Они сидели на скамейке в парке ЦДСА. Дочь болтала ногами и языком одновременно. Он просматривал газету "Советский спорт". По аллеи к ним приближался небольшого роста аккуратненький сам себе улыбающийся пьяненький человечек, обхватив подмышкой огромный баул типа портфель - саквояж, непременный спутник советского интеллигента. Вернувшись в реальность, мужчина обнаружил в поле зрения сидящего с папашей ребенка, остановился и сказал: "Милостивые государи позвольте передохнуть в вашей компании?" Они поняли, что чудо само явилось к ним и одновременно сказали: "Садитесь, пожалуйста", освобождая между собой пространство.
Раскрыв баул с полным джентльменским набором, завернутым в скатерть самобранку, извлек огромною конфету и шикарную сигару в футляре сказав: "Это тебе милое создание, а это твоему папе". Дочка сказала: "Спасибо". Папа сказал: "Не курю". Пришелиц ответил: "Сам не курю, держу чтобы доставлять удовольствие курящим" и завалился на скамейку, положив ноги в дорогих туфлях на баул. Затем развернулся к ребенку, привалившись бесцеремонно на отца создав себе максимальный комфорт из подручных материалов.
- Друг мой, - говорил он ей, - я сочувствую сложности твоего существования в этом мире с таким маленьким ростом. Я так понимаю тебя друг мой. Постоянно находясь в полуподвале полупроживания, ты вынуждена вдыхать в метро амбре от ног строителей коммунизма. Имея идеальный слух слышать бульканье в их желудках и несвоевременность выпускаемых нежданчиков. Друг мой я вижу не комфортность твоей жизни и плачу.
- Нет. Плакать не надо, - говорила дочь - мне хорошо я маленькая. Меня все любят. Видите мне конфету сейчас дали - потому что я маленькая. Бабушка всегда говорит: "Тебе то хорошо ты маленькая". Маленьким быть здорово. Дед Мороз приносит подарки. Мне разрешают быть снежинкой, - щебетала она, пока не послышался легкое посапывание.
- Пап он умер?
- Нет спит. Ему надо отдохнуть.
- Пап! Мне его жалко давай возьмем его к себе жить? Он такой хороший.
- Он не согласится у него свой дом.
В скорости мужчина приподнялся, конфузливо посмотрев на них, стал собираться извиняясь: "Простите великодушно, что вас обременил. Ради бога извините, но мне с вами было так тепло и спокойно".
- Спасибо. Вы мне уже давали, - сказала дочь на протянутую конфету.
- Я помню, - и, раскланявшись, подхватив баул, застучал каблуками вдоль алее. Они смотрели ему в след.