У моей знакомой, Юлии, живущей в далёкой Германии, в приморском городке Киле, есть соседка - фрау... с какой-то традиционно-длиннющей немецкой фамилией, которые у нас принято называть еврейскими. Запомнить и произнести такое количество чужеземных звуков мне не по силам, поэтому я сократил ее до Фрауленка. Ей кличка, кстати, очень понравилась, поскольку немцы мастера коверкать, и названия своих улиц, и свои фамилии, просто до неузнаваемости.
Соседка эта - столетняя одинокая бабушка, видевшая не только войну и становление фашизма, но и то, как Гитлер приходил к власти. Муж у нее погиб очень давно - еще на восточном фронте, а единственный сын, который к описываемому времени также скончался, эмигрировал в Аргентину, где почти у каждого немца, после Второй Мировой, объявились родственники.
Всю ее семью составлял огромный серый кот, которого правильней было называть "камуфляжным", вследствие большого количества затейливых темных полосок и окраса цвета хаки, имя которого я позабыл. Кот жил у нее, как у Христа запазухой, и, по причине этого, прожил несказанно долго. Он был, и целью, и смыслом, и, по-моему, единственной радостью в очень непростой и не такой уж счастливой жизни Фрауленки.
Киль - маленький провинциальный городок, несмотря на то, что порт и то, что, особенно летом, в нем полно туристов. Но на Август-Сиверс-Ринг они не забредают и там появление каждого нового человека такое же яркое, запоминающееся, событие, как и в российской деревне. Особенно, если этот человек из СССР. Поэтому посмотреть на меня вышли многие жители этого четырнадцатиэтажного дома. Но, в отличие от наших, общительные и корректные немцы не станут таращить на тебя глаза, как на мартышку в зоопарке, а приветливо поздороваются, и, либо пройдут мимо, либо попытаются завязать разговор. Старики и те, кто переехал из ГДР, даже сказали мне несколько слов по-русски - традиционное "добро пожаловать", "здравствуйте" и "рот-фронт".
Тогда я впервые увидел Фрауленку. Она, несмотря на свой почтенный возраст, спустилась на лифте вниз, держа в руках огромного кота. Как ее тонкие старческие руки выдерживали такую тяжесть, для тех, кто не знает, что такое любовь - тайна за семью печатями. Она тоже еще помнила несколько слов по-русски, которые, тут же, единым махом, выпалила мне. Не привожу их здесь, ибо почти все они относились к категории непечатных - тяжелое наследие пятилетнего пребывания в советском плену. Я ответил (естественно в юлином переводе), что по-немецки знаю только "гитлер капут", "хенде хох" и "аусвайс" выученные наизусть из, заполнивших в мое детство советские киноэкраны, фильмов про войну.
Засмеявшись, Фрауленка приподняла своего кота повыше, стараясь дотянутся его мордой до моего лица и сказала, что это самый старый кот в мире и она, вообще, до сих пор не может понять, каким образом кот может прожить целых тридцать лет. Стараясь не обижать старушку, я, погладив кота, и поудивлялся, и повосхищался. По-русски, естественно, поэтому не знаю, что им там Юля напереводила. Но, по всему чувствовалось, что Фрауленка была мною очень довольна. Кот, судя по громкому урчанию, тоже.
Входя в двери, я обернулся, чтобы снова взглянуть на кота-долгожителя и твердо уверился, что старушка потерялась во времени. Коты столько не живут. Она явно позабыла, в каком году завела себе этого кота - решил я.
О! Как я был неправ!
Когда дверь за нами плотно закрылась, Юля рассыпалась в благодарностях передо мною за то, что я не стал препираться с Фрауленкой о котином возрасте, а свел все на пустое славословие. Ведь за всем этим стоит авантюрная, почти детективная, история, которую она мне, после, за обедом, рассказала.
Вот она.
Началось все действительно тридцать лет назад, когда Фрауленка вышла на пенсию, и, от одиночества, завела себе кота-собеседника, спасавшего ее от тоски длинными дождливыми вечерами1, когда все соседи в семейном кругу заняты домашними заботами и зайти-поболтать не с кем. Считается, что кот хорошо слушает, только ответить не может, но это гнусная ложь. Такое утверждают только те, кто никогда не имел своего кота. Конечно, ни на русском, ни на немецком, ни даже на французском, кот ответить не в состоянии, но на своем кошачьем... О! Как он разговорчив! Где-то, в такт твоим словам, мурлыкнет, на другое - посучит лапками, на еще что-то - махнет хвостиком или покрутит головой. А сколько слов можно услышать в простом кошачьем мурлыканьи, если рассказывая что-либо коту, поглаживать его. Ровное одобряющее, рокочущее тревожное, рваное несогласное, иногда заканчивающиеся поднятием головы с резким неодобрительным чиханием. Так что, если долго прожить с котом бок о бок, станешь понимать кошачий язык. И язык звуков, и язык жестов. Хвост крючком - есть хочет. Хвостиком болтит - недоволен. И так далее...
Вот и жили они друг с другом, душа в душу, много-много лет, но здоровье Фрауленки оказалось крепче. К семнадцатому году жизни кот стал понемногу хворать, а на девятнадцатом заболел, да так сильно, что однажды перестал вставать и отказался есть. Фрауленка, в панике, вызвала ветеринара, который, осторожно, стал ей намекать, что коты не живут вечно, но осторожность ему не помогла... Фрауленка рухнула как стояла... Ее увезли на скорой в бессознательном состоянии. В ту же ночь кот сдох.
А Фрауленку вылечили и, очнувшись через несколько дней в реанимации, она, первым делом, потребовала, чтобы ей принесли ее любимого кота. Под его мурлыканье, сказала она, и умирать, и выздоравливать, легче. Видимо, она начисто забыла по какой причине попала на больничную койку. Амнезия! Медсестра, не зная предыстории, соответственно, позвонила Юле и передала просьбу старушки.
Вот это номер! Человеку, только что вырванному из лап смерти, сообщить, что ее любимый кот почил в бозе. Это убийство! Такого удара она не перенесет. Что же делать!!!???
Юля кинулась за советом к матери.
У той хватило сообразительности только на то, чтобы потянуть время (недаром сама медсестра). Поэтому она ответила Фрауленке, что та, видимо, забыла, что ее котик захворал и она пригласила ветеринара. Но тот ветеринар оказался плох и не смог вылечить кота. С ней случился приступ, а кота герр Шульц (сосед со второго этажа) отвез в Гамбург, к какому-то не очень известному, но великолепному ветеринару, практикующего в Дании с коровами и свиньями. Они старые приятели и тот, по своим делам приехав на несколько дней в Гамбург, позвонил Шульцу, который, восприняв его звонок, как перст судьбы и, уповая на его талант, упросил выходить кота. Мораль сей басни была такова - ничего не известно, кота нет, кот далеко, принести не можем, подождите немного. Фрауленка заволновалась, предчувствуя недоброе, и у нее снова упало давление - хорошо, что в реанимации.
Время было выиграно. А дальше? Что делать дальше?
Собрали совет, на котором все жильцы пришли к единому мнению, что бабке уже за восемьдесят - жить осталось не так долго, видит плохо, понимает еще хуже - посему - подсунуть ей кота-заменителя. Так - более-менее похожего, ведь все кошки на одно лицо. Сказать, что вылечили. Болел-болел да ожил... Можно сказать воскрес...
Идея хорошая.
Но кота-то где взять?
Стали обзванивать знакомых и не очень знакомых, приюты для бездомных животных, в городе, и в других городах, вплоть до Берлина. Но всюду предлагали, то котят, то молоденьких котиков, а нужен был матерый, прожженный, котяра, желательно постарше. Нашлось несколько "пожилых" кошаков, но надо же - масть не та! Казалось - ну что такого - нужен совершенно обыкновенный кот, простого, лесного окраса. Но вот, когда позарез надо, его, как назло, нет. Здесь есть белый с черным, там - вообще, рыженький. В Щецине был подходящего цвета, да драный и дикий. Невезуха!
День прошел - кота не нашли! Медсестра опять звонит - старушка на грани - что с моим котом? Скажите мне правду! Пришлось обнадежить - жив-здоров кот, послезавтра привезем! Ждите! А кота-то на самом деле нет, как и не бывало.
Что делать? Собраться всем домом, кто в порт, кто в город - ловить по задворкам котов. Так они не домашние! Руки опустились от бессилия...
И тут пожилой господин с, традиционным по русским понятиям, именем Фриц, живущий на шестом этаже, вспомнил, что сын его приятеля работает в полиции Бремена. Город все же большой, хоть и не Гамбург. Должны же быть там в приютах немолодые коты. Это - раз. С другой стороны - полицаи - ребята хваткие. Авось, что придумают. Облаву устроят! Созвонились и стали ждать.
Прошла ночь, потянулся тягостный день бесконечного ожидания, потом наступил вечер, уже приблизилась ночь и вот... Звонок.
Есть! Камуфляжный! Крупный! Года четыре на вид. И совершенно домашний. Не царапается, не грызется, только лижется, да чешется. Как специально для вас.
Вот и от полиции бывает прок. Хоть, украденные из подвальной кладовки дома три года назад, велосипеды и инвалидную коляску так и не нашли, зато нашли спасительного кота, что намного важнее. Ведь за украденные вещи получаешь страховку, а за умершего кота только боль и страдания.
Ох - весь дом вздохнул с облегчением. Ну, конечно, был определенный риск, что Фрауленка не признает в этом звере своего кота. Но и оставалась надежда на слабое зрение, слабый разум и болезненное состояние. Да и другого выхода все равно не было.
До Бремена далеко, три сотни туда, три сотни обратно. Подрядили ехать самого молодого из живущих в доме - турка Мохаммеда, работающего в музыкальном магазине. Киль - небольшой город, все, в общем-то, друг с другом, вась-вась, поэтому убедить его хозяина отпустить парня с работы на один день, не составило труда.
Тыр-пыр и вот в большой дорожной сумке прибыл кот. Ленивый, вальяжный, он провалялся в сумке всю долгую дорогу, не сказавши ни разу "мяу" и не выразив неудовольствия перездом. Второе было особо удивительно - ведь кошки, как принято считать, привыкают не к людям, а к месту. Может он седьмым чувством чувствовал, какая высокая миссия ему выпала. Спасти человека! А может от того, что предусмотрительный турка высыпал в сумку пакет сухого корма.
Кота вытащили на свет божий и уложили на стол. Разбуженный, он сладко зевнул, показав большие, но изрядно потемневшие зубы, и стал лизаться - занятие, особо любимое кошками всего мира.
Да - он явно был домашним, поскольку не пугался, ни скопления людей, ни шума, никуда не бежал, не шипел, ни царапался. Короче - кот, что надо. Стали рассматривать кота со всех сторон...
Похож! Похож! Наконец сказала фрау Элеонора. Похож! Только не на того, что... а на того, молодого... Сойдет! Повезли!
Затаив страх, входили котоносцы в палату к Фрауленке. Не дай бог, заметив обман, догадается, что кот подох и, с горя, помрет сама. Да прямо у всех на глазах. Вот будет ужас.
Убита котом и дурными соседями!
Прочли, приготовленный ей, полный несуразностей, рассказ про необычного ветеринара из Дании, про чудодейственные лекарства и про то, что кота, после лечения, теперь просто не узнать - прямо-таки помолодел на десять лет. Ходит бодро, ест бойко, мурчит громко. Старушка прослушала все это словоблудие абсолютно бесстрастно, как будто бы оно ее и не касалось. Не задавала вопросов, не удивлялась, а восприняла все сказанное, как должное. Обманщики стали успокаиваться и перешли к кульминации представления - демонстрации кота.
Герр Вальтер подтащил к кровати сумку, запустил туда обе руки и вынул полусонного кота, который как-то недовольно мявкнул и задергал хвостом. Старушка повернула голову и стала внимательно смотреть на кота. Герр Вальтер, опасаясь как бы обман не раскрылся, быстренько положил кота на кровать к Фрауленке, поскольку тогда она его не сможет видеть. Старушка даже ойкнула, когда кот приземлился на нее - настолько он был тяжел. Но теперь пришла пора ойкнуть и нашим обманщикам, ибо они заметили, что самый кончик правой задней лапки кота - беленький. Если, что - решила фрау Элеонора,- скажем поседел! Но кот, как бы догадавшись, улегся как раз на правый бок, поджав предательскую лапку под себя.
Фрауленка протянула к коту свою, еще очень слабую, руку и положила ему на голову.
О чудо!
Раздался такой треск, как будто бы рядом закрутили трещетку. При этом, кот стал бодать своей головой руку Фрауленки, как бы подсказывая недогадливой старушенции, что котов положено гладить. Гладить долго... Вернее сказать - непрерывно.
Она положила вторую руку ему на спину, как-то неожиданно и очень резко вздохнула, промолвив, что очень благодарна доктору, спасшего ее кота, соседям, принявшим живое участие в ее судьбе, и богу, за то, что он благоволит ей.
После чего, закрыла глаза и сказала, что очень устала. Все быстренько ретировались из палаты, наполненной кошачьим треском.
И что?
Старушка резко пошла на поправку. Можно сказать не по дням, а по часам.
С того дня прошло одиннадцать лет. Фрауленке глубоко за девяноста, а коту - получается, что тридцать. И все верят и надеются, что умрут они в один и тот же день, потому что вряд ли смогут прожить друг без друга даже несколько часов.
Меня очень занимал вопрос: понимает ли старушка, что ее обвели вокруг пальца или нет? Вряд ли она не смогла заметить разницы в котах? А даже, если не заметила, то ее старческий разум, как я сумел заметить, совсем не затмился. Неужели она, и в самом деле, свято верит в то, что ейному коту целых тридцать лет и какой-то неизвестный врач совершил чудо воскрешения и омоложения. Мне так не казалось. Я не немец, у меня все другое, и воспитание, и менталитет, и понятие чести и совести, поэтому, как-то встретив ее на лестничной площадке, я нахально посоветовал ей подать заявку в книгу Гинесса, что ее кот - самый старый в мире. Тем более, что полон дом свидетелей. Целых четырнадцать этажей.
Как я и ожидал, старушка наотрез отказалась, объяснив это тем, что не выносит вокруг себя излишнего шума. Слава ей, ну вот, совершенно, не нужна. Услышав такое, я еще больше удостоверился в светлости рассудка Фрауленки, и уже никогда не поднимал эту тему. Да и, вообще, боялся затрагивать кошачий вопрос...
* * *
В жизни есть вещи, в которых мы не то, что не хотим признаваться себе, а не можем, точнее, не должны этого делать, иначе наша жизнь потеряет всякую значимость и станет не то, чтобы бесцельной, а полнейшей бессмыслицей.
Все мы понимаем, что посаженное нами дерево, засохнет. Дом, построенный нами, снесут. А выращенный, выпестованный, сын - умрет. И все-таки, не признаваясь в этом самим себе, сажаем деревья, растим детей, строим дома.
Зачем, почему? Не знаю!
Что нас толкает на это? Загадка!
Логичней было бы плюнуть на все, сложить руки и спокойно умереть, но....
PS
На днях прочитал, что в Великобритании объявился кот-долгожитель, которому 31 год. Интересно его судьба не схожа ли с судьбою кота Фрауленки?
1 Голштинию, в которой расположен Киль, неспроста называют мочевым пузырем Германии - низменность между двумя холодными морями, вечно полная влаги и тумана.