Во все времена - война и сопряженная с ней опасность втягивали в свой водоворот писателя, ибо здесь, как нигде, открывались новые грани человеческой души, высвечивались неведомые ранее глубины Духа, обнажались пределы человеческих возможностей. Все - на острие. Все - на грани... Новые темы, сюжетные перипетии. Новые горизонты.
...В рабочем варианте рассказа "Набег" Л. Н. Толстой писал, что его всегда интересовал феномен войны, то, как - в силу каких побуждений - один солдат убивает другого солдата.
Так же мыслили многие выдающиеся писатели, не знавшие войны, не видевшие ее, но писавшие о ней. Противостояние двух противоборствующих сил, человеческие характеры, деяния, всплески эмоций, обнаружение той призрачной грани, за которой одному позволено лишить жизни другого... В. Скотт, Ф. Купер, П. Мериме, Г. Сенкевич, А. Бирс, С. Крейн... Мастера, изучавшие тайные пружины военных конфликтов.
Об истинном месте войн и революций в судьбах людей писали: О. де Бальзак, Э. Золя, Г. Флобер, В. Гюго, считая, что именно в экстремальной военной обстановке полнее раскрываются характеры их героев.
О преимуществе писателей, прошедших войну, знающих ее изнутри, видевших людей непосредственно в горниле войны, наглядно свидетельствует творчество таких мастеров пера, как: М.Шолохов, А.Барбюс, Э.М.Ремарк, Э.Хемингуэй, К.Симонов, Р.Олдингтон.
Каждый из известных в Старом и Новом Свете писателей: Т.Драйзер, Р.Роллан, Б.Шоу, А.Чаковский, К.Федин, братья Манн, Х.Лакснесс, А.Толстой, И.Андрич, Б.Брехт - поднимал свой голос против кровавой несправедливости, протестовал против бесчеловечных войн, то и дело потрясавших мир.
Нелегок путь истинного художника. Но и пройдя все тяготы: через тюрьмы, Сибирь, концлагеря, - он не изменяет своим принципам. Таковы Ф. Достоевский,Н. Хикмет, Б. Атиц, Т.Боровский, М.Андерсен-Нексё, Л.Фейхтвангер, Ю.Борген, Х.Фаллада, П.Илемницкий, Ю.Бредель, А.Солженицын, Т.Аргези, М.Мамакаев, К.Воробьев, Х.Ошаев, З.Станку, Плугарж, Фюрнберг, Шандор, М-С.Гадаев.
Пали на войне (по словам близко знавших их - лучшие из лучших): Ю.Фучик, М.Эрнандес, А. де Сент-Экзюпери, Ренн, А.Гайдар, Н.Григ, М.Кольцов, М.Джалиль, Кодуэлл, Э.Капиев...
Стефан Цвейг - один из самых глубоких писателей тогдашней Европы - человек нежнейшей души, у которого не было другого мира, кроме мира литературы, культуры, искусства. Наивно веря во вселенскую гармонию, долго пребывал в уверенности, что уж теперь-то (после стольких жертв!) люди поумнели, и Первая Мировая - последняя из войн в истории цивилизации. Вновь увидев мир в пламени войны, узрев его погрязшим в мерзости, оставшись - один на один - с грубой реальностью, лишившей его последних иллюзий, тихо ушел из жизни, не согласившись с общим сумасшествием.
Франкисты тайно - на рассвете, в безлюдном месте - убили Г.Лорку. Погибли, но не были сломлены - К.Чапек, Ж-Р.Блок, А.Мачадо...
Многие из них были коммунистами или сочувствовали коммунистическому движению. Наличие реальной коммунистической силы в мире, само существование Советского государства давало им силу выстоять в борьбе против коричневой чумы фашизма. И до, и после, и в самый разгар войны, именно советские писатели, обращаясь к писателям Европы и Америки, призывали их поднять свой голос в защиту мира, против надвигающейся угрозы мирового Зла. В числе их были: И.Эренбург, Л.Леонов, А.Твардовский, В.Катаев, А.Фадеев и др.
Даже у писателей, оказавшихся на войне в силу роковых заблуждений, опалы, честолюбия или просто из-за горьких перипетий судьбы (А. Полежаев, А. Бестужев-Марлинский, М.Лермонтов, Т.Шевченко, Ф.Стендаль, М.Зощенко, А.Андерш, Ф.Фюман, Г.Белль), мы не найдем произведений, воспевающих или даже просто оправдывающих войну.
Лев Толстой - совесть своей эпохи - воочию убедился, что Кавказская война - колонизаторская по сути и ничего общего не имеет с россказнями о ее миссионерском назначении и о привнесении русскими солдатами в "дикий" край "плодов цивилизации". Увидев, что русские несут не свет, а кровь, смерть и горе для горцев, защищающих свою землю, родину, свои села, дома, свои души, он попросил высочайшего разрешения о своем переводе в Крым. Он понял, что единственным оправданием войне может служить ее оборонительный характер, защита Отечества от внешней экспансии.
Все приметы подобной - освободительной - войны он нашел в Севастополе. Примеры высочайшего мужества российских солдат и народных ополченцев он нашел в Отечественной войне 1812 года. Однако и эта война перестала быть освободительной, как только французские войска были изгнаны из России и начался захват чужих земель... Но, видимо, фашизм нужно было уничтожить в собственном логове. Наверное, преследуя именно эту цель, советские и союзные войска дошли до Берлина.
Мне известно только несколько имен апологетов фашистского режима в писательской среде: Э.Паунд, К.Гамсун, В.Хориа. Вот и все, кажется. Да и наиболее удачные произведения наиболее даровитого из этого скудного списка - К.Гамсуна - написаны еще до установления фашистского режима.
Фашизм - сам по себе - не смог дать миру сколько-нибудь значимых произведений. Однако довольно успешно расправлялся с жемчужинами мировой словесности, сжигая их.
Произведения лучших писателей - во все времена - вдохновляли людей, помогая им выстоять в борьбе с разномастным Злом, будь то творчество А.Мицкевича,Ги де Мопассана, И.Вазова, Э.Л.Войнич, Н.Гоголя, М.Рида, А.Серафимовича, Р.Джованьоли...
Очень часто на алтарь Свободы приносились в жертву не только творения писателей, но и сама их жизнь. Кроме вышеназванных имен можно назвать Д.Байрона,Ш.Пётефи, Х.Ботева, Э.Потье, Х.Марти... Каждый поэт - на стыке XIX и XX веков - был в то же время революционером-романтиком. Писатель не может терпеть насилия над народом или отдельной личностью.
"Путешествие из Петербурга в Москву" А.Радищева, "Записки охотника" И.Тургенева оказали огромное влияние на развитие национального самосознания русского народа, помогли ему освободиться от пут крепостничества. Э.Золя и А.Франс (целый ряд известных французских писателей) восстали против реакционных властей в нашумевшем в свое время деле Дрейфуса. Когда - за антивоенные произведения - И. Бехера предали суду, против этого выступили М.Горький и Р.Роллан. Даже Ф.Энгельс, в нужный момент, с оружием в руках отстаивал то, во что верил. Кажется, Ленину принадлежат слова: "Революция, которая не умеет себя защитить, ничего не стоит".
То же самое можно сказать и о свободе. Ничего не стоит свобода, не способная себя защитить.
2
Я принадлежу к категории писателей, которые пишут только о том, что хорошо знают и чему были очевидцами.
Поэтому в детстве и потом, будучи уже студентом, я думал: "Писателям - свидетелям революций, участникам войн - повезло. А о чем можно писать в наше время?"
У Хемингуэя есть слова: мужественный писатель идет на войну, чтобы, если ему суждено вернуться, написать правду обо всем, что он видел. Однако в поисках правды он может найти свою смерть.
Мы, современники, всегда видели войну издали: в выпусках теленовостей, в кино, в книгах. И возникал резонный вопрос: из-за чего, собственно, люди конфликтуют? Странное дело: даже в конце XX века люди не придумали иных способов для разрешения споров.
История так ничему и не научила нас, ее уроки оказались пустым звуком для людей.
Романтика тянет человека на войну. Если бы мне представилась такая возможность, в юности и я принял бы участие в войне - в любой точке мира.
Сколько себя помню, войны полыхали всегда где-то в Азии, Африке, Латинской Америке. Казалось: это так далеко. Постепенно, шаг за шагом (Карабах, Абхазия), война подкралась и к родной Чечне. Оружие, доселе направленное Советским Союзом против всего мира, противники умело повернули против него. Изнутри развалили страну. Также - и весь социалистический лагерь.
Человек, добровольно идущий на войну, уверен, что он не может умереть на этой войне. Погибнет кто-нибудь другой, но только не он. Эта уверенность тянет его на войну и удерживает на поле боя в самые критические минуты. Когда на его глазах гибнут друзья или получают тяжкие ранения, сердце подсказывает: со мной ничего не случится, погибну не я, а кто-то другой. Эти мысли помогают ему выстоять, не сойти с ума.
С первой кровью, с первыми ранами, эта уверенность в собственной неуязвимости пропадает, рассеиваются иллюзии, улетучивается романтика, открывается истинный лик войны. Но войне присуща одна особенность - в ней, как в топком болоте: чем больше попыток выкарабкаться из этого засасывающего плена, тем глубже и глубже вязнет человек. Когда война уносит твоих друзей и близких, когда рушится все, что составляло твою жизнь, леденеет сердце, месть становится смыслом и сутью твоего существования.
Мысли человека, находящегося в самом пекле войны, диаметрально противоположны мыслям людей, отдаленных от нее. Хотя думают они об одном и том же. Также по-разному относятся к войне захватчики и народные ополченцы. Солдату-агрессору не присуще мужество защитника отечества. Чувство неправомерности собственных действий лишает его внутренней уверенности в себе. Несмотря на принадлежность к огромной армии и наличие грозного оружия, солдат-агрессор - морально ущербен, не силен. Поэтому терпят поражения те, кто в последнее время, в разных концах мира, затевают широкомасштабные военные аферы. Без морального оправдания военных действий, любая военная экспансия - против любого народа - обречена.
Война, военное лихолетье - лучшая школа для писателя. Идет процесс более полного познания внутренних законов мироздания, переосмысления реалий мирного бытия, процесс переоценки ценностей.
Еще одна странная особенность военной действительности - человек привыкает к войне, к смерти. Война притупляет естественные человеческие чувства, приучает к тупому, скотскому безразличию, ломает психику, извращает привычные нравственные постулаты. Война - заразная болезнь, поражающая, прежде всего, нравственное здоровье общества, уничтожающая вековые моральные устои на корню. Показывать ее в ином свете - значит, обманывать и себя, и людей.
Человеку не дано знать, что ему уготовила война, что предстоит увидеть, испытать. Конечно, даже в самые худшие дни не покидают сердце вера и надежда на лучшую долю. Но они, до последней секунды, были и у тех, кто пал от осколков снарядов и ракет...
Война не дает гарантий жизни. Никто не застрахован от смерти, разве что организаторы войн и военачальники, отсиживающиеся в тылу.
Тот, кто идет на войну, зная, что может погибнуть, мужественнее того, кто уверен в своей неуязвимости... Это высшая ступень доблести. В классической литературе примером тому - Гектор. Заведомо зная, что ему суждено пасть от руки Ахиллеса, пересилив собственный страх, он выходит на поединок.
Я знал, что могу умереть, но желание узнать правду, увидеть все воочию - перетянуло чашу весов. Я никогда не цеплялся за жизнь, да и сейчас не прячусь от ударов судьбы. Но, когда я думаю о смерти, я очень сожалею о тех - ненаписанных мною - книгах. О книгах, которые могу написать только я. Мне жаль их больше, чем себя. И собственную жизнь я соизмеряю с ними. В этом смысле прав Канташ: "Боится ли кто-либо сгинуть бесследно больше, чем писатель?"
3
Я и сегодня не в силах изложить все, что увидел и пережил. Там, где журналисту достаточно нескольких часов, писателю требуются годы. Я сегодня не готов к такому труду. Боль - и сегодня - слишком сильна, слишком всеобъемлюща. Думаю, наступит время (пусть через год, через несколько лет), когда я смогу все это спокойно обдумать...
Лучшие романы о Первой Мировой написаны лишь спустя десятилетие после ее окончания: "На Западном фронте без перемен" Ремарка, "Прощай, оружие!" Хемингуэя, "Смерть героя" Олдингтона. Для написания "Лета 1914 года" Роже Мартин дю Гару понадобилось более 20 лет.
К проблеме войны нельзя подходить однобоко. Но, обычно, люди знакомы лишь с одной стороной - позицией победителя. Однако, помимо официальной, есть еще и другая - позиция воюющей стороны. И есть позиция народа, принесенного в жертву большой политике.
До сих пор о чеченской культуре, о чеченской истории мы знали только из русских источников. И о нынешней, русско-чеченской войне, каждая из воюющих сторон будет писать лишь то, что выгодно ей. Но ни в одном из их сочинений не будет полной правды.
Я не считаю героями людей, призвавших на нашу землю армаду, способную завоевать весь мир. Чтобы справиться с несправедливостью на этом клочке земли, который можно накрыть буркой, достаточно было одного мужественного человека, который отказался бы от почестей и земных благ для себя - ради блага Отечества. Я также не склонен считать героем и человека, ставшего диктатором своего народа, хотя находятся люди, окружающие его ореолом мученика.
Подобное свойственно не только новейшей чеченской истории.
В Германии, и сегодня, выходят книги, пытающиеся реабилитировать Гитлера и очернить классиков мировой литературы братьев Манн, отстоявших доброе имя немецкого народа в один из самых трагических периодов его истории. Любой режим, пришедший к власти, найдет беспринципных конформистов, способных - за деньги - кого угодно поднять на недосягаемую высоту и кого угодно пригвоздить к позорному столбу. Найдутся они и в Чечне. Те, кто будет слагать гимны во славу победителей, и те, кто будет эти гимны преданно распевать.
Вероятно, правду напишут те, кто, зная тех и других (не будучи на стороне ни тех, ни других), был очевидцем насилия и беззакония, творимого ими над собственным народом, кто осмыслил это "благо". Мысли и свидетельства очевидцев (невинных жертв и невольных участников сегодняшних событий) - вот что будет ценно будущим летописцам наших дней. Ведь известно, что официальная история пишется по заказу и под строгой цензурой власти. Но есть ли у простых людей время, возможность и желание записывать, предавать бумаге события (как они происходили на самом деле), свои мысли и тайные чаяния? Ведутся ли подобные записи? Сохранятся ли они? Дойдут ли до будущих поколений?
Ныне любой чеченский писатель и ученый находится в таком же трудном положении, что и Архимед, убитый варваром-мародером при штурме Сиракуз римской армией (211 г. до н.э.).
Сегодня я привожу в порядок свой архив. Никто не разберется в нем, кроме меня. (За 12 лет накопилось столько рукописей, что не вмещаются в большой чемодан.) Из-за отсутствия печатной машинки, целый день, а потом и ночью - при свете фитиля - переписываю все, что кажется ценным.
Если в юности я и не думал о смерти, то теперь я отчетливо осознаю, что после моей гибели, все написанное мной может пропасть. Неужели я был рожден, чтобы, пройдя столько испытаний, сгинуть бесследно?
Чтобы написать о событиях последних лет, мне нужно закончить то, что начато ранее. Только освободив себя от этого бремени, я способен взяться за новое. Не могу отказаться от давно начатых произведений. Жалко бросать. Легенды, дневники, заметки, рассказы о студентах, очерки о писателях, миниатюры. Искания. Искания... Примерно - тома на два (и это только мои первые шаги). Жаль, что до сих пор не смог выпустить ни одной книги, хотя бы тоненькой.
Когда погружаюсь в процесс письма, отключаюсь ото всего: забываю, что идет война; что в любой момент могу погибнуть от рук ворвавшихся в дом вооруженных людей или от шальной пули, залетевшей в окно; что дома нечего есть.
Неожиданный взрыв, раздавшийся неподалеку, дрожание стен и дребезжание оконных стекол возвращают меня в реальный мир, в войну. И мысль, что именно в эту минуту где-то неподалеку гибнут ни в чем неповинные люди, приводит меня в отчаяние. В душу закрадывается сомнение: "А стоит ли трудиться, корпеть над рукописями, если все это может пропасть в одночасье, если все это, возможно, никогда не увидит свет?"
Подобные мысли доводят до состояния полной прострации. При всем желании, не могу ни писать, ни читать. Два-три дня брожу по сельским улицам. Потом, когда сердце успокаивается, опять сажусь писать, уповая на милость Всевышнего.
Писать правду опасно. Особенно в период диктатуры или военных действий. В этом плане, более выгодно положение журналиста-иностранца: приехал, поговорил с мирными жителями, с представителями властей, с бойцами обеих сторон и, если повезет и случайно не убьют, он может дома спокойно писать - о чем угодно и как угодно. Подобные материалы всегда востребованы любыми издательствами. За ними стоят большие и сильные государства. Можно, ничем не рискуя, выпускать беллетристику и публицистику. Над иностранцами не тяготеет страх за своих близких и родных. Их авторские права защищены.
Война грубо растаптывает все права человека. На войне человек с ружьем жестоко и безнаказанно убивает безоружных людей. Власть (если ее можно назвать властью!) делает все, чтобы идеологически зомбировать своих солдат, засылаемых на оккупированную территорию, чтобы посеять в их душах лютую ненависть к порабощаемой нации, разбудить в них самые дикие, самые низменные инстинкты, превратить два мирных народа - живших в недавнем прошлом, как два брата - в непримиримых врагов. В этих целях, помимо идеологических ухищрений, в ход идут наркотики, алкоголь, совращение, ложь - "все свинцовые мерзости" мира... Так уничтожаются города, сжигаются дотла села - стирается с лица земли сама память о жившем на этой земле народе.
Когда война громыхает далеко и развязана идеологическим противником собственного государства против другого народа, российская общественность вдруг, как по заказу, обретает "волю, разум и желание" противостоять этому злу. Всюду раздаются голоса: "Твоя боль - наша боль, Вьетнам!" - и подобные этому лозунги. Сколько было таких лозунгов и "болей": Перу, Лаос, Уругвай, Куба, Кампучия, Венесуэла, Ливан... Если где-то, на краю света, бросали в тюремные застенки человека - гремели по школам, фабрикам и заводам многолюдные митинги: "Унидо, венсеро, хавас сенравен сидо!", "Свободу Леонарду Пелтиери!"
Сегодня, когда зло исходит от самой России, у русских не хватает ни воли, ни разума, ни желания, ни духу заявить власть имущим: "Что вы творите?! Остановите геноцид!" Ибо не ведают они, что в этой войне гибнет не только чеченский народ - в ней уничтожается также будущее самих русских.
4
Тщеславие, амбиции, алчность, заблуждения - у любой войны много причин. Однако корень один - невежественность народов. Когда народ пребывает во тьме и невежестве, политики безнаказанно творят зло, безнаказанно плетут кровавые интриги, красивыми россказнями заманивая наивную толпу в очередную зияющую пропасть. Чтобы мы ни говорили, как бы мы ни просили вести огромную махину "госмашины" по правильному пути, ублажая сладкими речами "рулевого", власть-"руль" в его руках, и поведет он "машину" как захочет и - куда захочет. Это и случилось с Чечней. Есть особое отличие между писателем и генералом. Писатель (поэт), ради Отечества, готов расстаться с собственной жизнью, а генерал - лишить жизни других.
Мир не знал более коварной, макиавеллевской, лукавой государственной политики, чем политика России. И среди российских генералов попадаются вояки - ничем не лучше фашистов. Но вряд ли повторится Нюрнбергский процесс над этим неофашистским кланом госчиновников, развязавших эту войну: мир видит, знает, терпит и допускает этот явный, неприкрытый геноцид. Допускает потому, что любая из задействованных на современной исторической арене держав держит под спудом те же самые проблемы, что лежат в основе российско-чеченского конфликта. Поэтому мировое сообщество ограничивается лишь "душеспасительными" декларациями, укоризненно грозя пальчиком (не забывая при этом отметить, что эта война - внутренняя проблема России). Смешно, в подобной ситуации, говорить о морали и нравственных принципах. Мораль давно растоптана солдатскими сапогами, раздавлена гусеницами танков...
Но грядет и Судный День. И будут призваны к ответу все. Перед Всевышним (хвала Ему!) все равны. Его не прельщают ни золото, ни деньги. Он не подкупен.
Я не коммунист. Однако, с детских лет, друзья называли меня коммунистом, видя мою честность, открытость и тягу к справедливости. В моей "взрослой" жизни мне часто приходилось наблюдать за коммунистами (особенно за теми, кто состоял во властных структурах). Они мало походили на образы коммунистов, широко разрекламированных литературой и кинематографом. В партию вступали, прежде всего, для достижения карьеры, ради бытовых сиюминутных благ, но - никоим образом - ради высокого служения Родине. Невозможно было подняться по служебной лестнице, не имея в нагрудном кармане партбилета. Партбилет открывал доступ ко многим "хлебным" местам. Людей, действительно достойных звания коммуниста, было крайне мало. Они, как правило, из-за искусственной квоты оставались за "бортом". А если где-то, в рабочей среде, их и принимали в партию, то не подпускали к власти. Все продавалось и покупалось. В конце концов, массовое проникновение в высшие эшелоны власти нечистых на руку дельцов привело огромное государство к полному распаду.
С этим - канувшим в Лету - государством, в равной степени, связано и хорошее, и плохое. В свое время, по мере становления и укрепления мировой социалистической системы, распадалась колониальная система. Под воздействием рабочего движения, капитализм нередко шел на уступки. Империализму всегда трудно смириться с потерей легкой прибыли. Поэтому все силы были брошены на ликвидацию "гнезда красной заразы". Зная, что военными действиями успехов не добиться, мировой капитал использовал все рычаги идеологического движения: подкупы, интриги, так называемую "информационную войну". Единственной для великих держав помехой - на пути к мировому господству - был Советский Союз. Сегодня - после падения СССР - зоной жизненных интересов этих государств становится любая точка планеты. Они теперь вольны воевать и "делать бизнес" где угодно.
5
Сегодня моя Родина - вновь в пламени войны. Мир еще не знал большей военной авантюры.
На чем она зиждется? Кто руководит ею? Кто стоит за нею? Каковы ее истинные причины? Какова тщательно скрываемая цель?
Может, она началась из-за того, что чеченцы более мужественны и жизнестойки, нежели иные народы Северного Кавказа? Или так было решено в кулуарах власти? Или бывшие метрополии, лишившиеся в свое время - по вине России - колоний, теперь дружно разваливают ее? Или мировой капитализм развалил социалистический лагерь, боясь собственного краха?
За что борются: за деньги, власть, нефть, землю, сферу влияния или за все это сразу? Какая необходимость была у России сначала "отпускать", а потом завоевывать давно завоеванные земли? Была ли наша судьба предрешена, или мы сами "раскрутили" ситуацию?
Будь мне сегодня семнадцать-двадцать лет, вряд ли бы я задумывался над этими вопросами.
Россия, стянувшая к чеченской границе все виды войск (наземные, морские, воздушные), ничуть не стесняясь, заявляет, что чеченское руководство тщательно подготовилось к войне, что даже у Российской армии нет такого вооружения. Можно подумать, российские военные заводы расположены на чеченской территории.
Когда Америка воевала с Вьетнамом, Россия трубила об агрессии на каждом перекрестке, до тех пор, пока американские войска не покинули границ этой страны. Когда же советские войска вошли в Афганистан, об этом стала "трубить", в свою очередь, Америка. Мир пожинал плоды "холодной войны" между двумя великими державами. Как только одна из них развязывала в какой-нибудь стране "третьего мира" "маленькую победоносную войну", другая тотчас же начинала поставлять оружие и деньги обороняющейся стороне. Но во Вьетнаме - более 50 миллионов жителей, в Афганистане - более 15 миллионов. Территория, занимаемая Вьетнамом, составляет 333 000 км 2; площадь Афганистана - 647 000 км 2.
В Чечне проживает только 1 миллион человек. Площадь республики (включая территорию отделившейся Ингушетии) составляет что-то около 20 000 км 2.
Вот такая вот война: кучка невооруженных людей - на пятачке земли - против, держащей весь мир в страхе, ядерной державы.
Как бы потом История ни преподнесла сегодняшнюю бойню, для чеченца-добровольца, выходящего навстречу противнику с купленным на рынке автоматом, эта война - Отечественная...
...Только-только оканчивается очередная война, только-только начинают затягиваться нанесенные ею раны: забываются испытания, горести, постепенно налаживается быт - как чеченцев захлестывает новая волна несчастий.
Народ приметил, что (за последние 300 лет) через каждые 50 лет чеченцы подвергаются глобальным испытаниям, возникает очередной виток в истории национальных бедствий.
К чеченскому писателю (как и ко всему чеченскому народу) судьба обычно немилостива.
Как только он начинает осознавать свое место в общей структуре мироздания, глубже вникать в суть происходящего, начинает становиться по-настоящему мастером слова, государство, обвинив его во всех мыслимых и немыслимых прегрешениях, в срочном порядке "ликвидирует".
Одному Абдурахману Авторханову (ныне - политологу с мировым именем) удалось в свое время освободиться и спастись из подвалов НКВД.
А сколько было тех, кто искренне верил, что Россия, освободившись от монархического режима, поможет освободиться от колониального гнета и маленькой Чечне: Асланбек Шерипов, Саид Бадуев, Абди Дудаев, Шамсуддин Айсханов, Ахмед Нажаев...
Пережили выселение с родной земли Магомед Мамакаев, Арби Мамакаев, Нурдин Музаев, Билал Саидов, Магомед Сальмурзаев, Абдул-Хамид Хамидов, Хас-Магомед Эдилов, Магомед-Салих Гадаев, Магомед Сулаев, Зияудин Абдулаев.
За свою жизнь дважды стали "бандитами" Ахмад Сулейманов, Магомед Мусаев, Абузар Айдамиров, Шайхи Арсанукаев, Ямлихан Хасбулатов, Абдулла Дадашев, Алвади Шайхиев, Абдула Садулаев, Саид Гацаев, Шамсуддин Макалов, Умар Яричев, Шаид Рашидов, Адиз Кусаев. Сначала в 44-ом году, когда им было по 3-4 и по 10-15 лет, а потом в 1994 году, когда им уже - по 70-80 лет.
В далеких степях Средней Азии и Казахстана родились Сайд-Хамзат Нунуев, Зелимхан Яндарбиев, Леча Абдулаев, Леча Яхъяев, Муса Ахмадов, Муса Бексултанов, Апти Бисултанов, Лема Ибрагимов, Ислам Эльсанов, Тауз Итс, Саид Мацаев.
Единственное поколение, выросшее свободным, вольным, не испытавшее явного давления со стороны спецслужб (и без какого-либо страха в сердце) - это мое поколение: Шарип Цуруев, Ваха-Хаджи Амаев, Докка Амагов, Сайд-Хасан Тагаев, Адам Ахматукаев, Бувайсар Шамсудинов... Но зачем вкладывать в наше воспитание столько труда, зачем прививать нам общечеловеческие ценности, обучать, лелеять, сеять в душах наших "разумное, доброе, вечное", если в конце концов - в одночасье - у нас все это жестоко отберут? Для чего учили нас любить, сострадать, чувствовать прекрасное? Внушали понятия чести, достоинства, говорили о высоких добродетелях, учили восхищаться шедеврами мирового искусства, учили вникать в тайные движения душ литературных героев?..
Почему нам все время твердили: "Человек человеку - друг, товарищ и брат"? Почему сразу же - с пеленок - не заставили затвердить непреложный закон "человеческих джунглей" - "Человек человеку - волк"?..
- Будущее принадлежит книге, а не мечу, - сказал Виктор Гюго.
И в этой войне будущее принадлежит моему народу. Ибо писатель, принадлежащий к нации, ведущей несправедливую войну (даже если эта нация выиграет ее), не имеет морального права создавать, на материале этой войны, эпические произведения и говорить о героизме своего народа.
Л. Толстой написал "Войну и мир" не потому, что Россия выиграла войну с наполеоновской Францией, а потому что Россия была обороняющейся стороной.
Сегодня, когда Чечня задыхается в смертельных тисках войны, когда города и села моей земли горят и рушатся под градом российских снарядов, ракет и бомб, я все более и более укрепляюсь в мысли, что правду несут не на острие штыка.
6
В 1991 г., в авангарде сторонников суверенитета Чечни были чеченские писатели и чеченская интеллигенция. Однако, как только дело сдвинулось с "мертвой точки", интеллигенцию грубо оттеснили те, кто не был особо обеспокоен "чистотой" своих рук и правомерностью своих тщеславных амбиций. Их мало волновали такие "отвлеченные" понятия, как нравственность, порядочность, совестливость.
Они пришли властвовать и обогащаться (или же выполняли спецзадание). Судьба чеченского народа, его чаяния не интересовали их. Власть, таким образом, перешла в руки людей, "бесконечно далеких от народа", но умело управлявших им. Не умея даже сносно говорить на литературном чеченском языке, они стали отцами народа. Абсолютно лишенные стыда и совести, веры в постулаты ислама, они превратили религию в знамя борьбы за свободу. Любой, кто пытался высказать мнение, отличное от "генеральной линии", насаждаемой воинствующим мафиозным кланом, объявлялся "вне закона". Любой, кто пытался заикнуться о выплате заработанных им на госпредприятиях - в поте лица - денег, объявлялся врагом нации.
В республике воцарились хаос, преступность и беспредел, с попустительства явно заинтересованной в этом центральной власти. Отцы народа оказались - на деле - отцами Зла... Государство строится другими путями.
Вряд ли найдется в чеченском обществе тысяча (найдется ли и сотня?) людей, читавших книги Валье-Инклана, Асуэла, М. А. Астуриаса, Г. Г. Маркеса, Ф. Аялы, Ж. Амаду, П. Неруды, Г. Грина, М. О. Сильвы, Гальегоса и других писателей этого ряда. Мы не изучали новейшую историю стран Латинской Америки, Африки, Азии... Однако не стоит корпеть над ее изучением, чтобы постигнуть суть диктатуры и эксплуатации. Народ только начал разбираться, что к чему в этом хитро "раскрученном" хаосе, как "навалилась" - накликанная нами - еще большая беда, заставившая напрочь забыть прежние горести.
К началу войны я сидел дома, разуверившись во всем. До этого я работал в различных учреждениях, надеясь, что вот-вот все наладится и наступит какой-то порядок. Но время шло, а беспредел только принимал все более разнузданный характер, обретая черты официальной государственной политики. Спустя какое-то время, я обнаружил, что в своих бесплодных надеждах и мечтаниях я забросил основное дело: мною не написана ни одна книга, ни одна рукопись не завершена, и я попросту теряю драгоценные дни и месяцы... После долгих и горестных размышлений, я пришел к грустному выводу: бразды государственного правления находятся не в руках местных правителей, а в руках их хозяев. Здесь, как в театре марионеток: кто тянет нити - в тени, их не видно, имена "кукловодов" неизвестны широкой публике.
Однако начавшаяся война стерла, свела на нет явные пороки правящей верхушки Чечни. Патриотизм не должен быть связан с формой правления, с государственным режимом. Любовь к Родине, к земле отцов - вне времени и политики. Думалось: "Теперь-то выявится - кто есть кто. Наконец-то власть очистится от всего наносного и позорного". Но "отцы" у Чечни были, как потом обнаружилось, только на период мирной жизни. Люди, считавшие до сих пор Чечню своей вотчиной, разъехались - кто куда. Войска, грозно маршировавшие на парадах, орудия, "государственная тайна" - все лопнуло, подобно мыльному пузырю. Война бременем легла на плечи тех самых простых людей, которым не давала житья та же - довоенная - власть... А на войне опять - ложь, опять - лжеавторитеты, опять - нечистоплотные политические игры.
...Война, волной захлестнувшая села, идет по второму, затем по третьему кругу. Как только люди доходят до крайней степени истощения, до грани отчаяния - война затихает. Стоит людям чуть воспрянуть духом, война накатывает новой волной.
Многие местные военные подразделения, "нарабатывая" в глазах народа имидж лихих вояк, бряцают оружием там, где нет сражений и в помине.
"Федералы", тем временем, методично истребляют мирное население, фигурирующее в их военных сводках как "уничтоженные боевики".
Так называемые чеченские "полевые" командиры беспрепятственно проезжают - при полной амуниции - российские блокпосты. Живут в своих родных селах, оккупированных федеральными войсками, периодически наведываясь в соседние села, пламенными речами призывая их к вооруженному сопротивлению...
Странная эта война.
7
Однако любая война когда-то кончается. Мудрые политики садятся за "стол переговоров" и распивают шампанское.
"В чем суть этой войны, если те, кто стремится к государственности, кто обладает должным мужеством и умом, уйдут в мир иной, а те, кто останется, не мыслят себя без России? - думаю я. - Неужели опять - после стольких смертей, стольких кровавых жертв - власть опять окажется в руках алчных временщиков, абсолютно не обеспокоенных участью простых людей? Неужели опять - безработица, безденежье, беспросветность? Неужели опять встанут "у руля" те, кто подло кинул Чечню в пасть кровавому Молоху?"
Помню, за 2-3 года до начала войны, в Научно-исследовательском институте гуманитарных наук (директор - В. Акаев) состоялся "круглый стол" с участием академика Х.-М. Ибрагимбейли. Разговор шел о проблемах зарождающейся государственности, о противостоянии кавказских народов российской экспансии.
Убедившись, что подавляющее большинство - из числа присутствующих - скептически настроено по отношению к Джохару Дудаеву и к насаждаемой им политике, академик заметил:
- Чтобы принять участие в национально-освободительной борьбе, Байрон отправился в Грецию. Почему же вы не желаете участвовать в освободительном движении на стороне Дудаева?
...Стороннему наблюдателю все видится в розовом свете. Поэтому понятен и простителен энтузиазм Джона Рида, понятно его восторженное отношение к русской революции 1917 г. Это же можно сказать о Т. Драйзере, Г. Уэллсе, Р. Роллане и многих других.
Как было убедить Ибрагимбейли, что те, к кому он обращал свой резонный вопрос, как раз и желали - более всего - свободы для своей Родины, желали цивилизованной государственности, долгие годы работали над этим? Они оставались со своим народом в то время, когда "отцы" его пропадали неизвестно где... Но с Дудаевым им было не по пути, ибо целью последнего было как раз не создание государства, а его развал...
...Вопрос повис в воздухе.
- Байрон был романтиком, а мы реалисты, - прервал я, наконец, затянувшуюся паузу.
Раздался дружный смех, и разговор вернулся в русло науки.
8
Миром правят определенные люди, мафиозные кланы, государства.
Что может противопоставить в этой борьбе писатель, поэт? Достанет ли у него сил остановить войну, предотвратить ее, уничтожить зло?
Наверное, ни в одной стране, ни на одной войне не было такого количества писателей-интернационалистов, как в Испании. Однако и они потерпели поражение.
Уильям Фолкнер относится к типу писателей, всегда пребывавших в некоторой отстраненности от политических катаклизмов, потрясавших планету. Когда ему задали те же вопросы, он ответил:
- Писатель ничего не может.
Но тогда почему, несмотря ни на что, писатель все время пытается быть в гуще событий? Почему он противостоит злу, насилию, войне? Почему сражается за свободу своего народа? Почему не сидит спокойно в четырех стенах, занимаясь своими - не опасными и приносящими выгоду делами? Почему он норовит быть в первых рядах участников сопротивления? Чего он ищет? О чем его мечты? Сбудутся ли они когда-нибудь?
В этот мир приходили (с благословения Всевышнего) - в разные времена - разные пророки: Пхудда, Моисей, Иисус, Магомед (Да будет ими доволен Всевышний!). Все они пытались направить людей в лоно единобожия.
Все они (безуспешно!) пытались наставить на путь истинной добродетели этот безумный грешный мир. Как может образумить его поэт? Если люди не научились прислушиваться к слову Всевышнего, повелителя миров, станут ли они слушать назидания писателя?
Однако смириться - значит - умереть.
Писатель - это не только и не столько душа народа. Он проводник народа, тот маяк, та путеводная звезда, что освещает дорогу заблудшим в самые жестокие, в самые смутные времена.
Период потакания колониально-имперским амбициям и аппетитам родной державы, период вернопод-даннических од и лжи, во славу правящей верхушки, остается временем позора в биографии писателя, периодом его личностной деградации, темным пятном на его совести (Вергилий, Р.Киплинг, А.Пушкин, К.Гамсун,Д.Стейнбек).
Во все времена писатель был буревестником свободы. Все, что оставляет он после себя в душах людей - это то, что сказано и написано им, в годы народных испытаний, о свободе.
Анри Барбюс сказал: "Писатель - человек общественный и, если он ошибается, то направляет людей по неверному пути".
Если писатель - даже временно - отходит от верного пути, он потом признает свою ошибку. И никакие угрозы не в силах сбить его с правильной позиции.
В период освободительных движений стран Азии и Африки, государств Арабского Востока, такие литературные корифеи, как: П.Бурже, П.Валери, А.Моруа, Ф.Мориак, А.Камю - встали на сторону французских солдат. Они поставили свою жизненную позицию в зависимость от сиюминутных интересов своей нации. Французы - при захвате Индокитая, Алжира, Марокко, Мадагаскара - полагали (впрочем, как и русские - при покорении Сибири, Азии и Кавказа), что они несут с собой цивилизацию в другие регионы планеты.
Когда с такой же "миссией" Германия захватила Францию и коричневая чума фашизма стала бедствием французской нации, Альбер Камю заметил: "Нельзя быть на стороне концлагерей". Так же, как и другие, понял это и Франсуа Мориак. Несмотря на хлынувший поток писем с угрозами, с обвинениями в антипатриотизме, в продажности коммунистам, он продолжал утверждать: арабам нужно дать независимость.
Когда начинаешь размышлять о сегодняшней войне, трудно определить правильную позицию, найти правильный путь. Иное лучше видится на расстоянии, когда просто наблюдаешь со стороны. Или когда все уже закончилось. Но когда ты в самом пекле? Как оставаться на истинном пути, и каков он - правильный путь, когда на той и другой стороне "борются" завербованные, а следующие за ними - слепцы? Когда - хоть умри - ты не в силах что-либо изменить, не в силах повлиять на заранее предрешенный ход событий...
Сильной нации, поработившей маленький, более слабый в военном отношении народ, растоптавшей его суверенитет, захватившей его землю, кажется, что эта земля веками будет принадлежать ей и ее внукам. Неправда. Она будет гореть под ногами даже у ее потомков. Именно это должен объяснять и втолковывать своему народу писатель: пусть это и неблагодарный труд...
9
Нынешняя мировая политика - политика неприятия коммунистических идей, боязни коммунизма.
Отцы и сценаристы нынешних военных конфликтов давно уразумели для себя: проще вести маленькие войны, разделяя людей и государства, чем развязывать третью мировую войну. Это выгоднее и не так рискованно.
Государства, не вовлеченные в войну, обычно не могут договориться между собой, чтобы противостоять развязыванию войны или жестко выступить против нее. Довольствуясь тем, что им она не грозит, государственные деятели этих стран ограничиваются миротворческой болтовней в различных интервью, с безопасного расстояния наблюдая, что из этого выйдет. А агрессоры, тем временем, завершив там свои дела, начинают тянуться - щупальцами спрута - к другому региону.
Чеченцы считают, что они являются творцами сегодняшней истории. Я думаю (если я правильно понимаю смысл происходящего), что история новейших времен - это борьба империализма и коммунизма.
Как в свое время Россия развалила колониальную систему, так сегодня дружно разваливают ее. Разваливают изнутри, так как война извне - опасна. Разваливают также и мировую социалистическую систему.
"Там, где капитализм, войны неизбежны", - писал Ленин.
Это как раз то самое, чему мы являемся свидетелями. Капитализм уже победил. То, о чем люди мечтали тысячелетиями, то, что - в течение семидесяти лет - строили десятки народов, с легкостью разрушено в поразительно короткие сроки.
Сегодня идет передел уже поделенного - после Второй Мировой войны - мира.
10
Понять сущность этой войны, ее глубинные течения, увидеть ситуацию в новом ракурсе мне помогли: "Иудейская война" Л. Фейхтвангера, "Война и мир" Л.Толстого и статья А.Айдамирова "Наши нравы".
В то время меня, больного, перевезли из города домой.
Воистину, даже книга, описывающая самую ужасную войну, на самом деле (если мы способны это понять!) - антивоенная по сущности.
Вероятно, Л. Толстому тоже не были чужды честолюбивые мечтанья, ему тоже - наверняка - хотелось блеснуть храбростью на поле сражения, получить - за геройство - награду или заслужить повышение по службе. Но к чему, к каким выводам пришел он? Он, М.Лермонтов, другие писатели...
Чего не хватает человеку? За что он воюет?
Чего он хочет!.. небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он - зачем?
Как могут зародиться в человеческом сердце ненависть, стяжательство, кровожадность - среди божественного покоя этого - сотворенного Богом - прекраснейшего из миров?
Россия! Мало ли - и без того - земель у тебя, что ты так цепляешься за многострадальную чеченскую землю? Целина, раскинувшаяся на многие тысячи гектаров, непаханая, несеяная, бесхозная... Поразительно, что за всю историю чеченский народ ничего не имел от нефтяных ресурсов, щедро отпущенных ему Всевышним. Напротив, благословение Неба обернулось непрерывной цепью национальных бедствий и катастроф.
Кому выгодна сегодняшняя война? Русскому народу? Нет. Чеченскому народу? Нет.
Лиса сказала: "Пока медведь дерется с волком, масло я съем".
Ныне все нити коварных политических интриг - в руках масонского клана.
Библейские беды и несчастия, выпавшие на долю древних, распространены сегодня масонами по всему миру. Живут, кормясь этим, на чужом горе построив собственное благополучие.
Многие писатели, ученые и политики высказывались о войне, о сути военных конфликтов. Однако наиболее точно характеризующими сущность этой войны являются слова Поля Валери: "Война - это некая акция, когда люди, которые друг друга не знают, убивают друг друга во имя славы и выгоды людей, которые друг друга знают, но друг друга не убивают".
Это основа любой войны.
Большего долга, чем писать об этом, я не мыслю для себя.
Люди и народы не могут быть принесены в жертву чьим-то политическим амбициям и военным авантюрам.
Во все времена, отличительными чертами характера русского народа (пронесенными им сквозь страшные годы лихолетья и национальных потрясений) были сострадание и сочувствие к бедам ближнего.
Но на этой войне их не видно. Правда, на самой войне этого и не увидишь, но и в подавляющем большинстве русских я этого не нахожу.
Я сегодня не имею возможности смотреть телевизор, читать газеты.
Мы оторваны ото всего.
Но по тому, как долго тянется эта война, чувствуется отсутствие у большинства вышеназванных качеств, хотя умом это трудно постичь.
Львиная доля в деле просвещения нации, ее пробуждения, ее "взращивания" принадлежит писателю.
Нашего голоса - голоса чеченских писателей - сегодня никто не слышит (да и не может слышать).
Но я не слышу и голоса русских писателей, принадлежащих к одной из самых богатых гуманистическими традициями литератур мира.
Александр Солженицын, Юрий Бондарев, Виктор Астафьев, Владимир Солоухин, Альберт Лиханов, Василий Белов, Григорий Бакланов, Валентин Распутин, Анатолий Ананьев, Анатолий Приставкин, Сергей Антонов, Владимир Чивилихин, Сергей Алексеев, Сергей Залыгин, Виктор Лихоносов...
Мы выросли на Ваших книгах. В России живут миллионы людей, ценящих Ваше слово и верящих Вашему слову.
Вы знаете о войне не понаслышке, знаете, какие беды и страдания несет она людям, знаете, кому она выгодна.
Почему Вы молчите?
Почему не вразумите народ свой? Если народ против войны, если народ считает войну неправедной, ни одна власть не посмеет вести ее.
Или вы действительно считаете русскую нацию носительницей цивилизации? Или действительно верите, что российские войска наводят здесь конституционный порядок? Или боитесь лишиться правительственных наград, теплых мест, престижных литературных премий? Или вы ждете, пока ряды писателей возглавят такие, как Н. Горбачев, С. Муриков и им подобные, набившие руку в деле обливания чеченского народа идеологическими помоями?
В годы Первой Мировой войны, когда писатели - все как один - встали под знамена национализма (кто с оружием в руках, кто в рядах добровольцев-"агитаторов"), Р. Роллан не побоялся возвысить свой голос против этой широкомасштабной военной авантюры.
Проснитесь! Я обращаюсь к вам! "С кем вы, мастера культуры?" Эти слова любимого мной М. Горького так актуальны сегодня...
Истинные задачи этой войны "высветились" в первые же ее дни, когда - в первую очередь - были разрушены грозненские вузы, библиотеки, школы, заводы. Артиллерией, авиацией, ракетами...
Сегодня в Чечне растоптана не только чеченская культура. Российские войска уничтожили в Чечне - прежде всего - культуру российскую и веру людей в нее.