-И...- Нирит, словно споткнулся на полуслове, - у него на руках десептикон.
Ситал резко поднял голову.
Да, на огромном основном обзорном экране в вечно звездном небе Кибертрона серебрился, хорошо знакомый Ситалу, след от двигателей Инноира. А вот и он сам. Максимальное увеличение дало четкое изображение его друга, который двигался, по видимому, не на максимальной скорости, потому что у него на руках покоился сине-черный Хентакс. Один из самых опасных десептиконов Пеалоса.
-Не стрелять, и тревогу не поднимать, - кратко отдал приказ Ситал, а потом обернулся к юному воину и сказал, - я сам его встречу.
Нирит кивнул и углубился в схемы безопасности.
Ситал пошел к единственному порту, где мог приземлиться его старый друг, покинувший Кибертрон и отправившийся на Пеалос так давно, что Ситал и сам уже потерял счет времени. Да и какое время на войне? Что же заставило его вернуться?
"Что произошло? Зачем Инноир принес на Кибертрон Хентакса? Ведь мы ведем боевые действия не так как люди, где они еще могут судить другу друга?" - думал Ситал стоя возле площадки.
Инноир приземлился в двух шагах от него. Светло-зеленая броня была опалена, а в синих глазах светилось пламя. Хотя один из них выбит и был мертв. Весь вид командира отрядов Пеалоса выражал смертельную решимость.
-Ситал.
Инноиру не надо было говорить много, о их дружбе ходили легенды. И сейчас Инноир просил у своего друга, своего брата помощи.
-Что случилось? - Ситал смотрел и видел больше, чем могли видеть глаза.
Единственный живой глаз Инноира пламеневший встретился со взглядом Ситала.
Вдруг Хентакс пошевелился и застонал.
-Я потом объясню, - сказал негромко Инноир, - я прошу проведи меня к Глубине.
Ситал вздрогнул от неожиданности.
-С десептиконом на руках?
Инноир молчал и просто посмотрел в лицо своему другу единственным живым глазом мгновение не более.
-Хорошо.
-Спасибо.
И они пошли в глубь рубежа. Где в сокровенной глубине металла и катакомб жил единственный на Кибертроне родник, родник энергии. Она возникала из ниоткуда, несмотря на все законы физики, и также независимо от них струилась как обычная вода. Автоботы испокон веков хранили это чудо.
Трансформеры верили, что напившийся из Глубины познает истину и покой.
Автоботы не позволяли себе даже во времена страшнейшего голода напиться из Глубины, и охраняли этот рубеж насмерть. Среди десептиконов же ходили легенды.
Но автоботы видели, что это чудо Кибертрона иссякает.
Ситал шел впереди, показывая дорогу, и слышал тяжелое дыхание друга. А впереди зарождался слабо-мерцающий голубой свет. И через минуту они вошли в металлическую сводчатую пещеру отличающуюся от всех помещений рубежа. Она словно освобождала душу. И даже для трансформеров она была огромна. В самом ее центре, в заботливо выложенной ямке, мерцал родник, почти уже иссякший, но еще освещавший своим меркнувшим светом стены священного сердца рубежа. Ситал вздохнул, глядя на призрачное сияние броню окрасившее его бело-оранжевую броню странным неведомым светом, он по долгу командира, чаще всего бывал здесь и знал, что Глубина даже за его пребывание здесь угасла и угасла заметно. Чудо умирало. Ситал отступил в сторону, молча глядя как его старый друг осторожно укладывает Хентакса возле родника. И тут Ситал словно очнулся. Хентакс был страшно изувечен. Гораздо более серьезней, чем Инноир. Опаленный с головы до ног. Ситал увидел рваные раны из, которых видимо еще недавно сочилась энергия. Синего на теле десептикона почти не осталось, все было в копоти и саже. Словно десептикон только, что покинул поле битвы. Ситал посмотрел на друга, а тот склонился к самому лицу Хентакса и осторожно встряхнул десептикона.
-Открой глаза, - произнес он негромко.
Красные глаза ожили, озарившись глубокой, небывалой для десептиконов, грустью. По крайней мере Ситал мог поклясться чем угодно, что такого взгляда у десептикона ни разу не видел.
Инноир тем временем склонился над Глубиной и зачерпнул из родника энергию каким-то осколком.
Ситал молча смотрел на друга.
Он всегда доверял ему.
Спину и жизнь.
И сейчас он верил Инноиру.
Несмотря ни на что.
А его друг приподнял голову десептикона и приложил к мертвеющим губам осколок с энергией. Десептикон смотрел прямо в глаза Инноиру.
-Пей, - негромко произнес тот.
И воин сделал глоток.
Грустная улыбка осветила лицо автобота.
-Теперь я знаю...- прошептал Хентакс, - мы Трансформеры...
Глаза десептикона горевшие каким-то внутренним, непостижимым светом жизни погасли.
Инноир приложил руку к груди, отдавая последний салют.
-Я повстречал его на Пеалосе, - негромко начал он, не оборачиваясь, - когда был еще просто воином. Я хорошо помню наш первый бой. Скрестив с ним меч, я понял, что это невообразимо могучий противник, непримиримый враг, но искусный воин. И первый бой закончился ничем. Меня раненного унесли друзья, оттащив от него.
Долго рассказывать о наших битвах и о том, как мы сражались, о том, почему никто из нас так и не применил предательского удара и не прервал жизнь прицельным выстрелом в спину. Ты сам знаешь, я никогда не смог бы, даже если бы приказал сам Оптимус. Но он... Он много раз мог, но не сделал... Мы старались побороть друг друга, став своеобразными не противниками, а соперниками. Это было, как я думал дело принципа.
И однажды я отдал ему салют уважения его силы, и мой непримиримый враг ответил мне. Таким образом каждый бой стал для нас поединком, мерилом сил. Смертельно-опасным...
Однажды, сражаясь с ним, я был серьезно ранен, но не его рукой. Этот выстрел пришел откуда-то со стороны. Я потерял сознание, и должен был погибнуть. Он мог добить меня. Но когда сознание вернулось, я увидел, что он сражается с кем-то из десептиконов. Я запомнил тогда слова: "Это МОЙ враг!". Он сражался с десептиконами, не позволяя добить меня, только потому, что ранили меня они, а не он. Тогда я понял, что никогда он не будет ни другом, ни союзником, но слишком достойным противником, чтобы победить меня чужими руками.
Вчера на Пеалосе вспыхнул бой, - плечи Инноира вздрогнули, - мы не могли противостоять ливню огня, который обрушили на нас десептиконы. Нас было слишком мало. Почти все погибли. Все горело.
Я остался один. Смертельно раненый, отрезанный от базы фиолетовым пламенем, которое сжигало даже землю, с неработающими двигателями, с ослабевшими руками, я мечтал, лишь об одном: чтобы ОН убил меня в честном бою.
И он пришел.
Мы схватились.
На секунду я увидел его глаза.
И почувствовал, что он знает. Знает, что силы почти на исходе, и что мне недолго осталось.
Он знал это.
Но в следующее мгновение последний залп огня, и....
Когда я очнулся, земля вокруг просто дымилась, а поперек меня лежал мой враг. В спине Хентакса торчал вот этот осколок. Когда я приподнял его, то понял, что он пробит им насквозь. Но ко мне на помощь шли наши врачи. Я упросил их обследовать и его. Но... Они поставили только один диагноз. Спасти его не возможно. Именно, тогда он приоткрыл глаза и попросил увидеть Глубину. Он не просил, из нее напиться, просто увидеть. Я понял, что даже без врачей он все знает.
Тогда я поговорил с Ютарисом. И все рассказал. Мне восстановили двигатели, а его подготовили к межзвездному перелету. Меня предупреждали, что я могу не донести его. Но я обещал. Я поклялся себе.
И вот. Я смог напоить его из, того, что его убило. Он ведь мне жизнь спас.
Инноир в первый раз за все время рассказа посмотрел в лицо своему другу, своему брату.
-Осуждаешь?
Сетал качнул головой. Он подошел к Инноиру и положил ему руку на плечо.
-Горжусь честью быть тебе братом.
-Спасибо.
Инноир повернулся к телу и хотел было взять его на руки. Но тело Хентакса замерцало и растворилось в голубоватом свете. В тот же миг Глубина брызнула сильной волной, и ямка заполнилась до краев. В воздухе поплыли капельки, как слезы.
-Что?!....- растерялся Инноир.
-Да, - негромко сказал Ситал, сжав руку друга, - это истина какой бы ни был на тебе Знак, мы трансформеры.
Инноир грустно улыбнулся.
-Я увидел еще одну истину, которая пришла в этом свете.