Аркаша шёл куда глаза глядят. Ветер гулял в его голове и а его карманах... Больше всего на свете он хотел сейчас поесть и поспать, а ещё, если повезёт, обучиться хоть какому-нибудь ремеслу. Жизнь его уже научила: если ничего делать не умеешь, то ничего и не заработаешь.
Шёл Аркаша через лес, надеясь, что тропинка, на которую он свернул, куда-нибудь его приведёт. И вправду, ближе к вечеру увидел он посреди поляны уютный коттедж под черепичной крышей, а возле двери - табличку: "Степанов Иван Иванович. Колдун. Заговариваю зубы, материализую духов, исполняю желания".
Решил Аркаша, что профессия колдуна - для него самая что ни на есть лучшая. Лежи себе на диване и заклинания произноси, а всё, что надо, будет само собой делаться. Постучал он три раза, как полагается, дверь отворилась, и на пороге появился старичок седобородый, росту маленького, в синей бархатной мантии.
- Чего хочешь, парень? Зубы что ли болят? - поинтересовался колдун, рассматривая гостя с ног до головы.
- Иван Иванович, - вежливо отозвался Аркаша, - вам работники не нужны? Всё буду делать бесплатно, только колдовать меня научите.
Старик хмыкнул, затылок почесал и говорит:
- Ну, заходи... Только учить тебя буду через год, если старание твоё будет.
Впустил колдун Аркашу в дом, а там все столы колдовскими вещами уставлены - и колбы со снадобьями, и чучело маленького дракона под потолком висит, а на полках - книги всякие и свитки.
- Для начала, парень, всю пыль в доме протри, а то мне убираться некогда, - сказал старик, хитро прищурившись. - А я на недельку в командировку слетаю. Надо десяток спящих красавиц разбудить и двух людоедов от людоедства вылечить...
Не успел Аркаша оглянуться, а колдуна уже и след простыл - прямо в воздухе растворился, только звук послышался, как будто чихнул кто.
Аркаша решил не спешить к делу приступать, надо было сперва в доме осмотреться - посмотреть, где тут пыль лежит, придумать, куда её выносить... И увидел он, что на одном из столов книга лежит - "Заклинания на все случаи жизни". "Ого! - подумал Аркаша. - Да пока старик на курорте прохлаждается, я всю эту книгу прочитаю, и сам не хуже его буду!" Открыл он книгу на первой странице, а там в самом верху написано: "Заклинание первое. Вызов Духа-На-Все-Руки". Аркаша тут же решил, что и незачем ему надрываться, пыль вытирать, если можно Духа вызвать, и тот за него всё сделает. Склонился он над раскрытой страницей и, не долго думая, заклинание вслух прочёл:
- Заделиста тьма засвето, укнаинзан чур ку-ку!
Тут де посреди комнаты пыль столбом поднялась, а потом откуда ни возьмись появился здоровенный рыжебородый мужик.
- Ты меня звал, что ли? - спросил Дух, заглянув под стол, где Аркаша от страха успел спрятаться. - Ну, говори, чего хочешь! Только побыстрей, а то я, если пять минут бездельничаю, агрессивным становлюсь, всё крушить начинаю.
Аркаша осторожно из-под стола выбрался и, пока поздно не стало, скомандовал:
- Собери-ка здесь всю пыль...
Не успел он фразу закончить, как Дух к делу приступил - сперва всю пыль с книжных полок смёл, потом со столов, со стен и потолка... А посреди комнаты начала гора пыли расти.
- Эй! Ты что делаешь? - попытался остановить его Аркаша, но Дух уже начал с улицы пыль в дом таскать и приговаривать:
- Что делаю, что делаю... Пыль собираю, как ты сказал. Вот всю пыль здесь соберу...
- Прекрати немедленно! - закричал Аркаша, которому снова стало страшно.
- А вот этого я не могу, - заявил Дух, не отрываясь от дела. - Я только на одну команду рассчитан. Чтобы другую дать, меня надо сперва обратно загнать, а потом снова вызвать.
Аркаша тут же за книгу схватился, начал листать её, только заклинания, как духов останавливать, никак ему не попадалось.
- А тут про тебя больше ничего не написано! - закричал Аркаша, отчаявшись. - Может, сам уйдёшь?
- Я и рад бы, но не могу, - сообщил Дух, затащив в комнату очередную охапку пыли. - И вообще, моё дело маленькое - что сказали, то я и делаю...
Аркаша уже по пояс в пыли стоял - хотел убежать, да только шагу шагнуть не мог. Он уже был готов разрыдаться, когда прямо над его ухом знакомый чих послышался. Посреди комнаты возник колдун Иван Иваныч, завис над кучей пыли, руками махнул, да и крикнул во весь голос, так, что стены задрожали:
- Ук-Ук руч наизнанку, отевсаз амьт атсиледаз!
Дух тут же исчез вместе с пылью, а Аркаша сообразил, что надо было просто прежнее заклинание задом наперёд произнести. Но было уже поздно - колдун схватил его за шиворот и к выходу поволок.
- Я вообще-то колдун не злой, но тебе, парень, здесь оставаться опасно, - напутствовал его Иван Иваныч на пороге. - Колдовство - дело тонкое, сам не заметишь, как в лягушку превратишься.
Только Аркаша уже и сам решил, что надо бы ему поискать другую профессию, поскольку, чем легче работа кажется, тем опаснее может оказаться.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ
КАК АРКАША В ШКОЛЕ ВИТЯЗЕЙ УЧИЛСЯ
Аркаша только и делал, что хотел какую-нибудь науку одолеть, но бесплатно его никто ничему учить не хотел... Шёл он как-то через горы и видит вход в пещеру, а рядом табличка висит - "ШКОЛА ВИТЯЗЕЙ N5". Аркаша долго затылок чесал, стараясь понять, кто такие витязи N5, пока не сообразил, что это не витязи, а школа N5... Решил войти, но тут ему дорогу какой-то детина загородил - в плечах косая сажень, кулачищи пудовые.
- Ты куда это собрался? - спрашивает. - Никак, решил на витязя выучиться?
- Ага, - ответил Аркаша и собрался было мимо него прошмыгнуть, но детина его ловко так за шиворот схватил и обратно за порог выкинул.
- А принимают к нам только тех, кто меня в честном бою одолеет, - сказал детина, довольно руки потирая. - Это вступительный экзамен такой. Я хоть пятый год второгодником здесь числюсь, а мимо меня только один из дюжины проходит. Вон ещё один идёт, бедняга... Алёша Попович. Третий раз уже пытается. - Он указал на здоровенного парня, который вслед за Аркашей по тропинке шёл. - Сейчас я у него экзамен приму, а ты рядом постой, посмотри и подумай, а надо ли тебе со мной связываться...
Но Аркаша долго думать не стал. Как только началась потасовка, он решил всё-таки в пещеру прошмыгнуть, чтобы посмотреть, чему там учат и хорошо ли школяров кормят... Дождался он, когда экзамен в самом разгаре будет, да и прошмыгнул в пещеру, пока его никто не видит.
А в пещере той комнат оказалось видимо-невидимо. Зашёл он в одну и увидел - сидят в рядок на лавках будущие витязи, а какой-то ветеран битвы на реке Каяле лекцию про драконов читает:
- Драконы бывают одно-, двух-, трёх- и пятиголовые, огнедышащие и водомётные, летающие и плавучие, иглозубые и гребенчатозадые...
Аркаша одного из школяров, что в заднем ряду сидел, за рубаху подёргал легонечко и спросил:
- А у вас тут живые драконы есть?
- А как же, - шёпотом ответил будущий витязь. - Специально для практических занятий держим учебного дракона. Прямо по коридору, шестая дверь налево.
До шести Аркаша считать умел, поэтому нужное помещение вмиг отыскал. Уж очень ему хотелось на живого дракона посмотреть. А дракон тем временем мирно спал, никого не трогал... Подошёл Аркаша к нему на цыпочках, рассмотрел получше, и решил, что дракон этот совсем не страшный - всего-то с двух быков размером. "А ежели, пока он спит, я на него нападу и одолею, - подумал Аркаша. - Тогда мне и без учёбы диплом витязя дадут..."
Зажмурился он, да как заедет кулачком со всего размаху дракону по носу. Но дракон, похоже, даже и не почувствовал ничего - открыл один глаз и говорит сонным голосом:
- Шёл бы ты отсюда... У меня сегодня выходной по расписанию.
Только Аркаша замешкался, и тогда дракон схватил его за шиворот когтистой лапой и вышвырнул вон. Летит Аркаша прямо по коридору, только ноги вперёд выставил - чтобы, значит, головой не стукнуться.
А тем временем Алёша Попович сдал-таки экзамен. Идёт радостный, второгодника-экзаменатора на плече тащит, и Аркаша, от дракона летящий, угодил ему ногой прямо в челюсть. Алёша попович тут же без чувств свалился, а второгодник на него сверху упал.
Тут же из всех учебных классов, заслышав шум, начали и школяры и профессора выглядывать. Сам доктор богатырских наук Добрыня Никитич подивился:
- Ловко ты его...
- Да я ещё не то могу! - похвастался Аркаша, решив, что в школу его уже приняли.
- Вот завтра и покажешь, - ласково ответил Добрыня. - Алёша очухается, тогда и победишь его так, чтобы все видели. У нас завтра по плану учебные поединки.
Просидел Аркаша до конца дня на лекциях, наслушался историй всяких про мечи-кладенцы, всяческих чудищ и рати несметные, только как-то неспокойно было на душе у него...
Как стемнело, и все спать пошли, Аркаша к выходу направился, а там сидит, пригорюнившись, детина-второгодник, весь забинтованный.
- Эй, ты куда? - спрашивает. - Тебя же приняли.
- А чтобы отсюда выйти, тоже экзамен сдавать надо? - поинтересовался Аркаша.
- Да нет, обратно ход свободный...
- Вот я и пойду. - Аркаша облегчённо вздохнул. - Пусть без диплома останусь, зато цел буду.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ
КАК АРКАША УЧИЛСЯ В ШКОЛЕ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
Где только Аркаша не учился... Да нигде не учился. Колдун его из учеников выгнал, а из школы витязей он сам ушёл - решил здоровье поберечь. Вот так у него жизнь и складывалась - образование получить трудно, а без него - вообще никак... Так и ходил Аркаша по свету, дела себе не найдя, и дошёл до самого Синего моря, в котором по слухам Золотая рыбка водится. Но, чтобы рыбку ловить, у Аркаши даже удочки не было, и поэтому он просто шёл вдоль берега и камушки в воду швырял.
Сколько времени он так вот прогуливался, никто не знает, только однажды увидел он - у самого берега огромный парусник стоит, а на борту написано: "ШКОЛА МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ". Аркаша долго на парусник смотрел - всё понять не мог, правда это корабль стоит, или всё мерещится ему. Но, в конце концов, решил поверить своим глазам. А когда поверил, обрадовался. "Вот это для меня, - думает. - Выучусь и уплыву куда-нибудь далеко-далеко, где меня никто не знает..."
Поднялся он по трапу (это на корабле лестница такая) на палубу, а там юные мореплаватели туда-сюда бегают, одни паруса ставят, другие паруса убирают, третьи палубу надраивают, а между ними ходит старый боцман со свистком - кого по головке погладит, кому затрещину отвесит. Хотел Аркаша, по своему обыкновению, мимо него прошмыгнуть, но боцман его за ухо схватил, да как крикнет?
- Смир-на! А ты кто таков и откуда взялся?
- А как бы мне к вам учиться поступить? - спросил Аркаша, потирая ухо. Я знаете, какой старательный...
Аркаша думал, что боцман над ним только посмеётся да выбросит за борт, но тот неожиданно поинтересовался:
- А ты на кого учиться хочешь?
- А на кого у вас можно?
- Можно на штурмана, на капитана, на матроса и на кока...
- Кого? - не понял Аркаша.
- На кока. Это повара на кораблях так называются.
- Вот это как раз для меня, - обрадовался Аркаша. - Я люблю ближе к кухне...
- Не к кухне, а к камбузу, - поправил его боцман и повёл к кормовой надстройке, где класс коков располагался.
Ни слова не говоря, боцман втолкнул Аркашу в дверь, а сам тут же ушёл, чтобы, значит, от учебного процесса никого не отвлекать. А процесс шёл полным ходом - у каждого ученика вместо парты плита была поставлена, и все так ловко овощи шинковали, что у Аркаши сразу начало в глазах рябить. А на преподавательской плите щука жарилась, и от неё такой аромат по классу расплывался, что Аркаше сразу же захотелось её попробовать. Подошёл он к щуке, вспомнил, что по правилам приличия рыбу полагается руками есть, потянулся к ней, чтобы плавничок оторвать, и тут же такую затрещину получил, что забыл и о щуке, и о её аромате.
- Снятие проб у нас в конце занятий! - сообщил ему кок-преподаватель. - Расписание смотри, акулий хвост тебе в глотку!
Только тут Аркаша заметил, что у кока за спиной действительно расписание занятий висит, а там написано: "1-й урок - резка хлеба, фигурная и обыкновенная, 2-й урок - приготовление макарон по-флотски, 3-й урок - приготовление борща во время качки и снятие проб".
Судя по тому, что ученики овощи шинковали, уже начался третий урок, а значит, до снятия проб не так уж много времени осталось. Аркаша занял место за свободной плитой и, поглядывая на соседей, тоже начал свеклу нарезать... А кок тем временем наклонился над переговорной трубой, которая возле его плиты торчала, да как рявкнет:
- Эй, палубная команда! Качку нам обеспечьте.
Снаружи тут же топот донёсся, видимо, все юные мореплаватели, которые на палубе были, начали от борта к борту бегать, и корабль сначала на один борт слегка накренился, потом - на другой, а потом как начнёт из стороны в сторону раскачиваться.
Другие поварята (то есть, юные коки) видно, уже не в первый раз с таким предметом столкнулись, начали картошку налету кромсать, да так ловко, что очистки сами собой в мусорное ведро падали, а весь ценный продукт - в кастрюле. Ну, прямо как жонглёры в цирке! Засмотрелся на них Аркаша и не заметил, как прямо на него здоровенный качан капусты полетел. Тут уж выбирать надо было - либо качан ловить, либо продолжать за плиту держаться, чтобы не упасть. Но успел Аркаша сообразить, что у него две руки - одной можно держаться, другой - ловить. Поймать-то он поймал, а вот удержаться не смог и полетел вместе с вилком через весь класс, всё сметая на своём пути. И сразу же такое началось! Кругов овощи и кастрюли летают, юные коки хоть что-то поймать пытаются, а преподаватель, гоняясь за жареной щукой, кричит:
- Прекратить качку!
Топот снаружи сразу же стих, и Аркаша, выбравшись из-под кучи нарезанных овощей, заметил, что одноклассники начинают его окружать, и лица у них какие-то недобрые. Метнулся он к двери, выскочил на палубу, и сам не заметил, как оказался на самой вершине самой высокой мачты.
Сколько времени Аркаша наверху просидел, знают только те, кто снизу на него смотрел. Самому ему не то что слезать - смотреть вниз страшно было. Только слышал он, как боцман ему кричал:
- Эй, парень! Если сам слезешь, мы тебя в класс матросов зачислим.
Но сам Аркаша так и не слез. Пришлось старому боцману за ним подниматься. А когда они внизу оказались, боцман ему предложил:
- Может, попробуешь ещё раз туда-сюда слазить. Сумеешь - когда-нибудь хорошим матросом станешь.
- Нет уж, - отозвался Аркаша, у которого коленки всё ещё дрожали. - Матросов ведь кормят щими, которые во время качки сварены, а я их что-то не очень люблю...
ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ
КАК АРКАША В ШКОЛЕ БИЗНЕСМЕНОВ УЧИЛСЯ
У Аркаши денег никогда не было, а тут уж совсем всё кончилось... А зарабатывать ему было трудно, потому что образования никакого не имел, ремесла никакого не освоил. Шёл он как-то по местам незнакомым, и вдруг видит: посреди чиста поля дом-небоскрёб стоит, а на нём табличка - золотом по мрамору написано: "Школа юных бизнесменов".
"Вот это уж точно для меня! Малость поучусь, а потом как разбогатею!" - обрадовался Аркаша и вошёл в просторные сени, которые вестибюлем называются. И сразу же у него глаза разбежались - кругом народу видимо-невидимо, и все чего-то продают. Кто бублики предлагает, кто - кота в мешке, кто - скатерть самобранку за полцены, но без гарантии. А самого входа мужичонка сидит в драном смокинге и ко всем, кто мимо идёт, обращается: "Подайте что-нибудь бывшему банкиру..."
- Эй, парень! Купи диплом. За двадцатку отдам, - предложил Аркаше человек в шляпе и плаще, и тут же показал синие корочки в развёрнутом виде - только фамилию вписать.
- Да он, наверное, поддельный, - засомневался Аркаша.
- Настоящий дороже будет, - заметил продавец, но Аркаша был уже далеко. Денег у него всё равно не было - ни на поддельный, ни на настоящий.
За вход в лифт тоже надо было платить, так что Аркаша поплёлся к лестнице и там увидел сгорбленную старушку с огромной авоськой и чемоданом пуда на два, не меньше.
Аркаша подумал, что ему всё равно по пути, а, как только он зав авоську и чемодан взялся, старушка и говорит:
- Я тебя, соколик, на семнадцатом этаже дожидаться буду. - И бодро из виду скрылась - Аркаша и моргнуть не успел.
Сколько он наверх поднимался, Аркаша и сам не помнил - ноша была как будто кирпичами набита. Еле-еле добрёл он до семнадцатого этажа, тут ноги под ним и подломились.
- Вот и славно... - услышал он над собой ласковый голос. - Сколько с меня за услугу?
- Да ничё не надо. Я так... - Тут Аркаша поднял глаза и увидел, что рядом с ним не старушка стоит, а девица в дорогущем костюме, а старухины обноски на перилах висят.
- Фамилия?! - спросила девица и достала из кармана блокнот.
- Парфёнов Аркадий, - представился Аркаша.
- За первую контрольную проверку у вас двойка. Ошибки: прежде чем оказать услугу, не договорился о цене; оказав услугу, оказался от оплаты. Так настоящие бизнесмены не поступают.
Записала она что-то себе в блокнот и исчезла вместе с авоськами, как будто и не было её.
- Сэр! Не извольте огорчаться! Давайте рассеем тоску - покатаемся по перилам, - предложил Аркаше какой-то рыжий парнишка в бейсболке.
- И как это я сам не допертил! - обрадовался Аркаша. А перила и впрямь были гладкие - хоть до самого низу катись.
Но проехать удалось только два пролёта. На третьем повороте его схватили парни с повязками, причёска - ёжиком.
- За катание по перилам - штраф двадцать баксов! - сообщил один из них и "козу" показал.
- Нет у меня ничего... - попытался возразить Аркаша, но ему тут же сказали:
- Значит, завтра сорок принесёшь. Не принесёшь - где хошь отыщем.
Аркаша медленно поплёлся вниз, и уже не видел, как г группе слушателей класса рекитиров подошёл давешний рыжий паренёк и поинтересовался:
- Господа, когда я смогу получить свою долю?
- Когда различать научишься - кто нищий, а кто при деньгах, - ответили ему и насовали подзатыльников.
Тем временем Аркаша уныло шёл по коридору, и вдруг заметил на двери табличку с надписью "Директор". "Вот кто мне всё объяснит," - решил он и, постучавшись, приоткрыл дверь.
- Вам что, молодой человек, поинтересовался директор, оторвав взгляд от Важных Бумаг, лежащих на столе.
- Да вот - учиться к вам пришёл, - скромно ответил Аркаша и переступил порог кабинета.
- Вот такой диплом стоит у нас 1000 баксов. - Директор показал красные корочки с золотым тиснением. - Берёшь?
- А как же учёба? - поинтересовался Аркаша.
- Ну, если у тебя такие деньги есть, ты и так всё умеешь, - заметил директор. - А если нет - иди работай!
Тут прямо под Аркашей в полу люк открылся, и он свалился вниз, на предыдущий этаж, прямо ко входу в буфет. А в буфете, как водится, все кушали, и от запахов вкусной еды Аркаше даже нехорошо стало - до того аппетит разыгрался. Видит - парень один, в меру упитанный, сидит за столом, а перед ним целая гора пирожков.
- Эй, дружок, дай пирожок, попросил Аркаша, думая, что тому всё равно всё не съесть.
- Я хлеб свой зарабатываю в поте лица своего, а ты - дармоед, - отозвался толстяк, не переставая жевать. - К тому же, ты такой тощий, что и один пирожок в тебя не влезет.
- Да я всё это съесть могу! - гордо сказал Аркаша.
- Ха-ха-ха! - рассмеялся толстяк. - А спорим - если ты всё это съедаешь, я тебе 1000 баксов даю, а если хоть одна крошка на столе останется - забираю тебя в рабство на год. Идёт?
Отказаться Аркаша не смог, сел за стол, и говорит кушающей публике:
- Господа, делайте ставки! - Это чтобы свидетели были...
Первые пять пирожков Аркаша съел - не заметил, на пятнадцатом подумал, а не зря ли он в это дело ввязался, а когда последний в себя втолкнул - уже и дышал-то с трудом.
Толстяк хотел было убежать, но его на входе поймали те, кто на Аркашу капиталы свои поставил. Так что пришлось отсчитать ему 1000 баксов...
Аркаша потом ещё долго на стуле сидел, пищу переваривал, и всё думал, что же ему с богатством своим делать: "Ну, куплю я себе красный диплом - опять без денег останусь...Да и здоровый он больно - в кармане не поместится. Лучше возьму внизу синий за двадцатку, а на сдачу дело своё открою. Пирожками буду торговать...
ЗОЛОТО КАПИТАНА ГЛЮКА
Среди пиратов Персидского залива, капитан Глюк считался и самым удачливым, и самым невезучим. Ему, в отличие от других знаменитых пиратов, например, Моргана, Флинта или Дрейка, редко доставалась приличная добыча, но зато он всегда каким-то чудом скрывался от любой погони. Вот и на этот раз его двухмачтовый шлюп "Рваный" уже месяц с лишним рыскал туда-сюда, пересекая экватор, но ни одного, даже самого завалящего судёнышка не попалось на его пути.
Рядовые пираты прямо на палубе резались в дурака, проигрывая друг другу последние сухари - потому что им больше нечего было поставить на кон, боцман Смайли усердно точил свой абордажный тесак, а сам капитан задумчиво смотрел вдаль, надеясь разглядеть на горизонте чьи-нибудь паруса.
- Капитан, если сегодня нам не попадётся толстобрюхий купчина, братва из нас самих наделает котлет, - поделился своими соображениями боцман, но капитан с присущим ему оптимизмом заметил:
- Смайли, твои мослы только барракуде под силу обглодать...
Закончить фразу капитан не успел, потому что Одноглазый Джо, вперёдсмотрящий, вдруг истошно завопил:
- Плывёть! Добыча плывёть!
- Гюйс-бом-стаксель-брамсель! - немедленно крикнул капитан, что означало - поднять все паруса и преследовать противника до полного изнеможения.
"Рваный" сорвался с места и, поднимая волну, рванулся к неясному силуэту, который маячил где-то рядом с горизонтом. Шлюп капитана Глюка слыл самым быстрым кораблём во всём Карибском море, и когда обнаружилось, что впереди не какой-нибудь там торговый барк, а самый настоящий стопушечный испанский галеон, сворачивать было уже поздно. Но "Рваному", как всегда, повезло. Первый залп обрушил рой пушечных ядер в сотне ярдов от борта пиратского шлюпа, и поднявшаяся волна перебросила его через длинный песчаный мол, через который на галеоне не перепрыгнешь. Так что, и на этот раз капитану Глюку удалось уйти от погони...
К вечеру последние сухари были съедены, и вся команда, три дюжины отборных головорезов, направилась к своему капитану с обнажёнными тесаками и "чёрной меткой".
- Капитан, вы больше не капитан, - заявил Верзила Пит. - А ты, боцман - больше не боцман...
- А кто же мы теперь? - поинтересовался боцман Смайли, которого отличало врождённая любознательность.
- Корм для рыбок, - пропищал Малявка Сэм и мерзко захихикал.
Добрые пираты тут же отпустили бывшего капитана с бывшим боцманом на все четыре стороны - прямо за борт, а сами отправились на Ямайку, надеясь, что там их кто-нибудь угостит ромом.
Капитан с боцманом плыли всю ночь, и удача, которая всегда помогала Глюку спастись, и на этот раз его не оставила. Утром их прибило к песчаному берегу маленького островка. Остров им достался самый обыкновенный - пальмы, бананы, попугаи, обезьяны орут...
- Сдохнем мы тут, - выжимая мокрую тельняшку, заявил боцман. Ни еды нету, ни рому...
- Не пищи, мокрица, - пристыдил его капитан Глюк, который по-прежнему верил в свою звезду. - Пойдём лучше осмотримся.
Не прошли они и двух миль вдоль берега, как обнаружили, что между двух пальм корабль разбитый на боку валяется, а из пробоины в борту сундуки и бочонки высыпались. Капитан сразу к сундукам бросился, а боцман - к бочонкам.
- Золото! - закричал Глюк, заметив, что песок вокруг наполовину перемешан с монетами старинной испанской чеканки.
- А я кое-что получше нашёл, - сообщил Смайли, принюхиваясь к первому попавшемуся уцелевшему бочонку. - Ром! Настоящий, ямайский. Живём!
Полдня они, ползая на четвереньках, вылавливали из песка разбросанные монеты, а к вечеру, когда бочонок почти опустел, боцман поинтересовался заплетающимся языком:
- К-капитан, а когда мы будем делить наши деньги?
Капитан Глюк немедленно рассвирепел, выхватил абордажную саблю из пальцев валявшегося поблизости скелета и бросился на товарища по несчастью, только сейчас сообразив, что, если их двое, то и впрямь придётся делиться.
После этого три года капитан Глюк почти не слезал с сундука, в который было сложено золотишко, питаясь только сырой рыбой, выброшенной на берег прибоем. Боцман изредка мелькал в кустах, но на этот случай у капитана всегда был наготове древний мушкет, найденный тут же, среди обломков.
- Капитан! - однажды голос боцмана раздался из-за спины. - Капитан, к нашему острову прибило бесхозную шлюпку. Может, загрузим туда золота, сколько влезет, да и поплывём отсюда...
На счастье боцмана, мушкет у капитана дал осечку, и он успел договорить.
- Ну, и ладно, - рассудительно заметил капитан, поняв, что перезарядить мушкет не успеет. - Давай грузиться, надоело мне тут сидеть.
Золота оказалось много, а шлюпка совсем маленькой. Когда отплыли, вода в вершке от бортов плескалась. Боцман на вёслах сидел, а капитан слезами обливался, глядя на далёкий берег, где гора золота лежать осталась. Он даже и не сразу заметил, как шлюпка покачнулась и зачерпнула не больше пинты солёной водички.
- Капитан, если я не ошибаюсь, мы тонем, - успел сказать боцман.
- Не мы тонем, а золото наше! - Капитан Глюк готов был уже разрыдаться, но времени на это уже не оставалось.
Пираты успели только схватить по паре мешочков с драгоценным металлом, а все остальные сокровища, издевательски булькнув, отправились на дно.
Но плыть, прижимая к груди остатки былого богатства, было очень трудно...
- Пусть лучше нищим останусь, зато жив буду, - первым не выдержал боцман и в тот же миг обнищал. Только одну монетку успел за щекой спрятать.
Вскоре и до капитана дошло, что на дне ему золото уже не пригодится, и пожалел об одном, что монеты слишком крупные - сразу две в рот не помещались.
И тут они увидели, что совсем недалеко от них проплывает какой-то корабль.
- Эй, на бриге! Спасите! - хотели было закричать пираты, но рот и того и у другого был занят, так что они даже на помощь позвать не могли.
Они снова оказались перед трудным выбором - то ли расстаться с последним, то ли с жизнью...
- Эй, на бриге, сто акул вам в глотку! - закричали они хором так, что даже небольшая волна поднялась, и корабль под голландским флагом начал медленно поворачивать в их сторону.
Оказавшись на борту голландца, боцман схватился за голову и зарыдал, причитая:
- Бедный я, бедный... Совсем без денег остался. Последнее выплюнуть пришлось.
- А я свою монету не выплюнул, а проглотил, - гордо заявил капитан Глюк и тут же с опаской оглянулся по сторонам, испугавшись, что его кто-нибудь подслушал...
Как-то раз одна зоологическая экспедиция заблудилась то ли в джунглях Амазонки, то ли в Муромских лесах. И тогда, выбираясь через чащу, целая толпа учёных наблюдала удивительное явление, объяснение которому наука до сих пор не нашла: над ёлками (или пальмами) летел какой-то нахальный заяц, громко хлопал ушами и чирикал, словно воробей. Наука объяснения не нашла, но мы-то с вами знаем, как было дело...
РОЖДЁННЫЙ ЗАЙЦЕМ ВЗЛЕТЕТЬ СУМЕЕТ!
Лев, как известно, - царь зверей. Говорят, это потому что он самый сильный, самый смелый, самый мудрый и самый красивый. Но иногда случалось, что звери забывали, кто у них царём работает...
Как-то Лев лежал на самом высоком холме, и мысли у него были невесёлые: "Царь я или не царь?! Ну, ладно - травоядные и грызуны мелкие меня ещё побаиваются... А вот хищники что-то давно на поклон не приходили..."
Когда Льва такие мысли посещают, на глаза ему лучше не попадаться, - это в джунглях каждый знал. Но разве сразу угадаешь, о чём царь задумался... В общем, Тигру не повезло - поймал его Лев за загривок и говорит:
- Сегодня же обойди всех хищников! Передай, что я их к вечеру жду с подношениями.
Со Львом спорить - себе дороже. Ушёл Тигр, хвост поджав, а Лев остался дожидаться звериного собрания... Весь день прождал, и только затемно уже Тигр ползком приполз.
- Ну, и где же мои подданные?! - грозно спросил Лев.
- Не идут... - едва слышно ответил Тигр. - И так, и этак уговаривал. Некогда нам, говорят...
Мыши потом рассказывали, будто Лев с Тигра всю его полосатость содрал, а потом как заревёт на все джунгли:
- Кто соберёт у моего холма всех хищников, тому я ничего не сделаю!
Все звери, и хищники, и травоядные, тут же поглубже в заросли забились, только Заяц, которому всё равно терять было нечего, решил к начальству подмазаться..
- Ваше Величество, - говорит, - А мне можно попробовать?
Лев сначала долго смеялся и поэтому немного подобрел.
- Ну, попробуй, - милостиво согласился он. - Только если к утру не соберёшь, я тебя съем...
В джунглях все знали, что у Льва слово с делом никогда не расходится, и Заяц даже немного пожалел о том, что с царём связался. Но передумывать было уже поздно - надо было хищников собирать. Заяц-то ко Льву не просто так подошёл - он уже давно придумал, как всех хищников согнать в одно место, только способ был очень опасный, и без высокого покровительства шансов самому уцелеть у него не было.
Первой на пути Зайца оказалась Гиена, которая как раз в засаде на лягушек сидела. Заяц просто пнул её со всей своей заячьей силы по мосластому заду и дальше побежал, зная, что Гиена от него теперь ни за что не отстанет. Крокодилу от просто на хвост наступил, и после этого сзади, кроме воя разгневанной гиены, послышалось щёлканье огромных челюстей. Не сворачивая с тропы, Заяц дёрнул за хвост Лису, поставил подножку Медведю, который свалившись, разлил целый бочонок мёда, стукнул Волка головой по животу - а тот совсем недавно перекусил, выдрал усы Леопарду...
В общем, под утро за Зайцем гонялась несметная толпа хищников. Они бы его наверняка съели, если бы каждый не хотел первым откусить... А когда опомнились и решили Зайца по-братски поделить, было уже поздно - ушастый пакостник спрятался за спиной Льва и докладывал, что задание выполнено.
- Ага! - зарычал Лев. - Почему по первому моему зову никто не явился?! Вот сейчас всем клыки-то поотшибаю! Будете у меня травой до конца жизни питаться...
- Ваше Величество, - обратился к нему Заяц. - Может, пойду я? А то здесь только хищники...
- А Зайца я назначаю самым свирепым хищником! После меня... - Лев, видимо, решил Зайца за помощь наградить, только тому от такой царской милости ещё страшнее стало.
- Да не могу я! - пропищал Заяц. - У меня и клыков-то нету...
- Царь я или не царь?! - рявкнул Лев. - Кем скажу - тем и будешь! Хоть птичкой.
После этого Лев схватил Зайца за уши, раскрутил над головой и отправил в первый полёт.
Вот с тех пор, говорят, Заяц птичкой работает, а недавно, по слухам, даже чирикать научился. А что делать - если начальство приказало - надо исполнять...
военные мемуары
Легенда о том, как гуси спасли Рим, передаётся из поколения в поколение уже два с половиной тысячелетия. Разумеется, живых свидетелей, способных подтвердить или опровергнуть эту историю уже не осталось. Известно только, что после нашествия галлов, гусям начали ставить памятники, и именно эти птицы стали эмблемой знаменитых римских легионов - это потом, лет через пятьсот, их заменили на орлов. До недавнего времени казалось, что в этой истории никогда не будет ясности, но недавно в одной из частных коллекций было обнаружено свидетельство, повествующее о том, как всё происходило на самом деле.
КАК ГУСИ СПАСЛИ РИМ
"Мой дорогой внук Марк, в твоём последнем письме я с удивлением и негодованием прочёл, чему теперь вас учат в школе, и насколько невежественны ваши уважаемые учителя. Что поделаешь, они лишь повторяют то, чему в своё время учили их, а истинных свидетелей тех славных событий, которые произошли под стенами Рима во время страшного нашествия галлов, осталось не так уж много. Но даже их никто не спрашивает, как на самом деле произошло чудесное спасение Вечного Города. Теперь глупой птице, которая в наше славное время годилась бы только на жаркое, поклоняются, словно это не гусь, а сам Юпитер-Громовержец. Если Рим когда-нибудь погибнет, то не от слабости или отсутствия доблести, а от глупости и невежества, которое сейчас сеется в неокрепших умах.
Ваши уважаемые учителя утверждают, что, когда галлы, словно воры, подобрались к стенам под покровом ночи, гуси, вдохновлённые богами, подняли тревогу, не позволив варварам тайно проникнуть в город. Всё это, как я уже утверждал - полная чушь. Несомненно, в этом деле не обошлось без Олимпийцев, но вдохновили они не проклятых гусей, а меня, своего деда, Кая Юлия Марцелла!
Галлы вторглись в Лаций стремительно и неожиданно, и как раз в тот момент, лучшие легионы Рима были заняты войной с самнитами. Потоки беженцев устремились к городским воротам, потому что все знали - пощады не будет никому, ни патрицию, ни плебею, ни рабу, ни вольноотпущеннику. Я и мой центурион Фабий Катулл стояли у ворот, чтобы, пропустив последнего римлянина, захлопнуть их перед носом у варваров. Мирные граждане бежали, побросав всё имущество, и мне пришлось весьма удивиться, когда в потоке беглецов обнаружилась повозка, запряжённая парой коней, везущая несколько клеток с гусями. Я хотел было метнуть в возницу свой острый пилум1 , и пронзил бы его насквозь, но центурион остановил меня, сказав простые и мудрые слова: "Кай, пропусти его. Я слышал, сухарей насушили только для сенаторов, преторов и военных трибунов, так что гусятинка нам, простым защитникам Отечества, вовсе не помешает..."
Мысль о гусях не давала мне покоя несколько дней, и, как только выпадала свободная минута, я бродил по улицам города, стараясь отыскать ту злополучную повозку с её драгоценным грузом. Я всегда считал и до сих пор считаю, что от всякой доброты должна быть польза, и, надо сказать, мой центурион придерживался того же мнения. Именно поэтому он, зная причину моих отлучек, закрывал глаза на то, что я изредка опаздывал на боевое дежурство или засыпал на посту, утомлённый долгими поисками имущества, которое по праву должно было принадлежать мне. Впрочем, Фабий Катулл наверняка рассчитывал, что и его доброта будет вознаграждена хотя бы гусиной лапкой или крылышком. Не помню, сколько дней и ночей я посвятил поискам проклятой повозки, и надежда на успех уже почти погасла в моём сердце. Но однажды проходя в полночь мимо Капитолия, я услышал гогот и шипение, которое ни с чем не спутаешь. Повозка стояла прямо возле изваяния Капитолийской Волчицы, и гуси, как ни странно были на месте. Вокруг было ещё слишком людно, и я решил дождаться глубокой ночи, а пока есть время, заняться героической обороной родного города.
Глядя со стены, как варвары готовятся к решающему штурму, я подумал, что в такой трудный для родины час, когда каждый твой день может стать последним, надо делиться с боевыми товарищами самыми сокровенными мыслями, и рассказал своему центуриону о том, что нашёл-таки гусей. Фабий Катулл тут же высказал желание оказать мне посильную помощь... Пока мы с Фабием беседовали, ни один из нас не отрывал зоркого взгляда от позиций противника, и уже сквозь сон я услышал голос знаменосца нашей когорты Цезаря Лукиана: "Эй, проснитесь, лежебоки, Юпитер послал мне кувшинчик доброго фалернского вина, и если у вас найдётся закуска..."
Центурион Фабий Катулл первым сообразил, в чём дело, и предложил знаменосцу и мне немедленно отправиться за аппетитными гусями, а сам вызвался покараулить драгоценный кувшин.
Как известно, любой римский воин не только мастерски владеет мечом и пилумом, но и умеет бесшумно подкрадываться к противнику. Когда мы приблизились к повозке, я жалел только об одном: что у нас с Лукианом только по две руки, и больше четырёх клеток, по два гуся в каждой, мы забрать не сможем. Нас не услышал никто, ни спящие здесь же, прямо на мостовой, вольноотпущенники, ни хозяин аппетитных птичек, ни сами гуси. Гуси не проснулись даже тогда, когда мы несли их через весь город, и мне казалось, что, начни мы их ощипывать, они продолжали бы спать - настолько это глупая и ленивая птица.
Когда мы вернулись на свой боевой пост, нас ждало самое тяжёлое разочарование. Наш центурион мирно дремал, прикрывшись щитом, а возле него стоял опустошённый кувшин. Когда Лукиан попытался воззвать к его совести, швырнув в спящего свой шлем, Фабий Катулл, открыв один глаз, сказал совершенно возмутительную фразу: "Вас только за смертью посылать..."
Именно в этот момент Юпитер вдохновил меня сделать то, что я сделал! Воистину, гнев, который проснулся во мне, был подобен гневу Юпитера-Громовержца. Я бросал клетки с гусями в моего центуриона, как Юпитер мечет молнии в непокорных тварей.
Как потом выяснилось, именно в этот момент галлы уже приставили штурмовые лестницы к стенам Рима и начали взбираться вверх как раз в том месте, где находился наш бдительный дозор. Клетки с гусями, одна за другой, разбивались о доспехи моего центуриона, и именно в этот момент гуси почему-то подняли страшный шум, а некоторые из даже взлетели, несмотря на упитанность. Даже младенец знает, что домашний гусь далеко улететь не может. Так случилось и на этот раз. Птички со страху сумели только свалиться со стены - прямо на головы галлам.
Представь себе - ты ночью в тишине лезешь на крепостную стену, за которой не дремлет враг, и вдруг тебе на голову с гоготом падает крылатая тварь, да ещё и норовит клюнуть в темечко! В общем, галлы перепугались не меньше, чем гуси, и начали валиться с лестниц прямо в ров - с топотом и криками. Тут уж проснулась вся наша когорта, заработали баллисты2 и катапульты3, а потом варвары в панике отступили.
Так что никаких гусей Юпитер не вдохновлял, это меня он вдохновил, а я - гусей, и только мне, твоему деду Каю Юлию Марцеллу, Вечный Город обязан своим спасением".
ИСТОРИЯ ПРО МУРОМЦА-ИЛЬЮ
Илья Муромец сиднем сидел тридцать лет и три года, пахать-сеять не ходил, печь не топил, скотину не пас. Только и знал, что ел, пил да спал. Не любили его за это, но терпели, потому что умел он сказки сказывать. Как соседи уходили то на сенокос. то от ворогов каких отбиваться, так детей своих на присмотр к нему вели. Знали, что не разбегутся и озоровать не станут, потому как, ежели Илья говорить начинал, так заслушаешься - все про богатырей да Чуду-Юду или про царевен всяких, как их добры молодцы спасают, а особливо - апрош Кощея Бессмертного...
Но как-то раз приехали к Илье на деревню гонцы аж из самой столицы и привезли ему письмо на бересте писаное, повестку, значит, мол, зовет его князь Владимир Красно Солнышко в дружину княжескую служить, Киев-град оборонять.
- Да что ж он, не знает, что я сиднем сижу! Как же я воевать-то буду?
- А биться тебе и не надобно, - послы ему отвечают, - будешь в обозе на телеге ездить, а в перерывах между боями дружинникам сказки сказывать, чтобы дух боевой поднять.
Взяли они его под белы ручки да в телегу и погрузили вместе с гуслями. Телега, правда застонала от тяжести, а шестерка коней еле-еле с места ее сдвинуть смогла. Но худо-бедно за три дня и три ночи доскрипели они до града Киева. А Киев-град в тот день, как раз, со всеми людишками, дружиной и самим князем в осаде сидел, от поганых отбивался, и проехать в него никакой возможности не стало. С одной стороны Калин-царь с несметным войском на приступ шел, с другой - Кощей со всякой нечистью наседал, того гляди на стены влезут. А Змей Горыныч над городом летал и огнем плевался. Тут-то и озлился на них Илья, как ударит по струнам гуслей своих звонких да как запоет, про всех про них, про ворогов, песню ругательную. Кощея обозвал мослом ходячим да псом смердячим, Змея Горыныча - гадом летучим, а Калина-царя - идолищем поганым.
А голос-то зычный у него был, аж стены затряслись, а вороги все про Киев позабыли, да на Илью накинулись. Но раньше, чем до Ильи добрались, промежду собой заспорили, кого из них певун-гусляр сильнее обидел, и от кого ему принять смерть лютую. Сперва спорили, а потом и подрались. Змей Горыныч с неба свалился да половину войска Калина-царя подавил, а Кощей его так за хвост дернул, что у того все шестеро глазок повыскакивали, а Калин-царь укусил Кощея за огненный палец, дак тот с горя пошел смерти искать, да вот беда - сам позабыл, где спрятал, с тех пор и ищет - потому и Бессмертный. А тут как раз из ворот городских подоспел Добрыня Никитич с дружиной княжеской и всех ворогов остатних побил. Так и отстояли Киев-град.. А Илья как сидел сиднем - так и остался сидеть, только не в избе своей на драных рогожах, а в палатах княжеских на коврах персидских.
А былину про богатыря Илью Муромца он сам и сложил. Как по правде дело было никто уж и не помнит, а былину-то все знают и даже в школе проходят...