Я кладу трубку, испытывая смешанные чувства досады и нежности. Ну, да, ну, конечно же, что я могу поделать? Знать не знаю ребенка, с матерью виделся довольно давно, но сейчас ситуация безвыходная, не поспоришь.
Дело давнее, когда-то был я молодой и глупый, и была у меня несчастная любовь, а сестрица моя не вовремя домой вернулась. Мало что помню из той поры, потому как рассудком едва не помутился, помню, как выгуливала она меня по городу, что-то внушала, в общем, вытащила оттуда за уши. А потом я нашел одну работу, потом другую, и понеслось - словом, вернулся в город совсем недавно, новый бизнес на ноги поставить. С Ленкой и не виделся со дня приезда, только по телефону позвонил. Она же за это время успела замуж выйти, родить ребенка и развестись - лучше бы делами занималась, ей-богу! С такой энергией давно бы и квартиру себе купила, и машину, и вообще куда-нибудь в большой город переехала!
А она, видите ли, ложится на операцию и просит меня присмотреть за Ленкой-младшей. Меня, старого одинокого волка, который занимается бизнесом и отродясь даже невестой не обзаводился. Ну, после того случая, конечно, отнесем его к ошибкам молодости.
Понятное дело, отказать не могу, я ей все-таки жизнью обязан. Не вернись она с работы тогда пораньше, не было бы ни бизнеса, ни тем более меня. Так что, естественно, я на все соглашаюсь, и через полтора часа у меня на пороге стоит кудрявое существо с синими глазами, смотрит исподлобья, сжимает в руках плюшевый рюкзачок и какого-то замызганного мишку.
Лет ей уже шесть, скоро будет семь, смотрит она на меня, конечно, с опаской, но, смотрю, в глубине души гордится, что ехала сама, да на машине, да с шофером, вот он, затаскивает в квартиру чемоданчик с пожитками.
Сначала Ленка ходит по струнке, как маленькая дама, говорит тихо-тихо, но понемногу оттаивает и начинает шалить. И вот мы уже сидим, ужинаем, радио что-то напевает, я достаю из холодильника сметану и слышу:
-А я уже читать умею! А Ритка из 53-й квартиры даже не знает, какие буквы в слове мама! Ой, какой ты смешной! Давай ты сегодня будешь кот Матроскин?
Я что, я ничего, мне не жалко, вот у меня и футболка в полоску, и сметана "Простоквашино", чем я не кот Матроскин?
-Неправильно, - говорю, - Ленка, ты сметану ешь. В нее надо помидор класть, а ты ложкой черпаешь!
-Щас я тебе телеграмму отправлю, - серьезно отвечает Ленка, попадая во все нужные интонации. - Вот только сметану доем, и сразу фигвам нарисую.
Словом, контакт с сестрой по разуму вроде бы установлен, и даже в полдесятого удается скомандовать "Марш спать!", правда, помидор в сметану она так положить и не согласилась.
Наутро я удивился тому, как быстро отросли усы. Вроде бы и брился недавно, а на лице даже не щетина - усы, настоящие, длиннющие, хоть ножницами подстригай. Ну, я это дело быстро исправил, хотя и призадумался, мне казалось еще вчера, что лицо в полном порядке, хоть на обложку делового журнала фотайся?
Вечером мы затеяли играть в лошадки.
Я, правда, сперва отбрыкивался.
-Ты будешь гроза прерий, - серьезно сообщила мне Ленка, когда я вернулся домой. - В конюшне тебя ждет ужин.
-Слушай, я с работы пришел, я есть хочу. Какая гроза прерий? Какие лошадки?
-Сегодня ужин только для лошадок,- погрозила она мне пальцем. - Пожалуйста, не капризничай, а то как я тебя кормить буду?
-Ну, хорошо, - решил я подыграть, - а на задних лапах... то есть ногах мне ходить можно?
-Ты будешь цирковая лошадка? - восхищенно вздохнула Ленка. И так на меня посмотрела, что я забеспокоился о судьбе ее будущих одноклассников.
На ужин у нас были мюсли с молоком - так, по мнению Ленки, питаются все лошадки. А потом я, само собой, отрабатывал ужин, цокал копытами, подпрыгивал и ржал. Хорошо хоть, вернулся домой не рано, боюсь, иначе мы бы и до джигитовки дошли.
-Игорь Васильевич, - поинтересовался на следующий день мой заместитель. - Неужели вы перешли в стан вегетарианцев? Утром овсянку ели, в обед сплошной салат... Вроде бы не болеете?
Тут я почуял что-то неладное, но не слишком определенно.
Впрочем, несколько дней все было спокойно. Ленка смотрела фильмы моего детства про Петрова и Васечкина, мы пели хором, а на деловых встречах я пару раз сказал "Всегда готов!". "Ничего себе, как тебе пионерское детство-то дорого", - заметил один из партнеров, но у него с чувством юмора вроде все было неплохо.
Словом, все шло хорошо. Ленка быстро разобралась, что где в доме находится, научилась включать и выключать все нужное, оставлять в покое ненужное, даже ходила гулять во двор и подружилась там с девочками. Замызганный плюшевый мишка оказался слоненком, ночевал у нее рядом с подушкой, Ленку-старшую обещали через неделю выписать, а я млел в этом новом режиме, как ящер на солнцепеке.
В понедельник солнце сияло, как будто забыло, что лето кончилось. Я отправился в офис пешком, пинал желтые листья, когда меня никто не видел, и улыбался встречным прохожим. Они удивленно на меня поглядывали, наверное, редко встречался им серьезный дядька в кашемировом пальто, улыбающийся всем вокруг.
Пальто было новое, я еще не привык к нему, время от времени полы цеплялись за ноги и мешали идти. Когда до офиса оставалось метров пятьсот, мне показалось, что в кармане что-то торчит, сунул в него руку - и обнаружил висящий на поясе кинжал старинной работы.
Мне стало не по себе.
Я посмотрел вниз и увидел, что из-под пальто выглядывает кончик турецкой сабли.
-Степан, - сказал я в телефон, стараясь, чтобы голос звучал как обычно. - Я сегодня попозже приеду, ты там без меня совещание проведи.
Повернулся и быстрым шагом помчался домой, вспоминая отросшие за ночь усы, разные странности, оговорки и прочие непонятные события.
Ленка что-то увлеченно рисовала за столом, высунув язык от усердия, и что-то напевала себе под нос. Саблю я предусмотрительно оставил на вешалке, но вид мой с кинжалом наперевес был, видимо, столь грозен, что она немедленно стала дрожать подбородком и всхлипывать.
-Ну и во что ж ты сейчас играла, скажи на милость?
Из синих глаз покатились крупные, как горошины, слезы, и закапали прямо на стол - кап-кап-кап.
-Покажи, что у тебя на картинке!
-К-капитан К-к-крюк, - прошептала Ленка и заревела уже по-настоящему.