Жила-была сказка. Начиналась она, как водится, с доброго и милого "Жили-были", потому как с чего еще сказке начинаться? Сперва в ней было совсем немного слов, но потом она разрослась и расписалась. И вот некоторым словам стало иногда тесновато в строчке - одному отдавили любимую запятую, со второго ударение впопыхах смахнули. Большинство, конечно, всерьез к этим мелочам не относилось, но были и такие, кто разобидевшись, громко хлопали обложкой или исчезали, не простившись. Но поскольку из сказки, как и из песни, слова не выкинешь, то прочерки и пробелы в ткани повествования кровоточили и болели, хотя не все это замечали.
Больше всех страдало мудрое Жили-были, ведь оно стояло в самом начале и все видело. И всеми силами старалось Жили-были всех помирить и вернуть в строку, но для этого ему приходилось говорить словам правду в глаза, а это не все могут выдержать, вот и доставалось доброму Жили-были и от тех и от этих. А уж как старалось оно всем сделать приятное - похвалить, подарочек от чистого сердца преподнести, так и тут находились недовольные, которые топали на Жили-были многоточиями и потрясали восклицательными знаками. И вот после очень уж грубых и несправедливых упреков не выдержало Жили-были и сказало "прощайте". У него не хватило сил выговорить это на родном языке, оно сказало на чужом, но все его поняли. "Я ухожу, - сказало Жили-были, - видно, я стало вам в тягость, я теперь лишнее. Не хочу мешать вам, живите дружно и постарайтесь не убить сказку. А я теперь буду зваться Бывшим Жили-были". Сказало оно так, и холодом и мраком повеяло на всех. Задрожали слова от ужаса и одиночества. Поняли они, что книжка, вообще-то, может обойтись без Жили-были - на свете есть много книг, которые начинаются совсем с других слов - да только вот сказкой она при этом уже не будет. Сказка, из которой ушло Жили-были, чаще всего становится жесткой антиутопией с горьким и страшным концом. А ведь не так уж много и требуется ей, чтобы оставаться счастливой - достаточно не объявлять наездом каждое столкновение, а если тебе случайно в толчее наступили на окончание, то вовсе не обязательно пропесочивать обидчика до самого корня и раздраконивать его так, чтобы суффиксы и приставки разлетались во все стороны.
И взмолились слова со слезами и надеждой: "Вернись, Жили-были, мы тебя любим, мы без тебя не можем и не хотим! Нельзя уходить из собственной сказки, даже когда она запутывается немного! Не может Жили-были стать бывшим, это лишает смысла весь текст!" И столько боли и нежности было в их зове, что Жили-были поверило им и вернулось на свое место. Тогда слова прижались друг к другу с облегчением и взялись за руки, потому что для того, чтобы сказка бежала вперед радостно и увлекательно, собирая все новые слова и оберегая старые - начинаясь от Жили-были и никогда не кончаясь - оказывается, всего-то и нужно, что взаимное уважение, бережность и любовь - друг к другу и к этой замечательной книжке, на обложке которой большими и красивыми буквами выведено... впрочем, неважно, что именно там написано, потому что такая история может приключиться в любой сказке.