Эту историю мне поведала моя соседка, ныне, давно уже покойная, получившая права в далеком 1948 году. Сдавала она экзамен на, ставшей уже антикварной "Победе М-20", которую нещадно ругала за маленькое окошко заднего вида из-за которого она всегда боялась сдавать назад. А на экзамене такое упражнение было. На самом деле окошко на "Победе" было не столь маленькое, сколько бестолковое (лежачее), служащее исключительно для освещения задней части автомобиля, а не разглядывания дороги сзади. У Chevrolet Fleetline, с которого делали "Победу", зад был более пологим, поэтому окно имело какой-то смысл.
Поэтому, когда пришло время покупать автомобиль, она начисто отказалась от гадкой "Победы" и отец купил ей "Москвич-400", получивший впоследствии прозвище "Хоттабыч", за свой "несовременный" для того времени вид. Ведь это был Opel Kadett K38, увидевший свет в, приснопамятном для СССР, 1937 году.
Поездив несколько месяцев, моя соседка, несмотря на свою молодость, почувствовала себя за рулем очень уверенно, поэтому наступившая зима не испугала ее, и она продолжала ездить, и по снегу, и под снегом, пусть с опаской, но без страха.
И вот однажды, возвращаясь с подмосковной дачи, на извилистой трассе, что ведет от Звенигорода, к Петрову-Дальнему, при спуске к мосту, выезд на который приходилось делать с крутым поворотом налево, ей повстречалась огромная черная машина.
Это был явно ЗИМ! Машина высокого класса. Он был, и шире, и длиннее ее задрипанного "Москвича", поэтому, испугавшись, она инстинктивно нажала на тормоз и тотчас ухнула в кювет, поскольку вместо поворота, проскользила вперед.
Удар был не сильный, обильный пушистый снег плюс небольшая скорость, смягчили его. Девушка подняла голову от руля, на который упала, замерев от страха, и не увидела ничего, поскольку все стекла, и лобовые, и боковые, были засыпаны снегом, но заметила, что правая рука ее, все еще держащая руль, вымазана в крови. Как оказалось - был немного разбит нос, но этого уже было достаточно, чтобы потерять сознание. Поэтому она, и не видела и не слышала, как разгребали сапогами снег, открывали дверь ее машины, да и ее саму, на руках, переносили в огромный черный ЗИМ...
Очнулась она в большой красивой зале (назвать комнатой такое помещение не поворачивался язык), полулежащей в креслах, напротив которых сидел пожилой человек, сказавший ей с улыбкой:
- Ну, что - очухались? Вот и славно! Сейчас вынем тампоны из ноздрей и приступим чай пить.
Гостеприимный хозяин, собственноручно, напоил ее чаем, успокоив, тем, что машину скоро привезут, а ее отцу уже сообщили о происшествии, сказав, что она в полном порядке, но немного запоздает. Он порасспросил ее о шоферском житье-бытье и, когда она окончательно успокоилась, отправил домой на все том же черном ЗИМе, за которым ехал ее "Москвич", управляемый молодым человеком кавказской внешности.
Встретившие ее родители были поражены такой кавалькадой, но гораздо сильнее их поразило, когда к ним через полгода в гараж доставили комплект шипованых шин Мишлен.