О том Сибиу, что сейчас пойдет речь, это вовсе не тот город, находящийся в Трансильвании, в южных Карпатах, это мой потусторонний мир и только мой. Различные существа заселяют бесконечный лес, о некоторых из них я, хозяин замка, хочу рассказать.
Заснеженные горные хребты пролегли между бесконечным лесом и горной рекой, шумной и дикой. За бесконечным лесом находятся земли эльфов.
В мой замок приходят либо потерянные души, ищущие покоя, либо те, кто ищет встречи непосредственно со мной, но таких бывает мало. Я никогда не был, не была знаменит, знаменита, я дух из ветра и пепла, я живу здесь давно, наверно сотни лет, ненадолго отлучаясь в трехмерное пространство, где живу какой-нибудь посредственной человеческой жизнью.
Ни одна жизнь мне не приносила удовлетворения, и я подумываю больше не возвращаться к жизни. Здесь и только здесь мне хорошо, спокойно. Здесь время течет неторопливо, весна сменяется летом, унося роскошь ханамачи. У меня есть возможность бродить по лесу, ничего не собирая, просто бродить. Я любуюсь звездами, черным ночным небом, не сожалея о прожитом дне, не думая о завтрашних заботах, не надеясь на кратковременные приятные встречи, здесь нет никого и ничего, что может вывести меня из равновесия, разозлить.
Вот я иду по берегу реки Стикс, я встречаю девушку, она сидит на серых камнях и смотрит на бурлящий поток, я подхожу ближе, она меня замечает и поворачивает ко мне голову.
-Вы тоже покончили с собой? - спрашивает она меня.
Тут я только обращаю внимание на свой внешний вид. Первое - я женского пола, второе только то, что я кутаюсь в одеяло.
-Почему вы так думаете?
-Вы давно здесь? - говорит она, не отрывая глаз от реки.
-Давно, очень давно, я здесь всегда.
-Вы хозяйка замка?
-Да, пойдемте ко мне, у меня есть горячий шоколад.
Мы сидим на кухни, большой, ярко освещаемой весенним солнцем.
-Как вас зовут? - спрашиваю я
-Монстр, - отвечает она, вдыхая дымок поднимающийся из чашки.
-Вы красива, чтобы называться Монстром.
Девушка и вправду хороша собой, только чрезмерная бледность и темно-синие круги под глазами портят ее ангельское личико.
- Я убийца, - она смотрит на меня большими серыми глазами, такими же серыми как камни Стоун Хеджа.
-Угу, - протягиваю я. - Это неважно.
-Я самоубийца, я повесилась.
-Ну что ж, здесь трудно найти тех, кто умер от старости. Во всем замке, пожалуй, только моя Буся, это моя няня и моя прабабушка. Вы оставайтесь, найдите себе комнату по вкусу, замок большой, он просто огромный.
-Нет, я хочу жить на улице, в лесу, я три года провела в психушке, я не хочу стен возле себя.
-Что ж, если передумаете, замок всегда открыт.
Прошло наверно месяц или три, ту девушку за это время я не встречала, хотя мне казалось, выходила я из замка каждый вечер. Странное существо за последний наверно месяц, а может и более преследует меня каждую прогулку. Держится на расстоянии, хотела подойти у нему, улетело. Наверно это полтергейст, или что-то вроде того, нечто бесформенное, но, похоже, оно доброжелательно настроено. Сегодня его несуразная форма меня позабавила, вырос передо мной белым цветком, глаза в сердцевине, право не знаю, как называется эта часть у цветка, вокруг которой располагаются лепестки. Покачался так романтично в такт очень красивой мелодии, взявшийся неоткуда и испарился.
Ночью как обычно к половине первого спускаюсь в гостиную, там уже накрыт чайный столик, пожилая леди сидит в глубоком кресле и дремлет.
-Знаешь, детка, - обращается она ко мне. - Сегодня я видела странного гостя. Он был весь черный и на мотоцикле.
-Кто он, мужчина или женщина?
-Трудно сказать, он был в шлеме.
-Ты с ним говорила?
-Нет, он прошмыгнул вдалеке.
-Может быть мне удастся его разыскать завтра утром.
-И еще детка разберись с этим неизвестным, меняющим форму, и снует, и снует везде, молчит, я сначала было подумала, что он немой, так нет же, он поет, красиво так, просто ума не приложу, куда он девается и откуда появляется, этот субъект обладает некоторой шаловливостью.
В то следующее утро, впрочем, как день я никуда не выходила, только вечером в сад...
Небо синее-синее, звезд еще нет, ни одной не видно. Черные ветви деревьев ярко проступают на этом однотонном небе. Холодно, может быть прошло гораздо меньше времени с того момента, как я встретила ту девушку.
-Я время, - проносится надо мной приятный низкий голос. - А ты - место!
Надо мной парит мой полтергейст. Он спускается на землю и принимает форму коровы, потом он идет рядом со мной обращаясь то тенью, то растением, то автомобилем, новая метаморфоза - и - высоким полноватым мужчиной в черном котелке и с тростью.
-Вы мистер Время, Денди, - говорю я, он же с легким поклоном приподнимает шляпу.
- Я чувствую, что этот вид Вам более приятен, и если желаете, я буду так выглядеть рядом с Вами всегда.
***
После мне полтергейст рассказал, что он может останавливать время, поворачивать его вспять, принимать любую форму, но по душе ему самая, я бы сказала, несуразная, но он называет ее экстравагантной. Однажды ему удалось спасти какую-то готическую девушку: она умерла, он познакомился с ней во время ее похорон...
- Она была сильно огорчена своей смертью.
- Это показалось Вам странным?
- Когда человек, именно человек умер, не пройдя свою жизнь до конца, он долго не может найти покой.
- До конца?
- Конец может быть определен как и в пять лет, так и в тысячу. Взять хотя бы Леонардо, его лимит даже два тысячелетия не покрывает, а тело и сотню не способно продержаться.
- Мне жаль.
- Мне жаль только его проектов, хоть гениям и отведена роль муз, люди сильно оглохли к прекрасному. В нынешний век жизнь заменяется электроникой. Кстати об электронике, вы видели мотоциклиста?
- Еще нет.
- Человек-мотоцикл, нет ног, они как будто слились с мотоциклом, всегда в шлеме, весь черный: черный мотоцикл с номером 18581, черный шлем, лица не видно, черные перчатки, черный спортивный костюм. Стильный. Когда я спросил, кто он, он сказал, что не знает, сказал, что не помнит какого он пола.
- Вы бы пригласили его в замок.
- Я сказал, что вы бы были рады с ним познакомится, и может быть мы бы смогли помочь ему начать сначала.
- Начать сначала... Я не могу в этом помочь.
- Я бы смог, как той девушке. Прошло много времени, когда нашли ее труп, я видел тело, трудно было определить черты лица, ее опознали по одежде... Потом она пряталась в какой-то трубе, я отыскал ее, она плакала, сказала, что они с парнем видели разборку, она хотела его увести, но ему было любопытно, где он теперь, она не знает... Я вернулся за несколько часов до того момента, в утро того злосчастного для нее дня, принял ее облик и отказался идти гулять вечером.
- Выходит, что Вы не Время, Вы - Меняющий Судьбу.
- Население все делает во сне: грабит, убивает, спасает, любит, не любит, принимает пищу, не ощущая ни малейшего удовольствия. Авантюризм - качество жизнелюбцев. Мы все ходим как в сомнамбуле. Жестокие убийства, война, настоящая война раскачает застой в умах людей, или же их ничто не разбудит? - меняет тему он.
- Думаю, ничто, - отвечаю я, думая, что может это и к лучшему, наверно страшно очнуться и понять, что ты реален...
- А я думаю иначе. Думаю, что судьба каждого человека, каждого думающего существа зависит от него, хотя бы на 50%; его окружает та обстановка, которая у него в голове, если он изменит свое представление о том, что его окружает, продумает, что должно его окружать, то обстановка вокруг него изменится.
- Обстановка как раз и влияет на мысли человека.
- Верно. Но и мысли человека влияют на обстановку. Это как две части уравнения. Изменяешь одну - изменяется другая.
- Вы можете помочь одной девушке? - возвращаюсь я к раннему разговору.
- Монстере?
- Да. Ей. Я слышала, она убила мать и бабушку ... и повесилась в сумасшедшем доме.
- Виновна, - сзади меня раздается тихий голос, я обворачиваюсь, она стоит передо мной в белой больничной рубашке; круги вокруг глаз от заходящего солнца стали еще темнее. - Виновна...
- Идемте с нами в замок, - предлагаю я, она мнется, сомневается в своем желании, потом отрицательно мотнула головой.
Я хватаю ее за руку, она испуганно дергается, но руку не отнимает.
- Пошли, ты ведь хочешь поговорить?
Она соглашается, и мы втроем идем домой.
- Мур-мур, - Хаира ластится и лезет на руки, на нее опять нашло любовное настроение. А может все дело в чае с корицей, который мы сейчас пьем, моя кошка вообще забавно реагирует на запахи и мелодии. Она досталась мне из прошлой жизни, роскошная была жизнь, наверно, самая яркая...из той же жизни - кот Люциус, ушедший первым, вусмерть предпочитающий всему на свете музыку Шопена, особенно ноктюрн Si-bemol, minor.
- Здесь проще, чем жить.
-Мг. Да. Быть мертвой всегда проще, чем живой, - я сбрасываю кошку с колен, она снова запрыгивает...
- Вы меня осуждаете?
- Нет, здесь все, всё неподсудно. Я не виню вас.
- Жалеете?
- Нет.
- Спасибо, - где-то в глубине ее глаз загорается улыбка и гаснет.
- Расскажешь мне о себе? Как так получилось, ты ведь
- Нормальная... Родительская программа. Мысль материальна, а программа родителей материальнее всего, и ее очень трудно перебороть; когда каждый день тебе внушают, что ты виновата, что ты плохая, что ты монстр, то, в конце концов, им станешь; даже если тебя и хвалят за что-то, это уже не имеет значение, так как плохая программа, скажем, негативная доходит быстрее, чем что-то положительное. Я изначально была неуравновешенным ребенок с плохой нервной системой, меня даже в психушке держали, говорили, что я разбалованная, наверно это и так, но право же я никогда ничего не просила, я была неуверенна в себе всегда, несмотря на свою сногсшибательную внешность, как однажды заметил один молодой человек. Я не любила, а может даже ненавидела тех, кто задирал нос, а, задирали, как правило, те, у которых была полная семья, а у меня ничего этого не было, маму всегда подавляла бабушка, до самой своей смерти. Я за это и ненавидела ее, она в далеком моем детстве унижала мать, та ползала на коленях, просила прощение, а та смеялась и ухмылялась свой гадкой ухмылкой.
- Ты ее не простила?
- Не могу.
- Тогда смирись.
- Спасибо за чай, если не возражаете, я пойду.
Она встает и уходит, я слышу, как шуршат ее босые ноги, ступая по пыльной лестнице.
-Ей нельзя помочь, я права.
-Сейчас да. Ей лучше здесь, боюсь, она свой лимит отжила. Мертвая душа. Откуда только гнев берется, страх...
Ребенок "Мертвая голова"
Осень. В этот раз ранняя. Однажды прогуливаясь вдоль ущелья, я заметила дымок. Легкий, едва незаметный он поднимался с поляны, укрытой молодыми соснами. Я подумала, что это возможно Монстера, и начала спускаться в долину. На фоне желтых деревьев стоял маленький аккуратный одноэтажный домик, возле него едва колыхалась женская фигурка.
-Здравствуйте, - я приближаюсь к ней, она мне улыбается и машет рукой. На руках у нее годовалый ребенок, он копошится ручками в маминых золотых волосах. Ребенок поворачивает мне свое личико, и вижу я, что голова у него, правда только голова, всего лишь череп, без кожи и мышц на лице, покрытый волосами. Мне становиться грустно и где-то страшно: сколько младенцев умерло, сколько женщин не справилось с этим горем и умерло. Мысли о катастрофах, масштабных и семейных, перед глазами кружатся картины мертвецов, в гробе мать с ребенком лет двенадцати в обнимку, таких семейных мертвых объятий было несколько после кораблекрушения, нет не Титаника, Титаника тоже, но был другой корабль, сейчас не помню его названия, но трупы у меня до сих пор перед глазами. Терроризм, тела мертвых детей на площади и в морге, могильные плиты. Новости, матери, приемные и родные, замучившие своих детей до смерти, и теперь либо свободно разгулявшие, либо отсиживающие срок в тюрьме, а не в аду...
Вспышка гнева. У меня все внутри горит, как больно, я убегаю, бегу, бегу, перед глазами все полыхает огнем. Вот эта вспышка, как же такое возможно, за столько времени, что я здесь, в Сибиу, по ту сторону жизни...
Бегу - горю, бегу уже на четырех...лапах, гнев- огонь, подобно крови циркулирует по моим призрачным сосудам.
Богом клянусь, я разорву любого, кто причинит ребенку вред, кто станет издеваться, ради денег, смеха, забавы, все равно, я в пути в трехмерный мир, в пространство хаоса и грязи, где буйству красок нет предела, пришло время заплатить по счету мне, церберу, псу адову, адовой собаке, моя пища - матери-убийцы. Бегу, несусь, лечу в огне невидима, неощутима, но рык мой слышен тем, за кем явилась я аж за версту, не путайте с обычным громом...не обольщайтесь, я уже пришла.
Часть II
Возвращаясь в замок лесом, ополосненная в крови жертвы с собственным платьем в пасти, я увидела трех странных людей, это были три женщины разных поколений. Притаившись черной тенью, я незаметно следовала за тремя неунывающими "самоубийцами". Три женщины двадцать пять, пятьдесят и последняя пожилая особа, лет около восьмидесяти, идут они через лес медленно, но суетливо, как будто куда-то спешат, за плечами у них, как ранцы, огромные черные гробы с желтыми крестами. У той, что моложе всех гроб старый-старый, но крест совершенно новый, недавно покрытый золотой краской, у пятидесятилетний гроб на колесиках, у пожилой - без особых примет. Две, что помоложе пританцовывают и напевают: "Три весельчака мы, дин, дон, дон. Три весельчака мы, дин, дон, дон"
-Три весельчака, три весельчака...
-Хватит, не смешно, - рявкает пожилая дама. - Надо отдохнуть.
Останавливаются, кладут гробы на землю, садятся на гробы.
-Я нам сейчас сделаю стулья, - самая молодая открывает гроб и достает оттуда шуруповерт, молоток, гвозди и несколько досок, сколачивает из них табуретки. Закрывает крышку гроба, у гроба отлетает боковая панель.
-Тфу, - молодая кидается забивать панель.
-Надо найти мастера по гробам.
-Мама, мы уже искали, и все отказались, с нас навар никакой. Работа это трудоемкая, но мало оплачиваемая старый гроб приводить в порядок, легче, но в тысячу дороже новый заказать.
- Любой новый гроб однажды станет старый, - вставляет старуха. - Береги платье снову...
-Кстати о платье, почему ты не носишь новое, а ходишь в этом тряпье?
Бросаю взгляд на лохмотья пожилой, платье по бокам порвано, старое, перезашитое, сзади тоже дырка, через нее видны латаные трусы.
-Ты же уже умерла, так зачем беречь?
-А вдруг оживу!
Посидели, отдохнули, молодая засовывает табуретки в гроб. Надевают как ранцы гробы.
-Мама, дай я тебе помогу, - говорит пятидесятилетняя и тащит на себя гроб пожилой. Пятидесятилетняя надевает поверх своего гроба материнский. Идут...
Я, стелясь по земле черным дымом, следую за ними, из гроба молодой выпадает диск DVD "Supernatural". Вспоминаю разговор полтергейста и Буси, произошедший несколько дней назад:
-Два охотника за приведениями завалили солью вход и вокруг замка не преминули посыпать, - с толькой раздражения произносит полтергейст.
-Да? Но хоть какая-то от них польза, в гололед пригодится, не то, что в прошлый раз - прах мертвеца. До чего ж дошли, покойников вырывать и сжигать.
-Дурной пример заразителен. Фильмов насмотрелись. Однако меня это остановило, - говорю я.
-???
-В смысле, меня это удивило, и я остановилась. Вообще было интересно проверить предрассудки на себе.
Потом, спустя пару дней вижу двух подростков трудящихся у решетки, закрывающей вход в большущую трубу, которая фиг для чего должна была служить, но так не используется, вижу, как к ним приближается полтергейст в образе высокого полноватого мужчины одетого как денди-слуга начала двадцатого века.
-Не желаете чаю и тосты с клубникой, - слышу, как полтергейст предлагает позавтракать охотникам за нами. Потом раздается крик, мне показалось ужаса, затем тот, что постарше выстрелил два раза в полтергейста, кричали все трое, и полтергейст исчез. От того, как они вопили, я сама сильно захотела убраться.
-Но, ты почему кричал, - спрашиваю я полтергейста.
-Ну, так страшно было, они в меня из двустволки, я бы умер, если бы был бы жив.
-Это всего лишь соль, ты бы не умер.
-Со страху...
Опять лес, опять три женщины и я за ними стелюсь следом.
-Доченька дай я тебе помогу.
-Не надо, мама, - отказывается самая молодая.
-Нет, все-таки я тебе помогу, - она останавливается, снимает с себя два гроба, потом забирает гроб у дочери, надевает свой, дочери и сверху мамин, пытается встать, но под грузом гробов падает, гробы ее накрывают, так что видна только голова и руки.
Бабуля влазит на гробы, открывает свой и что-то оттуда достает, потом спускается и подходит к дочери.
-Мороженое хочешь?
Пора мне к ним подойти, пригласить в замок, предложить помощь. Щелкаю пальцами, гробы взметаются в воздух и плавно приземляются рядом с тремя женщинами.
-Доброго вам вечера, - говорю я.
-Здравствуйте, - дружелюбно отвечает самая молодая.
-Вы кто? - спрашивает пятидесятилетняя.
-Я хозяйка замка, я приглашаю вас к себе. Если хотите, мы можем пойти прямо сейчас.
Они соглашаются, и начинают одевать гробы.
-Оставьте их здесь, - говорю я.
-Нет, в нем мои лекарства, фотографии, дневник воспоминаний, - отказывается старуха.
-А у меня инструменты, - говорит молодая.
-А у меня незаконченные истории болезни, книги по медицине.
-Понятно, ну пошли.
Мы идем в замок, вдруг пятидесятилетняя останавливается, снимает гроб, садится на него.
-Я вернусь нескоро.
-Когда будете ужинать? - спрашиваю я.
-В шесть вечера после, после, после, после, после..., - она садится верхом на гроб и уезжает, и я предполагаю, что слово несказанное ей должно быть "завтра".
-Работа, - смущается молодая. - Хорошая погода.
-Замечательная, - подхватываю я.
-Мы когда шли, видели странных существ, почти монстров, - она понижает голос до шепота.
-Они не опасны, они пришли сюда из плохих миров, чтобы никто не заставлял их убивать.
-Их много.
-Совсем мало, мало кому удается сбежать от системы, в которой они жили. Их учили убивать, быть жестокими, безжалостными, а они любили солнце, жизнь, красоту, желали любить...
пожилая остановилась, сняла с себя гроб, открыла его, достала увесистую записную книжку и карандаш, и начала вписывать туда что-то мелким почерком.
-Это дневник воспоминаний, - говорит молодая, замечая мое любопытство. - Каждый раз, когда у нее хорошее настроение, она открывает страничку "Соседи", соседи действительно у нас были ужасные, но их уже давно нет.
-Угу, - протягиваю я.
Мы выходим из леса и поднимаемся на холм, приближаемся к замку, открываются тяжелые ворота, Буся встречает нас в холле.
-Они остановятся здесь, это...
-Оля.
-Галина Александровна.
-Добрый вечер, - появляется полтергейст, - позвольте я размещу ваши гробы в ваших комнатах, - он бросает на меня неодобрительный взгляд, я понимаю, мой внешний вид, наверно, вопиющ.
Приятный теплый свет проскальзывает сквозь ресницы. Утро.
-Доброе утро, барышня, - почти в головах, справа стоит мой полтергейст в образе денди-слуги. - Ваш завтрак.
Он ставит передо мной поднос с черным чаем, двумя булочками и розеткой с яблочным джемом. От булочек исходит такой, такой аромат...
-Афигеть, - я с подносом устраиваю поудобней в постели.
Он недовольно хмыкает, потом отходит от кровати, нагинается и поднимает что-то с полу. Приближается ко мне, на лице мина брезгливости.
-Мисс, как могла эта, - он немного медлит, как бы подбирая более точное определение, потом продолжает, - вещь попасть в ваш гардероб, - он держит двумя пальцами кое-что, кажется, раньше это было моим платьем. Да, точно, так оно и было, это мое бывшее платье, такое серебренное, свободно струящееся по коленям, я в нем еще замуж выходила, да, когда-то оно было таким, теперь же оно все в крови, разорвано, пошмотовано...
-Ммм, - отвечаю я, отпивая чай. - Странно, - я делаю еще глоток, что-то мне не по себе, что-то не так, я надкусываю булочку, жую, глотаю, потом пробую джем. - Очень странно...
Я ничего не чувствую. Не то что вкуса - ощущения чего-нибудь во рту, такое ощущение, что посуда моя пуста, как будто в театре имею дело с беспредметкой.
"Боже мой, я живу в двух местах: здесь, в созданном мною мире, и там, в кишащей жизнью норе, и здесь меня все меньше и меньше, а там... временами... Ну, собственно, чему удивляться, практически все живут так... так, в фантазиях", - падаю на подушку, закрываю глаза, слышу поет будильник...
понедельник тридцатое июня, если повезет, отдам документы на загранпаспорт, потом у меня встреча с заведующей кафедры менеджмента, надо представить ей мой план работы с четырьмя китаянками. От преподавателя русского как иностранного требуется очень много, он должен знать все, все, что может потребоваться учащемуся. Сейчас я должна разбираться в экономике, впрочем, я эту работу обожаю, она интеллектуальная и требует изобретательности, ловкости, быстроты мышления, артистизма и полной отдачи, самозабвенной отдачи...
Много, много дней спустя...
Этот трехмерный мир меня наградил добром и недобрым окружением поровну. В этом трехмерном пространстве у меня есть люди, к которым я могу обратиться за любой помощью, и они спасут меня. У меня есть не просто друг, у меня есть мой Земной, Видимый Ангел Хранитель, зовут его, неважно, точнее это важно для меня, и, возможно, ему не захочется, чтобы его доброта по отношению не только ко мне, но и к другим была афиширована. Он смотрит на меня как на друга, а я совсем недавно подумала о других отношениях, и здесь я не права, не права, потому что повода он мне по-другому думать не давал, это моя фантазия, не самая плохая. Мы из разных стран, у наших семей разные религии и менталитет... Но мы похожи, похожи внутренне, хотя, возможно, так считаю только я. Романтичная я. Обожаю любоваться звездами и луной, скоро будет полнолуние, лето две тысячи восьмого года going with the wind of change...
Много месяцев спустя.
Мои гости мало помалу привыкают к обитателям моего замка. Я же метаюсь между двумя мирами, я почти призрак здесь и плоть там, там, в трехмерном пространстве, хаоса и грязи, я нашла третью работу малооплачиваемую в школе... Люди работают ради работы, у них там нет счастья, иногда хочется сказать тут. Ведут жизнь червяка. Ползут как червяк ползет, куда ползет, все равно... Но надо Жить, несмотря на собственную смерть, Быть здоровым, несмотря на болезнь. С тупым отчаянием понимаю, что у меня нет будущего, или, по крайней мере, тут я его не вижу. Отчаяние возвращает меня в Сибиу. Как приятно распахнуть тяжелые двери и ворваться весенним ветром в прохладный холл.
-Рад Вас видеть мисс, вы как раз к ужину, прикажите повременить с ним, чтобы дать вам время переодеться?
-Да, большое спасибо.
Понимаю, как соскучилась по этой манере моего полтергейста деликатно намекать на погрешности моей внешности.
-Время, скажи, что происходит с юной мисс? - я и Время-полтергейст прогуливаемся вокруг замка.
-Она скучает по мужу.
-Она за мужем? Я не знала. И давно.
-Да, давно, они не успели развестись, и теперь она переживает, что не сможет дать ему обещанный развод.
-Такая деликатность. Они не ладили?
-Очень даже ладили, лучше, чем кто когда-либо.
-Тогда почему?
-У них была договоренность, это был фиктивный брак.
-Можно ли так устроить, чтобы они встретились?
-Это будет непросто сделать, ведь ее муж жив.
-Я не хочу, чтобы он умирал, можно ли ее вернуть на какое-то время, чтобы она могла дать ему развод и успокоится.
-Я думал на эту тему и кое-что выяснил: ее муж не хочет развестись, ему больно, что ее ему там уже не встретить, но он чувствует себя счастливо, считаясь вдовцом такой женщины, он так выразился.
- Он придет за ней, - озаряет меня.
-Я тоже об этом подумал.
Конец октября принес сухую погоду в трехмерное пространство и проливные дожди в Сибиу.
Промокшая я вхожу в зал, огонь пляшет в камине, а в трехмерном пространстве соседи через дорогу запускают фейерверк. Буся спит в кресле, Галина Александровна читает, молодая шьет. У окна за чайным столиком беседуют Время и пятидесятилетняя женщина. Никого не став перебивать, я проскальзываю в свою спальню, сбросив с себя мокрое и бросив его на спинку стула, я метнула взгляд в окно и вижу, что по дороге, кто-то идет.
-К нам гости, - кричу я, пролетая мимо гостиного зала, несясь к дверям. Сама, не зная почему, чувствую огромную радость. Распахиваю дверь перед незнакомцем, рука которого занесена в стуке.
-Добро пожаловать, - расплываюсь в улыбке, шумно захлопывая дверь за ним.
Черные волосы незнакомца падают на люб, почти закрывая глаза.
Влад, - смесь восторга, удивления, любви, наивности и все это покрытое шепотом раздается в дверях в гостиный зал.
Молодой человек деловито устремляется к молодой миссис и крепко обнимает ее, раздается раскат грома, молния наполняет светом темный холл, и супружеская пара исчезает.
У меня даже дыханье перехватывает от нахлынувших чувств: так слинять в любовном экстазе в трехмерный мир, так молниеносно воскреснуть!
-Я уверен, они проживут долгую счастливую совместную жизнь, а потом, возможно, навестят нас, - полтергейст с чайным подносом, на котором стоит испитый чай, туманной глыбою клубится в дверях, где несколько секунд назад обнималась счастливая молодая чета. - Я намерен покинуть на некоторое время это место.
-В трехмерное пространство со своей собеседницей, - угадываю я.
-Совершенно верно.
Вот немного пустеет мой замок. Две пожилые леди уютно устраиваются в креслах напротив камина. Я поднимаюсь к себе в комнату, за окном падает первый декабрьский снег, в Сибиу зима всегда настигает меня стремительно. Открываю огромный зеркальный шкаф, провожу рукой по серебряному платью, в котором выходила замуж, теперь оно опять как новое, рядом с ним висит черный костюм мотоциклиста, облачаюсь в него, беру в руки шлем. Спускаюсь вниз, прохожу мимо зала, слышу дружное похрапывание двух пожилых дам, иду в гараж, задвинув тяжелый засов, подхожу к черному мотоциклу с номером 18581. Вот сейчас сяду на него, надену шлем и на некоторое время забуду о себе все, на некоторое время я стану абсолютно свободной. Хотя, вряд ли это свобода... но такова она для меня здесь, здесь я и мотоциклист, и адова собака, а там, в трехмерном пространстве я женщина любимая черноволосым юношей с волосами, падающими, почти закрывающими глаза.
Надеюсь, Михаил Булгаков прав, и каждому достанется по его вере. Прав и Геннадий Павленко, говоря, что русские живут ради смерти, я лично, так и поступаю, возможно, осознав это, я изменюсь, но путь изменения так долог. Так, что я очень надеюсь, что мне достанется по моей вере, я очень верю в Сибиу.
Сибиу - это вовсе не тот город, находящийся в Трансильвании, в южных Карпатах, это мой потусторонний мир и только мой. Различные существа заселяют бесконечный лес...
Заснеженные горные хребты пролегли между бесконечным лесом и горной рекой, шумной и дикой. За бесконечным лесом находятся земли эльфов.