Все поле зрения было заполнено чем-то однотонным синим.
Ой. Это же небо.
Слишком давно она его не видела, да и пожалуй, оно было чересчур чистым.
Она села. Вокруг не было ничего нового - те же обломки корабля, спереди напоминавшие проломленное яйцо, тот же непрезентабельный пейзаж, тот же завод позади. Те же люди вокруг.
Только все они почему-то лежали без сознания.
Она поднялась на ноги и размялась. Было несколько непривычно находиться в теле. Осмотревшись, она нигде не нашла Ксана. Место разделки Мейсона с выеденным стихией кольцом земли было пусто.
Но Ксан был рядом. Она чувствовала.
Она повернулась так, что обломки корабля были справа, а завод - слева.
Теперь Ксан точно был где-то впереди.
Туда она и пошла, совершенно не беспокоясь о старых и не очень товарищах.
Она дошла до того места, где земля плавно уходила под откос, и чем дальше, тем круче был спуск. Там на выжженной земле и сидел Ксан, к ней спиной, смотря на открывавшуюся безжизненную багровую землю. Она подошла ближе. Он услышал шуршание ее шагов, обернулся и посмотрел на нее. Его новые глаза казались более выразительными, чем старые. Каким-то образом по одним лишь ним было понятно, куда он смотрит, несмотря на отсутствие даже какого-либо намека на зрачки.
Он протянул к ней руки, когда она уже была рядом, и усадил к себе на колени. Она обвила его шею руками, а он потерся своей щекой об ее и прошептал:
- Трай.
Они просидели в молчании с полминуты, а потом он добавил:
- Теперь мы вместе навсегда. И теперь я могу это гарантировать.
Он посмотрел ей в глаза. Она аккуратно смахнула пальцем слезу, которая ползла по щеке, а он притянул ее ближе и поцеловал.
Потом они долго сидели молча, не двигаясь, рассматривая долину под холмом. Ветер, не привыкший здесь к преградам, мягко обтекал их, самым бесполезным образом унося вдаль пыль и легкие мусорные ошметки. Небо было все так же чисто.
- Что здесь произошло? - спросила наконец Трайна.
- Химическое оружие, - ответил моментально Ксан. - Причем использовали его "неверные". Защищались от армии святош.
- Зачем он все это делал? Зачем причинял столько страданий?
- Это был план "Б". Изначально он надеялся, что все сдадутся без боя и позволят ему построить свое светлое будущее. Получилось все не таким уж и светлым. Уж не знаю, как бы он управлял миром, хорошо или плохо, но причина, по которой он на это пошел - это власть и то, чего можно с помощью этой власти достичь. В любом случае он продолжил бы копать глубже в ткань мироздания, сближая Бездну и наш мир. В этом и есть весь "День Обратного Отсчета". Но главный смысл в его исходе. Мы всегда пытались как-то действовать, боялись ужасного, яростно старались остановить Фреда. А ведь нас всего лишь накормили банальной пугалкой об уничтожении мира. Хотя про уничтожение мы ведь сами придумали. Это все, что мы могли - предполагать. Да и он тоже все это время лишь предполагал. Но теперь я знаю, что произошло бы при полном поглощении, до самых краев, нашего мира.
Трайна обеспокоенно посмотрела на него.
- Что?
Ксан нахмурился.
- Симбиоз, - сурово ответил он. - Один мир вваливается в первоисточник - и по симметрии вваливается другой. Фактически любой. Они перемешиваются друг с другом. Что-то уходит, что-то остается. И полученное выходит обратно. Итог непредсказуем - от совершенно нежизнеспособного мира до жутких вещей, которые мы просто не можем представить.
Трайну передернуло от этих мыслей. Ксан почувствовал это и обнял ее крепче.
- Это еще не самое страшное. Знаешь, что это для Бездны?
Трайна посмотрела на него и вопросительно подняла брови.
- Эксперимент. Событие, в котором она может принять непосредственное участие. Я тут внезапно придумал имена для них, которые несколько разъясняют ситуацию. Она - Воплощение Порядка. Элемент своей системы. Она не может вмешиваться и действовать, лишь наблюдать. А ее творение - Воплощение Хаоса. Его появление - величайший секрет мироздания. Может, вообще и не она его создала... но не в этом дело. Он - Хаос, потому что он может любым образом вносить любые изменения в систему. Здесь я подразумеваю миры. Поэтому ее заинтересовали действия Мейсона - не только из-за того, что они были неслыханно возмутительны и привлекали внимание, но и потому, что он дал ей возможность участвовать в судьбе людей и миров. Она помогала ему, а он ей. Поэтому и произошло это противоборство, ведь Хаос тоже не может вмешиваться напрямую, не знаю, почему. Но теперь все кончено, и порядок возвращен.
- И что же стало с Мейсоном?
Ксан, сощурившись, обратил внимание на пролетавшую над ними птицу.
- Он стал новым элементом системы. Самым бесполезным и нейтральным. Он всегда пытался возвыситься над остальными, и теперь у него есть повод. Настал его черед наблюдать и не вмешиваться. Я изменил границы его сознания, придал ему новую форму, и теперь он будет скитаться между мирами вечно без возможности обрести физическую оболочку. Он ведь так мечтал узнать, что за гранью нашего мира, а теперь сможет. Для него открыты все миры. Никаких преград. Пространство для него - ничто. Больше он не сможет никем управлять.
- Как Джеком?
- Не совсем. Джеком управлял я. Вроде как давал ему выбор, подталкивая на нужный путь. А в итоге своей глупостью и податливостью он спас меня и все наше будущее. Если бы жители того мира, с которым он вынужденно связался, не сделали его своим, то ничего этого не было бы. А они берут лишь самых слабых. Такая вот ирония. Но я думаю, что жизнь одного бесчувственного убийцы - не самая дорогая жертва для жизни двух миров. Даже если прибавить к этому эффекты для запугивания двадцати психических набожников.
- А разве получилось?
- Ну, им однозначно не понравилось. Но нужно быть уверенным в результате.
- И как же это?
Он прислонил ее лоб к своему, закрыл глаза и прошептал:
- Давай отправимся в их коллективный сон.
----
Все вокруг было серым.
Серое облачное небо. Серая вода по щиколотку и нечто твердое и ровное, являвшее собой пол. Все это тянулось в бесконечность.
Трайна с Ксаном были здесь одни. Он наклонился и намочил руку в воде, потом поднес ее к лицу и понюхал. Он тихо рассмеялся.
- Пахнет гневом, - громко произнес он.
Вода вокруг забурлила.
Ксан двинулся вперед.
- За что же вы злитесь на меня? За то, что я так грубо вмешался в вашу жизнь и разрушил все разом? Людишки, - произнес он презрительно. - Вы настолько крепко держитесь за свое представление о мире, что я смеюсь, глядя на вас. Вы досконально изучили ячейку пространства, в которой обитаете, и возомнили, что постигли все на свете. Все поверхностные ценности, нормы и правила прибили вас к земле так сильно, что самые ярые ваши скептики будут до конца отстаивать свою материалистичную точку зрения, откровенно смеяться над оппонентами и считать себя бесконечно правыми, даже если им предлагать целую тонну неопровержимых доказательств существования того, что существовать, по их мнению, не должно. Именно такие скептики и пострадали в этой войне. А те, кто верил в сверхъестественное, пошли не за тем человеком. Хотя на самом деле стороны перемешались, и не это было определяющим. Определяющим было, поведутся люди или нет. Вы повелись.
Вода впереди него вздыбилась, и из нее вытянулся столб высотой метра в полтора. Он пошатывался и еле держался. Ксан подошел к нему, вынул из воды ногу и пнул основание столба. Тот потерял опору и упал, как подрубленное дерево, слившись с общей массой воды.
- Он внезапно появился и объявил себя богом. Он обещал счастливое будущее для всех праведников. Все, что он говоил и делал, казалось таким правильным, что вы повелись. Ведь на его стороне была сила. Но на самом деле без вас эта сила - ничто.
- Чего ты хочешь от нас? - спросил чистый и бесстрастный мужской голос. Он раздавался не из определенного места, а словно отовсюду.
- Я хочу, чтобы вы правильно поняли то, что произошло с вами и то, как я вмешался. Я хочу, чтобы вы изменили свое мнение о себе и вашем месте в этом мире. Я хочу, чтобы впоследствии вы не рыпались и не искали мести, а признали, что вас кинули. Ведь скоро мы все продолжим свой путь, и я не хочу, чтобы вы, сами того не зная, выбрали неправильный поворот.
Он остановился.
- И если я так хочу - то так оно и будет.
Сзади него из воды выросла фигура, напоминавшая женскую.
- Выпусти нас отсюда! - истерически прокричала она.
Ксан с разворота залепил ей пощечину. Ее голова разлетелась в тысячу брызгов, а остальное тело потеряло форму и просто упало.
Вода, которая уже почти успокоилась, забурлила с новой силой. Из нее начали вырастать фигуры, которые окружили Ксана плотным кольцом, оставив Трайну, которая обеспокоенно за всем наблюдала, за его пределами.
- И что же вы сделаете? - сказал он с оттенком презрения в голосе. - Вы ничего не сделаете. Мы находимся в вашем сне, бессмысленном и невыразительном. Я не виноват, что он у вас один на двадцатерых. А это уже проблема ваших нестандартных ментальностей. Хоть это и ваш сон, хозяин здесь я. И везде, где вы только можете побывать, хозяином буду я. Я для этого мира вне любых категорий. Поэтому лучше воздержитесь от глупостей и ведите себя тихо.
Одна фигура - мужчина, судя по форме - двинулась в сторону Ксана.
- Я сказал ТИХО!
Фигуру разнесло на мелкие капли мощным порывом ветра.
- Я могу навечно оставить вас в этом сне. Или одной лишь мыслью прикончить вас всех. Или предать вечной агонии. Захочу ли я это делать - на этот вопрос придумывайте ответ сами. Только запомните - выберете неправильный поворот - и расплата не заставит себя ждать. А теперь уберитесь с моей дороги.
Грубые фигуры, напоминавшие манекенов, не шелохнулись.
- Я сказал, уберитесь, - повторил Ксан, не повышая голоса.
Фигуры дрогнули и через секунду потеряли форму, воссоединившись с остальным бескрайним морем воды.
Ксан подошел к Трайне, шумно двигая ногами в воде, и взял ее за руку.
- Мы отсюда уходим.
----
Они опять сидели на склоне холма в тех же позах.
Или не опять, а до сих пор.
Только все было по-другому.
Вместо выжженной пустой земли все было покрыто травой и не только. На сколько хватало глаза, все было покрыто сочной зеленой травой, пышными деревьями и кустами.
Трайна в изумлении встала, пытаясь увидеть больше.
Ксан позади нее встал, обнял руками за талию и положил голову на плечо.
Прямо как восемьдесят лет плюс пару дней назад.
- Как ты думаешь, сколько вы спали?
Трайна не ответила, а лишь молча помотала головой.
- Все люди планеты, кроме меня, вырубились, как были, на два года. Пока вы спали, я работал.
- Я вижу, - прошептала Трай.
- Я не только полностью починил эту дурацкую планету. Еще я удостоверился, что система Мейсона после пробуждения физически не сможет удержать власть. Ну и обеспечил людям будущее счастье по нескольким другим пунктам.
Трайна повернулась и обратила на него свои глаза.
- По каким же?
- Через некоторое время будет найден вечный двигатель. Потом люди освоят технологию субатомной деконструкции, которая постепенно станет дешевой и доступной практически всем. Чем умнее и расторопнее окажутся люди, тем быстрее это все произойдет. Я им не буду ни мешать, ни помогать. Пусть сами действуют. А если получат глобальные проблемы, то пусть сначала повозятся сами, а уж потом тихонько вмешаюсь я. Не хочу становиться супергероем и великим спасителем человечества. Людям вообще не надо обо мне знать. И о многих других тоже, ведь остались еще три пункта. Все выжившие Обращенные получат свои силы назад. Вновь будут появляться потенциальные Обращенные, чтобы пополнять ряды. И никаких больше ежемесячных проявлений и побочных эффектов Обращения, слышишь? - добавил он шепотом. - Вообще больше никаких.
Трайна закусила губу, уткнулась ему в грудь и зарыдала.
- Да, - тихо проговорил Ксан, гладя ее по голове и смотря на зеленый пейзаж. Тут он слегка улыбнулся. По границе носа с щекой извилисто пробежала слезинка.
- Ты больше никогда не будешь плакать. Это последний раз. Самый последний.
Это была чистая правда, и он это знал.
Шмыгнув носом, он посмотрел на часы.
- Ну все, Трай,хватит. Через двадцать семь секунд вся Земля проснется встречать чудо, а некоторым старым друзьям еще надо многое рассказать. А потом отправляться на поиски новых проблем, ведь секреты нашей жизни только начали нам покоряться. Основы изучены, но множество мелочей ждет впереди.
Трайна подняла лицо, тихо утерла слезы и сказала:
- Пойдем, устроим день нового века.
Ксан кивнул и обнял ее за плечи.
- День нового века. Именно так.
Они улыбнулись друг другу.
И пошли вместе вверх по холму, навстречу новому веку и новому времени.