Аннотация: Юный Ингвар, проигравший своему сводному брату в борьбе за престол Мирканского княжества, начинает военный поход чтобы вернуть утраченное. В этой борьбе он готов принять любую помощь, пусть даже исходящую от темных сил. Однако куда заведет княжича союз с древним божеством, возвращающим к жизни мертвых? Новые главы выкладываются каждую неделю.
9. Пропавшие рыбаки
Поступать наперекор приметам - добра не ждать. Хеврская поговорка
Когда военный корабль бросил якорь неподалеку от рыбацкого поселения хевров, и старый седой солдат потребовал от набольшего организовать поиски какого-то командира то ли с мирканским, то ли с заморским именем, тот попытался было воспротивиться.
Выходить в море в такую невидь - дело небезопасное, да и пропал господин Инхвар в местах дурных, где и до него рыбаки, случалось, исчезали. Опять же скоро должен прибыть за уловом наймит купца Улеба, человека в Ольмерке тоже не последнего. И если господин Улеб получит соленой рыбы вдвое меньше против оговоренного, то он будет недоволен...
Однако имя господина Улеба, которое обычно производило на ольмеркских посланцев воздействие не менее сильное, чем заговоренные стрелы на злых духов, солдата оставило в совершенном равнодушии. Он сунул набольшему клинок под нос и сообщил опасно-вежливым тоном, что господин Улеб может найти в Ольмерке Свенельда, что замещает командующего отрядом номер три, и высказать свое недовольство лично.
Так и вышло, что Ёак и Сирькхе уже второй день вместо того, чтобы рыбачить поближе к берегу или вовсе пережидать туман, починяя снасти и занимаясь по хозяйству, в этом самом тумане плавали в каменистых лабиринтах Туманного архипелага, который на их языке звался Домом Рыбьего пастыря.
Сирькхе, впрочем, не горел желанием углубляться в архипелаг:
- И что нам за резон искать этого их командира, Ёак? Два дня уж как пропал, да притом за борт упал, как говорят, в этой их железной одежде. Утоп, как есть утоп.
- Так то оно так, да ведь когда тебе мечами грозят, тут не особенно порассуждаешь, есть резон или нет. А раз все равно пришлось в море выходить. то надо уж поискать. Вдруг он, каким чудом, да и выжил?
- В этих местах, если чудеса и случатся, то злые. - голос рыбака дрогнул. - Давай не будем шибко в островки заплывать, а?
- А если найдется он, не живой так мертвый, да узнают, что мы его не искали?
- Не узнают, Ёак. Кто в тумане увидит? Да к тому ж третьего дня над моей лодкой чайка рыбу уронила, плохой знак.
Он сплюнул через весло, чтобы отвести беду.
- Да ведь в море то ты все равно вышел. Если несчастье суждено, то уж не миновать... Но, может, ничего и не будет еще. Помнишь, прошлой весной кривой Вуант поймал рыбу с лишним плавником, ты тоже говорил, что это - дурной знак? А Вуант до сих пор жив-здоров, и улов у него всегда богатый.
- А племянник Вуанта утонул спустя три недели. И даже тела не нашли. В такой же вот, между прочим, туман и утонул. И вообще про Вуанта говорят, что он племянника Рыбьему пастырю отдал вместо себя. Потому и здравствует до сих пор.
- Кто говорит, старая глупая Пуна? Так у нее язык без костей. Даже дети и те верят ее сказкам.
Слова друга немного успокоили Сирькхе, и он, больше не споря, налег на весла. Дальнейший путь они продолжали, обсудив сначала выжившую из ума Пуну, а потом переключившись на более молодых и красивых своих односельчанок.
Изредка Ёак прерывал разговор, чтобы огласить туманное море призывом к ольмеркскому командиру.
***
Неразбавленное вино толком не удаляло ни голода, ни жажды, лишь путало мысли и будило тошноту.
"Надо выбираться отсюда, пока мы совсем не ослабели на этом пойле" - подумал Ингвар, зачерпывая кисловатый напиток трофейным шлемом.
По прикидкам княжича за вчерашний день они исследовали в поисках дров около половины берега, окаймлявшего место их заточения. И теперь он намеревался разведать, что творится на второй половине: поискать дров, птичьих гнезд или иной добычи. Заодно Ингвар надеялся выяснить, куда уже вторую ночь подряд исчезает мессир Гуго.
Он бы отправился выслеживать книжника и вчера вечером, хотя в таком тумане предприятие вряд ли могло кончиться успехом, но опасался оставить в одиночестве Ниссу. И та, хоть и повторяла за своим наставником, что бояться неупокоенных больше не нужно, не смогла скрыть радости, когда он мельком озвучив такое намерение, тут же его оставил.
Они караулили по очереди, однако ночь прошла спокойно. Ни разу в той части мира, от которой их отгораживал свет костра, не вспыхнули зеленые точки глаз, ни разу Нисса не ощутила того зловонного головокружения, которое они уговорились называть просто Чувством.
Мессир Гуго воротился под утро, в дежурство Ниссы, и к моменту, когда она растолкала княжича, уже скрюченно спал у костра, по временам вскрикивая и что-то бормоча. Кажется, он с кем-то спорил, однако, сколько Ингвар не вслушивался, ему удалось разобрать лишь "свинья" и "бессмертие". Что ж, пусть пока спит. Сегодня Ингвар так или иначе вытрясет из скрытного книжника правду о его отлучках. Пока же - разведка. Он разбудил Ниссу и зашагал в туман - в ту сторону, куда колдунья вглядывалась в первую ночь их знакомства.
***
- Господин Инхвар!
Друзья поменялись местами, и теперь был черед Ёака сидеть на веслах. Он перестал грести, чтобы не заглушить возможный отзыв. Сирькхе прислушивался, чуть склонив голову к левому плечу. Друг напомнил Ёаку Медведя, собаку которая была у него в детстве. Тот, бывало, также наклонял свою большую башку, слушая, как смеются и болтают мальчишки.
Он хотел было поделиться этим воспоминанием с Сирькхе, но тот вдруг вскинулся, вглядываясь за спину гребца. Ёака обернулся, и в первый момент ничего не увидел, но спустя мгновение различил между туманными клубами какое-то движение.
- Руками, кажись, машет. - сказал Сирькхе. - Греби!
Весла опять взрезали воду, и шитая из сосновых досок лодка устремилась навстречу темной туше острова, выступающей из белесой мглы. Теперь уже не было сомнений, человек на берегу размахивал руками, чтобы привлечь их внимание.
- Господин Инхвар! - прокричал Сирькхе. - Мы плывем!
- Ну вот, - пропыхтел Ёак. - А ты только беду понапрасну кликал. Чего он, однако, молчит?
- Застудил, должно, горло, кричать не может. - голос Сирькхе снова подрагивал, но на этот раз не от страха, а от возбуждения. Он вытянулся по ходу лодки, снова напомнив Ёаку Медведя, когда тот чуял кролика. - Эээ... да, он совсем плох, упал даже. Поднажми, Ёак, если живого привезем нас уж, наверное, наградят.
Ёак поднажал.
***
Туман приглушал звуки, и если бы не острые камни, довольно чувствительно приветствовавшие его ногу сквозь импровизированную обувь, могло бы показаться, что Ингвар ступает по застланному коврами полу княжеских покоев.
"А полы в том дворце
Все в мехах драгоценных,
Стены нефритовы,
Утварь вся серебряная"
- вспомнились ему строки из баллады о Речной деве.
Княжич внимательно осматривался в поисках очередного куска дерева, принесенного морем; примечал, где торчит из песка обломок побольше, который придется выворачивать и нести в лагерь вдвоем, а то и втроем; искал глазами что-либо необычное, что могло бы объяснить ночные прогулки мессира Гуго. Однако мысли его были заняты иным.
Словно в далеком детстве Ингвар воображал себя то Сигурдом, убивающим дракона дабы спасти дочь конунга, то Рыбарем, заступившим Морскому царю путь ко дворцу Речной Девы. На месте же красавиц, что служат герою наградой, воцарилась Нисса, странная девица мужской одежде, словно бы сама вышедшая из сказок и легенд о волшебной старине.
И вот, когда очередная баллада ожила в его воображении, и Ингвар подобно Охотнику, истребившему на заре времен Железного волка, поразил копьем в глаз бронированное чудовище и обернулся к Ниссе, связанной и назначенной в жертву, чтобы голыми руками разорвать стягивающие девичье тело путы, та вдруг сказала ему:
- Господин Инхвар?
Голод, вино и видения последних дней привели к тому, что княжич уже с трудом различал, где кончаются слова слышанное ухом, и начинаются те, что родились в его собственном сознании. А потому он не сразу понял, что этот голос прозвучал на самом деле. Когда же до Ингвара это дошло, он скорее направился далее вдоль берега, туда, где скрывался назвавший его по имени.
***
Ингвар скрылся в тумане, и Нисса осталась наедине с потрескивающим костерком и стонущим во сне наставником. Как и недавно княжич, она вслушивалась в бессвязные и неразборчивые слова, что слетали с губ спящего, однако для нее в этих словах все же было больше смысла. Однако полной ясности не было: говорить при княжиче он не желал и большая часть вопросов, что она задала мессиру Гуго прошлым утром, пока оставалась без ответа.
Одно было несомненно: наставник встретил того, кто стоит за этими жуткими мертвецами, которым не лежится на морском дне, говорил с ним. И этот загадочный собеседник вызывал в мессире Гуго чувства весьма противоречивые. Наставник был очарован: вчера она прочитала в лихорадочно блестящих глазах то же возбуждение, что и при особо удачной аутопсии, когда вскрытое человеческое тело рассказывало ему одну из своих тайн.
- Если бы мы овладели его знаниями, разгадали его секреты - только подумай, какие это открыло бы перспективы перед человечеством! - шепотом восклицал он вчера, опасливо оглядываясь на спящего Ингвара. - Если мы сможем возвращать умерших к жизни, то преступники и бродяги дадут рабочую силу для рудников и полей. Они не устанут, не прервутся на еду и сон, освободят людей от монотонного труда для занятий возвышающих разум и душу! Мертвые солдаты заменят живых, и война больше не принесет горя матерям. Больше того, вернуть умершего - это не просто подчинить своей воле немыслящее тело. Мы получим доступ к их памяти, а значит убийцы, не оставляющие живых свидетелей, более не уйдут от кары за свои злодеяния.
А туман, что стоит над этими островами? Это ведь тоже его рук дело. Рук у него, впрочем, кажется, нет... вообрази, сколько судов избежит крушения, если мы научимся повелевать погодой! А вражеские корабли, хотя бы и тех же заморцев, мы сможем посылать на скалы.
А сияние в глазах этих созданий! Он сказал мне, что сей свет имеет природу алхимическую, сродни огонькам светлячков. Если бы разгадать его тайну - то алхимические светильники заменили бы факелы и лучины, положив конец пожарам в наших городах!
Мессир Гуго еще долго расписывал чудесные перспективы, что могут дать людям знания, полученные от встреченного им существа. Но Нисса видела в его глазах и другое - страх. Наставник боялся этого повелителя неупокоенных, боялся намного сильнее, чем когда они бежали от грозящего им в Монархии костра, сильнее, чем когда разграбившие монастырь разбойники-заморцы решали, что делать с захваченными пленниками. Боялся и старался скрыть этот страх от нее.
Вчера пробуждение Ингвара не дало девушке расспросить мессира Гуго о причинах этого страха. И теперь она сидела над спящим, то порываясь прервать тревожные грезы наставника, то решая дать ему еще немного времени, чтобы восстановить силы после бессонной ночи.
Наконец, решившись, она тряхнула книжника за плечо. Мессир Гуго открыл глаза. Мгновение его взгляд оставался бессмысленным, вероятно, видя перед собой не Ниссу, а того, другого, с которым он столь яростно и путано он спорил во сне. Наконец взор наставника прояснился и он сел, покряхтывая.
- Холод и сырость меня скоро доконают, - проворчал он, направляясь к берегу. Нисса же сгребла небольшой костерок чуть в сторону и установила среди красных углей заморский шлем, наполненный вином. Все лучше, чем хлебать его холодным.
- Где княжич? - спросил вернувшийся мессир Гуго. Он утирался полой своей мантии, в седых волосах блестели капельки воды.
- Пошел разведать, что на другой стороне острова. Поискать дров и так далее.
По лицу наставника пробежала тень.
- И наверняка вынюхивать, куда я уходил ночью.
- Надо было ему рассказать. Что он, по-вашему, должен думать?
Мессиру Гуго не понравилось, каким тоном это было сказано. Вспомнились слова Единственного: "Съесть тебя вместе с ним или его вместе с тобой, что она выберет?"
Но ответить воспитаннице он не успел. Их разговор прервали донесшиеся из-за туманной стены шаги.
***
Остров оказался меньше, чем предполагал Ингвар, отправляясь на разведку. Не успел он пройти навстречу окликнувшему его голосу и трех десятков шагов, как оказался на месте, как выразился мессир Гуго, своего исхода из моря на сушу.
Пока он спешил сюда, до него еще раз или два долетали какие-то неясные звуки, но на протяжении последних шагов десяти, а то и пятнадцати туман хранил молчание. Ингвар застыл на месте, оглядываясь и пытаясь понять, куда идти теперь. Вдруг в глаза ему бросились темные брызги на круглом сероватом камне, обглоданным Северным морем. И на соседнем тоже. Кровь!
Стараясь не шуметь, Ингвар положил охапку дров наземь и вытащил из-за пояса нож заморца. Он подошел к кровавым узорам, и туман выплюнул следующий кусок берега, с темно-красной лужицей, образовавшейся на поверхности большого плоского камня.
Это было почти то самое место, на котором Ингвар сражался с неупокоенным заморцем, однако та схватка не оставила после себя крови. Да и была алая лужица - княжич коснулся пальцами маслянистой поверхности - совсем свежей.
Туман продолжал молчать, и на сей раз, это было молчание заговорщика.
Скорее в лагерь!
Судя по всему, не исследованный ими вчера участок берега составлял не многим более трети общей окружности острова, а потому Ингвар решил не бежать вдоль берега, а срезать через центр острова.
"Только б не она, только б не она" - билась в голове единственная мысль
***
Лодка-шитик ткнулась в берег. Ёак бросил весла и выскочил на берег, Сирькхе последовал за ним. Он замешкался, чтобы втянуть лодку вверх по каменистому склону, а его друг уже склонялся к человеку, лежащему шагах в десяти от берега и почти невидимому в сгустившейся еще сильнее туманной взвеси. Вдруг оттуда раздался короткий вскрик.
- Что там, Ёак?
Нет ответа.
Сирькхе бросил на полдороге свою возню с лодкой и поспешил туда, где в тумане происходило какое-то непонятное шевеление. Он не заметил как за корму шитика ухватилась бескровная белая рука, а за собственными шагами и громоподобными ударами сердца не расслышал, как проскребло по камням плоское днище.
Когда он подоспел, то увидел странное, невозможное. На земле лежал не истощенный господин, которого они намеревались спасать, а его друг Ёак. Лежал и держался за живот. Между его пальцами струилась красная кровь, неправдопободно яркая в белесом туманном мире. Тот же кого, они приняли за пропавшего ольмеркского командира, не был им. Он и человеком не был.
С обезображенного шрамом, застывшего в вечной ухмылке белого лица на Сирькхе глянули горящие зловещим зеленым огнем глаза Рыбьего пастыря. Он попятился, и чудовище шагнуло следом, переступив через слабо перебирающие ноги Ёака.
Я же сплюнул через весло! - сказал Сирькхе. - Это отводит беду.
Рыбий пастырь никак не отреагировал на его слова, лишь сделал еще один шаг в его сторону. Кровь Ёака сбегала с кинжала, что сжимали пальцы цвета тумана.
Весло! Лодка! Ударить Пастыря веслом, схватить Ёака и тащить к лодке... Нет, слишком далеко. Да и что этому чудовищу удар веслом? Бежать! Прости, Ёак...
Он сделал три быстрых шага назад и обернулся к лодке. Лодки не было. Он повернулся обратно и обнаружил Рыбьего пастыря совсем близко. Холодная рука схватила его за горло.
"Сейчас ударит ножом и меня" - подумалось до странности отстраненно, но вместо этого обезображенное лицо приблизилось вплотную к его лицу. Последним, о чем подумал Сирькхе, глядя в заполнившие весь мир светящиеся глаза Рыбьего пастыря, была чайка, третьего дня выронившая рыбу над его лодкой. А гаснущее сознание Ёака успело отметить, что своим предсмертным хрипом его друг напоминает рычание все того же старого доброго Медведя.
***
Что-то странное творилось с пространством в этом проклятом тумане. Ингвар давно уже должен был выйти если не к лагерю, то хоть к какой-нибудь точке берега, однако вот уже более часа он блуждал между выныривающих из тумана темных глыб, и не было им ни конца, ни края.
Как только он удалился от берега, белая взвесь заглушила плеск воды о прибрежные камни, и с тех пор единственным, что слышал княжич - да и то еле-еле, - были его собственные шаги.
- Спокойно. - говорил он себе. = Ты просто заплутал среди этих каменюк и ходишь кругами. Надо остановиться и подумать.
Однако изречь этот мудрый совет было куда легче, чем последовать ему. Кровавая лужа не выходила из головы, стояла перед глазами, заставляла вновь и вновь твердить ставшее бессмысленным от долгого повторения "Только б не она". И Ингвар вновь шел, не обращая внимания на усталость, на то что захромала натруженная левая нога, сломанная когда-то, да к тому же ненадлежащим образом обутая.
Наконец, когда ему уже казалось что в мире не осталось никого и ничего кроме туманной пелены и скрывающихся в ней каменных теней, впереди и чуть справа в тумане возник красноватый свет костра.
Ингвар поспешил на него и вскоре вышел к лагерю, но не с той стороны, где произошла его схватка с заморцем и где он обнаружил кровавое пятно, а с противоположной.
Нисса и ее наставник сидели у костра и как в прошлый раз, замолчали при его приближении. Однако в первый момент это не озаботило Ингвара. Он подхромал к костру и, почти выхватив из рук Ниссы шлем с вином, опорожнил его единым махом.
Теплое хмельное питье, а главное, тот факт, что оба его товарища по несчастью, хвала богам, живы, немного успокоили его тревогу, но вместе с тем вернулись все многочисленные вопросы, которые назрели у княжича к мессиру Гуго.
- Что происходит, Ингвар? - подала голос девушка, когда княжич оторвался от шлема-чаши. - Ты пришел не с той стороны, откуда тебя ждали, и я не вижу дров.
- Мне тоже интересно, что здесь происходит. И сейчас твой наставник расскажет нам, что именно. Куда вы исчезаете по ночам, мессир Гуго?
- Спокойнее, княжич, прошу вас. Происходящее необычно, но нисколько не опасно, уверяю.
- Ах, не опасно?! - взорвался Ингвар.
Он сгреб книжника за ворот мантии и вздернул вверх, сунув ему под нос измазанные красным пальцы.
- Я нашел свежую кровь на берегу, причем в месте, которое мы вчера осматривали и никакой крови не видели! Стоит отойти от берега в этом треклятом тумане, как будто Лесничий тебя водить начинает. Я чудом вас нашел.
Нисса вскочила на ноги и схватила Ингвара за руку, пытаясь оторвать ее от полузадушенного и ошеломленного этой вспышкой гнева наставника. Долю мгновения Ингвар глядел на нее, но казалось, не видел. Затем он разжал пальцы и выдернул руку свое запястье из рук девушки.
- Не опасно! - повторил он недовольно, но уже гораздо спокойнее. - Оставьте судить об этом тому. кто понимает в опасностях побольше вашего, мессир книжник. От вас же я жду ответов.
-Ну что ж, я и сам собирался вам все рассказать, - ответил мессир Гуго, переводя дух. И, заметив недоверчивую усмешку княжича, прибавил: - Можете мне не верить, но это действительно так. Нынче вечером нас ждет встреча.