- Как известно, сон не есть не сон, а не сон не есть сон,
поэтому сказать о не сне, что это сон, это то же самое, что
если про сон сказать, что это не сон. Короче говоря, про сон
- не сон все равно что про не сон - сон...
( "Волшебная лампа Аладдина")
На улице было холодно. Не было даже бродячих собак и кошек. Попрятались. Хриплый Ганс молча сидел на воде в траве, и Оле было жалко его. Единственного селезня, живущего тут, на озере, очень уважало всё местное население, и его сипловатое "га-га-га" никого нисколько не раздражало. Даже наоборот. Девочка достала кусок батона из пакета. Отломила немного, размахнулась и... раздался плямкающий звук, как буд-то большая лягушка проглотила жирную муху. Руфинский радостно облизнулся до самых бровей. Выражение его морды говорило: "Давай еще. Вкусно". У Руфинского было еще одно прозвище - Красноглазкин. Оля очень любила Красноглазкина. А Красноглазкин очень любил Олю. Вообщем это была идеальная пара. Белый с симпатичными пятнышками пёс и девочка. Красивая стройная девочка с большими карими глазами и пёс. Оля аккуратно вытерла обслюнявленные пальцы о штанину джинсов. Сверху упало несколько редких капель и на воде появилась мелкая некрасивая рябь. Вечер занял свое место у озера. Пара вдруг как-то неуклюже двинулась вдоль берега. Вернее было бы сказать, что Руфинский потянул Олю за поводок так непредсказуемо и резво, что та, сделав брови домиком и недовольно бормоча, запрыгала в своих смешных лакированых черных туфлях с тупыми носами по собачьей траектории в сторону "стены срача". Чем местным собакам нравилось место возле обшарпанной стены старой трансформаторной будки трудно было предположить. Руф должен успеть сделать всё именно там, иначе на обратном пути эта сладкая парочка может наступить на собственные "мины". Мины в Олины планы не входили. На улице быстро темнело. Доскакав до знаменитой стены, Руф изобразил наивно какающую собаку, раскорячившись и высунув язык. Оля не хотела смотреть на это совсем не новое шоу и отвернулась в поисках соседей-собачников. Вокруг было совсем безлюдно. И безсобачно. "Холодно сегодня, вот и нет никого.." - подумала девочка, грустно ёжась. Оглянулась на озеро. И не увидела его. Ровная травка... Деревца, лавочки. Да и район не тот вроде бы. Оля энергично потерла глаза. Ничего не изменилось. Куда подевалось озеро? А еще странно, что Красноглазкин, удобрив местность у прославленной стены, никуда не рванул, а сел рядом с Олей и нежно лизнул Олины пальчики. "Чертовщина.." - подумала девочка.
Огляделась. Озеро так и не появилось. На его месте был небольшой скверик. За ним дом. Очень похожий на Олин, но тоже не он. Цвет какой-то другой. И мусорных баков рядом нет. Теплое торможение мягко и как-то неприятно заполнило Олин затылок. "Сплю, что ли?" - мелькнула мысль.. - "Наверное проспала "Дом-2" и прогулку с Руфом. Надо бы проснуться как-то..". Внезапно зазвонил сотовый. Какой-то странный и старческий голос спросил: "Скажите, это у вас можно заказать фрик-шоу "Хриплый Ганс"? "Боже мой.. Бред какой-то." - Оля нажала на "сброс" и положила телефон в карман джинсов. "Даже во сне по работе звонят!" - потянула поводок , но тут же увидела, что он пустой... "Руф!!! Ру-у-у-уф!!!"... Эхо отразилось от синих силуэтов соседних домов и странно исказившись вернулось к Оле. Насколько хватало зрения в сумерках, Красноглазкина видно не было. "Руф!!! Руф!!! Ко мне!"... Эхо опять повторило всё в точности. "Ну, точно.. Сплю" - сказала Оля сама себе и медленно шагнула в сторону своего-несвоего дома, волоча за собой то, на чем только что сидело её любимое сокровище. В доме уже загорелись окна. Из них доносились звуки гремящей посуды, какие-то голоса, музыка... Из открытого окна пятого этажа донеслось: "На тебе-е-е соше-е-елся кли-и-ином белый све-е-е-е-е-е-т.... На тебе....". Томно и как-то волнующе сжалось сердце.
Ноги почему-то налились тяжестью, в голове зашумело, всё задрожало и поплыло перед глазами.
"Блин.. Я не выпила сегодня танакан" - вспомнила Оля. Рядом была скамейка. Девочка обессиленно опустилась на неё и вздрогнула - рядом стояла старенькая бабушка в темном плаще и простеньком платочке. Её маленькие юркие глазки как-будто светились в сумерках зеленоватыми огоньками. "Много не получается" - махнула бабуля костлявой рукой - "По 70 копеек за штуку. На буханку белого хватает всего-то..". Оля опасливо посмотрела на странную бабуленцию и подумала: "Как она в темноте видит эти бутылки..?" Становилось всё холоднее. "Чушь! Бред! Надо срочно просыпаться" - Оля сделала попытку встать со скамейки, но вдруг снова услышала: "Да я подожду пока допьешь, дочка. Не торопись" - старушка привалилась к соседнему раскидистому дубу, чернеющему в темноте. Два зеленых огонька поблескивали в сторону Оли. "Боже.. А это откуда?" - девочка почувствовала, что ее руку прохладно оттягивает бутылка пива . "Что за ерунда? Я не помню как я купила пиво.." - Оля нахмурила брови и отхлебнула. Общий неуют в голове и во всем теле только усиливал непонятность и необъяснимость ситуации. Лишь пивные пузырьки приятно защекотали гортань еще раз, и еще. Допив бутылку до дна, девочка повернулась в сторону старушки, но возле дуба никого не было. Старая и дырявая плетеная авоська с бутылками стояла между корявыми корнями. Оля встала со скамейки и снова повернулась в сторону озера. Озера не было. Густая зеленая трава, чуть повыше и погуще в середине поляны намекала на то, что возможно раньше тут и было озеро, но сейчас.. После пива мысли в голове перестали прыгать с места на место, и их настойчиво заменила мелодия, в лад которой Оля неожиданно замурлыкала под нос: "На тебе соше-е-елся кли-и-ином... бе-елый све-е-е-ет...". Ноги сами пошли к овальной поляне, заросшей травой.. Дом напротив, сразу за поляной, расцветал разноцветными окнами всё ярче, как новогодняя елка. Душистый запах травы ударил в нос, зазвенели возле лица наглые комары. Трресь!! Тррресь!!! - Олины ладошки знают свое дело, а тем временем трава становилась выше и гуще, да и почва под ногами стала гораздо мягче. "Блин.. Болото, что ли, тут.." - Оля решила обогнуть середину заросшей поляны , размахивая руками резко свернула вправо и... встала как вкопанная от неожиданности. Прямо перед ней по траве была разбросана земля, такая черная и сырая, а в середине этой композиции зияла дыра . Из неё доносились странные чавкающие звуки и возня. Приглядевшись, девочка увидела хвост-баранку и грязные задние лапы местного дворового пса. Черномырдин своей задней половиной был обращен в вечереющее небо, а другая половина была поглощена этой самой.. черной дырой. Девочка улыбнулась - ей нравился Черномырдин, хотя она и была против , когда Руф пытался на прогулке ближе познакомиться с этим собачьим авторитетом. У него было такое прозвище как раз за то, что он ужасно любил всё исследовать, везде сунуть свой нос, носился по двору с другими ничейными собаками, вечно был грязен, в чем-то вывалян и его морда давно просила хорошей мочалки. Оля вспомнила, как он, совсем еще щенок, замерзал у дверей подъезда, но никуда не уходил из этого двора. Что-то держало его здесь. Рядом с Черномырдиным, оптимистом и хулиганом по своей собачьей жизни, всегда был его друг - пес примерно такой же беспородности, только тихий и скромный. Он старался всегда быть рядом и не пропустить ни одного Черномырдинского приключения. Но на этот раз из дыры торчал только один хвост и больше вокруг никого не было. Вдруг Оля снова вспомнила про Красноглазкина. Сердце защемило: "Где же он?".. Черномырдин, чавкая грязной черной жижей, пятился из дыры наружу, наконец показалась его хитрая моська, такая грязная, что он был похож на чертенка. Увидев Олю, пёс завилял своим хвостом-баранкой - он узнал хозяйку белого добродушного пса из соседнего дома. Но Оля уже не видела этого реверанса, отмахиваясь от комаров, она уже выходила из густой травы к троутару, за которым стоял её дом. "Почему другого цвета? Или вечером так кажется.." - мысли снова беспокойно задвигались. Теперь уже совсем громко с пятого этажа донеслось: "Сто дожде-е-ей пройдет над ми-и-иром, сто поро-о-о-ош... Сто дожде-е-ей пройдет над ми-и-и-иром, сто поро-о-ош...". Какие-то воспоминания, неясные и очень теплые, кружились совсем рядом. В голове снова шумело. Оля обогнула привычно дом слева, и свернула к подъезду. Во глубине двора поблескивали разноцветными боками припаркованные иномарки. Особенно красиво выделялась какая-то черная машина, с очень необычными обводами и хромированной решеточкой радиатора, по бокам от которой как живые глаза блестели круглые симпатичные фары, по две с каждой стороны. Оля залюбовалась машиной и привычно достала из кармана электронный ключ. На двери... не было панели домофона! Вернее была какая-то другая и непонятная штуковина. "Разрешите?" - немолодой мужчина в очках и плаще, вежливо улыбаясь, чем-то пропикал в руке, дверь щелкнула и открылась -"Прошу" . Он пропустил Олю вперед. "Новый сосед наверное. Лицо незнакомое.." - подъезд пахнул свежей
краской - "Что с лифтом?. Новый, что ли? Чистый такой, почти без надписей внутри". Мужчина стоял рядом, от него пахло то ли хорошим табаком, то ли странным парфюмом. "Зачем я вошла с ним в лифт?" - мысль очень медленно формировалась откуда-то из глубин сознания. "Вам какой?" - улыбнулся он еще раз. "Пятый, спасибо" - Оля уставилась на деревянную стенку лифта, боковым зрением держа мужчину на "прицеле". Сразу на глаза попалась нацарапанная еле заметная надпись "МалыШ". Вот, опять... Странно. Что это? Что за воспоминания вертятся в голове и никак не прояснятся? Было ощущение чего-то детского и давно забытого, чего-то очень теплого и настоящего, что может никогда уже не повторится...