Калинкин Андрей Викторович. Рать мертвецов. Главы 4-6

4. Встреча в Мирканской слободе

- Богдан!

- Василек, ты что ль?

- Ну!

- Вот так встреча за тридевять земель от дома!

- Милостью Хозяина дорог не иначе. Ты как же это здесь?

Двое давних знакомцев столкнулись на узкой кривой улочке Мирканской слободы и теперь радостно обнимались. Здесь постоянно или временно жили мирканские купцы, а также оседали те, кто перебрался в Ольмерк из восточного княжества по иным причинам.

- Жизнь то сейчас нелегкая пошла. Да ты и сам знаешь. Ну я чтоб родителю деньгами подсобить - к купцу в охранники нанялся, к Ратибору. Помнишь его?

- Как не помнить! Ты только не говори ему, что меня видел. Я ж ведь должен ему чуть не с четверть гривны.

- Не скажу, не бойся. Друг ты мне или не друг? Да как же ты сам-то тут устроился?

- Да ничего, живу помаленьку. Тут, знаешь ли, купцам охрана тоже нужна.

- А верно говорят, будто и сам беглый княжич к ольмерксим купцам в услужение пошел?

- Верно. Да ты не кривись. Вам он, может, и никто. У вас там полный князь имеется. А здесь он и его люди первая нам защита. Если там подать подушевую или пошлины какие поднимают сверх меры, наши старшие сейчас к нему: так, мол, и так, Ингвар Венцеславович, челом тебе бьем. И ежели он не в походе, то бывает и отстоит нас перед магиштратом.

Опять же, кто в суде правды не найдет - тоже может к нему обратиться. Он сюда в слободу заезжает порой. Да и люди его здесь живут многие и за порядком следят. В лейской то, к примеру, слободе драк и воровства поболее будет.

- Это что же он, навроде князя у вас тут?

- Выходит что так, - криво улыбнулся Василек. - Тут полслободы беглые из мирканской земли. Кому ж за нас стоять, как не беглому княжичу?

5. Ингвар и Нисса

Они медленно шли вдоль кромки прибоя. Нисса часто останавливалась и крутила головой, пытаясь определить, не донесется ли откуда это чувство, которое она за неимением лучшего слова назвала смрадом.

- Ты что, принюхиваешься? - спросил Ингвар на той странной смеси языков, на которой говорили в Ольмерке..

- Я что-то чувствовала от того Untoten...

- От кого?

- Я не знаю, как правильно это перевести с языка Монархии. Не-покойник?

- Неупокоенный - кивнул он. - В мирканских сказках так говорят.

- Ну так вот. От него шло такое чувство, не знаю, как сказать: будто пахнет одновременно гниющим мясом и чем-то едким и одновременно будто непонятно, где в том направлении верх и низ.-

- Мой, вроде, не вонял...

- Я не думаю, что это на самом деле запах. Это мой разум так воспринимает чувство, которому я не знаю названия.

- Ты что же, ведьма?

- Нет, не ведьма. Просто у кого-то зрение или слух острее, а мне вот такое чувство от Матери Солнца досталось - отвечала Нисса, как научил ее когда-то мессир Гуго.

"Людям проще назвать то, чего они не понимают колдовством и прибегнуть к огню как универсальному ответу на все загадки бытия", - любил говорить он. - "Потому, Ниссель, лучше помалкивай, а когда это невозможно - не говори всей правды".

- И кстати о зрении. - сказала она, меняя тему. - я, кажется, вижу то место, где рассыпала дрова повстречавшись с - как ты сказал? - неупокоенным?

- Да, неупокоенным. Кстати вот этого я никак не могу понять. Как ты разожгла костер? Разбойники вас обыскали, отняли все ценное, но оставили кремень и огниво?

Девушка молчала собирала топливо, и Ингвар уже нахмурился, намереваясь повторить свой вопрос, когда она так тихо, что он едва расслышал ее за плеском волн о каменный берег:

- Я... умею без огнива.

- Все-таки ты ведьма, - засмеялся он в темноте и несмотря на затаившийся в туманной ночи ужас, на тревогу за мессира Гуго, да и просто на холод и усталость она улыбнулась этому смеху. Однако постаралась, чтобы в ее ответе не было слышно этой улыбки:

- Последний, кто так меня назвал, лежит сейчас на разбойничьем корабле со сломанной шеей.

- Надеюсь, ты права. Не хотелось бы, чтобы он явился отомстить за обиду.

Дальше они пошли в безмолвии. Лишь слышалось время от времени, как Нисса глубоко втягивает носом воздух, пытаясь почувствовать незримого врага.

Ингвар клял себя последними словами. Дурак! Это со старыми вояками, для которых смерть стала давней и хорошо знакомой спутницей, можно шутить такие шутки. Девицу же надо было отвлечь, поддержать, а не напоминать о немертвых тварях, что охотятся за ними.

Чтобы сказать хоть что-нибудь, прервать эту гнетущую тишину, он выдал первое, что пришло в голову из его не слишком богатого запаса фраз на языке монархии:

- Доставьте же мне радость, прекрасная колдунья, сопроводить вас к вашему костру.

На сей раз засмеялась она. И хотя смех был нервным и вымученным, Ингвар обрадовался ему.

- Вы, возможно, удивитесь мой благородный рыцарь, но я тоже читала "Зигфрида и Ясмину". Вообще, вы конечно довольно неплохо владеете языком монархии, но ваш лексикон выдает, что изучали вы его по старомодным балладам.

К радости за то, что Нисса прервала свое подавленное молчание добавилась радость, что ночь и туман скрывают не только их от взоров мертвецов, но и прилившую к щекам кровь от взора острой на язык девицы.

Тем временем, в белесой мгле впереди обозначилось красноватая точка костра, и они ускорили шаг.

- Мессир Гуго... - позвала было Нисса, вступая в круг света, созданного почти прогоревшими дровами, и осеклась.

Их маленький лагерь, разбитый в образованном двумя каменными глыбами закутке, был пуст.

- Мессир Гуго - позвала она громче.

- Не стоит кричать, - подал голос Ингвар. - мой мертвец, кажется, явился на крик.

Девушка кивнула и, бросив наземь охапку плавника, закрыла лицо руками. Судя по звукам, она плакала.

Ингвар шагнул к ней и неуклюже обнял. Девушка дернулась было, но потом обмякла и позволила притянуть ее к себе. Некоторое время они стояли так, и он осторожно гладил красные в свете умирающего пламени волосы. Наконец Нисса шмыгнула носом и сказала:

- Прижиматься к холодному железу и мокрой одежде удовольствие ниже среднего, мой благородный рыцарь. К тому же надо подбросить дров в костер.

Ингвар принялся раздувать костер, подкидывая в него принесенное топливо. Нисса же подошла к границе светового круга, противоположной тому направлению, откуда они пришли, и остановилась, вглядываясь в туман. Она стояла так довольно долго и Ингвар начал уже мучительно размышлять. То ли окликнуть ее, то ли вновь подойти и обнять хрупкие плечи, как девушка тряхнула головой и вернулась к разгоревшемуся костру.

Ингвар снял кольчугу и они сели ее немного просохшем, хотя все еще волглом кафтане, тесно прижавшись друг к другу, и придвинувшись к костру так близко, как только возможно.

Он глядел в огонь, ощущая плечом ее горячее тело даже сквозь непросохшую ткань их одежды. Ингвару уже доводилось бывать с девицами, однако сейчас это было иное чувство. Не пламя страсти в короткой и душной летней ночи, а тепло человеческого существа, которое как этот костерок, как одеяло в раннем детстве, служило пусть призрачной, но все же защитой от тьмы, холода и нечеловеческого ужаса, воцарившихся во внешнем мире.

Это блаженное тепло проникало в тело и его начало клонить в сон, однако спать было нельзя. Мало ли что явится к ним на огонек. Да и не хотелось засыпать, хотелось как можно дольше чувствовать рядом это горячее хрупкое тело.

- Ты ведь можешь зажечь костер и без огнива, - завел он разговор, чтобы не уснуть.

- Это требует сил, которых у меня сегодня уже почти не осталось. Проще было раздуть огонь.

- Ну на то, чтобы напомнить мне мою оплошность и звать меня благородным рыцарем как в той балладе, которую ты же сама признала старомодной, силы у тебя тем не менее нашлись.

- На то, чтобы сбить спесь с наемника, который гордится единственной прочитанной балладой сил у меня всегда хватит.

- Эй, я вообще-то княжеского рода! И да будет тебе известно, книг мною прочитано изрядно, - оскорбился он лишь наполовину шутливо. И прибавил в порыве откровенности, - В детстве брат даже дразнил меня "чернильная душа".

- Ты, стало быть, тот самый княжич на службе Ольмерка, о котором столько судачили люди господина Олафсена? Мессир Гуго был бы рад с тобой познакомиться.

И подавив полувсхлип-полувздох, она вновь вернулась к установившемуся между ними тону взаимных подначиваний:

- И как же мне к тебе обращаться? "Твое величество" или "чернильная душа"?

Он передернулся, вспомнив, как произносил это прозвище Голос. Однако ответил в той же шутливой манере:

- При таком выборе сочащихся ядом наименований уже и "благородный рыцарь" кажется приемлемым. У вашего ведьминого племени что же, змеиное жало вместо языка?

- Самый обыкновенный язык - ответила Нисса и повернувшись к нему, этот самый язык показала.

6. Собеседник мессира Гуго

Когда Нисса отправилась за дровами, мессир Гуго некоторое время продолжал сидеть, впитывая тепло слабого огонька. Однако время шло, воспитанница все не возвращалась, и он начал опасаться, что имеющегося топлива до ее возвращения не хватит. Потому подкинув в огонь кусок дерева покрупнее, он решил немного пройти по берегу в сторону, противоположную стой, куда ушла девушка.

Выглядывая плавник, лежащий подальше от полосы прибоя и потому относительно сухой, он медленно удалялся от костра, поминутно оборачиваясь проверить, не угасают ли трепещущие рыжие язычки. Обернувшись в очередной раз он почувствовал, как на что-то наступил. Отступив назад и склонившись к самой земле, мессир Гуго с содроганием обнаружил, что его сапог только что попирал человеческую руку.

Он выругался и резко распрямился, переводя дыхание. Человек - судя по одежде - один из морских разбойников, лежал лицом вниз. Он не пошевелился и не издал ни звука, очевидно, будучи мертвым.

Мессир Гуго хотел уже было пройти мимо, однако заметил ножны с мечом и кинжалом на поясе утонувшего. Рассудив, что в их положении такая находка лишней не будет, да и шерстяная рубаха, пожалуй, пригодится, пожилой ученый с трудом перевернул тело, чтобы добраться до пряжки пояса. На него глянули изуродованное лицо разбойничьего предводителя.

Мессир Гуго снова отшатнулся. Однако заставил себя вернуться к телу своего поверженного похитителя. Злясь на мертвого разбойника за плен, унижение и почему-то сильнее всего за этот свой испуг мессир Гуго зло пнул лежащее тело ногой:

- Не знаю, достаточно ли ты выпил в своей жизни эля, и сложили ли о тебе хоть одну сагу, сказал он покойнику, однако, на мой взгляд, ты не очень походишь сейчас на человека, которому ведом эликсир бессмертия. Скорее на утонувшую свинью.

Книжник принялся возиться с пряжкой ремня, однако ему подумалось, что лучше пройти еще немного вперед по берегу в поисках дров, и уже на обратном пути снять с разбойника все. Что может пригодиться им с Ниссой для выживания.

Однако когда мессир Гуго повернул, наконец, обратно, волоча за собой по гальке приличных размеров корягу, тела на месте не оказалось. Сначала он подумал, что не дошел до тела или прошел мимо, но ошибки быть не могло: труп лежал на небольшом песчаном участке в основном усеянного камнями берега, и это было то самое место. Да вот и отпечатки мертвого тела и ног самого мессира Гуго, оставшиеся в мокром песке и сейчас медленно заполняемые водой.

Преисподняя и все ее демоны! Морской налетчик был лишь без сознания и от его манипуляций пришел в себя. Ничего хорошего встреча с ним. Разумеется, не предвещала.

Позабыв о найденной коряге, мессир Гуго решил скорее вернуться обратно к лагерю. Затоптать костер, а после спрятаться неподалеку и перехватить Ниссель до того, как она встретится с разбойником. С такими мыслями он развернулся и обнаружил предводителя морских налетчиков прямо у себя за спиной. Мессир Гуго попятился назад, выставляя перед собой нож.

- Вам лучше бы не причинять нам вреда.

И тут же мысль: "Старый остолоп! Выдал этому мерзавцу, что Ниссель тоже жива".

Разбойник никак не отреагировал на его слова. Он сделал шаг вперед и мессир снова шагнул назад. Заговорив быстрее:

- Ваш корабль захвачен, завтра, как рассветет, они начнут искать выживших. Если я замолвлю за вас словечко - вам сохранят...

Мессир гуго хотел сказать "жизнь", но замолчал, не окончив фразы. Он заметил неестественную белизну кожи, неестественную манеру разбойника двигаться и откуда-то пришла уверенность: перед ним мертвец. Стоящий на собственных ногах, но мертвец. И когда глаза на ухмыляющемся мертвом лице сверкнули зеленым, книжник почти не удивился.

Ну что ж, отправляясь в эту экспедицию, он провел много часов над колдовскими и учеными книгами, готовясь к тому, с чем мог бы повстречаться. Конечно, заготовленные зелья и амулеты остались либо в разграбленном монастыре, либо на корабле заморцев, однако знания - знания у него сохранились. Вот и представился случай проверить их на практике.

Стараясь не думать над тем, что большая часть открытых и составленных им самолично заклинаний не работала даже у одаренной Ниссель, не говоря уже о нем самом, мессир Гуго забормотал заговор на нож железный. Если верить "Сумме тайных искусств" Крамера, это заклинание должно было превратить простой разбойничий клинок в грозное оружие против нечистых тварей.

Он не заметил, чтобы мертвец делал более шага, однако тот вдруг оказался совсем рядом, и холодная рука вышибла нож на песок.

- ... именем Ее. - закончил мессир Гуго по инерции и замолк.

Губы разбойника, искривленные в застывшей усмешке, еще более жуткой, чем при жизни, не шевельнулось, однако мессир Гуго отчетливо услышал его голос:

- А так утонувшая свинья умеет?

Впрочем, нет, не его. Голос разбойника был обычным, человеческим, но то, что поселилось теперь в его теле, говорило будто шелестят высохшие пергаментные листы.

Выбитый нож материализовался в руке мертвеца, и пожилой книжник снова не заметил, как тот наклонился и поднял оружие.

- Не работает твой заговор, Гуго - сообщил разбойник. - может, попробуешь что-нибудь другое?

Мессир Гуго молчал. Сколько раз, творя некромансерские ритуалы и читая запрещенные трактаты, он пытался представить себе, какой будет встреча с существом, победившим смерть. Реальность оказалась гораздо будничнее красочных описаний: ни грома и молнии, ни подземного пламени, ни демонической музыки невыносимо прекрасной и до безумия жуткой в одно и то же время.

И одновременно реальность была куда страшнее. От этого недвижного лица и посверкивающих зеленым светом глаз веяло чем-то таким, чему мессир Гуго не нашел бы описания несмотря на свои богатейшие познания в тайных искусствах, чем-то не просто несущим опасность его жизни, но порывающим сам порядок мироздания. И чем-то неуязвимым перед заклинаниями и амулетами, которые за рамки этого порядка не выходили.

У него заболел живот. Между тем нечеловеческий голос прозвучал вновь, и вновь лицо мертвого разбойника осталось неподвижным:

- Не хочешь сказать какое-нибудь заклинание? Нет? И правильно. Говорить буду я, а ты будешь слушать. Ты меня понимаешь?

Мессир Гуго быстро закивал, боясь эту тварь так, что едва не лишался чувств, ненавидя за это себя и не решаясь ненавидеть ее. Ноги его подогнулись, и он упал на колени.

- Ты слаб, человечек. Твои заклинания могут мне повредить не больше, чем детские считалки. Я вижу тебя, вижу насквозь, до мельчайшей косточки и до последней жалкой мыслишки, вижу, как трепещет твое сердце, и как ты пытаешься не обделаться от страха. И что боле важно для нашей с тобою беседы, я вижу, когда ты врешь, а когда говоришь правду.

А потому отвечай и не трать мое время на ложь. Зачем ты здесь? Ведь ты не сказал этому разбойнику - предводитель провел рукой вдоль собственного тела - всей правды, эликсир бессмертия - не то, что привело тебя сюда.

- Ты... не он?

Смех, отдающийся в костях, как будто кто-то скребет по ним тупым ножом.

- Я больше, чем просто мертвый ватажник. Я божество, единственное истинно существующее в этом мире. Поэтому впредь зови меня Единственным. Он же лишь марионетка, одна из многих. Вроде пальцев. Но довольно! Я жду ответа.

- Мы ехали сюда, чтобы найти... что-то... я сам не знаю, что именно... Вероятно, тебя...

- И зачем я тебе?... Нет, не тебе... ты послан сюда другими. Не менее жалкими, но облеченными властью.

- Мой наниматель поручил мне обследовать несколько мест, в которых я должен был найти что-то чудесное. Он хочет явить чудо людям, что поклоняются древним богам.

- Политика... Этому Олафсену не откажешь в фантазии...

Снова смех, от которого чувствуешь каждую косточку.

В разговоре с этим существом мессир Гуго не называл имени того, кому он служил, однако не удивился, что Единственный смог извлечь это имя из памяти мертвого разбойника или же из его собственной.

- Однако это не интересно. А вот вернуться в мир - да... это мне подходит. Слушай же, человечек. Я могу дать тебе богатство и власть. Бессмертия, о котором у вас с этим разбойником вышла столь содержательная дискуссия, не обещаю, но могу сделать твою жизнь, долгой, очень долгой. Однако это все мелочь, по сравнению с тем, что дороже золота и философского камня, дороже эликсира жизни и самой жизни, дороже любви, которую вы, смертные так превозносите. Я могу дать тебе ответы, которых ты не найдешь ни в одной из книг, что были когда-либо написаны.

Мессир Гуго слабо улыбнулся и попытался подняться:

- Сейчас ты, как демон тьмы в притчах, потребуешь мою душу?

Единственный вновь рассмеялся, и этот смех снова бросил книжника на колени, заставил его болезненно сморщиться.

- Разве ты не сомневался всю свою жизнь, есть ли в человеке что-то кроме тела? Не затем ли ты вскрывал тех умерших бедолаг?

Нет, человечек. Мы не в притче ваших священников. И не в народной сказке про то, как рыбак обманул морского духа. Твоя душа мне не требуется, всего лишь твоя служба. Рыбаки и морские разбойники годятся как простейший инструмент, но ты и твоя воспитанница - из вас может выйти нечто большее, особенно если будете служить мне живыми, по собственной воле. Служи же мне и будешь вознагражден: я утолю сжигающее тебя любопытство.

Мертвец взял мессира Гуго за горло и потянул вверх, вынуждая того встать на ноги, а затем и вовсе подняться на цыпочки.

- Итак, что выберешь, человечек? Знания или смерть?

- Знания... Единственный...- прохрипел мессир Гуго и ледяная рука отпустила его горло.

- Тогда можешь спрашивать.

Оставить комментарий © Copyright Калинкин Андрей Викторович Размещен: 30/05/2020, изменен: 18/06/2020. 20k. Статистика. Глава: Фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Юный Ингвар, проигравший своему сводному брату в борьбе за престол Мирканского княжества, начинает военный поход чтобы вернуть утраченное. В этой борьбе он готов принять любую помощь, пусть даже исходящую от темных сил. Однако куда заведет княжича союз с древним божеством, возвращающим к жизни мертвых? Новые главы выкладываются каждую неделю.

Калинкин Андрей Викторович : другие произведения.

Рать мертвецов. Главы 4-6