Жил да был хоббит. Жил он в норе под землёй, а земля та звалась Хоббитания, ибо жили там почти только одни хоббиты (правда, больше они нигде толком и не жили, разве что только во Бри), и практически все - под землёй, пускай и отчасти.
Дома хоббитов преимущественно округлые, и сами хоббиты, особенно те, что по старше, тоже округлые, и окна в их домах тоже округлые, и коридоры тоже, а потолки - те, скорее, низкие (или это полы у хоббитов такие высокие?): одним словом, всё уютно и опрятно.
И наш хоббит, а звали его Бильбо Бэггинс, тоже был уютным и опрятным, во всяком случае, как это только мог старый холостяк - быть уютным и опрятным, т.е. Получалось у него, как называется, так-сяк, т.к. он отказывался, несмотря на своё положение в обществе, завести себе жену и детей: ему хватало и целой кучи родичей, а в первую очередь, племянника-сироты, Фродо Бэггинса, но об этом Баггинсе - в другой раз, а в этот речь пойдёт о Бильбо.
По отцу, значит, Бильбо был Бэггнис, а по матери - Тук. Бэггинсы были почтенными хоббитами, а вот Туки не очень: говорили, что один из Туков взял себе жену не из Нипов, а их эльфов или пильфов; в это никто не верил, но то, что Туки были со странностями, знали все.
И вот, значит, Бильбо Бэггинс-Тук был копией своего отца-Бэггинса, вплоть до солидной внешности, но вот по матери он был Туком, вплоть до политических взглядов, которые изредка приводили Хоббитанию к политическим кризисам, но все (включая Гэмжи, Брэндибаков, Туков и Сэквиль-Бэггинсов), были только этому рады, т.к. политические кризисы были их всё, а без кризисов не было ничего!..
Нельзя, кстати, было сказать, что мадам Белладонна Бэггинс, в девичестве Тук, была авантюристкой: быть женой олигарха, пускай и местного уровня, её вполне устраивало. Но из песни слов не выкинешь, и то, что Бильбо и отправился от начала и до конца этой истории в приключение, было и её заслугой, пускай и только генетической.
Итак, однажды утром, Бильбо сидел на скамье перед входов свой дом и курил табак, экспортируемый из... впрочем, это будет тайной. А тут, мимо его дома, шёл Гэндальф. Был Гэндальф членом ордена колдунов, Иштари: изначально малочисленный, это орден теперь вообще впал в полное ничтожество, т.к. состоял из трёх магов: Радагаста (бурого), Гэндальфа (серого) и Сарумана (белого). Втихомолку их называли три козла или три гуся, но Саруман, который во-время успел возглавить Белый Совет (основанный эльфами, но последние были слишком дивными, чтобы противостоять белому магу), на это очень обижался.
Да! В ордене некогда были и синие маги, Алатар и Палландо; такие синие, что даже майя Тхурингветиль, вместе с майей Мелиан - глава ЛГБТ всея Арды имени Иллюватара, не выдержала, и прибила их на хрен, заявив, под всеобщую овацию, что сия синяя пара только позорила сексуальные меньшинства Среднеземья - но про Тхурингветиль, и Мелиан, и ЛГБТ - как нибудь в другой раз.
Итак, Бильбо сидел на крыльце и курил. А Гэндальф шёл мимо и не курил, отчего он и был в дурном духе. А Бильбо, по своей привычке, ещё и добавил соли на рану, заметив:
- Доброе утро.
- Если оно и впрямь доброе, хоббитёнок Бильбо, в чём лично я сомневаюсь, - ответил ему хмуро серейший маг. - Вы только представите себе: Саруман вот-вот вступит в чёрную партию Саурона; Радагаст сшил себе ушанку и называет себя дедом Мазаем, разъезжая верхом на зайцах-кроликах; Галадриэль даёт авансы, а сама вышла за Келеборна; Мел и Тху, соответственно, отказывают мне в членстве в ЛГБТ, утверждая, что вполне гетеросексуален; а тут ещё вы со своим утром! Чем оно доброе, скажите на милость?
- Благодарю, мой скромный друг, - застенчиво ответил серый маг, захрустев свежесорванный цветочками. - Как же я могу отблагодарить вас за эту маленькую услугу?
- Навестить Лобелию Сэквилль-Бэггинс, - немедленно сказал Бильбо. - Всё-таки её сын является и вашим тоже.
- Моим? - выплюнул зелень Печальный маг (так Гэндальфа тоже называли). - С чего вы взяли? Может, он ваш?
- Нет-нет-нет, - поспешно замотал головой Бильбо. - Дочурка Коттонов - это действительно моя, и я ей оставлю всё наследство, а Фродо и так перебьётся, очень уж он у нас экзальтирован. А вот сын Лобелии именно ваш, когда вы приезжали сюда на выборы товарища Сарумана, и неоднократно, лет 20-40 назад, помните? Вы тогда ещё бороду брили, и сапог не носили, как и полагается порядочному хоббиту--
- Нет-нет-нет, это был не я! - резво закричал Гэндальф. - Я тогда не был, это всё Иллюватар воду мутит, честно!
- Да? Надо же, а ведь Отто Сэквилль-Бэггинс на вид истинный вы, даже бороду в вашем стиле отрастил, и одно время требовал, чтобы его звали Дикобразом, а не то проткнёт он разом нору, где он жил, сад коим дорожил, дедушкин сюртук, бабушкин сундук; добрался до стола, тут Любелия пришла, и Отто утихомирился, но отцовской руки ему всё равно не хватает. Вы бы к Любелии зашли, а то нехорошо как-то получается, при живом отце сиротой растёт-
- Нет-нет-нет, я не причём! - замотал головой серый маг. - И вообще, спасибо этому дому, а я пошёл к другому! - и так резво пошёл, только дым заклубился.
Бильбо пожал плечами и тоже ушёл - себе в дом.
Через несколько минут Гэндальф высунул свой нос из-за угла, удостоверился, что никого нет, и нацарапал у Бильбо на двери тайный знак, вернее - слово из трёх букв, после чего ушёл восвояси.
Ещё через несколько минут, младшие соратники Бильбо по полит-партии, кот Бегемот ("мяу-у!") и канюк Краснохвост ("зовите меня ястребом!") сообщили об этом своему начальнику.
- Ну Гэндальф, ну погоди! - только и сказал Бильбо, увидев испоганенную дверь. - Я тебе покажу!
И он показал.
* * *
Прошло два дня, наступила Среда. Бильбо, достав из кладовки пару кексов (обменных у Рубеуса Хагрида, лесничего Хогварца за горстку золотых монет) и жбанчик эля сидел в предбаннике и поджидал Гэндальфа из засады, (остальная засада была на кухне), когда раздался стук в дверь.
- Нет, это не Гэндальф - Гэндальф так не стучит, - сказал себе Бильбо, отложил газету, (он решал кроссворд), и открыл дверь. Там стоял гном с золотистой бородой и тёмно-зелёным капюшоном.
- Вы ко мне? - спросил Бильбо. - Если да - проходите.
- Спасибо, - быстро буркнул гном и сиганул прямо на кухню. Там его ждали (вернее не его, а Гэндальфа) свояченица Лобелия, кузен Отто, байстрючка Рози, вдова Коттон (де-факто г-жа Бэггинс), и племянник Фродо. Младших полит-товарищей Бегемота и Краснохвоста в счёт можно было не брать.
- Гэндальф сейчас у Котовского, на огороде, - резво сообщил гном, которого звали, кстати, Двалин. - Фриштик кушает, из бутылки-толстобрюшки запивает.
- Да, есть у нас губернская мадера, на вид неказиста, а олифанта с ног свалит, - согласилась вдова Коттон.
- Петуния, пожалуйста, какая мадера? - возразила ей Лобелия Сэквилль-Бэггинс. - Котовский всегда самогонку у Гэмджи заказывает, после чего выпивает её вместе с ёжиками Радагаста. А мой и рад быть с ними третьим!
- Лобелия, - начал было осаживать родственницу Бильбо, но не успел: вновь раздался стук в дверь.
- И вы не Гэндальф, - сказал он второму гному (борода белая, капюшон красный).
- Никак нет. Балин моё имя, Далин фамилия, - согласился тот. - А нету у вас моего брата Двалина?
- Есть - он на кухне, дам развлекает. Хотите присоединиться к нему, или выпить холодного квасу?
- Настоянного на ржаных сухариках?
- Настоянного на них, родимых.
- Ведите! Это Двалин в нашей семье женский угодник, а я нет.
И почтенные гном с хоббитом удалились в дамский кабинет. Там они распили по кружечке, потом ещё по одной, потом ещё... так что не удивительно, что на следующий стук в дверь среагировал не Бильбо, но хоббитята.
- Здрасте! - сказали они двум молодым гномам (капюшоны синие, бороды белые, кушаки красные). - Вы к дяде Двалину? Он с мамой и тётей Петуньей на кухне чай пьёт. Вы хотите чаю?
- Чай? Горячий и сладкий? - спросили, как один, гномы, чьи имена были Фили и Кили. - И совершенно без алкоголя? Это самое то! Там, ниже по холму, Гэндальф с Котовский вино глушат, и паршивое же вино! Не вино, а самогон сливовый! Мы мимо проходили, взяли по стаканчику, и с тех пор в роту пересохло, как в дальне-гарадских пустынях!
- Да что же вы стоите в прихожей, гости дорогие! - появилась в коридоре Петуния Коттон. - Проходите, пожалуйста!
И Фили с Кили прошли, а хоббитята остались играть с кроссвордом дяди Бильбо (с судоку тоже). Вскоре на улице зазвонил телефон... тьфу ты, звонок. Это Винни-Пух пришёл за хвостом Иа-Иа, который был продан в своё время Бильбо мудрой Савой Совой... но это другая история.
Вслед за Винни-Пухом пришло ещё несколько гномов: звали их Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн. Все они были хорошо известными в округе, т.к. работали у Винни-Пуха на пасеке; услышали, что у Бэггинсов появились их родичи и отпросились у В.-П. на вечер (для началу). Они принесли с собой мёд и соты, плюс несколько бутылок черносмородиновки, т.ч. хоббитята впустили их к себе на ура.
Вскоре, два фиолетовых, серый, коричневый и белый капюшоны тоже висели в прихожей, а гномы и хоббитята сидели на заднем дворе и радовались жизни, поедая ячменные лепёшки с мёдом, когда в дверь раздался стук.
- Это Гэндальф, - сказал Бильбо Балину, зашёл в дом (они раньше вышли на двор чтобы присоединиться к младшему поколению), и открыл дверь. Это был... не совсем Гэндальф. Это были ещё гномы, целых четыре: они использовали Гэндальфа, как таран, чтобы постучать в дверь. Гэндальф же был пьян в дымину сливовым самогоном, и не мог отличить лису от зайца и гигантского паука, если бы они встали перед ним в один ряд.
- Петуния, - только и вздохнул Бильбо, - где Лобелия?
- Ушла, чтобы принести красного винца, - вдова Коттон отозвалась из кухни. - А что, Гэндальф тут?
- Да, и с ним-
- Бифур, Бофур, Бомбур, и я - Торин Оукеншильд.
- Вай дод, вай мэ, сам Торин Оукеншильд, и в моём доме? - воскликнул Бильбо, поражённый этой новостью в самое своё сердце. - А я и не знал! Позор на мои седины, на мои чувяки! Петуния, достань варенья из крыжовников и пирог из яблок, ещё пирожков с мясом и сыра, ещё пирогов со свининой и салата, да и кофейник поставь, а уж бочонки с элем я и товарищ Балин сами достанем.
- Да что вы, что вы, - засмущался Торин, - мне бы только яиц поджарить-
- Начальник, хватит ломаться - я и курицу принёс, и огурчиков, - закричал Двалин из кухни, и Торин ломаться перестал.
* * *
Вскоре вечер ещё не наступил, а в доме у Бильбо стоял дым коромыслом. Народу, даже если не считать Гэндальфа, было слишком много даже для просторного Бэг-Энда, т.ч. пирушку вынесли на двор, раскрыв парасоли: не каждый день Торин Оукеншильд, наследник Эребора и Эред Луин, обедал у простого хоббита-олигарха и его семьи. Весёлые служанки (родня Петунии) кокетничали с гномами напропалую, а те щедро поднимали здравицы за хозяина и за Торина.
- Надеюсь, вы не уйдёте до ужина? - хоббит спросил у Торина. - Ежели да - то нанесёте мне обиду великую!
- Не в коем случае, - ответил Торин. - Мы и после ужина не уйдём. Разговор предстоит долгий. Но сперва мы ещё помузицируем. Но сперва - за уборку!
И глянь! 12 гномов вскочили, схватили все тарелки и бутылки, и унесли их на кухню. Не успел Бильбо Бэггинс оглянуться, как они уже всё вымыли, выпили, и вылезали языками.
- Ну и партийная дисциплина у вас, коммунистов! - только и сказал он Торину.
- А как же! - важно ответил тот. - Вступайте и вы к нам - будет не хуже. Дисциплина, я имею в виду, всё остальное у вас и так прекрасно!
- Мы подумаем, - важно ответил хоббит, продолжая наблюдать (вместе с Торином), как в гостиной Лобелия обхаживала Гэндальфа. Судя по тому, как секретарь Сарумана пытался пробить окно лбом и выбраться наружу, она была в ударе. Судя по тому, что Гэндальф не разобрался, что данное окно было картиной покойной матушки Бильбо (она любила рисовать цветными карандашами на бумажке, пока ей это не надоело), он в ударе не был.
- Весело тут с ним, - заметил Торин.
- Учитывая, что он испортил мою новую дверь - обхохочешься, - кисло заметил Бильбо, прежде чем опомнился. - А, впрочем, чего это я? Петунья! Готов концерт?
И начался музыкальный вечер. Кили и Фили одолжили скрипочки; Нори, Ори и Дори достали из-под пазухи флейты (добыты ими в пещере Али-Бабы); Бомбур принёс барабан, его братья - кларнеты; Двалин и Балин принесли две виолы и арфу Торина (арфа была золотая и красивая); и - грянула музыка.
Время уже шло к вечеру, кстати. Хоббиты, выспавшись после сиесты, выходили поразмять свои косточки. Летучие мыши, агенты Тхурингветиль, и соловьи, агенты Мелиан, просыпались, чтобы сменить орлов (агентов Манве), и драконов (агентов Моргота). Местные гномы (гастарбайтеры) возвращались с дневной работы, местные люди - тоже. А эльфы (скупщики знаменитого на всю Арду хоббитского табака) и подавно не спали.
Одним словом, все они услышали музыку, вытащили свои собственные инструменты, и присоединились к ним. Грянул в Бэг-Энде музыкальный вечер, да такой сильный, что сом, по имени Рваный Ус, услыхав это, немедленно побежал выкладывать в свой блог (режим онлайн), что в Средиземье грядут перемены. И он был прав.
Но о бравом соме-корреспонденте (и в Ежедневном Пророке, и в КОАППе), как нибудь в другой раз. Вернёмся пока на сушу.
- Зажгли лампы и фонарики? - деловито обратился Бильбо к чадам и домочадцам (не обязательно своим)
- А стоит ли? - застенчиво спросил Торин. - Тёмные дела надлежит делать в темноте, знаете ли?
- Ежели вы, о многоуважаемый гном Торин, да не отсохнет ваша борода и пускай растёт она вечно, вековечно, хотите заставить Лобелию выходит замуж за Гэндальфа в темноте, то прошу попробовать, - не менее застенчиво ответил ему Бильбо Бэггинс. - Я просто хоббит, я не смею.
- Ваша правда, о хлебосольнеший из хозяев, - согласился Торин, глядя вместе с ним на "новобрачных": Гэндальф собирался рваться до последнего, но из хватки Лобелии уйти было нелегко, даже серому магу.
- Что ж, - продолжил Торин, - господа мои и госпожи и их дети (если таковые имеются). Мы собрались сюда, в этот вечер, чтобы обвенчать в имя отца Махала, матери Йаванны и деда Эру хоббита Гэндальфа, он же Митрандир, Олорин, Исканус и хоббитанку Лобелию, в девичестве Сэквилль-Бэггинс. Если есть противники этого брака, пускай они встанут сейчас-
- Дракон! - вскрикнул Гэндальф, ткнув пальцем куда-то за реку. И хотя все знали, что Гэндальф враль, и верить ему нельзя, все машинально посмотрели туда.
И действительно, у реки кто-то разжёг костёр, судя по всему, гости помоложе, а никаким драконом и не пахло.
С тихим рыком - "Обманул!" - все повернулись к Гэндальфу, но его уже не было: он удирал, перепрыгивая на полном ходу через заборы - сказывался опыт.
Впрочем, у Лобелии был опыт не меньше, а фора Гэндальфа во времени не была такой уж большой, т.ч. она уже почти догнала его. Почти, не совсем - и скоро они исчезли во мраке.
- Теперь, когда этого надоеду сплавили, давайте откроем дамский магазин, - предложил Балин.
- Заткнись, старый маразматик! - задушевно прервал его Торин, прежде чем обратиться снова к Бильбо. - Ясновельможный пан хоббит в курсе, что мы прибыли сюда не ради дамского магазина? Это мы можем открыть и сами.
- Вай дод, вай мэ, разумеется да! - ответил важно Бильбо. - Товарищ сова, член КОАППа на днях доставила мне письмо от партийного начальства, знаете.
- Да? И что же?
- Оно гласило, что хотя товарищ Смог и находится по закону в партии чёрных, но 1) последние 60 лет он членских взносов не платил; 2) последние 50 лет он на эмиссаров клал; 3) а последние 30 лет он вообще на внешние стимулы не реагировал, то мне дано полное право помочь вам в этом вопросе, как и полагается членам союза чёрных и красных. Подписано Сауроном, Саруман поставил печать. Соответственно, боевая единица - я, товарищ Бегемот, товарищ Краснохвост - к вашим услугам, соратник.
- Благодарю, мой скромный друг, - с облегчением сказал Торин. - Вы сняли немалый камень с моей души и сердца, согласившись на что, чтобы вашу боевую троицу зачислили в мой штат одной-единственной боевой единицей. Магия чисел, знаете ли... Хоть и не создал её божественный Махал-Аулэ, а всё-таки, знаете ли...
- Пап, а пап, - подошла тут к Бильбо Рози Коттон, - а о чём речь?
- О командировке, дитя моё, - с улыбкой ответил ей Бильбо. - Хотите компота, высокочтимый Торин?
- О нет, не сейчас, - покачал головой гном. - Боюсь запачкать карту-
- Это коробка сигарет-
- Ах да, карта во втором кармане. Вот! - и Торин достал карту, прежде чем развернуть её. - Вот одинокая гора, вот Дракон, вот руна для заднего входа.
- Дверь полтора метра высотой, четыре с половиной шириной, - прочитал и Бильбо. - Товарищ Смог не пролез бы туда и в молодости, не говоря уже о наших днях, после того, как он пожрал столько людей и гномов из Дэйла.
- О да, о да, ясновельможный пан - разумеется нет! - кивнул Торин. - Потому и тайная дверь, знаете ли? Кроме того, она надёжно заперта и сливается с горой - обычный приём гномов, знаете ли?
- Угу, - ухнула Сова, член КОАППа, сев на ветку над собеседниками. - Кроме того, к карте прилогается ключ. КОАПП рад оказать услугу своим соратниками из компартии, и передаёт его вам.
- Большое спасибо, ясновельможная панна, - Торин с облегчением убрал ключ под куртку. - Как поживают Винни-Пух, Иа-Иа и Кристофер Робин?
- Как и раньше.
- А как же председатель Кашалот?
- Тоже самое. Слышь, достопочтенный пан гном, ты думаешь дойти до озера Длинного, а оттуда по реке Быстротечной и до Дэйла да до главных ворот? Не советую - оттуда, азохн вэй, слишком часто вылетал дракон, и хотя он изменил своим привычкам, всё равно - бережённого гнома Махал бережёт, а бережённого хоббита - Йаванна!
- А если на девственницу? - предложил хоббит.
- Это единороги, не драконы.
- Вот и я о том. Подманить на девственницу единорогов, создать из них небольшой отряд кавалерии, и вперёд, на врага, поднимать на рога!
- И не думайте, - замахала крыльями Сова, увидев, что Торин всерьёз задумался над предложением Бильбо. - У Смога - будь проклято его имя и отпадёт хвост! - остались сильные союзники в авиации, а вы, увы, не сказочные воины-богатыри, чтобы победить его в лоб. Используйте боковой ход, чтобы проникнуть в гору и взломать её к сатирам на хрен!
- Что ж, слышал я планы и похуже, - пожал плечами Торин. - Значит, остановимся на взломе?
- Остановимся, достопочтимый гость, - согласился и Бильбо. - После завтрака отправляемся в путь!