Мой кузен Роман пришел к нам не в субботу, как обычно, а в пятницу. Ему хочется, как можно дольше у нас побыть. Я его прекрасно понимаю. У меня, по меньшей мере, младшая сестричка Леночка есть и я с ней играю или с папой в бейсбол сражаюсь, когда он свободен. Чаще всего я играю или тренеруюсь в теннис с дедушкой, а Роман живет с мамой от нас далеко, в какой-то деревне и ему абсолютно не с кем играть. А папы у него вообще нет. Роман, правда, говорит, что ему хватает одной мамы, но я же вижу, как он завидует мне, когда мы с моим папой играем или, когда он нам читает перед сном какую-нибудь книгу. Как-то мы с Романом поссорились, как раз после его прихода. Я хотел с ним в покемоновские карты поиграть, а он хотел только в компьютерную игру. Надоело мне перед компьютером сидеть, а Роман назло мне все равно уселся к нему. Тогда я сказал, что больше с ним играть ни во что не буду и, вообще, он может к нам больше не приходить. Но тут пришла в комнату бабушка и приказала нам собираться на детскую площадку. Хотим мы или нет идти на эту детскую площадку, спорить с бабушкой было бесполезно. Как дедушка говорит: "Бабушкина просьба для нас должна быть законом". Мы только скривили недовольные мины и поплелись вслед за бабушкой, везущей впереди Леночку в коляске. "Пойдемте, пойдемте, сорванцы, выпустите свою энергию на свежем воздухе и аппетит нагуляйте, иначе дома на голове у нас сидеть будете".
На детской площадке детей нашего возраста было немного и все они торчали на веревочной трапеции. Мы с Романом, естесственно, вскарабкались к ним. Там были две девчонки: одна высокая, почти на полторы головы выше меня, другая - меньше меня на голову и двое парней: один на полголовы выше меня, а второй на столько же ниже. Я предложил поиграть в догонялки на пирамиде и на земле. Все согласились и мы посчитались. Догонять выпало девчонке, на голову ниже меня. Она цепко держалась руками за веревки и осторожно переступала ногами. Шансов догнать кого-нибудь у нее не было. Тогда мы все попрыгали вниз, облегчив ей задачу. Но все были намного быстрее ее. Она чуть не плакала, однако догнать никого не могла. "Ладно", сказал я себе, "пусть она меня поймает, что можно ожидать от малой девчонки". Она просто засияла, когда ухватила меня за рукав. Я тут же отдал квач Роману, который висел на веревке недалеко от меня. Он спрыгнул на землю, догнал меньшего из двух и хлопнул его по спине. Тот погнался за высокой девочкой и было видно, как она засеменила замедляя бег и малый дотронулся рукой до ее спины. Она стремглав погналась за большим, который взобрался на веревки и пополз быстро вверх, как обезьяна. Лазала девчонка тоже неплохо, хотя не так быстро и приближалась к верхушке, где он зацепился. Он перелез с другой стороны на нижний трос, а у нее в это время спала туфля. Мальчишка быстро спустился вниз, подобрал ее туфельку и, крича "догони теперь", побежал по песку вдоль всей площадки. Мне это совсем не понравилось. Я побежал за ним с криком "отдай немедленно девочке туфлю". Роман и другой мальчишка помчались тоже за ним.
Девочка с одной босой ногой наблюдала за нами с высокой площадки трапеции. Мальчишка, держа победоносно над головой туфлю, прокричал в ответ "никто меня не догонит. Я быстрее, ловчее и сильнее вас всех". Он проскакивал ловко перед качающимися качелями, вскакивал на веревки, перескакивал с одной на другую, кувыркаясь на песке, пролезал под детским домиком. Первым сдался мальчик поменьше нас всех. Затем Роман, держась за бок, поплелся к лавочке и, развалившись на ней, стал отдыхиваться. Я же упорно продолжал ловить мальчишку. "Поймаю, получишь по голове туфлей", прокричал я ему. "Ха-ха-ха... Посмотрите на этого скелета в кожуре! На него ветер подует, он и улетит. Тебе только восемь, а мне девять лет". Роман, сидя на лавочке, прокричал: "Ему тоже девять. Ты не смотри, что он худой. Он, знаешь, какой сильный?! Его дедушка боксер и его научил таким приемам, что он тебя одним ударом уложит". Это, как я понял, Ромик соврал, чтобы напугать мальчишку. Тот, уже учащенно дыша, пропыхтел: "Пусть еще попробует догнать. Я быстрее его". Я ничего ему не ответил, а про себя подумал "ты быстрее, а я выносливее. Ты уже пыхтишь, а я могу бежать бесконца". Так оно и получилось.
Я поймал мальчишку около кустов, забрал у него туфельку и слегка стукнул его по голове, совсем не больно. Он так устал, что даже не сопротивлялся. Добродушно отмахнувшись от меня рукой, он побрел к скамейке и, отдыхиваясь, уселся рядом с Ромиком. Я победоносно понес туфелюку, уже спустившейся вниз, девочке. Она взяла туфлю и ни с того, ни с сего стукнула меня больно туфлей по голове, сердито проговорив: "Ты зачем моего брата ударил? Тебя никто не просил забирать у него мою туфлю. Это мои сестра и братья, и я должна их защищать. Хочешь драться, давай подеремся". Она вызывающе подошла ко мне вплотную. "Я с девчонками не дерусь", гордо ответил я. "А я с мальчишками дерусь", ответила она, подхватила меня под локоть, подставила ногу и свалила на песок. Я тут же вскочил на ноги и хотел уйти, но она потянула меня за рубашку. Мне удалось проскользнуть у нее под рукой и прием у нее не получился. Тогда она толкнула меня изо всей силы и я опять распластался на песке. Тут я понял, что она от меня не отстанет и, вскочив на ноги, побежал. Вслед мне девчонка смеялась и кричала: "Трус, даже девчонок боишься". На приличной дистанции я повернулся к ней и прокричал: "Если бы ты была мальчишкой, я бы тебе показал, а с девчонками я не дерусь. Честь рыцаря мне не позволяет". "Вы посмотрите только на этого костлявого рыцаря. Вперед, ребятя, бейте рыцаря!". И вся ее команда вместе с ней ринулась за мной. Я бросился бежать с детской площадки, крикнув Роману "за мной, Роман". Они преследовали нас до конца границы детской плошадки.
Дальше мы шли с Романом спокойно домой. "Ты чего не врезал ей как следует? А теперь все они думают, что ты трус", слегка отдышавшись, спросил Ромик. "Наш дедушка меня учил никогда женщин не бить и даже не давать сдачи, если они на тебя нападают. Мужчина должен быть рыцарем", ответил я. "Во-первых, она не женщина, а вредная девчонка. И ты не мужчина, а мальчик. А во-вторых, она все равно ничего не понимает в рыцарстве. Вот и дал бы ей как следует, что бы она поняла, что ты рыцарь". Дальше мы шли и молчали. Я подумал "Наверное, дедушку тоже часто били за рыцарство". А вслух я сказал: "Все равно я не могу девчонок бить. У меня на них рука не поднимается. А о том, что я рыцарь больше никому не скажу. И ты ни кому не говори, понял". "Понял", кивнув, ответил Роман.