Финно-угорцы. Соблюдая временную хронологию упомяну три народанаселявших древнюю Московию и ныне исчезнувших, либо утративших свою автономию, но живущих в сознании людей потомками которых они являются.
Следует сказать, что соседями кривичских, новгородских (ильменских), и особенно вятичских славян были три финно-угорских народа: меря, мурома и мещера.
Земли мери начинались за рекой Клязмой были обширными и простирались далеко на север и северо-восток. Видимо меряне были многочисленны и представляли серьезную опасность для славян. Но не имев видимо собственного централизованного управления и информационной связи между родами (живя усобицей) без особого труда были ассимилированы более социально и хозяйственно развитыми славянами.
Люди мещера жили в Окско-Клязминском междуречье до р. Москвы на западе. Они видимо были наиболее близки к славянам. Жили охотой и рыбалкой, держались язычества и суеверий, чурались всякого пришлого человека. Это позволило сохраниться им даже до 17 века.
Мурома - наиболее известный реликтовый субстрат финно-угорского этноса. Правда в отличии от других финно-угорцев мурому ассимилировали до утраты этнической самостоятельности. У всех на слуху г. Муром (Владимирская область), а также сказание об Илье Муромце. Жители некоторых деревень Муромского р-на Владимирской области до сих пор называют себя муромой, вкладывая больший смысл, чем просто местный. Но идентифицыровать себя по культурным особенностям, языку или внешности от русского народа невозможно!
Прежде чем подробно перейти к описанию финно-угорских народов отмечу, что кроме них были ещё весь зимегола, мокша, татары-мишари, и возможно другие неизвестные нам этносы. Но ближайшими соседями вятичей были мещеряки. Некоторые историки даже склонны называть их русская мещера.
Меря. "Чудь начудила, да меря намеряла..." Эти строки Александра Блока помнит каждый, а вот что за загадочное племя - меря?
Как говорят историки, ме́ря или меря́не - древнее финно-угорское племя, жившее на территории Владимирской, Ярославской, Ивановской, восточной части современной Московской, части Вологодской, и западной части Костромской областей, до прихода туда славян-кривичей.
Меря впервые упомянута в VI веке готским летописцем Иорданом под названием мерен, позже о мере повествовали и русские хроники. В летописи "Повесть временных лет" меря расположена в районе озёр Неро ("Ростовское озеро") и Плещеево ("Клещина"). По данным "Повести временных лет" в 859 году варяги обложили меря данью. В начале X века она принимала участие в военных походах Олега, в том числе на Киев. Последнее упоминание о племени относится к 907 году. Позднее территория расселения меря стала основой Владимиро-Суздальского княжества. Одним из первых археологов, исследовавших мерянские и славяно-мерянские памятники в середине XIX века, был граф Уваров. Раскопав значительное количество славянских курганов, содержавших небольшое количество мерянских украшений, он приписал их мерянам. При раскопках вокруг озера Неро были обнаружены Сарское городище (племенной центр мери) и 19 селищ, принадлежавших мере. Указанные поселения располагались на склонах возвышенностей коренного берега озера, занимая берега ручьёв и рек Сара, Устье, Которосль в пределах досягаемости друг от друга.
Другое гнездо мерянских селищ расположено вокруг озера Плещеево. Одно из селищ расположено около озера Савельево (южнее Плещеева озера на 40 километров). С меньшей плотностью памятники мери расположены по течению реки Нерли Клязьминской, в окрестностях Ярославля и в Костромской области вплоть до Галича Мерьского.
Наиболее близкими мере по происхождению являются мари, затем мурома и мордва (эрзя), в меньшей степени - весь.
Ряд учёных (М. Фасмер, Т. С. Семёнов, С. К. Кузнецов, Д. А. Корсаков) отождествляют мерю с мари. Луговые марийцы воспринимают слово меря как русифицированное самоназвание западной ветви мари - Мäрӹ, которое до сих пор в употреблении мари Поветлужья и междуречья Ветлуги и Унжи. Костромские марийцы и сейчас называют себя словом мерен. "История о Казанском царстве" упоминает черемис, то есть марийцев, как коренных жителей Ростова, не пожелавших креститься и поэтому покинувших город.
Многие историки, филологи и этнографы склонны считать, что прямыми потомками летописных меря являются костромские марийцы.
В настоящее время в Парфеньевском, Антроповском, Вохомском, Нейском, Галичском районах Костромской области, Мышкинском и Некоузском районах Ярославской области и других есть некоторые коренные русскоязычные жители, которые хотели бы считаться представителями народа меря, хотя все последние переписи населения их записывали русскими. Современные меряне имеют свои Интернет-сайты "merja.org", "Merjamaa - Мерянь Мастор" и др., где представлены национальные герб, флаг и гимн; участвуют в дискуссиях в финно-угорских сетях ("Уралистика" и др.). Весной 2010 года в рунете появился новый мерянский портал "Меряния", созданный с целью систематизации существующих на сегодняшний день разрозненных материалов по теме мерянской культуры, сбора воедино различных мнений авторов, изучающих данную тему. Публикуя информацию на сайте, авторы ресурса заявляют: "мы не стремимся утверждать, что это единственное верное, безапелляционное Знание и иных быть не может. Ведь в спорах обязательно родится истина!"
Мурома - финно-угорский народ. Муромская земля располагается в землях Нижней Оки. На севере она граничит с Мерянией, на востоке - с Эрзянь Мастор и Марий Эл, на юге - также с Эрзянь Мастор, на западе - с Мещерой, бывшей долгое время в её политическом подчинении. В исторической литературе историю финно-угорской Муромы принято начинать со второй половины I тыс. от Р. Хр. и заканчивать 12-13-ым веком. Безусловно, это безответственная и заведомо ложная позиция.
Уникально то, что название города - Муром - сохранило исконное название финно-угорских хозяев этой страны до наших дней. Пожалуй, это главная победа муромлян и во времена московской "борьбы з язычеством", и в эпоху "просвещённого малороссийского славянизма", пришедшего в Московию з украинского запада. Мурома в раннем средневековье была ключевой частью Волжского торгового пути. Это финно-угорский Люксембург.
Здесь были торговые ставки мери ,муромы, эрзян и мари.
Современная наука не может твердо сказать, откуда именно происходит мурома и как называли себя люди этой нации. Распространено мнение, что муромский язык был близок эрзянскому. Муромская топо- и гидронимия достаточно полно сохранена в названиях местностей, населенных пунктов, рек и озер. О муроме имеются краткие сведения в первых киево-византийских летописях. Сохранились муромские памятники археологии - грунтовые могильники, селища-города и Чаадаевское городище.
Основным источником реконструкции истории муромы являются в первую очередь данные археологии - материалы раскопок 15 древних кладбищ, периодически производившиеся с конца прошлого века, и результаты, полученные при исследовании трех селищ.
Муромцы были прекрасными земледельцами и скотоводами, рыболовами и охотниками, вели активную торговлю со всеми близлежащими и дальними соседями. Об этом свидетельствуют многочисленные орудия труда, предметы быта и роскоши, вещи иноземного, немуромского происхождения и монеты, найденные в захоронениях и жилищах. Предметы вооружения - наконечники копий и стрел, боевые топоры - по качеству изготовления и боевым характеристикам достигали лучших европейских образцов. Это свидетельствует о том, что версия советских историков о мирной ассимиляции муромы славянами, как минимум, неправдоподобна. На самом деле речь шла либо о военном противостоянии, либо о договорных условиях сюзеренитета с Киевом, после - Черниговом и Владимиром-Мерьским, вмонитровании Муромы и муромского народа в политическую систему Восчтоной Европы. Второй вариант представляется более убедительным.
Судя по находкам знаменитых муромских украшений, отличающихся изобретательностью форм и тщательностью отделки, на высоком уровне стояло ювелирное ремесло. Особым богатством бронзовых и других украшений отличался погребальный костюм муромских женщин. Отличительной чертой муромских могильников являлись погребения коней и изредка - коров, которым, вероятно, мурома поклонялись наряду с другими божествами своего пантеона.
В целом уровень экономики муромы находился на высоком уровне, что было связано с выгодным природно- географическим расположением Мурома. В VII-X веках мурома являлись - ни больше, ни меньше - законодателями моды для мира поволжских финнов.
Волны балто-славянских кочевников в X-XI вв. были ассимилированы коренными жителями края. Постепенно возникли смешанные славяно-финские поселения и могильники. К XII веку мурома уже не упоминалось в летописях как отдельный народ - к этому времени Киев и Чернигов предпочитали иметь дело с "географической областью", а не народом, неплохо освоившим славянскую речь как лингва-франка.
Даже отъявленные скептики-славянисты признавали, что древняя мурома "составила основу населения нижнеокских земель, имевших для Руси важнейшее стратегическое и экономическое значение". А значит, финно-угорская мурома и ныне обитает на своих исконных землях. Вопрос реконструкции муромского национального самосознания - дело недалёкого времени.
Мещера для большинства людей - понятие географическое. Край лесов, озёр и болот в междуречье Клязьмы и Оки - Мещерская низменность. Мы же вернёмся к изначальному значению слова "мещера" - волжско-финское племя, проживавшее по берегам средней Оки и её притокам в средневековье.
Письменные источники:
Первое русское летописное упоминание о мещере содержится в "Повести временных лет" (11 в.), где это племя упоминается вместе с мерей и муромой, как данники киевских князей. В отличие от этих двух других финских племён, мещера упоминается и в более поздних русских документах 13-15 веков, причём во времена похода Ивана Грозного на Казань А.М.Курбский прямо указывают на существование "мордовского" языка в Мещерской земле. Учитывая, что уже в те времена единого "мордовского" языка не существовало, то вполне вероятно, что русский боярин мог назвать мордовским языком мещерский, близкородственный эрзе и мокше. Интересным документом в этой связи является договор между Дмитрием Ивановиче Донским и Олегом Ивановичем Рязанским 1382 г. о разделе земель с упоминанием проданных незадолго до этого Москве части владений мещерского князя Александра Уковича. Некоторые данные о мещере могли сохранится и в арабских источниках, так как есть указания на то, что до мещерских земель доходили мусульманские проповедники.
Этнография. Для этнографов "мещера" означает прежде всего своеобразное коренное русскоязычное население глубинки лесного края, лежащего на границе Московской, Рязанской и Владимирской областей. Этнографы также выделяют островки расселения мещеры в Тамбовской, Пензенской и Саратовской областях. Нет сомнения, что речь идёт о прямых потомках волго-финоязычной мещеры, однако этнография советского периода предпочитала говорить о мещере как о локальной этнической группе русского народа, возникшей в результате ассимиляции.
Эта этническая русскоязычная мещера сохранила некоторые черты внешнего облика: невысокий рост, тёмные волосы. В некоторых случаях присутствует особый "цокающий" говор. Есть некоторые своеобразные черты сельского жилища. Среди мещеры много охотников, рыбаков и пчеловодов.
Возможно, что само слово "мещера" является видоизменённым самоназванием племени и родственно современному мокша-мордовскому "меш" (пчела) *) и самоназванию "эрзя", которое восходит к эрзя-мордовскому "эритзя" (житель). Меш-эрзя, пчелинные жители, пчеловоды. Примерно так могли называть себя древние жители рязанского Поочья, района до сих пор славящегося своим пчеловодством.
Археология. Большая часть данных о мещере существует благодаря археологическим источникам. Археологические открытия мещерского наследия начались случайно, когда в 1870 году в селе Жабки Рязанской губернии (ныне Егорьевский район Московской области) был вскрыт грунтовый могильник 5-8 веков с погребальными женскими бронзовыми украшениями угро-финского типа. За этими находками последовали другие, аналогичные в Рязанской и Владимирской губерниях. Их сходство с жабкинскими позволило говорить об отдельной мещерской материальной культуре средневековья.
Археология связывает с этим племенем могильники и городища II-XII веков, расположенные по среднему течению Оки.
Выводы А.Иванова по материалам Пустошенского могильника мещеры:
Народность могильника по характеру и составу своего инвентаря Пустошенский могильник принадлежит к тому типу погребений, который знаменует, повидимому, особую культуру. Характерными признаками данного типа следует признать: присутствие пластинчатых шейных гривен с цилиндрическими привесками, пластинчатых луновидных серег с такими же привесками, витых из проволоки шейных гривен с конусообразными шипами на концах, большого количества раковин каури и довольно грубых, но оригинальных имитаций из проволоки различных курганных находок, как то: шейных гривен и браслет с завязанными концами, ажурных подвесок и типичных на цепочках привесок в виде цилиндриков и ромбов. Все описанного типа вещи согласно приписываются финскому или во всяком случае инородческому племени, предшествовавшему славянской колонизации края.
История. Первое упоминание о мещере мы находим у Иордана:
Новейшая публикация "Гетики" Иордана представляет текст списка в следующем виде :
"thiudos: Inaunxis Vasinabroncas Merens Mordens Imniscaris Rogas Tadzans Athaul Nauego Bubegenas Coldas" [Иордан, 116]. Его следует интерпретировать как сильно испорченный фрагмент текста на готском языке [Анфертьев 1994: 150-151], оригинал которого в части, касающейся интересующих нас территорий от Прибалтики до средней Волги можно восстанавливать примерно как "*þiudos: in Aunxis Vas, in Abroncas Merens, Mordens in Miscaris, Ragos stadjans / stadins [Athaul Nauego Bubegenas Coldas]" и переводить: "[покорил] народы: в Аунуксе - весь, в Абронкасе (?) - мерю, мордву в Мещере, [по] Волге местности [атаул, навего, бубегенов, кольдов]".
.Упоминания о Мещере также встречаются в Толковой Палее - памятнике древнерусской литературы XIII века и в русских летописях (например, в связи с походом Ивана IV на Казань).
Князь Курбский писал:
"А нас послал тогда Иван Грозный с Тремя на десять тысяч люду через Рязанскую землю и потом через Мещерскую, иде же есть мордовский язык".
Постепенно славяне заселили и Мещерский край. Племя мещера частью было ассимилировано, частью оттеснено к Волге. Однако название осталось, и те места, где некогда обитали финские племена, с незапамятных времен называют Мещерским краем или просто Мещерой.
Язык мещеры. В сообщении князя Курбского сказано, что у мещеры "мордовский" язык. Необходимо отметить, что "мордовского" языка не существует, а есть мокшанский и эрзянский языки. Сообщение Курбского дает основания полагать, что язык мещеры был достаточно близок мокшанскому и эрзянскому языкам. Материалы, собранные Л.П. Смоляковой на территории бывшей Парахинской волости в средине 60-х гг. подтвердили наблюдения предшественников и ее собственные выводы относительно иноязычного (финского) влияния. Специфика русских говоров Татарии, населенных обрусевшей или обрусевающей эрзей - носителями эрзянского языка, позволило автору предположить, что именно эрзя субстрат (а не диалект мокша) был в основе мещерских говоров. Отличительной особенностью мещеры является так называемое цоканье, которое распространено в Поочье на территории былого расселения мещеры.
Материальная культура. Культура была близка к культуре эрзя, так например у мещеры были распространено набедренное украшение,такое как пулагай.
В связи с предположением о наличии у древних славян вертикального ткацкого стана, Н.И. Лебедева приводит сведения о ткачестве "пулагаев" "русской мещерой" с. Мелехова Рязанской обл. и с. Вяземка Земетчинского района Пензенской обл., которые представляют из себя "затканную полоску с очень длинной красной шерстяной бахромой". При этом она подчеркивает, что территория "обитания мещеры совпадает с поселениями Городецкого типа, в которых бытовал вертикальный ткацкий стан".
Одним из локальных вариантов южновеликорусского типа одежды Г.С. Маслова считает костюм заокской части Рязанской и Тамбовской областей - "русской мещеры" - одной из древнейших групп южновеликоруссов. Здесь сохранились очень старые черты, восходящие, по мнению автора статьи, к вятической одежде (понева, тип головных уборов) и черты, которые сближают одежду русского населения с одеждой народов Поволжья (особенно мордовской) -тип лаптя, черные повилы, раковины-ужовки, пулагай-пояс с бахромой.
Зеленин Д.К. отмечает такие особенности в одежде мещеры:
у мещеры были распространены поневы без прошивы, не сшитые спереди, рогатые кички и черные онучи.
Черные повилы (они же онучи) также распространены у эрзи:
Происходили изменения и в способах ношения обуви. Если маленькие дети, особенно летом, ходили как правило босиком, то подростки начинали носить лапти, а по праздникам и кожаную обувь - сапоги или кожаные ботинки. Причём, девочки обязательно должны были одевать онучи, а у теньгушевской эрзи девочки с десяти лет носили черные повилы - сепракстат. Это был кусок шерстяной ткани шириной 10,0 см и длиной до 2,5 м. Повилы по краям отделывались красным шерстяным шнуром. Они туго наматывались прямо на голени. Такие же повилы были распространены и у некоторых групп мокши. У мокши и шокши по праздникам девочки носили также красные обмотки - якстеренъ каркст. Процесс их наматывания был очень долгим, поэтому обычно это делалось вечером и девушки спали обутыми. Если праздник длился несколько дней, то обмотки не снимали на всем его протяжении.
Когда исчезла мещера? Мещера правобережья Оки, по данным захоронений Окско-Рязанских могильников, исчезает к 10 веку. Заметим, что речь идёт здесь о лучших лесостепных и пойменных землях. Несомненно, что последняя и растянувшаяся более чем на половину тысячелетия стадия исчезновения мещеры как народа со своим языком и обычаями происходила на северном, левом берегу Оки, в болотной мещерской стороне, наименее привлекательной для наступавших с юга славян-земледельцев. До какого времени в отдалённых поселениях этого края мог сохраняться мещерский язык? В середине 19 в. литератор М.Баранович описывая Рязанскую губернию сообщал следующее: "мещера жила в основном по рекам Пре, Ялме, возле великих и малых озёр у южных границ Владимирской губернии что касается до мещеряков, то личность их в этих местах носит грустное впечатление народ в этих местах мелок, слаб, не развит." О мещере как о народе Баранович упоминает как о прошлом, хотя и недалёком, ещё живущем в местном предании.
В 16 веке на лесных землях к северу от Оки мещера ещё сохранялась со своим языком и верованиями. Об этом косвенно свидетельствует закладка Николо-Радовицкого мужского монастыря, в задачи которого входило обращение в язычников в православие, а также указывают русские документы времён Ивана Грозного.
Сегодня мы можем только предположить, что мещерская речь перестала звучать в самых глухих, северных местах расселения племени около 17 века.
Почему исчезла мещера? Обычный ответ на этот вопрос в литературе формулируется двумя словами: славянизация и ассимиляция. Более-менее известна хронология этого процесса, но очень мало известно о том, как он протекал. Известно, что в 9-10 веках прекратились мещерские захоронения по берегам Оки и на месте мещерских городищ разместились славянские. В это время с юго-запада по Оке двигаются варяги, устанавливающие своё государственное устройство и многочисленные земледельцы-колонисты вятичи. Как складывались взаимоотношения с мещерой у тех и других? У мещеры на берегах Оки к тому времени были и военная знать, и достаточно простых членов племени владевших копьями и луками. Была ли связана смена материальной культуры местного населения с его уничтожением или это был процесс заимствования нового?
Однозначных ответов на эти вопросы пока нет, хотя бескровная ассимиляция в средневековой Восточной Европе представляется плохо. Что касается мещеры, которая жила на левом берегу Оки или частично ушла туда, то процесс эволюции материальной культуры прослеживается там более плавно. В этих непривлекательных для славян краях, порождавших мрачные легенды о соловье-разбойнике, история дала ещё несколько столетий для существования самобытной мещерской культуры и собственного образа жизни. Считается также, что часть мещерского населения ушла дальше на север и восток, но также впоследствии была ассимилирована в различной степени русскими и татарами.
Антропология. Гипотеза о генетическом родстве русской мещеры и татар-мишарей в 50-е годы подверглась проверке учеными научно-исследовательского института антропологии МГУ. На основании антропологических материалов они высказались "против точки зрения, утверждающей единство происхождения мишарей и так называемой русской мещеры", и указали на возможность генетической связи русской мещеры с локальными "группами мордвы-эрзя".
Академик Алексеева Т.И. пишет:
"Русские с территории обитания муромы также очень сходны с мещерой. У них относительно светлая пигментация, ослабленное развитие бороды, очень узкое лицо, преимущественно прямой нос и т.д. Этот факт может быть истолкован как подтверждение связи мещеры и муромы, а при учете того, что в населении, окружающем эти группы, проявляются иные антропологические типы - валдайский и восточновеликорусский, - как подтверждение генетического родства этих реликтовых восточнофинских приокских групп."
"Локализация такого своеобразного морфологического комплекса на относительно изолированной территории позволяет поставить вопрос о выделении нового антропологического типа в систематике Восточной Европы. На основании сходства с ильменским его можно отнести к восточноевропейской контактной группе типов североевропеоидной или балтийской малой расы (по Чебоксарову). Последовательно проводя географический принцип в обозначении расовых типов, следует назвать его среднеокским."
"Сравнение черепов мещеры, мери и муромы с восточнославянскими, с одной стороны, и с финноугорскими - с другой, говорит о значительно большем сходстве их с первыми. В этом смысле мы можем говорить о генетических связях восточнославянских и восточнофиннских народностей на территории Волго-Окского бассейна, возникших задолго до их этнического оформления." Меряне среди муромы и мещеры были наиболее широколицы, глаза же их видимо иногда имели широкую мендалевидную форму.