Аннотация: Рассказ впервые издан в журнале Realms of Fantasy, Февраль, 2001. Написанная в традиции Кларка Эштона Смита, эта захватывающая история поведает о воре и любовнике, о всесильном демоне и о магическом мире зла.
Танит Ли
Человек, укравший Луну
(Рассказ впервые издан в журнале Realms of Fantasy, Февраль, 2001)
Написанная в традиции Кларка Эштона Смита, эта захватывающая история поведает о воре и любовнике, о всесильном демоне и о магическом мире зла.
О Луне Плоской Земли рассказывали разные истории. Большинство из них гласили, что Луна, возможно, была полым шаром, внутри которого сокрыты земли и моря, и даже своё холодное Солнце. Однако были и другие истории.
Однажды вечером опытный вор Джакир встал с ложа любви и сказал своей любовнице:
- Увы, милая, отныне мы с тобой должны расстаться навсегда.
Любовница Джакира удивлённо посмотрела на него, тряхнув светлыми волосами.
- Ты ошибаешься. Мой муж, этот старый купец, опять где-то за много миль отсюда, закупает шёлк и прочее и, к тому же, ничегошеньки не подозревает. А я очень тобою довольна.
- Милая, - проговорил Джакир, поспешно одеваясь, - ни одна из этих вещей не является камнем преткновения для нашего романа. Дело лишь в том, что я устал от тебя.
- Устал от меня! - воскликнула дама, вскакивая с кровати.
- Да, хоть ты и вправду приятна во всех отношениях. Просто я непостоянен и быстро теряю привязанность. Ты должна меня простить.
Джакир увернулся от сосуда и ловко выпрыгнул из высокого окна - действие, к которому он вполне привык по роду своего ремесла.
- Хоть я и обманщик по роду деятельности, но честность в личной жизни всегда была моим кредо, - добавил он, быстро спускаясь по виноградной лозе на улицу. Оказавшись там, он исчез в мгновение ока, и как раз вовремя, чтобы избежать ночной вазы, которую дама в этот момент швырнула ему вдогонку из окна. Однако троим гвардейцам короля, оказавшимся там через секунду, повезло гораздо меньше.
- Проклятье на все мочевые пузыри, - взвыли они, выжимая плащи и волосы. Затем, подняв глаза, увидели в окне бывшую любовницу Джакира и громко поинтересовались, что она имела в виду.
- Простите меня, почтенные господа, - ответила та. - Оскорбление предназначалось не вам, а этому треклятому вору, Джакиру, что прямо сейчас бежит по тому переулку к тайнику, который держит в Доме Тонкой Двери.
При упоминании Джакира, имевшего дурную славу в этом городе, солдаты забыли о своих неудобствах и немедленно бросились в погоню. До сих пор никому не удавалось поймать Джакира, который, как говорили, был способен украсть яйцо из-под спящей горлицы. Теперь же, благодаря ярости его брошенной любовницы, стража узнала не только о личной жизни Джакира, но и о его тайнике. Вскоре они подошли к Дому Тонкой Двери.
- Это он?
- Он самый, ибо я слыхал, что, когда он не маскируется, то ходит разодетый как вельможа, прямо как этот, и так же, как у этого, волосы у него чёрные, цвета меха пантеры.
С этими словами они подошли к Джакиру и окружили его.
- Добрый вечер, друзья мои, - произнёс Джакир. - Вы славные ребята, несмотря на ваш запах.
- Этот запах не наш собственный, а продукт опрокинутой на нас ночной вазы. И тот, кто это сделал, также сказал нам, где найти вора Джакира.
- Судьба была к вам благосклонна. Вот и я не стану вас больше задерживать.
- Нет, это как раз тебя надлежит задержать.
- Меня? - скромно переспросил Джакир.
Но уже через час он обнаружил себя в цепях в королевских подземельях.
- Ах, Джакир, - сказал он себе, - ничему-то тебя преступная жизнь не научила. Ведь боги нередко вознаграждали твою ложь, а теперь ты наказан за искренность.
Хотя, конечно же, равнодушные, бесстрастные боги здесь были ни при чём.
Примерно через месяц король узнал, что Джакир, принц воров, томится в темнице в ожидании суда.
- Я займусь этим делом лично, - сказал король. - Приведите его ко мне.
Итак, Джакира привели к королю. Но, несмотря на то, что он пребывал в темнице, Джакир каким-то образом украл золотую монету у одного тюремщика и вручил её другому, и сейчас предстал перед королём, конечно, в цепях, но вдобавок помытый, подстриженный, надушенный, одетый в богатый наряд и с кубком вина в руке.
Увидев это, король рассмеялся. Он был молодым королём, не лишённым чувства юмора. Кроме того, он знал, что Джакир, хоть и воровал у всех, у кого мог, никогда не трогал и волоса на голове своих жертв, в то время как его навыки маскировки и побега вызывали восхищение у тех, кого он не ограбил.
- Что ж, принц воров, может ли простой король пригласить тебя присесть? Снять с тебя цепи? - добавил король.
- Ваше величество, - подал голос один из советников короля, - пожалуйста, не расковывайте его, не то он сбежит через крышу. Видите ли, он уже украл два моих золотых кольца - и посмотрите, многие другие вещи пропали.
Факт был налицо. Публика по всему дворцовому залу, все те, кто собрались, чтобы увидеть Джакира на суде, восклицали по поводу драгоценностей, внезапно пропавших без вести. А одна дама даже потеряла собачку, которую Джакир тут же с улыбкой выпустил из внутреннего отделения в своей рубашке, хотя собачке расставаться с ним, казалось, было весьма грустно.
- Что ж, в таком случае я не буду расковывать тебя, - сказал король. - Немедленно верни всё, что украл.
Джакир встал, немного встряхнулся, и по его лицу каскадом посыпались золотые украшения и драгоценные камни.
- К сожалению, государь, я не мог отказаться от возможности продемонстрировать свои навыки.
- Тебе скорее уж следовало бы скрывать свои навыки. Ты промышлял в моём городе семь лет и жил, как принц, которым себя называешь. Но наказанием за такой промысел является смертная казнь.
Джакир поник лицом, затем пожал плечами. Он ответил:
- Я вижу, государь, вы больший вор, чем я. Ведь я всего лишь осмеливаюсь забирать у людей вещи. А вы смелы настолько, чтобы отнять у меня жизнь.
Тут двор зашумел, а король замолчал и задумался. В конце концов он произнёс:
- Я ждал, что ты будешь пытаться возражать. Но не верю, что сможешь хоть как-то оправдать свои действия.
- Тут вы ошибаетесь. Если бы я был нищим, просящим милостыню на улице, вы не посчитали бы меня виновным ни в чём, кроме несчастья или бедности. Или, если бы я был продавцом фиг, то вы бы даже не заметили, как я брал монеты у людей в обмен на свои товары.
- Постой, - перебил король. - Но ты ведь не попрошайничаешь и ничего не продаёшь. Ты вор.
- Нищий, - возразил Джакир, - берёт у людей монеты и прочую милостыню и ничего не отдаёт взамен, кроме благословения. Пожалуйста, поверьте мне, я возношу благословения на головы всех, кого граблю, и благодарю их в своих молитвах за их подаяние. Правда, если бы я попросил у них напрямую, то не получил бы столь большого подаяния. Насколько же они благороднее и блаженнее, что дали мне более щедрую сумму?.. Ибо то, что они приобретают у меня взамен, когда я ворую у них, - это драматичная история, которую приятно вспомнить. И в самом деле, государь, разве вы никогда не слышали их хвастливые рассказы о том, как я их ограбил?
Король нахмурился, потому что время от времени он действительно слышал именно это: то и дело какой-нибудь богатый вельможа рассказывал историю о том, как у него умыкнул то или иное сокровище проворный Джакир, единственный вор, способный выкрасть вещицу. И раз или два были такие женщины, которые рассказывали: "Когда я проснулась, то обнаружила, что мои кольца исчезли, но на моей подушке лежала малиновая роза. Ах, вот бы вор остался ещё на некоторое время, чтобы украсть у меня кое-что другое..."
- Я незаурядный вор, - заявил Джакир, - я не краду ни у кого из тех, кто не мог бы позволить себе такие убытки. Я не краду ничего, что имело бы подлинное сентиментальное или символическое значение, не краду талисманы. Я никому не причиняю вреда. Кроме того, я - художник в том, что делаю. Я прихожу и ухожу, словно тень, и исчезаю, как заря с приходом дня. Вам не говорили, что я могу умыкнуть голубиное яйцо из-под спящей птицы, даже не разбудив её?
Король глубоко нахмурился. Он сказал:
- И всё же, со всем этим хвалёным умением, ты до сих пор так и не покинул моих подземелий.
Джакир поклонился.
- Это потому, владыка-король, что я не хотел упустить шанса встретиться с вами.
- Правда? А я думаю, что дело было в кандалах, засовах и ключах, да в многочисленных стражниках, которые давали тебе вино, но дверь темницы не отпирали. Что это? Да ты, кажется, побледнел?
- Правда? - рассеянно отозвался бледный Джакир.
Но король лишь произнёс:
- Я пойду и подумаю обо всём этом.
Так он и сделал, но придворные задержались, разглядывая Джакира, и несколько дам и молодых людей подошли и заговорили с ним, однако старались не подходить достаточно близко, чтобы их не ограбили. Тем не менее, время от времени он любезно возвращал им то изумруд, то аметист, которые проворно снимал с них в ходе разговора.
Тем временем король ходил взад и вперёд по личным покоям, где на мраморных пьедесталах сидели попугаи цвета драгоценных камней, наблюдавшие за ним.
- Он умён, - говорил король, - красив, воспитан и обаятелен. Он сразу всем нравится, несмотря на своё презренное занятие. Зачем же лишать такого человека жизни? У нас достаточно бессердечных негодяев и ничтожеств. Разве каждая сияющая звезда должна быть погашена?
Тут с ним заговорил алый попугай.
- О повелитель, если ты не казнишь Джакира, то скажут, что ты пристрастен и недостоин быть судьёй.
- О да, - сказал король, - это я знаю.
Тогда высказался другой попугай, чьи перья сияли, словно бледно-голубое небо.
- Но если ты убьёшь его, о король, то люди скорее скажут, что ты завидовал ему. А ни один правитель не должен завидовать никому из простых смертных.
- Это тоже верно, - ответил король, продолжая расхаживать взад-вперёд.
Затем заговорил попугай, который был зеленее нефрита.
- О повелитель, разве Джакир не вор? Разве он не хвастается этим? Устрой ему испытание воровского искусства, и сделай это испытание настолько невыполнимым, насколько это возможно. Его мастерство - это искусство, достойное поэта, художника, воина, принца. Но если он потерпит неудачу, то должен будет умереть.
И король снова рассмеялся.
- Хорошо сказано. Но какое испытание ему устроить?
Тогда со своего насеста слетел маленький серый попугай и, сев на плечо короля, тихо заговорил ему на ухо чёрным как смоль клювом.
Король произнёс в ответ:
- О мудрейший из всех моих советников!
Джакир сидел в дворцовом зале среди собравшихся придворных, общаясь с ними в своих цепях любезно и по-королевски непринуждённо. Но тут вошёл владыка и произнёс следующее:
- Послушай, Джакир, ты, должно быть, слышал, что в моих покоях живут четыре ангела, скрывающиеся под чужим обликом. Я обсудил твоё дело с ними. И вот каким будет мой приговор. Если ты преуспеешь в этом, то станешь героем и легендой среди людей - и будешь жить долго и счастливо, потому что я также прощу тебе все прежние преступления. Слава твоя будет столь велика, что тебе не понадобится добывать что-либо воровством. Миллионы дверей распахнутся перед тобой, и люди станут осыпать тебя богатствами, ибо таким прославленным станет твоё имя.
Джакир принял польщённо-внимательный вид.
- Теперь, к делу. Ты называешь себя образцом среди воров. И ты должен будешь украсть то, что само по себе является исключительным образцом. И поскольку ты сказал, что никогда не брал ничего, о чём действительно стоило бы жалеть, то я говорю, что тебе придётся украсть нечто такое, что станет оплакивать всё человечество.
Двор замер, ожидая продолжения слов короля. Джакир тоже стоял и ждал, волей-неволей. А вокруг, как и должно (всё ещё должно быть) в такие времена, замер в ожидании целый мир, приглушив речи моря и ветра, шёпот лесов и песка, гомон тысячи неназываемых существ.
- Джакир, Принц Воров, чтобы сохранить свою жизнь, ты должен подняться ввысь и украсть Луну с небес. И на исполнение этого задания я даю тебе ровно год.
И девять придворных магов сковали Джакира. Он почувствовал цепи, которые надели на него, совсем не так, как чувствовал другие железные цепи, оптимистично думая, что скоро от них освободится.
Но из пелены радужного дыма и грохота заклинаний возникли другие цепи, и они приобретали формы, подобные плетям и львам, шипам и медведям. Соприкоснувшись с его плотью, они исчезли, но он ощутил, как они вонзаются бесплотными ножами в его кости, мозг и разум.
- Ты можешь идти, куда пожелаешь, и делать, что хочешь, и ни о чём не печалиться. Но если ты попытаешься каким-либо образом скрыться, то почувствуешь, как когти и клыки того, что сковало тебя, вонзятся в твоё тело... И если станешь упорствовать в своём уклонении от миссии, то эти оковы поглотят тебя изнутри. Беги, куда хочешь, ищи избавления, но всё равно ты умрёшь в ужасных муках. Лишь когда вернёшься к королю, выполнив задание и приведя полные и явные доказательства совершённого, тогда эти оковы полностью исчезнут. Успех, и только успех, принесёт тебе свободу.
Итак, Джакира отпустили, и это было в достаточной мере правдой, так как честность до сих пор была лейтмотивом его истории, и у него не было никаких проблем, ведь он мог путешествовать, куда пожелает. Не приходила ему в голову и мысль о побеге. Из всех, кем он был или не был, Джакир редко бывал дураком. А в случае со своим арестом он, несомненно, наделал столько глупостей, что хватит на всю оставшуюся жизнь.
И поскольку он не был дураком, с того момента, как король заключил с ним сделку, Джакир ломал голову, как ему выполнить то, что от него требуют.
В прошлом на долю Джакира выпадало множество сложных предприятий, и он справлялся со всеми трудностями. Но, следовало помнить, ни от одной из них не зависела его жизнь. И ни одна задача не была столь странной. Следует также упомянуть ещё одну вещь: тогда мир был не таким, как нынче, - Джакир ни разу не подверг сомнению идею королевского повеления на том основании, что она абсурдна или недостоверна. Ему было очевидно, что колдовство существовало, было повсюду и редко оказывалось выдумкой. Очевидно и то, что Луну, которая каждую ночь беззастенчиво появлялась на небе, человек мог достать, ибо о похожих событиях рассказывали легенды. Таким образом, Джакир никогда не говорил себе: "Что за безумное задание на меня взвалили?" Но лишь: "Как я смогу совершить этот необычайный подвиг?"
Поэтому он ходил туда-сюда по городу, а затем по предместьям, в основном пешком, чтобы сосредоточиться. Иногда ночевал на постоялом дворе или в каком-нибудь богатом доме, где никогда раньше не бывал, но где о нём уже слышали. И иногда люди знали о нём достаточно, чтобы узнать его, а некоторым был известен также и королевский приговор, который на него возложили. И, увы, даже самые добрые из них были склонны к насмешкам по поводу такой кражи. Ведь очевидно, поскольку Луна по обыкновению всходила на востоке, каждый раз люди смеялись над ним: "Ай-ай, Джакир. Ты её ещё не украл?"
Поскольку Земля была плоской, Луна путешествовала над ней и вокруг неё, погружаясь после захода в восстанавливающие моря хаоса, которые лежали под основанием мира. Луна Плоской Земли также не была такой уж большой по окружности (хотя размер Луны варьировался в зависимости от того, кто пел или рассказывал сказки о ней).
- Что такое Луна? - размышлял Джакир, потягивая щербет в придорожной таверне.
- Из чего сделана Луна? - бормотал Джакир, засыпая ради новизны в оливковой роще.
- Тяжела она или легка? Что заставляет её или его так ярко светиться? "Она" или "оно"? Как, - бормотал Джакир, шагая вечером между полями серебристого ячменя, - мне достать эту проклятую штуку?
Именно в этот момент Луна своевольно и насмешливо снова взошла над полями, до сих пор неукраденная. Джакир лёг на спину среди колосьев ячменя, глядя на неё, пока та поднималась всё выше и выше. До тех пор, пока, наконец, она не достигла зенита, где, казалось, остановилась на некоторое время, как одинокая белая лилия на стебле из звёзд.
- О Луна моего отчаяния, - тихо проговорил Джакир, - боюсь, мне не разгадать твою тайну. Лучше бы я в весёлом забвении провёл свой последний год жизни, из которого, как выходит, осталось всего девять месяцев! Какая же безнадёжная задача.
В этот момент Джакир услышал, как недалеко зашуршали колосья, и, приподнявшись, увидел сквозь темноту, как в зарослях ячменя бродят две фигуры. Это были юноша и девушка и, судя по их поведению, они были любовниками, ищущими укромное ложе. Горестно кивнув на иронию Судьбы, Джакир встал и собрался было бесшумно уйти. Но тут он услышал, как девица заявила:
- Не здесь, ячмень вытоптан, надо лечь там, где колосья погуще, а то нас услышат.
- Услышат? - переспросил юноша. - Но никого поблизости нет.
- Не в поле, - ответила девушка, - а внизу, под полями, демоны могут подслушивать из Подземья.
- Хо, - ответил юноша (ещё один дурак), - в демонов я не верю.
- Тихо! Они существуют, и очень сильны. Они любят ночной мир, ибо должны избегать дневного света, и особенно любят лунные ночи, потому что они влюблены в Луну и сделали корабли и крылатых лошадей, чтобы добраться до неё... И ещё говорят, что злобного чародея Пацтака, который живёт всего в миле от этого самого места, каждую ночь посещает демон-дрин, который служит ему в обмен на нечестивые жертвы.
К этому времени влюблённые были уже далеко, и только острый слух Джакира уловил окончание их разговора, после чего наступила тишина, если не считать звучания лунного света, капающего на ячмень. Но Джакир вернулся к дороге. Лицо его приобрело весьма целеустремлённое выражение, и, может быть, даже Луна, так пристально за всем наблюдавшая, тоже это заметила.
А Пацтак-чародей действительно жил поблизости, в своей высокой медной башне, ограждённой зарослями из высоких колдовских лавров. Услышав шум ломающихся веток, Пацтак открыл окно и посмотрел на Джакира, который стоял внизу с обнажённым ножом.
- Что ты здесь делаешь, неугомонный преступник? - бросил Пацтак.
- Защищаюсь, о премудрый господин, от укусов твоих хищных кустов.
- Тогда оставь их в покое. Меня зовут Пацтак Нелюдимый. Убирайся, или я придумаю что похуже - и атакую тебя.
- Милостивый чародей, моя жизнь висит на волоске. Я ищу твоей помощи, и мне осталось только ждать, пока ты не окажешь её.
Маг хлопнул в ладоши, и три жёлтых слюнявых пса выскочили из воздуха и тоже попытались разорвать Джакира на мелкие кусочки. Но, избегая их, Джакир бросился на башню и, поскольку был силён в атлетике, начал взбираться на неё.
- Негодяй! - взвыл Пацтак. И тут Джакир обнаружил существо, наполовину росомаху, наполовину змею, которое обхватило башню змеиным телом и норовило замотать в свои кольца и самого вора. Но Джакир выскользнул на свободу, дал захлопнуться жутким челюстями и перепрыгнул с чудовищной головы на подоконник Пацтака.
- Не сочти меня невежливым, просто я в отчаянии.
- Я сочту тебя кем захочу, - заметил Пацтак с новым и зловещим спокойствием.
В следующее мгновение Джакир оказался в вихре, который принялся крутить его снова и снова и, наконец, выбросил в глубь леса.
- Вот вам и чародей, - проговорил Джакир, вытирая со своих ботинок слюну змеи-росомахи, а также собак и хищного лавра. - Видать, у меня в жизни было несправедливо много удачи, и, очевидно, теперь она вся вышла.
- Ну-ну, - донёсся голос из темноты, - дай-ка я хорошенько на тебя посмотрю и проверю, так ли это.
И из теней вдруг появился карлик столь невероятного уродства, что можно было решить, будто он даже обладает чем-то вроде своеобразной красоты.
Взглянув на него с трепетом, по его внешности и сказочным украшениям, которые тот носил, Джакир узнал в карлике дрина.
- Сейчас, сейчас, - повторил дрин, подметая лесной ковёр своими длинными угольно-чёрными волосами. И он зажёг свет, проведя своими кривыми когтями, выкрашенными в цвет индиго, по стволу дерева. Подняв пылающую руку, дрин осмотрел Джакира, скосил глаза и причмокнул.
- Симпатичный парень, - произнёс дрин. - Что ты предложишь мне взамен, если я тебе помогу?
Джакир немного знал о дринах, низшей касте демонов, которые были кузнецами и ремесленниками с невероятными и сверхъестественными способностями. Он знал также, как говорила и девушка, что дрин в обмен на любую услугу смертным часто требует вознаграждения непристойного характера. И этот дрин не казался исключением.
- Благородный господин, - сказал Джакир, - с чего ты взял, что мне нужна помощь?
- Я в этом не сомневаюсь, - ответил дрин. - Иногда я навещаю этого старого брюзгу Пацтака, и как раз сейчас бездельничал в его саду, болтая с обворожительной мокрицей, когда услышал твои мольбы, и вскоре увидел, что тебя швыряют в этот лес. Решив, что ты будешь интереснее чародея, я последовал за тобой. И вот я здесь. Так чего ты хочешь?
- А чего хочешь ты? - с тревогой спросил Джакир.
- Ничего из того, что ты не готов отдать.
- Что ж, - покорно ответил Джакир, - оставим это до поры. Позволь мне прежде посмотреть, так ли ты хитёр, как рассказывают истории.
И Джакир прагматично подумал: "В конце концов, что такое маленькая мерзость и ужасная пакость, если она спасёт меня от смерти?"
Затем он рассказал дрину об указе короля и о том, что он, вор Джакир, должен украсть Луну.
Когда он закончил рассказ, дрин упал на землю и покатился в папоротник, смеясь и гогоча, как гусь, самым отвратительным образом.
- Ты не сможешь этого сделать, - заключил Джакир.
Дрин встал и расправил украшенный рубинами воротник и набедренную повязку.
- Позволь представиться. Я Юльба, гордость своей расы, почитаемый даже среди наших демонических высших каст эшва и ваздру. Юльба, которого несравненный владыка, Азрарн Прекрасный, обласкал семьсот раз во время своих скитаний по Подземью...
- Тебе можно позавидовать, - благоразумно поддакнул Джакир. Он тоже слышал, побольше многих, рассказы о демонах и о Принце Демонов, Азрарне. - Но это не значит, что ты сможешь мне помочь.
- Пфф, - отозвался дрин. - Это факт, ни одно смертное существо, даже птицы небесные, не сможет взлететь так высоко, до Луны, не говоря уже о том, чтобы кто-либо из людей пытался это сделать. Но я Юльба. Чего Юльба не сможет сделать?