И что же мне сделать? Оторвать кусок мокрой газеты Акция и подтереть тебе твой маленькую круглую задницу? Или притвориться безумным и бездумным карликом?

А может высунуть язык, вырвать его и отдать тебе пока он еще шевелится? Как бы я хотел чтобы сейчас на тебе было роскошное официальное голубое платье, где огромная юбка и белые плотные застиранные панталончики с оборкой. Платье расшитое бисером золотом серебром и алюминием. А какая у тебя роскошная грудь в этом корсете! Он затягивает твою талию жесткими, словно прутья и плетки шнурами, и когда ты злишься она вздымается так высоко, как будто хочет вырваться и жить отдельной жизнью. Я бы хотел трахнуть тебя, перевесить через балкон 17ого этажа, одной рукой державшись сам, а второй за твою белую, словно филе судака ляжку. Я бы хотел чтобы ты визжала как бешеная овца, или лучше курица, когда я прижигал бы о твою правую половинку задницы или поджигая чуть подросшие волосы на твоей пизде короткими слюнявыми бычками. Я бы хотел трахать тебя несколько часов подряд, пока ты не проголодалась не заплакала бы и не обоссалась. Было бы супер, если бы был мороз. Тогда ты бы мерзла, и когда я дотрагивался до твоей жопы она краснела и тебе было бы больно.

А потом бы я отбросил тебя в сторону, веля отлезть в угол, а сам пошел бы в теплую комнату с опушенным членом и заварил бы кофе, предварительно заперев тебя, оставив, искусственно создав тебе ненастоящую могилу. А ты бы стучалась, в помятой юбке, плакала, тебе ломало пальцы и жгло босые ноги, ты бы говорила мой сладкий, прости меня и так далее. Я бы впустил тебя, после того, как ты упала на колени и совсем отчаялась и даже смирилась. Я дал бы тебе чаю и позволил прилечь в телую постель, вытер бы слезы чистым платком. Ты бы спала, моя милая, а я гладил тебя по твоим мокрым от страха волосам, по твоим мокрым от возбуждения бедрам, по мокрым от мочи щиколоткам. А потом взял бы тебя на руки, как маленькую девочку, завернул тебя в пуховый белый платок, ты бы сосала палец, и долго ласкал пока не поцеловал каждый сантиметр твоего белого нежного тела.

И наконец...я свернул бы тебя в маленький мячик, похожий на теннисный, который помещался бы в моей кисти. Взял бы оберточную бумагу, накрутил, укрыл и завязал бантик!

Ј А перед своей смертью развернул, высыпал твой прах на стол, легонько подул, чмокнул, закурил и засыпал бы в чашку с кофе и молоком. Я курил бы и пил кофе, смакуя и растягивая каждый глоток, ты была бы во мне, будто в утробе своей матери. Я любил бы тебя, согрелся бы, и лег на пол, пока мое тело не сожрали бы опарыши...