что вы! Краснов демократ, он ненавидит большевиков. Он, в конце концов - честный интеллигентный человек!
   Сергей фыркнул, взял в руку саквояж и вышел, закрыв за собой дверь.
   Дарья Семеновна - Мальчики, прекратите...
   Константин Дмитриевич (язвительно) - "Демократ", "интеллигент"...Сейчас, дорогой мой, это анахронизмы...Нет таких слов. Их можно вычеркнуть из словаря. Эта война развязала руки красновым, всяким петровым... еще, там, всяким другим...Ты, кажется, задолжал мне три целковых в вист...Ага! Вот я завтра напишу на тебя в контрразведку. И все. Ну, ладно, я не донесу. Я ленивый. И ты мой друг. Да и с бумагой тяжело. А дворника своего помнишь? Помнишь дворника? Когда ты его перчаткой в морду, за то, что он навоз возле парадного утром поленился убрать? А? Забыл? Конечно, забыл. Это ж было, дай Бог памяти, в 15-ом, или 16-ом...Забыл...А он не забыл! Он помнит! И у каждого, заметь, у каждого, есть что вспомнить. И тебе вспомнят, и мне.
   Дарья Семеновна - Господи, когда же это закончится?!
   Константин Дмитриевич (повышая голос) - Когда?! Только кода одни не перебьют других. А потом не вычистят своих. Так вычистят, чтобы голову было страшно поднять, чтобы все строем, чтобы как один, чтоб никакой демократии, чтоб страшно, жутко и шепотом! Шепотом! Шепотом! Мы и сейчас говорим шепотом! "Врангель" - шепотом! "Троцкий" - шепотом! Слащев, Ленин, черт собачий...Все шепотом!
   Дарья Семеновна - Я выпью капель. У меня от ваших разговоров мигрень разыгралась. (уходит).
   Федор Николаевич - Костя, что делать?
   Константин Дмитриевич (тихо) - Не знаю. Я предпочитаю ничего не делать. Нет сил. Что ни сделаешь, все кому-нибудь во вред...Вот буду сидеть и читать газету. И никуда не пойду.
   Федор Николаевич - От Саши нет новостей?
   Константин Дмитриевич - Нет. Ничего не слышно. Вот еще характер, достойный современного сумасшедшего дома! Что там у них с Еленой произошло? Она молчит. Я уже допытывался - молчит. Ну что за характер! Все характерные, прямо деваться некуда! Одни железяки вокруг. Паровозы какие-то, а не люди. И Саша...В мгновение развернулся и ушел. Вот уже два года ни слуху, ни духу...
   Федор Николаевич - Удивительно, однако. Два брата. Сергей - знает что делать, всегда подтянут, офицер. А Саша...Саша...Он всегда был романтиком...
   Константин Дмитриевич - Главное, чтобы его романтика к большевикам не занесла.
   В проеме двери появился Сергей. Ворот мундира расстегнут. Без портупеи и сапог. В галифе и домашних тапочках.
   Сергей - Что это вы тут митингуете? Леночка когда обещала вернуться?
   Константин Дмитриевич (глядя на настенные часы) - Через час будет.
   Сергей - Отлично. А мама где?
   Константин Дмитриевич - Мигрень...
   Сергей - Ясно. (скрывается за дверью)
   Федор Николаевич - Я, пожалуй, пойду.
   Константин Дмитриевич - Оставайся на обед. Сейчас Лена вернется со службы.
   Федор Николаевич - Она все служит?
   Константин Дмитриевич - Не хочет сидеть дома. Ей так легче, среди людей, дел, суеты...Саша, конечно, подлец! Через неделю после свадьбы улизнуть. Что же произошло? Лена хотела уехать к матери, но я запретил. Она мне как дочь. Может, все еще уладится...Оставайся на обед.
   Федор Николаевич - Я пойду. Мне еще на почту надо заглянуть.
   Константин Дмитриевич - Ну, как знаешь. Прощай.
   Федор Николаевич - До завтра.(уходит)
   Константин Дмитриевич вновь разворачивает газету, пытается читать, и в сердцах кидает ее на стол.
   Константин Дмитриевич - Бред!
   Входит Сергей в накинутом поверх гимнастерки японском халате. Садится за стол и наливает себе чай из самовара.
   Сергей - Ты сегодня какой-то напряженный...
   Константин Дмитриевич - А каким мне быть? Умиротворенным? Мои друзья приходят ко мне не на обед, а с прошениями...
   Сергей (попивая чай, равнодушно) - С какими прошениями?
   Константин Дмитриевич - Не делай вид, что не понимаешь. Вот как сегодня. По поводу Лейбмана...
   Сергей - С Лейбманом все решено.
   Константин Дмитриевич - Сегодня решено с Лейбманом, вчера - с Усеиновым и Карповым, завтра, может, с Федором Николаевичем? А я с ним на рыбалку ходил...А теперь он мне в глаза заглядывает. Опасается. Я поэтому и в Думу не хожу. Думаешь - болею? Да я здоров как бык! Из-за этих взглядов не хожу, из-за опаски своих друзей. Мне стыдно.
   Сергей - А мне не стыдно. Это мой долг. Я его выполняю, и, надо признать, хорошо. А когда победим...
   Константин Дмитриевич - А вдруг, не победим...
   Сергей - Отец! Как ты можешь! Русский солдат непобедим! Еще Суворов...
   Константин Дмитриевич (перебивая) - Оставь Суворова! Я прошу, не трогай Суворова, Кутузова, Барклаев и всяких де-Толли...Пойми, красные, они тоже русские. Не менее русские, чем мы...
   Сергей - Ну, это уже слишком!
   Константин Дмитриевич - Это не слишком. Просто ты стал другим...
   Сергей - Хуже?
   Константин Дмитриевич - Мне трудно признавать, ведь ты мой сын. Но я сам тебя боюсь. Ты способен на ужасные вещи. Может быть, я даже о многом не догадываюсь, может, ты и совершаешь эти вещи. Саша бы никогда себе этого не позволил.
   Сергей (вскакивает и начинает расхаживать по гостиной) - Саша, Саша, Саша!!! Всюду Саша! Только и слышу - "Саша"! А где Саша? Где заботливый сын, где милый мальчик? Убежал и бросил семью, Леночку бросил. Сразу после свадьбы. И все! Ни какой ответственности! Прекрасный, благородный Саша! Любимец семьи! А я, плохой, подлый, мерзкий тип, подписываю расстрельные приказы, читаю доносы, я, я, я сохранил семью, этот дом, кормлю всех многочисленных родственников и знакомых...
   Константин Дмитриевич - Прекрати!
   Сергей - Все вокруг хрустальные, чистюли...все...все...мать со своими мигренями постоянными, ты с газетами, Лена с аристократической гордостью...один я...я один (выбегает из гостиной).
   Константин Дмитриевич опускает голову и бездумно шарит рукой по столу. Находит ложечку и начинает крутить ее в пальцах. Входит Елена в сером платье с зонтом в руках. Ставит зонт в корзину и долго стоит перед зеркалом.
   Константин Дмитриевич - Здравствуй, Лена.
   Елена (оборачивается, рассеяно) - Здравствуйте, Константин Дмитриевич. Вот, взяла зонт - а дождя и не было. А если дождь, обязательно бы вымокла. Никогда не могу угадать - брать зонт, или не брать...Вот сегодня, носила его бесполезно, цеплялась им за прохожих, неудобно...От Саши нет новостей?
   Константин Дмитриевич неопределенно пожимает плечами.
   Константин Дмитриевич - Ты присаживайся, Леночка. Выпей чаю. Скоро обедать будем.
   Входит Ксения с подносом, на котором стакан воды и пузырьки с лекарствами. Направляется в комнату Дарьи Семеновны.
   Елена (обращаясь к К.Д.) - Мигрень? (К.Д. утвердительно кивает головой) Сережа дома?
   Константин Дмитриевич - Дома. Пришел уж как час назад. Ксения, спроси у Дарьи Семеновны, она к обеду выйдет?
   Ксения - Хорошо, Константин Дмитриевич. (Скрывается в комнате Д.С.)
   Елена - Константин Дмитриевич, я хотела с вами поговорить...Все не решалась...Понимаете, мое странное положение в доме...
   Константин Дмитриевич - Это мой дом, и позволь мне решать, какое здесь будет положение. Странное или не странное. Ты жена моего сына, прежде всего...
   Елена - Но ведь Саша...
   Константин Дмитриевич - Саша, это Саша. А ты мне как дочь. Я люблю тебя не меньше этого оболтуса. И впредь прошу не заводить разговоры об уходе. Если с Сашей что-то...Если мы будем знать, что он...А пока ничего не известно, я прошу тебя оставаться в этом доме и...и...никаких разговоров! Достаточно того, что я позволил тебе ходить на эту дурацкую службу в архив. Если тебе так спокойнее - изволь. Но, сделай и мне одолжение - оставайся, живи здесь хозяйкой и радуй нас своим присутствием.
   Елена - Спасибо, Константин Дмитриевич...Но...
   Константин Дмитриевич - Никаких "но"!
   Елена - Все, сдаюсь, сдаюсь. (Улыбается и целует К.Д. в щеку).
   Выходит Ксения с подносом.
   Ксения - Дарья Семеновна сказала, что ей легче, и через час можно обедать. Она выйдет. Если не хотите ждать - можете без нее начинать.
   Константин Дмитриевич (вопросительно) - Мы пожалуй, подождем...Леночка, подождем Дарью Семеновну?
   Елена - Конечно, подождем!
   Константин Дмитриевич - Ксеня, дорогая, накрывай через час. А я пока пройдусь, подышу воздухом.
   Ксения (с притворным участием) - Вы же болеете! Вам покой нужен.
   Константин Дмитриевич (строго) - Ксения! (Ксения уходит) Вот еще болтушка. Леночка, я удаляюсь. Зонтик брать не буду. (Улыбается, берет с вешалки шляпу и скрывается за дверью).
  
   Раздается телефонный звонок. Из своей комнаты выходит Сергей.
   Сергей - О, Леночка, ты вернулась! (Мимоходом целует ее в лоб и подходит к телефонному аппарату) Алексеев слушает! Да. Возможно. Только десять минут. Хорошо. (вешает трубку и обращается к Елене) Леночка, а когда у нас обед? Проголодался жутко! И где все?
   Елена - Константин Дмитриевич на прогулке. К обеду будет, через час. Дарье Семеновне лучше, она у себя.
   Сергей (напевает) - Через час, через час, через час...Через час я озверею. Впрочем...Это хорошо, что через час. Сейчас ко мне придет человек по делу. Ненадолго. У меня с ним конфиденциальный разговор. Минутное дело...Леночка...
   Елена - Понятно...Я пойду почитаю.
   Сергей - Байрона?
   Елена - Ну почему сразу Байрона? Глупости какие. Словно, кроме Байрона и читать нечего.
   Пойду, почитаю Плеханова.
   Сергей - Кого?!!!
   Елена - Шучу, шучу, Чехова. (уходит)
   Сергей - Ксения! (появляется Ксения). Слушай, сейчас придет господин ко мне. Фридман его фамилия. Проведи его в гостиную. Пусть подождет. Я пока переоденусь.
   Ксения кивает, а Сергей идет в свою комнату, на ходу снимая халат. Раздается звонок. Входит Ксения и пожилой человек. Это Фридман. Он в черном сюртуке и широкополой шляпе. В руках бумажный пакет.
   Ксения - Присаживайтесь. (Показывает рукой на стулья вокруг стола и уходит)
   Фридман присаживается на край стула и кладет пакет на стол. Потом перекладывает пакет на колени. Потом пытается на него сесть, ему не удобно, он снова кладет его на колени и накрывает руками. Шляпу он не снимает. Входит Сергей. Он в форме, портупее, на ремне кобура, сапоги начищены, воротничок застегнут. Садится напротив Фридмана. Молчит.
   Фридман (приподнявшись, неловко прижимая пакет к коленям) - Ваше благор...высококоблагород...Я Фридман, ювелир, вашевысокоблогородие...Фридман я...
   Сергей (резко) - Сними шляпу!
   Фридман быстро снимает шляпу и кладет на стол. Забирает ее со стола и кладет сверху пакета.
   Сергей - Что тебе от меня надо? Коротко. Без предисловий.
   Фридман - Я по поводу своего сына Семена Фридмана.
   Сергей - Помню. Большевик. Арестован вчера.
   Фридман (в ужасе) - Да что вы, что вы! Какой большевик! Он мальчик еще. Единственный наш сын. Добрый мальчик, безобидный.
   Сергей - Его будут судить.
   Фридман - За что, за что скажите мне? Он не сделал ничего. Он мне в магазине помогал. Стоял за прилавком. Даже на улицу редко выходил, я запрещал. Время смутное...
   Сергей - А чем вам наше время не нравится?
   Фридман ( еще больше пугаясь) - Нравится! Мне нравится! Всем нравится. И жене моей нравится. Она всегда говорит - прекрасное время, господа офицеры нас защищают от большевиков...
   Сергей - Что вы хотите лично от меня?
   Фридман - Я вас прошу, умоляю. И жена моя умоляет...Мы все что угодно сделаем, отпустите Сеню. Арестуйте меня. Сеню отпустите. Я понимаю, у вас отчетность. Отпустите одного Фридмана, возьмите другого...Ни кто не заметит. А я вас...отблагодарю...все, что угодно...(достает пакет и кладет на стол, подвигая к Сергею). Это все, что у нас есть, возьмите, не брезгуйте...
   Сергей (морщась) - Что это?
   Фридман - Это все наши сбережения, возьмите, умоляю, помогите нашему мальчику. Я всю жизнь за вас молить Бога буду.
   Сергей - Это невозможно. Его допрашивают. Неизвестно, что он там наговорил уже.
   Фридман (начиная плакать) - Умоляю, прошу, помогите...Тут золото. На пятьдесят тысяч. Все, что есть у Фридманов. Отпустите мальчика.
   Сергей (удивленно) - Пятьдесят?...Хм...Так...Не все так просто. (Выходит в свою комнату и возвращается с желтой папкой). Вот дело вашего сына. Тут не много. Но, есть донос. От вашего единоверца, между прочим. Догадываетесь, от кого? Тоже, между прочим, ювелир...
   Фридман (шепотом) - Будь он проклят.
   Сергей (придвигает к себе пакет, а Фридману дает лист бумаги и карандаш) - Пиши. Я, такой-то, такой-то...сообщаю, что...Что? Он же донес на твоего сына!
   Фридман (опуская голову) - Я не могу...
   Сергей - Пиши... связан с красными бандами, скрывающимися...
   Фридман (тверже) - Не могу...Он же не связан ни с какими бандами...
   Сергей - Тогда я тебе скажу, что будет с твоим Сеней...Ему поломают все кости, а потом повесят на площади с табличкой "большевик". И будет он там висеть пока...
   Фридман (быстро) - я пишу, пишу...(царапает карандашом по бумаге. Рука дрожит)Все. Вот, написал...
   Сергей - Подпись поставил?
   Фридман - Да.
   Сергей - Забирай шляпу, и пошел вон.
   Фридман - А Семен?
   Сергей - Вечером будет дома. Убирайся.
   Фридман уходит, сжимая шляпу в руках. Сергей надрывает пакет и достает крупную брошь. Разглядывает ее на свет, любуясь игрой камней, встает из-за стола, подходит к телефонному аппарату.
   Сергей - Соедините с контрразведкой. Семенов? Это Алексеев говорит. Как там Фридман-младший? Сидит? Прекрасно. К вечеру отпусти. Документы я подготовлю. Вы его хоть не сильно...мордовали? (Вертит брошь перед глазами) Хорошо...Я говорю - хорошо. И еще, высылай наряд к Лейбману...Тфу ты, черт...Лейбмана уже...Высылай к Лисовскому, ювелиру. Да. На него бумага имеется. Все как положено. У меня. Пришли кого-нибудь забрать ее. Да. Дома. Слушай, чуть не забыл...Что там у тебя с этим лабазником? Кузнецовым. Молчит? Понятно. Чтоб завтра к вечеру...Это хорошо, что понимаешь...Все. Отбой.
   Кладет трубку, медленно идет к столу, вальсируя. Садится, роется в пакете, рассматривает золотые изделия. Потом все, кроме броши, складывает обратно в пакет и накрывает сверху газетой.
   Сергей - Леночка! Лена!
   Из своей комнаты выглядывает Елена. Вопросительно смотрит на Сергея.
   Сергей - Леночка, вам не надоел Чехов?
   Елена - А твои секретные посетители уже разошлись?
   Сергей - Я их разогнал.
   Елена - Вы похожи на заговорщиков...
   Сергей - А мы и есть заговорщики. Лена, подойди сюда, у меня есть сюрприз для тебя.
   Елена подходит к столу.
   Елена - Я боюсь сюрпризов. С недавних пор...
   Сергей - Это хороший сюрприз. Не бойся. (Протягивает брошь)
   Елена - Сережа, что это?
   Сергей - Странный вопрос. Это подарок.
   Елена - Мы же договаривались, я не могу принимать от тебя подарки...тем более - такие дорогие. (рассматривает брошь). У меня целая шкатулка твоих подарков. Мне их и надеть некуда...
   Сергей - Я не могу дарить другие. Я не могу тебе дарить отрезы на платья или матрешки. Ты достойна самого...
   Елена (перебивая, кладет брошь на стол) - Это невозможно. Откуда такие средства? В наше-то время. Эта брошь - целое состояние. Кроме того, это неприлично в моем положении.
   Сергей (горячо) - Прилично, неприлично! Лена, мир рушится. Вернее, он уже рухнул. Мы можем только пытаться выбраться из его обломков. Я все беру на себя, я все подготовил. Нам надо бежать. Сначала в Турцию, потом в Европу...или Америку. Хоть куда-нибудь из этого ада. Средства я скопил. Я...откладывал...я...акции продал...удачно...(запинается) В общем - денег хватит на всю жизнь...
   На мгновение в приоткрытую дверь появляется голова Ксении. Этого ни кто не замечает.
   Елена (удивленно) - Как бежать? Зачем бежать? Что за ерунда?!
   Сергей - Лена, не будь ребенком! Красных не остановить. Наше время кончилось. Надо спасаться, спасаться, бежать... Я все подготовил.
   Елена - Как?...Как ехать...А родители? Константин Дмитриевич знает? А твоя мама? А Саша? Саша...
   Сергей (Вскакивая) - Саша! Где Саша? Он бросил тебя, понимаешь, бросил. Я не могу на это смотреть, я терплю, терплю, но я не железный...Как он мог с тобой так поступить?! Ты достойна любви, самой высокой, ты прекрасна...Я все время молчал! Я молчал! Но, ты пойми, он не вернется...А я...
   Елена (в слезах) - Он вернется...
   Сергей (тихо, беря Елену за руку) - Послушай, я скрывал, я молчал, берег твои нервы...твои чувства...Он тебя бросил, убежал...Но...Не это самое главное...
   Елена (рыдая) - А что, что самое главное?
   Сергей - Мне трудно об этом говорить...Лена, послушай. Мне тут фронтовая разведка донесение прислала...Только ты не плачь...Вот...(из нагрудного кармана кителя достает сложенную вчетверо бумагу, разворачивает, читает) Вот...Докладываю...Алексеев Александр Константинович...убит в бою...так...село Вишняки...в составе большевицкого бандформирования Берестовского...полностью уничтожено...дальше не важно...
   Е. (выхватывает бумагу, вскакивает) - Как? Как убит? Ты молчал! Этого не может быть...Он жив, жив, жив...Ты молчал...Ты...(переходит на крик) Ты не сказал! Ты знал! Я ждала, ждала...Я есть не могу...А он жив, это липовая бумага!!! Сколько можно пол года! Когда ты узнал? Когда?!
   Сергей - Вчера...
   Елена - Вчера?! Ты смеялся, чай пил, ты мне подарки даришь...А Саша...Ты...ты...Вчера!!!
   Появляется Дарья Семеновна.
   Дарья Семеновна - Что случилось, дети. Сережа, Леночка...Что случилось? Почему вы кричите?
   Елена - Дарья Семеновна...Саша...
   Дарья Семеновна (хватаясь за сердце) -Что? Что? Что с Сашей?
   Елена - Саша...Саша...Вот (протягивает бумагу)
   Подбегает Сергей и пытается забрать донесение.
   Сергей - Мама, не надо, не нервничай...Мама!
   Дарья Семеновна отводит руку Сергея и читает, шевеля губами, долго, словно не понимая.
   Елена - Дарья Семеновна...
   Дарья Семеновна - Сережа...Что ж это такое? Леночка...Что же это? Как Вишняки, какие Вишняки? Какие банды? Что это такое? Он ни в каких Вишняках не был...Он не бандит...Как убит? Это что за бумага? Откуда это? Он не мог быть ни в каких Вишняках...(начинает хватать воздух ртом и заваливается набок. Сергей и Лена подхватывают ее и относят на диван)
   Елена - Ксеня! Ксеня! Капли неси! Ксеня...Сережа, врача, врача срочно...
   Вбегает Ксения.
   Елена - Капли быстро! Воды, полотенце мокрое, быстро.
   Ксения выбегает и возвращается с подносом, на котором стакан с водой и бутылочки с лекарствами, Роняет поднос, начинает собирать осколки, выбегает, возвращается с новым стаканом, пытается напоить Дарью Семеновну. Елена сидит рядом с диваном на полу и держит Дарью Семеновну за руку. Сергей кричит в телефонную трубку.
   Сергей - Квартира доктора Бахрева? Владимир Андреевич! Это Алексеев Сергей. Маме очень плохо. Я вас прошу...Машину высылаю...Умоляю, срочно...Очень. Да, очень...Я вас...Хорошо. Ждем. (начинает нервно ходить по гостиной, стараясь не смотреть на диван, где лежит мать. Замечает на полу донесение, поднимает его и кладет в карман) Где же доктор? Где доктор?
   Елена - Тихо, ты только что ему сообщил...Сейчас приедет.
   Ксения поставила стакан на пол и стала собирать остатки осколков.
   Дарья Семеновна (хрипло) - Очень плохо...Доктор...
   Сергей - Мама, доктор едет...
   Дарья Семеновна - Очень...плохо...скорее...
   Сергей (раздраженно) - Едет доктор. Едет. Где этот доктор?!
   Дарья Семеновна - прошу...скорее...капли...(тяжело вздыхает и выгибается судорожно. Потом оседает и голова заваливается набок)
   Елена выпускает ее руку и отодвигается.
   Елена - Она...она...
   Сергей - Что? Что?
   Елена - Она, кажется...она умерла...
   Ксения прекращает убирать осколки, подходит к дивану, прикрывая рот ладонью и с интересом смотрит на покойную.
   Ксения - Умерла. (крестится)
   Сергей тяжело садится на стул и обхватывает голову руками.
   Входит Константин Дмитриевич.
   Константин Дмитриевич (громко) - Ну, и когда мы будем обедать?! Я голодный, как...(оглядывает гостиную и все понимает)
   Все остаются на своих местах, кроме Ксении. Начинается тихое церковное пение, постепенно нарастающее. На заднем плане слышится звук идущих часов. Сначала - тоже тихое, потом громче и увереннее, переплетаясь с пением. Сергей сидит на стуле, низко наклонив голову, Елена - на полу возле дивана. Константин Дмитриевич стоит возле вешалки, прислонившись к стене. Входит врач с саквояжем. Подходит к дивану. Смотрит на Дарью Семеновну. Щупает пульс, закрывает ей глаза, уходит. Входят двое в черном, подходят к покойной, что-то беззвучно обсуждают, словно примериваются, уходят. Ксения входит с черным покрывалом и завешивает зеркало. Пение и часы все громче. Входит священник, складывает руки Д.С. на груди, вставляет в пальцы свечку, зажигает. Шепчет беззвучно молитвы, размахивает кадилом. Свет становится глуше. Священник уходит. Ксения подходит к настенным часам и останавливает маятник. Стук часов прекращается. Свет полностью гаснет, только горит огонек свечки. Пение стихает. Только тонкий детский голосок сопровождает занавес.
  
  
  
  

Акт второй.

  
   Та же гостиная в доме Алексеевых. Вдоль стен чемоданы, корзины и баулы. Под портретом Дарьи Семеновны - нелепый черный бант огромных размеров. Рядом с портретом - фотография молодого человека с черной ленточкой. Это фото Саши. Ксения расставляет на столе обеденные приборы. Посреди стола ваза с цветами. Красиво свернутые белые салфетки в виде конусов. Ксения в цветном сарафане. Она переставляет вазу несколько раз, выбирая, на ее взгляд, лучшее место. Потом выходит, мимоходом поправляя бант под портретом Дарьи Семеновны.
   Входит Сергей в форме и подходит к телефону.
  
   Сергей - Штаб? Алексеев у аппарата. Дежурного позовите. Да. Кто? Кириллов? Слушай, Кириллов, там бронепоезд без изменений? Да, я. Не забудь. Со мной два человека. И конвой. Отдельное...А мне плевать! Красные на подходе, а со мной документы! Понимаешь, что это значит? И для тебя тоже, между прочим...Да. Делай, что хочешь. Все, отбой.
   Осматривает и щупает чемоданы, кое-что переставляет, с недовольством смотрит на бант под портретом Дарьи Семеновны и уходит. Бьют часы. Из своей комнаты выходит Елена в сером платье, шляпке с вуалью. Подходит к стене с портретом и фотографией, долго смотрит, дотрагивается до фотографии Саши, и стоит так несколько секунд, касаясь изображения, потом резко разворачивается, садится за стол, достает из сумочки портсигар, зажигалку, вынимает тонкую папиросу и пытается подкурить. Зажигалка брызгает искрами, но не горит. Елена кладет ее на стол, а папироса так и остается, зажата в бледных губах. Входит Константин Дмитриевич.
   Константин Дмитриевич - Лена, ты куришь?
   Елена (рассеяно, вынимая папиросу изо рта) - Курю?
   Константин Дмитриевич - Леночка, с тобой все в порядке? Ты здорова?
   Елена - Я здорова. Здорова. Устала немного. Мы все спешим, спешим. Спешим уезжать, спешим жить...Спешим с этой свадьбой...
   Константин Дмитриевич - Леночка, я не еду. Остаюсь. Чего мне бояться? Здесь Даша похоронена, здесь дом...Что со мной сделают? Я людей не вешал...Да и куда ехать? Я не знаю где Турция. Может быть, это миф, типа Атлантиды. Остаюсь я.
   Елена - Как же, Константин Дмитриевич! Сережа все устроил. Вечером бронированный поезд. Охрана...Ну, тогда я тоже не еду!
   Константин Дмитриевич - Ну вот! До чего договорились! Не обращай на меня, старика, внимания. Езжайте с Сережей. Вам еще жить и жить. А уж мне...
   Елена - Нет, Константин Дмитриевич, мы очень спешим. Эта свадьба...Только сорок дней недавно...как Дарья Семеновна...и Саша...А мы уже празднуем...Строим свое...это...и счастьем-то не назовешь...Цепляемся за что-то, словно утопленники...Цепляемся друг за друга, тянем на дно...Не могу я, Константин Дмитриевич!
   Входит Ксения с большим блюдом.
   Ксения - Я начинаю накрывать на стол. Вы не забыли, что через сорок минут венчание? Сергей Константинович обещал быстро обернуться. Он за цветами вышел.
   Ей ни кто не ответил, она поставила блюдо на стол, пожала плечами и вышла.
   Константин Дмитриевич - Лена, я все понимаю. Ты не должна делать ничего против своей воли. Саша...Саша...Он всегда был нашим любимцем...Но...Что поделаешь? Надо жить, надо рожать детей, надо быть счастливыми, не смотря ни на что...Для Сергея я не представляю лучшей жены. Он не плохой человек. Не сдержанный, резкий...Но, не плохой...И любит тебя безумно...Решать, впрочем, тебе...
   Елена (спокойно) - Я уже все решила. Пусть будет свадьба. Я еду с Сергеем. Хорошо, что свадьба скромная. Хоть это хорошо.
   Константин Дмитриевич - Вот и славно. Я пройдусь, подышу воздухом - что-то сердце расшалилось... Встретимся возле церкви. Да и не хочется мне разъезжать по городу на автомобиле контрразведки...Я уж на своих двоих...(Целует Елену)...Ты сегодня прекрасна. (Уходит, улыбаясь)
   Елена снова пытается подкурить. Входит Сергей с огромным букетом белых цветов.
   Сергей - Ты опять куришь?
   Елена (тихо) - Сговорились все, что ли?
   Сергей - Что ты говоришь, дорогая? Посмотри, какие прекрасные цветы! Бегал за три квартала, как мальчишка...
   Елена - Сергей, ты ездил на автомобиле. Я слышала шум.
   Сергей - Лена! Ну какая разница! Бегом, на автомобиле?! Хоть на аэроплане! Я просто счастлив, я счастлив...И хочу, чтобы ты была счастлива...
   Елена - Все это похоже на побег...
   Сергей (серьезно) - Это и есть побег. Вот-вот в город войдут большевики. Нам тут не место.
   Елена - Зачем же так спешить со свадьбой? Зачем ты так настаивал? Можно было потом...После отъезда...Когда устроимся на новом месте.
   Сергей - Понимаешь, это мой дом. Может быть, не дай Бог, мы сюда никогда не вернемся...Нам будет хорошо там, куда мы едем, у нас есть деньги, мы молоды...Но, здесь...Понимаешь? Здесь...
   Елена (полувопросительно) - Ты сентиментален...
   Сергей - Лена, мне кажется, ты язвишь...
   Е. - А ты знаешь, что Константин Дмитриевич не едет с нами?
   Сергей - Глупости!
   Елена - Он мне сам сказал несколько минут назад.
   Сергей - Я его встретил на улице, он ни слова...
   Елена - Он не хотел тебя расстраивать...
   Сергей - А ты хочешь (кладет букет на стол и присаживается рядом с Еленой). Скажи, ты хочешь меня расстроить?
   Елена - Нет, не хочу. Мне страшно. Страшно все бросить и уехать...
   Сергей - Что, что бросить?! (вскакивает) Тут ничего не осталось. Только призраки...Только...(Оборачивается к портрету Дарьи Семеновны и Саши.) Только...Сколько раз я говорил Ксении снять этот ужасный бант! Сколько раз! Я не понимаю, это что, такое сложное дело?!!
   Елена - Не кричи. Она старалась, делала его. Она очень любила Дарью Семеновну...
   Сергей - А я не любил? Я не любил?! Я не любил маму? Я не любил Сашу? Я...Почему вы считаете, что любовь, это ваша привилегия? Да если бы ты знала...Да если бы ты только знала!!! Если бы знала...
   Заглядывает Ксения. С интересом смотрит на происходящее, и исчезает за дверью.
   Сергей - (в сторону двери, за которой скрылась Ксения) - Не заглядывай, не заглядывай, не заглядывай!...Не заходи без стука! Сколько можно учить! Что за привычка! Слишком свободно эта Ксения себя чувствует...Мама, конечно ее разбаловала...А она не проста, Ксения...Все непростые...Все смотрят, все слушают, запоминают...Всё запоминают...(тише, обращаясь к Елене) Вот у нас свадьба...А ты не рада. Я ждал этого, ждал, кажется, всю жизнь...Я ждал, терпел, все перетерпел. А теперь - ты говоришь со мной, как с чужим. Словно я и виноват во всем хаосе, творящемся вокруг. Словно я виноват в том, что Саша и мама...
   Елена - Хватит, Сережа, ты не виноват. Ни кто не виноват. Мне просто хотелось бы отложить торжество. Может не сейчас. Чуть позже.
   Сергей - Это невозможно! Нам уезжать пора, нет времени...Бронепоезд...
   Елена (раздраженно) - Ну при чем тут твой бронепоезд? При чем тут все бронепоезда, красные и другие...не красные...при чем тут вся эта война?! Война закончится когда-нибудь.
   Сергей (совсем тихо) - Война УЖЕ закончилась. Нам здесь не место. Пора. Пора уезжать. Я только хотел, чтобы посидеть перед дорогой здесь, дома, чтобы гости...Да и какие гости?! Просто посидеть семьей, сколько нас осталось...Этого всего больше не будет (показывает на окружающие стены) Не будет этих обоев, старого дивана...Мы даже мамин портрет не можем забрать. Он слишком громоздкий...А места мало. Я с трудом смог забронировать купе в последнем поезде...С таким трудом!
   Елена встает и подходит к стене. Смотрит на портрет Дарьи Семеновны. Потом снимает со стены фотографию Саши.
   Елена - Но фотография поместится. Она небольшая. Куда бы ее положить? (наклоняется к чемоданам и корзинам, пытается найти место для фотокарточки)
   Сергей (вскакивая) - Не волнуйся, я сам. Не трогай ничего, там все уложено плотно. Откроешь, потом не затолкнешь обратно. Я сам...(забирает у Елены фотографию).
   В гостиную входит молодой человек в сером пальто, кепке, небритый, грязных сапогах и останавливается возле вешалки. Сергей и Елена оборачиваются в его сторону, Сергей роняет фотографию, и стекло в рамке разбивается. Он присаживается, начинает собирать осколки, не отрывая взгляд от вошедшего.
   Елена (шепотом, механически) - Саша, Саша, Сашасаша...Саша...(бессильно присаживается на диван)
   Саша (обращаясь к Сергею) - Это ты не мое изображение, случайно, хочешь собрать с пола? Не трудись. Ксения соберет. Ну что...Здравствуйте, дорогие.
   Елена вскакивает с дивана, подбегает к Саше и повисает у него на шее.
   Елена - Сашасашасашасаша...не Может быть...Сашенька...Не может быть...
   Саша - Леночка, ну почему не может быть? Успокойся. Вот я. Вот же я! Значит может...
   Елена - Саша, Саша...А мы думали...Мы думали, что ты...погиб...что ты...большевик...и тебя убили...
   Саша (удивленно) - Большевик? Убили? Глупости какие! Я в Керчи рыбаком, на корыте таком старом, ржавом... дымит, как самовар...Но, плавает! Ужас! (смеется) Потом расскажу...Все-все потом расскажу...А с чего вы взяли, что я...?
   Елена (отходя от него на шаг) - Да вот, Сережа...
   Сергей (перебивая) - А ты в комендатуре отметился?
   Саша - Ну, брат, ты даешь! Прямо с порога в комендатуру отправляешь. Схожу, схожу...Дай только отдышаться. Умыться, что ли...Чаю выпить, в конце концов! Сапоги почистить...А то в комендатуру - и в грязных сапогах...Подозрительно...Ксения! (заглядывает Ксения, вскрикивает от неожиданности) Принеси, будь добра, чаю.
   Ксения уходит. Саша снимает пальто, кепку, с сомнением смотрит на сапоги, словно раздумывая, стоит ли их стягивать. Потом, видимо, решает, что не стоит и подходит к столу, садится на стул...
   Саша - Ого! Пиршество целое намечается! По поводу? А где мама? Где отец?
   Елена - Саша, понимаешь...
   Сергей - Мама умерла...
   Саша (глухо) - Когда?
   Елена - Два месяца назад...Шестнадцатого...Сердце...Как у знала, что ты...
   Саша - ...что я умер? (смотрит на Сергея). А как же она это узнала, если я жив?
   Елена (растеряно) - Да вот Сережа...
   Саша - А отец где? С ним то все нормально? Ну...где он? Где? (волнуясь) Почему вы молчите? Где отец?
   Елена - Он в церкви...
   Сергей нервно поглядывает на часы.
   Саша - В церкви? Он никогда не был набожным...Наверное, из-за мамы...
   Елена - Понимаешь, Саша...Мы думали, что ты...не могу повторять это слово...что ты погиб. Поэтому многое у нас изменилось...Но, это сейчас неважно! Правда, Сережа? Теперь это не имеет ни какого значения! Мы отпразднуем возвращение Саши...И все! Это праздник, большой праздник! Вот мы и будем веселиться...И гостей позовем! А я пока сбегаю за Константином Дмитриевичем, он там ждет, и не знает ничего. Мы сядем, и будем обедать. И вино...Всей семьей. (обращаясь к Сергею) За Сашино возвращение.
   Саша - Не ходи. Пускай Ксения за папой сбегает.
   Елена - Я сама. Мне не трудно, я быстро. А Ксеня пусть на стол накрывает, я сейчас распоряжусь... Я быстро...(выбегает)
   Саша сидит за столом, а Сергей стоит возле зеркала, теребя в руках Сашин фотоснимок.
   Саша - Ты, вроде, как и не рад мне...
   Сергей - Только не надо ломать комедию. Я же тебя предупреждал...
   Саша - Ладно, ладно...Я попрощаться...Имею я на это право? Попрощаться... Вы, кажется, уезжаете...Вот и вещи, смотрю, собрали...Много вещей...Я пока умоюсь, побреюсь, чтоб не пугать старика своим разбойничьим видом...Ты не беспокойся, я мешать не буду. Езжайте с Богом. Все сгорело давно.
   Сергей - Отец остается.
   Саша - Вот мы с отцом и останемся. А Лена...Вы же свадьбу играть задумали, я так понимаю...Не самое лучшее время выбрали...Красные вот-вот в городе будут...Потом обвенчаетесь, после отъезда...
   Сергей - Теперь она не поедет.
   Саша - Поедет, вот увидишь. Мы уже чужие. Я ж мертвец. Воскресший, но - мертвец...Ну, мертвецу пора бриться...(выходит в одну из дверей).
   Сергей смотрит на часы и подбегает к телефону.
   Сергей - Штаб? Послушайте, бронепоезд...Как ушел?!!! Вы же сказали....Где? Где красные? Так близко? Ничего не слышно...Черт, черт, черт...(звонит по другому номера) Контрразведка? Это Алексеев. Срочно к моему дому бронеавтомобиль и полуэскадрон казачий. И конвой с машиной...четыре человека... Как нет броневика? Ну...тогда подводу и поставьте пулемет туда....
   Сзади тихо появляется Саша в белой рубашке, лицо в мыльной пене, на плече - полотенце. Слушает разговор.
   Сергей - Сколько, сколько есть? Давай всех. Быстро. Пять минут...Я сказал - пять минут! Что?!!! Да я тебя...Черт, черт...(вешает трубку, оборачивается и видит Сашу. Вздрагивает).
   Саша (с издевкой) - Бронеавтомобиль...Полуэскадрон...Пулемет...Конвой...Надо понимать, конвой - это для меня? (вдалеке раздается канонада и стрельба. Саша и Сергей прислушиваются) О! Вот и красные...Вам бы надо поторопиться. А ведь еще барахлишко грузить...Что ж ты так? К времени надо относиться бережно. Не рассчитал?
   Сергей - Не ожидал, что ты вернешься. (медленно тянется к кобуре, отходя в сторону дивана)
   Саша (презрительно и спокойно) - Тоже мне, контрразведчик...(выхватывает из-за спины револьвер, и стреляет. Сергей хватается за правое бедро и падает на пол. Держится за рану обоими руками и раскачивается от боли. Саша подходит к нему, вытаскивает из его кобуры револьвер, подходит к столу и кладет его на стол. Полотенцем стирает пену с лица и швыряет его Сергею).
   Саша - Зажми рану полотенцем. И сядь на диван. Не валяйся на полу.
   Сергей с трудом перебирается на диван и сидит, прижав полотенце к ране. Заглядывает Ксения, но Саша говорит ей "Брысь! И тихо там сиди!". Ксения быстро захлопывает за собой дверь. За окнами все сильнее слышна канонада.
   Саша (прислушиваясь) - Ну вот и мое время пришло.
   Сергей - Ты мстить пришел.(морщится) Ясно...И, в принципе, справедливо...Так я и предполагал...Все ясно.
   Саша. - Нет, не ясно, я пришел арестовать врага трудового народа, как говорится, сатрапа, и кровопийцу, пока он не успел улизнуть (с усмешкой) Ну, и передать его в руки очень хороших и справедливых людей.
   Сергей - Не ври, ты пришел меня уничтожить...Не кровопийцу, не офицера Добровольческой армии...Нет...Именно меня...За Лену...За все...
   Саша - Ты хочешь сказать, что не заслужил этого?
   Сергей - Я хочу сказать, что ты такая же мразь...
   Саша - ...как и ты.
   Сергей - Не важно. Лену тебе не вернуть...
   Саша - А это мы посмотрим. Где папка? Ну, где эта чертова папка? Наверняка, прихватил с собой...В каком чемодане? Ну!
   Сергей неопределенно кивает в сторону сложенных вещей. Саша подходит, открывает один чемодан, другой, саквояж, из которого выпадают бусы, столовое серебро, украшения...
   Саша - Хорошо подготовился! (Наконец находит нужный чемодан, роется в нем, достает картонную папку с тесемкой, берет ее и садится за стол, лицом к Сергею, продолжая в одной руке держать револьвер) Итак... Хм...Дело...Удивительно, до чего доводит любовь человека! До каких высот изобретательности! Эх...Ну, не об этом сейчас...Как бы ты смог дальше жить? С Леной, или без Лены...Ты же на нее собрал целую толстенную папку...Вот, читаю...Допрос Кириченко...Из него следует, что Верновская Елена Яковлевна сотрудничает с большевицкой группой, скрывающейся в лесах ...и совершающей дерзкие нападения...Слушай, это про нашу Леночку написано...Красные бандиты, нападения, убийства и...Лена. Замечательно...Так-с...Это про меня, не интересно...Еще один допрос...Ага, то же самое, в принципе...Вот, занимательная бумага...пасквиль о том, что Верновская Е.Я. высказывалась по поводу Слащева...Чушь. Хотя нет, не чушь. Каждый нормальный человек высказывался по поводу Слащева...Думаю, даже ты...
   Сергей (мучительно) - Прекрати...
   Саша (оживляясь) - Прекрати? Это только начало, дорогой братец! Этой папкой ты перечеркнул мне жизнь. Ты извращенец, ты мерзок, ты, ты... Я верю, что если бы я не ушел тогда, ты бы дал этому делу ход. С тебя станется. Признайся, пустил бы эти бумажки в ход? А? Да ладно... А документы мои забрал, в надежде, что меня где-нибудь шлепнут по дороге, без единой бумажки, без паспорта, без копейки, без всего...без семьи, без дома, без родителей!!! Я хотел здохнуть, чтобы не чувствовать, как в голове все горит, что все рвется на части...И это сделал мой брат...Мой родной брат...
   Сергей - Ты не можешь понять ничего. Не способен. В тебе нет любви. Я за Лену готов не только убить тебя, я готов сжечь весь Крым...Ты элементарно не способен любить...
   Саша - Любить?! Я ради этой любви делал все, что может делать человек. Или не человек. Я шел сюда, в этот дом по трупам твоих единомышленников. И своих. И просто встречных людей. Я сметал всех, чтобы мне доверили взять тебя. Мне, лично, ни кому другому! Я столько раз стрелял в затылки, что научился не забрызгиваться кровью. Затылки, затылки... Я стрелял белым, махновцам, полякам, евреям...я стрелял и красным, если было нужно. Я их тоже ненавижу, как и всех остальных. Но они победили. И они повесят тебя на площади, на радость всему городу. Не я. Это сделаю не я. Иначе, Лена ко мне никогда не сможет вернуться. Это сделают другие люди. Они скоро будут здесь...Так скажи мне, люблю ли я? Способен ли я на такое чувство, как любовь? Ты мне скажи, ты, такое же животное, как и я...Скажи...
   Сергей - Дай мне застрелиться.
   Саша - Нет. Тебя будут судить. Самоубийство - это слишком легко.
   Сергей - Дай пистолет, прошу. У тебя все козыри на руках. Покажешь Дело отцу, Лене...Тебя ни кто не обвинит ни в чем...Дай пистолет.
   Саша - Нет. Тебе придется смотреть Лене в глаза. Тебе придется смотреть отцу в глаза. Ты должен это пройти. Я так хочу. (отворачивается)
   Сергей (кричит) - Дай пистолет!!!
   Вбегает Константин Дмитриевич, запыхавшийся и взъерошенный.
   Константин Дмитриевич - Саша?! Саша? Саша, Сашенька!!! Не может быть! Ты дома?! Что тут происходит?! Саша, ты жив...Ты вернулся! Ты жив! Что с Сережей? Почему ты с пистолетом?! Что случилось?
   Саша - Папа, здравствуй.
   Константин Дмитриевич - Сережа, что с тобой? Ты ранен? Где Лена? Сережа, кто в тебя стрелял? В город вошли красные. Где Лена, кто стрелял в тебя, Сережа?!
   Саша (ровным, размеренным тоном) - Папа, садись, успокойся. Лена сейчас вернется. Она пошла за тобой, вы разминулись. Все хорошо. В Сергея стрелял я.
   Константин Дмитриевич подбегает к Сергею. Склоняется на ним.
   Константин Дмитриевич - Сереженька, Сережа! Нога...Врача. Надо вызвать врача! Что же такое творится! Вы вызвали врача? Надо в госпиталь, перевязать...
   Сергей (сквозь зубы) - Не нужен госпиталь. Не нужно врача...Царапина...
   Константин Дмитриевич кидается к Саше. Обнимает, чуть не плача.
   Константин Дмитриевич - Саша, Саша...Как же так? Я не верю...Мы думали, ты погиб...Сашенька, что происходит...? Какая радость! Ты вернулся...Саша...
   Саша (прохладно) - Папа, сядь, успокойся. Выпей воды.
   Константин Дмитриевич - Да, да, да...Я спокоен. Спокоен...(наливает из графина воды в стакан. Пытается пить. Садится) Саша...Я даже не верю...Кто ранил Сергея?
   Саша - Отец, я уже говорил. В Сергея стрелял я.
   Константин Дмитриевич - Саша! Прекрати. Сейчас не время для таких шуток. Саша! Я требую объяснений. Что тут творится? Где Лена?
   Сергей - Он вернулся, чтобы сдать меня чекистам. А Лена сейчас вернется. Я надеюсь.
   Константин Дмитриевич (строго) - Сергей! Ну, хватит! Что за игрушки? Ты ранен, тебе нужен врач. Немедленно объясните мне все...все объясните! И вызовите, ради Бога, врача!
   Саша - В городе стрельба. Ни один доктор не приедет.
   Константин Дмитриевич подбегает к телефонному аппарату, дует в трубку, часто нажимает на рычажок.
   Константин Дмитриевич (удивленно и раздраженно) - Не работает.
   Саша - Отец, послушай. Хватит метаться. Садись за стол и посмотри эту папочку. Вот эту...Почитай, пока есть время.
   Сергей - Саша, прекрати, я тебя прошу...(пытается встать с дивана, но опускается на него без сил)
   Саша (указывая на него пистолетом) - Ты сиди тихо, тебе вредно шевелиться. А будешь дергаться - ну...ты понял.
   Константин Дмитриевич - Саша, что ты такое говоришь, что произошло? Что за тон? Убери пистолет. Это правда, что ты стрелял в Сережу? Да?
   Саша - Я уже говорил об этом несколько раз...
   Константин Дмитриевич - Немедленно положи пистолет! Не смей им размахивать! Здесь, у меня в доме...Ты...ты...как ты посмел?! В брата?!
   Саша - Отец! Да очнись ты! Послушай хоть раз кого-нибудь, кроме себя! (далее - внятно и четко) Сядь за стол и прочитай содержимое этой папки, черт бы ее побрал!
   Константин Дмитриевич (почти истерично) - Не смей мне приказывать и немедленно положи оружие!
   Саша (медленно, демонстративно кладя револьвер на стол) - Вот. Положил...Спокойно, ни кто тебе не приказывает...Я прошу тебя, папа. Читай. Папа, читай. Это важно. Я жив, я вернулся, радуйся, папа, радуйся, твой сын вернулся, и послушай меня...Просто прочитай...Времени крайне мало.
   Сергей (тихо Саше) - Да прекрати же ты издеваться.
   Константин Дмитриевич (успокаиваясь и присаживается за стол) - Саша, Сашенька...Не могу понять, что произошло...
   Саша - Сейчас все поймешь. Читай, папа.
   Константин Дмитриевич - Ты вернулся...Это невероятно...Ты так неожиданно пропал. А теперь вернулся...А мама, мама...Она...Я не могу поверить.
   Саша - Читай, папа (подходит к дивану и садится рядом с Сергеем. Ему тихо). Сиди смирно.
   Константин Дмитриевич начинает читать, быстро перекладывая листы, изредка низко наклоняя голову, словно с трудом разбирая написанное)
   Константин Дмитриевич - Господи! Что это за чушь?
   Саша - Эта чушь про нашу Леночку. Да, Сергей?
   Константин Дмитриевич - Это бред какой-то. Невозможно. Не хочу больше этого видеть. Не могу поверить этой дикости.
   Саша - Этому ни кто не может поверить. А знаешь почему?
   Константин Дмитриевич (растерянно) - Почему?
   Саша - А ты еще не догадался? Да потому, что это ложь. Липа. Фальшивка. От начала до конца.
   Константин Дмитриевич - Да, я понимаю...Понимаю...Фальшивка. Я понимаю, что фальшивка. Не делай только из меня идиота. Я не об этом. Но, кто же это мог...кто посмел такое сделать? Зачем все это? Кому, кому нужна эта грязь?(Отталкивает папку)
   Саша - Ну, отец! Не ожидал от тебя такой непонятливости! Это твой сын Сережа. Его работа.
   Константин Дмитриевич (после паузы) - Александр. Ты сошел с ума. Не смей так говорить...Хотя...Сынок, только пойми правильно, он же любит Леночку...Ты пропал, неожиданно. Она страдала, очень страдала. Она же мне как дочь. И мама ее очень любила...Потом...Потом пришло известие, что ты погиб...Он...Сергей... любит ее...Они сегодня собирались венчаться...
   Саша (вскакивая с дивана) - Вот! Погиб...Ха-ха...Кто тебе это известие принес? Не говори, сам знаю...Ты папку не отталкивай, дочитай...Вон там, на последней странице...видишь? Конвертик приклеен...Да-да...Открой. Да открой же! Видишь, внутри донесение...Да, то самое, что, мол, Алексеев Александр Константинович...убит...и так далее...
   Константин Дмитриевич - Да, вижу. Мне его Сергей показывал. И что?
   Саша - А то! Что я ушел из дома без документов. Потому, что мой любимый братец, их...(Сергею) Что ты с ними сделал?
   Сергей (глухо) - Сжег.
   Саша (торжественно) - Сжег! И я с тех пор - Крачковский Афанасий Геннадьевич! Вот(вытаскивает из кармана бумагу и кидает на стол рядом с Константином Дмитриевичем) Пришлось сделать новые документы. Так что, про смерть Алексеева Александра ни кто не мог донести. Да и с чего бы делать из этого целый доклад...Невелика потеря в масштабах войны...Еще одна липа.
   Константин Дмитриевич - Господи. Почему же ты ушел? Почему позволил все это? Документы отдал...И вообще...
   Сергей (резко) - Ну все, хватит разводить балаган! Да, да, да! Сжег! Состряпал бумажку. Собрал материал. Все я. Да. Что дальше? Вопросы еще есть? Да, из-за Лены. Да, я бы ее посадил, если бы Сашка не ушел, ее бы там растерзали...Поэтому он и ушел. Поэтому и документы оставил. Он бы все сделал, что я сказал. Надо было заставить его повеситься. Меньше бы проблем было. (обращаясь к отцу). Ты пойми папа...Ты думаешь, он кто? Ты думаешь, он благородный мститель? Народный герой? Ты думаешь, он переполнен священным гневом? Нееет! Он наслаждается! Он бы шлепнул меня сгоряча...Тогда было бы понятно. Но, в ногу...Чтобы жил. Чтобы слушал все это. Чтобы его краснопузые дружки вывесили меня, для потехи этому быдлу. Он же их ждет, время тянет. Еще надеется, что Лена успеет к развязке. Чтоб насладиться, чтоб...
   Константин Дмитриевич - Замолчи, Сергей! Замолчи! Скажи только, это правда?
   Сергей (криво усмехаясь) - Что правда, папа? Что я ее люблю? Да, правда. Что ради нее? Тоже правда...Но, ты вероятно, не об этом...Да, папа, правда. И не жалею. Я хоть какое-то время был счастлив.
   Саша (подбегая к Сергею) - Да я б тебя....
   Константин Дмитриевич - Саша!!! Прекрати! Прекратите все!!! Как я мог упустить?! Как я все упустил.? Поздно читать морали...Слишком поздно. Хорошо, что мать этого не видит. И мне б этого не видеть и не знать. Но, я знаю. Меня грозился Врангель повесить, когда я просил не казнить людей по доносам. Не повесил. Меня красные могут расстрелять за то, что я разговаривал с бароном. Ну и пусть. Может хоть они доведут дело до конца...Я не могу вас учить, поздно, слишком поздно...Как я, слабый и недалекий, могу кого-то учить. Это не война вас сделала такими. Вы и были такими. Я просто был слеп. Вы ждали повода, выжидали, выжидали, пока у вас будут развязаны руки. Это ваше время. Оно не хуже, не лучше...Не было б войны - все проявилось бы, рано или поздно. Иначе. Но, проявилось. Я не знаю, что делать...Моего мира больше нет. Ни семьи, ни дома...Послушай, Саша, у меня только одна просьба. Пусть Сергей уходит...Пусть уйдет. Ему с этим жить, он поймет все потом, хватит еще на его жизнь мучений, может быть, пострашнее, чем смерть...Пока не поздно, пусть идет. Он успеет уйти...Иди, Сергей. Бог тебе судья. (Сергей пытается встать с дивана)
   Саша - Нет. Сиди (подходит к столу, чтобы взять револьвер).
   Константин Дмитриевич (хватает револьвер и направляет его на Сашу) - Пусть идет. Сергей, уходи, уходи, я сказал!
   Саша (протягивая руку к другому револьверу) - Отец, ты в меня выстрелишь?! Отец! Ты в меня будешь стрелять? Я не дам ему уйти. Слышишь? Он никуда не уйдет!
   Константин Дмитриевич (задумчиво и обреченно) - Слишком поздно. Я ничего не могу изменить. Я не могу стрелять в своего сына. И не могу спасти другого. Или могу... (стреляет себе в висок и падает лицом прямо на стол в букет цветов).
   Сергей вскакивает с дивана и валится на пол от боли. Саша роняет револьвер и стоит словно окаменевший.
   Саша (тихо) - Отец, отец...
   Сергей (истерично) - Ну что, добился своего?! Все сделал? Сволочь, сволочь!!! Ты...ты...(плачет)
   Саша (садясь на стул рядом с отцом, обращается к Сергею) - Уходи.
   Сергей - Что ты еще задумал?! Что тебе надо?! Тебе еще не достаточно?!
   Саша (громче) - Уходи!
   Сергей (всхлипывая) - Что? Что?
   Саша (опуская голову на стол рядом с отцом, щекой прижимаясь к скатерти, так, чтобы видеть Константина Дмитриевича) ) - Отец...Я не могу...(Сергею) Уходи.
   Сергей с трудом встает с пола, и опираясь о стену руками, ковыляет к выходу.
   Сергей (оборачиваясь) - Саша...
   Саша (тихо) - Уходи.
   Сергей выходит, прижимая полотенце к ране на ноге.
   Саша (не поднимая головы со стола, обращаясь к мертвому отцу, лицом к лицу к нему, тихо) - Отец...отец...Ну зачем...? Сначала мама, теперь ты. Я столько шел, чтобы исправить несправедливость. А оказалось, что исправить ничего нельзя. Можно было только забыть. Я не мог забыть. Я только множил и множил несправедливость, не я, конечно, это начал...Но, разве это важно, кто начал? Одной мерзостью другую не исправишь. Я стрелял ради продвижения, потом - по привычке, потом - от невозможности не стрелять. Это так легко. Это очень легко, папа - в затылок. Это механика, папа. Это чертова механика. И очень удобно. Ты не видишь глаз. Я видел только твои глаза, папа. Зачем? Зачем? Люди должны жить. А ты взял, и умер. Я видел твои глаза, папа...Не волнуйся, Сергей ушел. Только не смотри так, я отпустил его...Отпустил...
   В комнату врываются два красноармейца, их командир и Ксения.
   Ксения - Вот они...О, Господи!
   Командир(подходя к столу) - Крачковский! Где Алексеев?! Я спрашиваю, где Алексеев?
   Саша (не поднимая головы) - Ушел.
   Командир - Как ушел? Ты что, ранен?
   Саша - Я не ранен. Он ушел.
   Командир - Давно?
   Ксения - Недавно. Несколько минут назад. Он ранен. В ногу. Хромал очень сильно.
   Командир (одному из красноармейцев) - Быстро! Догнать! (Саше) Это кто? (Смотрит на тело Константина Дмитриевича) Застрелился, что ли? (Накрывает голову Константина Дмитриевича салфеткой со стола). Ну, хватит лежать, раз не ранен, докладывай. Крачковский! Крачковский, да что с тобой?! (тормошит его)
   Ксения - Он не Крачковский. Он тоже Алексеев. Александр Константинович. А этот...кто застрелился...это отец его.(показывает пальцем в сторону Константина Дмитриевича)
   Командир (удивленно) - Тааак-с...Погоди, погоди...Алексеев...Так что же получается...Этот контрразведчик, Алексеев...Родственник твой? Константинович, Константинович...? Брат воде как? Брат? Так ты отпустил его, значит?! Братца своего отпустил?
   Ксения - Да, братья они.
   Командир (Саше) - Встать!
   Саша - Пошел к черту.
   Вбегает запыхавшийся красноармеец.
   Красноармеец - Там этого...Офицера...Наши изловили.
   Командир - Жив?
   Красноармеец - Да где там! Не давался. Пришлось того...ликвидировать. С ним еще какая-то бешенная девка была. Видная такая. Царапалась...Краснов ее ткнул легонько штыком...она и...того...Короче, там они...Готовые.
   Саша вздрагивает и поднимается.
   Командир - Во! Зашевелился! Эх вы, лапти! Не могли живьем взять! Ценный фрукт был. Ну, берите этого субчика и во двор. Шлепните его. Изворотливый, гад. Как втирался в доверие. Контрик. Слушай, это ж он и своих тоже в расход пускал. Ну дела! Всякое видел...Но такое...(красноармейцам) Увести...
   Красноармейцы уводят Сашу.
   Командир (Ксении) - А ты, красавица, иди сюда. Будем добро пересчитывать, да опись делать. (Рассматривает чемоданы. Поднимает несколько украшений с пола) Да, хорошо подготовились...Надо бы в помощь кого-то позвать. (подходит к телефону. Дует в трубку, бьет по рычажку.) Не работает. Линию не восстановили еще. Ну, ничего. К утру наладят. Не раньше (Снова подходит к чемоданам) Да иди ж ты сюда, не бойся. Не укушу. Ты замужняя?
   Ксения - Нет.
   Командир - Ну, это дело поправимое. Иди сюда, говорю, не бойся. Стоишь, словно каменная. Ты что, его испугалась? (кивает на тело Константина Дмитриевича). Не бойся, дуреха. А это кто, хозяйка? (показывает на портрет Дарьи Семеновны)
   Ксения - Да, хозяйка, покойница...Я и не боюсь.(подходит к командиру и они присаживаются возле чемоданов)
   Командир - Да...Работки привалило...Квартира - одни покойники.
   За сценой раздается ружейный залп. Бант под портретом распрямляется и закрывает зеркало. Командир вздрагивает, а Ксения садится на пол и крестится.
   Командир (нервно) - Фу, чертовщина какая-то...Даже я напугался. Это наши этого...Крачковского-Алексеева хлопнули...Ты что, верующая? Брось глупости всякие...(неуверенно) Не бывает чудес. Мы всех этих кудесников-чудотворцев.... Мы их всех разрешим. Со всеми разберемся. Сначала с Алексеевыми...А потом и со всеми остальными...Вычистим, будь уверена...Расстрелянные и слабаки, типа этого (показывает за спину, в сторону стола, где лежит Константин Дмитриевич) не опасны. Они не вернутся, о них забудут, как о плохом сне, они пыль, зола. От них ничего не останется. Да, приходится выжигать, что поделаешь... После пожара трава растет лучше, новая, свежая. (все более твердо) Это наш мир. Мир живых и победителей, мир со светлой головой, честный и справедливый. Но, для этого много надо сделать. Многих...ну, ты понимаешь. Они враги. Они не простят нам, а мы им. Но есть только наша правда. А правда в том, что Крым мы взяли. Навсегда. Вот это правда. Одна правда на всех! И все. Ты в это верь...Ну, что ты, что? Не бойся...Хотя знаешь(громким шепотом. При этом свет в зале начинает очень медленно гаснуть)...Мне иногда тоже не по себе...Ведь столько народу полегло...И наших...и этих...Я и сам, бывает, проснусь ночью...Вспомню всех...У одних губы трусятся перед смертью, серые такие, другие песни поют, от страха, конечно, чего бы им петь? Кто-то смеется...А кто и в портки наделать может, не без этого, люди же...Эх, не важно...Главное, забудется все это, простится нам. Все эти мертвецы спишутся с нашей совести. Ведь мы ж за справедливость. Слышишь? Мы справедливость восстанавливаем, нашу, народную! (Обращается к Ксении, почти просительно). Ведь спишется все? А? Как ты думаешь? (из своих спален начинают выходить тихо Дарья Семеновна, Саша, Сергей, Елена со свечками в руках, и становятся возле дверей. Командир и Ксения их не замечают) Что сделано, то сделано, не вернешь. Все должно нам проститься, мы ж не просто, мы ж за правду. А? Война же, убивают, не только мы убиваем, но и нас...Ну, почему молчишь? Ответь! Простится нам или нет?!
  
   Ксения начинает торопливо читать "Отче наш". За их спинами медленно поднимается Константин Дмитриевич с салфеткой на голове. Они этого не замечают, так же, как и всех остальных со свечами в руках.
   Внезапно в зале гаснет свет. Свечи в руках мертвых продолжают гореть несколько секунд. Потом они их одновременно задувают. В полной темноте начинает требовательно и тревожно звонить телефон. Слышен только этот прерывистый звонок и горячие слова молитвы.
  
  

ЗАНАВЕС.

   Май 2008. Крым, Симферополь
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   18
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"