Беспаленко Анастасия : другие произведения.

Последний глоток

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это было мое первое назначение. И я работаю там уже 12 лет. Я хороший работник. Я всегда хорошо выполнял свою работу. Я давал машине то, что она хочет. Никогда не игнорировал ее потребности. Я всегда делал то, что от меня требовалось. И поэтому я не понимаю, я совершенно не понимаю, почему, за что это случилось именно со мной!
[]

Первое утро

  
   Я просыпаюсь от резкого звука будильника. На несколько секунд мне кажется, что я оглох. Я вырубаю его ударом руки. Я не особенно забочусь о его сохранности. В эти минуты я не слишком способен заботиться о чем-либо. Сейчас я борюсь с собой. Я не хочу подниматься. Не хочу возвращаться в реальный мир. Я чувствую опустошенность. Я ненавижу жизнь за то, что я проснулся. За то, что реальный мир не хочет отпустить меня. За то, что я вынужден возвращаться в него из тех мест, где мне было гораздо лучше.
   Я долго воюю со сном, проваливаясь в небытие и выдергивая себя оттуда. Я знаю, что не могу позволить себе этого. И понимаю, что когда-нибудь все равно позволю.
   Я сажаю себя рывком. Все вокруг темнеет. Я хватаюсь за грудь и начинаю кашлять. Я дрожу всем телом. Чувствую, что мне холодно, что голова кружится, а легкие разрываются. Но я проснулся.
   Я позволил себе лежать слишком долго. Сейчас у меня нет времени на еду. Я поднимаюсь с кровати и выхожу из моей уютной, маленькой и темной комнаты. И попадаю в главный зал станции.
   Пол под ногами дрожит. Я всегда чувствую это по утрам, когда только поднимаюсь. Через несколько минут это ощущение сольется со всеми остальными, и я перестану замечать его. Как и громкий глухой рокот воды. Давящий. Грозный.
   Я работаю на станции уже двенадцать лет, и для меня это странно - то, что я все еще слышу этот рокот и чувствую дрожь. Пусть даже и на несколько минут утром, или когда возвращаюсь из Города. Тогда этот рокот ощущается родным и знакомым. Все равно он приятнее звуков Города. Оглушающих, хаотичных. Себялюбивых, стремящихся привлечь внимание. Суетливых. Звуки станции - это равнодушные звуки. После Города они меня успокаивают.
   Я спускаюсь по лестнице к трансформатору. Весь путь ускользает от моего внимания. За столько лет действия отработаны до автоматизма. Я смотрю на цифры на шкалах. Какая-то часть моего сознания, наверное, видит их, думает о них. Но не та, которой я принадлежу. Если однажды на станции случится авария - я не пойму, как это произошло.
   Я кручу вентили, сверяю значения тут и там. Все тело двигается само. У меня странное чувство, будто мне это снится. Или мое тело осталось на кровати, и сюда пришел только какой-то мой слепок. Мое сознание, или моя память, которая срослась со стенами станции, с вентилями и циферблатами. Мне кажется, что моя тень будет бродить здесь даже тогда, когда тело сгниет. И она даже не узнает об этом.
   Я двигаюсь заторможено, словно сам упал в воду, которая шумит внизу. Иногда я стою снаружи, над бурлящим потоком, и представляю, каково это - попасть туда. Вертеться как безвольный кусочек мусора. Биться о камни и берега. И шум. Наверное, там, внизу, шум просто сводит с ума. Как быстро бы я пошел на дно? Может быть, сразу? Наверняка, ведь легкие тяжелые, а газа там мало. А я сам - ведь я как мешок с хламом. Нет, хуже. Я как брошенный камень. Я, наверное, не стану даже барахтаться. Я буду только смотреть вверх. Интересно - оттуда что-то видно? Мне кажется, что нет. Мне кажется, это совершенно другой мир, замкнутый на себе. И если ты попадешь туда - обратно тебе уже не вернуться.
   Я не замечаю тот момент, когда гудение и дрожь пола срастается с моим телом. Я становлюсь такой же дрожащей деталью, винтиком в системе, срастаюсь с ней. Это странно, что каждое утро мне нужно время для этого. Странно и неприятно врастать в ее огромное тело снова и снова, как инородный объект. Проживать это как привычный утренний ритуал, от которого никуда не деться. Почему она не может удержать меня в своих цепких объятиях? Почему отпускает, совсем немножко, чтобы потом притянуть опять, вжать, вплавить в себя? Как будто играет. Как будто ей нравится смотреть, как я мучаюсь и терплю. Нравится выдавливать из меня эту непохожесть каждый раз. Всем ведь надо как-то развлекаться. И даже системе. Возможно, ей тоже бывает скучно и одиноко?
   Я заканчиваю возиться с вентилями. Скрежет и оглушающий свист оповещают меня об этом. Это лучше всякого будильника. Теперь я и в самом деле просыпаюсь. Если, конечно, я когда-нибудь действительно делаю это.
   Теперь пар вырывается из каждой доступной ему щелочки, заставляет мои окуляры запотевать. Мне нравится этот эффект. Как будто единственная дверца, соединяющая меня с внешним миром, закрывается. Кто знает - там ли я, внутри? Может быть, меня там и нет. Может быть, там кто-то другой. Никто не скажет наверняка.
   Я спускаюсь по металлическим ступеням, а вокруг меня пар. Можно представить, что я где-то в другом месте. Там, где клубится туман, поднимается вверх, закрывает меня с головой. А из него выступают какие-то смутные, странные фигуры, пугающие, будоражащие воображение. Но за дымом только перила, трубы, балки. Я расслабленно болтаю ногами в воздухе. Интересно, я могу скатиться по лестнице вниз, пересчитать головой ступени, упасть сломанной игрушкой в туманной реке? Я думаю об этом каждое утро, но каждый раз ноги находят опору. Липнут к ступенькам. Они не хотят быть переломанными, бесполезными. Тело не хочет умирать. Оно будет цепляться за жизнь, даже когда я сам забуду, зачем это нужно.
   В свою комнату я захожу аккуратно, легкими шагами. Я не хочу спугнуть темноту, которая там поселилась. Я делю с ней свое убежище, свой тихий уголок. Я не приношу сюда суету и шум работающих механизмов, противный ослепляющий свет прожекторов. А она взамен отрезает меня от мира. В темноте может быть все, что угодно. А может не быть ничего. В темноте можно представить даже, что меня самого нет.
   Тело медленно привыкает к густой атмосфере этой комнаты. Та часть меня, что знает что-то о вентилях и шкалах, уходит, оставляет меня в покое. Ему скучно в моем убежище. Да ему здесь и не рады. Пусть катится в урчащую механическую утробу станции, свернется там и обрастает коконом до следующего раза, когда от него будет польза.
   Я подхожу и открываю шкафчик. Ноги помнят, куда идти, а руки - за что хвататься. Я достаю одну упаковку - сколько положено. Она шлепается на стол неживой тушей. Мы не нравимся друг другу. Но тело требует свое. Тело позволяет мне вставать по утрам, ходить и смотреть, делать что-то, а иногда даже и говорить. И хоть мне это не нравится, но я вынужден признать - это необходимая часть. Чтобы я мог бежать от реальности, я должен, по крайней мере, находиться в этой реальности. Чтобы заснуть, нужно для начала иметь возможность проснуться. Иначе ведь это не работает, верно?
   Я откупориваю заглушку на трубке и вставляю ее свободный конец в катетер. Необходимые ритуалы, который поддерживают мое тело - мою базу, мой якорь, которым я цепляюсь за этот мир. Это нужно просто переждать. Я сажусь за стол. Темнота услужливо скрывает от меня эти отвратительные житейские мелочи. Я вижу только черный холст, пустоту, и на этой пустоте я могу изобразить все, что придет мне в голову.
   Из черноты медленно проступают очертания. Неровные, неправильной формы куски неба; с одних краев светлее, с других - сливаются с мраком. Маленькие светящиеся точки разгораются тут и там. Они повсюду, рассыпаны, точно пылинки. Много-много тусклых, и горсть - ярких, пульсирующих, точно живых. Кажется, что можно протянуть руку и коснуться. Но это только иллюзия. Они все - бесконечно далеко. Где-то там, в своих мирах, подмигивают своими светящимися окулярами. Смотрят - как? С любопытством? Равнодушно? Может быть, они вообще не смотрят в мою сторону. Скорее всего, так и есть. Скорее всего, они даже не знают, что я здесь. Но мне этого и не нужно. Мне хватает того, что я знаю - они там. Где-то далеко, за бесконечным пространством, которое не пересечь и даже не осмыслить. Но они там есть. И я могу смотреть на них. Я могу просто знать, что они там.
   Зачем это мне? Я не знаю. И не хочу задумываться о таких вещах. Когда я не знаю, почему встаю с кровати каждое утро, зачем мне задавать такие вопросы? Зачем тратить на них то время, что можно провести вдали от затянутого в плотную вторую кожу тела?
   Но якорь тянет меня вниз, возвращает в реальность. Я опять захожусь кашлем. На этот раз надсадно, до блестящих мошек перед окулярами. Я опрокидываю стул. Кажется, ударяюсь коленом о холодный пол. Меня качает, и я не могу понять, где верх, и где низ. А самое главное - где я.
   Я доползаю до кровати и засовываю руку под нее. Самое важное. Ценное. На месте.
   Мои руки трясутся. Мир уплывает. И даже тело - предательское тело! - которое я только что кормил, почти отказывается мне помогать.
   Я чувствую, как внутри все хрипит и надрывается. Я дрожу. Теряюсь. Проваливаюсь туда, где так страшно оказаться. И куда меня так безумно тянет...
   Я...
   Я чувствую щелчок - даже не слышу его. Резкий поток газа врывается в респиратор. Меня выворачивает, оглушает, горло разрывается. Я сползаю по ножке кровати. Но я уже знаю, что вернулся. Что меня не утянуло. Все-таки тело сделало свое дело. Все же оно не хочет ломаться. Его не тянет туда.... Оно хочет жить.
   Стайки мошек рассеиваются. Я выпрямляюсь и слышу звон. Пустая капсула падает, ударяется об пол и катится куда-то. Мне накашлять на нее. Теперь это всего лишь бесполезный мусор. Я поднимаю руку и касаюсь металлического бока полной капсулы. Ощупываю крепление - надежно ли встала? По спине прокатывается волна холода, врывается в голову. Как всегда - слишком поздно. Какой теперь уже смысл? Я успел, я выжил. Якорь выдержал.
   Я ныряю под кровать и ощупываю две коробки. Одна из них наполовину пустая. Когда я мог успеть? Я почти не помню, как менял капсулы. Хотя это неудивительно. Я стараюсь не запоминать эти моменты. Достаточно того, что тело помнит.
   Трубка дохлой змеей тянется по полу. Где-то на другом ее конце - пакет с едой. Я лениво подтягиваю его к себе. Пакет скользит с противным звуком. Конечно. При ударе об пол он лопнул и теперь истекает едой. Заливает полы в моем убежище. Надо вытереть их, пока еда не высохла. Я знаю, насколько тяжело отодрать эту засохшую корочку. Как коробит от поскрипывания подошвы на липкой поверхности. Как неприятно впускать что-то инородное и мерзкое в свое пространство. Конечно, я заливаю ее внутрь своего тела. Но ведь это просто тело. Оно само как-нибудь разберется. А это - совсем другое.
   Я неохотно поднимаюсь на ноги. Пакет тянется за мной - я забыл вытащить трубку. Я раздраженно выдергиваю ее из катетера и швыряю на пол. Это опасно. Катетер держится на чувстве долга. Я ощупываю его пальцем. Вроде, все еще на месте.
   Приходится выходить из моей каморки. Тряпок здесь я не держу. Это не то, что необходимо для выживания, а большего мне обычно не нужно. Снова свет и шум. Здравствуйте, вентили. Я иду мимо металлических кишок громадной машины. Интересно, она знает, что я живу в ее брюхе? Что заставляю ее кровь бежать по ее венам? Если бы она знала, наверное, решила бы, что я мелкий вредитель. Попробовала бы меня прихлопнуть - как таракана. Но она до сих пор не делала ничего подобного. Иногда она пытается оглушить меня воем сирен. Но мне кажется, что это непроизвольная реакция. Просто где-то там, внутри, произошел заворот кишок. И она негодует.
   Я даже вспоминаю, зачем вышел сюда. Только тогда, когда после долгих минут бесцельного блуждания мой взгляд случайно натыкается на тряпку. Она втиснута в какую-то щель между трубами. Почему она там? Возможно, она там нужна? Но я не помню, как запихивал ее. Я подхожу, раздумываю еще секунду, а потом вытаскиваю. И замираю. Кругом шипит, гремит и свистит. Но я не слышу сирены. Значит, все в порядке. Или машина еще не сообразила, что я вынул из нее какой-то жизненно важный орган. Хорошо. Я верну его на место прежде, чем она заметит.
   Я возвращаюсь в свою комнату. Сейчас у меня не получится окунуться в атмосферу этого места. Нужно сделать дело. Я присаживаюсь на колени и слепо тру пол. Мне не понять, приносят ли мои действия какую-то пользу. Через плотную вторую кожу нельзя ощупать жидкости - они слишком текучи, слишком непостоянны. В конце концов, я просто говорю себе, что сделал все, что мог, поднимаюсь на хрустящих ногах и возвращаю тряпку на место. Она стала немного темнее, с одного ее края тихонько капает. Значит, я гнул спину не совсем зря.
   Конечно, я потерялся во времени. Время - это самое отвратительное изобретение жизни. Ты берешь у нее время в долг, и приходится возвращать его до самой смерти. Я смотрю на часы в главном зале станции. Они огромные, чтобы никакие клубы пара не могли перекрыть мощных стрелок, неумолимо отсчитывающих мои секунды. Эти стрелки командуют мной так же, как я командую стрелками на циферблатах около вентилей. Каждый должен быть в системе.
   Я смиренно отдаю контроль над телом моему второму �я�. Этому унылому, несносному существу, которому ведомы только правила работы станции и наши с ним обязательства перед ней. Накормить здесь, почистить там, подлечить тут. Я рад, что мне самому не приходится заботиться об этом. Каким бы раздражающим ни был этот тип, живущий в моей голове, он все-таки полезен. Я позволяю ему снимать там маленькую уютную каморку. Точно такую же, как у меня здесь.
   Я равнодушно наблюдаю, как мое тело движется по станции, выполняет рутинную работу. Иногда я ускользаю куда-то. Это похоже почти на сон, но все-таки не совсем. Во время сна реальность не тревожит меня внезапными звоночками, вопросами о том, какое принять решение тут и там. Все же этот тип ужасно несамостоятельный. Совсем как ребенок.
   Я не замечаю, как снова подкрадывается время еды. Оно случается три раза в день - ужасно странно. Неужели наши тела такие несовершенные машины, как та, которую я обслуживаю? Или маленький работник внутри меня просто безобразно халтурит. Я бы и не знал, что пришло время снова подкидывать в мое тело топливо, если бы не часы. Все-таки, мудрое и ужасное изобретение человечества. Что может быть ужаснее машины, отсчитывающей твое время и указывающей, когда тебе спать, когда загружать еду, когда работать, а когда можно ненадолго сбежать. Хотя, на самом деле, у часов нет указаний на последний пункт. Они не оставляют времени для побега - им это совершенно невыгодно. Но я урываю эти - редко - часы, чаще - минуты, а иногда - даже секунды. Я искусный вор. У меня было долгих двадцать семь лет, чтобы научиться делать это незаметно и действенно. Чтобы вырастить и выдрессировать моего внутреннего зануду. Совсем скоро он станет совершенно самостоятельным. Я надеюсь на это. И тогда, возможно, цепь на якоре порвется.
   Я представляю себе это, пока еда через трубку вливается ко мне в тело. Что тогда случится? Как это будет ощущаться? Как сон, или что-то даже лучше? Я больше не буду делить тело с моим занудой, оставлю ему его полностью? Забирай, мне теперь не нужно. У меня есть много больше. Важнее. Хотя куда тебе понять.
   Я не знаю, как это будет. И хотя эти мысли завораживают, привлекают, они также и пугают меня. Потому что неизвестность очень похожа на то самое место. А это место зовет и ужасает одновременно. Туда так хочется попасть, но тело всякий раз отказывается. Тело бастует против меня. Оно заменяет капсулы с газом. Оно вставляет трубку с едой в катетер. Оно отшатывается от могучего бурлящего потока прямо под ногами. Оно не хочет уходить туда. А я не могу его заставить. Но может быть, таким новым способом мне удастся. Ведь я оставлю тело в покое. Я отдам ему зануду, ведь ему нужен кто-то, кто будет сидеть внутри и принимать решения, тело без этого не может. Они с занудой подходят друг другу идеально. Я оставлю эту пару наслаждаться обществом друг друга, а сам уйду. Может быть, не навсегда. А может... если мне понравится там.... Кто знает.
   Когда-то давно, когда я был еще молодым и глупым, я старался найти смысл в повседневных вещах. Но это бесполезная, глупая, и даже опасная затея. Она опасна тем, что для ее осуществления приходится погружаться в реальность с головой. Чувствовать каждую минуту, каждую секунду, текущую мимо тебя. Без возможности сбежать, укрыться от этого кошмарного потока. Я повзрослел очень быстро. Тут уж либо быстро, либо вообще никак. Сколько людей не смогли найти лазейки? Что с ними всеми стало? Не хочу об этом думать.
   Я снова выплываю из своих мыслей. Не знаю, зачем я продолжаю это делать. Должно быть, привычка. Мое тело, видимо, уже накачалось едой. Второй за этот день. И сейчас оно с занудой занято чем-то. Тем же, чем обычно занимается по вечерам - стандартным обходом, проверкой, подкруткой винтиков тут и там. Я пытаюсь вспомнить - есть ли у меня особые причины заниматься этим сегодня. Кажется, машина в последнее время не жаловалась, не выла и не ныла по ночам, выдергивая меня из блаженного небытия. Значит, все нормально. Значит, она проживет, по крайней мере, до следующего вечера. Поэтому я беру в свои руки руль и заставляю тело свернуть к балкончику.
   Меня тут же оглушает рев стихии под ногами. Иногда мне кажется, что он еще громче, чем изменчивый шум внутренностей машины. Он постоянный, не сбавляющий мощности. По-настоящему безразличный. Мне нравится эта жестокая бесстрастность. Мы крадем у Природы кусочек ее силы, чтобы выжить, но ей все равно. Она как будто даже не замечает нашего существования. Мы - мошки на теле огромного исполина. Мы неважны. Наша жизнь не имеет значения.
   Река рисует на своей поверхности светлые узоры. Переменчивые, непостоянные, как сама жидкость. Они никогда не остановятся, не притормозят, чтобы я смог рассмотреть их. Я не знаю, где они начинаются, и где заканчиваются. Они мимолетны. Вот они есть, а через секунду кажется, будто их никогда и не было.
   Начинает темнеть. Я даже не замечаю, как очертания окружающего мира смазываются, теряют свою форму. Я слушаю шум реки, глядя себе под ноги. Изредка до меня долетают брызги. Я вижу их, хотя и не могу почувствовать, ведь они - жидкость. Я поднимаю руку и рассматриваю темные блестящие пятнышки на моей коже. Если перевернуть ладонь вертикально - они начнут двигаться вниз. Будто река призывает своих заблудших детенышей обратно. Иногда, когда точки достаточно большие, они действительно срываются и падают, но разбираются о металлический пол моего балкона. Тогда я чувствую себя преступником. Я дал им надежду вернуться домой, а потом так жестоко обманул. Жестокий обман - это часть нашей жизни.
   Смутными ощущениями в районе груди тело напоминает мне, что вообще-то пора снова принимать еду. Я чувствую легкое раздражение. Еда, все время еда. Как же тяжело заставить эту несовершенную машину работать. Но что тут поделаешь. У меня перед ней пока есть обязательства.
   Я отрываюсь от перил и бросаю последний взгляд на угасающее тело Природы. И мне кажется, что я вижу какое-то движение.
   Это странно. Оно хаотичное, не похожее на течение реки. Что-то такое, не вписывающееся, как будто даже эгоистично человеческое.
   Но это бред! Не может там быть человек. Я знаю, что я - самый большой безумец в Городе. Я ближе всех нахожусь к Природе. Я буквально живу на островке среди ее бескрайних пучин. Я выхожу по вечерам на балкон и смотрю на нее. Многим горожанам даже подумать о таком страшно! И даже я - чистейший псих - никогда бы не спустился туда, вниз, на ту непостоянную, зыбкую материю, которую называют землей. Даже я не решился бы покинуть островок цивилизации.
   Но вот там есть кто-то. Вернее, что-то, потому что это не может быть кто-то.
   Я прилипаю к перилам снова, даже наклоняюсь вперед. Тело протестует - это опасно! Но мне нужно рассмотреть, что же там происходит. И я вижу, в сумраке расплывчатых фигур, как что-то выползает из речных вод на берег.
   Все внутри под моей кожей холодеет. Тело забывает о каких-то там перилах и земле внизу. Теперь мы вдвоем сосредоточены только на движении там, на поверхности Природы.
   Она ведь не может попасть внутрь, правда? Мы живем отдельно, а Природа - отдельно. Пусть я и на островке, но это все же часть Города. Она не может попасть внутрь. Я не знаю, почему, но ведь она просто не может! Ну ведь это очевидно! Ведь это... спроси у любого!
   Оно начинает двигаться. До этого оно застыло на берегу, и я уже подумал, что это просто часть реки, что оно не может отделиться от нее. Но оно отделилось.... И оно движется сюда.
   Я отшатываюсь от перил. Что?! Что мне делать?! Что это?!
   Может такое быть, что Природа запустила свои щупальца? Что если она хочет выдрать с корнем станцию? Что если она все-таки заметила? Что мне делать?!
   Я все еще здесь, на балконе. Я вглядываюсь в сгущающуюся темноту до резкой головной боли. Я хочу, чтобы это было неправдой. Мне просто показалось. Такого не может быть. Ведь не может же, правда?! Даже мой зануда притих. А если он не знает, что делать - значит, ни о чем таком нас не предупреждали!
   Но нет, оно там. Я вижу движение. И оно все ближе!
   Мое тело швыряет меня внутрь станции. В голове разброд. Быстрее в тоннель и в Город! Станции конец! Нет, слишком поздно! Нужно спрятаться! Забиться в какую-нибудь щель, она не заметит. Но что она собирается сделать со станцией?! Что если она собирается стереть ее в пыль? И меня тоже!
   Бежать! Спрятаться!
   Кажется, я кричу. Я ни в чем уже не уверен. Я вижу, как руки хватают лом. Значит, тело решило обороняться. Пусть! Пусть делает хоть что-нибудь! Я не могу, я не хочу принимать решения! Пожалуйста! Я хочу сбежать! Прямо сейчас!
   Но все лазейки закрыты, я не могу. Я застрял здесь. Мне придется участвовать.
   Мое тело мечется по станции. Столько знакомых мест, но где среди них можно укрыться? Где можно спрятаться? Я ничего не понимаю, память перемалывается в ошметки, все ускользает, плывет перед окулярами. Почему я?!
   Я замечаю эту спасительную щель. Забиваюсь внутрь, как та тряпка. Внутри колотятся какие-то испорченные механизмы. Мне плохо, я дрожу, но тело не дает мне ускользнуть. Оно цепко держит меня в своих лапах. Я здесь, и мне никуда не деться.
   Все замирает. Кажется, даже часы перестают отсчитывать мое время. Какое вообще может быть время, когда Природа вламывается в Город?! Как оно может спокойно продолжать течь, когда происходит такое? Когда я, того и гляди, выпаду из его потока? Как?! Неужели ему настолько все равно?
   Я слышу, как станция переваривает свою еду. Слышу, как стучат насосы в моей голове. Но я не слышу ничего необычного. Грудь начинает выкручивать от переизбытка газа. Только не кашлять! Нельзя! Терпи! Глупое тело! Тебе это нужно даже больше, чем мне!
   Кажется, я застываю в смоле. Я не чувствую время, я завис в бесконечности. Ничего не происходит, только ворчат мои насосы. Я трясусь - грудь уже жжет невыносимо. Мне ведь показалось, да? Я просто дурак. Я замечтался. Со мной такое бывает. Это неудивительно. Мне просто почудилось. Это был мой кошмар, моя фантазия, которая слилась с реальностью. Ничего не было. Ничего и не могло быть. В Природе нет ничего живого. Природа не может вторгнуться в Город. Там ничего нет. Я просто дурак, идиот, безбашенный...
   О нет.
   Я слышу звук. Резкий скрип перил. Он идет с балкона. Но почему бы перилам скрипеть? Зачем им скрипеть именно сейчас? Это станция насмехается надо мной, да?
   Они скрипят снова. Скрипят, и не думают переставать. Наплывами. Покороче и подлиннее. А потом я слышу удар чего-то тяжелого о металлический пол.
   Мое тело обмякает. Предатель. Что я могу сделать без тебя? Что я вообще могу против того, что сейчас там... что забралось на станцию только что? Я не могу... я не могу... не могу...
   Шаги. По балкону. А сейчас они вышли с балкона. Они уже внутри. Замерли. И снова. Между труб. Между вентилей. Шаги! Почему это шаги?!
   Они приближаются. Я вжимаюсь в щель еще сильнее. Нельзя, чтобы оно меня заметило. Нельзя! Нет!
   Шаги справа. Медленные. Приближающиеся. Нарастающие. Я не смогу пропустить его мимо. Оно заметит. Нужно бить! Сейчас!
   Я никогда не бил ничего ломом.
   Я думаю об этом невовремя.
   Я дурак.
   Я выскальзываю из щели слишком неуклюже. Слишком медленно. Замахиваюсь слишком неумело. Все слишком! Я не соглашался на такое! Я сделал все, что мог! Должно получиться!
   Я чувствую, что лом просто рассек воздух. Я выдыхаю со свистом. Пятна перед окулярами. Я ничего не понимаю. Где?!
   Я машу в другую сторону, и вдруг лом во что-то упирается. Его что-то схватило. Все плывет. Что происходит?!
   Я дергаю лом изо всех сил. Не дать ему победить! Бороться! Давай же!
   Лом выскальзывает. Меня бросает назад. Ноги не слушаются. Удар по спине выбивает газ из легких. Я слышу треск. Мир уходит из-под ног. Я перестаю чувствовать его. Я падаю.
   Что-то дергает меня назад. Это лом. Он тянет меня вверх. Я цепляюсь изо всех сил. Вытяни меня! Я не могу! Насосы в голове, кажется, сейчас оглушат меня. Я не могу дышать. Помогите!
   Лом тянет, тянет меня вверх. Я хватаюсь за него второй рукой. Это все, что я сейчас могу сделать. Больше ничего. Только цепляться. Он ведь вытянет меня?
   Он резко дергается вперед, и снова под ногами пол. Я падаю на колени. Я больше не могу. Я разваливаюсь на части.
   Я дрожу от кашля. Он оглушает меня, сотрясает все мое слабое, бесполезное тело. Мне кажется, что вот сейчас все закончится. Я чувствую такую слабость... я упаду прямо здесь. Сейчас. Я больше не могу.
   Кашель немного отступает. Насосы в голове становятся тише. Мир уже не так плывет. Я возвращаюсь. Где я? Что происходит? Что случилось только что?
   Я поднимаю голову, и я вижу... я вижу... чьи-то ноги?
   Что это?
   Я задираю голову выше. Это ноги. Две. Как будто даже человеческие. Но все неправильно. Они странные. На них какая-то неправильная кожа. Она светлая и как будто... как будто не сплошная. Как такое может быть?
   Выше туловище. Тоже как у человека. И тут странная кожа. А потом две руки. О нет! Они без кожи совсем?! И у них мой лом!
   Я отшатываюсь назад. Мое тело снова ломается. Не слушается. Мне надо бежать! Надо... драться я не могу больше!
   -Эй!
   Я снова задыхаюсь от ужаса. Я слышу это из головы существа. У него есть голова. Я не заметил сразу. Но на ней тоже нет кожи. Я не могу смотреть! Нет!
   -Эй! Ты слышишь меня вообще?
   Мое тело сломалось. Не работает. Я не могу встать. Не могу бежать. Я скрючился на полу. Что? Что оно от меня хочет? Почему оно вообще говорит?!
   -Ты слышишь меня? Прием!
   Я не буду смотреть. Если я не отвечу, может быть, оно уйдет. Может, оно решит, что я умер. Или что меня здесь нет. Я не знаю! Что мне еще делать?!
   Скрипят полы, и я понимаю, что существо здесь. Оно совсем рядом. О нет. Оно присело передо мной.
   Я не шевелюсь. Это мой последний шанс. Я не знаю, что мне делать! Никто никогда не говорил о таком. Я не понимаю, что вообще происходит.
   -Черт, надеюсь у тебя не сердечный приступ, потому что я вообще не знаю, что делать с этой хренью.
   Насосы стучат о внутренние стенки головы. И я не могу не вслушиваться во все, что происходит. Какие-то странные слова. Оно звучит почти как человек, но говорит странно. Оно не может полностью нас имитировать. Я не знаю, почему, но мне становится немного легче от этой мысли. Я знаю, что это не человек. Значит, оно не думает, как человек, и оно...
   Я кричу. Кажется, падаю на пол. Отползаю подальше. Оно коснулось меня! Нет! Нет-нет-нет! Не трогай меня! Нет!
   Я упираюсь спиной в трубу. Я больше не могу соображать. И я вижу его перед собой в полный рост. Это фигура человека. Почти в точности. Но исковерканная. С разорванной кожей, а в некоторых местах совсем без нее. Почему оно такое? Почему она не сделала его больше похожим на человека?! Меня уже не успокаивает это отличие. Меня уже ничего не успокаивает. Я хочу сбежать! Оказаться как можно дальше отсюда. Даже в Городе. Мне все равно. Лишь бы подальше от этой взбесившейся Природы!
   Существо кладет лом на пол. И вдруг медленно разводит свои уродливые бледные руки в стороны. Я не хочу смотреть, но все равно смотрю. Я в панике. Что оно собирается сделать?
   -Эй, приятель. Все нормально! Ты не дерешься - и я не дерусь. Договорились?
   Нельзя ему отвечать. Оно наверняка изучает меня. Сколько уже таких, как я оно сожрало и переварило, чтобы так приблизиться к человеческому виду? Нельзя! Но что если оно нападет, если я не отвечу? Что мне делать? Что говорить ему?!
   Я мычу что-то. Мне не приходится решать. Мое тело все равно не способно сейчас выводить осознанные звуки.
   Просто оставь меня в покое. Уйди. Пожалуйста.
   -Буду считать, что это согласие.
   А потом оно издает какой-то жуткий звук. Я отдергиваюсь. А существо смотрит на меня. У него нет окуляров. Мне страшно.
   -Боже. Какой же ты шуганный.
   Существо вертит головой и вдруг спрашивает:
   -Ты здесь один?
   На это точно нельзя отвечать! Нужно сказать, что таких, как я, здесь много. Может быть, оно пойдет проверять. Может, у меня появится шанс сбежать.
   -Нет.
   Я выдавливаю это из себя. Горло скрипит и сопротивляется. Это неудивительно. Я не помню, когда я в последний раз говорил с кем-то. Даже в Городе. А на станции мне это точно не нужно. Не с Природой же мне тут общаться! Я слабо трясусь, как будто даже собираюсь рассмеяться.
   Существо выравнивает две свои ноги и снова вертит головой, немного даже туловищем. Оно отвратительно. Бледная поверхность, а вместо окуляров в центре головы... я даже не знаю. Что-то маленькое, как будто овальное. А вокруг какая-то темная и редкая... шерсть? Я не понимаю, что это такое. А по поверхности бегает шарик. И на одном, и на другом. Они бегают одинаково, как будто долго тренировались делать все одновременно. И вдруг края с шерстью резко схлопываются и расходятся снова. Мне становится дурно.
   Оно поворачивает эту сторону головы ко мне. О нет. Почему я все еще здесь? Ведь я должен был бежать. Мне нужно было... мое гибельное любопытство...
   -Да ты же врешь, - говорит существо.
   Когда из него исходит звук, в нижней части головы открывается прорезь. Она шевелится, не переставая, пока звук не затихнет. Мне дурно. Мне очень плохо. Я не смогу бежать, даже если у меня будет такой шанс. И мне вдруг все становится неважно. Я в ловушке. Ну и что. Ну и пускай. Мне все равно.
   -Слушай, почему ты в... что это? Какой-то защитный костюм, да? Здесь что, можно отравиться чем-то? Я думал, это ГЭС.
   Кажется, оно говорит про мою кожу. Оно тыкает в меня своим подобием человеческого пальца. Пытается общаться жестами. Я сначала даже упускаю, что оно спросило. А потом понимаю, и... я просто не могу ничего с собой поделать.
   -Хех. - Кажется, оно растягивает свою прорезь шире. Да, я не могу оторвать от него взгляда даже сейчас, когда мое тело трясется от хриплого смеха. - Это звучит довольно зловеще, знаешь.
   А мой смех постепенно переходит в икоту. И с этим я тоже не могу ничего сделать. Мое тело - развалюха. Оно не слушается меня, и мне кажется, что оно даже само не соображает, что делает. Просто... как я мог удержаться? Когда отросток Природы спрашивает меня - человека - можно ли тут отравиться. Отросток Природы. Той Природы, которая уже столько времени ведет с нами пассивную борьбу. Которая отравила свой воздух для нас, в надежде, что мы задохнемся и сгинем. Эта Природа спрашивает меня - не сможет ли она отравиться здесь? Наверное, она считает, что мы в отместку сделали то же самое. Может быть, и сделали бы. Может быть. Если бы мы могли что-то больше, чем просто пытаться выживать.
   -Нет, - выдавливаю я из непослушного горла. Может, зря. Может, нужно было соврать. Напугать ее, придумать что-нибудь. Что человечество изобрело оружие, что оно скоро пойдет войной в ответ. Но какой мне от этого толк? Меня это не спасет. А Город... пусть позаботится о себе сам. Я не буду его спасать. Я не могу.
   Существо, видимо, понимает, что я имею в виду, потому что убирает руку от головы. От передней стороны. На ней нет окуляров и шланга. Но зато, помимо прорези внизу и двух овалов сверху, в центре есть еще выпуклость. Похоже на какой-то пригорок с обрывом на нижнем конце. И две дырки, как пещеры. Они едва заметно расширяются и сужаются. Одновременно и постоянно, как по часам. Я думаю - возможно, это вентиляция?
   И вдруг я понимаю, что это существо так же рассматривает меня, как я его. Изучает. Я понимаю, что это - эксперимент, а я - объект для анализа. В следующий раз Природа будет знать уже лучше. В следующий раз ее отросток будет похож на меня.
   Какие-то слабые отголоски страха всплывают в глубине. Но куда им перекричать мое всепоглощающее безразличие. Я обречен. У меня нет сил. Тело подвело меня, и я ему отомщу. Надеюсь, после меня Природа возьмется за Город. Это за то, что никто не предупредил, что такое может случиться. И даже если никто не знал... мне все едино.
   -Тогда почему ты... мода такая? - Существо вдруг дергает своей рукой. Я прилипаю к ней взглядом. Что это? Что оно собирается делать? - Ладно, - слышу я. Я начал вслушиваться в речь - вдруг оно скажет что-то полезное? - Каждый сходит с ума по-своему, верно?
   Я не знаю, что на это ответить. И снова вспоминаю, что можно не отвечать принципиально. Это дарит некоторое облегчение.
   -Я дико извиняюсь, что влез вот так. Наверное, мне сюда нельзя. - Это точно. - Но я не видел другого входа, а я уже так долго брожу, что просто не чувствую ног. Я люблю гулять, конечно. Но не на пустой желудок. А тут еще пришлось вымокнуть в речке, и ночь скоро. Я боялся, что околею.
   Я бездумно смотрю на дергающиеся края щели. Звуки просто протекают мимо меня. Я чувствую, что насосы в голове успокоились - наверное, они не могут так долго работать на износ. И меня начинает утягивать подальше отсюда. Неужели сейчас? Наконец-то.
   Но не должен ли я остаться?
   Хотя. Разве это не отличная месть - оставить тело наедине с Природой? Я не знаю. Я очень устал.
   -Я неместный, - говорит существо, и мне хочется смеяться, но сил уже нет.
   Чего оно хочет от меня? Может, это просто глупое любопытство? Может, это река заметила меня, каждый день таращившегося на ее тело, и послала свою каплю проверить, что да как? Узнать - не собираюсь ли я ей навредить. Или просто потыкать в меня пальцем - что это за штука такая? Она живая, или только притворяется? Эх. Если бы я сам знал...
   Я все-таки ускользнул.
   Да. Я понимаю это, когда меня грубо возвращают в реальность. Это хуже, чем будильник. Во много раз хуже. Это существо сидит передо мной. Ох, я чувствую его на плече.
   Я дергаюсь и вжимаюсь в трубу спиной. Оно отпускает меня. Хорошо.
   -Ты в порядке? Я подумал, что ты уже того.
   Я устал. Почему меня просто не оставят в покое? Сколько это может продолжаться?
   Видимо, мне все-таки придется поступиться принципами - какими принципами? - иначе это будет продолжаться очень долго. Я не вижу часов, но мне кажется, что уже пора спать. Да, я заслужил сон. Особенно сейчас. Нужно спросить его. Нужно уже покончить с этим.
   Все равно, если я ошибаюсь.
   -Что тебе нужно?
   Опять хрипло, надрывно. Приходится даже прокашляться. Сегодня дышать особенно трудно, ведь я заменял капсулу. В груди хрипит, жжет и ломается.
   Но существо слышит меня. Оно как будто прислушивается очень внимательно. Конечно, ведь я единственный экземпляр здесь.
   Интересно, оно знает о Городе? О том, что по узенькой полоске безопасной суши можно попасть туда, где экземпляров гораздо больше, где они разные, где можно получить столько знаний о людях, сколько хватит, чтобы скопировать целый Город. Что если она хочет построить у себя Город? Что за бред? Зачем ей это? Хотя, что я вообще могу знать о ней, о том, что она хочет и чего добивается. Ничего.
   И я снова ускользнул.
   Оно смотрит на меня. Я не слышал, что оно ответило...
   Оно разозлится, если я переспрошу?
   -Ты меня слышишь? - спрашивает существо. И я отчаянно мотаю головой. Это лучшее, что я могу сделать. Наверное. Я больше ни в чем не уверен.
   Оно делает звук громче, и я слушаю - заставляю себя уцепиться за якорь и не отпускать. Это тяжело. После стольких лет тренировок, когда я учился отрываться от него при первой возможности.
   Нет! Слушай, дурак!
   -... переночевать. И немного поесть. На сегодня план такой.
   Оно растягивает щель. А я с ужасом понимаю, что оно не собирается уходить. Оно не хочет оставить меня в покое. Оно хочет остаться здесь.
   За что мне все это?
   Почему я?!
   -Здесь ведь есть какая-нибудь еда? - спрашивает существо. Видимо, я опять долго не отвечал. Когда я молчу слишком долго, оно придвигается ближе и пытается заглянуть в мои окуляры. И мне приходится отодвигаться дальше. А мне уже некуда отодвигаться. - Что-нибудь съедобное?
   Откуда мне знать, чем оно питается? Возможно, оно питается людьми. Дураками, вроде меня, которые подобрались к телу Природы слишком близко. А ведь меня до сегодняшнего дня никогда не пугало это соседство. Может быть, разве что поначалу, в первые дни, когда я только ступил на этот островок, покинул шумный, замкнутый на себе Город, и ощутил тишину. Это не совсем обычная тишина - для ушей здесь всегда оглушающе громко, так громко, что возвращаясь в Город, я в первые часы с трудом разбираю другие звуки. Это другая тишина. Наверное, ее скорее можно назвать молчанием. Человеческие голоса смолкают за моей спиной. Здесь их не слышно - только постоянный равнодушный гул машины и гул реки. Когда я познакомился с ним, привык, когда этот гул проник в меня и стал моей частью - тогда я уже больше ничего не боялся. Природа не обращала на меня внимания до сегодняшнего дня, и я мог безнаказанно жить прямо у нее под боком, изредка даже всматриваясь в нее, вслушиваясь.
   Я отползаю в сторону. Оно опять слишком близко. Видимо, оно требует от меня еду. Хорошо, я покажу ему еду. Ту, которой питаюсь сам. И посмотрим, что оно будет делать.
   Я поднимаюсь на ноги с трудом. Они дрожат сильнее обычного, а спина болит. Ну и чего ты хотело добиться, пытаясь сражаться? Глупое, глупое тело! Нужно было принимать решение самому. Но... какая уже разница.
   Мой взгляд случайно падает на металлические перила в двух шагах впереди. На самом деле, они привлекают мое внимание, потому что выбиваются. Они выглядят странно. Мне нужно даже несколько секунд, чтобы понять, что не так. Да они же сломаны!
   Вывернуты, изувечены какой-то страшной силой. Один штырь, который раньше втыкался в пол, сейчас болтается свободно. Что тут случилось?!
   А потом я понимаю. Их сломало мое глупое неуклюжее тело, когда вздумало махать ломом, которым не махало ни разу в жизни. А потом решило, что с него хватит, и пора полетать. Моя спина отозвалась болью. Интересно, как сильно она бы жаловалась, если бы я пролетел четыре метра до первого этажа?
   Может быть, она бы уже не жаловалась?
   Но... а почему я не полетел?
   Память работает очень неохотно. Она удивлена, что я обращаюсь к ней. Я ее не виню. Я и сам удивлен. Пытаться вспомнить что-то из реальности - это так на меня непохоже. Но сейчас что-то зудит в груди, и это даже не газ разъедает мои внутренние легкие. Что-то странное, заставляющее меня дышать чаще, а руки слегка трястись.
   Что? Что.
   Меня вытянул лом. Так я это запомнил. Так я думал в тот момент. Но ведь это, мягко говоря, бред. Лом не умеет летать. А если бы и умел - вряд ли решил бы меня вытаскивать. Вот еще. Я оставил его ржаветь на долгие годы, а теперь захотел, чтобы он мне помог? Вряд ли это так работает.
   Лом может летать, если с другой стороны - не той, за которую цеплялся я - что-то тянет его вверх. Что-то...
   Нет. Нет! Перестань так делать!
   Я отшатываюсь в сторону.
   -Извини. Просто ты опять завис, - говорит существо. Эти слова раздражают меня. Тем более раздражают, что это правда.
   Я отворачиваюсь от изуродованных, несчастных, бесполезных теперь перил. Не надо, память. Я не хочу ничего знать.
   Значит, оно хочет видеть еду. Хорошо. Я покажу ему то, что поддерживает мое тело. И пусть забирает хоть все. Пусть оставляет мое тело медленно отказывать, жаловаться и выть. Оно ничего не сможет поделать с этим, а я не стану ему помогать. Не стану больше никогда.
   Я иду к своей маленькой комнатке. Оно следует за мной - я слышу его шаги сзади. Я надеюсь, оно не войдет внутрь. Надеюсь, что темнота отпугнет его, хотя - с чего бы? Я не хочу разрушать свою последнюю надежду слишком рано. Я буду думать так, пока не придется думать как-то иначе.
   Я подхожу к проему и останавливаюсь на секунду. Оглядываюсь. Вот оно стоит, совсем рядом. Могу ли я сказать ему, чтобы оно не входило? А может, уже тогда сказать, чтобы проваливало со станции? Отлично. Мне кажется, это гениальная в своей простоте идея. Я сегодня особенно богат на гениальные идеи.
   Я делаю осторожный шаг. Опять бросаю взгляд назад. Оно уставилось на меня. Я начинаю понимать: когда эти два шарика на выпуклых овалах повернуты в мою сторону - значит, оно смотрит. Я делаю еще шаг. И оно делает тоже.
   Нет! Ну нет же!
   Я в отчаянии останавливаюсь почти на пороге. Тебе нельзя сюда! Только не сюда!
   -В чем дело? - спрашивает существо.
   Ненавижу. Я ненавижу тебя.
   Не смей заходить внутрь!
   -Ты можешь включить свет? Там же ничего не видно.
   Нет!
   В груди жжет. Я знаю, что сейчас я закашляюсь до черноты перед окулярами. Но не той черноты, которая спасает, забирает меня у этой реальности. Эту черноту хотят отобрать у меня самым жестоким образом. И я ничего не могу сделать.
   -Ну чего ты? Где тут выключатель?
   Существо просовывает свое тело внутрь комнаты. Прямо в мою темноту. Я чувствую, как она испуганно сжимается и отступает. Прости! Прости меня! Я не смог! Я не оградил тебя, не спас. Мне так жаль...
   Я слышу щелчок. Все кончено.
   Лампа на потолке медленно разгорается губительным пламенем. Темнота жалобно кричит, пытается спрятаться в углы, под кровать, хоть куда-нибудь! Если я сейчас брошусь к выключателю, может быть, я еще успею спасти... может....
   Уже поздно. Лампа раздувает свой бесчувственный огонь в полную силу. Свет ударяется о стены, пол, предметы. Темнота гибнет с последним предсмертным криком. Моя подруга.... Я вижу перед собой комнату. Она выглядит чужой, искусственной, неестественной. Я знаю, что это не то место, куда я возвращался каждую ночь. Это не надежное убежище. Его подменили на дешевую, неправдоподобную копию. Моего пристанища больше нет.
   Возможно, я смогу снова щелкнуть выключателем. Но это ничего не изменит. Моя темнота сгинула навсегда. То, что воцарится потом здесь, когда лампа заснет, тоже будет подделкой. Жалкой имитацией. Она будет ненастоящей, и я никогда не смогу забыть этого.
   -Так ведь лучше, правда?
   Мои пальцы дрожат. Я ненавижу тебя, тело. Если бы ты было хоть немного сильнее.... Если бы от тебя был хоть какой-то толк. Все, что ты умеешь - это поддерживать свою работу. Мешать мне, не давая попасть в то место, куда я давно стремлюсь. Это все, на что ты годишься. А когда нужно сделать что-то важное, что-то значимое - ты просто трусливо бросаешь меня!
   Ненавижу.
   Ненавижу...
   Мне больше нечего терять.
   Мои ноги доводят меня до шкафчика. Я не узнаю его при свете, но пусть тело руководит. Оно лучше знает, что делать. Я достаю пакет с едой и швыряю его на стол. Это автоматическое движение, ведь я делаю так каждый раз, когда приходит время принимать еду. Но сейчас я рад ему как никогда. Оно позволяет мне сохранять дистанцию с существом. У него нет необходимости ко мне приближаться.
   Я смотрю, как оно подходит к столу, тыкает в еду пальцем. Поднимает голову и поворачивает ее передней стороной ко мне.
   -Что это? Какой-то... концентрат? Не знаю, как это называется... субстрат?
   -Это еда, - отвечаю я раздраженно. Оно спрашивало про еду, и я дал ему еду. Что еще ему нужно?
   -Окей. И как это... - оно снова выдает этот резкий пугающий звук, который заставляет меня вздрогнуть. - Как это нужно употреблять? Я надеюсь, оно хоть на вкус не такое отвратительное, как на вид. Хотя, сейчас я мог бы съесть даже... не знаю. Любую полезную хрень. Типа сырых овощей. Или хлеба без глютена. Или какую там еще гадость нынче придумали? Кола без сахара!
   Поток его речи льется мне в голову и оседает где-то внутри, в бессмысленной форме. Мое сознание просто отказывается все это расшифровывать, пытаться уловить общий смысл за жужжанием непонятных слов. Вместо этого я наблюдаю за руками существа. Что они делают с пакетом? Зачем нужно отрывать и выбрасывать трубку? �Мир без пластика! Где моя макаронина?�. Понятия не имею, что оно несет. И что делает. А в следующую секунду оно подносит пакет к голове и опрокидывает в свою щель.
   Мне становится дурно. Я резко отворачиваюсь и цепляюсь за края шкафчика. Это уже чересчур. Ноги отказываются держать меня, и мне приходится осесть на край кровати. В уголках зрения завихряется спасительная темнота, но она все никак не может охватить мое сознание полностью. Унести меня подальше отсюда. Бросить тело наедине с этим.
   Я слышу резкие звуки, похожие на кашель, и сжимаюсь.
   -Что за мерзость! - воет существо. Я не решаюсь обернуться. Я понимаю, что моя еда ему не понравилась. А это значит, что сейчас оно начнет искать другие варианты.
   Да.
   Я сижу прямо тут.
   -Как ты это пьешь?! - теперь оно требует от меня ответа. Я не знаю, о чем оно говорит. Я не хочу отвечать. Поэтому просто прислоняю голову к краю шкафчика. Сколько еще это будет продолжаться?
   -Кошмар какой.
   Оно опять замолкает. Я слышу какое-то бульканье, скрип упаковки с едой. Я не буду оборачиваться. Нет. Нет. Мне все равно.
   Что-то громко шлепается о стол. Я дергаюсь. Я все-таки смотрю. Это упаковка еды. Кажется, она почти пустая. Я перевожу взгляд на существо. Передняя сторона его головы страшно корчится. У меня в груди леденеет. Что сейчас будет? Что если наша еда для него ядовита? Может быть, оно сейчас... прямо сейчас?
   Но ничего не происходит. Оно несколько раз дергает головой, издает неприятные резкие звуки. А потом все проходит. Оно снова выглядит, как обычно. Не более жутко и неестественно, чем в самый первый момент, когда я его увидел.
   -Ну и... мммаааагхх! Нет, у меня нет подходящего слова для этого! - Оно указывает пальцем на пакет, как будто обвиняет его в чем-то. - Просто... жесть.
   Я снова отвожу взгляд. Что оно собирается делать теперь? Присутствие в комнате кровати, пусть в непривычном и неестественном освещенном виде, гипнотизирует меня. Я чувствую, как голова становится тяжелой, как будто под кожу накачали газа. Мне хочется уронить эту голову, чтобы она укатилась подальше, туда, где ей будет лучше. А я... не знаю даже, что я буду делать в этот момент.
   Оно говорит что-то, расхаживая по центру комнаты и вертя своей головой. Иногда смотрит на меня. Я пропускаю все это мимо. Я надеюсь, что оно не будет больше меня трогать. Я медленно уплываю, покачиваюсь, как мусор на поверхности речки. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Вверх-вниз.
   Я не замечаю, как кровать вжимает в себя мое тело. Она вдруг оказывается справа. Закрывает окуляры, спасая от яркого чужеродного света. Я упустил момент падения. Я не против. Мне сейчас совершенно все равно. Я лежу неподвижно, пока меня медленно утягивает вниз. Как обычно, в поверхности матраса раскрывается бездна. Поначалу я скатываюсь туда неспеша, как бы осторожно. Но потом все быстрее и быстрее. И вот я уже лечу туда на предельной скорости. Я лечу, и события сегодняшнего дня проносятся мимо меня, исчезая где-то вдалеке яркими бессмысленными вспышками. Я лечу, освобождаясь от оков этой реальности, отрываясь от якоря. Я ускользаю все дальше. Тут меня уже не поймать, не вернуть.
   Я исчезаю.
  

Второе утро

  
   Я просыпаюсь от будильника. Я резко выдергиваю себя из цепких объятий сна. Я даже не знаю, кто цепляется за кого больше. Моя рука, как щуп - она действует сама по себе. Сама ищет будильник. Сама бьет по нему, как будто пытается вколотить его в тумбочку. Лишь бы он перестал звенеть, раскалывать мою голову напополам.
   Я сбрасываю его на пол, и только тогда мне удается заткнуть его. Мягкая бездна кровати все еще удерживает мое тело, тихонько нашептывает мне сны. Я почти поддаюсь ей. Я почти готов нырнуть обратно.
   Но что-то дергает меня. Какое-то осознание, смутная мысль, воспоминание. Тревога. Она закралась в мою голову и подспудно перерезает ниточки, которыми сон связывал меня с нереальностью. Что-то там, в ненавистной действительности. Что-то зовет меня, требует моего внимания. Я сворачиваюсь на кровати. Пытаюсь выцепить эту тревожную мысль, чтобы вышвырнуть ее туда, откуда она пришла. Нужно избавиться от нее. Скорее, пока она не поглотила все сознание. Вытащить как неисправную деталь, из-за которой сбоит весь механизм.
   Я почти нащупываю ее. Вот она, оформившаяся, с опасными острыми углами. Я хватаю ее кончиками пальцев и подтягиваю ближе к себе. Мне нужно хорошенько размахнуться. Я не хочу этого делать, но взгляд сам липнет. Я разглядываю эту мысль и внезапно упускаю над ней контроль. Она вонзается мне в сознание сразу всеми своими зазубренными краями.
   Я рывком усаживаю себя на кровати. Насосы в голове снова начинают стучать. Газ прожигает мои легкие. Я отчаянно вглядываюсь в темноту.
   Да, темнота здесь. Она вокруг меня, вся комната плавает в ней. Весь мой маленький мирок на месте. Все в порядке. Но эта страшная мысль.... Я как будто даже помню, что это было вчера. Я видел это, слышал, даже разговаривал. Но ведь этого не может быть, верно? Это так похоже на странный мучительный сон, что просто глупо принимать его за реальность.
   Так значит, это все были мои фантазии? Всего лишь нереальность, перетекшая в реальность и решившая на время там обосноваться? Чтобы посмеяться надо мной. Напомнить, насколько жизнь может быть жестокой. Встряхнуть меня, как сломанную игрушку.
   Что ж. Я действительно встряхнулся. Насосы только сейчас мало-помалу начинают затихать. Мой сон безвозвратно ушел, туда же ушел и покой на ближайшее время. Что если подобное повторится? Буду ли я понимать, что все нереально, что поутру это все растворится в воздухе? Или я снова буду во власти этого кошмара?
   Никогда раньше я не ускользал в место, более неприятное, чем реальность. Это пугает. Неужели нереальность может так подвести меня? Кому теперь можно верить?
   Мой зануда напоминает мне, что станция по-прежнему здесь, и нуждается в маленьком работнике, который будет бродить между труб, вентилей и шкал и периодически делать что-то. Я неохотно соглашаюсь. Все-таки, он прав, хоть и ужасно раздражает.
   Я рывком сбрасываю с кровати ноги. Потом заставляю тело принять вертикальное положение. Я даже не задумываюсь о том, есть ли у меня время на еду. Мне сразу понятно, что его нет, как нет всегда по утрам. Нужно выбираться из уютной темноты, навстречу яркому безжалостному свету. Я делаю тяжелый шаг. Потом еще один, и еще.
   Я с криком отскакиваю обратно на кровать. Прижимаюсь спиной к стене. Все самые жуткие кошмары выплывают из памяти, вцепляются в меня своими клешнями. Нет! Не может быть! Ведь это было нереально!
   -Тебе не кажется, что я имею больше прав кричать, - слышу я голос из темноты. Почти человеческий, но слишком звонкий, неестественный. - Это на меня падают будильники, и по мне ходят люди...
   Дальше речь скатывается в жуткое бесформенное бормотание. Я сижу на кровати, скукожившись в грязный маленький комочек. Меня здесь совсем нет.
   -Уаагхх! - очень громко. Мне страшно. - Ну ладно. Пора вставать, да?
   Я слышу шуршание. Вижу, как на фоне полоски света из станции мелькает что-то темное и большое. Как чудовище из глубинных вод. Я сжимаюсь еще сильнее. Почему я не могу провалиться прямо сквозь кровать? Зачем меня выдернули в эту ужасную реальность? Зачем заставили поверить, что все снова в норме?
   А в следующий момент вселенная разлетается на кусочки. Я прижимаюсь головой к стене, пытаюсь спрятаться от вездесущего света. Но он все равно настигает меня. Начинает разъедать изнутри.
   -Верный способ проснуться, правда?
   Я сижу тихонько. Я понимаю, что не могу слиться со стеной - она гораздо светлее моей кожи. Я знаю, что оно видит меня даже тогда, когда я не двигаюсь. Но я не могу сейчас придумать ничего лучше. И мое тело тоже. У нас нет никакого плана. Только надежда, что оно уйдет и оставит нас в покое.
   -Эй. Ты чего? - существо снова издает этот резкий страшный звук. И сейчас, когда в моей голове совсем пусто, я нахожу неожиданную ассоциацию. Это похоже на короткий резкий смех. - Испугался спросонья? Ну, я понимаю. Сам как-то ночью встал отлить и наступил на собаку. У меня чуть сердце из груди не вылетело! Бедное животное.
   Опять короткое подобие смеха. Я чутко прислушиваюсь, чтобы этот голос не стал вдруг звучать слишком близко. А если это случится - что я буду делать?
   -Сейчас бы умыться. Где у вас тут туалет? Я вчера так и не нашел. Не стал тебя будить. Хотя ладно. Кому нужна раковина, когда рядом речка, а?
   Я слышу шаги, и мне кажется, что они постепенно утихают. Где-то в отдалении я слышу скрип, и понимаю, что это скрипят перила. Я резко отрываюсь от стены.
   Лампа тут же ослепляет меня своими жестокими лучами, но я все равно смотрю. Я вижу только груду тряпок на полу. Очень медленно, до меня доходит осознание - зануда подсказывает мне. Это ведь мой второй запас одеял. Они скомканы, свернуты. Так, чтобы полы казались немного мягче?
   Это сейчас не так важно. Я заставляю тело подняться с кровати. Мы обходим кучку тряпья стороной - я ни за что не решился бы теперь ее потрогать. Смутно мелькают мысли о том, как же мне теперь все это убрать. Может быть, с помощью лома? Но лом ведь тоже...
   И это тоже сейчас неважно!
   Я выскакиваю из комнаты и бегу на балкон. Я знаю, я думаю, что перила скрипели именно там. Я не слышал грохот удара, а значит...
   Я высовываюсь из станции очень осторожно. Что если оно решило, наконец, оставить меня в покое, а я снова привлеку его обратно? Медленно, маленькими шажками я подбираюсь к перилам. Осматриваюсь по сторонам. Где же оно? Куда делось? Странно, но когда оно исчезает из моего поля зрения - это заставляет нервничать еще больше. Где же оно прячется?
   Я слышу громкий плеск. Как я различаю его на фоне беспрестанного гудения реки? Это большой вопрос. Наверное, я так свыкся с этим звуком, что все незнакомое, выбивающееся, тут же привлекает мое внимание. Я наклоняюсь к перилам и смотрю на реку. И, наконец, вижу его. Голова существа то появляется над поверхностью реки, то снова исчезает. Что оно делает? Что она делает? Может быть, она пытается забрать его обратно, а оно не дается? Может, оно обрело свое сознание за эту ночь? Или может быть, она переделывает его? Мне становится дурно. Что если через минуту она выпустит существо обратно, но оно теперь будет выглядеть по-другому. Что если она учла свои ошибки, и теперь оно будет моей точной копией? Моим отражением.
   Я чувствую, как слабеют ноги. Оно ведь не сможет меня заменить? Зануда протестующе верещит где-то на задворках моей головы. Кажется, ему совершенно не нравится эта мысль. Может быть, она не собирается строить новый Город у себя. Может, она просто заменит всех нас своими отростками?
   Я даже не замечаю, как оседаю на пол. Тело отказывает, и даже мое сознание путается. Я пытаюсь сказать себе, что это то, чего я так давно хотел. Больше никаких вентилей и труб, никаких будильников по утрам. Ничего не будет мешать мне, выдирать из небытия. Просто... некуда будет выдирать.
   Я вижу, как существо снова выбирается на берег. Оно действительно изменилось. Но оно не стало больше напоминать меня. Я вытягиваю голову вперед, стараюсь разглядеть получше. Его кожа не стала темной и цельной, как должно быть. Наоборот, она практически вся посветлела до того цвета, которым до того были окрашены голова и руки. Очень странное решение. Почему оно движется не в сторону сходства, а наоборот?
   Я осознаю, что сижу на полу балкона, вцепившись в перила и высунув голову через прутья. Зачем? Так река наверняка заметит меня. Я ощупываю свое сознание и нахожу растекшуюся по нему ленивую мысль: �а какая разница�?
   Мне нравится эта мысль.
   Я продолжаю внимательно наблюдать. Существо уже на берегу. Оно странно подергивает конечностями, бьет себя по телу. А потом наклоняется к земле, и я вижу... нет. Что это? Не может такого быть. Оно поднимает с земли... куски своей кожи?!
   Я отшатываюсь назад. В голове мутится, откуда-то вылетает сноп черных мошек. Мне кажется, я сейчас шлепнусь прямо здесь. Как же это отвратительно!
   Я возвращаюсь из тяжелого, бесформенного забытья. Мне приходится, потому что отросток снова здесь. Скрипят перила, существо уже почти на балконе.
   У меня в голове лениво шевелится мысль, что я могу скинуть его. Не дать ему забраться. Оборонять станцию, не впускать Природу внутрь. Но тут же всплывают воспоминания - лом, перила. Что я могу? Только наблюдать.
   Существо перекидывает конечности через металлические прутья, и вот оно снова передо мной. Я вижу, что вся его прежняя кожа вернулась на место. Оно снова выглядит, как раньше. Оно совсем не изменилось. Зачем тогда было лезть в реку? Может, изменения не внешние? Может быть, поменялось что-то более значительное, существенное? Что-то, что я не смогу сразу заметить.
   -Ну и холодрыга, мать ее за ногу! - произносит существо, и я понимаю - что бы в нем ни изменилось, это явно не умение разговаривать. - Не хочешь искупаться?
   Я дергаюсь назад. Оно хочет утащить меня в реку! Я пытаюсь вскочить на ноги, но они путаются, они завязаны узлом. Я падаю обратно. Я не могу убежать!
   Я слышу хохот. Под кожей прокатывается холод, все темнеет. Нет! Нет...
   -Расслабься! Я же пошутил! Куда тебе, вижу, что не водолаз ты ни черта.
   Холод медленно отступает, и я ощущаю невыносимое жжение в груди. Я хватаюсь за легкие и захожусь кашлем. Все тело сотрясается, рой мошек снова окутывает мою голову. Я чувствую, как все хрипит и дрожит внутри, как неохотно работают шестеренки моего хрупкого механизма. Я понимаю их. Я и сам не хочу иметь с этим телом ничего общего. Меня трясет, я не чувствую сил даже на то, чтобы поднять голову. Не то что встать. Я не чувствую в себе сил продолжать это.
   -Эй, ты в порядке? - Я не могу не видеть - оно приседает совсем рядом. Но не трогает меня. Это хорошо. У меня сейчас просто нет сил бежать. - Звучит так, как будто тебе нужно к врачу.
   Постепенно внутренние легкие перестают раздирать мою грудь. Мир успокаивается, дрожь проходит. К сожалению, я все еще здесь. И существо сидит рядом. Смотрит на меня.
   Наверное, стоит попытаться снова.
   -Что тебе нужно? - спрашиваю я глухо. Каждый выдох сопровождается лютым жжением в груди. Я не смог бы говорить больше, даже если бы мне этого хотелось.
   -Не терпится избавиться от меня, да? - существо растягивает щель, через которую идет звук. - Понимаю. Мои друзья, когда я приезжал погостить, тоже часто спрашивали, как бы невзначай: �Барт, а когда ты говорил твой поезд?�. А я отвечал им: �Я не говорил. Я не брал обратный билет�. Обожаю это выражение лица. Смесь отчаяния и смирения.
   Существо хохочет, а я пытаюсь понять, смогу ли я сейчас подняться на ноги. И насколько устойчиво оно стоит на согнутых конечностях? Может быть, стоит попытаться...
   -Ну ладно. Сейчас серьезно. - Оно разглаживает свою переднюю часть головы. - Я не знаю, как много ты слышал вчера вечером. Подозреваю, что почти ничего. Я не знаю, как я вообще должен понимать, слушаешь ли ты меня, в этой чертовой маске. Я даже не вижу глаз!
   Оно наклоняется ближе, и я привычно отшатываюсь.
   -Ладно-ладно! Личное пространство, я понял! - существо поднимает свои руки перед собой. Я не знаю, что оно хочет сделать, и мне неуютно. Совсем немного страшно. Такая опасливая, но очень вялая мысль на границе сознания. Я и не знал, что от страха можно устать. - Тогда давай договоримся, что ты будешь хотя бы кивать раз в пару минут, потому что слова от тебя тоже не дождешься.
   Я не хочу этого делать. Я хочу иметь как можно меньше контактов с этим существом. Но также я понимаю, что это значительно упростит мне жизнь. Чем быстрее оно получит то, что хочет, тем быстрее избавит меня от своего присутствия. Поэтому я, очень нехотя, буквально заставляя свое тело двигаться, медленно киваю.
   -Это прогресс! - говорит существо громко. - Мы как будто даже разговариваем.
   Я киваю опять. Лишь бы оно не трогало меня снова. Оно смеется.
   -Хорошо. Значит, о чем я говорил? Да... Я... немного потерялся. Можно так сказать. - Существо начинает вертеть головой, как будто ему неприятно смотреть на меня. Я чувствую легкое раздражение. Да, мне тоже неприятно. - Я... не совсем понимаю, где я. В какой части страны, в смысле.... Да, все настолько плохо. - Оно растягивает щель, но как-то криво, только с одной стороны. - Мне случалось после хорошего вечера просыпаться не дома, но чтобы настолько.... В общем, я надеялся, что сегодня утром ты будешь поразговорчивее и подскажешь, что там за город. - Существо поднимает руку и указывает на купол. - Это ведь город, да?
   Что еще это может быть?! Хотя, конечно, откуда ему знать. Откуда ей это знать...
   Я киваю. Надеюсь, этого достаточно. Но существо молчит и смотрит на меня. Мне снова становится неуютно. Я хочу отодвинуться подальше. Когда же я, наконец, поднимусь на ноги?!
   -Та-ак... что за город? - спрашивает существо.
   Как же оно мне надоело! Я чувствую, что мне все сложнее прислушиваться к этому бессмысленному разговору. Чего оно от меня хочет?
   -Это Город, - раздраженно говорю я сквозь вспышки боли в груди. Это Город. Оно и само знает. О чем тут еще говорить?
   Существо выдает короткий смешок.
   -У него... есть название? - говорит оно очень размеренно, как будто разговаривает с идиотом. В груди сжимает от злости.
   -Это Город! - кричу я на него и поднимаюсь на ноги. Я устал бояться. Я устал... я в принципе устал. Я не хочу больше играть в эту дурацкую игру. Пусть найдет себе другой объект для эксперимента. У меня есть работа.
   Я ненавижу ее. Об этом я думаю, пока иду по привычному маршруту между вентилей и труб. Я ненавижу ее, но она срослась со мной. Она не утомляет меня, я привык к ней, как к постоянной боли в груди. Здесь я могу передать управление моему зануде, а сам могу ускользнуть. Как же я не ценил эти спокойные часы, когда они у меня были! Но может, все скоро вернется на круги своя. Все станет как прежде. И я смогу забыть, опять влиться в поток. Что еще мне остается?
   Я призываю зануду. Это странно. Обычно он сам так и норовит подвинуть меня, но сейчас он спрятался где-то в закромах моей головы и сидит тихонько. Он не отзывается на мой зов, молчит. А что я могу сделать без него? Я бестолково смотрю на циферблат и не понимаю, что должен делать с этими цифрами. Я перехожу от одного вентиля к другому в тупой растерянности. Я чувствую себя вагонеткой, которую столкнули с рельс. Все так неправильно. Что мне делать?
   -Эй! - существо догоняет меня. Кто бы сомневался. Я точно не сомневался, что оно не оставит меня в покое так просто. Наверное, ему страшно идти в Город. Страшно встречаться со многими людьми сразу. Ведь они явно найдут что-нибудь получше лома. А может быть, они возьмут и лом, но управятся с ним куда ловчее. Это я его не пугаю. Отшельник, на островке посреди Природы. Безумец. Правильно. Чего меня вообще бояться? Я безвреден. И бесполезен. Я стою перед вентилем и не знаю, в какую сторону его нужно повернуть. Я слышу, как стонет машина, требуя моего вмешательства. Я сломанная, лишняя деталь. - Эй, слушай. Я не хотел тебя обидеть, или что-то вроде того. - Оно поднимает руки перед собой. Я уже почти не дергаюсь. Мне кажется, моему телу тоже надоело пугаться. - Город так город. Я не против.
   Мне все равно. Я берусь за вентиль и проворачиваю его по часовой стрелке. Если я сделал неправильно, сирена оглушит меня. Я невольно поднимаю голову, прислушиваюсь. Мне кажется, что машина выдыхает облегченно. Значит, я все сделал правильно. Выходит, мне не так уж и нужен этот зануда.
   Существо уставилось на меня, я чувствую его взгляд. Ну и пускай. Пусть хоть дыру во мне протрет, мне все равно. Оно для меня теперь пустое место. Не совсем пустое, конечно, оно мешает мне ходить - все время стоит на пути. Сложно игнорировать стену, которая постоянно вырастает в самом неудобном месте. Но я умелый, очень скоро я привыкну.
   -Ладно... так, какая самая быстрая дорога в город? - спрашивает существо наконец.
   Неужели оно действительно хочет туда попасть? Я останавливаюсь посередине своего маршрута и поворачиваюсь к нему. Не может же быть. Зачем?
   -Зачем?
   Я не сразу осознаю, что произнес это вслух. Я понимаю это скорее по реакции существа. По тому, что оно придвигается ближе и смотрит на мою переднюю часть головы. Как будто прислушивается.
   Я правда сказал это вслух.
   Я идиот.
   Зачем мне это знать? Пусть идет, куда захочет. Лишь бы подальше от меня. Но с другой стороны...
   А если Города не станет, что я буду делать? Об этом я не подумал, когда желал им всем встречи с Природой. Тогда мне было неважно. Тогда я думал, что для меня все кончено. Но ведь пока нет. Еще не кончено. Я пока еще здесь, и пока я здесь, мне нужен газ. А газ можно взять только у Города. А если Города вдруг не станет...
   У меня болит голова.
   -Зачем? - переспрашивает существо. Я грубо выдергиваю себя из мыслей. Заставляю слушать, хотя что-то так сильно сжимает мою голову, что становится дурно. - Не то чтобы я очень хотел посмотреть достопримечательности. Без обид - я уверен, что у вас очень красивый город! - Снова этот жест с вытянутыми руками. Кажется, я даже начинаю привыкать к нему. Теперь он не вызывает страх, только едкое раздражение. - На самом деле, я ищу автовокзал, или что-то вроде. Хотя бы трассу, чтобы поймать попутку. Мне очень надо домой, знаешь.
   -Домой?
   Да что же это. Я снова сказал это вслух.
   Меня оправдывает то, что я почти всегда один. Здесь, на станции, есть только зануда. Ему безразлично на мое бормотание, а машина его даже не слышит. В Городе, среди людей, я бываю редко. Да и там суетливый шум перекрывает всякие звуки. А в тишине и одиночестве Библиотеки тоже никто не мешает мне болтать вслух. Книги равнодушны, как шум реки. За это я их тоже люблю.
   -Да, - говорит существо и снова пытается заглянуть мне в окуляры. - В Ньюпалас. Это далеко отсюда, ты не в курсе?
   Что такое Ньюпалас? Я не уверен, но кажется, что сейчас голос звучит только в моей голове. Оно называет так реку? Может, это какая-то часть реки? А может, это то самое таинственное место, куда все время неустанно бежит вода?
   Я оборачиваюсь к балкону. Поднимаю руку и указываю туда. Может такое быть, что оно забыло дорогу назад? Что оно не помнит, с какой стороны пришло? Я вспоминаю заблудившиеся капли, которые так мечтали вернуться в реку, но не могли найти правильной дороги. Может, если я покажу ему...
   -Что? - спрашивает существо.
   Я схожу со своего маршрута, который только начал восстанавливать, и двигаюсь к балкону. Существо следует за мной, как привязанное. Я выхожу, останавливаюсь около перил. Оглядываюсь на него, а потом указываю на реку.
   -Что?! - снова вопрошает существо. - Река? Что ты хочешь сказать, ради бога?!
   -Ньюпалас?
   -Чт... - Тут существо вдруг сгибается пополам. Я отскакиваю подальше. Холод волной прокатывается по телу. А потом я слышу хохот. И раздражение медленно начинает жечь мне грудь. - О боже... приятель... ох... - Оно постепенно приходит в себя и восстанавливает привычную форму и расположение всех частей тела. Качает головой. - Нет же. Ньюпалас - это не речка, это город.
   Я застываю в немом шоке. Город?!
   Это значит... неужели?..
   -У нее есть Город? Уже?!
   Я не могу держать это в себе. Просто не могу заставить себя заткнуться. Весь мой мир переворачивается с ног на голову. Неужели это правда? Неужели у нее есть Город, и подобия людей в нем? Такие, как этот отросток?
   Существо непонимающе качает головой.
   -Приятель, я тебя не понимаю. Мне просто нужно попасть домой, окей? Меня там ждут. Поэтому я прошу тебя помочь. - Что оно имеет в виду? Как я могу ему с этим помочь? Я не выйду туда. Ни за что... - Ты можешь отвести меня в город? Показать, где можно найти колеса.
   Я отступаю назад и упираюсь спиной в перила. Нет. Оно действительно хочет в Город. Зачем ему это? О каких колесах оно вообще говорит? Чего ему нужно?
   -В Городе нет колес, - выдавливаю я из себя. Нужно же сделать хоть что-нибудь. Убедить, что ему там нечего делать. Только не пускать его туда!
   -В смысле? - Оно коротко смеется. - У вас, похоже, вообще не бывает путешественников, да?
   Я мотаю головой вверх и вниз. Я понятия не имею, что означает это слово. Но лучше согласиться. Пусть думает, что угодно.
   Бледная кожа на передней части головы существа скорчивается, идет складками. Оно оглядывается на Город - нет, не смотри туда! - и снова смотрит на меня.
   -Но у вас должно же быть... что-нибудь... - Оно смолкает. Мы стоим в тишине. Я хочу сбежать. - Ну и захолустье... - Оно бормочет едва слышно. Оглядывается снова - теперь в сторону реки. - Я не могу идти пешком. К тому же без карты... - Снова смотрит себе под ноги. Я потихоньку скольжу вдоль перил. Еще немного, и я буду внутри станции. Что мне это даст? Я не знаю. Но я буду подальше от существа, и это уже хорошо. Это хорошо уже само по себе. О нет. Оно поднимает голову опять. Оно смотрит на меня. - Ладно. Давай рассуждать логически. Я попал к вам издалека. Мне нужно вернуться домой, но у меня нет ни денег, ничего вообще. Мне нужна помощь. К кому мне обратиться в вашем городе?
   Мои ноги прилипают к полу. Я больше не могу пошевелиться. На меня снова обрушивается реальность. Я не хочу! За что?!
   -К кому я могу пойти? Может быть, мэр? Есть же в вашей дыре мэр? - Существо настаивает. Опять придвигается ближе. Смотрит тяжело. Я не хочу. Ну сколько можно! Я уже так устал... - Эй, ты слышишь меня? Помнишь про кивки? - Мне хочется скинуть его с балкона. Избавиться от него. Вернуть свою жизнь назад. Почему я?! Я не заслужил этого! Что я такого сделал?! Я заставляю себя кивнуть. - Окей, так что насчет мэра? - Я качаю головой. Когда оно уже оставит меня в покое? Во мне снова разливается равнодушие. Пусть идет в Город. Пусть делает, что хочет. Мне все равно. Лишь бы подальше от меня. - Нет? У вас нет мэра? Да что же это за город такой?! Ладно. Кто у вас вместо мэра? Ты слышишь? - Киваю. - Кто вместо мэра? Я имею в виду - кто управляет городом?
   Мне очень хочется сползти и сесть на пол.
   Кажется, пришло время принимать еду. Тело такое тело. Ему накашлять, что оно совершенно не вовремя с этой своей едой. Как я могу заниматься этим, когда я даже не закончил утренний обход? Зануда саботирует меня, существо постоянно становится на пути, не хочет уходить. Обход растягивается и растягивается, и я уже не хочу к нему возвращаться. А что будет со станцией, если я не вернусь к нему? Что будет со мной потом? Я не хочу думать. Я не хочу. Я устал. Я не хочу здесь быть.
   -Эй! Приятель! Прием! Кто управляет городом?
   -Чиновники, - выдавливаю я. Это был последний вопрос? Пусть это будет последний. Я не могу больше.
   -Чиновники?! Отлично! - Существо вдруг подскакивает прямо ко мне. Я не успеваю ничего сделать, не успеваю сбежать - оно хватает меня за обе руки. Мне страшно. - Это отлично! Ты должен отвести меня к ним!
   Нет. Это не отлично. Совершенно. Даже не близко. Я мотаю головой, мотаю всем телом. Я пытаюсь высвободиться, но оно держит очень цепко. А у меня просто нет сил.
   -Да-да! Ты должен меня отвести. Ты... - Существо вертит головой по сторонам, а потом снова смотрит на меня. - Я вообще-то вчера тебя спас, помнишь? Ты мой должник!
   Все мое тело обмякает. Из человека я превращаюсь в маленький комок слизи. Только не это. Нет-нет-нет-нет!
   Но я помню. Я помню сломанные перила, четыре метра до пола и летающий лом. Я помню это, а потому мое тело послушно выключается, как будто кто-то нажал на секретную кнопку. Так и есть, на самом деле так и есть. Что может управлять нами больше, чем долг? Ведь вся наша жизнь - это расплата.
   Существо отпускает меня. Оно понимает, что я больше никуда не смогу убежать. Теперь я привязан. Я мог не замечать, игнорировать факт, но теперь, когда мне заявили напрямую...
   Но может... ведь оно не относится к Городу. Оно не в системе, я не обязан.... Нет. Оно сказало о долге, а значит, понимает, как это работает. Нет. Я не смогу теперь сбежать...
   -Ну так что? Ты мне поможешь? - Существо наклоняет голову в сторону. - Мне очень, очень нужно...
   Я механически киваю. Мое тело делает это за меня. Даже если бы я попытался уклониться, оно бы мне не позволило. Мое тело куда больше срослось с системой, чем я сам.
   Существо взрывается громкими звуками. Оно прыгает, поднимает руки вверх. Я стараюсь не смотреть. Я просто стою здесь. Стою и жду, когда мой долг может быть оплачен.
   -Отлично! - говорит существо, когда, наконец, успокаивается. - Кстати говоря, я совершенно забыл. Меня зовут Барт. Как тебя?
   Я тупо стою, уставившись на него. В голове у меня совершенно пусто. Мне ничего не интересно. Как его зовут? Как зовут меня? Какая разница?
   -Эй, приятель, мы так далеко не уйдем! - настаивает существо. Наклоняет голову, как будто опять старается заглянуть в окуляры. - Тебе нужно хоть изредка подавать признаки жизни. А если уж мы собираемся прогуляться в город вместе, то лучше быть знакомыми, ты так не считаешь? - Нет. - Ну же, не ломайся! Как тебя зовут?
   Я понимаю, что оно не отцепится от меня. Очевидно, мне придется делать все, что ему захочется просто потому, что я не смогу терпеть это назойливое внимание, эти постоянные попытки оказаться слишком близко. Оно не оставляет мне никакого выбора. Иначе я бы никогда не ответил на этот вопрос. Никогда бы не дал ей хоть какую-то информацию о себе. Хотя кого я пытаюсь обмануть? Я дал бы все, что угодно, даже не задумываясь о том, что делаю. Я безнадежен.
   -RN-1357.
   Я говорю это неохотно, прямо выдавливая из себя каждый звук. Пусть знает, что я не желаю с ним разговаривать. Пусть даже не думает, что у него получится вытянуть из меня хоть одно лишнее слово.
   -Как, прости?
   Я злюсь. В груди жжет, ладони сами сжимаются. Неужели так сложно слушать ответ на собственный вопрос? Почему я должен еще повторять его? Я не хотел отвечать в принципе. Я не обязан говорить это снова.
   Я перекатываю эту мысль в голове, рассматриваю ее со всех сторон. Она очень нравится мне. Я хотел бы сберечь ее подольше, любоваться и упиваться ей. Но я знаю, что очень скоро придется ее отпустить. Я знаю, что существо не позволит мне этой самостоятельности. Оно все равно вытянет из меня то, что ему хочется знать, любыми способами. И это обжигает, выедает изнутри. Это злит меня сильнее, чем что-либо еще.
   -RN-1357, - выплевываю я. Мой голос дрожит от злости. Мне кажется, что я весь дрожу и сжимаюсь, как пружина. Я думаю о том, что если и сейчас оно не услышит, то я... я.... Я не знаю, что я сделаю. Но я точно не стану повторять это снова. Не стану. Нет. Просто не буду.
   -А я думал, мне послышалось, - говорит существо. - Серьезно? Это правда твое имя? - Оно смотрит на меня, почти скрыв два наблюдательных круга за складками кожи. - Это правда? Или ты просто смеешься надо мной?
   Я отворачиваюсь. Я больше не собираюсь это терпеть. Долг или нет - это неважно. Пусть приходит, когда ему будет что сказать по существу. А пока оно может катиться куда подальше!
   Я хочу уйти, но существо вдруг хватает меня за руку. Я дергаюсь, и оно тут же отпускает меня.
   -Ладно-ладно! Извини... эм... RN... как там дальше? Ладно, я буду звать тебя... Ронни. Как тебе? Ты же не будешь настаивать на полном имени, правда? Я, например, не хотел бы, чтобы меня называли Бартоломью. Честное слово! Просто кошмар. Ну так что? Ронни будет нормально?
   Я снова молча отворачиваюсь и отхожу к вентилям. Мне ничего там не нужно, я давно утратил свой маршрут. Но я не хочу стоять рядом с ним. Не хочу, чтобы это выглядело так, как будто я принимаю участие в разговоре.
   -Хорошо, я буду считать, что это согласие! - говорит существо мне в спину. Мне все равно. Я хочу только, чтобы это закончилось как можно скорее. Оно хочет идти в Город? Отлично! Когда же мы отправляемся? Не могу дождаться.
   Существо подходит и снова смотрит на меня, как будто оценивает, сгожусь ли я для такой работы. А потом вдруг вытягивает свою руку перед собой, с ладонью, повернутой вертикально. Я смотрю на нее и ничего не понимаю. Наклоняю голову, чтобы рассмотреть с разных сторон. Она такая странная! Кожа светлая, будто бы обтягивающая тело, а на концах пальцев какие-то пластины. У меня нет времени, чтобы присмотреться внимательнее. Оно выкидывает эту руку вперед и хватает мою ладонь. Я даже не успеваю ничего сообразить, отшатнуться, попытаться вырваться. Оно сжимает мою руку и быстро отпускает.
   Я с ужасом смотрю на свою ладонь. Что оно с ней сделало?! Я чувствую покалывание, мне кажется, даже онемение. Ужас снова накатывает на меня волной. Что только что произошло?! Оно как-то пометило меня? Может быть, отравило?!
   -Теперь можно считать, что знакомство состоялось, - говорит существо, растягивая звуковую щель. Что это значит?! Мне страшно. У меня слабеют ноги. Кто-нибудь, помогите...
   Оно осматривается по сторонам. Будто ищет что-то. Оно чувствует себя хозяином! Снова поворачивается ко мне.
   -Итак, мы можем уже идти? Или у тебя есть какие-то срочные дела?
   Самое срочное мое дело - это избавиться от него и вернуться на свои рельсы. Сейчас нет ничего более срочного и более важного. Это то, чем нужно заняться в первую очередь.
   Поэтому я мотаю головой. Я не хочу говорить лишнего слова. Я хочу иметь с ним как можно меньше контактов. Настолько, насколько это вообще будет для меня возможно. Если будет...
   Тело робко напоминает мне о том, что пришло время еды. Оно пытается убедить меня, что без нее не сможет работать так, как нужно. В груди опять разгорается злость. Но очень лениво. Я слишком много злился за одно утро, чтобы у меня оставались свободные ресурсы.
   Я должен признать, что тело право. Это механизм, который нужно поддерживать. Дурацкий, несовершенный, но какой есть. И сколько я не буду злиться, это не изменит того факта, что без еды я далеко не уйду.
   Медленно, как в тумане, я поднимаюсь к своей комнате. Вернее, к тому помещению, которое раньше было моей комнатой, ведь сейчас оно изменилось до неузнаваемости. Оно перестало быть моим убежищем. Оно стало чужим и инородным.
   Я вхожу внутрь. Существо следует за мной, лампа внимательно наблюдает с потолка. Я открываю шкафчик. Сколько тебе нужно, тело? Я думаю о том, что, наверное, нужно взять несколько пакетов с собой. Я делаю так всегда, когда отправляюсь в Город. Ведь этому глупому телу всегда нужна еда. А еще газ...
   Я смотрю на кровать, под которой спрятаны две бесценных коробки. Я никогда не беру с собой газ. Мне это ни к чему. Ведь я всегда возвращаюсь к вечеру. Но что если в этот раз я не успею вернуться?
   В животе сворачивается ледяной узел. Мое тело не может остаться без газа. И я понимаю, что я тоже. Я тоже не могу. Не сейчас, не вот так. Слишком страшно. Настолько, что все внутри перекручивает, словно там появилась громадная шестеренка, и сейчас она наматывает все мои внутренности на свой металлический корпус.
   -Ну что, завтрак? - Я слышу голос сзади и дергаюсь. Конечно, существо все еще тут. Куда бы ему деться? И оно снова хочет обобрать меня. Но ладно. Я ему позволю.
   Я отступаю в сторону. Жду, пока существо возьмет пакет и присосется к нему. Я не знаю, как хорошо оно видит в таком состоянии, но другого момента у меня не будет. Я быстро падаю на колени рядом с кроватью. Просовываю руку и хватаю полупустую коробку. Разгибаюсь, сую ее в рюкзак, который лежит тут же, рядом. Быстрее, быстрее!
   Я поднимаюсь на ноги. Держу рюкзак раскрытым, как будто он пустой. Как будто я только что приготовил его для еды. Насосы в голове оглушают меня. Руки подрагивают. Оно ведь не заметит всего этого, да? Оно корчится и кривится от еды. Потом кидает почти пустой пакет на стол. Я стою, как металлическая труба. Не привлекаю внимания.
   -Уф, ну и гадость! - говорит существо. Мотает своей головой, трет ее переднюю часть. Мне кажется, что все получилось. А потом вдруг оно указывает на мой рюкзак. - Что ты там спрятал?
   Газ выбивает из внутренних легких. Я отшатываюсь назад, прижимаю рюкзак к груди. Нет! Оно не может!
   -Это мое! - кричу я в панике. Я бы бросился бежать, но тело снова предает меня - я не могу даже вдохнуть. Я только дергаюсь назад, ударяюсь об угол шкафчика. Я сейчас упаду прямо здесь.
   -Да ладно тебе! - существо поднимает руки. Но не старается подойти ко мне. Оно остается на расстоянии. - Я же просто спросил. Можешь не говорить, если не хочешь.
   Я очень медленно начинаю чувствовать свое тело снова. Я понимаю, что спина прижата к острому углу, а руки сжали рюкзак изо всех сил, как будто тело пытается сплавить его с собой. Я понемногу начинаю дышать. Газ входит с хрипом. Меня выворачивает от кашля. Минута - не меньше. Голова начинает гудеть, а грудь выжигает. Весь мир уплывает куда-то.
   Я возвращаюсь. Я сижу на полу. Резкая вспышка паники - я загребаю руками... рюкзак все еще у меня.
   Существо сидит рядом и смотрит. Как же я устал от его внимания.... После приступов кашля я не могу ничего. Мне нужно время, чтобы смириться с этой реальностью. Поэтому у меня даже нет сил отстраниться. Пусть наблюдает. Мне уже все равно.
   -Ты так страшно кашляешь, - говорит существо, и я коротко кашляю снова. Это просто мое тело вдруг попыталось рассмеяться. Глупое, бесполезное тело. - Ты уверен, что тебе не нужно к врачу?
   Я нахожу в себе силы, чтобы подняться. Очень осторожно, держась за спинку кровати. Другой рукой я все время прижимаю рюкзак к себе. Вот я уже на ногах. Трясущихся, но все-таки ногах. Какие есть - другие мне не заполучить.
   Я сгребаю несколько пакетов с едой в рюкзак. Мне нравится, что они закрывают собой коробку. Я хочу, чтобы она была скрыта. Я останавливаюсь на секунду, прислушиваюсь. Что ты там бормочешь, тело? Но оно молчит. Наверное, еще не оправилось после кашля. Ну и ладно. Значит, отложим время еды, раз никаких возражений нет.
   Существо наблюдает за моими приготовлениями. Когда я останавливаюсь, оно смотрит на мои окуляры.
   -Мы готовы идти?
   Нет. Я не готов.
   Я киваю.
   Я не собирался возвращаться в Город так рано. Моего запаса еды и газа хватило бы еще на два месяца. А моего запаса развлечений - наверное, на полгода. Развлечения не слишком важны для меня, хотя это часть долга Города. Но я беру его не в том виде, в котором обычно предлагается. Я не смотрю шоу. Меня не интересуют люди. Я не закачиваю в свое тело ничего, кроме еды - мне это отвратительно. Оно не требует ничего, и я этому рад. Я могу забывать о нем, когда прихожу в Город. Мне нужна другая подпитка. И она будет совсем рядом.... Нет. Не в этот раз. Я уж точно не поведу существо туда. Не хочу. Не стану.
   Я иду по тоннелю. Я немного впереди, а существо, кажется, плетется сзади. Я не уверен - я не оглядываюсь. Если его там нет, мне все равно. Я дойду до Города, а потом вернусь обратно. И буду надеяться, что его там больше не будет.
   Но нет, я иногда слышу шаги. Чем дальше мы от станции, тем тише она гудит. А ворчания реки здесь совсем не слышно. Мы доходим до середины тоннеля. Я точно это знаю, потому что в этот момент можно услышать тишину. Я очень редко ее слышу. Иногда, когда я хожу в Город, я останавливаюсь здесь. Это так странно - не слышать ничего. Это очень странно. И это пугает. Я редко стою здесь больше пары минут. Я чувствую, как тишина давит на меня. Мне кажется, она может меня сжать, раздавить. Отсутствие звука - это неестественно. Я стою минуту. Потом мое тело хочет уйти. Оно хочет окунуться в свою среду - туда, где есть звуки, где они плавают вокруг, бьются об него. Но иногда я продолжаю стоять. Пока не становится невыносимо. И тогда тело берет управление на себя. Оно дергается вперед, идет, даже бежит. Навстречу звукам. Навстречу реальности.
   Сейчас я не стану здесь останавливаться. Только не с этим существом. Это будет гораздо страшнее. Это будет так, как будто не оно попало в мой мир, а я попал в его.
   Я ускоряю шаг. Быстрее добраться до Города. Быстрее покончить с долгом. Быстрее избавиться от него. Ведь в Городе оно может привязаться к кому угодно, правда? Совсем необязательно, что оно будет продолжать таскаться за мной. Может быть, оно забудет о долге. Или спишет его. Кто знает... нужно только добраться до Города. Там я буду не один. Никогда еще за свою жизнь я так сильно не желал человеческого общества.
   И вот, я начинаю слышать звуки Города. С такого расстояния - это единый гул. Он похож на шум реки, но это только пока. Я знаю, что когда мы приблизимся к нему, когда войдем внутрь, он разлетится на миллионы мелких звуков. На голоса людей. И каждый будет требовать к себе столько внимания, сколько вообще можно заполучить.
   Существо догоняет меня. Словно не хочет, чтобы я забывал о его присутствии. Как будто я могу. Хотя, может быть, и могу. Я способен много о чем забыть.
   -Это единственный путь в город? - спрашивает существо. - В смысле, там есть другой вход? Я не нашел вход на твоей станции.
   Я делаю вид, что не слышу. Я ведь не обязан отвечать, правда? Об этом уговора не было. Я должен отвести его в Город. Но не рассказывать обо всем, что ему хочется знать. Чем ближе я подхожу к Городу, тем сильнее я чувствую связь с ним, с людьми, которые там живут. Я чувствую принадлежность. Это то чувство, которое часто совершенно стирается, когда я неделями сижу на станции в полном одиночестве. Оно даже не стирается само по себе. Возможно, оно было бы более живучим, если бы я не помогал ему. Я отбрасываю его намерено. Я ощущаю, что оно лишнее. Оно мне не нужно. Мне гораздо лучше без него. Я выбрасываю из головы Город, людей. Мне даже удается забыть о мостике, который соединяет мой остров с системой. Иногда я могу представить, что Природа смыкается вокруг станции со всех сторон. Что я один на один с ней. Это пугает, заставляет тело дрожать. Но я делаю это снова и снова.
   Я вздрагиваю. Перед моими окулярами летает бледная рука. Я отклоняюсь, и она исчезает.
   -Эй, Ронни! Прием! Хватит уже меня игнорировать, это так напрягает! Как будто я не с человеком иду, а с роботом каким-то.
   Я поворачиваю голову к нему, но тут же возвращаю все на место. Я не хочу на него смотреть. Я и не обязан.
   Ну чего еще оно от меня хочет? Оно что-то спрашивало, но что б я помнил. А переспрашивать я не хочу и не буду. Пусть разбирается с этим всем само.
   Я нервно дергаю головой. Ох. Тело иногда совсем не слушается.
   Как же я устал....
   -Я говорю - в городе есть другой вход? - повторяет существо.
   -А зачем там другой вход? - спрашиваю я раздраженно. Если бы оно могло сделать со мной что-то страшное, оно бы уже давно сделало это. Значит, оно не может, и я его не больше не боюсь. Все, что оно может - это лезть ко мне.... Это отвратительно. Почему Природа такая отвратительная? Почему она такая?
   -В смысле зачем?! - Короткий смешок. Интересно, оно выдает этот звук по тому же принципу, что и люди? Потому что очень непохоже. Я не понимаю, что тут может быть смешного. - В станции нет входа, и в городе нет входа. Есть только из станции в город, из города в станцию. А как вы из города-то выбираетесь, черт возьми?!
   -Куда выбираемся? - Я мог бы промолчать, но я зол. Я не могу остановить себя. - В Природу?!
   Я вижу, что оно смотрит на меня и молчит. Я отворачиваюсь. Я пытаюсь ускорить шаг. Я и так иду слишком быстро. Я устал. Еще и тело вдруг вспомнило, что мы не приняли утром еду. Как же мне хочется... просто бросить все! Просто... просто... я просто хочу домой...
   Я не знаю, где мой дом.
   Я не знаю, зачем я думаю об этом.
   Я так устал.
   Пожалуйста, оставьте меня в покое...
   Город уже совсем близко. С каждым шагом все ближе тот момент, когда я избавлюсь от этого долга, от этого отростка и вернусь к своей привычной жизни. Я снова встану на рельсы. Я был уже так близок к своей цели, когда это существо все разрушило! Мне ведь не придется начинать сначала? Не придется ведь?
   Тоннель заканчивается вспышкой яркого света. Еще одна причина, по которой я ненавижу ходить сюда. Этот вездесущий свет. Я опускаю голову вниз, пытаюсь хоть немного от него спрятаться. И ныряю в Город.
   Шум обволакивает меня со всех сторон. Свет, движение, суета. И, конечно, люди. Много-много людей. Бесконечное количество людей. Движутся по своим рельсам. Изредка останавливаются или сталкиваются с другими, изредка теряют свое направление, но тут же восстанавливают. Когда ты в системе, нельзя выпадать надолго, иначе тебя перемелет очень быстро.
   Я останавливаюсь на самом входе в тоннель. Здесь есть свободный участок. Тоннель - не то место, к которому люди станут подходить. Для них, живущих в системе, это почти что выход на Природу. Они предпочитают не замечать эту огромную дыру в толстой шкуре Города.
   Я смотрю на потоки людей. Я стою здесь из раза в раз, не решаясь нырнуть, не решаясь доверить этой реке нести мое тело.
   Я едва вспоминаю, почему я здесь. Я чувствую груз рюкзака на плечах. И память подсказывает мне. Где там это существо?
   Я недовольно верчу головой. Может быть, оно отстало и потерялось? Может, оставило меня в покое? Может ведь такое быть?
   Но нет. Я вижу его. Оно стоит от реки еще дальше, чем я. Оно стоит в дыре тоннеля и смотрит вперед, на людей. Выхватывает взглядом одного, второго, третьего. И стоит. Ну чего оно встало? Что оно хочет разглядеть оттуда?
   Я злюсь. У меня снова болит в груди. Мне хочется треснуть его, заставить сдвинуться с места. В конце концов! Сколько еще я должен терпеть?! Но я не шевелюсь. Меня коробит, руки сжимаются. Сколько можно ждать?!
   Наконец-то! Оно медленно подходит ко мне, все еще глядя вперед. Подходит почти вплотную, а мне некуда даже отступить! Как же я злюсь!
   -Ронни, слушай... что у вас тут происходит? - Я едва слышу его голос за шумом Города. Оно как будто нарочно пытается вывести меня из себя. Зачем говорить так тихо, когда вокруг все так громко? Чтобы я прислушивался? Я не собираюсь прислушиваться! Нет уж! - Почему они все... - Существо смотрит на меня. Мне кажется, оно разглядывает мою кожу. Мне становится неуютно. И от этого я злюсь еще больше. Почему я должен чувствовать себя так? Это оно неправильное и чужеродное, а не я! - Почему вы все в защитных костюмах? Здесь ведь нет радиации?
   Я не хочу говорить с ним, но оно хватает меня за руку. Я выдираю ее обратно. Но я уже знаю, что оно заставит меня ответить.
   -Понятия не имею! - выплевываю я. Я имею в виду, что не понимаю, о чем оно говорит, что половина его слов - бессмысленная чушь, имитация человеческой речи. Но я не собираюсь пояснять все это.
   -Но почему вы ходите в них? Вам сказали их надеть? - существо не унимается. Опять хочет добиться чего-то от меня. Еще одно �понятия не имею� его не устраивает. Оно снова хватает меня за руку. Да когда же это кончится! - Как давно вы их носите, Ронни?!
   -Кого?! - ору я. Мне так хочется, чтобы кто-нибудь услышал, обратил внимание. Но это ведь Город. Никто не слышит никого, кроме себя.
   -Ну вот это же! Костюм! - И существо цепляет пальцами и оттягивает кожу на моей руке. Я не могу. Мне дурно. Все темнеет на несколько секунд. Я выплываю обратно на свет и вижу его в паре шагов от себя. Я чувствую, как слегка дрожит рука. Я понимаю, что ударил его.
   -Не трогай! - кричу я. Меня колотит мелкой дрожью. Если оно сейчас приблизится, я буду... я буду драться изо всех сил!
   -Прости! - Оно поднимает руки. - Я больше не буду. Просто объясни мне, почему вы носите их.
   -Что?! Нашу кожу?! - Я не могу больше. Я чувствую, что сейчас упаду. - Потому что это кожа, идиот!
   И меня скручивает от кашля. Это ужасно. Я задыхаюсь. Я падаю на колени. Мне кажется, что газ кончился. Что я больше никогда не смогу дышать. Все кончилось. Больше ничего не будет, только кашель, боль, удушье.
   Я не знаю, как долго это продолжалось. Время теряется в этих приступах. Реальность снова притягивает меня. Мое тело дрожит. Холод, боль. Но боль постепенно утихает до привычного жжения в груди. Темнота расходится, и я снова могу видеть. Я вижу существо. Оно сидит рядом, но все-таки не слишком близко. Оно не трогает меня. Я слышу, что оно бормочет что-то. Не понимаю, что. Не хочу понимать. Мне все равно. Я так устал...
   Кажется, оно понимает, что я снова здесь. Потому что наклоняется ближе.
   -Эй, я ведь не видел, чтобы ты ел. Ни вчера, ни сегодня. Тебе наверняка нужно поесть. Ты ведь взял с собой еду? Давай помогу.
   Я устало отшатываюсь, и оно больше не лезет. Хорошо. Я пытаюсь понять, чего оно опять хочет. Кажется, оно говорит про еду. Тело жалобно откликается. Да. Это правда. Видимо, ему нужно это топливо.
   Мое тело работает с перебоями, как сломанный механизм. Я снимаю с плеч рюкзак и достаю пакет с едой. Разматываю трубку и вставляю свободный конец в катетер. Давно я не видел этот процесс при свете. Я смотрю, как густая темная жидкость неохотно ползет по трубке, а затем исчезает где-то внутри моего тела. Это не то, на что мне хотелось бы смотреть. На станции, в своем убежище, я спасался от этого зрелища темнотой. Мне даже удавалось забыть о том, что проделывают руки. В тот момент, когда жидкость закачивалась внутрь, я обычно был далеко, и мне было все равно, что там происходит с телом. Но сейчас я здесь, в шумном, людном Городе. Отсюда не сбежать.
   Я поднимаю голову, чтобы не смотреть, и вижу, что существо уставилось на мою руку. Оно внимательно осматривает пакет, трубку, мой катетер. А потом смотрит в мои окуляры.
   -Я делал все неправильно, да? - спрашивает оно. И бормочет так, что я едва слышу: - Я, видимо, много чего в жизни делал неправильно...
   Я сижу на земле, спиной к стене. Крики людей и фигура существа справа держат, как якорь. Мне так трудно сбежать.... Я сошел со своих рельс, и чувствую себя таким потерянным.... То, что работало всю жизнь, сейчас отказывает. Вся эта жизнь как будто насмехается надо мной, вырывает у меня из рук последние обрывки спокойствия. Она не оставляет мне ничего.
   Я смотрю на купол высоко над головой. Можно представить, что купола там нет, что между высокими темными зданиями струится само небо. Оно непостоянное и изменчивое. Оно даже более жидкость, чем вода. Мне кажется, что оно должно быть мягким на ощупь. В нем можно утонуть? В нем можно плавать?
   Неровные клочья неба перетекают, меняют форму, сливаются с другими, разъединяются. Будто живут, будто дышат. А под ними, под этой пеленой, очень медленно движется темная тень. Она проскальзывает слева и исчезает за сгустками света. А теперь что-то справа. Я вижу движение, но не могу разобрать ничего больше. Тень здесь, и тут. И вот они выплывают, появляются из-за густой светлой дымки. Величественные. Огромные. Длинные хвосты грациозно колыхаются из стороны в сторону. Они изгибаются, проплывают один над другим. Неторопливо, без суеты и себялюбия. Они просто есть. Такие недостижимые, такие далекие от людей. Такие непохожие.
   Мне хочется поднять руку, дотянуться до них, но я знаю, что это невозможно. Я знаю, что они в совершенно другом мире.
   -Уже закончилось, - слышу я справа. Это существо пытается вернуть меня в реальность. Тянет меня обратно. Я не хочу. Я хочу остаться здесь. Хочу наблюдать за этими величественными созданиями. Хочу быть с ними.
   Никто больше не видит их. Они только для меня.
   Тени скользят дальше. Куски неба скрывают огромные сильные тела. Я прислушиваюсь, стараюсь уловить хоть что-то. Мне даже кажется, что я слышу. Что-то прекрасное и далекое. Они уходят. Они оставляют меня.
   Я снова сижу на улице. Мимо текут толпы людей. Мелких, суетливых. Они все спешат куда-то, хотят чего-то. Проносятся и исчезают так быстро. Так незначительно.
   Мне больше не хочется смотреть наверх. Теперь там купол, за которым почти не видно неба. И их там больше нет.
   Я возвращаюсь вниз. Пакет почти пуст, и я выдергиваю из себя его трубку. Я рад, что это закончилось. Я хотел бы, чтобы этого никогда не было.
   Существо отворачивается от людской реки, поворачивается ко мне. Смотрит на мою голову, как будто видит впервые.
   -Слушай, Ронни. Я тут подумал. - Оно снова на секунду оборачивается туда. - Подумал - как же я тебя узнаю в случае чего? Мне кажется, нужен какой-нибудь опознавательный знак. Не знаю. Что-нибудь вроде...
   Я неохотно поднимаю руку и тыкаю пальцем в правую половину кожи на груди. Существо вытягивает шею вперед и всматривается.
   -RN-1357, - бормочет оно. Потом резко вздергивает голову и глядит на окуляры. - Ах вот оно что. Это... разумно. Наверное...
   Оно поворачивается к Городу, и мне почему-то кажется, что ему не нравится то, что оно видит. Мне кажется, что оно... боится? Почему я так решил? Понятия не имею. Оно выглядит сжатым в один комок, как будто готовым к нападению. Я не знаю. Откуда мне знать? Это просто мысли.
   Теперь мы можем отправляться. Я встаю на непослушные ноги, надеваю рюкзак. Существо наблюдает за мной. Как будто считает, что я мог передумать, что я мог захотеть сбежать, спутать все планы. Я хотел бы так сделать, очень хотел бы. Но, к сожалению, не могу.
   Теперь нужно окунуться в эту реку из людей. Этот поток будет нести сквозь городское тело, надо только знать, где из него выйти. Где искать приемную чиновника я помню смутно. Я был там единственный раз в своей жизни, в том отрезке, который память практически не сохранила. Это было в самом начале, когда я только начинал что-то понимать и делать. Когда я уже был готов как механизм, когда я уже мог начать выплачивать долг Городу, и меня оставалось только определить.
   Я помню, как входил в кабинет. Этот момент остро врезался в память, как осколок стекла. Все вокруг казалось огромным и давящим. Но внутри хотя бы было немного пространства. До этого, кажется, в моей жизни были только люди. Люди, люди, ничего, кроме людей. Они всюду, лезут изо всех щелей, нигде от них не спрячешься. А тут я стоял посреди кабинета, практически в одиночестве. Это было что-то совершенно новое. Наверное, именно поэтому этот момент так сильно запомнился мне. Совсем не потому, что тогда решилась моя дальнейшая судьба. Нет. Я помню картинку. Просторное помещение, в одном конце которого - стол. За столом и около стола по фигуре, но в центре я стою один. Стою и смотрю в пол, потому что вперед я смотреть не могу. Наверное, я пытался запомнить этот момент до конца своей жизни. Тогда я еще не знал, что ждет впереди. Не знал, что меня ждет моя одинокая станция, шум машин и речки, темнота моей личной комнаты - моего убежища. О такой жизни я не мог даже мечтать.
   У меня не сохранилось больше никакого четкого воспоминания. Я не смогу даже узнать здание снаружи. И уж тем более я не помню к нему дороги. Это значит, что у меня здесь нет рельсов, на которые можно встать не задумываясь. Это значит, что придется смотреть по сторонам и считывать указатели. А вместе с указателями рассматривать скопления людей, высокие обшарпанные постройки, широкие улицы со вспышками света то тут, то там. Как же я это ненавижу.
   Я не оставляю себе времени и ныряю в поток. Я не оглядываюсь назад, меня не интересует, успевает ли существо за мной. Быть удобным - это ведь не мое дело. Не моя забота. Через какое-то мгновение, у меня не останется никаких забот, кроме как не быть сбитым с ног и затоптанным. Моя работа - прокладывать дорогу и вертеть головой по сторонам, подставляя окуляры яркому свету. Это уже достаточно тяжелая миссия. Я осознаю, насколько же сильно я привык к постоянству моего маленького мирка. Насколько сильно я отвык от людей повсюду. От того, что когда-то было практически нормой. Как же мне хочется вернуться на станцию.
   Я рассматриваю указатели. Мне тяжело сосредоточиться на них - мысли то и дело уплывают, тело подчиняется течению речки, и я забываю, зачем и почему я здесь. Когда я выныриваю, взгляд скользит по стенам металлического тоннеля и не знает, за что зацепиться. Одни вывески яркие. Они швыряют буквы в мои окуляры, заставляют вздрагивать, отшатываться и получать от кого-то локтем по спине или боку. Некоторые вывески даже кричат, но они неспособны перекричать человеческий гул. Но бывают указатели более незаметные. Потертые, пытающиеся слиться с окружением. Они делают вид, что их здесь нет. На них падают тени, яркие вывески затмевают их, отвлекают от них внимание. И я понимаю, что искать мне нужно именно там - в скрытых тенями надписях.
   Я вытягиваю шею вперед и внимательно всматриваюсь в них. Настолько внимательно, насколько вообще могу. Я кое-что знаю. Знаю, что эти кабинеты должны быть раскиданы по всему периметру Города, должны быть доступны из любой точки. Но вот чего они не должны - это быть заметными. Если ты хочешь потребовать что-то с Города, тебе придется постараться, чтобы найти того, кто станет слушать. Я понимаю, что это рабочая схема. Если бы указатели чиновников горели, как яркие вывески развлекательных заведений, туда бы хлынул поток людей. Для них это стало бы развлечением, еще одним способом убить время и сбежать от реальности. Они шли бы туда, даже если бы им было ничего не нужно, даже если бы Город не должен был им ничего сверх обычного. Они шли бы попялиться, покричать, посмеяться и поплакать. Шли бы, как в любой развлекательный центр. А это... наверное, неправильно. Я никогда особенно не думал об этом. Я знаю только, что дорогу к чиновнику могут найти только те, кто хорошо ее знает по долгу своей работы, или же самые упорные. Те, кому в самом деле надо.
   Вдруг оживляется мой зануда. Что ему нужно? Мы так далеко от вентилей. Но он прыгает, кричит, хлопает в ладоши. Да в чем дело? Я устало прислушиваюсь к нему. Кажется, он что-то заметил.
   Я привык доверять зануде в занудных вопросах. Он понимает в них куда лучше меня. Не то чтобы я не мог его обогнать, я просто не хочу. Мне этого не нужно. Я оставляю ему его поле интереса. Должен же он развлекаться хоть чем-то.
   Я нахожу свое тело пробирающимся к краю улицы и лениво удивляюсь. Как они все быстро решили без меня. Если бы они делали так всегда.... Кто-то врезается в меня, ударяет по ноге, чуть не опрокидывает. Толкают с другой стороны и с третьей. В голову ввинчиваются крики - я почти уверен, что кричат на меня. Мое тело мотает из стороны в сторону, но оно упорно продолжает свой путь. Наконец, потоку надоедает бороться со мной - и меня выплевывает к стене.
   Я прислоняясь к ней передней стороной головы. Теперь можно немного отдохнуть и постараться выбросить из памяти последние полчаса. Это будет несложно. Моя память очень охотно избавляется от чего угодно. Часто от ненужного хлама. Бывает, конечно, и от нужного. Сложно ее винить, я пользуюсь ею так небрежно.
   Я слышу, как что-то шлепается о стену справа от меня. Мне даже не нужно смотреть. Это существо. Я надеялся, что в толпе оно отстанет, что оно непривычно к таким человеческим потокам. Хотя, честно говоря, надеялся я несильно. И был в этом прав.
   Я слышу, как оно тяжело дышит и бормочет что-то. А потом даже кричит вслед толпе. Может быть, мне только кажется - здесь очень сложно расслышать что-то. Может быть, оно кричит что-то мне. Но этого я точно слышать не хочу. Поэтому я отлипаю от стенки, отворачиваюсь в противоположную от него сторону и стараюсь рассмотреть то, на что указал мой зануда.
   Это плоская надпись, которая практически сливается с цветом стены. Надпись пошарпанная, пара букв практически стерлись, но если напрячь воображение, можно представить, как она выглядела когда-то. Она вряд ли была ярче и заметнее. Это не имеет никакого смысла. Но, по крайней мере, все буквы были на месте, а уголки не были подъедены беспощадным временем. Я представляю, что некогда там была лаконичная квадратная надпись: "Кабинет Прошений".
   Я поднимаю руку и указываю на надпись. Я не оглядываюсь, чтобы проверить, смотрит ли вообще существо в эту сторону. Кажется, я уже говорил - мне все равно. Даже не так. Не совсем. Мне хочется, чтобы оно не смотрело. Мне хочется, чтобы оно потерялось. Но я не могу сделать это как бы намеренно, ведь на мне висит долг. Но если это произойдет случайно.... Откуда мне было знать, что оно такое невнимательное, верно?
   Я выжидаю всего несколько секунд, а потом роняю руку обратно. Я с трудом, но все-таки рассмотрел направление указателя. Теперь пришло время вернуться в реку. Я снова не даю себе времени сомневаться.
   Плечи, локти, колени подхватывают мое тело и несут вперед. Я пытаюсь вытянуть голову повыше. Цепляюсь взглядом за проплывающие мимо стены. Я не полагаюсь на зануду - я ведь знаю, какой он несамостоятельный. Мне придется справляться самому. Я ищу вывески той же формы, размера и цвета. Похожий рисунок в тенях на стене. Спустя пару минут мне попадается один. Стрелка все еще показывает в том направлении, так что я продолжаю двигаться, продолжаю перебирать ногами, пока людская масса толкает меня вперед.
   Следующий знак не встречается достаточно долго. Я начинаю нервничать. Что если я упустил один? Что если теперь я движусь не в том направлении. Я безумно мечусь взглядом по стене, но не вижу ничего похожего. Тогда я выворачиваю голову в обратную сторону, встаю на цыпочки, разглядываю противоположную стену. Должно же быть где-то. Не могло оно пропасть без следа.... Вот оно! Я цепляюсь взглядом за похожий рисунок из букв. Лихорадочно всматриваюсь. Да, кажется, это оно. И стрелка указывает в противоположную сторону.
   Мне хочется кричать и ругаться. Может быть, я даже кричу. Сложно понять - я ведь не слышу своего голоса за шумом реки. Но как же меня все это бесит! Как я мог пропустить предыдущую надпись? Я не мог! Наверняка какое-нибудь заведение повесило свою дурацкую кричащую вывеску поверх нее. Я знаю, что так и было! Им ведь все равно, а чиновники и рады. Сволочи! Ублюдки! Как же меня все достало!
   Я ненавижу разворачиваться и менять направление в толпе. Это куда сложнее, чем просто сойти на берег. На тебя обрушивается глубина ненависти обеих направлений реки. Все локти и кулаки оказываются у тебя на спине и груди. Если особенно не повезло - даже на голове. В этот момент нужно пригибать ее вниз - беречь окуляры - а одной рукой обязательно схватиться за капсулу с газом. Меня трясет от одной мысли, что я могу внезапно не нащупать ее там.
   Вдруг, вместо привычных ударов, отталкивающих в сторону, я чувствую, как что-то цепляется за мою руку и тянет назад. Я пытаюсь выдернуть руку, но это что-то держится крепко. Ох. Конечно, я знаю, что это.
   Это противно, отвратительно, но... что ж, это ожидаемо. Как я мог подумать, что оно даст мне вот так просто уйти?
   Поэтому мне приходится идти еще медленнее, получать еще больше ударов. Я довольно быстро смиряюсь с этим. Я не виноват, думаю я, налетая на очередного человека. Это не моя вина. Никто меня не предупредил. Вы меня не предупредили. Выходит, вы сами виноваты.
   Тяжело прятать голову от чужих кулаков и одновременно рассматривать стены тоннеля. Этому учишься постепенно. Я не очень хорошо это умею - как-никак, прошло много времени с тех пор, как я находился в Городе круглыми сутками. К тому же, когда я все-таки возвращаюсь сюда, я иду по одному и тому же маршруту. Я выучил его наизусть, и ноги сами несут меня куда нужно. Мне не приходится менять направление, искать указатели. Я же могу сказать это еще раз? Я так устал!
   Мой взгляд цепляется за нужную надпись. Вот оно. Но стрелка не указывает вперед, она странно выгибается. Я понимаю, что где-то здесь должен быть поворот.
   Только не это.
   Только не повороты.
   Я понятия не имею, как свернуть с большой улицы на маленькую. Это вообще реально?!
   Я не знаю, что я делаю. Наверное, я совсем потерялся. Я оборачиваюсь к существу, которое вцепилось мне в локоть. Выдергиваю руку из плотных человеческих масс и указываю в сторону предполагаемого поворота. Вот и все. Это все, что я могу сделать. Да, у меня есть долг, но я не могу делать невозможное. Я и так сделал слишком много. Это уже перебор. Пусть разбирается с этим само.
   Похоже, существо понимает меня. Оно вытягивает шею, смотрит в ту сторону, а течение реки неумолимо относит нас все дальше.
   Вот и все, думаю я. Теперь ведь все?
   И вдруг существо оборачивается ко мне. Что ему нужно? Мне становится страшно. Я вижу, как открывается его щель, но, конечно, не слышу ничего. Оно склоняется еще ближе ко мне, и я чувствую, как что-то тянет за мой рюкзак.
   Я не успеваю ничего сообразить. Что? Что оно делает?!
   Я больше не чувствую веса рюкзака на плечах. Я лихорадочно оглядываюсь. Я вижу, что существо тянет его к себе. Я пытаюсь вцепиться в рюкзак, но его выдирают у меня из рук и... о нет.
   Мой рюкзак подлетает в воздух!
   Мне кажется, я упаду. Прямо здесь, прямо сейчас. Я перестаю дышать, приклеившись взглядом к нему. Время как будто замедлилось. Я смотрю, как рюкзак поднимается высоко над головами, застывает, а потом начинает падать. Я кричу, вытягиваю руки, чтобы поймать его, но он слишком далеко, слишком далеко! Мне не дотянуться! И он падает на чужие головы.
   И тут по реке проходит рябь. Люди отскакивают в стороны, сталкиваются с теми, кто идет сзади. Они бы упали, если бы было куда. Я вижу, как они отталкивают от себя мой рюкзак, как его перебрасывают от одного человека к другому. Река сжимается, шарахается. Кажется, как будто сейчас она и вовсе остановится. Как будто такое возможно.
   Я пораженно оглядываюсь по сторонам. Река течет по сторонам, но тут мы как будто стоим на хрупком островке. Я никогда в жизни не видел, чтобы движение на улице Города застыло. Хотя бы в одной точке я хотя бы на секунду. Неужели такое может быть?
   Меня хватают за руку и дергают. Существо тащит меня через толпу, и она расступается! Она шарахается в стороны! Люди просто не понимают, что происходит. Я тоже не понимаю. Это не моя вина!
   Я вижу, как существо хватает мой рюкзак, который только что отлетел от кого-то и почти приземлился на пол. Оно хватает его и продолжает прокладывать себе путь вперед. Мне даже кажется, что я слышу его голос. Оно кричит что-то людям, пока проходит мимо. Я не понимаю, что. Я вообще едва могу соображать.
   В какой-то момент я снова чувствую движение. Опять в меня вонзаются локти и кулаки, но теперь с меньшей силой. Река снова движется. Мы вышли на маленькую улицу. Невероятно.
   Существо оборачивается и спрашивает что-то. Я не слушаю. Я и без того знаю, чего оно от меня хочет. Я шарю взглядом по стенам и нахожу вывеску довольно скоро. Здесь ее почти ничего не перекрывает. Она уверенно указывает вперед. Я указываю туда же.
   Теперь остается только вовремя вынырнуть. И я даже прихожу в себя, чтобы сделать это. Существо по-прежнему держится за меня, но куда я теперь денусь - у него мой рюкзак. Я выбираюсь из реки и прислоняюсь к стене. Только сейчас я чувствую, как сильно я устал. Каждый раз как в последний. Каждый раз кажется, что дальше уже некуда, что больше я не вынесу. Каждый раз одно и то же.
   Тело предлагает мне посидеть здесь. Если поджать под себя ноги - вполне можно найти место. Да даже если их отдавят, оно, вроде как, и не против. Дурацкая машина! Разве я не дал тебе топлива? Почему ты снова меня подводишь?!
   Существо останавливается рядом со мной и наконец-то выпускает мою руку. Да, оно все еще держит мой рюкзак. У меня просто нет сил претендовать на него. Существо поднимает голову и разглядывает табличку над входом в здание. �Кабинет Прошений�. Чуть больше по размеру, чуть светлее и чуть меньше потрепанная временем. И не засвеченная соседними вывесками. Она как бы говорит - ну что ж, если вы прошли такой путь и нашли этот укромный уголок, я уже не стану прятаться. Я привел его туда, куда ему было нужно. Это было непросто, небыстро, но я сделал это. Вот и все? Мой долг оплачен? Я свободен?
   Существо опускает свой взгляд на меня. Переступает с ноги на ногу.
   -Вот уже, - говорит оно, снова поглядывая на табличку, на массивную металлическую дверь перед собой. - Честно говоря, не люблю всю эту бюрократическую машину. Там как будто не люди работают, а какие-то роботы.... Нервно.
   Оно посматривает на меня, мнет в руках рюкзак. У меня не осталось энергии даже на то, чтобы жаловаться. Я понимаю, что оно не хочет меня отпускать. А еще я понимаю, что конкретного уговора не было. Оно оставит меня в покое только тогда, когда я стану для него бесполезным. Доживу ли я до этого момента?
   Я громко вздыхаю и отлипаю от стены. Не сейчас, тело, перестань ныть! Мне нельзя быть слабым. Позже, потом, но не сейчас. Когда я вернусь к своей жизни.
   Я разворачиваюсь и налегаю на двери всем своим весом. Вес... не слишком большой, я должен признать. Я слышал, что некоторые люди принимают еду по четыре, а кто-то и по пять раз в день. Я слушаю эти разговоры с ужасом. Мне бы пережить три раза. Три раза с моего тела хватит! Пусть не наглеет!
   А двери, тем не менее, не поддаются.
   Я знаю, что они могут быть закрыты. Я знаю, что нас здесь не ждут. Но также подозреваю, что они могут быть как раз таки открыты, но это еще одна проверка на упорство. А действительно ли вам сюда нужно?
   Мои ноги скользят по плитке. Это уже плохой признак. Но тут слева присоединяется существо. Оно тоже давит на двери, мы давим вместе и кажется, что они даже начинают едва заметно уступать. Тогда внезапно существо бросает меня, исчезает из поля зрения. И появляется снова. Оно налетает на двери, ударяется в них плечом. Я с ужасом отскакиваю, и меня чуть не уносит рекой. Но потом мое тело убеждает меня, что опасности нет, и нужно сделать так же.
   Второй раз мы налетаем на двери вместе, и они неохотно подчиняются. Жуткий скрип, с которым они открываются, слышно даже на шумной улице.
   У меня болит плечо. У меня болит вся правая рука, если на то пошло. Мое тело и без того разваливается, а тут еще мне приходится бить себя о металлические двери. Я точно не соглашался на такое. По крайней мере, я такого не припоминаю, а значит - такого не было. Мне кажется, что рука сейчас отвалится, и будет лежать здесь, на пороге Кабинета Прошений, показывая всем и каждому, какова цена.
   И все-таки, мы попали внутрь. Я придерживаю свою готовую отвалиться руку другой, пока что целой, и не могу не вертеть головой по сторонам. Я не был в подобном месте так давно.... Первое мое более-менее осознанное воспоминание. Порог жизни. Мои мысли невольно утекают. Из-под поверхности реальности проступает что-то старое, почти стершееся, как надписи на городских стенах. Но это что-то трогает, цепляет нечто внутри, прямо в груди. Воспоминания о времени, когда это самое время еще двигалось, когда оно не застыло в теле станции, подгоняемое только стрелками часов. Когда что-то еще было не так, непривычно, по-другому. Неужели это было со мной? Неужели это было реально? Или я спал, и проснулся только тогда, когда вошел в брюхо машины?
   Это все так загадочно. Непонятно. Это выводит меня из равновесия, пугает. Но я не могу это отбросить. Не хочу. Наоборот, я хочу притянуть это поближе. Я чувствую, как в груди болит. Но не легкие. Это неясная, фантомная боль. Сильная, острая. Я не хочу ее отпускать.
   Существо все разрушает. Оно протягивает мне мой рюкзак. Как будто мне сейчас есть до него дело! Но я беру. Вернее, мое тело само делает все за меня. Оно знает, что я бесполезен.
   -Ну что, пошли? Ты же подержишь меня за руку, да? - спрашивает существо, растягивая свою голосовую щель. Я стараюсь его не слушать. Я хочу ухватить воспоминания. Так много, как только смогу.
   Мы движемся по коридору, и фантомные картины движутся следом. Мне кажется, что раньше все было больше, массивнее, давило на меня сильнее. Гладкие темные стены, пустота и приглушенные звуки с улицы. Я оборачиваюсь назад. Мне чудится, что за нами должна следовать вереница таких же, как я. Маленьких, напуганных, еще не имеющих в этой системе своего четкого места. Но их там нет. Моя память не может восстановить то, что я когда-то так сильно старался из нее вытравить. Я вижу только темную пропасть, пустую и безмолвную.
   Мы останавливаемся перед другими дверьми. Над ними нет никакой таблички, но и без того ясно - именно сейчас перед нами предстанет сам Кабинет Прошений. Длинный и пустой коридор перед ним был призван подчеркнуть значимость этого места, его сложность, многосоставность. Я разглядываю двери - такие же металлические, но с виду не настолько тяжелые, как входные. Вряд ли чиновники любят, когда кто-то влетает в их Кабинет, падает на пол, создает много шума и суеты. Кабинет Прошений - это обитель тишины и спокойствия в оглушающем Городе.
   Я помню тишину. Я помню, как замолкли все, даже те, кто не замолкал никогда. Мы стояли, зажатые темными стенами, и смотрели на огромные двери - врата в нашу жизнь. Я помню, какое молчание повисло над нашей маленькой группкой. Я запомнил это как какой-то знак, предвещающий перемены.
   Я помню фигуру. Она раскрыла перед нами двери и затягивала в Кабинет по одному. Я помню напряжение, страх, ожидание. А потом наступила моя очередь.
   Я вижу, что существо медленно подходит и подносит руку к двери. Спустя мгновение я слышу стук. Это кажется чем-то странным и неправильным. Зачем лишний раз нарушать тишину этого места? Но что тут поделаешь. У отростка Природы нет никаких понятий о нормальности.
   Когда раздражающий звук стихает, существо оборачивается, как бы проверяя - на месте ли я? И толкает двери.
   Я отшатываюсь назад. Слишком много видений, слишком много воспоминаний рвется наружу в этом месте. Я не могу. Это чересчур. Я не смогу вместить их всех в своей груди. Ее просто разорвет. Мне больно и страшно. Но меня резко хватают за руку и тянут. Мне не оставляют выбора. Меня вкидывают внутрь.
   Кабинет обрушивается на меня лавиной полустершихся образов. Пространство, две фигуры около стола, тишина, страх и ожидание. Я резко вдыхаю и сжимаюсь - я не могу позволить себе закашляться здесь. Постепенно через яркие вспышки воспоминаний проступает реальность. Не такие высокие стены, не такое большое пространство. Реальность выцветшая, скучная и глупая.
   Я вижу на другом краю Кабинета тот самый стол. За ним сидит темная фигура. На нее практически невозможно смотреть, и теперь я понимаю, почему. Яркий свет экрана за ее спиной превращает фигуру в тень, заставляет рассматривать стол и пол под ногами. Мне вдруг хочется смеяться. Как же все, оказывается, просто!
   Существо отпускает меня и шагает вперед. Оно поднимает руку и пытается прикрыться от света. Наверное, оно зачем-то смотрит на чиновника. Какое же все-таки странное, нелепое создание.
   -Эм... здравствуйте? - говорит оно чересчур громко. Ох. Ну почему оно делает все настолько неправильно? Почему оно такое бестолковое, несуразное? Наверное, чтобы перенять человеческое поведение нужно куда больше времени и сил, чем для того, чтобы создать нашу примерную копию. В груди даже вспыхивает мгновенное желание - перебить, сделать все правильно, но быстро потухает. Это не мое дело. Меня здесь, считайте, и нет. Я смотрю в пол, потому что не хочу, чтобы новые воспоминания об этом месте перекрыли собой старые. Не хочу, чтобы реальность просачивалась в мою жизнь там, где я был так долго в безопасности от нее. - Я дико извиняюсь. Наверное, тут должна была быть какая-то запись.... Но я не знаю, как работает ваше заведение. Видите ли, я не местный.
   И мне снова хочется хохотать. Так сильно, что все тело дергается, пытаясь сдержать этот поток. Как можно не заметить эту маленькую деталь?! Как кто-то может не заметить, что перед ним стоит не человек из Города? Здесь, в пустоте и тишине, когда не на что больше отвлечься?
   А дальше ломается еще что-то. Я слышу шум отодвигаемого стула, и мне приходится поднять голову, чтобы убедиться, что это действительно происходит. Чиновник поднимается на ноги.
   Никогда я не думал, что они способны оторваться от своих стульев, отойти от стола. Моя жизнь рушится с каждой минутой.
   -Что... с вами такое?! - спрашивает чиновник. И это так странно. Они ведь никогда не задают вопросов. Ведь чиновники - это манипуляторы Города. Они знают все, знают лучше нас. Им нет нужды спрашивать - они отвечают, они указывают. Но не спрашивают. Что вообще происходит?
   -Я же говорю - я не местный! - Существо прикладывает руки к груди. - У меня нет костюма. Поэтому я и хочу поскорее... кхгм. Поскорее покинуть ваш город. Очевидно, мне здесь не место.
   Чиновник отступает от стола на шаг назад. И тут я слышу чей-то третий голос.
   -Оно не из Города. Оно пришло снаружи.
   О нет. Это был мой голос. Я сказал это.
   Мне кажется, что чиновник поворачивает голову в мою сторону. Трудно сказать из-за ослепляющего света. Да это и неважно. Я прячу взгляд в трещинах на полу. Я сказал достаточно. Я больше не пророню ни слова!
   -Ну да. Я не из города - я же и так вам сказал, - говорит существо как будто немного раздраженно. - Так вот, я попал сюда по чистой случайности. Мне срочно нужно домой. Вы должны мне помочь.
   -Мы ничего вам не должны, - отвечает чиновник, и я с огромным запозданием понимаю, что это правда. Ведь существо не в системе. Оно не может приносить пользу, оно ничего не должно Городу и, выходит, Город ничего не должен ему. Истины, которые вбиваются в голову еще до распределения. Как я мог не сообразить этого?
   -Но... - существо роняет руки. - Но вы должны хотя бы сказать, к кому я могу обратиться. Хотя бы какие-то рекомендации!
   -Мы ничего вам не должны, - повторяет чиновник. Я слышу скрип стула и понимаю, что он садится обратно за стол. Я чувствую, что мир снова обретает равновесие. - Идите туда, где вам должны.
   Существо делает шаг вперед. У меня в груди все застывает от страха.
   -Вы не можете просто отмахнуться от меня! Да как это вообще называется?!
   -Уходите, - говорит чиновник. И я хватаю существо за его руку, покрытую бледной кожей. Хватаю и вытягиваю вон из Кабинета. Я не думаю. Я просто делаю. Впервые за долгое время мы с моим телом заодно.
   Мы снова оказываемся в коридоре. Я отпускаю существо и с ужасом смотрю на свои руки, которые сотворили подобное. Как они могли?! Это просто какое-то сумасшествие!
   Высокие двери тихо схлопываются перед нами. Существо как будто порывается снова проникнуть внутрь, а я уже не чувствую в себе сил ему помешать. Но мне везет. Везет всему моему миру - оно останавливается перед дверьми, но не открывает их. Просто стоит, опустив голову. Что же это значит? Я злобно думаю, что так нужно было вести себя в Кабинете, а не за его пределами. Молча, спокойно, смиренно.
   Существо отворачивается от дверей. Его взгляд какое-то время бегает по стенам, прежде чем остановиться на мне. Оно слегка поднимает плечи.
   -Что ж, - произносит оно, и голос звучит не так до противного звонко, как раньше. - Чего-то такого я и ожидал. Пусть и не так открыто и нагло. - Я не понимаю, что оно имеет в виду. О какой наглости оно говорит, как можно говорить так про чиновника. Но я молчу. Я жду своего приговора. Оно растягивает голосовую щель, но кривовато, сильнее в одну сторону. - Хорошо, что у меня здесь есть коренной житель. - Существо протягивает вперед руку, но я автоматически отшатываюсь, и оно не пытается меня достать. - Хорошо, план А, очевидно, провалился. Теперь самое время составить план Б, верно?
   Я хочу покачать головой. Сказать твердо "нет". Но ведь на самом деле моего мнения не спрашивают. Я привязан к этому существу, как бы мерзко это не звучало. Я не могу просто помахать рукой и вернуться на станцию. Не сейчас, не тогда, когда оно еще даже не думает меня отпустить.
   Но пусть даже не смотрит на меня, пусть не ждет больше никакой помощи и подсказок. С этого момента я стану обузой. Тем, что проще выкинуть, чем тащить с собой. Бесполезной вещью.
   В любом случае, я не смогу больше ничего придумать. Я знаю, что когда тебе требуется что-то, что обычно Город не поставляет - ты можешь обратиться к чиновнику и посмотреть, сочтут ли твое прошение достойным ответа. И если нет.... На этом этапе, как правило, приходится отказываться от своих запросов. Очевидно, они слишком велики.
   И сейчас... что я могу сказать? Я могу предложить существу вернуться туда, откуда оно пришло, тем же путем. Но я подозреваю, что оно не послушается.
   -Ну так что скажешь, Ронни? Ты моя единственная надежда.
   Я мотаю головой. Мне не нужно такое. Мне нужно, чтобы меня просто оставили в покое.
   -Видно, на помощь свыше можно не рассчитывать. - Смешок. - Значит, придется помогать себе самому.
   Оно замолкает, задумывается. Бродит взглядом по стенам, полу, по мне. Последнее мне нравится меньше всего. Я отхожу еще на пару шагов и поворачиваюсь боком.
   -Хорошо. - Существо зачем-то ударяет друг о друга свои ладони. От резкого звука я испуганно подскакиваю на месте. - Ладно. Выходит, придется превратиться в путешественника. Если не выйдет автостопом, тогда хотя бы пешком, с привалами у костра, песнями под гитару и комарами. Всегда мечтал, всегда мечтал. - Оно снова на минуту замолкает. Держит ладони сцепленными и смотрит прямо перед собой. Потом выдает очередной смешок. - Ну ладно. Выходит так. Мне понадобится еда. Тут я, надеюсь, могу рассчитывать на тебя? - Я неопределенно веду головой. Если это все, если от него можно будет избавиться так просто.... Телу придется умерить свои аппетиты до следующей выдачи. Но это не так страшно. Это не самое ужасное, что могло бы произойти. - Ну и, конечно, мне нужна карта. Куда без карты, ведь я даже не знаю, где нахожусь. Где здесь у вас можно раздобыть карту, Ронни?
   Вот оно. Самое ужасное.
   Я отступаю назад, качаю головой. Мне кажется, я даже издаю какие-то звуки, но это не точно. Я едва могу воспринимать реальность сейчас. Я в полнейшем ужасе.
   Оно влезло на станцию - часть Города. Туда, куда ему вход был воспрещен. Я все еще не смирился с этим, но я могу смириться со временем. Оно проникло в мое убежище и разрушило его. Теперь я больше никогда не смогу чувствовать это место своим, больше не смогу спокойно сбежать в нем от реальности, уж слишком оно теперь с ней связано. А сейчас оно хочет, чтобы я привел его в последнее место, в котором я чувствую себя в безопасности от вездесущих щупалец жизни? Оно хочет разрушить мое последнее пристанище? Я обещал себе, что ни за что не поведу его туда. Я сказал это еще при входе в Город. Как нелепо! Жизнь просто насмехается надо мной!
   Я разворачиваюсь и иду по коридору к выходу. Я не знаю, что я буду делать. Я не могу сбежать, ведь я все еще привязан. Я хочу только оттянуть неизбежное. Я повторяю про себя, что этого не случится, что я не обязан делать это. Это бессмысленно, бесполезно, это ужасно. Я не могу. Я не должен.
   Конечно, существо догоняет меня, вцепляется в плечо. Чего еще от него можно было бы ожидать? Оно трясет меня и что-то спрашивает. А мне хочется выть, хотя здесь нельзя. Мне хочется сесть на пол, свернуться в комочек и остаться в такой позе навсегда. Пусть попробует вытрясти свой долг из безвольного комка. Пусть попытается!
   Я качаю головой в ответ на все вопросы. Я не слушаю - какая мне, в конце концов, разница? Я знаю, что я уже проиграл. Я знаю, что мне придется сделать это. Я ненавижу свою слабость. Я ненавижу трусливые мысли, которые лезут в мою голову - может быть, все будет не так ужасно, может, это место выстоит, может, мне удастся вытравить это воспоминание из памяти?
   Нет. Не может. Я знаю, что это конец, и ничего не убедит меня в обратном. Никакие компромиссы невозможны. Я собираюсь собственными руками уничтожить последнее убежище, и от такого не отмоешься. Оно будет для меня потеряно навсегда. Я больше никогда не смогу им насладиться. Видимо, я заслужил это - возникает вторая, злая, ядовитая мысль. И я хватаюсь за нее. Я заслужил, я сам виноват. Я не знаю, в чем. Но если бы я был невиновен, этого бы не произошло.
   Я ненавижу эту жизнь. Ненавижу себя. Ненавижу существо, которое опять пытается заглянуть в мои окуляры. Разве оно до сих пор не поняло? Внутри ничего нет.
   Я жду, пока оно откроет тяжеленые входные двери. Выхожу на улицу и смотрю на реку людей. Их всех я тоже ненавижу. Почему я, а не они? За что это мне?!
   Теперь мой путь мне знаком. Я могу положиться в этом на свою идеальную команду - моего зануду и мое тело. Они отлично справятся. Поэтому я без раздумий ныряю в человеческий поток.
   Злость прошла, тихонько испарилась. Я не могу долго поддерживать ее - для злости нужны силы, а их у меня нет. После злости остается только усталость и тупое смирение. Я даю своему телу разбираться, принимать на себя всю тяжесть жизни, а сам обычно пытаюсь сбежать, отбросить реальность подальше. Но сейчас не выходит. Сейчас жизнь вцепляется в меня своими острыми когтями, скалится, не отпускает. Мне приходится находиться здесь и сейчас, вместе с моим телом двигаться через толпу, терпеть руку существа на моем локте. Как же я устал...
   Мы выбираемся с маленькой улицы, приютившей Кабинет Прошений и чиновника в нем. И дальше по течению реки. Здесь мне не нужны указатели. Это дорогу я помню не хуже, чем дорогу к Центру Выдачи. Эта дорога въелась в память, стала частью меня.
   Не могу поверить, что сейчас я веду по ней отросток Природы.
   Наверное, я все-таки ненадолго сбегаю, потому что не замечаю, как мы приближаемся к месту назначения. И вот мы уже здесь.
   Мое убежище находится на ответвлении от главной улицы, довольно близко от стены, но с противоположной стороны от выхода на станцию. Мне нравится это место именно потому, что оно такое уединенное. Оно не делает таких откровенных попыток спрятаться от человеческого внимания, как Кабинет Прошений, но ему это и не требуется. Расположение, а еще тип услуг, которые оно предоставляет, вполне способны отпугнуть любого посетителя. Я с трудом могу вспомнить, как сам нашел это место. Кажется, в тот день я заблудился - для человека, который бывает в Городе так редко, как я, в этом нет ничего удивительного. В тот день мне нужно было попасть не в свою обычную точку на маршруте, а значит - пришлось искать указатели. А значит - неминуемо потеряться. Тогда я попытался сократить время на дорогу, проходя через улицы с меньшим потоком людей, еще не догадываясь, какая это дурная идея. В итоге, я не добрался до места назначения. Но я не жалел об этом, и не жалею до сих пор. Ведь я нашел ее.
   -Библиотека? - Я слышу голос существа позади. К сожалению, эта улица слишком тихая, чтобы заглушить его речь. - Отлично! Ты просто гений, Ронни!
   Оно хлопает меня по плечу и спине. Я слишком устал, чтобы возмущаться.
   Я не могу войти в здание первым. У меня такое чувство, как будто я предаю это место, отдаю его врагу. Вероятно, именно это я и делаю. Поэтому я просто стою и бессильно наблюдаю, как существо входит внутрь, открывая легкие двери, которые рады любым редким посетителям. Я смотрю, как оно исчезает за ними, и ощущаю ужасную боль в груди, загнанность, безысходность. Я задерживаю это чувство на секунду. Оно больше не будет таким ярким, как сейчас, поэтому важно пережить его в первые минуты. Затем ниточка, которая связывает меня с существом, натягивается, начиная настойчиво тащить меня вперед. Я шагаю внутрь.
   В Библиотеке, как всегда, пусто. Это не значит, что там нет столов и стульев, дверей, шкафов, ламп и прочей мелкой мебели. Когда я говорю "пусто", я всегда имею в виду - здесь нет людей. Я очень люблю пустоту.
   Я медленно двигаю головой по сторонам. Здесь все, как я помню. Длинные голые столы с задвинутыми стульями, лабиринты из шкафов, мигающие лампочки на потолке. И тишина. Я никогда не задумывался об этом, но здесь тишина даже глубже, чем в Кабинете Прошений. Может быть потому, что эта улица более отдаленная от центра, и снаружи почти не доносятся голоса толпы. А может дело в шкафах. Иногда мне кажется, что они поглощают любой звук, впитывают в себя, как губка. Защищают это место от постороннего вмешательства. Библиотека - еще одно место, где времени не существует. Оно застыло в одном моменте, и с такими грозными стражами, которые выше человека в два раза, вряд ли его когда-нибудь получится сдвинуть с места. Еще одна причина, почему это место было моим убежищем.
   Я вижу, как существо оглядывается по сторонам, проходит между шкафов, вертит головой. Как будто ищет чего-то. Потом оно разворачивается ко мне.
   -Видно, библиотека - не самое популярное место у вас. Или мы просто слишком рано?
   Я ничего не отвечаю. Как всегда, существо говорит громко и нагло, совершенно не уважая тишину этого места. И я в очередной раз убеждаюсь, что тянуть время бессмысленно. Будет только хуже, больнее. Нужно избавиться от него как можно скорее. Приложить столько сил, сколько у меня найдется. Поэтому пора отправиться на поиски библиотекаря.
   Это довольно непростая задача. Он редко появляется в зале. Скорее всего потому, что в нем редко появляются и люди, которым могла бы понадобиться его помощь. Когда я забрел сюда впервые, мне повезло - он вышел из своей каморки совершенно случайно, кажется, чтобы захватить тряпку. Оглядываясь назад, я понимаю, что если бы не эта случайность, я вряд ли открыл бы для себя это убежище. Как будто сама жизнь сжалилась надо мной и решила преподнести небольшой подарок. Но теперь я понимаю ее жестокий замысел. Она сделала этот подарок, чтобы иметь возможность его отобрать.
   Со временем, когда я стал приходить все чаще, в одни и те же дни, библиотекарь привык ко мне. Он утверждал, что выходит из своей каморки не задумываясь - просто прогуляться. Ноги сами выносят его, и всегда в нужный момент, чтобы встретить своего единственного постоянного читателя. Хотя, с тех пор, как я освоился здесь, мне и не требовалась его помощь. Но в первые разы, когда он еще не мог поверить, что кому-то будет интересно забрести в это место больше одного раза и даже не по чистой случайности и незнанию навигации, мне приходилось его искать. Огромные шкафы смотрели на меня молчаливо и сурово, я не знал, как найти с ними общий язык, как подобрать к ним ключ. Но в груди что-то мучительно сдавливало и требовало. Поэтому я не уходил, не бросал эту затею как любую другую. Поэтому мне приходилось обыскивать почти все здание, чтобы найти его.
   Даже сейчас я не могу примерно представить, куда его шальные ноги занесут его сегодня. Он мог бы бродить на каком-нибудь складе, мог сидеть в своей комнате и смотреть в стену, тихонько бормоча что-то, мог вообще покинуть Библиотеку через заднюю дверь и гулять по улице, на которой ламп было больше, чем случайных нервных прохожих.
   Я начинаю свой обход, заглядывая за каждый книжный шкаф. Конечно, маловероятно, что он найдется в зале, но нужно исключить такую возможность. Я рад, что не могу заблудиться здесь. Каждый шкаф знаком мне лучше, чем укромные уголки станции.
   В какой-то момент я замечаю, что существо следует за мной. Это раздражает. Оно не проявляло такой прилипчивости раньше. Я отворачиваю голову в сторону и стараюсь не натыкаться на него взглядом. Если я не вижу его, можно представить, что его здесь нет. Но вдруг меня оглушает какой-то резкий звук.
   Я подскакиваю на месте и оборачиваюсь. Существо стоит в паре шагов от меня и колотит кулаком в металлический стол.
   Дыхание перехватывает на пару секунд, и я чувствую, как напрягаются спина, плечи, руки. Ох, если бы у меня был лом! Хотя в этот момент мне кажется, что и лом не нужен. Нужно просто шагнуть вперед, поднять руку и...
   Мое тело рвется вперед, а потом застывает в нерешительности. За ней резко накатывает страх. Существо оборачивается - оно заметило мое движение. Я сжимаюсь под второй кожей, хочу отскочить назад, ведь оно поднимает другую руку. Но оно только прижимает палец к своей голосовой щели.
   -Ой, простите. Тишина в библиотеке. Я понял.
   А потом растягивает ее в стороны. Я отворачиваюсь и быстро отхожу.
   Я прочесываю весь зал, затем задние помещения. В хранилище темно и тихо. Оттуда не хочется выходить. Но существо появляется на пороге и смотрит. В конце концов, мне приходится.
   Я не нахожу библиотекаря даже в спальне. Останавливаюсь перед выходом на заднюю улицу и глубоко вздыхаю. Ловить его снаружи - это последнее, чем я хотел бы сейчас заниматься. Но, похоже, у меня нет другого выбора. Я берусь за ручку двери, и тут меня трогает существо.
   Ох. Как же я устал сбрасывать его руки.
   -Подожди, ты куда? Не могли же все уйти и оставить библиотеку без присмотра.
   Все - это один. И он мог. Но я не собираюсь объяснять это. Я просто скидываю его руку с плеча и снова хватаюсь за ручку.
   -Мы ведь посмотрели не везде.
   Вот сейчас я начинаю злиться. Что значит - не везде? Я прошел через всю Библиотеку, проверил каждый угол. Его определенно нет здесь. Может быть, это существо перестанет лезть туда, где ничего не понимает?!
   -Мне кажется, я видел.... Погоди. А, вот оно. Это же люк?
   Я не знаю. Я устало смотрю в том направлении, куда оно тыкает своим пальцем. На полу я вижу квадрат, который слегка отличается по цвету. С одной стороны в нем есть углубление для ручки. Я никогда не обращал внимания на это. В общем-то, я не так часто бывал в задних комнатах этого места. В основном, я не уходил дальше зала, даже если библиотекаря не было видно целый день.
   -Это ведь люк, - упрямо повторяет существо, но не получает от меня реакции. Тогда оно приседает рядом с нишей, хватается за нее рукой и резко дергает вверх. Ничего не происходит. Затем снова. И еще раз.
   Я уже начинаю медленно надавливать на ручку двери. Если я выскользну на улицу, пока оно не смотрит, мне не придется выслушивать его возражения. Не знаю, чего я хочу добиться. Я просто зол. И я устал.
   Я как раз думаю об этом, когда пол вдруг разламывается на части, и существо поднимает кусок двумя руками.
   Я застываю на месте, тупо разглядывая дыру в полу. Я никогда не видел такие. Никогда бы не подумал, что такие вещи возможны. Никогда не стал бы искать двери под ногами. Кому это вообще могло прийти в голову? Закопаться поближе в земле? Там хотя бы есть бетон?!
   -Ну вот. Я же говорил, - произносит существо торжествующе, но дышит оно тяжело. Оно машет рукой в сторону темного провала, а я яростно мотаю головой. Нет, на самом деле, не яростно. Я в панике. Лезть туда?! Да ни за что! Если оно попытается впихнуть меня, я... да я...!
   Оно машет рукой уже в мою сторону, отворачивается и исчезает в дыре.
   Я стою в тишине, неподвижно. На несколько секунд я позволяю себе вообразить, будто избавился от него. Будто темный проем - это дверь в его мир. Оно вернулось домой, и больше меня не побеспокоит. Конечно же, это неправда.
   Мне требуется некоторое время, чтобы убедить себя отпустить ручку двери. Каждый шаг по направлению к дыре (люк - так оно его назвало?) я делаю с внушительными остановками. Последний шаг самый сложный, но вот я уже стою на краю, вглядываясь в темноту. Я ничего не вижу. Может быть, там и нет ничего? Может, это действительно дверь наружу?
   Неужели я один?
   Я стою в растерянности. И что дальше? Я... это все? Все закончилось? Я... могу идти обратно?
   В груди что-то слегка сжимается. Какое-то странное чувство, я не знаю.... Как будто раздражение. И все? Вот так?! Вот так бросить меня, не сказав ни слова?
   Почему я злюсь? Ведь я должен радоваться. Я не знаю, что думать об этом. Время возвращаться на станцию, но я стою над дырой, как идиот. Стою и будто жду чего-то.
   И... я дожидаюсь.
   Я слышу какой-то громкий стук и невнятную речь. Не настолько невнятную, чтобы не понять, что это ругань. Значит, снизу все-таки есть что-то? А потом я слышу голос библиотекаря.
   -Что б тебя! Ты вообще смотришь, куда прешь?!
   -Кто ж виноват, что у вас лампочки повыкручивали?! У меня нет ночного видения, уж извините!
   Я присаживаюсь рядом с дырой, вцепляюсь пальцами в край и вытягиваю шею. Внизу непривычная, густая темнота. Я даже немного завидую - такой темноты я не смог бы добиться в своем убежище никакими ухищрениями. Но что это за место? Если библиотекарь внутри, то вряд ли это действительно вход наружу. Вернее, выход. Значит, это часть здания? Но почему под землей?!
   -А кто вообще разрешал совать сюда свой любопытный нос! Вон наверху куча мест, где можно пошариться, и везде лампочки рабочие!
   Да, это точно библиотекарь. Он всегда разговаривает так вычурно. Вот что такое нос, к примеру? Да чтоб я знал.
   -CN? - кричу я в дыру. На секунду шум там прекращается, а потом я слышу шарканье и приближающиеся шаги. Я отскакиваю в сторону и наблюдаю, как постепенно из темноты появляется макушка, потом вся голова, и даже шея с плечами. На груди я могу рассмотреть серию и номер, но я и без того узнаю его по ширине и грубым линиям. Это библиотекарь.
   -А, это ты, - говорит он, находя меня взглядом. Не уверен, что он помнит, как меня зовут. Да и зачем ему. Для меня он библиотекарь, а я для него - читатель. Оба в единственном экземпляре.
   Недовольно кряхтя, он выбирается из дыры полностью. Я могу убедиться, что все его конечности на месте, несмотря на такую глупую и опасную близость к земле. Должно быть, там внизу все-таки есть бетон.
   Потом из провала начинает появляться и существо. Вот его бы я хотел оставить внизу. Я позволяю себе на секунду представить, как я закрываю эту дыру крышкой, а сверху ставлю что-нибудь тяжелое. Как слышу снизу крики, бесполезные удары в пол, ругань. Это приятная картина, но я не могу задержаться в ней надолго. К сожалению, реальность все еще тут.
   Библиотекарь переводит взгляд с меня на существо, и я вижу, как он невольно отступает назад.
   -О, - говорит он. Смотрит на меня, потом опять на него. И снова: - О. - А затем делает что-то совершенно непонятное. Вместо того, чтобы отходить дальше, он делает несколько шагов вперед. - Это откуда ты такой взялся?
   -Я одет не по моде, да? - говорит существо, оттягивая кожу на груди. Меня передергивает от этого зрелища. - Есть такое. Я не местный, понимаете? Из другого города.
   -М-м. - Библиотекарь, кажется, осматривает существо с ног до головы. А мне хочется смеяться. Я тоже осматривал его, это правда, это мое проклятое любопытство! Но перед этим я хотя бы попытался прибить его ломом! У меня всегда были подозрения, что библиотекарь - сумасшедший. - Из другого Города? - переспрашивает он.
   -Оно пришло снаружи. - Я повторяю то же самое, что сказал чиновнику. Существо поворачивается ко мне.
   -Спасибо, Капитан Очевидность.
   Я делаю шаг назад.
   -Другой город снаружи, - говорит библиотекарь задумчиво. Это так странно. Он произносит слово �город� как будто с маленькой буквы, как будто называет какое-то распространенное явление. Просто город. Один из многих.
   -Да. Ньюпалас. Слышали про такой? - Существо вытягивает вперед шею, с надеждой ждет ответа. Но библиотекарь качает головой. Существо разочарованно вздыхает. - Ну ладно. Я думаю, я смогу найти его на карте. За этим и пришел. Вернее, Ронни привел меня. Мне нужна карта.
   Я отхожу в самый угол. Меня здесь нет. Я не приводил его сюда. Это все ошибка. Я могу просто отвернуться и представить, что это кто-то другой?
   Библиотекарь, наконец, удовлетворяет свое любопытство. По крайней мере, на время. Он поднимает голову, и смотрит прямо на переднюю часть головы существа.
   -Какая карта тебе нужна? - спрашивает он.
   Существо разводит руками.
   -Карта. Просто карта местности, понимаете? Я в них не разбираюсь.
   Библиотекарь задумчиво мычит. Затем делает подзывающий жест и проходит внутрь Библиотеки. Существо следует за ним. Я хочу остаться в этой комнате. Здесь тихо, пусто, уютно. Здесь никто не обвиняет меня ни в каких преступлениях. Мне кажется, что сейчас это лучшее место во всем Городе.
   К сожалению, я не могу. Я знаю, что меня все равно найдут здесь, вытянут из моего убежища на свет. И это будет куда болезненнее, чем если я сделаю это сам. Поэтому ниточка тянет меня вслед за ними, к шкафам, столам и лампам.
   Библиотекарь достает небольшой, сложенный в несколько раз, кусок бумаги, разворачивает его, любовно разравнивает загнувшиеся края, и кладет лист на ближайший стол. Я останавливаюсь на некотором расстоянии. Я и без того знаю, что изображено на этом листе. Мне ни к чему сильно приближаться.
   Зато существо подходит. Оно упирается руками в стол, наклоняется и осматривает лист от уголка до уголка. Молчит. Потом поднимает голову к библиотекарю, который все еще стоит рядом.
   -Что это? - спрашивает существо. Как будто и без того непонятно. Как будто оно само не требовало показать ему эту бумагу!
   -Это карта, - отвечает библиотекарь. Ну конечно, это карта. Что еще это может быть? Я снова начинаю злиться.
   -Я понял, но... что это? Погодите. - Существо упирает пальцем в один из краев карты. Затем пару сантиметров ведет им в сторону центра и останавливает. - Это же станция и тоннель? Это... это что, карта города?
   Часто, когда мне кажется, что я не могу разозлиться еще больше - я ошибаюсь. Я всегда могу разозлиться больше. Возможно, у меня не очень хорошо выходит поддерживать злость, как горящий огонь. Но в одно мгновение я могу полыхать, как пламя в заводских печах.
   Но к чему это я? К тому, что - "карта Города"?! Да, это она! Это карта Города! Ведь оно само только что просило ее! И что оно ожидало увидеть? Карту Природы?!
   Мне хочется смеяться и кричать одновременно. Мне кажется, что это безумие никогда не закончится. Мы будем ходить с места на место, и существо будет требовать что-то, а когда получит это, будет говорить, что это не то, что ему нужно. И так раз за разом, круг за кругом. И я не смогу даже сбежать. Оно ведь знает, где искать меня!
   -Это карта Города, - все так же спокойно отвечает библиотекарь. Я просто поражаюсь его выдержке. Но тут же нахожу объяснение - ничего не связывает его с этим чудовищем. Пока что его ведет любопытство, но как только ему наскучит эта игра, библиотекарь может просто оставить все и уйти. Он не привязан так, как я. С чего бы ему злиться на это глупое создание?
   -Но нет же, мне не нужна карта города! - говорит существо. Да-да. Именно то, чего я ожидал. А что же тебе тогда нужно, убогое?! - Мне нужно... - Оно машет руками в воздухе, и я начинаю опасаться за библиотекаря, который почему-то не спешит отходить в сторону. - Мне нужна дорожная карта. Карта страны, в крайнем случае.
   -Чего?!
   Ох, нет. Я знаю. Я сказал это вслух.
   Существо оборачивается ко мне.
   -Карта страны. Вы чего, ребят?
   Я подхожу к ближайшему стулу и устало опускаюсь на него. Я понимаю, что тело хочет есть и спать. Никогда еще у меня не было такого тяжелого дня.
   -Я ведь в Королевстве? - спрашивает существо, поворачивая свою голову от меня к библиотекарю и обратно. Но мы оба молчим. - У вас есть какая-то другая карта? Побольше. Что-нибудь, кроме города.
   -Есть только Город, - внушительно отвечает библиотекарь. Я бы не сказал лучше.
   Существо молча смотрит на него. Кажется, как будто оно утратило последние капли энергии.
   -И как же.... Как называется ваш город?
   -Город - это Город, - говорит библиотекарь и начинает складывать карту.
   Существо тоже присаживается на стул. Теперь оно не смотрит ни на кого из нас. Его взгляд устремлен куда-то в пол.
   -Боже мой... - бормочет оно почти неслышно. - Где я?
   Я снимаю со спины рюкзак и уныло перебираю пакеты внутри. Наверное, я пропустил время еды. Я не знаю. В Библиотеке никогда не было часов, по массивным стрелкам которых я мог бы ориентироваться. Не было даже такого странного ориентира, как свет с балкона моей станции. Само собой, в Библиотеке не было окон. Так что обычно, в те дни, когда я приходил сюда, я игнорировал жалобы своего тела и принимал еду только вечером, в своем уютном темном мирке на станции.
   Мирке, которого больше нет...
   Библиотекарь возвращается от книжного шкафа уже с пустыми руками. Он становится перед существом и снова осматривает его с головы до ног. Ох. И откуда только в нем берется столько любопытства? Мне, в свое время, хватило всего одного хорошего взгляда.
   -Расскажи о себе, - внезапно говорит библиотекарь. Я вздрагиваю от этой фразы не меньше, чем существо. Наверное, даже больше. Зачем?! - Как оно там, откуда ты пришел. В Ньюпаласе. Там все выглядят так, как ты?
   Я... не знаю, что и думать. Мне бы никогда не пришло в голову расспрашивать отросток Природы о том, как все устроено в его мире. Все, что меня интересует - это чтобы их мир держался подальше от нашего. Это все, что волнует любого горожанина. И уже это единственное условие Природа перестала соблюдать.
   -Что? - спрашивает существо, и это первый раз, когда я согласен с ним. - Эм.... Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду... - Оно проводит руками по передней стороне своей головы, как будто смахивает оттуда что-то, а затем выпрямляется. Я замечаю, что его голос, до того почти переставший раздражать, снова поднимается к неестественной громкости. - Что ж, это с какой стороны посмотреть. Если бы я сказал "да, там все похожи на меня" - меня бы просто съели с потрохами! Представьте себе, какой-нибудь модник ходит в парикмахерскую и сидит там по три часа, чтобы ему красиво завили волосы в носу, выкладывает кучу денег за оригинальные вещи от именитого психа с ножницами, а я такой купил себе шорты на рынке за пять фунтов, и говорю - да мы одинаковые. Мне кажется, меня бы привлекли за оскорбление личного достоинства! - Существо заливается чересчур громким смехом. Мне кажется, что корешки книг на полках вокруг возмущенно поскрипывают. - Но, если посмотреть с вашей точки зрения - пожалуй, да. Они все там такие, как я. Никто там не носит защитный костюм, и у нас нет вот этого. - Существо тыкает пальцем в правую сторону груди, и я понимаю, что оно имеет в виду серию и номер.
   -Тогда как же вас отличать?! - спрашиваю я раздраженно. Как обычно, не сразу понимаю, что произнес это вслух. Должен признать, я очень плохо контролирую свою речь.
   Существо поворачивается ко мне.
   -У меня есть лицо вообще-то! - Оно указывает пальцами на переднюю часть головы. - И другого такого лица вы не найдете во всем Ньюпаласе!
   Я громко фыркаю.
   -Нет, вы посмотрите на него! - кричит существо. - То из него слово не вытянешь, то он весь сочится сарказмом!
   -Значит, у вас нет серии и номера, - встревает библиотекарь. Существо оставляет меня в покое и снова оборачивается к нему.
   -Почему нет? У меня много номеров. Налоговый, сотовый, паспортный. Но вообще-то, у меня, для начала, есть имя. Меня зовут Барт, кстати. А как ва... ш номер?
   -Можешь звать меня CN, - отвечает библиотекарь равнодушно. - Барт. Это вроде серии. Без номера.
   -У меня есть фамилия еще, - бормочет существо недовольно.
   -Хм, хм.
   Я вижу, что библиотекарь хочет спросить об этом. Но, похоже, в нем бурлит чересчур много вопросов, и каждый норовит вырваться первым.
   -И, значит, у вас всех нет кожи и легких. - Библиотекарь прокашливается. - Я, конечно, имею в виду вторую кожу и внешние легкие. - Говоря это, он оттягивает кожу на руке и касается капсулы, будто беседует с несмышленым ребенком, не понимающим значения элементарных слов. Но подумав об этом чуть больше пары секунд, я понимаю, что библиотекарь, должно быть, прав. Очевидно, что это существо не знает ничего о нашем мире. Оно здесь чужое.
   -Об этом я и говорю! - восклицает существо. - Вы называете это кожей? Серьезно?! Это что, значит... вы никогда не снимаете это все?
   У меня перехватывает дыхание, и я чуть не падаю со своего стула. Снять кожу?! И легкие?! Да оно в своем уме?!
   -Восхитительно! - говорит библиотекарь. Он поворачивается ко мне. - Представляешь, целый город таких, как он.
   -Чудовищ, - выдыхаю я. Существо резко подбирается.
   -Э, нет! Тут ты не прав, - возражает библиотекарь, поднимая палец вверх. - Это все люди.
   -Что?!
   Тут я уже вскакиваю со своего стула. Это переходит всякие границы! Библиотекарь не понимает, что несет! Он не знает того, что знаю я. Если бы он знал...
   -Это не человек! - кричу я, тыкая в существо пальцем. У меня пропадает всякое чувство опасности. Вернее, это чувство со мной, но опасность другая. Я чувствую, как весь мир рушится, и обломки валятся на меня, намереваясь погрести заживо. - Оно пришло снаружи. Я видел, как оно выбралось из речки! Дважды!
   Я жду, когда библиотекарь пошатнется от ужаса, или застынет в немом шоке. Но получаю только "хм" и какие-то смазанные кивки.
   -В общем, ничего удивительного, - говорит он и поворачивается к существу. - Ты умеешь плавать? Как рыбы?
   -Э-э. - Вот кто действительно застыл в немом шоке. Существо растерянно переводит взгляд с библиотекаря на меня и, очевидно, не знает, что сказать в свою защиту.
   -Видишь ли, тут все немного сложнее. - Библиотекарь снова обращается ко мне. Я уже с трудом воспринимаю его речь. - Нужно оставаться объективными. Ты видел, что он пришел с Природы. Это может навести на мысль, что это какое-то животное. Еще ты видел, что он плавает в речке. Можно подумать, что он рыба. Но ведь это не все, что мы имеем. Ты видишь, что строение его тела соответствует человеческому. Да, с некоторыми отличиями. Но эти отличия скорее позволяют говорить о вариации внутри вида. Потом, он владеет речью, очень схожей с нашей. Различия тоже можно объяснить другой средой обитания. Это куда более правдоподобно, чем предполагать, что какое-то животное способно было настолько приблизить свою речь к человеческой.
   -Но... - слабо возражаю я. Сил у меня уже не осталось, и я падаю обратно на стул. - Но... кожа!
   -Верно. Кожа и легкие. - Библиотекарь разворачивается и покидает зал. Мы с существом остаемся один на один. Оно сидит прямо напротив и не отрывает от меня взгляда. Никогда еще тишина и пустота Библиотеки не казалась мне такой тяжелой и раздражающей.
   -Значит, не человек, - говорит существо. Я смотрю в сторону. Меня здесь нет.
   Библиотекарь возвращается. Он несет в руках один лист бумаги. Оглянувшись сначала на меня, затем на существо, которое сидит в отдалении, он подходит к столу посередине и манит нас к себе. Я поднимаюсь очень неохотно. Как обычно, из чувства долга. Существо подходит куда быстрее. Библиотекарь раскладывает свой лист на столе, разглаживает его по всей длине, смахивает пылинки, как будто это какая-то очень важная бумажка. Я с сомнением заглядываю в нее. И мои сомнения не напрасны. То, что там изображено, заставляет меня отшатнуться назад.
   -Ты никогда не интересовался книгами на эту тему, - говорит библиотекарь, обращаясь, очевидно, ко мне. - У всех свой вкус. Но вот я читал их много, и хотя там нет иллюстраций, я решил восстановить внешний облик людей по описанию. Я неважный художник. - Библиотекарь вздыхает. - Но, мне кажется, тут все вполне ясно.
   С ним нельзя не согласиться. На рисунке все яснее ясного. На нем, пусть и криво, изображено существо вроде... существа. Я с трудом припоминаю, как оно себя называло. Что-то на б... Барт, кажется? Не так важно.
   -Итак, в книгах написано, что эти люди не имеют второй кожи, а первая у них обычно достаточно светлая. Также у них нет и внешних легких, только внутренние. Это все потому, что эти люди не отделены от Природы. Они являются ее частью. Они могут дышать воздухом, подобно животным, а еще впитывать солнечный свет, как растения. Все это так?
   Мы с библиотекарем поворачиваемся к существу... которое Барт. Оно смотрит на нас в ответ.
   -Э-э.... Ну, вроде того....
   Библиотекарь удовлетворенно кивает. Я снова с отвращением гляжу на рисунок на листе.
   -И в каких это книгах вы это вычитали? - спрашиваю я.
   Библиотекарь разворачивается ко мне и несколько секунд молчит.
   -В сказках.
   -Ха!
   Меня трясет от истерического хохота. В сказках! В самом деле! Это ли не замечательный источник знаний?!
   И библиотекарь абсолютно прав - я никогда не интересовался такими книгами. Я читал совсем другие книги. Да, они были такими же нереалистичными, такими же фантастическими, как сказки. Но я и не воспринимал их всерьез. Они были сырьем для моих выдуманных миров. Их абсурдность, непохожесть на реальность только добавляла им цены. Но я никогда бы не подумал, что, например, киты - это настоящие существа. Что они в самом деле могут плыть по небу, изгибая свои величественные тела и помахивая хвостом, не замечая мелких людей внизу, в ужасе сжавшихся в металлическом нутре Города.... Я знаю, где проходит грань между реальностью и образами, сбежавшими из моих снов. Я никогда не стану утверждать, что это правда лишь потому, что кто-то записал это на страницах книг.
   Но здесь что-то другое.
   У меня заканчиваются силы. Я больше не могу смеяться. И я снова падаю на ближайший стул. Библиотекарь и существо, Барт, смотрят на меня. А мне бы только спрятаться, отдохнуть. Покончить со всем этим.
   Потому что здесь другое. Я понимаю это. Я знаю, что киты нереальны, потому что их не видит никто, кроме меня. Но существо.... Библиотекарь видит его. Чиновник видел его. И люди на улицах - насколько для них вообще возможно замечать кого-то, кроме себя. Оно ходит и разговаривает, хватает меня, швыряет мой рюкзак! Оно принимает мою еду, включает свет в моем убежище. Оно доставляет слишком много неудобств, чтобы можно было просто отмахнуться от него. Оно - мусор, застрявший между шестеренок механизма, мешающий ему нормально функционировать. К сожалению, оно - это реальность.
   Я закрываю окуляры руками. Это очень удобный способ мгновенно очутиться в другом месте. Пелена темноты послушно накрывает мое сознание. Жаль, что у меня нет дополнительной пары рук, тогда я мог бы закрыть и слуховые стороны головы тоже. Идеальное убежище, которое можно носить с собой.
   -Я сделал это изображение из чистого любопытства, - слышу я голос библиотекаря как будто из другого мира. - Однако теперь у меня появилась возможность удостовериться в том, насколько оно правдиво.
   -А в этих ваших книгах случайно не говорится, в каких частях света такие люди живут? Ну, знаете, идти по солнцу, или по мху? Нет? Хоть что-нибудь?
   -Кхгм.
   У меня устают руки. Приходится опустить их и снова погрузиться в реальность целиком. Привет. Скучала по мне? Я по тебе - нет.
   Библиотекарь потирает трубку внешних легких. Это значит, что он задумался.
   -Дай вспомнить.... Не то чтобы я читал много подобных книг. И когда читал, я больше обращал внимание на описание внешности, понимаешь?
   -Ну хоть что-нибудь вы помните?
   Библиотекарь мычит. Я потираю кожу над верхним окуляром. Первая кожа чешется...
   -Ну да. Конечно, - задумчиво произносит библиотекарь. Я поднимаю голову и вижу, как существо подается вперед, будто старается поймать каждое слово. Мне неудержимо хочется зевать. - Конечно, я вспомнил. Там говорится, что, возможно, раньше наш Город и наши люди были такими.
   И тут меня пробирает кашель. Такого я ожидал услышать меньше всего. Не может быть! Да он просто с ума сошел! Не может быть, чтобы мы, даже когда-то давно...
   -Нет! - выдавливаю я из себя, когда легкие позволяют мне набрать немного газа.
   -Ну, это могло быть очень и очень давно... - бормочет библиотекарь, снова разглаживая свой рисунок. - Много времени... и эволюция... она может сделать и не такие вещи.
   -Вы вообще видели его?! - кричу я, тыкая пальцем в Барта. - Кожа, и вот это вот все! - Я обвожу рукой свою переднюю часть головы. Я не могу выразить все свои претензии точнее. Но библиотекарь понимает меня. Хотя его реакция совершенно не такая, какой я добивался.
   -Да! Это! - восклицает библиотекарь, разворачиваясь к существу. Он подхватывает со стола свой лист и, сверяясь с ним, начинает свой жуткий рассказ. - Все это вместе - вся передняя часть - называется �лицо�. А вот эти две штуки - �глаза�. Да, все верно. Они у них вместо окуляров. С помощью �глаз� они могут видеть примерно так же, как мы.
   -Эй, я что, в зоопарке?! - возмущается Барт, но его никто не слушает.
   -Вот это - видишь? Вот эта щель, которая открывается, когда он говорит. Так вот она называется �рот�. Она, видимо, нужна для того, чтобы говорить. А еще с ее помощью они принимали еду, когда еще не изобрели шприцы.
   -У нас есть шприцы! Но для еды есть пищевод, вообще-то! Хотя такую гадость, которую вы называете едой...
   -А вот этот отросток посередине называется �нос�. - Библиотекарь довольно долго сверяется со своей бумажкой. Потом разочарованно вздыхает. - Честно сказать, я не знаю, для чего он нужен.
   -Отлично, - говорит Барт весьма раздраженно. - Вы закончили? Было очень интересно, но повторять я не хочу.
   -Ах, и вот это. - Библиотекарь откладывает бумажку и указывает на туловище существа. - Это, вроде как, вторая кожа. Но очень недоразвитая. Как видишь, она не покрывает все тело, и люди могли... ну, это не точно, но кажется, что они могли ее даже снимать...
   -Да, - вздыхаю я устало, и библиотекарь резко разворачивается ко мне.
   -Правда? Ты видел?!
   -Та-ак, ребята, - встряет Барт, поднимая перед собой руки. - Пока вы не начали сдирать с меня одежду и препарировать, давайте вернемся к изначальному вопросу. Это все, конечно, невероятно увлекательно, но я вылез не из прошлого. Ньюпалас - это вполне себе современный город. Ну... достаточно современный - хах! И мне бы сориентироваться, в какую сторону держать путь, чтобы туда попасть. Я и без того потратил много времени. Боюсь, дома уже начали волноваться.
   Я внимательно разглядываю существо. Потом оборачиваюсь к библиотекарю и тыкаю пальцами на верхнюю часть своей головы. Библиотекарь задумчиво мычит. Снова тянется к своему листу.
   -О бо-оже! - воет Барт. - Это волосы, ясно? И они нужны мне, чтобы моя голова не мерзла. Очень необычно! А теперь можно немного внимания к моей проблеме, пожалуйста?!
   Я безразлично пожимаю плечами и опускаю взгляд на стол. Через его поверхность идет большая кривая трещина. Я неторопливо провожу по ней пальцем.
   -Хм-хм. И что ты от меня хочешь? - рассеянно спрашивает библиотекарь. Это хороший вопрос. На самом деле, я хочу задать тот же. Сейчас, когда я привел существо сперва к чиновнику, откуда нас вполне заслуженно прогнали, а потом и в Библиотеку, где ему не понравилась та карта, которую мы могли предложить.... Что же оно теперь хочет от меня?! Сколько это будет продолжаться? Такое чувство, что я буду таскаться за ним до бесконечности. Таскаться, пока у меня не закончатся запасы еды и газа. Пока я не превращусь в бесполезную кучку хлама. Как будто сейчас от меня много пользы...
   Я опускаю голову на столешницу и смотрю в стену. Меня здесь нет.
   -Я уже и сам не знаю... - слышу я голос Барта. На краешке мира, который я вижу через окуляры, появляется половина его тела. Оно усаживается на стул. Я не вижу, куда оно смотрит. Надеюсь только, что не на меня. Надеюсь, оно не вспоминает о моем существовании. Я слегка поворачиваю голову, чтобы в поле зрения больше не попадало ничего живого и движущегося.
   -Может быть, ты хочешь найти информацию о своих сородичах? - предполагает библиотекарь. Я снова слышу в его речи отголоски живого интереса. Разумеется. Наверняка он готов пройтись по своим любимым книгам вместе с Бартом. Да, я могу это понять. В конце концов, любопытство всегда мучало и меня тоже. Это та причина, по которой я остался в Библиотеке. Та причина, по которой, при виде меня библиотекарь говорит �а, это ты�, и удивляется моему присутствию не больше, чем пыли на столах. Но мое любопытство обычно тянет меня в совершенно другом направлении. Подальше от Природы. Подальше от того, что может внезапно оказаться правдой.
   Я ловлю себя на том, что лениво прислушиваюсь к разговору. Такое со мной случается редко. Обычно чужая речь протекает мимо меня, совершенно не задевая. Но сейчас я жду, что ответит Барт. Конечно, это можно понять. Ведь от этого ответа зависит мое будущее. Пусть всего на несколько часов вперед, но все же. Это касается меня. Я редко когда могу услышать от других людей что-то, что касается меня.
   Людей?!
   -Да. Наверное, да. - Говорит Барт задумчиво. - У вас есть книги, про таких людей, как я? - Я не вижу библиотекаря, но могу представить себе, как он важно кивает. - Хорошо. Видимо, если я хочу что-то узнать, мне придется зарыться в них.
   -У меня здесь очень много интересных книг! - заходится библиотекарь. Этот механизм завели, и теперь его не остановить. Он перемелет все на своем пути. - Разные авторы, разные точки зрения. Описания местами отличаются, но из них все равно можно выделить общие тенденции, нужно только знать, где и как искать! О, я все найду! Можно начать с совсем простых сказок, а потом перейти к объемным, с иносказаниями, где нужно будет вычленять истину по кусочкам. О да, это крупный проект! Нужно будет потратить много времени, но это ничего. Время у нас есть. Когда вы сможете приходить? Возможно, пару раз в неделю. Или больше. Библиотека всегда свободна и всегда в вашем распоряжении. Мы можем составить расписание, чтобы я знал, к какому времени нужно быть в зале, и готовил новые порции книг. Сейчас. Где-то должна быть бумажка...
   -Нет, погодите! - Я слышу звук отодвигаемого стула. Значит, Барт снова поднялся на ноги. Я тихонько зеваю. Столешница кажется такой удобной.... - Погодите. У меня нет на это времени. Я, конечно, очень ценю вашу заинтересованность, но мне не нужно полномасштабное исследование. Мне нужны быстрые и практические ответы. И я не собираюсь никуда уходить, пока не получу их. - Убаюкивающий голос смолкает, и на какие-то мгновения меня выносит на поверхность реальности. Я чувствую, как болит вывернутая шея. - У вас здесь найдется, где переночевать?
   -Вот это подход! - восхищенно выдыхает библиотекарь. Мне все равно. Лишь бы они продолжали говорить, не замечая меня. Я слегка меняю положение тела, и оно почти приглушает свое нытье. Вот так лучше. - Конечно! Разумеется! Я что-нибудь придумаю. Человек, задавшийся целью, может спать в любом месте!
   Неправда. Для этого не нужна цель. Для этого достаточно простой усталости.
   Я чувствую, что засыпаю.
  

Третье утро

  
   Я выплываю из сна очень медленно и неохотно. Темнота укутывает уютным одеялом, разве можно так грубо откинуть его? К тому же, будильник молчит, а это значит, что еще не пора, что у меня есть еще время. Но реальность уже протянула ко мне свои длинные щупальца. Она запустила их в мою голову, и медленно на поверхность начинают всплывать мысли. Какие-то странные образы, воспоминания. Я зарываюсь в подушку поглубже, пытаюсь отмахнуться от них, спрятаться. Но тут колени принимаются жаловаться на твердую постель. К ним присоединяются и локти, и туловище. Что за чушь? Никогда они не жаловались на мою кровать. Ведь она всегда прогибается под моим весом чуть ли не до пола. Но тут начинает причитать спина, и я понимаю, что она слишком прямая. И, пожалуй, кровать действительно жестковата.
   Я предпринимаю последнюю тщетную попытку ускользнуть, и она ожидаемо проваливается. Реальность торжествует. Я медленно прихожу в себя.
   И тут воспоминания, уже чересчур явные и болезненные, резко впиваются в меня ядовитыми когтями. Я поднимаю тело рывком и шарю взглядом по сторонам. Да. Так и есть.
   Разумеется, я не на станции, не в своей продавленной до пола кровати. И будильник не будет звенеть, потому что он слишком далеко, там, где нам с ним положено быть. Потому что вчера моя жизнь сошла со своей колеи. А я не смог вернуть ее на место.
   Я с трудом начинаю узнавать нависающие надо мной фигуры. Их резкие квадратные очертания в темноте выглядят незнакомо и зловеще. Но это те самые безмолвные стражи тишины, которые я видел сотни раз при ярком свете ламп. Ряды книжных шкафов по правую сторону, ряды тонконогих стульев по левую. А в середине - я. Сижу на кучке тряпья, которая, видимо, должна символизировать собой кровать. Как я здесь очутился?
   При этом вопросе память швыряет в меня своими лоскутками. Да, я помню. Вчерашний вечер, усталость. Усыпляющие разговоры библиотекаря и Барта. А что потом?
   Дальше идут бессвязные обрывки. Я понимаю, что зануда, видимо, взял управление телом на себя. Только он мог без всяких возражений улечься спать прямо на пол, подложив под голову свернутое в трубу одеяло. Бессловесный исполнитель. Когда-нибудь я его уволю.
   Осторожно, хватаясь за металлические ножки стульев, я поднимаюсь с пола. Мои собственные ноги дрожат. Неудивительно. Болит вообще все тело. К такому я все-таки не привык. Сейчас передо мной внезапно встают все преимущества моей несчастной пошарпанной кровати.
   Когда резкая боль в каждом сантиметре немного сходит на нет, я начинаю чувствовать еще что-то. Конечно. Раздражающее сосущее чувство в груди. Я припоминаю вчерашний вечер, и в разномастных лоскутках не могу найти ничего похожего на еду. Неужели тело не озаботилось этим вчера? Какое же оно глупое! И снова все на мне.
   Рюкзак находится быстро - я даже не успеваю толком испугаться. Мне кажется, что он заметно полегчал с того момента, как я собирал его на станции. Я пытаюсь пересчитать пакеты. Пять, семь.... Девять или десять. Мне ведь хватит этого?
   Но потом я вспоминаю, почему я сижу на полу Библиотеки в то время, как должен ходить между труб в брюхе станции. Все из-за этого существа.... Оно все еще не отпускает меня, и я уже даже перестаю надеяться освободиться от проклятого долга. Если оно будет продолжать в том же духе, мне не хватит даже той еды, что хранится на станции.
   На секунду мне становится дурно. Ведь там хранится не только еда, а кое-что поважнее. Я засовываю руку вглубь рюкзака и провожу пальцами по гладкому боку коробки. Мне нужно вернуться на свое место как можно скорее.
   Тело тем временем само берется за дело. Вытаскивает пакет, вставляет трубку в катетер. Оно вполне может справиться без меня, оно привыкло само о себе заботиться. Пока темная жидкость вливается внутрь, я рассеянно скольжу взглядом по комнате. Сейчас, сидя на полу, я замечаю, насколько она огромна. Она словно выросла со вчерашнего дня. Суровые квадратные стражи смотрят на меня сверху вниз, как бы стараясь припугнуть. И у них это отлично получается. Мне становится неуютно в этом месте, в котором я всегда так удачно прятался от реальности. Никогда бы не подумал, что темнота может изменить что-то к худшему.
   Я отворачиваюсь от шкафов и сквозь решетку из ножек замечаю слева фигуру на полу. Конечно, я дергаюсь. Но почти сразу снова оседаю обратно. Само собой, оно должно было быть где-то поблизости.
   Теперь я стараюсь не смотреть и в ту сторону тоже. На самом деле, мне больше некуда смотреть, кроме как на струящуюся по трубке жидкость. Не самое приятное зрелище. Но, по крайней мере, знакомое и не пугающее.
   Когда еда почти заканчивается, я слышу шорохи слева. Потом наглый громкий зевок. Я аккуратно кошусь на ряд шкафов. Но они стоят неподвижно.
   Еще больше шума, шелеста, мычания и прочих звуков. И наконец:
   -Ва-ах. Ну, доброе утро, что ли. Сейчас ведь утро?
   Я склоняюсь над трубкой и вытягиваю ее из своего тела. Достаточно. Не стоит его слишком баловать.
   Судя по поскрипываниям и потрескиваниям, существо слева поднимается на ноги. Визжат ножки стула. Я тихо вздыхаю.
   -Тут не выйдешь искупаться в речке с утра, да? - говорит Барт, все еще зевая. - Придется довольствоваться раковиной. Где тут можно сделать свои дела, ты знаешь?
   Я могу промолчать. Я знаю, что могу. Но также я уже научен опытом прошлых попыток. Я прекрасно понимаю, что из этого выйдет. Лучше не сопротивляться открыто. Оно все равно вытрясет из меня то, что ему нужно, и я только потрачу больше сил. А их и без того мало.
   Поэтому я медленно поднимаюсь на ноги. Стараюсь не зацепить стулья, не потревожить тишину. Стараюсь сделать так, чтобы шкафы не заметили моего присутствия.
   Я не знаю, где в Библиотеке прячется туалет. Мне никогда не приходилось сбрасывать отходы здесь. Да и вряд ли такое место предусмотрено для посетителей. Но если оно где-то и есть, то в задних комнатах, в жилище библиотекаря.
   Я нахожу эту комнатку довольно быстро. Эти двери всегда самые неприметные. Они тоже делают вид, что их здесь нет. Существо открывает дверь и молча смотрит на приемник несколько долгих секунд. Потом оборачивается на меня.
   -Что ж, это будет непросто, - говорит оно. Затем втискивает себя внутрь и закрывает передо мной дверь. Меня, в принципе, все устраивает.
   Я возвращаюсь в зал и какое-то время брожу, прежде чем мне удается найти выключатель. Уверен, никогда прежде свет не исчезал из этого помещения. Лампы неспешно просыпаются, а потом взрываются резкой волной света. Я на секунду прикрываю окуляры рукой. Когда я убираю ее, комната выглядит такой, какой я ее знаю.
   На столе - том самом, около которого я устроился на ночлег (или, скорее, меня устроили) - все еще лежит бумага. Я опасливо оглядываю ее снова. Да, существо на ней выглядит неестественно и страшно. Но я не могу не признать - оно действительно похоже на Барта. Я подцепляю край листа двумя пальцами и переворачиваю его рисунком вниз.
   Существо возвращается из туалета и снова производит громкие звуки. Тянется, пыхтит и зевает. Постепенно приближается ко мне. Наконец, становится рядом и смотрит. Что ему надо?
   -Слышь, Ронни. Как думаешь, у нашего друга книгочея есть чего вкусненького?
   Что?
   -Что.
   -Я имею в виду, есть у него что-то... ммм... не такое, как у тебя?
   Я молча жду пояснений.
   -Еда, Ронни, еда! Ради бога, о чем можно спрашивать утром? О чем можно думать на голодный желудок?!
   Я вздыхаю. Смиренно указываю на свой рюкзак. Кажется, этому существу не нужен мой газ. Возможно, оно даже не знает, для чего он требуется. В любом случае - я слишком устал, чтобы сейчас заботиться об этом.
   -Хм. Думаешь, библиотекарь не поделится? - спрашивает существо. - Да уж, наверное, ты прав. Какое я имею право клянчить у него еду, в конце концов? Он и так дал нам тут переночевать. Это будет уже наглость. Как хорошо, когда есть друг, готовый пожертвовать половиной порции для тебя, да?
   Я устало присаживаюсь на стул и начинаю перебирать свои мысли. Вот одна говорит: "мы в Библиотеке. Можно вернуться к той книге, на которой мы оставили в прошлый раз. Зачем зря терять время?". Но вот десяток других, которые твердят, что это невозможно. "Это странная, ненормальная ситуация. Это катастрофа! Это разрушение всего знакомого и понятного. Как можно сейчас просто взяться за книгу и убежать куда-то подальше от реальности?!".
   На самом деле, очень даже можно - возражаю я. Очень можно, и я делал так много раз. Всякий раз, когда можно было оставить управление на моего зануду. Когда все шло, как надо, и когда что-то срывалось, раздражало меня, выводило из себя. Зануда всегда справлялся с этим лучше. Поэтому я робко отправляю запрос. Но он молчит. Обычно, ему не нужно повторять два раза - он с радостью принимает контроль над телом. Но сейчас он бросает меня. Как тогда на станции, когда он отказался орудовать ломом, хотя у него явно вышло бы это куда лучше, чем у меня. И тогда не было бы всех этих проблем сейчас. Предатель!
   Существо подходит, вытирая свою щель - рот?! - рукой.
   -Ну и гадость, - говорит оно так, как будто я не слышал этого уже предостаточно. - Понятно, почему вы не хотите это есть, как люди.
   Я вскидываю голову и смотрю на него. Как люди? Но ведь мы и есть люди. Это мы - нормальные, правильные, а оно - уродливое существо с замершей эволюцией. Это оно неестественно, лишь отдаленно похоже на человека. Не нужно переворачивать все с ног на голову!
   -Без обид, приятель, - говорит существо, поднимая руки перед собой. - Меньше всего мне нужны проблемы с оскорблениями вашей культуры. Каждый живет как хочет, верно?
   Я поднимаюсь на ноги и отправляюсь на поиски библиотекаря. Я притащу его сюда хоть за трубку внешних легких. С меня хватит.
   Библиотекаря я нахожу довольно быстро. Гораздо больше времени требуется, чтобы вытащить его из кровати. Он не может сообразить, почему какие-то люди вдруг очутились в его комнате, почему сон грубо вырывают из его объятий. Мне сложно судить его за это. Поэтому я не злюсь, когда несколько раз получаю по рукам, туловищу и даже по голове. Окуляры остаются целы. Остальное, в принципе, можно пережить.
   -Что? Кто?! Это ты? Что ты здесь делаешь? Что такое? Ах. Хм. Да. Что такое, уже надо?..
   -Надо, - говорю я. О да, я безжалостен.
   Кряхтя, библиотекарь выбирается из переплетения одеял. А затем сразу выходит в зал. Он даже не роется в поисках пакетов с едой. Должно быть, он приучил свое тело к тому, что еда будет, когда будет, и нечего клянчить. Я завидую ему. Мне не хватило терпения так выдрессировать свое.
   Я сижу в центре зала и наблюдаю, как библиотекарь с Бартом бродят между книжных шкафов. На столе рядом растет стопка книг. Я прохожусь по корешкам взглядом. Невозможные невероятности самого худшего сорта. Кто вообще стал бы читать что-то подобное? Что за люди это писали?
   Когда стопка становится уже достаточно большой, Барт садится за стол. Оглядывает ее и тяжело вздыхает.
   -Не хочешь помочь? - спрашивает Барт.
   Нет.
   Больше оно не спрашивает.
   Барт переворачивает страницы, разглядывает картинки. Я разглядываю его. Бледная кожа с кучей странных выступов и впадин. Мешанина деталей, выглядит так нелепо. Совсем не то, что простота нашей второй кожи. Два окуляра и трубка - вот и все, что нужно. А здесь - как же оно все называется? Волосы, нос, глаза, рот... еще что-то по сторонам головы - этого названия я даже не знаю. Какое несовершенное существо.
   Я пытаюсь представить, в каком мире это создание должно жить. Наверное, он такой же сложный и несуразный, как и оно само. Библиотекарь говорит, они не отделяли Природу от Города. Я стараюсь вообразить себе такое, но картинка просто ломается. Как это возможно? Как люди - если они действительно люди - могли жить бок о бок с Природой? Как они могли... договориться с ней? Почему она не пыталась их уничтожить, как нас?
   Что с нами не так?
   Странный и неправильный вопрос. Я отбрасываю его в сторону. Нет. С нами все в порядке. Это Природа безумна! А если эти "люди" находят с ней общий язык - выходит, и они тоже.
   Сосущее чувство тревоги в груди отступает. Я отворачиваюсь от существа и выбрасываю всю эту чушь из головы. На какое-то время.
   Куда-то исчезает и возвращается библиотекарь. Он выглядит куда более бодрым. Возможно, он все-таки принял еду.
   Похмыкивая, он усаживается за стол вместе с Бартом. А я медленно погружаюсь куда-то вниз. Мимо проплывают киты и огромные, странные люди. Сквозь глубины эхом прокатываются звуки, напоминающие смазанную человеческую речь.
   Когда я выныриваю обратно, под моей головой обнаруживается стопка книг, а Барт барабанит кончиками пальцев по столу. Библиотекаря снова нет.
   -У меня пухнет голова, - говорит Барт, заметив, что я снова здесь.
   А у меня болит шея. Но я ведь не жалуюсь. Я страдаю молча.
   Библиотекарь возвращается пружинистой походкой, он невыносимо жизнерадостен. Я больше не верю в его отказ от еды. Все в этом мире ложь.
   -Проснулся! - оглушающе кричит он, как только видит меня. - Как можно спать, когда вокруг столько всего интересного! Послушай, что мы нашли!
   Я не думаю, что там может оказаться что-то, что будет мне интересно. Честно говоря, мне хочется только повернуть голову на другую сторону, чтобы не ныла так невыносимо шея, и снова отправиться подальше отсюда. Но сегодня библиотекарь такой настырный и упрямый, каким я его никогда не видел. Я понимаю, что он просто не оставит меня в покое.
   -Посмотри, вот здесь и здесь - где мы нашли описания подобных людей - говорится, что раньше они часто путешествовали из своих городов в наш. Что людей не пугал их внешний вид, потому что они были к нему привычны. Но потом они перестали приходить, и мы забыли о них, и у новых поколений возникло ошибочное представление, что есть только Город.
   -Что за чушь! - фыркаю я. - Есть только Город. Это правда. А вот это вот - просто сказки.
   -Эй, я все еще здесь! - говорит Барт. Ну, да. С этим не поспоришь.
   -Никто точно не знает, почему это случилось, почему люди снаружи перестали приходить. - Продолжает библиотекарь, не обращая внимания на наши переговоры. - Но вот здесь автор делает предположение, почему это могло произойти. Он говорит, что им просто перестало у нас нравиться. Из чего можно сделать вывод, что наш Город раньше был более приятным местом. Таким приятным, что люди снаружи с радостью приходили сюда.
   Библиотекарь и Барт молча смотрят на меня, и я чувствую, что я будто бы должен что-то сказать.
   -И что? - говорю я.
   -Двойка тебе за логическое мышление! - кричит Барт.
   Я отказываюсь продолжать этот нелепый разговор!
   -Это значит, - говорит библиотекарь нетерпеливо, - что наш Город все-таки был очень похож на эти другие города. А раз так, то и мы, люди, были такими же.
   Я сижу несколько секунд молча. Наверное, я просто собираюсь с силами, чтобы сказать это.
   -Нет.
   Вот. Я это сказал.
   Библиотекарь раздраженно хлопает по столу, и это как спусковой механизм, запускает мою говорилку.
   -Это не может быть правдой. Не могли мы быть такими! Даже в далеком-далеком прошлом. Это просто ненормально! Посмотрите на него! - я указываю на существо. - Оно же просто нежизнеспособно! Вы серьезно верите в это? В эти сказки?!
   Библиотекарь мычит. Вместо него в разговор встряет Барт.
   -Во-первых, тыкать пальцами невежливо! А во-вторых - о чем ты вообще говоришь? Что значит "нежизнеспособный"? Вот он я здесь, целый и невредимый, даже не откинул копыта после ваших харчей, хотя чувствовал, что близок к этому. Честное слово, будь оно хоть трижды питательно и полезно - лучше уж давиться фаст-фудом, чем этим!
   -Не знаю, откуда ты такое вылезло, - говорю я упрямо. - Но ты явно патология. У тебя нет второй кожи, нет легких. Как ты можешь дышать без газа?!
   -Э-э... воздухом?
   -Воздух отравлен! - бросаю я свой последний козырь. Над столом расползается молчание. Я уже чувствую свою победу. Конечно. Любому здравомыслящему человеку с первых слов будет ясно, что этот разговор - беспросветная чушь.
   -Воздух не всегда был отправлен, - говорит библиотекарь. - Даже для нас.
   Нет, вот это уже полнейший бред. Я не должен все это выслушивать. Я на это не подписывался. Я поднимаюсь на ноги. Где здесь выход? Я не обязан это слушать. Я могу подождать на улице. Да, именно так я и сделаю. Подожду там. Столько, сколько будет нужно. Просто посижу, опершись на стенку. Поток людей здесь небольшой. Можно будет посидеть спокойно, подумать о чем-то, помечтать, представить что-то, на что у меня никогда не хватало времени на станции с ее строгим распорядком. Просто, в конце концов, отдохнуть.
   Нет, простите что?!
   Я разворачиваюсь и возвращаюсь обратно в зал.
   Нет, все-таки я не могу этого так оставить. Что за бред они несут?! И ведь никто не скажет им, как это все немыслимо. Не скажет, потому что здесь просто никого нет! Но здесь есть я. И я могу высказать им все прямо.
   Я становлюсь посреди зала, вдыхаю поглубже. И зло выдыхаю.
   У меня просто нет слов.
   -Согласен, в это очень сложно поверить, - говорит библиотекарь, покачивая своей большой головой. Это звучит почти как капитуляция. Как будто я разобрался с одним противником. Поэтому я перевожу взгляд на Барта. Что же оно осмелиться сказать в защиту этого бреда? Оно видит, что я смотрю на него. И просто пожимает плечами.
   Какая наглость!
   -Нам кажется, что такой порядок вещей, которые есть сейчас, был всегда и всегда таким будет, - продолжает библиотекарь, и это уже не звучит как капитуляция. Мне совершенно это не нравится. Это звучит как речь. Мне снова хотят впарить какую-то дичь. - Но это совершенно неестественно. Опыт показывает, что у всего в мире есть свое начало и есть свой конец. Не бывает ничего бесконечного. Даже Город не вечен.
   Это похоже на какой-то кошмарный сон. Библиотекарь как будто решил за один день наговорить все самые возмутительные вещи, которые только можно придумать. Чтобы Город был не всегда?! Разумеется, он был всегда! Он всегда защищал нас от Природы, поддерживал искорку жизни. Без Города не могло бы существовать людей. Ведь это просто... немыслимо! Жизнь есть только тут, нигде за пределами. Это невозможно. Это против всех законов... это...
   Почему я все еще стою здесь и слушаю?
   -Когда-то давно Города еще не было, - вещает библиотекарь. - И все потому, что он был нам не нужен. Природа не была к нам враждебна. Она принимала нас, как свою часть.
   -Ну это же бред! - восклицаю я. Мне тяжело дышать. - И что же случилось потом? Почему вдруг все было так, а потом стало иначе? Почему вдруг Природа решила нас уничтожить, изжить нас, отравить...
   -Возможно, потому что мы сами отравили ее.
   Мои руки, которые секунду назад активно жестикулировали, сейчас повисают вдоль туловища как плети. Мне срочно нужно присесть. Куда угодно. Хоть бы и на пол.
   -На самом деле, здесь нет ничего удивительного, - встряет Барт. Только его тут не хватало. - Технологический прогресс - это штука жесткая. Думаю, вам просто повезло меньше, чем остальным.
   Я все-таки нахожу в себе силы поднять руку, чтобы указать на это болтливое существо.
   -Почему? - спрашиваю я. Это все, что я могу сейчас выдавить, но этого достаточно. Должно быть, наши с библиотекарем мысли и сомнения бродят по одному и тому же пути, натыкаясь на одни и те же преграды.
   -Почему он может дышать нашим воздухом, если мы его отравили? - уточняет библиотекарь. Это даже не вопрос. По крайней мере, не ко мне. По тому, как он мычит, я понимаю, что он не нашел ответа на этот вопрос в своих драгоценных, теперь ненавистных для меня книгах. Я чувствую минутное облегчение. Это дает мне надежду, что все еще обратимо, что, не разрешив эту загадку, они отправят эту безумную теорию в топку. И что мой мир еще можно восстановить. Как глупо с моей стороны. - Здесь можно сделать некоторое предположение, - говорит библиотекарь, вдоволь промычавшись. - Когда-то давно мы были такими же беззащитными перед Природой, открытыми. Когда наш мир стал отравлен, нам потребовалось время, чтобы эволюционировать. Отрастить вторую кожу, обзавестись внешними легкими. На это, должно быть, ушел не один день, и даже не один год, но все шло естественным путем. Поэтому я предполагаю, что ему просто тоже нужно время.
   -Что? Время на что, простите?! - кричит Барт. - На то, чтобы стать такими, как вы все?! - Оно бегает взглядом от меня к библиотекарю и обратно. - Такого у меня в планах нет!
   -Это естественный процесс, - упрямо повторяет библиотекарь, и я с удивлением замечаю в груди странный огонек. О да. Кажется, это называется злорадство. - Твой организм пока может справляться с агрессивной средой, ведь он накопил достаточно сил в твоем, чистом мире. Но со временем, ему придется искать способы защиты. Он начнет видоизменяться.
   На самом деле, стоять не так уж и тяжело. Мне стало гораздо лучше, спасибо.
   Барт смотрит на нас, и его овальные выпуклости - �глаза� - как будто даже увеличиваются в размерах.
   -Да нет. Быть того не может. Не-ет. - Оно прижимает руку к груди, как будто пытается нащупать там что-то. Качает головой. Пару раз неубедительно кашляет. Мне снова становится скучно. - Так. - Барт поднимает голову. - Это все звучит очень странно и ненаучно. Но проверять на себе я не хочу. Я хочу остаться таким, какой я есть - незащищенным, нежизнеспособным и так далее. Меня все более чем устраивает. Значит, мне нужно как можно быстрее попасть домой, верно?
   Библиотекарь рассеянно кивает. Кажется, что эта тема его не слишком сильно интересует.
   -Выходит, нужно конкретно засесть за эти дурацкие книги. - Барт оглядывается на порядком разбросанную стопку. - Перерыть их все. Должен же там быть хоть какой-то намек на ориентацию в мире, хоть что-то полезное! Если будем искать втроем - обязательно найдем. - Втроем? Я вскидываю голову. Оно точно сказало втроем? Честно сказать, я не слишком прислушивался. Ладно. На самом деле, я совсем не слушал, что оно говорит. - Да, Ронни, я сказал втроем! - Оно что, читает мои мысли?! Мне становится не по себе. - Отлынивать не получится. Чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше будет для всех!
   Мне хочется завыть. Я никогда не открывал таких книг, и никогда в своей жизни не планировал. Я чувствую отвращение уже от одной мысли о том, что может быть там написано. Наверняка ужасные и мерзкие подробности, которые библиотекарь упустил в своем пересказе. Это нечестно! Я не обязан этого делать!
   Но ведь долг...
   Библиотекарь мычит. Он явно сейчас не с нами. Он разворачивается и молча выходит из зала через заднюю дверь.
   Прекрасно.
   А потом я обнаруживаю себя за столом, и передо мной лежит открытая книга. Как это произошло - я не помню. Скорее всего, это сговорчивое тело согласилось на все. Чего еще можно было от него ожидать после того, как оно позволило уложить себя прямо на полу, укрывшись кучкой тряпок? Нельзя доверять ему хоть сколько-нибудь важные решения. Но проблема в том, что в последние два дня этих важных решений стало слишком много. Чересчур много для меня одного. Я не могу их унести сам, а скинуть их не на кого. Выходит, что время от времени я просто бросаю все и ускользаю, даже не замечая этого. Просто отключаюсь, а когда возвращаюсь - тут уже происходит что-то, чего я совершенно не планировал.
   Ладно. Хорошо. Допустим.
   Я брезгливо поддеваю корешок книги пальцами, чтобы посмотреть на обложку. �Истории жизни� - гласит она. И нигде ни единой приписки, что большая часть текста - всего лишь неуемное воображение автора. Пущенное не в ту сторону...
   Хорошо. Я возвращаюсь к тексту. Но читать тяжело. Никогда в жизни мне не было еще так тяжело что-то читать. Даже томик инструкций по эксплуатации водной станции я прочитал в свое время с меньшим трудом. Тогда мне было даже немного любопытно (правда, ненадолго). Сейчас же я мысленно сдавливаю себе горло, заставляя склоняться над книгой и хотя бы отчасти вникать в те буквы, которые мелькают перед моими окулярами. Любые, даже самые несущественные детали в окружении вдруг становятся невероятно интересными. Спустя полчаса снова возвращается библиотекарь. Он не настолько бодрый и жизнерадостный, как прежде. Его пока можно терпеть. Лампа над головой слегка мигает. Не слишком часто. Где-то раз в минуту. Может, еще реже. Здесь нет часов, чтобы отследить точное время. Хотя я пытаюсь считать про себя. Стул, оказывается, очень жесткий, а спинка совершенно неудобная. Она отклоняется назад, на нее хочется откинуться - но как в таком случае держать книгу? Еще и стол чересчур высокий. Мне кажется, локти не должны так разъезжаться в стороны. Он всегда был таким высоким? Я никогда не замечал этого. Может быть, он здесь один такой? Может, если я похожу по Библиотеке, примериваясь к каждому, я найду стол поудобнее? Я не помню, за каким столом я обычно сижу. Не обращал внимания. Может, если восстановить картину окружения, у меня получится вспомнить? Но для этого нужно поочередно присесть за каждый, с разных его краев, вертеть головой по сторонам и пытаться понять - узнаю ли я эту картину. Это может занять много времени, но если тот стол действительно удобный...
   У меня болит голова. И ноги. И спина, кажется, тоже. Про шею я вообще молчу. У меня такое чувство, что если я сейчас не поднимусь с этого стула, я просто развалюсь на части. Я смотрю в книгу. Когда я успел перелистнуть столько страниц? Я читал это? Что там написано?
   Я аккуратно поднимаю взгляд на Барта. О нет. Оно смотрит на меня.
   -У тебя что, шило в заднице? - спрашивает существо очень недовольно. Я не знаю, что это значит, но понимаю, что оно злится.
   Только-только восстановившуюся тишину снова прерывают. На этот раз библиотекарь. Он сгибается над столом и громко надсадно кашляет. Я прижимаю руку к груди, которая тут же начинает чесаться изнутри. Еще чего не хватало! Врешь, тебе не нужно. Терпи. Приступ кашля проходит. Моя грудь тоже послушно успокаивается. Краешком взгляда я замечаю, что Барт таращится прямо на библиотекаря. Как же невежливо!
   Я неохотно возвращаюсь к книге. Перелистываю страницы назад. Нужно больше обращать внимания на текст. Что там написано? Но буквы отказываются складываться в слова. Они протекают мимо моего сознания, и я не могу ухватить их. Они словно вода. Ничего не могу поделать. Я безнадежно перелистываю страницу и замечаю на ней две картинки. Слева, очевидно, схематическое изображение Города. Четко спланированный, идеальный по форме, функциональный до последнего квадратного метра. А справа... справа что-то странное. Я присматриваюсь внимательнее. Это похоже... ох, это похоже на Город без кожи. Как будто все внутренности вывалили наружу, на обозрение Природы. Какой кошмар!
   Я поворачиваю книгу к Барту и тыкаю пальцем во вторую картинку.
   -Ньюпалас? - спрашиваю я.
   Существо смотрит непонимающе. Переводит взгляд с одной картинки на другую, потом на меня.
   -Ммм. Ну, что-то вроде.
   Я, довольный своей сообразительностью, разворачиваю книгу обратно. Сейчас я полон сил. Меня даже хватает на пару абзацев, где автор фантазирует о городах, не замкнутых на себе. Ха! Может еще люди там ходят без кожи? Ах да.
   Я довольно быстро понимаю свое призвание - я рассматриватель картинок. Без них повествование становится чересчур скучным. С ними я даже почти не чувствую, что моя голова сейчас взорвется. Зачастую там изображены какие-то странные устройства. Время от времени автор, видимо, снова возвращается к своим размышлениям о городах. На одном таком изображении я вижу город, плавающий прямо на большой воде, на другом - постройки на деревьях. Я знаю, что такое деревья - я вижу их с балкона станции и видел их на картинках в тех книгах, что я обычно читаю. Большая вода, кажется, называется �океан�. Каждый раз я поворачиваю книгу к Барту. Мне кажется, что оно даже радо отвлечься от своей. Но ни в одном из этих изображений оно не признает Ньюпалас. Я делаю вывод, что этот загадочный Ньюпалас - просто скучный город без оболочки. Не знаю, зачем кому-то хотеть туда вернуться. Город в тысячу раз лучше.
   Шорох страниц действует усыпляюще. В каком-то тумане проходит время второго приема еды. Я печально заглядываю в практически пустой рюкзак. Что будет со мной дальше?
   Я довольно быстро расправляюсь со своей книгой. К сожалению, картинок там не так много, как текста. Я робко отодвигаю ее в сторону. Я справился. Теперь-то мне можно отдохнуть?
   Барт тут же отрывается от чтения. Ну да, конечно! Я вижу, какое оно усердное!
   -Ничего нет?
   Я неопределенно покачиваю головой. Пусть понимает это, как хочет.
   -Ладно. Возьми другую. - Я молча смотрю на него. Будто бы не понимаю. Я ведь не слишком смышленый. - Возьми другую отсюда. - Барт нетерпеливо указывает на стопку. - Какую хочешь.
   Я не хочу никакую.
   Но существо смотрит на меня, и я знаю, что оно сейчас начнет злиться. Я тоже буду злиться! Но ему-то будет все равно. Ни холодно, ни жарко - даже если я начну стучать головой о стол. Ему совершенно до лампочки!
   Я выдергиваю из стопки самую тонкую книгу, которую могу найти. Там должно быть много картинок, иначе я верну ее обратно. Но существо снова взвивается. Ему опять что-то не нравится. Да что же это такое?
   -Нет, не эту! - говорит Барт. Разве минуту назад оно не сказало, что я могу взять любую? Мне это что, приснилось?! - Эту мы уже смотрели. И эту, кажется, тоже. Если хочешь взять тонкую, возьми голубую. Ее мы не читали.
   Я зол. Я имею право злиться. Дайте мне только повод прицепиться к чему-нибудь.
   -Что за чушь ты несешь все время? Что еще за "голубую"? - Я протягиваю это бессмысленное слово, намеренно коверкаю и искажаю речь. Пусть посмотрит со стороны, как нелепо оно звучит!
   -Чего?! - спрашивает Барт раздраженно. Ой, ему неприятно? Как же так вышло.... - Голубой. Голубой цвет. Как небо.
   Я громко показательно смеюсь. Вообще-то мне не смешно.
   -Ты что, головой ударилось? Нет таких цветов, они все пронумерованы! Небо второго цвета.
   Барт смотрит на меня совершенно по-идиотски.
   -Что? Какой это - второй цвет?
   Оно что, издевается? Чтобы я еще пояснял такие простые вещи!
   -Как у этой книги, - отвечаю я, четко выговаривая каждый звук. - Как у неба. Как у вот этой стены.
   -Что?! Но ведь... она бежевая....
   Барт мигает этими своими глазами. Осматривает книгу и стену, будто видит их впервые. Прикладывает руку к передней части головы, к �лицу�, задумывается. А потом вдруг поднимает палец вверх. Что же оно сейчас выдаст?
   -Тон! Ты говоришь про тон! Светлота и темнота предмета, да?
   Я тяжело вздыхаю.
   -Это. Называется. Цвет.
   -Да нет же! Цвет - это совсем другое!
   -Ой, ну и что же это такое?!
   -Это... - Барт открывает и закрывает свой рот, не выдавая ни звука. Ну конечно. Давай. Что ты на это скажешь? - Да как я могу объяснить, что такое цвет, слепому!
   Я резко выпрямляюсь на стуле.
   -Я не слепой. Это ты сумасшедший!
   Я хватаю книгу второго, чтоб его, цвета, с грохотом кидаю ее на стол перед собой и демонстративно утыкаюсь в открывшуюся страницу. Я чувствую, как просто плавлюсь от ярости. Это ненормальное существо вылезло из своего ненормального мира и нагло заявляет, что наши цвета какие-то не такие?! Да как оно смеет!
   Я слышу, как библиотекарь покашливает. Мне все равно. В этот раз в груди ничего не шевелится. Там сейчас все горит.
   Время течет мимо. Незаметно, оно по крупице отбирает у меня злость. Как всегда, она не длится долго.
   Барт и библиотекарь молчат, перебирая свои книги, одну за другой. Я тоже молчу. Просто потому, что не хочу говорить. Я не увлечен своей книгой. На самом деле, я заглядываю в нее, только когда Барт поднимает голову и тяжело смотрит. Я чувствую, что я устал. Я бесконечно устал. Это действо чересчур затянулось. У меня больше нет сил продолжать его. Не слишком ли большой долг всего лишь за несвернутую шею? Мне кажется, слишком. Мне кажется, что лучше бы я упал тогда.
   Я с трудом держу свою голову на своей шее. Она постоянно хочет свалиться сперва на плечо, а потом и вовсе укатиться куда-нибудь подальше. Возможно, закатиться под шкаф, чтобы я точно уже никогда не смог достать ее и водрузить на место. Она отказывается слушаться. И я не могу ее заставить. На самом деле, я просто не хочу. Я хочу зашвырнуть эту дурацкую книгу подальше, встать из-за стола и уйти. Не то чтобы я хотел вернуться на станцию. Нет. Я просто хочу бросить все это. Я просто устал.
   Тело робко напоминает мне, что неплохо было бы принять еду. У меня нет часов, но мне все равно. Я поднимаю рюкзак и ставлю его на стол. Барт вздыхает и откладывает книгу. Трет свои �глаза�.
   -Да, ты прав. Пожалуй, на сегодня с меня хватит. - Оно убирает руки от �лица� - как быстро я запомнил все эти слова - и смотрит на меня. �Глаза� какие-то более красные, чем до этого. - Честно говоря, сейчас спать мне хочется больше, чем жить. Перекусим и на боковую?
   Понятия не имею, что оно там болтает. Но тело, кажется, понимает все, что нужно. И соглашается.
  

Четвертое утро

  
   Я просыпаюсь от того, что кто-то пинает меня в бок. Я отворачиваюсь, сворачиваю тело в кольцо и надеюсь, что меня оставят в покое. Конечно, это глупая надежда.
   -Ро-онни! Проснись и пой! Солнышко встало. Даже я встал! Как ты смеешь спать?
   Я предпринимаю последнюю попытку, разворачивая окуляры прямо в пол. Тогда меня хватают за плечо и начинают трясти, как какой-то мешок, раз за разом повторяя эту дурацкую вариацию моей серии.
   -Ро-онни! Подъем!
   Я сдаюсь. В конце концов, в последнее время я только этим и занимаюсь, так что какая вообще могла быть надежда? Но по утрам, когда сознание еще не до конца вернулось из тех далеких краев, где оно блуждает, мне свойственно забывать о некоторых вещах. Мысли текут свободно, не натыкаясь на рамки, пока их не посадят в тесную клетку реальности.
   Что ж. Я поднимаюсь. Сознание нагонит меня позже.
   Барт притаскивает мой рюкзак, и мы вместе принимаем еду. Звучит отвратительно, но на самом деле даже забавно. Мне смешно смотреть, как оно вливает еду в "рот", ругается и кривит "лицо". Это даже позволяет забыть о том, что в этот самый момент та же гадость вливается мне в руку.
   Я автоматически проверяю дно рюкзака. Капсулы по-прежнему позвякивают внутри. Все в порядке. Пока что. Если не считать того, что еда практически вышла.
   Барт ждет некоторое время. Но слишком быстро понимает, что я не стану проявлять инициативу. Тогда оно поднимает меня с пола и усаживает за стол. Мне выдается книга - не та, что была вчера - и указывается, что я должен читать. Природа его побери! Какой же это большой долг...
   В этой книге нет картинок, и это просто настоящая пытка. Мне действительно приходится читать. Продираться через воображение автора тяжело как никогда. Случаются, конечно, и интересные темы. Например - идея о том, что люди без второй кожи могли добывать энергию из воздуха. Я зависаю на этой странице на несколько минут. Верчу эту мысль так и эдак и тихонько похрюкиваю от смеха. Барт смотрит недовольно. Насладившись этим, мне приходится возвращаться к темам скучнее и часто - отвратительнее. Это те страницы, где описываются сами люди. Это не то, что я стал бы читать на ночь.
   Я стараюсь незаметно перелистать страницы до каких-нибудь менее гадких тем. Есть там еще что-то забавное? Может быть, они еще и вырабатывают энергию? Например, когда болтают всякую ерунду. Было бы очень удобно. Я мог бы посадить десяток таких Бартов в клетку и заменил бы ими целую водную станцию. Гениально. Я начинаю посмеиваться, и смех привычно переходит в кашель.
   Я склоняюсь над столом, выворачиваю внешние легкие. Давай же. Сколько уже можно? Но кашель не прекращается. Он становится все надсаднее. В груди разгорается огонек, охватывает горло, голову...
   Я отталкиваюсь от стола, переворачиваю стул. Я чуть не падаю на пол - ноги скручиваются, мешаются одна другой. Весь мир ходит ходуном, в голове визжит сирена.
   Я падаю на колени и последние несколько шагов проползаю. Слепо нашариваю рюкзак, дергаю молнию. Ну же! Открывайся, чтоб тебя!
   Я хватаю коробку и слышу звон капсул, рассыпавшихся по полу. Это все неважно! Главное выцепить одну, любую. Есть!
   Левая рука хватается за грудь, нащупывает механизм. Щелчок - я отбрасываю пустую капсулу и правая рука подлетает к креплению с новой. Еще пару секунд.... Грудь наполняется газом.
   Я шлепаюсь на пол безвольным комком. Я не замечаю, как сходит на нет кашель. Реальность медленно уплывает, и я не пытаюсь ее удержать. Она слишком жестока. Она мне не нужна.
   Я совсем не радуюсь, когда сознание собирает себя по кусочкам заново. Думать... зачем это нужно? Лежать на полу и притворяться мебелью куда проще. У мебели не бывает проблем. Единственная неприятность в их жизни - это превратиться в хлам и отправиться на свалку. И даже там можно приятно доживать свой век, потихоньку сгнивая и разваливаясь на кусочки.
   -Ронни! Ты слышишь меня? Эй?
   Ну конечно. Как я мог забыть, что Барт по-прежнему здесь? Все очень просто - когда ты вот-вот ускользнешь в вечную черноту, все вокруг внезапно исчезает. Остаешься только ты и та вещь, что способна удержать тебя в этом мире. Ну что ж. Теперь приходится вспоминать.
   Я лениво шевелю конечностями. Это бессмысленное движение - я даже не пытаюсь встать. Оно необходимо просто чтобы напомнить телу, что оно должно двигаться.
   -Слава богу, живой. Ну и напугал же ты меня! Что это, черт возьми, было?
   Ну давай, развалюха! Можно подумать, что тебе впервой восстанавливаться после этого. Поднимайся! Хватит!
   Тело ноет и скулит, но все же потихоньку принимает вертикальное положение. Я практически слышу, как оно надсадно скрипит. Что поделаешь. Жизнь такая... жизнь.
   Я рассеянно подбираю с пола капсулы и запихиваю их обратно в рюкзак. Где-то на краешке сознания зануда вяло протестует - это ведь газ! Его нужно сложить в коробку! И побыстрее, ведь Барт сидит и смотрит! Нельзя давать ему смотреть! Я лениво предлагаю зануде взяться за это самому, и он тут же замолкает. То-то же.
   -Это то, чем вы дышите? - спрашивает Барт, поднимая и рассматривая маленький цилиндр. Я резко выхватываю у него капсулу и прячу в надежную черноту рюкзака. Нечего трогать ее своими грязными руками! - Что это за газ?
   -Это газ! - раздраженно отвечаю я. Голос все еще осипший после кашля. Я даже не знаю, когда это пройдет. Обычно мне не приходилось разговаривать сразу после процедуры.
   -Ну да. Как я сам не догадался, - бормочет Барт. Вместо того, чтобы встать и вернуться к своим книгам, оно сидит тут и наблюдает. Что ему нужно? Его ведь не интересует газ? Я подтягиваю рюкзак поближе к себе. - Ты уверен, что все нормально? - спрашивает Барт негромко, как будто не хочет, чтобы нас подслушали любопытные книжные шкафы.
   -Все как обычно! - Процедура выжала меня полностью. На то, чтобы разозлиться, сил просто не осталось.
   -Ладно, как скажешь, - говорит Барт, но все равно не торопится уходить. Оно сидит тут, пока я бестолково вожусь с капсулами, и прижимает меня взглядом к полу. В итоге я поворачиваюсь к нему спиной, и Барт все-таки оставляет меня в покое. Я слышу, как оно поднимается на ноги и топает к своему столу. Только тогда я, наконец, могу расслабиться. Я и не замечал, что все тело напряглось, словно в ожидании нападения. Так-то лучше. Незачем ему знать... такое всякое.
   Я возвращаюсь к своей книге, только тщательно припрятав рюкзак среди ножек стульев.
   Я упускаю тот момент, когда к нам присоединяется библиотекарь. Это, на самом деле, не так и важно. Я думаю, что от него пользы еще меньше, чем от меня, хотя, казалось бы - куда уж меньше. Он перебирает книги и составляет из них красивые стопочки, сортируя по темам, по алфавиту, по толщине, по цвету обложки.... Часто уходит из зала, а когда возвращается - в первые полчаса с энтузиазмом просматривает какую-нибудь особо примечательную книгу. Потом энтузиазм испаряется, и все становится привычно уныло.
   По тому, как часто Барт начинает откладывать свою книгу в сторону, и как больно сжимается что-то в недрах моего тела, я понимаю, что пришло время второго приема еды. Я встречаю взгляд Барта и с радостью трушу за рюкзаком. Я достаю один пакет. Откладываю его на ближайший стол и снова роюсь в рюкзаке. Звенят капсулы, шуршит коробка, но пальцы не нащупывают противно податливый бок пакета с едой. Я взбалтываю содержимое рюкзака снова и снова. Потом все же соображаю, что будет удобнее вытащить все лишнее. Опасливо оглядываясь, выуживаю капсулы с газом одну за другой. Складываю их себе на колени - если что, я буду биться за них до смерти. Рюкзак постепенно пустеет. Вот и последняя капсула. Я запускаю руку и чувствую лишь дно. В рюкзаке больше не осталось ничего.
   Я возвращаюсь к Барту и показываю ему эту зияющую пустоту.
   -Что? В чем дело? - не понимает оно. Я упрямо продолжаю тыкать ему в "лицо" пустым рюкзаком. - Да можешь же ты сказать по-человечески?! - Я останавливаю свое действо и молча таращусь на него. - Что... еда закончилась?
   Ну наконец-то! Я демонстративно швыряю бесполезный рюкзак на пол.
   Барт трет свои "глаза", а потом долго молча смотрит на меня. Я переступаю с ноги на ногу. В груди появляется какое-то неуютное чувство, будто я где-то облажался. Я даже прохожусь по последним воспоминаниям, но там, кажется, все в порядке. Если не считать того, что я листаю книги в Библиотеке вместо того, чтобы крутить вентили на станции.
   -Знаешь, у меня ведь сегодня день рождения, - говорит вдруг Барт. Я молча пялюсь на него. - День рождения! - повторяет оно уже несколько раздраженно. Я буквально слышу, как в моей голове тяжело перекатываются шестеренки.
   -Что значит "день рождения"? - спрашиваю я оторопело. - Ты ведь родился... не сегодня.
   Пару секунд оно смотрит на меня молча, а потом вдруг взрывается хохотом. Я пережидаю это. Мне не впервой чувствовать себя дураком.
   -Боже, ну ты даешь! - Барт снова вытирает "глаза". - Конечно, не сегодня! А целых двадцать четыре года назад. Не говори мне, что ты не знаешь, что такое день рождения!
   Я не говорю. Я умею молчать очень выразительно.
   -Ох, серьезно? - Барт громко выдыхает. - Черт, ну.... В общем, я каждый год радуюсь тому факту, что я когда-то родился.
   Приятно иногда чувствовать, что дурак в разговоре - не ты.
   -А вы что... не отмечаете свой день рождения?
   -Зачем это? - говорю я раздраженно.
   Барт потирает "рот".
   -И то правда. Чему вам тут радоваться...
   Неуютное чувство в груди проходит. Отлично. Оно как будто заполняло собой все место, не давало мне ощутить свой обычный набор - раздражение, усталость, злость. Теперь это все возвращается ко мне. Я показательно пинаю рюкзак.
   -Ну да, - говорит Барт. - Еда. - И мычит, прямо как библиотекарь. Смотрит сквозь меня. - А ты не можешь сгонять на станцию и взять еще?
   Я поворачиваюсь к нему спиной и молча брожу между столами. На самом деле, это предложение меня более чем устраивает. Бросить все эти ужасные книги, вернуться на станцию, к равнодушному шуму механизмов, пустоте и одиночеству. Но я не могу так просто показать, что я рад согласиться. Надо потянуть время, сделать недовольный вид. Вздохнуть поглубже. Многозначительно помычать.
   Ладно. Теперь можно.
   -Ладно, - говорю я через плечо, не оборачиваясь. - Схожу.
   Я подбираю с пола рюкзак и пробираюсь к выходу бочком. Я опасаюсь смотреть на Барта - вдруг передумает? Вдруг решит пойти со мной? Нет-нет-нет. Я недовольно ухожу. Один!
   И вот я снова на улице, пробираюсь через толпы людей. Такое странное чувство. Как будто я возвращаюсь со своего выходного, но что-то не так. Будто выходной затянулся, и я уже не уверен, что найду станцию в том состоянии, в котором оставил ее. Не уверен, что она вообще еще там, на своем месте, ждет меня. Все стало с ног на голову. Все так запуталось...
   Я прохожу по тоннелю, прислушиваюсь к затихающим звукам Города. Вот они пропали совсем. Я останавливаюсь на островке тишины. Сейчас рядом со мной нет никого, кто мог бы помешать. Я вслушиваюсь, пока тело не начинает нервно дрожать. Здесь абсолютная пустота, но реальность в этом месте давит сильнее, чем где бы то ни было. Я стою, пока давление можно терпеть. А потом срываюсь с места и несусь вперед, к станции, к урчанию ее внутренностей.
   Когда звуки накатывают на меня медленной волной, я чувствую облегчение. Внутри груди колотятся механизмы. Холод, сковавший все тело, постепенно отпускает, напоследок прокатывается мелкой дрожью по рукам и ногам. Как и каждый раз до этого, я обещаю себе, что никогда больше не стану так делать. Как и каждый раз, я знаю, что это вранье.
   Наконец, я на станции. Не знаю, чего я ожидал от этого возвращения, но все явно идет не так. Я слышу знакомый гул машины, вижу клубы дыма, чувствую тепло. Но это все так непривычно. Я прохожусь по залу, пытаясь найти свои рельсы, встать на них, снова ощутить себя частью системы, узнать все то, что я вижу вокруг. Но я не нахожу их. Мое тело растерянно бродит по нутру машины, как чужеродный организм. Все здесь кажется странным, не таким, каким оно было всегда. Я не могу уловить эту разницу, объяснить ее, но я чувствую ее. Она прямо здесь - сжимает мне горло железной рукой. И когда я в очередной раз вглядываюсь в показания циферблатов, меня вдруг прошибает ужасающая догадка. Это не станция изменилась. Это все я.
   Я растерянно отступаю от труб в центр зала. Мне становится жутко от тех мыслей, что рождаются в голове. Но я не могу отбросить их, они слишком реалистичны. Они говорят мне, что я оставил станцию, предал ее, и теперь я здесь чужой. Она не желает принимать меня обратно.
   Я пытаюсь оправдаться, придумать что-нибудь в свою защиту. Робко замечаю, что я и прежде уходил на выходной. Но я и сам понимаю, что этот довод несостоятелен. Никогда прежде я не оставлял ее одну на ночь. Никогда я не ночевал в Городе, заставляя ее справляться своими силами.
   Я чувствую, как на меня давит огромный груз вины. У меня был долг перед ней - первостепенный долг, и я не справился. Я облажался. Я ощущаю, как становится тяжело дышать. Взгляд прилипает к полу - я не смею поднять его. Я чувствую себя не вправе находиться здесь. Это место, столько лет бывшее моим убежищем, теперь отвергает меня.
   Острая мысль внезапно пронзает меня. А мои вещи... мои запасы? Что если станция переварила их, чтобы отомстить мне?!
   Я срываюсь с места, спотыкаясь, бегу по лестнице наверх, в свою комнату, врываюсь, падаю на колени, руку под кровать.... И обессиленно падаю на пол. Коробка здесь, на месте. Станция ее не тронула.
   Я не знаю, сколько я лежу вот так, окулярами вниз. У меня нет ни сил, ни желания пошевелиться. Мое тело тоже отказывается функционировать. Я хочу остаться здесь навечно.
   И, как всегда в моей жизни, меня поднимает на ноги мое чувство долга. Хватает меня за шкирку и дергает вверх. Я уныло подчиняюсь. У меня нет времени разлеживаться.
   Я бросаю еще один взгляд на щель под кроватью. Меня так и тянет положить коробку в рюкзак, никогда больше не расставаться с ней. Но я заставляю себя думать здраво. Это тяжело. Особенно если почти никогда не делал этого за всю свою жизнь. Я говорю себе, что станция не тронет мои вещи - они просто не интересуют ее. Здесь они в безопасности. В большей безопасности, чем со мной. Мне нужно оставить их тут.
   Я с трудом разворачиваю свое тело к хранилищу и начинаю наполнять рюкзак запасами еды. Со злости, я набиваю его под завязку. И уже застегивая замок, я замираю от внезапного осознания. Я поднимаю голову, верчу ее по сторонам, осматриваясь. Как я мог не замечать раньше? Мое бывшее убежище заливает беспощадный яркий свет ламп. В груди ноет. Я совершенно потерял связь с этим местом.
   Я тихонько закрываю дверцу шкафа и щелкаю выключателем, так же тихо выхожу вон. Я лелею надежду, что когда вернусь сюда в следующий раз, смогу сплести новую паутину - более прочную, более надежную.
   Я еще раз прохожусь по станции, трогаю рукой вентили, оглядываюсь на часы. Пытаюсь почувствовать хоть какой-то отклик, но его нет. Я чужой здесь.
   Зачем-то я поднимаюсь на балкон и смотрю на реку и столбы деревьев за ней. Это все из-за тебя! Это все твоя вина....
   Я ухожу со станции, низко опустив голову. Кроме легких пакетов с едой я уношу с собой и огромную тяжесть вины. Но я не могу не... ведь у меня долг.... Я плетусь по тоннелю в сторону Города, и в моей голове - хаос.
   Сколько я себя помню - все всегда было там просто.... Есть станция - машина, и есть я - ее винтик. Мне нужно было всего лишь поддерживать ее работу, следить, чтобы все в этой маленькой системе было в порядке. Я отдавал свой долг большой системе. За это я получал от нее газ и еду, которые поддерживали мою жизнь. Время от времени я мог выбираться в Город, чтобы ненадолго вырваться из бесконечной петли одинаковых действий. Пойти в Библиотеку и погрузиться в чужие вымышленные миры. А потом вернуться обратно в свою маленькую систему. Это было мое место, так должно было продолжаться до самого моего конца. Четкий, отлаженный путь. Но вдруг все сломалось.
   У меня появился другой долг, другая дорожка, которая уводит меня неясно куда. Мне страшно, я хочу вернуться на свой понятный путь. Но ведь долг... я не знаю, что мне делать. Я разрываюсь!
   Я останавливаюсь на полпути. Оглядываюсь назад, на станцию. Я чувствую, что должен вернуться туда. Но ведь Барт найдет меня. И другой долг.... Что мне делать?! Почему я должен решать? Я не хочу решать! Всю мою жизнь за меня решали. Почему никто не решит сейчас? Я не обязан этого делать! Я ничего не решаю, я только выполняю. Почему я? Почему? Почему?!
   Я не замечаю, как дохожу до Города. Ноги перебирают метр за метром, без моего участия. Волны человеческого гомона ударяются о мое спутанное в клубок сознание. Я вливаюсь в поток. Чтобы выйти на маршрут к Библиотеке, нужно свернуть налево и пройти вкруговую почти под городской стеной. Я сворачиваю направо.
   Людская река несет меня вперед, все дальше и дальше. Я не знаю, куда ведет этот путь, да мне и все равно. Я не хочу дойти куда-то. Я хочу просто сбежать.
   Я иду и иду. Я теряюсь в своих мыслях. Течение тащит меня. Я не хочу думать о том, что будет дальше. Что будет, когда Барт решит, что меня нет слишком долго. Что будет, когда мои ноги устанут, и мне придется выбраться из толпы, чтобы опуститься на пол. Что будет, когда положение вещей перестанет быть неопределенным и станет определенным чересчур. Пугающе. Я не знаю, что буду делать, когда от меня потребуется, наконец, принимать решение.
   Я могу пойти к чиновнику. В моей голове всплывает эта спасительная мысль, и я цепляюсь за нее изо всех сил, пока она неумолимо растворяется в водовороте жестокой реальности. И что же ты скажешь - спрашивает меня страшный голос. Что ты скажешь чиновнику? Что ты оставил свой пост? Что ты пренебрег большим долгом, чтобы выплатить малый?
   В груди что-то больно сжимается от ужаса. Я не знаю... я не знаю, почему я это сделал. Я не принимал это решение. Я не думал. Я не умею! Я сделал это просто потому, что мне сказали! Мне говорят - и я делаю. Так ведь всегда было. Так ведь правильно? Правильно ведь?
   Но они не станут слушать - шепчет напуганный голос. Я пытаюсь заткнуть его, но ведь он прав, прав! Они действительно не станут слушать. Им не интересно. Они знают только то, что мой долг не был уплачен в срок. А значит, они сами ничего мне не должны. Ничего.... Ох, что мне делать?
   Почему?!
   Я обнаруживаю себя сидящим на бетоне. Я не помню, как оказался здесь, но это и неудивительно. Этот хаос в моей голове... сквозь него очень сложно увидеть что-то. Рюкзак валяется чуть в стороне, и мне накашлять. Что такого ценного есть в этом рюкзаке? Я могу прожить без дурацкой еды. Тело стерпит. Но ведь если нет работы - нет газа. А без газа я прожить не могу.
   Тело отзывается на мои мысли жутким кашлем. Я кашляю до тех пор, пока мне не начинает казаться, что внутренние легкие сейчас станут внешними. Я задыхаюсь. Мне кажется, как будто это конец, газ уже вышел, поздно что-то делать. Я хватаюсь за капсулу. Ведь там еще есть что-то? Ведь есть?!
   Мне страшно. Мне так страшно... пожалуйста, кто-нибудь... помогите....
   -Эй.
   Я слышу голос и автоматически дергаюсь. Мне чудится, что Барт уже нашел меня, выискал, и пришло время для решений. Нет! Я не могу!
   Я отскакиваю назад, задираю голову. Но то, что стоит передо мной - не существо. Это человек. Всего лишь человек....
   -Эй, - говорит он снова. Осматривает мой отброшенный рюкзак, мою странную позу. Что ему нужно? Почему он вдруг говорит со мной? Я никогда прежде не видел, чтобы люди заговаривали с кем-то на улице. Это так странно, но я уже устал удивляться. У меня больше просто нет сил. Человек шагает ближе, наклоняется и спрашивает тихим голосом: - Ты потерялся?
   Что ж. Я думаю, что ответ - да. По крайней мере, я не могу ответить на этот вопрос "нет".
   Я молчу, но кажется, что по моему растерянному виду человек все и так понимает. Он наклоняется еще, и у меня возникает странная ассоциация. Я вспоминаю существо, которое постоянно норовило заглянуть в мои окуляры. Мне уже сложно судить - насколько это ненормально.
   -Тебе нужен смысл? - спрашивает человек совсем неслышно. Гул голосов почти заглушает его, но мне кажется, что я действительно слышу эту фразу. Я не понимаю.
   -Не понимаю, - эхом вторю я своим мыслям.
   -Смысл, - повторяет человек немного громче, будто преисполнившись уверенности. Будто поверив, что я его выслушаю. - Ты потерялся, и тебе нужен смысл?
   -Я... не знаю... - бормочу я растерянно. Что вообще значит �смысл�? Я не совсем понимаю. Это как будто что-то схожее со �значением�, но я не могу уловить разницу. Мне кажется, что это что-то более глубокое, более существенное.
   Человек кивает и протягивает мне руку. Что? Что он хочет? Ох. Кажется, он хочет помочь мне подняться... я не совсем уверен.
   Я с сомнением протягиваю ему пустую руку. Я жду, что меня засмеют, но он действительно принимает ее. И тянет меня вверх.
   Я оказываюсь на своих нетвердых ногах. Человек поднимает и подает мне мой рюкзак. Я молча смотрю на него. Я в полной растерянности. Что мне нужно делать? Бежать? Или остаться и послушать? Ох.... Опять эти решения. За всю мою жизнь их не было так много, как за последние пару дней.
   -Смысл есть, - говорит мне человек убежденным голосом. - Я покажу.
   Я не понимаю, о чем он говорит. Но он помог мне подняться, заговорил со мной на улице. Значит - псих. Все сходится. От психов нужно бежать, но я почему-то не хочу. Я почему-то ему верю.
   Он появился как будто на мой немой призыв о помощи. В тот самый момент, когда мне нужно было решение. И он говорит так уверенно, как будто знает. Как будто он решает, а не просто делает.
   Человек делает несколько шагов вглубь пустынной улицы, а потом оглядывается на меня. Я могу не идти. Могу сказать �нет�. Он не заставляет меня. И мне так это нравится!
   Человек шагает вперед. И я следую за ним.
   Мы идем по переулкам в таком порядке. Впереди человек, а на несколько метров позади - я. Он больше не оглядывается. Видимо, знает, что я здесь. Я задираю голову и осматриваю крыши зданий. Я знаю, куда мы идем. Мы приближаемся к внешней стене.
   На мгновение меня пугает и будоражит безумная мысль - а что если мы идем наружу?! На секунду я даже останавливаюсь. Слишком много психов я встречаю за последние дни. Это ведь не может быть простым совпадением. Тело застывает в страхе, но какая-то моя безумная часть, которая прячется в темных закоулках сознания, настойчиво шепчет - идем! И я заставляю свое тело сдвинуться с места.
   Людей вокруг становится все меньше. Редкие прохожие спешат мне навстречу - торопятся оказаться подальше от скрытого за городскими стенами. Ты ненормальный - возмущенно кричит мне мое сознание. Чиновники увидели это еще тогда, годы назад, когда определили на станцию - нервно замечает другая моя часть. Может, так все и должно было быть - загадочно и мрачно говорит третья.
   Человек оглядывается в последний раз, прежде чем выйти на какую-то пустую площадку. Здания, окружающие это странное место, кажутся покинутыми. И в этом нет ничего удивительного. За самым дальним из них - внешняя стена.
   Хорошо. Что я здесь делаю?
   Человек оглядывается через плечо и делает приглашающий жест. Он хочет, чтобы я зашел в одно из зданий. Самое дальнее и самое высокое. Самое покинутое. Честно сказать - я сомневаюсь. Я хотел сбежать, но я не хотел нажить себе еще больше проблем, чем есть сейчас. Мне кажется, их уже вполне достаточно.
   -Если ты ищешь смысл - тебе сюда, - говорит человек, видя, что я ни на что не решаюсь. Я с сомнением покачиваю головой. Я даже не знаю, что такое этот смысл. Что если я на самом деле его не ищу? - Ты ведь потерялся? - спрашивает человек настойчивее. И это то, с чем я могу согласиться.
   Ладно. Хорошо. В конце концов, какая уже разница?
   Я поднимаюсь по короткой лестнице и вхожу в здание.
   Это тот момент, когда бы мне хотелось сбежать. Отложить жизнь на потом, поставить ее на паузу и передохнуть. Подумать о всякой несуществующей ерунде, помечтать, побродить в выдуманных мирах, подальше от своих проблем. Отключиться, в конце концов. Но в последнее время реальность слишком цепко держит меня своими когтями. Она не отпускает ни на секунду, не позволяет забыть о тяжести, свалившейся на мое хлипкое тело. Она не отпускает меня и сейчас.
   Внутри темно. Я люблю темноту, но только тогда, когда я точно знаю, что в ней. Когда я знаю, что там нет ничего, что может мне навредить. И это не тот тип темноты.
   Я замираю на пороге, сжимаюсь в страхе. Мне кажется, что я упустил свою возможность сбежать. Единственная мысль, которая пугает и утешает меня одновременно - в моем рюкзаке всего лишь еда. Кому я могу быть нужен?
   Я оборачиваюсь, и в светлом прямоугольнике дверного проема вижу человека, который привел меня сюда. Я вижу его спину. Он удаляется быстрыми шагами. И что все это должно значить?
   -Здравствуй, - внезапно говорит мне голос из темноты, и я готов броситься бежать прямо сейчас. - Не нужно бояться. - Это очень спорное утверждение! Я разворачиваюсь обратно, пытаясь рассмотреть, кто со мной говорит. Это очень непросто. Передо мной плавает полупрозрачный прямоугольник, скрывая все, что находится за ним. Я делаю неуверенный шаг назад. - Ты ведь боишься не смерти. Ты боишься бессмысленной жизни, как и все мы.
   Чего я боюсь, так это людей, которые любят сидеть в темноте! Тут сознание робко напоминает мне, что я сам практиковал это дело. Да, но... но я не разговаривал ни с кем оттуда!
   -Я... кажется, я ошибся, - бормочу я, продолжая сдавать назад.
   -Все мы ошибаемся, - соглашается со мной голос. - Нам кажется, что мы все знаем и понимаем, но на самом деле бредем вслепую. Огни Города ослепляют нас. Лучше всего правду можно увидеть в темноте.
   -Я-я.... - Не знаю, что тут можно ответить. Никогда я в темноте не видел правды. Только свои фантазии.
   Наконец, я вижу хозяина голоса. Вернее, присмотревшись, я понимаю, что это хозяйка. Да, по голосу это определить довольно сложно, но вот по размерам и очертаниям тела - вполне. Даже такому странному одиночке, как я.
   Не знаю, почему, но я немного успокаиваюсь. Возможно из-за того, что теперь вижу, с кем говорю. А может, потому что передо мной женщина, к тому же примерно моего роста. Она выглядит вполне нормально. Только вот.... Это сразу притягивает мой взгляд. Серия и номер на левой стороне груди чем-то замазаны.
   Возможно, женщина увидела, куда я смотрю. А может, это просто был очевидный вопрос. В любом случае, она ответила на него еще до того, как мое несдержанное тело успело выдать что-то.
   -Я не могу позволить системе определять меня, - говорит она жестко.
   -Но ведь мы все - часть системы, - бормочу я растерянно, прижимая руку к своему номеру.
   -Нет, если мы откажемся от этого!
   Но ведь вы все еще дышите - хочется возразить мне, но я крепко держу свое глупое тело в руках. Я напоминаю себе, что, очевидно, общаюсь с психом.
   Голос женщины смягчается.
   -Можешь звать меня Ай, - говорит она. Ай? Чем это лучше серии? Но я молчу, молчу. - Как я могу звать тебя?
   Я убираю руку с груди, чтобы женщина могла прочесть мой номер, но она даже не смотрит туда. Тогда я совершенно теряюсь.
   -Ронни! - выпаливаю я первое, что ударяет мне в голову. И мне тут же хочется стукнуть пару раз эту голову о ближайшую стену. Я иногда делаю так, когда какой-то механизм перестает нормально работать. Случается, это даже помогает.
   -Ронни? Какое замечательное название! - говорит женщина тихим низким голосом. А потом добавляет совсем уже странным тоном: - Ты ведь пришел за смыслом?
   -Честно говоря, я не знаю, что это такое...
   -Как же я понимаю, Ронни! - говорит женщина, и я дергаюсь от этого обращения. - Мы все были такими. И во многом все еще потеряны. Но мы на пути.
   Я тоже был на пути. Но я потерял его. Я не говорю этого вслух - мне почему-то кажется, что женщина и без того все знает. Она кивает на мое растерянное молчание и спрашивает:
   -Как ты думаешь - зачем мы живем?
   -Что? В каком смысле - зачем?
   -Ну, вот например лампа, - спокойно поясняет женщина. - Она существует для того, чтобы было светло. Здания - чтобы в них можно было жить. Стулья - чтобы сидеть, кровати - спать. А для чего живем мы?
   Что за странные, безумные вопросы?! Я должен знать ответ?
   -Ааа... эм.... Чтобы выплачивать долг, - вдруг говорю я. И замираю, пораженный.
   Женщина кивает.
   -Все верно. Они хотят, чтобы мы так думали. Но тебе не кажется, что это так мелко и незначительно? Как будто мы лампа или стул.
   -Винтик, - говорю я, зачем-то вслух.
   -Вот именно! - подхватывает женщина. - Лучше и не скажешь! Мы всю жизнь обслуживаем огромную машину. Поддерживаем ее жизнь, и она не дает нам умереть. Но разве это действительно то, зачем мы живем? Разве нет ничего большего? Что там, за пределами Города?
   -Природа, - отвечаю я неохотно. Как будто кто-то может не знать этого....
   -Да, но это все, что мы знаем. - Женщина совершенно не смущается. Хотя с чего бы ей. Если я что-то и вынес из общения с Бартом, так это то, что психи не стесняются нести чушь. - Почему? - Что почему? О нет, я потерял нить. - Почему мы не знаем, что Природа из себя представляет? Что находится там, у нее в глубине?
   -Потому что мы не хотим знать, - говорю я упрямо. - Никто не хочет знать. Зачем это нам?
   -Действительно никто не хочет, или они не хотят, чтобы мы хотели?
   -Кто они? - спрашиваю я уже раздраженно, а потом невольно понижаю голос: - Город?
   Женщина внушительно кивает.
   -Вот видишь. Ты ведь на самом деле все прекрасно понимаешь.
   Нет. Я не понимаю. И не хочу понимать. Я пришел сюда, потому что не хотел возвращаться в Библиотеку, не хотел думать и решать что-то. Я пришел, потому что это была отсрочка, это был побег. А здесь вдруг меня снова пытаются заставить думать. Я не соглашался на это!
   Женщина поднимает ладонь, словно просит остановиться. У меня пугающее чувство, что она в точности знает, о чем я думаю.
   -Ты устал, - говорит она мягко. - Я понимаю. Нельзя вот так с ходу разрушать весь мир. - Ооо, вы даже себе не представляете, насколько мой мир уже разрушен! - Тебе нужно отдохнуть. Мы можем поговорить позже. - Позже? Когда будет это позже? Когда меня снова затянет водоворот реальности? Я не смогу вынырнуть оттуда уже ни за что! - Ты можешь отдохнуть здесь.
   Вот этого я не ожидал. То, что мы с Бартом остались в Библиотеке, было странным, но все же это не было чье-то жилище. Библиотека могла бы предоставлять свои услуги днем и ночью, если бы был кто-то, кто захотел бы ими воспользоваться. Спать в Библиотеке тоже не было чем-то из ряда вон - я довольно часто так делал, особенно когда книга попадалась особенно интересная, и мне хотелось поскорее заселить ее обитателей в свой вымышленный мир. Но здесь... что это вообще за место?
   Я оглядываюсь по сторонам, ища пояснительные таблички, вывески, что угодно. В Городе не бывает мест, которые не имеют своей подписи. Если на здании написано �дом номер�, значит, там просто кто-то живет. Если на нем яркая зазывающая вывеска - выходит, там предоставляют возможность отвлечься от реальности. Если бледная и неброская, как у Кабинета Прошений - это место тоже предлагает какие-то услуги, но не особенно хочет, чтобы вы ими воспользовались. Но я никогда прежде не мог себе представить, чтобы у здания не было совершенно никакой таблички. Как человек без номера. Что-то неправильное, неестественное. Это даже не скучное жилое здание. Без номера этого здания как будто совершенно не существует. Его вычеркнули из Города, о нем забыли. Он не в системе.
   -Здесь нет долга, - говорит женщина. - Нет непрекращающейся дороги. Здесь пустота и тишина. Ты можешь отдохнуть здесь.
   Здесь нет никаких решений - слышу я. Это остановка. Передышка. Это то, что мне нужно.
   Неужели я действительно останусь здесь?
   Женщина отворачивается и идет вглубь помещения. И единственное решение, которое мне нужно тут принять - это следовать за ней или уйти. Уйти к своей разрушенной, разваливающейся на кусочки реальности? Нет. Нет, я не хочу этого.
   Что ж, похоже, это правда. Я всегда был таким. С самого детства. Ненормальным. Я такой же псих, как и они.
   Какая-то тяжесть спадает на пол.
   Я шагаю внутрь.
   Меня снова окутывает темнота и неизвестность. Но это теперь не пугает. То, что остается за порогом, кажется мне гораздо страшнее, чем то, что может произойти тут. Постепенно я привыкаю к отсутствию вездесущего света. Я начинаю замечать проемы дверей, уводящие в стороны. И везде - пустота и тишина.
   Женщина входит в один из проемов и останавливается. Я вхожу следом за ней. Эта комната чем-то похожа на мое убежище на станции. В груди болезненно сжимается от воспоминаний. Здесь так же темно, тесно. Сюда тоже практически не проникают щупальца реальности. Надежное укрытие.
   Женщина делает жест рукой. Она не говорит ничего, но я понимаю, что это означает. Это место для меня. Я могу здесь остаться. Если, конечно, захочу. А могу уйти и встретиться со своим выбором. Могу, конечно.
   Комната совершенно пуста. Только в одном углу я замечаю груду тряпок. Словно след, который оставили после себя люди, покидая это здание на самом берегу Природы. Всего лишь куча тряпок, но большего мне и не нужно. Только место, чтобы спрятаться. И выпустить на свободу воображение.
   Темнота везде одинакова. Я опускаюсь на пол, почти не ощущая горстки тряпок подо мной. Я не замечаю, как женщина покидает комнату. Никогда бы не подумал, что могу вывалиться из реальности так просто - не обращая внимания на присутствие людей рядом. Должно быть, я действительно устал. Должно быть, с меня хватит.
   Я не замечаю, сколько проходит времени. Честно говоря, я не могу даже вспомнить, было ли что-то в моих мечтах, или все это время я просто созерцал пошарпанную стену. В реальность меня возвращают голоса людей. Я вскидываю голову. В коридоре, за пределами моего такого ненадежного убежища, что-то происходит. Движение, суета. Здесь больше не темно и пусто. Этого было слишком мало.
   Я неловко поднимаюсь с пола. Мои ноги не желают слушаться - должно быть, я совсем некрасиво скрутил их в узел. Что делать дальше? Почему-то я не ощущаю паники, даже такой привычной для меня тревоги. Нет, тревога, конечно, есть. Обычный ее уровень. Тот, который сопровождает меня в течение всей моей жизни. Даже еще больший, после моего ухода со станции. Но не более того.
   Я оглядываюсь по сторонам, пытаюсь заставить себя осознать - вот я здесь, неизвестно где, вокруг, судя по всему, незнакомые мне люди. И, судя по всему, они полные психи, а я, оказывается - один из них. Что же, тело, тебе не страшно? Но тело никак не отзывается на мои попытки разворошить его. Оно лениво отвечает, что будет волноваться, когда мы доживем до проблем. А пока что единственная насущная проблема, которую оно видит - это отсутствие внутри еды уже довольно длительное время.
   Мне даже тяжело злиться на это показательное безразличие. Я не ощущаю в себе сил на злость. На какие-либо эмоции. Честно говоря, я не ощущаю в себе сил даже на то, чтобы выйти на своих трясущихся ногах из комнаты и поискать где-нибудь более дружелюбное убежище, которое не потревожили своим присутствием люди. Возможно, тело в чем-то и право. Нужно начинать с насущных проблем. Хорошо, будь оно неладно! Для чего я набил рюкзак под завязку едой? Чтобы беспокоиться о ее сохранности?
   Я сбрасываю рюкзак на пол. Достаю пакет с едой и наощупь вставляю трубку. Я уже и забыл, как приятно принимать еду в темноте. Мое тело довольно урчит и соглашается. Мне кажется, оно согласилось бы с чем угодно - лишь бы его накормили.
   Человеческий гул все нарастает. Мне становится все сложнее и сложнее его игнорировать. Я едва дожидаюсь, пока пакет с едой опустеет, и быстро прячу его под груду тряпок. Поднимаюсь на ноги, закидываю на спину рюкзак, и в этот самый момент в комнату входит женщина.
   Я дергаюсь от неожиданности. Хотя здесь нет ничего странного - тут ведь нет дверей, таких, как, например, в Кабинете Прошений, в которые можно постучаться. Тут есть только пустой дверной проем. И это даже не моя комната. Честно говоря, это скорее можно назвать ее комнатой. А я здесь не к месту.
   -Ты отдохнул? - спрашивает женщина. Нет. Сколько бы я ни отдыхал, для меня это всегда будет мало. Тем более - сейчас. Чего она от меня хочет? - Начинают приходить остальные искатели. Я бы хотела, чтобы ты присоединился к нам. Не волнуйся, - добавляет она мягко. Все-таки, она умеет читать мысли! - Тебе не нужно принимать никаких решений сейчас.
   Это хорошие новости. Единственное решение, которое я сейчас могу принять - это сбежать отсюда. Но это плохое решение. Оно не нравится мне. Потому что после этого решения сразу последуют другие. Ничем нельзя было так сильно привязать меня к этому месту, как обещанием того, что здесь мне не придется ничего решать.
   Женщина проводит меня коридорами обратно на улицу. По пути я вижу людей, слышу их барахтанье, приглушенный кашель. Их не так много, как я успел себе со страху надумать. Один тут, один там. В основном они все поодиночке, сидят внутри какого-нибудь помещения без дверей, будто это их собственные комнаты. Это я могу понять - гораздо проще спрятаться, когда ничего (а обычно - никто) тебя не отвлекает. Попробуйте сбежать от реальности, когда рядом снуют люди. Пусть им и все равно на вас, пусть они никогда не заговорят с вами без каких-то чрезвычайно важных причин, но они все равно напрягают. Их присутствие ощущается как угроза воображаемому миру. Их суета норовит проникнуть из реальности в мир фантазии и отравить его, как.... Ну....В общем, это нехорошо. Не говоря уже о том, что они попросту с огромным удовольствием отдавят вам ноги, которые вы неосторожно оставили без присмотра. Ужасная глупость.
   Наконец, мы оказываемся снаружи. И площадь больше не пуста. По ее краям тоже разбросаны люди. В масштабах Города их очень мало. В его масштабах может показаться, что площадь так и осталась пустой. Но в масштабах этого уединенного, прижатого к внешней стене места - это целая толпа. Это катастрофа. Не должно быть в этом месте столько людей.
   Меня снова подмывает сбежать. На улицы, где людей еще больше, все верно. Но там, по крайней мере, это не ощущается чем-то неправильным и чужеродным. Пусть мне и не нравятся толпы людей на главных улицах, но там они на своем месте. Они там, где было задумано системой. Но не здесь.
   Женщина останавливается и поворачивается ко мне.
   -Мы скоро начнем. Ты можешь подождать здесь пока.
   А могу сбежать, не оставив и следа. У меня, вообще-то, тяжелый рюкзак, а еще куча важных дел. Само собой. У всех в Городе всегда есть куча важных дел. Не бывает такого, чтобы их оставили в покое, пустили их жизнь на самотек. Когда есть работа, человека занимают ей. Когда работа кончается - ведь когда-то она должна кончаться - у человека наступает время отдыха. И для этого времени тоже придумана своя программа, список заведений. Все они там, на главных улицах, зазывающе сверкают своими яркими вывесками. У человека просто нет времени на то, чтобы ничего не делать. От того еще более удивительно присутствие всех этих людей здесь. Это место не похоже на заведение, предоставляющее развлечения. Не могли же они все, так же как и я, вдруг потерять свой путь. Не могли они все сойти с проложенной для них дорожки. Не может их быть так много. Ну, допустим, пара тройка на весь Город. Но уж точно не в таких количествах.
   Внутри меня просыпается зануда. Он ворчит, что пора уже прекращать. Давно нужно было бросить все эти глупости и возвращаться на станцию. И что же дальше, когда Барт придет туда - язвительно спрашиваю я. Это будет потом - бормочет зануда. Ну конечно. С этим буду разбираться я.
   И я упрямо стою на месте. Я не собираюсь никуда уходить, хотя бы назло этой благоразумной части, которая хороша только в защите от психов, а когда нужно принять действительно сложное решение, она вдруг вспоминает, что у нее куча важных дел где-то в пыльных уголках моего сознания. Природа ее побери!
   Женщина оставляет меня одного. Практически одного. Я спускаюсь с лестницы и останавливаюсь в стороне. Я не предпринимаю попытки приблизиться и заговорить с кем-то. Когда мой взгляд мельком падает на кого-нибудь из толпы, я замечаю, что все они стоят особняком. Это немного успокаивает. Мне начинает казаться, я тут приживусь.
   Постепенно из здания тоже выходят люди. На площади становится довольно тесно - каких-нибудь пара метров до ближайшего тела. Вот это уже не слишком мне нравится. Мне становится неуютно, я принимаюсь оглядываться по сторонам, пытаясь определить кратчайший путь до оживленной улицы. С какого переулка я сюда пришел? С этого? Может, вот с этого? Они все выглядят абсолютно одинаковыми. Возможно, если бы я рассматривал окружение внимательнее, чем спину человека, который привел меня сюда, я бы и узнал что-то, но увы. Поэтому я выбираю ближайший выход с площади и начинаю прикидывать, как побыстрее обойти всех, кто стоит между ним и мной.
   Наконец, поток людей заканчивается. К этому моменту площадь не нравится мне от слова совсем. Слишком много людей, слишком мало пространства. И практически никакого движения. Никакой цели. Все это очень странно.
   Я разворачиваюсь, готовый воплотить в жизнь свой план бегства, и вдруг, будто в ответ на мое решение, что-то резко меняется. Я оглядываюсь назад, не понимая, почему на площади вдруг стало так свободно. А потом до меня доходит - все люди, практически синхронно, опустились на пол.
   Такого я, конечно, никак не ожидал. Не думаю, что кто-нибудь на моем месте ожидал бы подобного. Я настолько теряюсь, что застываю на месте, не в силах пошевелиться. Странность происходящего как бы гипнотизирует меня. Я вижу женщину - наверняка это она - сидящую на ступеньках перед входом. Она немного возвышается над другими головами. Ее очень хорошо видно из любого края площади. И зачем это все? Что они собираются делать?
   Женщина поднимает над головой какой-то небольшой предмет. Я даже склоняюсь вперед, чтобы рассмотреть его (на это у меня откуда-то находятся силы). По форме и характерным бликам на металлической поверхности я понимаю, что она держит в руках капсулу с газом. Я автоматически накрываю свою капсулу ладонью. Конечно, она все еще на месте.
   Тут, словно по команде, все остальные на площади поднимают свои руки над головой. Я замечаю у каждого по капсуле. Не смотря на вопли зануды о том, что нужно срочно делать ноги, меня разбирает любопытство. И что же это такое? Групповой сеанс замены капсулы? Они что, синхронизированы? Как у всех может кончаться газ одновременно? Не будут же они заменять капсулы, которые еще не до конца использованы! Это уж чересчур странно, даже для психов. В конце концов, их тело должно возражать против такой траты драгоценного ресурса. Не могут они такого делать. Это надругательство над самим здравым смыслом!
   Пока я размышляю таким образом, толпа снова приходит в движение. Женщина на ступеньках делает какое-то непонятное движение, будто пытается прокрутить противоположные концы капсулы в разные стороны. И вдруг капсула распадается. Я вижу две половинки в каждой руке. Не понимаю. Ничего не понимаю.
   Люди начинают повторять этот жест. Постепенно половинок становится все больше. Они приближаются ко мне.
   Я... я уже ничего.... Что происходит?! Наверное, они открывают пустые капсулы? Использованные до конца, верно? Это странно, но ведь они сумасшедшие. Никто ведь не станет открывать полные. Даже психи. Какими бы они ни были.... Это просто невозможно. Не может такого быть.
   Вот капсулы раскрываются прямо рядом со мной. Еще ближе. И вот, наконец, я вижу, как распадается на две половинки капсула у человека в метре от меня. И полупрозрачный, едва заметный, клочок дыма поднимается в воздух. Все выше. И выше.
   И выше.
  

Пятое утро

  
   Темнота вокруг постепенно принимает форму привычных вещей. Стены, потолок, рамка окна. Я начинаю ощущать свое тело. �Мы в комнате� - неохотно выдает сознание, и я с признательностью принимаю эту истину. �На полу� - добавляет оно, и я начинаю ощущать, как твердая поверхность давит мне на спину и затылок. Надо же. Похоже, что оно право.
   Я лежу, распластавшись, не предпринимая попыток собрать свое тело воедино. Меня все устраивает. Зачем что-то осложнять. Двух озарений для меня вполне достаточно. Я в комнате и на полу - это все, что мне требуется знать. И даже эти мысли постепенно ускользают от меня, растворяются в окружающей реальности. Скоро не станет и этой реальности, она исчезнет, рассыплется на части.
   Тело резко дергается, собирая себя по кусочкам, напрягаясь, готовясь к защите. Секундой позже сознание возвращается и подтверждает то, о чем я уже и сам догадался: кто-то вошел в мое прекрасное уединенное пространство.
   Я с трудом отрываю голову и туловище от пола. Мир темнеет еще больше, но потом снова возвращает мне капельку света. Я вижу фигуру в дверях и даже узнаю ее. Это женщина. Что еще за женщина?
   Сознание недовольно ворчит и принимается поднимать пласты памяти. Сейчас. Где-то вот здесь было. Вот...
   Меня прошивает паника. Я отскакиваю к стене и хватаюсь рукой за капсулу на груди. Все тело дрожит, я не могу положиться на него. Похоже, оно снова предало меня, но тут я даже не могу его винить. Это было поистине ужасающее зрелище...
   -Не волнуйся, - говорит женщина, но я больше не верю ни единому слову. Я продолжаю внимательно наблюдать за каждым ее движением. Если вдруг она бросится вперед, то я.... Я умру тут со страху. - Жертва должна быть исключительно добровольной, мы не станем никого принуждать, - продолжает женщина. Я молчу, сжавшись в маленьких агрессивный комок. Я надеюсь, что я выгляжу пугающе. Я знаю, что нет.... - Если бы я собиралась отнять твой газ, - терпеливо говорит женщина, - я бы сделала это, пока ты лежал без сознания.
   Что ж. Кажется, это имеет смысл. Мое сознание лениво соглашается с этим. Чтоб я еще доверял ему! Еще больший предатель, чем тело. Никому нельзя доверять в этой жизни...
   Я медленно раскручиваю тот узел, в который скрутил себя. Голова ужасно болит. Это неудивительно. Возможно, я приложился ей, когда падал. Это так на меня похоже.
   Женщина походит ближе и опускается на пол. Так близко, что я, пожалуй, мог бы дотянуться до нее рукой, не вставая с этого места. Само собой, ничего такого я делать не собираюсь.
   -То, что ты вчера видел, - начинает женщина, - называется ритуал.
   Как? Что?
   Не то чтобы мне слишком интересно. Мне кажется, что никакие пояснения не заставят эту картину выглядеть лучше, только еще более ненормально. И мне совсем не любопытно. Совсем. Ни капли.
   Что она говорит?
   -Для непосвященного, неподготовленного человека это может выглядеть очень пугающе, я понимаю. Нет ничего удивительного в том, что ты потерял сознание. - Да, тут действительно ничего удивительного. Я бы не стал доверять своему телу и в менее экстремальных ситуациях. - Однако, мы делаем это не просто так. У этого ритуала есть смысл. Позволь объяснить тебе.
   Смысл в том, что они все посходили с ума. Что ж, это я уже понял. Сейчас бы мне просто набраться немного сил. Тогда я смогу подняться на ноги и убраться куда-нибудь подальше.
   -Мы все проживаем пустые и бессмысленные жизни. Мы появляемся в этом мире, выполняем свою работу, а потом просто исчезаем. Мы работаем, как машины, как детали большого механизма.
   Я ловлю себя на том, что невольно киваю. Да, согласен. Все верно. Все так, как должно быть.
   -Но мы верим, что может быть иначе. - А вот это уже бред. Ведь машина отлично работает так, как есть сейчас. Разве это не доказательство того, что это лучший возможный вариант? - Люди могут быть свободны от этой системы, их жизнь может быть наполнена смыслом, значением. И проблема тут в Природе.
   -Да, - соглашаюсь я. - Все проблемы на самом деле в Природе...
   -Ты все неправильно понял, - перебивает меня женщина. - Сейчас я объясню.
   Она устраивается на полу поудобнее. Похоже, готовится к длинной речи.
   -Мы могли бы жить совершенно иначе. Если бы мы вырвались из системы, если бы Природа приняла нас как свою часть. Это была бы совершенно другая жизнь, полная, осмысленная. Мы могли бы делать значительные вещи, вносить свой вклад!
   -А... чем бы она отличалась от той жизни, которая у нас есть сейчас? - спрашиваю я растерянно.
   Женщина замолкает и смотрит на меня несколько долгих секунд.
   -Ну... - она явно с трудом подбирает слова. - Я... не могу описать это так точно.... Все не так просто. Нам, в нашем положении, вынужденным смотреть только в пол, сложно даже представить себе, что может быть как-то иначе, лучше...
   У меня никогда не было проблем с воображением. Я могу представить себе все, что угодно. Любой мир, любую невероятную чушь - все это прекрасно умещается в моей голове. Поэтому я достаю на свет тот кусочек фантазий, который я лелею бережнее всего. Осматриваю его еще раз, стираю пылинки. А потом настороженно протягиваю женщине, готовый отдернуть руки в любой момент.
   -А вот если бы эта Природа приняла нас... - говорю я. - Я мог бы... плавать вместе с... вместе с китами?
   Женщина теряется. Она мычит что-то, совсем как библиотекарь, когда он ломается. Как будто я дал ей что-то, что нельзя переработать. Будто в ее шестеренки попал какой-то мусор.
   Я снова прижимаю мой сокровенный мир к груди. Я уже жалею, что дал кому-то взглянуть на него.
   -Может... может быть и так, - запинаясь, говорит женщина. Я ей не верю. Моя фантазия снова бледнеет и увядает, я быстрее прячу ее от чужих взглядов. Главное, чтобы она выжила - остальное неважно, все остальное можно поправить. - Может быть, будет и такое, - произносит женщина уже увереннее. - Я точно могу сказать только одно - эта жизнь будет куда лучше, чем та, что мы имеем сейчас.
   Я с трудом возвращаюсь к этому разговору, от которого минуту назад невероятно хотелось сбежать. Все-таки, мне становится немного любопытно. Она сказала...
   -Будет?
   -Все верно, - кивает женщина. - Будет. И мы приближаем это будущее с помощью нашего ритуала.
   Что?
   -Что?
   Женщина распрямляет спину, будто пытается принять более внушительную позу. Как будто от этого ее слова начнут звучать более убедительно. Будто что-то может звучать не безумно, когда речь идет о пустой трате газа...
   -Этот ритуал должен приблизить наше счастливое свободное будущее. Мы жертвуем наш собственный газ - тот поводок, за который Город крепко нас держит. Мы жертвуем его Природе, чтобы показать, что мы отрекаемся от Города, что нам не нужна такая жизнь. Мы стараемся привлечь ее внимание, заставить ее заметить нас. Стараемся быть достойными ее снисходительности.
   Я хмыкаю. Должно быть, я делаю это слишком громко, потому что женщина отвлекается от своего вдохновенного повествования и смотрит прямо на меня. Я внезапно обнаруживаю, что поза, в которой я сижу, очень, ну очень неудобная, и мне необходимо срочно ее сменить. К сожалению, долго возиться с этим не выходит, и когда я заканчиваю, женщина все еще здесь - очень близко и очень смотрит. Когда кто-то так смотрит на меня, я всегда пытаюсь отвлечь их внимание словами. Неважно, что сказать - любую чушь (как будто когда-нибудь я говорю что-то осмысленное). Главное - как можно скорее.
   -А с чего вы вообще взяли, что таким способом можно привлечь ее внимание? - ляпаю я первое, что приходит в голову. А потом говорю уже совсем не подумав: - Вот у меня есть знакомое - оно пришло оттуда, из Природы. Лично я считаю, что оно - ее часть, хотя некоторые и не согласны со мной.... Так вот его совершенно не интересует наш газ. Да. Ни чуточки. Зато очень интересует наша еда. Оно постоянно ругает ее, но при этом уничтожило уже мой недельный запас.... Мне пришлось идти за ней обратно на станцию! Как будто мне больше нечем заняться.... Просто удивительно, несколько всем все равно на чужие беды...
   -Погоди, - перебивает меня женщина. Она придвигается так близко, как я бы не хотел видеть никого. - Пожалуйста, стой. Расскажи подробнее, с самого начала!
   Правда?
   Я замираю в недоумении.
   Неужели правда? Не так-то часто можно встретить человека, который хочет узнать твою историю. Честно говоря, я встречаю такого человека впервые. Я... даже не знаю, что думать. Я взволнован, но мое тело расслабляется, расползается по полу. Оно как бы говорит - мы остаемся. И, кажется, я абсолютно согласен.
   Но я не знаю.... Как мне стоит начать? А продолжить? Как подать все? Я люблю истории, но никогда еще я не рассказывал свою историю кому-то. Я совершенно не умею этого делать. Я очень волнуюсь, но надо начать. Женщина ждет.
   -Я... ну, я.... Я работаю на станции. Гидроэлектростанции, - бормочу я, не зная, за что взяться в первую очередь.
   -Это та, которая за Городом? Прямо среди Природы? - шепотом спрашивает женщина, вытягивая шею вперед.
   -Нет, она не... - я вычерчиваю в воздухе какие-то фигуры руками. - Она не совсем... она как бы.... - Я секунду молчу. - Ну да, она за Городом, - соглашаюсь я неохотно.
   Женщина кивает.
   -Пожалуйста, продолжай.
   Теперь я еще больше растерян от мысли, что для любого горожанина мое жилище кажется оторванным, пугающим, неуютным местом. И как тут дальше рассказывать свою историю, если я - чудак, который покинул родные внутренности Города?
   -Ну... это... это мое самое первое назначение, - говорю я, словно пытаясь оправдаться. - Самое первое. И я работаю там уже двенадцать лет. Я хороший работник. - На этой фразе мой внутренний зануда вдруг поднимает голову. Хороший работник? Правда? Ты хоть знаешь, как правильно сбросить напряжение в трубах? Нет. Но для этого я и вырастил тебя! Это твоя единственная цель существования. Я хорошо выполнял свою работу. На меня никогда не было ни единого нарекания. Я имею право так говорить! - Я хороший работник, - упрямо повторяю я. Кажется, я начинаю злиться. - Я всегда хорошо выполнял свою работу. Я давал машине то, что она хочет. Никогда не игнорировал ее потребности. Я всегда делал то, что от меня требовалось. Поэтому я не понимаю, я совершенно не понимаю, почему, за что это случилось именно со мной!
   Женщина наклоняет голову, стараясь следовать за моим ускользающим взглядом.
   -А что же случилось?
   Я втягиваю чересчур много газа. До того, что мои внутренние легкие начинают болеть. Грудь дрожит от неудержимого желания закашляться. Но еще сильнее дрожит мое тело от внезапно открывшихся залежей злости.
   -Оно пришло... снаружи, из Природы. И влезло на мою станцию. Хотя все прекрасно знают, что этого нельзя.... Люди не выходят наружу, а Природа не должна заходить внутрь! - Я все-таки закашливаюсь - сил держаться уже нет. Это помогает немного перевести дух, вспомнить, сообразить, что дальше. - Оно влезло на станцию и нарушило мою работу. Полностью разрушило. Всю мою жизнь, понимаете? - Женщина важно кивает. - Я был хорошим работником. Образцовым. Делал все, что от меня требовалось. Не было ни единого нарекания.... А из-за этого.... Мне пришлось оставить станцию. Вести его в Город.
   -Так оно в Городе? - восклицает женщина, чуть ли не подскакивая со своего места. - Ты привел его в Город?!
   Я сжимаюсь в привычный комок страха и злости. Сейчас начну отбиваться.
   -Да. Но что мне было делать? Мне ничего не оставалось, да и вообще - оно бы и само пришло...
   -Это же чудесно! - кричит женщина, и вот теперь мне по-настоящему страшно. - Какая замечательная история! Кто бы мог подумать! А где оно сейчас?
   -Где-то... в другой стороне, - бормочу я.
   -Оно не придет сюда?
   -Надеюсь, что нет...
   Я сейчас сказал это вслух? Я неисправим.
   Но женщина, кажется, уже совершенно не слушает, что я говорю. Она вскакивает на ноги и принимается ходить по комнате, как будто что-то гонит ее и не дает сидеть на месте. Я подтягиваю к груди рюкзак, прикрываюсь им. Теперь у меня есть защита.
   Женщина делает круг и возвращается ко мне.
   -Ты представляешь, как прекрасно то, что ты рассказал? - Я мотаю головой. Похоже, я совершенно не умею рассказывать истории. Ведь это совсем не та реакция, на которую я рассчитывал. - Это прекрасно! - убежденно повторяет женщина, и мне не хочется с ней спорить. Мне хочется тихонько уползти отсюда. - Ведь это значит, что ты был избран!
   -Что?
   Надеюсь, я сказал это вслух. Потому что я уже перестаю что-либо понимать.
   -Все просто - говорит женщина. - Природа выбрала тебя, чтобы обратиться со своим посланием!
   Что?
   Теперь я уже абсолютно ни в чем не уверен. О чем она говорит? Какое послание? Единственное послание, которое я получил - это требование вернуть долг. И чем я заслужил такое?
   -Мне кажется, я понимаю, - говорит женщина. Очень рад за нее. Хоть кто-нибудь должен что-то понимать. - Ты жил так близко к Природе, и так долго.... Должно быть, в этом все дело.
   Женщина задумчиво потирает трубку легких. Она продолжает смотреть на меня, и мне это совершенно не нравится. Затем она снова подходит совсем близко.
   -Ронни, - говорит она проникновенным голосом. - Я хочу, чтобы все мы услышали твою историю.
   На этот раз я уже не теряюсь и не чувствую радостного возбуждения. Нет-нет. Я понял, что они за люди. Конечно, я должен был понять это при первой встрече. Ну кто заговаривает с незнакомым человеком на улице? А потом то, что они сделали с газом.... Я поражаюсь тому, что я все еще здесь. Что я не убежал при первой же возможности от этой группы сумасшедших.
   Должно быть, я автоматически покачиваю головой. Я не замечаю, чем там занимается мое тело, когда я уплываю куда-то вместе с моими мыслями. Обычно я вообще не отвечаю за его действия. Я понимаю, что оно сделало что-то, потому что женщина говорит:
   -Прошу тебя! Нам всем это просто необходимо!
   Я неосознанно прижимаю к груди рюкзак. Размышляю. Что будет, если я откажусь? Насколько они агрессивны? Что они могут сделать? Может быть, сделать вид, что согласен, усыпить их бдительность? У меня должно хватить времени, чтобы незаметно слинять, пока собирается вчерашняя компания. Сбежать, а потом.... Что потом? Куда я пойду потом?
   Передо мной вырастает грозная фигура без внешних легких и кожи. Она стоит за спиной женщины, тяжело уставившись на меня. Если сбежать отсюда, то мне дорога только туда...
   -Хорошо, - выдавливаю я.
   Женщина недоверчиво склоняет голову поближе, и я повторяю раздраженным ломающимся голосом, что я согласен.
   -Тогда я соберу всех, - говорит женщина возбужденным шепотом и исчезает.
   С ее уходом темнота снова поглощает реальный мир. А вместе с ним - и меня. Я не чувствую движения времени, перемен в этой реальности. Я чувствую только, как меня медленно, но неумолимо затягивает куда-то. Тяжесть ложится на голову, плечи, руки и спину. Я понимаю, что не могу пошевелить даже одним пальцем. Я застываю, как кусочек мусора, навеки застрявший в смоле. Я не чувствую в себе сил пошевелиться, но самое главное - я не чувствую желания. Я не способен радоваться, но я принимаю эту бездну. И она поглощает меня целиком.
   Я не знаю, что это было. Я не знаю, уснул ли я. В моей голове ни единой мысли. Я по-прежнему ощущаю тяжесть тела, и даже не могу понять своего положения в пространстве. Я не хочу смотреть на этот мир, ведь я так хорошо спрятался от него. Разве это было зря? Реальность грубо призывает меня обратно.
   Я слышу, как меня зовут, но игнорирую это до тех пор, пока не ощущаю чье-то присутствие совсем рядом. Так близко, что я понимаю - сейчас меня кто-то коснется. Тогда я, наконец, впускаю реальность в себя.
   Рядом сидит женщина, и она сразу понимает, что я вернулся. Она отстраняется и говорит:
   -Все уже почти собрались. Ты готов?
   Нет. Я совершенно, абсолютно не готов. Когда прячешься от чего-то, что не хочешь впускать в свою жизнь - ты принимаешь любые варианты. Тебе все равно. Самым главным в тот момент кажется отдалить от себя такую близкую, непосредственную угрозу. Когда же приходит момент расплачиваться.... Что ж. Та угроза уже кажется далекой и незначительной. Поэтому я начинаю думать: возможно, Библиотека и Барт - не такой уж и плохой вариант. Эти люди... они меня пугают.
   Но женщина уже здесь. А судя по тому, что она говорит - снаружи снова целая толпа. И в этот раз у меня не получится уйти незаметно. Что же мне делать? Я оттягиваю момент. Говорю, что мне нужно поесть.
   Никогда еще я не принимал еду так медленно и тщательно. Я наблюдаю за тем, как эта темная масса втекает в мое тело, как будто это мое самое любимое занятие. Удивительно, как всегда неприятные, но привычные вещи встречаешь с радостью, когда им на смену приходит что-то необычное и пугающее. Я сижу на полу до тех пор, пока последняя капля не протечет по трубке. Вот и все. Отговорки кончились. Реальность нетерпеливо покашливает за порогом. Пора идти прямо к ней в объятия.
   Женщина снова проводит меня по коридорам к выходу. Я замечаю, что в этот раз все комнаты пусты. Очевидно, все люди собрались на улице.
   Женщина проходит через разинутую пасть дверного проема, отступает в сторону, и мои ноги мгновенно приклеиваются к полу. Нет, я больше не могу сделать ни шагу. Толпа людей, куча одинаковых голов, и все повернуты в мою сторону. Мой взгляд перебегает с одной пары окуляров на другую, и я понимаю, я чувствую, что они смотрят прямо сюда, на женщину, на меня...
   Ноги слабеют и чуть не подкашиваются. Ох, как бы мне хотелось присесть здесь, за узкой полоской стены. Притвориться, что меня тут нет. Разве это не должно работать? Разве не должно решать все проблемы? Но женщина берет меня за локоть, настойчиво вытягивает из здания прямо на обозрение этой толпы. Вот я здесь, и мне уже никуда отсюда не деться.
   Женщина продолжает держать мою руку, словно опасается, что стоит меня отпустить - и я развеюсь в воздухе, как газ. Я не уверен. Возможно, так и случится. Я чувствую, как все вокруг колышется. Мир становится чересчур неустойчивым. Переменчивым, непостоянным. Как вода.
   Какое пугающее сравнение.
   Легкий гул замолкает, и я практически слышу тишину. Если бы не приглушенные звуки Города, эта тишина давила бы и пугала, как та, что я всегда слышу в центральной точке тоннеля. Но здесь она пугает иначе. В тоннеле тишина означает, что людей рядом нет. Здесь же люди есть. Их много, но они стоят, замерев, без движения, без обыкновенных звуков.
   Мне становится страшно.
   -Приветствую вас снова, - говорит женщина. Ее голос разрывает тишину, и я чувствую хоть какое-то облегчение. - Я очень рада, что мы смогли собраться так быстро, хотя мы были здесь только вчера. Вы знаете, что мы никогда не собираемся без какой-то цели. Но цель, с которой мы собрались здесь сегодня, превосходит все, что было раньше. Кажется, как будто по совершенной случайности к нам вчера забрел новый член нашей общины. Но мы с вами прекрасно знаем, что случайностей не бывает. Сама жизнь намеренно привела его к нам. Она привела его, потому что у этого человека есть ответы на наши вопросы. Ведь он получил их... - тут женщина делает значительную паузу, а мои ноги снова решают, что стояли прямо уже достаточно долго. Это ужасно. Тишина, и то, что она говорит - я даже не знаю, что из этого хуже. - От посланника самой Природы!
   По толпе прокатывается рокот. А у меня в груди начинает нестерпимо жечь. О каких ответах вообще говорит эта женщина? Ответы и я - вещи несовместимые. Я не даю ответов. Обычно я даже не задаю вопросов. У меня всегда было все, что мне нужно. А теперь этого нет. Ничего нет. Жизнь рассыпается на кусочки, реальность впивается острыми когтями в мои дрожащие руки, которыми я пытаюсь собрать этот мусор, слепить его обратно во что-то, с чем еще можно будет существовать, а оно снова рассыпается, но теперь уже в пыль.... Я не могу. Больше не могу... мне плохо.
   Я вижу, что женщина оборачивается на меня, хотя и не слышу ничего, кроме мерного гула моторов в моей голове. Я чувствую, что если я сейчас не опущусь на бетонный пол, то он притянет меня сам, но резко и грубо. Я думаю об этом, глядя на освещенный кусочек переулка, из которого неторопливо выходят две фигуры, одна за другой. Я, кажется, узнаю первую, но это уже становится неважно, когда я узнаю вторую. Ведь вторая - это Барт. И оно смотрит прямо на меня.
   Я все-таки ударяюсь коленями об бетон. Мир плывет. Я думал, что я хорошо спрятался.... Я думал, что здесь меня не найти.... Я думал.... Как же так?! Думать - это точно не мое.
   Я слышу голос женщины откуда-то сверху. Он звучит возмущенно, требовательно. Скорее всего, она пытается призвать к порядку. Но как тут призовешь? Очевидно, Барт не представляет себе, что значит порядок. И как оно может себе представить, если Природа - это всегда полный хаос?
   Люди расходятся волнами, что-то удивленно бормоча, и я снова вижу перед собой существо. Я на возвышении, но сижу на коленях, так что его голова все равно выше. И оно смотрит на меня. Грозно, недовольно. О чем я думал, когда сворачивал направо? Тогда мне казалось, что у меня было чересчур много мыслей. Сейчас кажется, что не было ни одной.
   -Ну наконец-то! - ворчит Барт, совершенно не заботясь о том, что его слышит вся площадь. - Тебя за смертью посылать! Как ты умудрился заблудиться в городе, в котором живешь с детства?!
   Существо протягивает свои руки, чтобы схватить меня, стащить со ступенек и уволочь обратно в Библиотеку, возвращать свой долг. Но женщина вдруг становится прямо передо мной.
   -Как вы смеете так нагло вторгаться на наше собрание! - восклицает она. Барт отшатывается назад, как будто резкие слова женщины больно его ударили. - Как вы смеете прерывать его! Если вы пришли послушать - встаньте вместе со всеми. А если вы не понимаете, и не хотите понимать - идите своей дорогой!
   Над площадью снова разлилась тишина. Но я даже не замечаю этого. Я смотрю на голову Барта, на которой два глаза быстро закрываются и открываются снова. Мне вдруг становится смешно.
   -П-прошу прощения, - протягивает Барт, и я не могу сдержать кашель. - Не хотел вам мешать. - Оно оглядывается на толпу, обступившую нас. - Я просто заберу своего приятеля, и мы пойдем, окей?
   Я вяло качаю головой. Вряд ли это кто-то заметил, конечно, но это нужно для меня самого. Женщина не сходит со своего места, так что у меня остается надежда. Я и сам не знаю, на что. На то, что все закончится не так быстро? Что у меня еще есть время? Что неизбежное может подождать еще чуть-чуть?
   -Нет, - говорит женщина твердо. - Я не позволю никого увести против его воли. Я не вижу, чтобы ваш "приятель" очень сильно хотел с вами пойти.
   Конечно, она не может этого видеть, потому что стоит ко мне спиной. Это некоторое странное допущение, но я готов оставить его без внимания. Ведь, в конце концов, она все-таки права.
   Барт переступает с ноги на ногу. Видимо, оно пытается сообразить, что ему делать - попытаться схватить меня и утащить, или продолжать разговор, который явно не задался с самого начала.
   -Да нет, вы все не так поняли. - Барт поднимает руки, как бы сдаваясь. Я не верю ему. Я знаю - оно всего лишь притворяется. Хочет усыпить нашу бдительность. - Это мой приятель, Ронни. Он, похоже, немного заблудился. Я жду, когда он вернется еще с прошлого вечера, представляете? А его все нет. Я уже начал переживать. Видите ли, он немного не от мира сего. Бывает, задумается о чем-то - так его не дозовешься. Совсем теряется в своих фантазиях.
   Я задыхаюсь от возмущения. Мне даже кажется, что я готов вскочить на ноги. Да как оно смеет! Как смеет говорить обо мне так, как будто мы всю жизнь знакомы, как будто оно меня отлично знает, как будто может в точности составить мою характеристику!
   И самое обидное из всего - что ведь может, зараза такая...
   -Не вам осуждать других людей! - отрезает женщина. Затем отступает на один шаг назад, как будто затем, чтобы оглядеть своего собеседника получше. - Что с вами не так? Что с вашей кожей, где ваши легкие?!
   Мне кажется очень забавным, как долго люди не замечают эти, казалось бы, очевидные детали. Почему никто до сих пор не заметил его ненормальности с ходу - так, как я? Возможно, потому что на улице никто не смотрит на других. Когда я иду по улице, я вижу одни только ноги.
   -С моей кожей все в порядке, спасибо большое! - слышу я возмущенный голос Барта. - Может, пересохла немного, но где наша не пропадала. А легкие у меня там, где и должны быть - вот здесь. Их не видно, так что вы должны поверить мне на слово - они под слоем кожи, мышц и костей.
   Я слышу, как по площади медленно поднимается рокот. Люди выглядывают из-за голов соседей, поднимаются на цыпочки, чтобы посмотреть на этот невиданный экспонат. Что это такое? Что с кожей? Неужели нет легких? Да нет, не может быть!
   Женщина передо мной стоит столбом. Она молчит практически минуту. А потом говорит:
   -Это вы... посланец Природы?
   И тут мне хочется завыть, свернуться калачиком на бетоне, спрятать окуляры от окружающего мира. Пусть знает - я обижен, я не хочу иметь с ним ничего общего!
   -Чего? - протягивает Барт, и это ответ, достойный его. Мне даже хочется поднять голову и посмотреть на них на всех. Людей на площади, женщину, Барта. Что происходит у них в головах? Такой же хаос, как и у меня? Или может быть, они все-таки немного представляют, что они делают?
   -Вы посланец, пришедший в Город с Природы, - говорит женщина уже громче. Я даже не слышу вопроса в ее голосе. Похоже, она наконец-то поняла, с кем имеет дело.
   -Оу. - Кажется, Барт смотрит на меня, как бы требуя объяснений. Могло бы сразу догадаться, насколько это бесполезно. Не дождавшись никакого ответа, оно снова поднимает голову. - Эм. Ну, видимо, да... что-то в этом есть.
   Как по мне, этот ответ совершенно бессмыслен. Это не "нет", но и определенно не "да". Но люди... люди такие существа. Мы всегда склонны слышать и видеть только то, что хотим. Мир очень узок в окулярах одного отдельного человека.
   Я слышу полузадушенный вздох женщины. Она так нелепо взмахивает руками, будто пытается объяснить что-то без слов. Потом прижимает эти руки к груди.
   -Вы пришли... - говорит она восторженным подрагивающим голосом. А потом - о нет! - сдвигается в сторону, оставляя меня совсем без защиты. - Вы.... Пожалуйста, поднимайтесь!
   Барт с готовностью взлетает по ступенькам. Теперь вокруг меня слишком много ног. Я пытаюсь незаметно отползти в сторону, но я недооценил Барта. Похоже, оно не забывает обо мне ни на секунду. Оно тут же наклоняется, хватает меня за локоть, тянет вверх. Мне приходится снова встать на непослушные ноги. Они ходят ходуном, норовят снова сложиться пополам, но Барт держит крепкой хваткой.
   И вот я снова на возвышении, снова в полный рост. И опять все головы на площади обращены ко мне. К нам троим, конечно, но мне кажется, что я чувствую это сильнее всего. Хуже всего. Когда же это все закончится?
   -Сегодня невероятный день! - произносит женщина, и ее твердый голос разносится по всей площади. - День, когда вся наша жизнь изменится навсегда! День, который мы так долго ждали. Наши усилия, наконец, были замечены. И Природа отправила к нам своего посланника!
   Площадь взрывается пораженными восклицаниями, волнуется, приходит в движение. Люди начинают хаотично придвигаться ближе, не обращая внимания на то, что касаются других людей, хотя вокруг полно свободного места.
   Я вздрагиваю. Это Барт вдруг с силой сжимает мою руку. Я пытаюсь выдернуть ее, но оно только хватается и второй ладонью. Так сильно, как будто опасается, что я прямо сейчас убегу. Что за чушь? Куда мне тут бежать?!
   Я недовольно смотрю на него, и вижу, что оно на меня не смотрит. Его голова повернута к толпе. И оно все какое-то... маленькое. Будто сжавшееся. Как я, когда пытаюсь спрятаться.
   Я перестаю тянуть свою руку. Ладно. Пусть держится, какая мне разница. Все равно бесполезно пытаться вырваться.
   Женщина оборачивается к нам. Вернее, она оборачивается к Барту - конечно, я прекрасно это понимаю. Разве я могу быть кому-нибудь интересен, когда рядом стоит Барт - существо, вылезшее из недр Природы? В самом деле. Я всего лишь скучный работник водной станции. Каждый день делаю одно и то же, раз за разом. Кому может быть интересна моя история? Я думаю, если я сейчас исчезну, растворюсь в воздухе, как газ - никто и не заметит.... Ауч!
   Я поворачиваюсь к Барту и буравлю его яростным взглядом. Это было больно вообще-то! Это моя рука, а не резиновая трубка!
   -Прошу вас, - говорит женщина, простирая руки в нашу сторону. От этого жеста мне становится неуютно. Я отодвигаюсь назад и случайно прислоняюсь к плечу Барта. - Поделитесь своей мудростью с нами. - И женщина обводит руками кучу голов, которые повернуты к нам в ожидании.
   -Чего они от меня хотят? - шепчет мне Барт каким-то нервным голосом.
   Я страдальчески вздыхаю. Не слишком громко - чтобы меня не услышала толпа. Так, специально для Барта. Пусть знает, как тяжело мне переносить его общество!
   -Хотят, чтоб ты рассказало им о смысле, видимо, - бормочу я практически неслышно. Но Барт почти прижимается своей головой к моей и разбирает каждое слово.
   -Какой еще смысл?! - шепчет оно уже сердито.
   -Откуда мне знать! - яростно шепчу я в ответ. - Это же ты у нас "посланник Природы"! Вот и расскажи им, какой у жизни смысл.
   -Смысл жизни что ли? - шепчет Барт растерянно. - Ну это вы загнули, ребята! Я что, похож на философа? Хотя бы диванного!
   -Кхгм! - кашляю я сердито. Разговор окончен.
   -Эм. Ладно, - говорит Барт уже в полный голос. Вроде бы негромко, но в тишине площади его речь разносится эхом. И конечно, оно продолжает сжимать мою руку. Мне кажется, что чисто из мести. - Хорошо. - Барт прокашливается. Наверное, чтобы протянуть время. Я уверен, что оно не знает ни о каком таком смысле. Довольно утешительная мысль. Я могу сделать вид, что не собираюсь убегать - что я на самом деле хочу остаться и посмотреть на то, как оно делает из себя дурака. Да-да. Мне очень интересно. - Значит, смысл жизни! - пафосно произносит Барт, и я насмешливо покашливаю. - Что ж. На самом деле, тут нет никакого большого секрета. Все лежит на поверхности. Но, как говорится, инсайд - это банальность, принятая вовне. - Что? Я быстро оглядываю публику на площади. Мне кажется, они понимают в этом потоке мысли еще меньше, чем я. Но у меня есть перед ними преимущество - я знаю, что Барт несет полную чушь. - Суть в том, - продолжает оно уже более уверенно, - что жизнь - это и есть смысл, понимаете? Смысл в том, чтобы просто жить. Уже тот факт, что мы все появились на свет, означает... что у этого есть значение! - О да. У меня в груди в последнее время скребется все настойчивее. - В жизни каждого человека есть смысл. Каждая жизнь важна и ценна. Вне зависимости от обстоятельств - жизнь каждого человеческого существа бесценна!
   Я замечаю, что делаю резкий и сильный вдох. В груди больше не скребется - там настойчиво жжет. Это не вызывает желания прокашляться. На самом деле, сейчас мое самое большое желание - это огреть Барта по голове чем-нибудь тяжелым. Очень тяжелым.
   О, я зол. Кто бы мог подумать, что этот бред, который Барт выдает за послание Природы, может так меня разозлить.
   Ценность жизни! В самом деле? Может быть, в том мире, где оно живет, жизнь действительно имеет какую-то ценность. Может, она и правда бесценна - откуда мне знать? Но для меня это и неважно. Для нас всех. Потому что в Городе жизнь имеет свою определенную цену. И она весьма невысока. Цена одного сложного механизма в моей станции, должно быть, в два раза выше, чем цена моего труда на ней. На самом деле, нас всех, каждого из нас, можно заменить в любой момент. Старая деталька на новую. И это существо еще смеет что-то рассказывать нам о ценности жизни?!
   Я снова вскидываю голову, чтобы оглядеть толпу. Я не вижу переглядываний, не слышу шепота или возмущенных криков. Я вижу только окуляры, обращенные сюда. Они слушают. Внимают. Идиоты!
   Я резко вырываю руку из хватки Барта. Его стройная речь сбивается, оно смотрит на меня удивленно. А я чувствую, как сами собой сжимаются мои кулаки.
   -Что? - почти беззвучно спрашивает Барт. Ну конечно! Куда ему понять! Как такие, как оно, могут увидеть и почувствовать наш мир? И это не проблема. Нет, совсем нет. До тех пор, пока они не пытаются сказать нам, что мы видим мир неправильно.
   -Это невероятно! - говорит женщина дрожащим от волнения голосом. Она старается заполнить тишину. Должно быть, чтобы не обдумывать то, что только что услышала. Я знаю, что она чувствует это - если она попытается, оно просто рассыплется пеплом. - Я... мы так рады, что, наконец, дождались вас! Вам нужно будет так много нам рассказать!
   -Эм... - тянет Барт, но тут его снова прерывают.
   Тишина на площади разбивается на острые осколки. Люди приходят в движение, я слышу их беспокойные голоса. Что там такое?
   Я поднимаю голову и вижу - с каждого переулка, который ведет на площадь, возникают люди. Я с отупением рассматриваю их чересчур темную кожу и светлые полоски на руках. И тут все мое тело сковывает ледяным ужасом.
   -Кто это? - успевает бросить Барт, прежде чем площадь взрывается оглушительным голосом:
   -Полиция! Всем оставаться на местах!
   Люди бестолково бросаются в стороны, или это просто у меня плывет перед окулярами.... Мне кажется, что я сейчас снова опущусь на пол. Может, даже свернусь в клубок, чтобы только не видеть, не слышать...
   Барт резко дергает меня за руку, я задыхаюсь.
   -Двигаем! - кричит оно. Как я слышу его за воплями полиции? Разве не...
   Барт дергает меня снова, тащит внутрь здания. Мы бежим по коридору. Кидаемся то в одну комнату, то в другую. Тупики, тупики. Везде тупики!
   Кажется, я кричу. Я держусь за голову.
   -Стой! Хватит!
   Я не могу сказать, что думаю. Я вообще о чем-то думаю? Куда мы бежим? Зачем?!
   Я отбиваюсь от Барта, и вдруг - удар.
   Моя голова резко разворачивается вправо.
   Все плывет. Я слышу звон. В голове больше ничего нет, кроме этого ровного равнодушного звука.
   -Очухался?! - голос Барта пробивается через плотную пелену. - Ну же, бежим!
   Я наблюдаю, как мимо проносятся пустые дверные проемы. Стены петляют и изгибаются. Внизу бежит пол, и ноги послушно перебирают его. И вот я вижу окно. Такое же пустое, как все в этом здании. Барт выглядывает наружу. Потом хватает рукой кожу на моем плече. Я вяло дергаюсь, но тут окно резко пролетает мимо меня.
   Больно.
   Плечо и голова с правой стороны пульсируют. Я испуганно хватаюсь за окуляры - ощупываю каждый миллиметр. Нет. Нет, никаких трещин. Как же повезло...
   Рядом приземляется Барт. Я верчу головой, пытаюсь понять. Где мы? Что вообще происходит?
   Меня тянут вверх, ноги послушно стараются выровняться. И тут я вижу рядом с собой стену. Я узнаю этот цвет всегда, в любом состоянии. Этим цветом красят наружные стены Города!
   Я отшатываюсь назад. Вон там, за тонкой перегородкой, лежит Природа! Все это время мы были так близко!
   Тут реальность начинает возвращаться ко мне. Я слышу крики из окна. Этот ужасающий громкий голос.... Это полиция! И они идут за нами!
   -Туда! - полузадушено кричит Барт, и я бросаюсь по переулку следом за ним. Все неважно, только бы убраться подальше от этих воплей!
   Мы бежим по пустому - такому пустому! - переулку. Под ноги бросается мусор, а с левой стороны проносится стена. Так близко, что я могу дотянуться рукой! Но сейчас ничего из этого не волнует. В голове стучат насосы, в груди нестерпимо жжет, а ноги уже почти не слушаются. Мы продолжаем бежать.
   Вдруг Барт тормозит, хватается за стену ближайшего здания и ныряет в проход. Я лезу следом. Я уже едва дышу. Кажется, Барт вытаскивает меня с другой стороны. Теперь мы на более широкой улице. Я даже вижу людей - пару человек, они нервно спешат куда-то. Но все еще страшно, я все еще чувствую опасность.
   Барт дергает меня за руку, и мы снова бежим. Дальше - к большим улицам, к толпам одинаковых людей.
   Мы выбегаем к широкому потоку, и мои колени тут же подкашиваются. Я падаю на пол, дрожащее тело прижимается к стене здания. Барт рядом, и я вижу, что оно все еще стоит на ногах. Людской поток бьется об него и течет мимо. Всего пару раз кто-то наступает мне на ногу. Мне все равно. Я чувствую себя так, как будто вот-вот умру.
   Я не знаю, сколько проходит времени. Мир вокруг перестает бешено вертеться. Я начинаю понемногу дышать, а не просто задушено свистеть. Я чувствую, как все тело болит. Мне безумно хочется лечь прямо здесь, и больше не подниматься. Пусть толпа проходит прямо по мне, если хочет.
   -Давай, - говорит Барт хрипло. - Нужно двигать в библиотеку. Еще чуть-чуть.
   Я знаю, что оно врет. Мы едва ли не на противоположном конце Города. Я не могу себе даже представить, сколько придется тащиться до Библиотеки. Но тихий голос внутри неуверенно замечает, что Библиотека - это безопасно. В Библиотеке можно лечь и отдохнуть. В Библиотеке никто не разобьет окуляры одним равнодушным пинком. Я бессильно злюсь на этот голос, на Барта. И поднимаюсь.
   И теперь я понимаю - моего рюкзака нет.
   Я суматошно оглядываюсь по сторонам, хлопаю себя по спине, потом смотрю на Барта. Оно понимает.
   -Кажется, мы бросили его там, - говорит Барт. И как же спокойно говорит! - Потом разберемся. Пошли, я сейчас сдохну.
   Я тону в каком-то тумане, периодически выплывая, чтобы посмотреть на все такую же улицу, таких же людей, спину Барта впереди, а потом утонуть снова. Мне плохо. Мое тело бесконечно жалуется. Оно показывает мне все новые точки, где болит, ноет, тянет и жжет. Оно утверждает, что вот-вот откажет. Вот сейчас. Сейчас, после следующего шага. И я уже хочу, чтобы это произошло. Пусть оно переломится пополам, и это все закончится. Но нет. Улица тянется дальше, и тело продолжает меня мучить.
   Наконец, мы сходим с большой улицы. Людей становится меньше. Кажется, конец уже недалеко. Я едва узнаю эти места, хотя ходил по ним миллион раз. Это все как будто было в полузабытом сне. Или я сплю сейчас...
   Двери Библиотеки возникают совершенно внезапно. Барт хватается за ручку и вваливается внутрь. Я падаю следом. Прямо на пол.
   Я снова начинаю понемногу слышать. Я спал? Что это было? Я не знаю, но мне кажется, что реальность стала чуть менее невыносимой.
   Я медленно сажусь, верчу непослушной шеей. Вокруг высятся мрачные и молчаливые книжные шкафы. Яркий недружелюбный свет ламп норовит влезть в окуляры. Я отворачиваюсь от него и поднимаюсь на ноги по стене. Я не знаю, зачем я это делаю. Тело само поднимает меня. Как будто нужно куда-то идти, что-то делать. Но я так устал...
   Я послушно пытаюсь вспомнить - кто я, где я, что происходит? Память просыпается неохотно. В последнее время я обращаюсь к ее услугам чересчур часто.
   Я вспоминаю пустое здание, которое время от времени наполняется сумасшедшими. Помню дурацкую, раздражающую речь Барта. Помню полицию....
   Тут мое тело снова наполняется холодом. Память цепляется за этот отрезок, не желая двигаться дальше. Перед окулярами застывает эта картинка - темные силуэты на самом входе на площадь. Я опираюсь на ближайший стол.
   С усилием, я разматываю ленту памяти дальше. Да, все верно. Потом был побег. Ведь я же здесь, в Библиотеке, при своем газе.
   Я хватаюсь за капсулу. Она на месте. Я все еще дышу.
   Из-за книжного шкафа возникают две фигуры. Те, которые я хотел бы видеть сейчас меньше всего. Не то чтобы я хотел видеть хоть кого-нибудь...
   -О, уже на ногах! - говорит Барт, и я слышу в его голосе... раздражение? Злость? Погодите-ка! Какое оно имеет право злиться? Я чувствую, как напрягаются плечи и спина - тело готовится обороняться.
   -Да, - говорю я намеренно громко и вызывающе. - Удивительно, как я вообще поднялся после такого!
   -Ты имеешь ввиду - после того, как я вытащил тебя из... из какой-то секты? И привел обратно в безопасное место? После того, как ты ушел за едой и пропал на сутки!
   Я чувствую, как внутренние легкие сжимаются от бессильной злости и обиды, не дают мне вдохнуть. Я стискиваю кулаки, насильно втягиваю газ. Мне хочется броситься на эту самодовольную скотину, бить его тем, что подвернется под руку - книгами, стульями, мне все равно! Но еще мне хочется отвернуться и сбежать. Неважно куда, неважно насколько, главное - прямо сейчас. Тело просто разрывается между двумя этими желаниями.
   -Ты... - выдыхаю я со свистом. Грудь как будто сдавило между механизмами и вот-вот перемелет в труху. - Ты... зараза.... Ты... сломал все... всю мою жизнь... и еще смеешь... да ты... тебя волнует только твой Ньюпалас! И твои проблемы! А на все остальное тебе накашлять! И все равно, как другим... что... Сволочь!
   Я все-таки разворачиваюсь, но ноги не несут меня. Я падаю рядом с ближайшим книжным шкафом и прижимаюсь плечом к его равнодушному боку. Мне нужно что-то устойчивое. Мне кажется, что если я не уцеплюсь сейчас за что-то, меня просто унесет куда-то далеко, откуда я потом просто не выберусь. Я вцепляюсь пальцами в металлические края, утыкаюсь в шкаф головой. Меня трясет. Все мое тело трясет.
   Как обычно, я теряю счет времени. Но мне кажется, что проходит слишком мало. Чересчур. Должно быть гораздо, гораздо дольше. Я не хочу возвращаться.
   Но я слышу, что кто-то останавливается совсем рядом со мной. Конечно, это Барт, кто еще это может быть. Я не собираюсь оборачиваться. Я вообще не буду двигаться. Пусть делает с этим, что хочет. Мне все равно. Для меня это все кончено!
   Конечно, оно дотрагивается до меня. Я яростно дергаю плечом, чтобы сбросить его руку, хотя знаю, что это бесполезно. Я просто хочу разозлить его. Хочу, чтобы ему было хотя бы немного плохо, хотя бы чуточку так же ужасно, как мне!
   -Ронни, - зовет оно, но я не собираюсь откликаться. Это не мое имя! А даже если бы было - я бы все равно не ответил. - Ронни. Черт. Слушай....
   Я резко дергаюсь всем телом и все-таки сбрасываю его руку. Потом снова сворачиваюсь в клубок - подальше от него.
   -Ронни! - Оно снова берет меня за плечо, и я снова бестолково дергаю им. - Ты... ты прав. Я совсем не думал. Я дурак.... Ронни, прости.
   Я демонстративно сворачиваюсь в клубок еще сильнее. Это не то, чего я ждал. Я хотел, чтобы оно злилось, кричало и топало ногами. Так я бы знал, что ему плохо. А сейчас оно пытается вытащить меня из моего кокона, и ему как будто совсем не обидно. Меня это не устраивает!
   -Ронни. - Барт молчит. Думает взять меня измором? Не выйдет! Я могу сидеть в этой позе, пока тело не откажет! Оно еще не знает, какой я упрямый! - Ронни, давай поговорим. Не надо так. - Упорное молчание. - Ты извини, что я накричал. Я просто устал, и вообще.... Знаешь, волновался за тебя... немного. Ты ушел и пропал! Мало ли что с тобой могло случиться! У вас тут очень страшно, знаешь.
   У меня затекают ноги, и болит спина. Я имею в виду - я шевелюсь только поэтому. На самом деле, поза страшно неудобная. Как я вообще скрутился в нее? Я немного выпрямляюсь, меняю положение, и тут же отворачиваюсь от Барта настолько, насколько это возможно. Пусть знает, что я не собираюсь с ним разговаривать. Пусть даже не думает, что я пошевелился из-за него.
   -Ладно, забыли об этом, да? - Нет. - Ты голодный? Я вот умираю с голоду. Приходилось выпрашивать еду у библиотекаря. А он каждый пакет как будто от сердца отрывает. Сейчас принесу, погоди.
   Я слышу, как Барт уходит. Сейчас идеальный момент для того, чтобы уйти самому. Просто подняться, выйти за эти двери.... Что дальше - я не знаю. Я ведь не могу этого сделать, пока не решу, что будет дальше. Мои прогулки уже заканчивались в тех местах, где я бы никогда не хотел оказаться. К тому же... мое тело очень настойчиво намекает, что "принять еду" звучит как отличная идея. Оно совсем не против принять еду после этой изнурительной пробежки. Ну кто бы сомневался! Мне кажется, оно всегда не против. Иногда мне кажется, что дай ему волю - и оно поглотит всю еду мира.
   Я все размышляю об этом, когда снова слышу шаги. Ох, ну теперь уже поздно что-либо решать. Я поспешно заворачиваюсь плотнее.
   -Вот, - Барт присаживается рядом и тычет чем-то в мое плечо. Конечно, я знаю, чем. И тело тоже знает. В груди тут же появляется это неприятное сосущее ощущение. И я понятия не имею, что делать. Принять этот пакет - значит успокоиться и забыть, а этого я не хочу. А если не принять - тело меня попросту замучает. Еще нужно посмотреть, кто из нас упрямее.
   Я выбираю компромисс. Хватаю пакет и поворачиваюсь к Барту спиной. В конце концов, я заслужил это!
   Мы сидим молча. Я обнаруживаю, что в этой позе очень неудобно найти катетер. Поэтому приходится снова немного размотать себя. Я слышу странные свистящие звуки сзади и понимаю, что Барт снова принимает еду в своем стиле. Ничего не может сделать по-человечески!
   Мы сидим, а еда медленно вытекает из пакета и втекает в мою руку. Я отрешенно наблюдаю за процессом. На тело снова опускается невероятная тяжесть - я не могу пошевелить даже пальцем. Ну, или не хочу.
   -Я тут читал книги, пока тебя не было, - снова заговаривает Барт. Как будто мне это интересно. - Такое впечатление, что прочел половину библиотеки. - Ну конечно. Тогда я прочел две с половиной! - И все одно и то же. - Противные скрипящие звуки - это сминается пустой пакет из-под еды. Я смотрю на свой. Оказывается, таким способом еда проходит гораздо быстрее.... Не то чтобы я собирался попробовать. - Одни россказни про каких-то фантастических людей, которые "летают как птицы", "плавают как рыбы", и фотосинтезируют в придачу. - Что? Я потерял нить. Ах да. Книги. Ньюпалас. Опять этот Ньюпалас.... - В общем, там одни сказки для мечтателей, вроде библиотекаря. Никакого толку. - Я дергаюсь от звука удара. Невольно поворачиваюсь и вижу - это скомканный пакет ударился и отскочил от шкафа напротив. Я поворачиваю голову еще чуть дальше. Барт смотрит на меня. Если я это вижу, выходит - я смотрю на него. Я резко отворачиваюсь и утыкаюсь в свой пакет. - Ронни? - Я молчу. - Ронни. Ну хватит дуться. Серьезно. - Я наблюдаю, как медленно еда движется по трубке. Вдруг Барт вздыхает.
   Я не знаю, почему это привлекает мое внимание. Что-то в этом вздохе не так... я не знаю. Я сам часто вздыхаю. Громко, раздраженно, показательно. Так, чтобы все слышали - меня все достало. Но это был другой вздох. Он был тихий. Очень тихий. Зачем вообще так вздыхать? Так можно делать только когда никто не слышит, когда не стремишься, чтобы кто-нибудь услышал...
   Я осторожно поворачиваю голову. Я боюсь... не знаю. Не знаю, чего я не хочу там увидеть.
   Барт больше не смотрит на меня. Оно сидит, прислонившись спиной к шкафу, притянув колени почти к груди, и прикрывает лицо одной рукой. Оно выглядит... уставшим. Таким... обессиленным.
   Я чувствую себя плохо. Злость незаметно утекает куда-то, а вместо нее остается это неприятное чувство в груди. Очень неприятное. Я не хочу этого чувствовать.
   Мы снова сидим молча, только на этот раз я не отворачиваюсь. Мне надоело рассматривать трубку с темной жидкостью внутри. Что там может быть интересного?
   Через какое-то время Барт убирает руку и смотрит на меня. Ладно. Пусть смотрит. Я не хочу снова скручиваться в эту позу.
   -Это была бессмысленная трата времени, - говорит Барт хрипло. И, кажется, даже не думает откашляться. - И честно говоря... у меня закончились идеи.
   Как будто они у него когда-то были!
   Я не говорю этого вслух. Не знаю почему. Просто слова больно застряют в горле, и я не хочу толкать их дальше.
   Я думаю - может нужно сказать хоть что-то? С чего бы это вдруг? Зачем? И я молчу, но не чувствую себя в этом молчании так же хорошо, как всегда.
   -Ронни, - говорит Барт, и у него снова этот дурацкий хриплый голос. Да почему оно не откашляется как следует?! - Мне нужна твоя помощь.
   Я отворачиваюсь к пакету с едой. Она там вышла, в конце концов?! Что за дурацкая вещь - эта еда? Почему она не может вливаться быстро, за минуту или две? Как же раздражает!
   И я снова молчу. Молчу, а надо что-то сказать. Мне становится дурно от этого молчания.
   -И что дальше? - спрашиваю я. Становится немного легче. И Барт наконец-то откашливается полностью.
   -Я знал, что ты настоящий друг, - говорит оно, растягивая этот свой рот. Зачем оно только это делает? Выглядит ужасно неприятно. Я скручиваю трубку в пальцах, жду, что еще такого оно скажет. - Мне кажется, в этих книгах ничего нет, а если и есть - мы уж точно этого не найдем. Нам нужно найти какого-нибудь специалиста. - Нам? С каких это пор это нужно �нам�? Кажется, я упустил этот момент. С тех пор, как я спросил �что дальше�? Я так подписался на что-то, не понимаю? Барт назвал меня �друг�. Странное слово. Мне все это не нравится. - Ронни, ты вообще меня слушаешь? - Я неопределенно мотаю головой. Что-что оно там болтает? - Ну конечно. Снова витаешь в облаках. - Где? - Ронни, прием!
   -Да слышу я!
   Барт смеется и прекращает щелкать пальцами перед моей головой. Мне так хочется сказать, что бы я сделал с его пальцами, если б оно не перестало...
   -Мечтатель и мартышка после энергетика. Мы идеальная команда.
   Как обычно - я не имею понятия, что за бред Барт несет. Но я слышу смех, и в груди становится легче. Теперь я могу злиться и возмущаться сколько мне захочется. Пока что хочется несильно. Хорошо, я оставлю это на потом.
   -Я говорю - нам нужен человек, который действительно разбирается в вопросе. Не может быть, чтобы у вас никто не изучал географию. Это просто глупо. Даже если в книгах этого не пишут, это наверняка лежит у кого-нибудь в столе. Или даже в голове... - Мне становится немного жутко. Как оно собирается извлекать свою �географию� из чьей-то головы? - Но как нам найти такого человека? В целом городе.... Как бы... привлечь его внимание...
   -Через ТВ шоу, - говорю я и захожусь кашляющим смехом. Вот это я сказанул! Вот выдал, да? Умора! Мне нечасто случается пошутить.
   -ТВ шоу? - переспрашивает Барт. Ну вот и почему оно не смеется? Как будто со стенкой разговариваю! Надо было сказать это библиотекарю - вот он бы оценил. - У вас есть телевидение? Чего же ты молчал?!
   Мне больше не смешно. Нельзя растягивать шутку так надолго. Она уже испортилась.
   -Отличная идея, Ронни! - кричит Барт, и мне кажется, как будто оно действительно в восторге. Или делает из меня дурака. Наверняка смеется надо мной! Ну ладно. Мне не привыкать.
   -Нет, - бормочу я недовольно. Теперь я имею право разозлиться.
   -Ты чего? Это правда гениальная мысль!
   -Я пошутил! - наконец говорю я раздраженно. Шутка. Знаешь, что такое шутка? Есть у вас в мире такая штуковина?
   -Ну а я нет, - говорит Барт вдруг чрезвычайно серьезно. Да, я уже это понял. И поэтому мне становится не по себе.
   -Это глупая идея, - говорю я неохотно. Лучше покончить с этой темой прямо сейчас. Чем дольше она тянется, тем неприятнее мне становится. Ведь это я ее начал.
   -Почему? - спрашивает Барт. Ну какой же идиот!
   -Потому что! - рявкаю я и отворачиваюсь. Потому что нормальным людям... потому что людям этого даже объяснять не нужно!
   -Я заметил, что ты не любитель пустых развлечений, - говорит Барт, и я снова слышу в его голосе смех. Оно еще и смеется надо мной! Вот уже...! - Я тоже не фанат. И если бы был выбор... но его нет, Ронни. Понимаешь, просто нет других вариантов.
   Как же я ненавижу эти тихие уставшие интонации! Я хочу злиться, возмущаться, обижаться. Я не хочу чувствовать вот это...
   Почему меня должно это волновать? Оно никогда не слушает...
   -Ладно, - говорю я звенящим от злости голосом. - Ладно, пускай! Мне все равно!
   Но мне не все равно. Проклятье...
   Барт избавляется от пакетов с едой, и мы готовы отправляться. Я нигде не вижу следа библиотекаря, но меня это не слишком волнует. Я почти забываю, что он должен быть неотъемлемой частью этого места. Мы выходим на улицу.
   Я не знаю, куда идти. Если так подумать - я очень плохо знаю Город. Это неудивительно, учитывая, что большую часть жизни я провел на станции. А когда я все-таки приходил в Город, я шел по знакомым маршрутам в два места - Библиотеку и Центр Выдачи. При мысли о Центре по спине пробегает холодок. Я всегда приходил туда с полной уверенностью, что заслуживаю очередную партию еды и газа, но сейчас.... Лучше пока не думать об этом.
   Суть в том, что мне бы никогда не пришло в голову искать места, где снимают ТВ шоу. Во-первых - потому что они, очевидно, расположены близко к центру, на тех улицах, где плотный поток людей практически застывает. А во-вторых... ну что ж. Барт был прав, хотя, конечно, как всегда наплел кучу чуши в придачу. В общем, я не люблю эти передачи. Они заставляют меня чувствовать себя... отвратительно. Еще больше, чем обычно. Честно говоря, я не могу понять, как люди могут убегать от реальности с их помощью. То есть... они ведь еще хуже. Но может быть, в этом все и дело? Может, после них люди чувствуют, что их жизнь еще не так плоха?
   Барт пихает меня в бок. Да-да. Я снова улетел куда-то. Но это не дает ему права! Я пихаю его в ответ.
   Мы уже добрались до оживленной круговой улицы. Где-то по пути должны быть ответвления, ведущие к центру.
   Я лениво осматриваюсь по сторонам. Силы, которые появились после короткой отключки, стремительно утекают. Если бы меня не несла толпа, я думаю, я бы лег прямо здесь и отказался идти дальше.
   Я киваю головой, и мы вливаемся в поток, который сворачивает налево. Откуда я знаю, что налево - это правильное направление? Все очень просто: никогда такое огромное количество людей не свернет в сторону внешней стены. Добровольно, по крайней мере.
   Мы добираемся до улиц с медленным движением и вязнем в них, как в смоле. Вывески попадаются все чаще, становятся все ярче, заметнее, крикливее. Но даже в этой мешанине будет трудно пропустить нужную. Я так думаю. И я отказываюсь прав.
   Эта вывеска просто огромна. Мне кажется, что она занимает как минимум половину высоты здания. Она бы заняла и всю, но только ее хозяева прекрасно знают, что это глупо - люди не задирают головы вверх.
   -Это оно?! - кричит Барт, наклоняясь ко мне. Я не реагирую. Можно и так догадаться.
   Мы не без труда выбираемся из потока. Приходится цепляться за массивные ручки дверей, чтобы нас не унесло дальше. Тут мы немного переводим дух. Я задираю голову и рассматриваю огромную, грозного вида вывеску.
   Зря мы сюда пришли. Ой как зря. Ничем хорошим это не закончится. Я знаю, просто знаю.
   -Пошли отсюда! - говорю я, стараясь звучать спокойно и убедительно. Это очень сложно, когда приходится кричать на пределах возможностей. - Подумаем еще! Мы ведь даже не думали!
   Барт качает головой.
   -Нет, мы уже здесь! Надо попробовать!
   -А если бы я сказал это на предыдущей улице? - ворчу я недовольно.
   -Давай, Ронни!
   Барт умудряется приоткрыть двери, и мы просачиваемся внутрь.
   Звуки Города тут же отсекаются. Но, в отличие от Кабинета Прошений, здесь нет тишины. На нас сразу набрасываются громкие, суетливые, человеческие звуки, а следом - сами люди.
   -Пропуск! - кричит на нас один из них.
   -Не загораживайте проход! - вопят двое других.
   -Где лампы?! - орет еще кто-то.
   Я порываюсь сбежать на улицу.
   -Мне нужен менеджер! - рявкает Барт в ответ. Что-что, а звучать уверенно у него получается отлично.
   -Что это за костюм? - спрашивает кто-то, тыкая пальцем в Барта. - Это на сегодняшний выпуск?
   -Мне нужен менеджер! - повторяет Барт упрямо. И, кажется, это срабатывает.
   Люди перестают кричать на нас, а тот, что требовал пропуск, даже проводит куда-то. Я не без интереса осматриваюсь вокруг. Почему-то я представлял себе эти студии как нечто огромное, необъятное. Целый отдельный мир. Яркий и громкий. На поверку все оказывается не так. Конечно, он действительно яркий и громкий, но вот гигантских помещений здесь нет. На самом деле, студия похожа на город в Городе - она полна узких извилистых коридоров с кучей дверей и табличек. И здесь тоже огромное количество людей. Они бегут нам на встречу, обгоняют нас сзади, выскакивают из комнат, и неумолчно гудят. Я начинаю уставать. Никогда еще я не был так долго вдали от равномерного ворчания воды и храпа машины.
   Барту, кажется, тоже не слишком нравится тут. Оно смотрит по сторонам, втягивает голову в плечи. Иногда оглядывается, чтобы проверить - иду ли я следом. Я иду. Куда я денусь.
   Наконец, нас доводят до очередной комнаты. Разве что табличка на стене рядом чуть больше и вычурнее предыдущих. Барт снова стучится. Здесь, конечно, этого звука практически не слышно. Я раздраженно вздыхаю и толкаю дверь.
   Кабинет выглядит довольно маленьким. Возможно, дело в куче хлама, развешенного на стенах и сваленного по углам. Как бы там ни было, в кабинете помещается даже не один, а целых два менеджера. И они, бросив все свои дела, прилипают к нам взглядом.
   Я толкаю Барта, который застыл в дверном проеме, и захожу следом. Не то чтобы мне сильно хочется это делать. Но оставаться в узком коридоре, где туда-сюда снуют громкие люди - такая себе альтернатива. К тому же, Барт снова оглядывается на меня, как бы говоря: �ты ведь идешь со мной, да?�.
   -Что такое? - спрашивает один из менеджеров, когда я закрываю за нами дверь, и они понимают, что мы не зашли сюда по ошибке.
   -Кто такие? - добавляет другой менеджер резко.
   -Что с вашей кожей?! - спрашивает первый. - Это какой-то костюм?
   -Мы заняты, - уточняет второй.
   Мы с Бартом переглядываемся. Да-да. Я предупреждал.
   -Простите, что отвлекаю, - начинает Барт и мне кажется, что оно взяло абсолютно неправильный тон. Наглый и уверенный работал отлично. Зачем было его менять? - Я пришел на шоу. Где тут можно записаться?
   -Чем вы такие особенные, чтобы участвовать в нем? - спрашивает второй менеджер. Первый принимает вызывающе расслабленную позу, как бы соглашаясь.
   Что ж, я не особенный. Совершенно. Такой же, как все остальные. Разве что менее удачливый. Но вот Барт...
   -Я неместный, - говорит Барт как-то неуверенно, как будто пытаясь подобрать слова. - Я попал в ваш город случайно, и вот уже несколько дней не могу найти, как отсюда выбраться. То есть... не то чтобы мне у вас не нравилось... я имею в виду... я просто не планировал, как-то само все вышло...
   -Это не костюм, - говорю я, тыкая пальцем в светлое плечо.
   Менеджеры мигом оживают. Они подскакивают со своих стульев и обходят Барта по кругу, переговариваясь между собой.
   -Снаружи? - спрашивает наконец один из них - первый либо второй. Я активно киваю. Менеджеры задумываются еще на несколько секунд. Потом говорят: - Хорошо, можно пустить это сегодня вечером.
   Признаться, я удивлен. Я не ожидал такой мгновенной реакции. Прямо сегодня вечером? То есть, даже без шанса передумать...
   -Подождете здесь, - говорит менеджер, осторожно тыкая пальцем Барту куда-то в плечо. - В другой комнате. Вас отведут.
   Другой открывает дверь и ловит первого подвернувшегося работника. Что-то быстро втолковывает ему.
   -Сами найдете выход? - спрашивает менеджер у меня. - Нет, - тут же отвечает и идет к двери, чтобы найти еще одного провожатого.
   Я немного теряюсь. Меня выпроваживают? И куда теперь? Снова в Библиотеку? Да, наверное, в Библиотеку. В принципе, это не так плохо. Лучше, чем находиться здесь - уж точно. Может быть, я даже смогу почитать немного. Хотя вряд ли, конечно. Пока моя жизнь не вернется в норму, я вряд ли смогу думать о книгах снова.
   Менеджер уже собирается выставить меня за дверь, но Барт вцепляется в меня мертвой хваткой.
   -Нет, погодите! - Ай. - Я никогда не выступал перед... такой огромной публикой. - Ая-яй! - Мне нужно, знаете, дружеское плечо. - Оно что, собралось вырвать это плечо с корнем?! - Можно он останется?
   Менеджеры переглядываются, снова быстро переговариваются о чем-то. Мне начинает казаться, что у них есть свой собственный странный язык.
   -Ладно, - ворчит один наконец-то по-человечески. Неужто правда разрешат? - Можете остаться. Но ненадолго.
   Вот это щедрость. Неужели им так сильно нужен Барт с его неестественной бледной кожей? Им совершенно некого снимать? Или людям действительно интересно смотреть на непохожих?
   Что-то мне это не нравится.
   Нас отводят в маленькую тесную комнатку. От ослепительной лампы на потолке спрятаться невозможно. В комнате голые стены и единственный стул. Я сажусь на пол, окулярами в угол. Это лучшее, что я могу сделать.
   Барт тоже игнорирует стул. Оно вышагивает по комнате, из угла в угол. Ужасно нервирует меня.
   -Может, усядешься уже? - ворчу я. Не жду какого-то результата. Просто мне нужно выражать свое недовольство. Время от времени.
   -И что я расскажу им? - спрашивает Барт, останавливаясь посреди комнаты. Что за дурацкий вопрос?
   -То же, что ты рассказывал мне. И чиновнику. И библиотекарю.
   -Нет, это другое. Понимаешь, мне показалось, что им совсем неинтересно, кто я такой и откуда взялся. Их как будто заинтересовало только то, что я выгляжу необычно. - Да, мне тоже так показалось. - Что если они просто не станут меня слушать?
   -Пошли отсюда? - с готовностью предлагаю я.
   -Да нет же! Нужно хотя бы попытаться...
   -Тогда к чему вообще этот разговор, - бормочу я раздраженно.
   Какое-то время мне удается посидеть в относительной тишине. Если не считать звука шагов, ничего не отвлекает меня от бездны в моей голове. Но тут Барт снова останавливается.
   -Ронни.
   -Ну чего еще?
   -А ты смотрел это шоу?
   -Нет.
   -Ну хоть разочек.
   -Нет!
   -Как думаешь, как там все проходит? О чем они спрашивают?
   -Я не знаю!!
   Барт замолкает. Но шаги не возобновляются. Я немного прислушиваюсь к тишине. Потом страдальчески вздыхаю и разворачиваюсь.
   Барт стоит посреди комнаты около стула и смотрит куда-то в пол.
   -Ну что такое?
   -Ты тоже чувствуешь это?
   -Что?
   -Что ничего не получится.
   -Нет, - вру я. - Я чувствую, что я устал и хочу спать. Это все.
   Барт поднимает голову и смотрит на меня.
   -Ты останешься в зале?
   -Что мне еще делать, - вздыхаю я.
   Барт, наконец, усаживается на стул, но лучше не становится. Оно барабанит ногой о пол, и очень скоро у меня начинает болеть голова. Я снова вздыхаю. И решаю, что в некоторых ситуациях болтовня - это не так уж и плохо.
   -Можешь рассказать мне.
   Барт вскидывает голову.
   -Правда?
   Я обречено киваю.
   Барт выпрямляется и прокашливается, как будто действительно хочет произвести хорошее впечатление.
   -Эм, привет! Меня зовут Барт, я из Ньюпаласа...
   -Из другого Города, - поправляю я.
   -Разве это и так непонятно?
   Я выдерживаю паузу, в течение которой смотрю на него, чтобы оно почувствовало себя идиотом.
   -Нет.
   -Ладно. Кхгм. Меня зовут Барт, и я из другого города, Ньюпаласа. - Я молча качаю головой. - Я родился в Ньюпаласе и прожил там всю жизнь, никогда даже не выезжал куда-то. Не было возможности, да и не так сильно хотелось на тот момент. Но вот несколько дней назад.... - Барт вдруг обрывает себя, молчит. Ну что такое? О чем там думать? Пусть рассказывает как есть! - В общем.... У меня была довольно бурная ночь, понимаете? Такая, которую либо нескоро забудешь, либо вообще не вспомнишь. Я не могу даже точно сказать, где я уснул тогда.... Все было... очень сумбурно... и мне было не до того. Но я помню странное чувство. Как будто... проваливаюсь куда-то. Как будто земля разошлась, и меня засасывает вниз. Я думал, что это просто пьяный бред, но потом, утром, я проснулся на земле, посреди леса. Я... никогда даже не бывал в лесу. Знаю там про мох, всякое такое, хах. Но на самом деле я вышел просто на шум воды, и наткнулся на ГЭС. Вот так я оказался в вашем Городе.
   Комната снова погружается в тишину. Барт не смотрит на меня, не спрашивает, какое впечатление производит эта речь, нужно ли что-нибудь в ней поменять. Оно опустило голову и, кажется, глубоко задумалось о чем-то. Я чувствую, что что-то упускаю. Что есть нечто в этом рассказе, нечто чего я не понимаю. Но это нечто - огромный и тяжелый камень.
   -Как думаешь, стоит ли говорить про бурную ночь? - глухо спрашивает Барт. - Хотя какая разница, на самом деле? Как будто кому-то есть дело до чужих пороков, верно?
   Я не нахожу, что на это ответить. Я знаю, что людям в принципе нет дела до других людей. Но я не уверен, что это то, что Барт сейчас хочет услышать.
   Мы проводим оставшееся время в молчании. Исчезают все раздражающие звуки - даже стук ноги о пол. Барт теперь сидит неподвижно, опершись локтями на колени и опустив голову. Я чувствую себя очень странно в этой тишине. Как будто я вдруг остался один, хотя вот Барт - сидит всего в метре от меня. Но я чувствую, что оно уже не здесь, не со мной. Это так... неправильно.
   Раз или два я пытаюсь сказать что-нибудь, что угодно, лишь бы вывести его на разговор. Но ничего не выходит, и я продолжаю молчать. Я не отворачиваюсь, не ухожу в свои фантазии, жду. Может быть, оно обратится ко мне само.
   Но вот я слышу чересчур громкие голоса в коридоре, топот ног. Дверь резко открывается, и в комнату входят двое. Это не менеджеры (я примерно запомнил их нашивки), но они ведут себя точно так же - громко и непонятно переговариваются, суетятся и очень раздражают. Они хватают Барта под руки и чуть ли не волокут из комнаты, продолжая трещать на своем жаргоне. У них не хватает рук, чтобы вытолкать и меня тоже, поэтому я просто тороплюсь следом.
   Мы петляем коридорами, пока, наконец, внезапно не оказываемся на сцене. Я застываю в шоке. Гигантские лампы давят на меня своими лучами из кромешной темноты. Я чувствую пространство - большое и недружелюбное.
   Я не успеваю опомниться, как из этой бездны на меня набрасываются. Что я здесь делаю?! Кто меня впустил?! А ну вон отсюда!
   Я шарахаюсь в сторону, ныряю в темноту, испуганно сжимаюсь.
   Похоже, сработало. Крики отдаляются, лампы больше не слепят меня. Я, наконец, могу оглядеться.
   По правую сторону от меня - возвышение, с которого я только что свалился, каким-то чудом не свернув себе шею. Слева - ряды сидений, поднимающихся едва ли не до высокого потолка. Я замечаю, что практически все сидения рядом со сценой заняты. Те ряды, что теряются в темноте, почти пустые. Довольно быстро я понимаю, почему. Они не попадают в объектив камеры.
   Люди в зале сидят неподвижно, равнодушно. Зато на сцене происходит бурная деятельность. Барта усаживают в кресло и пытаются прикрепить к нему микрофон. Два менеджера что-то втолковывают ведущему, активно жестикулируя. Двигаются кресла, столики, ковер. Еще несколько человек бегают сзади, кажется, совершенно бесцельно. Барт растерянно оглядывается по сторонам, силится рассмотреть что-то в зале. Я машу ему рукой, но бестолку.
   Ну что ж. Я опускаюсь на ступеньку и готовлюсь ждать.
   Проходит с десяток пустых скучных минут. И вдруг по залу прокатывается громкий писк. Я дергаюсь и оглядываюсь по сторонам. Зрители начинают лениво шевелиться, чтобы хоть немного отличаться от неживых сидений. Я оборачиваюсь к сцене. Ведущий что-то говорит Барту, и оно напрягается в кресле еще больше. Я вздыхаю. Звучит еще три сигнала, и шоу начинается.
   -Добрый вечер, Город! - говорит ведущий, и теперь его голос разносится по всему залу. - Мы привыкли называть свой дом Городом, а самих себя - горожанами. Но после этого выпуска вы, возможно, пересмотрите свои взгляды. Сегодня у нас в гостях очень необычный персонаж. Представьтесь.
   -Привет. Меня зовут Барт.
   Я всматриваюсь в Барта. Оно вжалось в кресло и, не смотря на микрофон, его голос слышно очень неразборчиво.
   -Прямо так и зовут? - спрашивает ведущий. Что за идиотский вопрос?! Тебе же ясно сказали! - Какой странный набор букв. А что насчет цифр?
   -Мое полное имя - Бартоломью. И там нет никаких цифр! - резко отвечает Барт. Его голос крепнет, и оно даже выпрямляется в кресле. Я чувствую смутное теплое ощущение в груди, как будто это я сам только что поставил ведущего на место.
   -Вот как. Никаких цифр, да? - и ведущий смотрит в зал. Зрители взрываются нестройным смехом. Я раздраженно оглядываюсь. Что они нашли тут смешного? - Видно, даже система иногда дает сбой. - Зал снова дружно посмеивается. - Но скажите, из какого же района вы к нам пришли?
   -Не из какого, - отвечает Барт твердо. - Я не из вашего города.
   Ведущий взмахивает руками, словно слышит это впервые, и зал послушно рокочет.
   -Я из другого города, он называется Ньюпалас...
   -Из другого Города?! - перебивает его ведущий. - Да как же такое возможно? - Он смотрит в зал, как бы ища подтверждения своим словам. - Я никогда не слышал, чтобы был какой-то другой Город. Кто-нибудь из вас слышал?
   -Ну, он есть! И не один. А если вы не верите.... Я - живое доказательство! Посмотрите, я ведь не похож на вас.
   Теперь зал гудит уже безо всякой команды. Что ж, я могу их понять. Несколько дней назад я реагировал точно также, даже похуже.... Люди приподнимаются на сиденьях, присматриваются к сцене. Похоже, они стараются понять - насколько реально то, что сейчас происходит.
   -Все верно, - говорит ведущий, по-прежнему поглядывая в зал, как будто в поисках поддержки. - Вы выглядите - кхгм - очень необычно. Расскажите, что произошло с вашей кожей.
   Барт вздыхает, очевидно не осознавая, каким громким этот звук сделает его микрофон.
   -С моей кожей все в полном порядке. Просто я не ношу... как вы ее называете? Вторую кожу.
   Ведущий резко поворачивает голову, и зал с готовностью ворчит. Я неуютно переминаюсь на своем месте. Да, конечно не стоило Барту говорить так пренебрежительно. Ведь для нас это просто "кожа".
   -Что-то я не вижу у вас и легких, - продолжает ведущий, и его тон с каждой фразой становится все менее дружелюбным. - Или, как вы бы их назвали - "внешние легкие".
   -У меня их нет. Они мне не нужны.
   Зрители ахают. Я слышу, как кто-то бормочет: "не может быть!".
   -Вот как, - тянет ведущий.
   -Послушайте! - встряет Барт. - Я пришел оттуда, где достаточно чистого воздуха для всех, и где никому не нужно носить... эти легкие!
   Я практически не слышу рокот зала. Все так странно. Мне кажется, как будто я и без того знал этот простой факт. Но сейчас, когда Барт сказал это вот так, в одном предложении.... Неужели... неужели действительно где-то есть такой город?
   -Да что вы говорите, - тянет ведущий, и я резко возвращаюсь из своих мыслей. - Если там все так замечательно, как вы утверждаете - зачем же вы пришли к нам?
   Зал неодобрительно гудит, я буквально ощущаю спиной эту недружелюбную волну.
   -Я.... Это вышло.... - бормочет Барт растерянно. Мою грудь сжимает острое чувство тревоги. - Я ведь.... Я не говорил, как это получилось...
   -Я думаю, что дела обстоят по-другому, - говорит ведущий, и его голос звучит громко и убедительно. - Я думаю, что нет никакого Города с прорвой газа, который раздают горожанам бесплатно. Вы можете вообразить себе такое? - Он поворачивается к залу, поднимается рокот. - Разумеется нет, это что-то за гранью возможного. Полная чушь. Зато я вполне могу вообразить другое - чужаков, которые сбежали из своего нежизнеспособного Города, чтобы украсть газ у нас!
   Тут толпа прямо взрывается. Я сжимаю голову руками, чтобы не оглохнуть. Они вскакивают со своих кресел и вопят. Мне становится страшно.
   Я смотрю на сцену. Мне кажется, что Барт пытается что-то сказать, но не слышно ни слова. Я понимаю, что ему выключили микрофон. Вот она, кульминация сюжета. А сразу после нее должна следовать развязка.
   Я оглядываюсь на толпу - кажется, что она сейчас полезет в проходы, сметет меня, окружит сцену. Я не хотел смотреть эти шоу не просто так. Но вместо этого оказаться их участником! Это слишком глупо даже для меня!
   -Им не нужна кожа? - Ядовитый голос ведущего продолжает литься на зал. - Вранье. Они потеряли свою кожу и свои легкие. Мутировали. И теперь несут эту заразу к нам!
   Я вскакиваю на ноги. Меня трясет. От страха, от злости, от возмущения. Что за чушь! Что за дикая, дикая чушь! Да что он вам сделал?!
   За моей спиной наступает безумная, бестолковая толпа. На сцене вдруг вырастают еще пара человек - они не хотят, чтобы шоу закончилось слишком быстро.
   Я лихорадочно шарю взглядом по сторонам. Что?! Куда?! Давай же, Ронни!
   И тут я вижу - едва заметный в темноте штатив для лампы. Такой высокий.... Лампе будет далеко падать!
   Я бросаюсь вперед, по ногам зрителей, через их крики и толчки, и врезаюсь в штатив всем телом.
   Его качает в обратную сторону. Неужели не вышло?! Я вижу, как пятно света ударяется о стену, отскакивает назад... летит вниз! Я шарахаюсь в сторону.
   -Посмотрите! Это то, во что мы все превратимся, если будем бездействовать! - слышу я последние слова ведущего, а потом все перекрывает страшный грохот.
   Я задыхаюсь, карабкаясь на сцену. Вокруг меня хаос, хаос внутри моей головы! Все в косых тенях от единственной оставшейся лампы. Фигуры мечутся по сцене в панике. Они потеряли один окуляр! В груди горит радость и злость одновременно.
   Мой взгляд цепляет какая-то вспышка - это упавшая лампа испускает последний вздох. Из нее летят искры, сыплются на ковер... и он вспыхивает!
   Нам точно пора!
   Я подскакиваю к Барту и сдергиваю его с кресла. Да сколько можно сидеть! Нужно уносить ноги!
   Мы бросаемся к выходу со сцены и расталкиваем напуганных работников. Дальше - в лабиринты коридоров, натыкаясь на стены, продолжая бежать. Через проходную и ленивые крики охраны. Вон на улицу!
   Я никогда столько не бегал за всю свою унылую жизнь. Я никогда бы не подумал, что мое тело вообще способно на такие подвиги.
   Я не понимаю, как мы оказываемся в Библиотеке. Барт привел нас сюда, или я? Какая разница!
   Мы валимся на пол, и я захлебываюсь кашлем. Меня словно выворачивает наизнанку. Мне так плохо... мне никогда не было так плохо....
   Ужасно. Это длится целую вечность, но потом кашель все-таки отступает. Я все еще жив. Пока.
   Я поднимаюсь на трясущихся ногах. Хватаюсь за ручку двери и выглядываю на улицу. Редкие прохожие торопятся мимо. Я не вижу ничего подозрительного, ничего опасного. Я закрываю дверь. Я хочу опуститься на пол, но не могу. Насосы оглушительно стучат у меня в голове.
   Нет-нет-нет! Все плохо, все очень плохо. Зачем мне нужно было разбивать эту лампу? Можно было обойтись и без этого! Наверняка мы могли бы уйти и так.
   Ох нет! Как же плохо! Я знал, что это закончится плохо! Я знал! Это все так просто не пройдет! Нет, это не может обойтись. Что-то будет. Что-то точно будет.
   Барт сидит на полу между книжными шкафами. Библиотекаря я нигде не вижу, но это меня не волнует. Я прохожусь до второй двери, оглядываю заднюю улицу. Пытаюсь сообразить, как лучше убегать отсюда.
   Неужели действительно придет полиция?
   Внутри все леденеет. Я возвращаюсь в зал. Становлюсь так, чтобы видеть обе двери. Сколько времени это должно занимать? Когда я снова смогу почувствовать себя в безопасности?
   Я стою и стою, пока ноги не отказываются меня держать. Тогда я опускаюсь на ближайший стул. Все тело трясется. Свет ламп слишком яркий. Эти лампы...
   Я закрываю окуляры руками. Когда все это закончится? Я так устал...
  

Шестое утро

  
   Что происходит?!
   Я отрываю голову от стола, подскакиваю на ноги.
   Нужно бежать! Где Барт?
   Задний вход или передний? Откуда?... Что?...
   Я оседаю на пол. Головокружение медленно уходит, клубок мыслей распутывается еще медленнее.
   Все тихо. Кажется, пока что никуда не надо бежать. Я просто заснул.
   Я со стоном поднимаюсь и тащусь до передней двери. На улице людей еще меньше, чем обычно. Должно быть, сейчас ранее утро.
   Я иду обратно. Барт спит на одной из наших импровизированных кроватей. Как он может спать после такого?! Ну... я просто отключился. Совсем ненадолго.
   Я пинаю его по ногам. Почему я один должен мучиться?! В конце концов, это все его вина, верно?
   Барт медленно садится. Он выглядит так, будто не понимает, зачем его вообще разбудили. Он смотрит на меня.
   -Доброе утро! - выдаю я достаточно резко. И поспешно добавляю, чтобы хоть что-нибудь сказать: - Нет времени спать.
   -Разве? - невнятно бормочет Барт. - Я так устал...
   Ну уж нет! Это моя фраза!
   -Давай поднимайся! Пора делать дела.
   Барт проводит руками по лицу. Молчит немного.
   -Какие дела?
   Я чуть не задыхаюсь от возмущения.
   -Это ты мне скажи! Я говорил, что шоу - дурацкая идея, но ты все равно захотел попробовать. Вот тебе доказательство - в плохих предсказаниях я всегда прав. Так что давай, вырабатывай следующую идею, и я скажу тебе, насколько она плоха.
   Барт снова трет свое лицо. Да сколько можно этим заниматься? Ему больше нечего делать, что ли? Он и без того отвечает очень медленно, как тугодум.
   Наконец, он вспоминает, что мы тут, вообще-то, разговариваем.
   -У меня нет никаких идей, Ронни, - говорит Барт глухо.
   -Ну прекрасно. Поздравляю! И что теперь прикажешь делать?
   -Ты можешь вернуться домой.
   У меня вырывается какой-то странный звук. Я... что?
   -Что?
   -Я имею в виду станцию. Ты ведь живешь там, да?
   -Я... в смысле.... Да при чем тут это?!
   -Ты давно мог. Ты вообще не обязан был мне помогать. Прости, что вытащил тебя. Я такой придурок...
   Я совершенно теряюсь. Что это значит? Это что, нет никакого долга?...
   -Но ты говорил...
   -Да, я знаю. Прости.
   Мне становится трудно дышать. Воздух входит с каким-то свистом.
   -Ты... да ты! Я столько времени!...
   Барт опускает голову. Я... так... невозможно зол!
   Я разворачиваюсь и вылетаю наружу. Люди испуганно оглядываются, когда хлопает дверь. Я стою посреди улицы, и прохожие обтекают меня. Мне кажется, что если кто-нибудь попробует толкнуть меня... я даже не знаю, что я сделаю, но это будет что-то очень, очень...
   Я глубоко вздыхаю и захожу обратно.
   -Ладно. Пускай. Ты врун, - говорю я, возвращаясь к Барту. Он слушает, задрав голову. - Ну и что дальше? Я столько времени... - Я останавливаюсь. Вдох. Выдох. - Я уже потратил столько времени! И что, все впустую?!
   -Выходит, что так.
   Сейчас мне очень жаль, что у меня в руках нет старого доброго лома. Что это еще за умирающий тон, что за пассивность?!
   -Тебя там вообще-то ждут в этом твоем Ньюпаласе, если ты забыл! - Я правда, правда очень стараюсь не кричать.
   -Может, меня и не ждет никто, - глухо отвечает Барт. - Наверняка не ждет.
   -Это еще что значит?! Ты что, и про это соврал?
   -Нет, я правда думал, что ждут. Но теперь... я уже так не думаю. Понимаешь, - и Барт опять трет свое лицо. Вот сдалось же оно ему. - Перед тем, как я оказался тут у вас, прямо предыдущей ночью, я поссорился с одним очень важным для меня человеком. Она сказала мне, что я эгоист. Что думаю только о себе. - Барт невесело хмыкает. - Забавно. Спустя несколько дней ты сказал мне то же самое. Наверное, если мнения двух незнакомых людей так сходятся - это что-то да значит.
   Я не знаю, что на это ответить. Нужно ведь что-то сказать?
   -Может быть, мне и не нужно возвращаться, - говорит Барт едва слышно. - Может, мне тут самое место...
   -Что?! При чем тут вообще это?! - кричу я. Мне кажется, что только так сейчас можно дозваться до Барта. - Ну допустим ты... думаешь о себе.... Но вообще-то все люди так делают! И какая разница, что я тогда сказал. Я был тогда очень злой...
   -Обычно в такие моменты люди говорят как раз то, что думают, - отвечает Барт. Он как будто решил окончательно вывести меня из себя!
   -Ты что теперь, внезапно все о жизни знаешь?!
   -За последние несколько дней я очень многое для себя понял, - говорит Барт глухо. - Даже не знаю, как я раньше не замечал этого.
   Я отступаю на шаг. Это бесполезно, я как будто пытаюсь уговорить сломанную машину работать нормально. Никакого толку.
   Я смотрю на Барта. Он сидит, опустив голову, потерянный в дебрях своих мыслей. И я вдруг четко вижу картину, которую нарисовал библиотекарь. Плотная темная кожа, окуляры, капсула с газом. Скоро это все станет частью Барта тоже. Скоро он станет одним из нас.
   Я резко разворачиваюсь и выбегаю из зала. Где этот библиотекарь? Куда он запропастился? Может быть хоть он сможет сказать что-то разумное. Может, его Барт послушает, если не хочет слушать меня.
   Наверняка он снова там, внизу, прячется от посетителей в темноте. Я рывком поднимаю люк. Передо мной зияющая пропасть. И что, неужели я полезу туда? Я уже нащупываю первую ступеньку лестницы.
   Внизу совершенно ничего не видно. Я шарю руками по стенам. Где-то должен быть выключатель. Конечно я помню, что Барт не смог включить здесь свет, когда оказался в Библиотеке в первый раз. Но никакое помещение, даже такое странное, как комната под землей, не может существовать без вездесущих ламп. Это просто противоестественно! Я ни за что в такое не поверю. Здесь точно есть выключатель. Ну где же? Нашел!
   Лампы сначала слабо мигают, но потом разгораются в полную силу. Вокруг меня все те же шкафы - должно быть, это какое-то хранилище, место, где сложены ненужные книги. Меня это сейчас не волнует. Я быстро прохожу вперед, пока не решаясь позвать библиотекаря - вокруг стоит слишком плотная тишина. Но вот я уже вижу его.
   Библиотекарь поспешно поднимается на ноги, поправляет катетер на руке. Чем он занимался? Я перевожу взгляд вправо и вижу объемную канистру. Из нее выходит пластиковая трубка. Такая же, как для еды. Неужели это она внутри? Канистра вместо неудобных пакетов. Но почему она стоит в этом странном месте, и почему библиотекарь...
   И я все понимаю. Я знаю, что внутри той канистры. Через несколько минут библиотекарь поднимется в зал, веселый и бодрый. На некоторое время. Затем он погрустнеет и опять спустится сюда. И так снова и снова, по кругу, бесконечно.
   Я отворачиваюсь и ухожу. Около лестницы я выключаю свет. Закрываю за собой люк.
   И вот я снова в заднем помещении, снова один. Что дальше?
   Мы можем вернуться на станцию, робко подсказывает зануда. Уже давно пора.
   Вернуться? Чтобы что? Продолжить свое однообразное существование? Изо дня в день, абсолютно бессмысленно....
   Я чувствую себя так, будто меня обманули. Пообещали что-то, а потом оставили в дураках. Как будто меня тянули куда-то на высоту, но вдруг перерезали веревку, и теперь я стремительно несусь вниз. Это нечестно! Мы так не договаривались!
   Я влетаю в зал. Скоро я сломаю все эти двери! Я снова пинаю Барта по ногам.
   -Поднимайся!
   -Что?
   Я указываю на стопку книг, которые так и не убрали со стола.
   -Поднимайся и садись за книги.
   -Ронни, я читал, там ничего нет...
   -Да я знаю, как ты читал! Картинки, небось, рассматривал. Будем искать заново. А если ничего не найдем - придумаем что-нибудь еще.
   -Ронни...
   -Не беси меня, Барт! Это ты мне теперь должен!!
   У меня самого в голове звенит от этого крика. Барт больше не спорит. Быстро поднимается на ноги и спешит к столу. Я делаю несколько вдохов и выдохов и тоже сажусь.
   На этот раз я действительно читаю, а не смотрю картинки. Мне кажется, как будто я читаю одну из фантастических историй, которые я так люблю. Каждая страница наполнена фантазиями автора о том, какой могла бы быть жизнь в другом месте, в лучшем городе. Забавно, как сильно эти фантазии похожи на то, что рассказывала женщина с замазанным номером. Интересно, читала ли она подобные книги, или же выдумала все сама. Должно быть, такие мысли приходят в голову каждому человеку, который позволил себе усомниться в мудрости Города. Безумные, страшные, но манящие мысли.
   Я чуть не падаю головой в стол. Выпрямляюсь и заставляю себя читать дальше. Стройки плавают, никак не хотят собираться. Шее вдруг становится тяжело держать голову. Я подпираю ее рукой, но и оттуда она норовит свалиться. Я поднимаю ее, чтобы посмотреть на Барта. Да он же спит! Я пинаю его под столом. Мне становится немного легче.
   Я не знаю, сколько это продолжается. В Библиотеке нет часов. Почему? Я никогда не задумывался об этом. Наверное, мне даже нравилось, что их тут нет, что их стрелки не могут контролировать мою жизнь хотя бы здесь. Сейчас это кажется таким странным. Наверное, потому что я чувствую себя так, будто работаю.
   Время тянется, строчки плывут, библиотекаря нигде не видно. Книжные шкафы молчат. Если в них и скрыты ответы - они не скажут. Барт дышит со свистом. Наверняка спит, зараза. Я тоже засыпаю.
   Я громко отодвигаю стул и прохожусь по залу. Барт наблюдает со своего места. Ноги начинают жаловаться, и я сажусь обратно. Книга смеется надо мной, шевеля своими бесконечными строками. Я больше не могу. Нет никаких сил. Тело интересуется, когда мы будем принимать еду.
   Еда? Я лениво пытаюсь сообразить, где лежит еда. Память подсказывает - где-то на пустой площади около внешней стены. По спине пробегает холодок. Нет, туда я не вернусь.
   Я оглядываюсь по сторонам. Библиотекаря все еще нет. Да я и не хочу ничего у него просить. Но тело, почувствовав себя в своем праве, теперь требует еду с утроенной силой. Ладно, пусть будет по-твоему.
   Я поднимаюсь на негнущихся ногах.
   -Я схожу на станцию. Принесу еще еды.
   Барт молча смотрит на меня. Кажется, он думает, что я не вернусь. Дурак.
   Рюкзака у меня не осталось, но это ничего. Поищу что-нибудь. Наберу столько еды, сколько смогу унести, и засядем за книги. Если ничего не найдем там... ну... может быть, нужно будет найти тех, кто писал их. Может, они знают больше. Что-нибудь придумаем.
   Я резко останавливаюсь посреди улицы.
   Что это сейчас было? Я что, собрался принимать решения?!
   Но я ведь... я не принимаю решения. Я ведь не тот человек...
   Тут в меня кто-то влетает. Потом еще один, и еще. Мы сливаемся в многорукое, многоногое чудовище, кричащее разными голосами. Кто-то нелепо взмахивает руками и валится на пол. Я с трудом выбираюсь из хаоса, который сам натворил, и прижимаюсь к стене здания.
   Со стороны это все выглядит еще страшнее. Меня пробирает смех.
   Я хохочу до тех пор, пока не начинается кашель. И даже после я еще долго посмеиваюсь.
   Я добираюсь до тоннеля, не создав больше ни единой пробки. Я примерный горожанин. Эта мысль чуть не вызывает еще один приступ неудержимого хохота.
   Я совершенно проснулся. У меня в голове будто кипит какая-то жидкость. Как река, которая дает энергию Городу. Я чувствую, что буквально из ниоткуда у меня появились силы.
   Я прохожу тоннель, ни разу не останавливаясь. Не нужно, мне это не интересно. Слишком много дел.
   Вот я уже слышу нарастающий рокот станции. И я снова здесь. Место, которое было моим пристанищем так много лет. Сейчас оно ощущается таким странным.... Я замираю. Зануда хватает меня за руку и вопит, что вещи не на своих местах. Здесь кто-то побывал! Но кто? Неужели новый Барт залез через балкон? Уж лучше так, чем горожане. Только бы не горожане!
   Меня прошибает внезапное осознание. Я бросаюсь по лестнице вверх, в свою комнату. В ней горит свет, хотя я точно помню, что выключал его. Они побывали и здесь! Нет-нет-нет! Только не это...
   Я подбегаю к кровати, падаю на пол, но моя рука нащупывает пустоту.
   Я задыхаюсь от паники. Нет, не может быть! Мой газ! Где? Кто?
   Я слышу какой-то звук сзади и подскакиваю на ноги. В дверном проеме стоит фигура. Я дергаюсь вперед, но останавливаю себя. Фигура сжалась от страха и, кажется, готова бежать. Нельзя ее отпускать.
   -Вы кто такие?! - кричу я прямо с места. - Что вы здесь делаете?!
   -А-а вы кто? - отвечает мне человек дрожащим голосом.
   Это он взял газ? Нужно узнать это прямо сейчас!
   -Я здесь работаю! Где мои вещи?
   Я замечаю, что фигура очень маленькая. Похоже, что это практически подросток. Неужели...
   -Ах, вы, наверное, RN-1357. Мне сказали, что вы работали здесь.
   Мне становится дурно. Я покачиваюсь.
   -Я работаю здесь, - говорю я слабым голосом.
   -Нет, - возражает подросток уже увереннее. - Это я... я здесь работаю.
   Не может быть. Они не могли заменить меня. Могли - тут же возражает зануда. Еще как могли. Все к этому шло! Вот что бывает, когда бросаешь свою работу!
   -Я должен передать вам вот это.
   Подросток протягивает мне маленькую коробочку, размером с ладонь. Он держит ее одними пальцами. Он не хочет иметь ничего общего с содержимым этой коробки. Я понимаю его. Я знаю, что там внутри. Нет... только не это... только не я...
   Подросток втискивает коробочку в мои безжизненные руки и сбегает.
   Нет.
   Не может быть.
   Как?...
   Тело выносит меня прочь со станции. Я двигаюсь куда-то, коробочка в руках, прижата к груди. Люди. Спешат на работу. У них есть работа. Они в системе. У них нет...
   Я не могу... поверить. Как? Что... что мне делать?...
   -Ронни?
   Барт подходит, заглядывает в окуляры.
   -Ронни, все в порядке? Что с тобой?
   Библиотека.
   -Ронни, ты слышишь?
   Библиотекарь в зале. Он видит коробку, отшатывается назад.
   -Ронни, эй! Что это?
   -Это... Последний Глоток. - Библиотекарь произносит это вслух.
   -Что?
   -Милость Города...
   -Я ничего не понимаю! Что еще за...
   -Это яд! - кричу я. - Когда у тебя закончится газ, ты можешь задыхаться, а можешь...
   Я оседаю на пол. Я не могу выпустить из рук коробку. Она будто приклеилась ко мне.
   -О боже.
   -Они заменили меня. Поставили другого человека. Я вне системы. Я труп.
   Я сжимаюсь в плотный кокон.
   -Я труп. Я труп! Труп! Труп! Труп!
   -Ронни! Перестань! Пожалуйста, успокойся!
   Я роняю коробку, отталкиваю Барта и несусь к грудам одеял. Где оно?! Где?! Должно быть здесь! Ну же! Вот!
   Четыре драгоценные капсулы газа. Я прижимаю их к груди, утыкаюсь головой в пол.
   Я вою.
   Барт трогает меня за плечо.
   -Нет, они не могут просто так избавиться от тебя! - говорит он возмущенно. - Это несправедливо! Нужно что-то делать. Нужно идти к чиновникам! Я расскажу, как все было. Это ведь из-за меня ты ушел со станции. Мы объясним, как все было. Скажем, что я заставил тебя. Они должны выслушать. Пусть только попробуют не выслушать! Ты же меня знаешь. Я мертвого из могилы подниму, если будет нужно!
   Я слушаю все, не поднимая головы. Он не понимает. Он все еще живет по законам своего мира, где, наверное, это имеет значение. Но у нас это все неважно. Важно то, что я был должен, что у меня была работа, и я не справился с ней.
   Я вижу библиотекаря. Он тихо ходит между полками и стряхивает с книг пыль. Я понимаю - он хочет, чтобы мы ушли. Последний глоток - это болезнь, и все боятся, что она заразна.
   Дверь сзади открывается. Кто-то пришел. Библиотекарь спешит навстречу.
   -Добрый день! - говорит он. Не припомню, чтобы он когда-нибудь был таким радушным. Со мной уж точно. Может, он изначально знал, что от меня будут проблемы. Барт сжимает мое плечо. Библиотекарь топчется около выхода. - Вам чем-нибудь помочь? - Скоро он выпроводит нас. Как только сможет от нас избавиться. Но какое мне теперь дело до этого?
   -Это вы!
   Барт оборачивается на крик. Я не собираюсь шевелиться.
   -Вы еще кто? - спрашивает Барт раздраженно.
   -Я был там, на площади. Когда вы рассказывали... о смысле.
   Мы молчим. Библиотекарь, похоже, не решается пока прогнать этого человека, хотя я уверен - ему очень хочется. Ничего, связанного с нами двоими больше не должно быть тут.
   -Я видел шоу, - говорит человек с придыханием. - А потом, когда я увидел на улице вашего посланника, я сразу понял, что нужно следовать за ним...
   -Ну и чего вам нужно? - перебивает Барт.
   Человек подходит поближе, пытается что-то сказать.
   -Я... меня попросили... это очень важно!
   -Мне нет дела до ваших важных дел! - отрезает Барт. - Того, что я наговорил в прошлый раз, вам на всю жизнь хватит. А нет - так пересматривайте шоу. Больше мне нечего вам сказать!
   -Но... вы не так поняли. - Незнакомец храбро продолжает попытки. - С вами хочет поговорить один человек. Это правда важно...
   -Ты что, оглох? Я же сказал!...
   -Это по поводу Ньюпаласа? - спрашиваю я, оборачиваясь. Барт затыкается.
   -Я... не знаю. Мне не сказали, - бормочет незнакомец неуверенно. Я присматриваюсь - его номер замазан. Он действительно следовал за мной по улицам? У меня в груди зажигается слабый огонек. Я делаю глубокий вдох.
   -Нужно сходить, - говорю я Барту.
   -Что? Ронни, нам сейчас вообще не до этого!
   -Что если это тот самый человек, у которого есть ответы? - говорю я упрямо. - Что если ты все-таки привлек его внимание?
   -Я привлекаю только всяких психов, ты разве не заметил?
   -Надо проверить. Это может быть оно.
   -Даже если так - какая разница? Это сейчас вообще неважно!
   -Мы пойдем.
   -Ронни...
   -Я сказал - мы пойдем!
   Мы с Бартом смотрим друг на друга. Ну давай, поспорь со мной еще! Ты еще не понял, с кем связался?
   -Ладно, - вздыхает Барт обреченно. - Только быстро.
   Незнакомец, похоже, совсем не ожидал такого ответа. Он приходит в крайнее возбуждение и какое-то время не может даже сообразить, куда нам идти. Затем все-таки собирается, и мы отправляемся. Я засовываю четыре капсулы газа в левый карман. Переборов себя, открываю коробочку и достаю крохотный цилиндр. Он выглядит так пугающе, что я спешу сунуть его в другой карман, стараюсь о нем забыть.
   Мы выходим из Библиотеки и огибаем ее. Незнакомец приближается к внешней стене и дальше двигается вдоль нее. Я рассеянно окидываю стену взглядом. Неужели когда-то она меня пугала? Все кажется таким глупым и неважным, когда в кармане лежит Последний глоток...
   Мы проходим мимо зданий, в которых явно никто не живет, по переулкам, по которым уже давно не ступала человеческая нога. Барт оглядывается по сторонам. Он явно нервничает. А я чувствую необычайное спокойствие. Это странное ощущение. Мне кажется, будто все мелочи разлетелись в пыль. Я знаю, что если что-то пойдет не так - я буду лягаться и пинаться насмерть. Я знаю, что я сделаю все, что нужно. Я чувствую внутри прочный металлический стержень, который не даст мне сломаться. Неужели он был там всегда?
   -Ты в порядке? - спрашивает Барт.
   -Лучше, чем ты.
   Наконец, мы доходим до необычайно низкого здания - всего в три этажа. Он выглядит таким старым, как будто его строили в то время, когда Город еще не имел кожи. И, разумеется, провожатый ведет нас именно сюда.
   Я ожидал увидеть запустение, как в том здании на площади, но я ошибся. Здание выглядит так, будто в нем кто-то живет. Честно говоря, он выглядит даже более обжито, чем моя комната на станции. Здесь горят лампы, но на них наброшены куски ткани, так что помещение заливает приглушенный мягкий свет. Полы устланы разнообразными коврами, ткань висит на стенах, лежит на сиденьях и столе. Кажется, как будто каждый сантиметр этого пространства отрицает Город с его твердыми поверхностями и острыми углами. Это выглядит... как убежище. Настолько далеко от Города, насколько это вообще возможно.
   -Сейчас, подождите здесь, - говорит провожатый. Он проходит к единственной двери, разводит в стороны занавешивающую ее ткань, и исчезает.
   -Еще не поздно свалить подобру-поздорову, - шепчет Барт, и мне это жутко кого-то напоминает. Ну уж нет. В этот раз я буду упрямым идиотом.
   Мы продолжаем стоять. Из-за ткани доносится неразборчивый голос, одна реплика, вторая, а потом провожатый снова появляется в комнате.
   -Пожалуйста, проходите, - говорит он задыхающимся от волнения голосом. Я вижу, что Барт колеблется. Поэтому я вхожу первым.
   Мне кажется, будто в этой комнате еще больше мягких поверхностей. Все устелено ими настолько, что комната кажется округлой. Такое впечатление, словно мы попали в желудок к киту. Он поднимет нас высоко-высоко в небо?
   В центре комнаты, на горке подушек, сидит фигура. По позе, скудным медленным движениям, я понимаю, что передо мной пожилой человек. Номер на груди не замазан, но выглядит старым и выцветшим. Человек поднимает голову и смотрит на меня. Но почти сразу переводит взгляд на Барта. Видимо, он интересует эту загадочную фигуру гораздо больше. Что ж. Я никого не виню.
   -Значит, это правда, - говорит фигура сухим старческим голосом, и я понимаю, что перед нами женщина. - Они не сошли с ума, они действительно нашли кого-то. Подойди, дай мне взглянуть на тебя поближе.
   Женщина приподнимает руку в сторону Барта. Не без опасения, он делает несколько шагов. На Барта падает свет двух маленьких ламп, и теперь женщина может хорошенько рассмотреть его.
   Несколько минут проходят в тишине. Я жду. Никогда бы не подумал, что я обладаю таким запасом терпения.
   -Подумать только, - наконец говорит женщина, и я слышу легкий смешок. - Как бы ни фантазировали все мечтатели, как бы ни изощрялись, правда всегда откажется где-то посередине. Хотя, должна сказать, я была ближе всех. Но ведь у меня было очень большое преимущество.
   -Эм.... Извините, но я вообще не понимаю, что происходит и о чем речь, - говорит Барт неловко. - Кто вы?
   -Можешь звать меня Старшей, - отвечает женщина. - Мой питомец всегда звал меня так. Удивительно. Кажется, что вы совершенно разные, но ты так сильно напоминаешь мне его...
   Барт беспомощно оглядывается на меня. Я делаю шаг вперед.
   -Эм... Старшая, - говорю я, мой голос дрожит от волнения. - Скажите - зачем вы нас позвали?
   Женщина поворачивает голову ко мне.
   -Честно говоря - я хотела убедиться, что это правда. Увидеть собственными окулярами. Знаете, ведь я слышала о других городах уже давным-давно. Но не верила. Как можно было в это поверить?
   -Вы слышали? - Я подаюсь вперед. - Откуда?
   -От моего питомца. - Я слышу сухой смешок, и женщина качает головой. - Конечно, вы совсем ничего не понимаете. Простите меня. Давайте я объясню. - Она указывает на подушки, лежащие прямо на полу. Я с готовностью опускаюсь. Все что угодно, лишь бы она начала рассказ. Барт садится следом. Около дверного проема присаживается наш провожатый. Похоже, что все хотят услышать. - Сейчас у меня нет приписки, я оставила свое место уже много лет назад. - У меня перехватывает дыхание. - Да-да, я оставила его сама. Город пообещал снабжать меня газом, и пока что держит свое обещание. Они не посмели бросить меня задыхаться. Им очень не хотелось, чтобы с последними своими вздохами я рассказала людям то, что знаю.
   Моя рука сама тянется к правому карману. Я отдергиваю ее. Я не хочу вспоминать об этом. Не сейчас.
   Женщина, до того рассматривавшая Барта, переводит взгляд ко мне. Будто то, что она собирается сказать, предназначено именно для меня. Я слышу тяжелый вздох.
   -Никто из горожан не знает об этом. Только некоторые чиновники и мы, Старшие. Правда в том, что дети не рождаются такими, какими мы привыкли видеть людей. Нет, это Город превращает их в это. Мы все появились в этот мир такими, как он, - и женщина кивает на Барта.
   Я чувствую, что стремительно падаю куда-то. Пол как будто уходит из-под ног. Я больше не ощущаю его. Я не ощущаю твердой поверхности, весь мир становится зыбким, расплывчатым, текучим, как вода. Больше нет ничего устойчивого, знакомого, понятного. Больше не за что держаться. Меня уносит куда-то далеко. Мне страшно.
   -Ронни, ты в порядке? - Барт трясет меня за плечо. - Ронни! Слышишь меня?!
   -Дай ему время, - звучит голос женщины откуда-то издалека. - Такое непросто принять вот так сразу. Нужно подождать...
   Я хватаю себя за кожу и выдергиваю из тумана. Комната кружится перед окулярами, но я цепляюсь за руку Барта и заставляю себя оставаться на месте.
   -У меня нет времени, - выдавливаю я из непослушного горла. - Я вам верю. Я верю! Пожалуйста, продолжайте.
   Женщина молча смотрит на меня, затем кивает.
   -Хорошо. Я вижу, что для вас это очень важно. Тогда я расскажу всю историю. Я из Старших. Это не настоящее название, но так нас обычно зовут наши питомцы, поэтому мне оно нравится больше. Наша задача - выращивать новых людей. Мы проводим их от момента, когда они - всего лишь маленький комочек с искрой жизни, и до того, как они практически начнут осознавать себя. Никогда больше. Мы выращиваем их в специальной жидкости, потом извлекаем в наш мир. И только потом... мы надеваем на них вторую кожу. - Женщина делает паузу. Похоже, она чувствует, как сильно у меня кружится голова. Чувствует, как тяжело мне сейчас следить за ее рассказом. Я немного прихожу в себя и киваю ей. - Мы отслеживаем детей до тех пор, пока они не свыкнутся со своей новой оболочкой. И тогда передаем их дальше - в Школу, где они уже готовятся стать полноценными деталями системы. Дети, с которыми мы имеем дело, слишком малы, чтобы запомнить нас, чтобы вообще запомнить этот период. Обычно они еще ничего не понимают. Они как будто еще не вполне пребывают в нашем мире. Но случается, что некоторые осознают себя раньше остальных. Таких обычно отправляют в Школу как можно быстрее, потому что рассказывать им о Городе - не наша задача. Мы можем сделать все неправильно. Как я сделала однажды.
   Женщина снова замолкает на некоторое время. На этот раз она явно делает это не для меня - она погружается в свои воспоминания, извлекает из памяти что-то очень ценное для нее.
   -Мне попался один из таких детей, - говорит она наконец. - Мне казалось, что он не похож на остальных с самых первых дней. Он всегда внимательно присматривался и прислушивался, будто понимал что-то. Будто действительно слушал то, что я ему говорю. Я должна была отправить его в Школу, - женщина вздыхает. - Но я не стала. Я сама не понимала - почему. Он был таким... живым. Таким настоящим. Так что я сделала вид, что все в порядке. И оставила его при себе так долго, как только могла.
   Женщина задумчиво смотрит на Барта, словно его внешний вид помогает ей воссоздать в голове образ.
   -Я говорила с ним постоянно. Вы себе даже не представляете, какое это облегчение - высказаться кому-то. Ведь я обязана была молчать, всегда. А тут был ребенок, который как будто понимает тебя. Я была уверена, что ничего из этого не задержится в его памяти. Поэтому, когда его все-таки отправили в школу, я постаралась забыть о нем. Я знала, что вряд ли еще встречу таких детей - это большая редкость. Мне нужно было выбросить это из головы. И я почти справилась. Почти. - Женщина опускает голову. - Я очень часто корила себя за свою несдержанность потом. Говорила себе, что если бы я могла держать себя в руках - его жизнь сложилась бы лучше. Он был бы нормальным человеком, послушным винтиком, частью Города. Если бы я смогла выполнять свою работу правильно.... Но я не сумела. Мне очень хотелось взглянуть на него еще раз. Вы не представляете, каких трудов мне стоило выяснить, куда его определил Город. У меня было столько возможностей остановиться и задуматься о том, что я делаю.... Но нет. - Женщина печально хмыкает и поднимает голову, как бы признавая свою вину. - Я не сделала этого. Я дошла до конца. Я нашла моего любимого питомца. Мне ужасно хотелось увидеть его, поговорить с ним еще хотя бы разок. Узнать, насколько он изменился. Я уверяла себя, что на этом все закончится. Но это было только начало. Потому что он вспомнил меня.
   Он помнил мои рассказы, но очень смутно. Ему казалось, что это какие-то давние, полузабытые сны. Но он часто думал о них. Пытался понять, что они значат. Боюсь, это я заложила в нем эту жажду познания. Вечно неудовлетворенную, вечно стремящуюся докопаться до сути.
   И вот с тех пор мы стали часто видеться. Он совершенно не изменился - по-прежнему смотрел и слушал, когда остальные старались забыться. Он был мечтателем. Огромным мечтателем. Я рассказала ему правду о детях, и это не давало ему покоя. Он все думал и думал. О нашем Городе, о Природе, о том, как все неидеально, и как все могло бы быть иначе. А потом, в какой-то момент он вдруг поверил в свои фантазии. В один день он пришел ко мне и сказал - �Старшая, это должно быть реальным. Такие Города должны быть где-то. И я обязан их найти�.
   В этот раз женщина замолкает очень надолго. Я боюсь, что она не продолжит свой рассказ. Я жду, жду, и она все-таки заговаривает снова.
   -С тех пор он стал искать способы сбежать из нашего Города. Найти другой, где люди действительно живут, а не просто существуют. Он вложил всего себя в это дело. Все время говорил мне, что он уже близко. Я не верила в эти мечты. Мне было грустно от того, как плохо он был приспособлен к жизни. Я понимала, что в этом была моя вина. Я то поддерживала его, то старалась вразумить. Но он был очень упрямым. Он поверил в свою фантазию и не собирался отступаться. И вот, наконец, в один день.... В один день он исчез. - Женщина вздыхает прерывисто, заставляет себя продолжить. - Он пропал, и я подумала, что его эксперименты, в конце концов, привели к трагедии. Я даже не допускала мысли о том, что у него могло получиться. Я не могла поверить в это. Но теперь, когда я увидела вас... - Женщина склоняет голову к Барту. - Вы пришли из мира, о котором мечтал мой питомец. Значит, они действительно существуют. И значит... он мог сбежать.
   -Вы знаете, как? - спрашиваю я уже совершенно нетерпеливо.
   Женщина качает головой.
   -Я понимаю, что это то, что вы ищете. Боюсь, для меня его рассказы были всего лишь мечтами, выдумками. Я не придавала этому значения. Но, - женщина протягивает руку, и провожатый, словно только и ждавший этого момента, подносит ей папку с бумагами, - у меня все-таки есть кое-что для вас. Его записи. Я забрала их себе, когда он пропал - не хотела, чтобы Город отнял последние воспоминания о нем. Я хранила их все эти годы, как память. Но сейчас, я думаю, я смогу расстаться с ними. Сейчас, когда вы дали мне надежду. Теперь я верю, я буду верить, что он живет где-то в лучшем месте. Пожалуйста, возьмите их. Я хочу, чтобы они вам помогли.
   Женщина протягивает папку, и мои руки жадно хватают ее. Открывают, роются, бумага сыпется на пол. Я не могу удержать их, они дрожат. Они напуганы и обнадежены, так же, как и я.
   -Смотри! - говорю я Барту. - Смотри! - Мне нужно, чтобы он смотрел, потому что я сам ничего не вижу. Буквы расплываются перед окулярами, все шатается и скачет. В голове гудят моторы. - Нужно прочитать все. Это должно быть оно. Тут должно быть...
   -Ронни, - Барт кладет руку на папку и опускает ее вниз, почти к полу. Да что он такое делает? Он с ума сошел?! Разве это не то, что мы так долго искали?! - Это все замечательно. Спасибо, что рассказали нам. Но у нас сейчас нет времени. Ронни, ты же знаешь. Нам нужно спешить...
   -Ты не понимаешь! - кричу я. Какой же Барт все-таки дурак! - Это же оно!
   -Ронни...
   -Это наш шанс!
   -Что?
   Барт застывает и перестает вырывать у меня папку.
   -Наш шанс! - повторяю я. Насосы колотят по голове изнутри. Мне кажется, что я уже задыхаюсь. - Твой, и мой тоже. Ведь я тоже... я ведь тоже могу сбежать, правда?
   Я вижу, как глаза Барта становятся огромными и блестящими. Вдруг он наклоняется вперед и хватает меня. У меня перехватывает дыхание. Я не понимаю, что происходит. Что? Где я? Я нахожу себя в пространстве. Барт обвил руки вокруг и теперь прижимает меня к себе. Я застываю, как безжизненный механизм, пока он сжимает меня все сильнее, будто пытается выдавить из меня весь газ.
   -Боже, ну конечно! - восклицает Барт оглушительно. - Как же я сам не подумал об этом! Ну конечно ты можешь! Мы выберемся отсюда вместе! Я обещаю!
   Наконец, Барт перестает душить меня. Он выпускает меня из рук, и я могу вздохнуть более-менее свободно. Однако внутри тела грудь все еще сжимает что-то. Ужас заставляет задыхаться, но не может выдавить из меня эти упрямые капельки надежды. Стоило им зародиться внутри - они вцепились в меня и не желают уходить.
   Барт поднимает рассыпавшиеся листки. Пробегает по ним взглядом. Похоже, что он видит еще меньше, чем я.
   -Успокойся! - говорю я, хотя сам успокоиться сейчас не способен. - Смотри внимательнее.
   Барт приостанавливает свое судорожное листание. Делает несколько глубоких вдохов и выдохов. Потом снова опускает взгляд на листы. Откладывает несколько из них в сторону, пока не натыкается на лист с рисунком.
   -Опять рассматриваешь картинки, - говорю я с нервным смешком. Барт качает головой. Подносит листок к лицу, всматриваясь в детали, потом, наоборот, отставляет его подальше, разглядывая рисунок в целом. - Ну что там? - спрашиваю я нетерпеливо, готовый вырвать лист из его рук.
   Барт отстраняется, поднимает палец вверх, рассматривает этот лист безумно долго. Наконец, он отрывается на него и смотрит на меня.
   -Ты знаешь, я полный ноль в механике. Но будь я проклят, если это не чертеж летательного аппарата!
   -Что это еще такое?
   Барт кривит свое лицо и шлепает меня по голове стопкой бумаг.
   -Ну ты и балда, - говорит он. - Это машина, в которой можно летать!
   У меня перехватывает дыхание. Уже в который раз за этот вечер! Летать? Это в смысле... там? Наверху?
   -Не может быть... - бормочу я, бестолково запрокидывая голову. Конечно, через потолок я ничего не увижу. Но я могу представить. Там, высоко в небе... в недостижимой дали. - Неужели... мы... можем подняться туда. Мы? В небо?
   -Чисто теоретически. - Барт снова берется за листок. А затем бормочет едва слышно: - Если, конечно, эта штука может взлететь.
   -Вы нашли что-то полезное? - спрашивает женщина.
   Барт неловко прокашливается.
   -Да. Кажется, да, - говорит он. - Похоже, что нам придется построить машину.
   Я прилипаю к Барту взглядом. Мое тело наполняет совершенно новое ощущение. Теперь мне кажется, что я не падаю, а наоборот - вот-вот поднимусь в воздух.
   -Мы сможем? - спрашиваю я шепотом.
   -Почему бы и нет, - говорит Барт, и я снова слышу в его голосе прежние нотки - убежденность, твердость, надежда. Я чувствую, как с меня спадает гигантский груз. Я не знаю, сумел бы я тянуть все это на себе. - Если он смог сделать это в одиночку, то мы вдвоем уж точно сможем! - Он перебирает другие листы, останавливается на одном. - Хорошо. Похоже, он составил для себя список материалов. Ты знаешь, где можно все это достать?
   Барт протягивает мне листок, и комочек надежды в моей груди обрывается вниз, в бездонную пропасть. Лист исписан полностью, мелкими буквами, и мне кажется, что я в жизни своей не видел ни одного этого названия. Паника протягивает свои щупальца к моей голове. Нам ни за что не найти всего этого в срок. У меня нет времени! Ничего не получится!
   -Позвольте мне взглянуть, - подает голос проводник. Я смотрю, как он читает список. Я тяжело дышу. Ну что? Почему он так долго? Неужели нельзя понять сразу?... Он поднимает голову и... кивает? - Я знаю, где можно взять примерно половину из этих вещей. И я уверен, что среди наших найдутся те, кто знает про остальные. Мы сможем собрать для вас весь этот список.
   -И вы... соберете? - спрашивает Барт. У меня бы никогда не хватило наглости задать этот вопрос!
   Нет. Я вру. Сейчас у меня хватит наглости на все, что угодно.
   -Конечно! - мгновенно отвечает этот странный человек. Такое впечатление, будто ему пообещали целый ящик газа в награду. - Если вы позволите. Помочь вам - это... это очень важно для нас. Это ведь... в этом есть смысл.
   -Храни Господь добросердечных психов! - выдыхает Барт. - Без обид, - поспешно добавляет он. Оборачивается ко мне, и у него на лице снова этот широко растянутый рот. Давно его не было видно. - Вопрос с деталями решен. Осталось только разобраться с чертежами, выпрямить мои кривые руки и построить этого монстра. Звучит как планы на выходные, да?
   Я, наконец, перестаю скакать от ослепляющей надежды до оглушающего ужаса. Я снова чувствую, как меня притягивает к телу, ощущаю твердую землю под ногами. Неужели это все реально? Это не часть моих фантазий?
   Барт наклоняется совсем близко.
   -Сколько у нас есть времени, Ронни? - шепчет он.
   Я холодею. Волна страха прокатывается по спине. Похоже, я начинаю привыкать к этому.
   Я ныряю рукой в левый карман. Металлические бока капсул тихонько звякают.
   -Недели две. Не больше....
   Две недели. И я труп.
   Нет-нет-нет! Этого не будет! Я ведь делаю что-то, я пытаюсь. Это не может быть зря! Все должно получиться. Жизнь не может так со мной обойтись! Я не позволю ей!
   Барт потирает лицо.
   -Две недели... ага.... - Он быстро поднимает голову, заметив, что я смотрю на него. - Не волнуйся. Мы все успеем.
   -Но где мы будем... строить эту машину? - спрашиваю я растерянно. Реальность больно жалит. Так много проблем... как всегда. - Куда нам идти? В Библиотеку нас больше не пустят, а на станцию.... - Станция. Я не хочу даже думать о ней. Это больно. Я чувствую вину. Будто я предал ее. Бросил. Я должен был заботиться о ней....
   -Ох, Ронни, нашел что спросить! Это же очевидно, - фыркает Барт. Я впиваюсь в него взглядом. Нет. Не очевидно. Если у него есть какие-то гениальные идеи, то пусть выкладывает, а не делает вид, будто речь идет о каких-то глупостях! - Ты серьезно? Ну где еще строить летательный аппарат, если не на природе?
   Я застываю.
   Что он сейчас сказал?
   Снаружи?!
   -Нет.
   -Что значит �нет�? - смеется Барт. Ничего смешного! Абсолютно ничего смешного! - Нам в любом случае придется выйти, чтобы использовать его. И как мы будем его выносить из вашего муравейника, скажи на милость? Нам нужно строить его снаружи. Разве это не очевидно?
   Я яростно мотаю головой. Совершенно неочевидно! Должен быть какой-нибудь другой способ! Другое место. Нужно просто хорошенько подумать.
   -Да перестань же ты! Серьезно! Как ты собираешься лететь на этой штуке, если ты даже не хочешь выйти из города?
   -Никак! - кричу я в отчаянии. Ему не понять... никогда не понять.
   Барт показательно громко вздыхает.
   -Сколько же тараканов у тебя в голове! Просто ужас. - Он вздыхает снова, на этот раз по-настоящему. - Думаю, тебе нужно немного времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Не все сразу, верно?
   -Вы можете оставаться у меня столько, сколько нужно, - говорит женщина. - Я помогу всем, что будет в моих силах.
   -Ох... эм, спасибо, - отвечает Барт неловко. - Вообще-то, вы уже невероятно нам помогли.
   -Как я могу иначе. - Женщина склоняет голову. - Я смотрю на тебя, и вижу его. Я просто обязана сделать все, что в моих силах, в этот раз.... У меня есть только одна просьба. Когда ты вернешься к себе домой - сможешь отыскать моего младшего? Его номер - LM-1478. Он записан в его бумагах.
   -Я... постараюсь, - протягивает Барт совершенно неуверенно. - Сделаю, что смогу.
   -Передай ему... - женщина замолкает, водит головой, как бы пытаясь отыскать слова. - Передай, что я помню его.
   Барт торжественно кивает.
   Женщина тяжело опускается на подушки, провожатый выводит нас в первую комнату. Он дает нам пакеты с едой, и я устало подсоединяю катетер. Мое тело падает на мягкую подстилку. Оно больше не желает двигаться с места. Похоже, оно собралось остаться здесь навсегда.
   Барт перебирает листы, опрокидывая пакет в рот. Он возбужден. Я буквально чувствую волны энергии, исходящие от него. И это еще больше прижимает меня к полу.
   -У нас много работы, - бормочет Барт. - Лишь бы они достали все это.... И нужно место, конечно. Благо, сейчас лето. Не хотелось бы начинать свою карьеру Робинзона в середине зимы. Ничего. Ничего. Мы еще посмотрим, кто кого.
   Его бормотание сливается с едва слышным низким гулом. Я чувствую, как по телу проходят легкие волны. Могут это быть киты? Там, высоко в небе? Мне кажется, что они смотрят вниз на меня. Они могут? Я никогда не видел их глаз...
   -Ронни, не спи! - Я дергаюсь от резкого движения. Передо мной все еще эта комната, полная ткани и подушек. Она плывет, но не в небе. Мы по-прежнему на полу. - Ронни, как нам побыстрее выбраться из города?
   Моя голова совсем не против опуститься на ближайшую подушку. Просто так, без веления стрелок часов. Просто голова плюс подушка. Разве это не естественный порядок вещей?
   -Ро-онни!
   -Ну чего тебе?
   -Я спрашиваю - как можно быстрее выбраться из города.
   -Я слышал, - ворчу я.
   -Да? А чего тогда не отвечаешь?
   Потому что мне не нравится эта идея. Абсолютно.
   -Я знаю, что тебе это не нравится, но нам все равно придется. Тебе лучше смириться с этим, серьезно.
   Он что, читает мои мысли?!
   -Я не знаю никакого другого выхода, кроме станции.
   -Хм.... - Барт потирает нижнюю часть лица. Будто бы тут есть над чем думать. - Значит, станция. Мы сможем пройти там?
   Что еще за глупые вопросы?
   -Почему нет?!
   -Хм, ну ладно. Тебе виднее. А сможем мы там достать кое-что для нашего лагеря? Нам понадобится как минимум пара-тройка одеял. И спички. Я очень сомневаюсь в своей способности добывать огонь.
   Этот вопрос уже посложнее. Он хочет выкрасть эти вещи со станции? У нового работника? Ну что ж. Когда-то это были мои вещи. Я имею на них кое-какие права, верно?
   -Наверное.... Но только, - я честно пытаюсь задуматься над этим. Но голова такая тяжелая, будто ее наполнили газом. Честное слово, ей нужна эта подушка! - Только, только.... Это нужно сделать во время обхода. Когда его не будет в комнате.
   -Ты знаешь, когда будет этот обход?
   -Мммм. - Нужно что-то делать с этой непослушной головой. Но я понятия не имею, что. - Один в шесть утра. Второй в девять вечера.
   Барт смотрит на свою руку.
   -Девять вечера.... Мы могли бы успеть сегодня. - Он поднимает свой взгляд на меня. И тихонько смеется. - Но, похоже, с тебя на сегодня хватит. Да и разбивать лагерь лучше при свете дня. Мы можем переночевать здесь. А завтра утром - вперед, навстречу приключениям. Ты согласен?
   Я согласен со всем, что позволит мне сейчас уронить эту упрямую голову. Мне все равно, что будет завтра. Все равно, что будет через две недели. Я так устал....
  

Седьмое утро

  
   Я просыпаюсь резко. Кто-то трясет меня за плечо и повторяет мое имя. Барт. Кто же еще.
   -Давай, Ронни. Пора вставать. Мы договорились на утро.
   Нет. Ни о чем мы не договаривались. И я все еще помню это - я ничего ему не должен, оказывается! Я имею полное право спать дальше. Столько, сколько захочу.
   Холод прокатывается по груди. Я буквально ощущаю вес маленькой капсулы в моем правом кармане. Я рывком поднимаю свое тело.
   Вокруг приглушенный свет и ткани. Все так же, как было вчера. И конечно - никаких часов.
   -Откуда ты знаешь, что уже пора? - ворчу я. Окна занавешены такими слоями, что через них не видно ничего.
   Барт вытягивает вперед левую руку. Ее обхватывает какой-то тонкий ремень, а на нем висит маленький металлический круг.
   -Что это такое? Это что.... - Я присматриваюсь ближе. Неужели?... - Это что, часы?
   Барт смеется.
   -Конечно часы, балда! Что еще это может быть?
   -И они что... работают?
   Барт молча смотрит на меня. Это взгляд, который называется �ты идиот�.
   -Нет, я просто так их ношу. Стиль, знаешь. Давай уже есть. Нам пора топать.
   Я обнаруживаю, что Барт владеет богатством - около его ног лежит настоящая горка из пакетов с едой. Я буквально чувствую, в каком экстазе мое тело. Да, уж кто-кто - а оно сегодня останется довольным. Неужели все это нам дала Старшая? Удивительно. Это человек, которому ничего не нужно в этой жизни. Или же - у него уже все есть.
   Я позволяю телу влить в себя эту гадость, которую почему-то в нашем городе называют едой. Погоди, что? Что это сейчас было?
   В нашем городе? Неужели это был город с маленькой буквы?
   Как будто... всего лишь какой-то город. Один из многих. Тот, который я скоро собираюсь покинуть.
   Я поднимаю голову, чтобы поделиться этим с Бартом, но не нахожу слов. Как я могу объяснить это кому-то, для кого город всегда был с маленькой буквы? Ведь он просто не поймет меня.
   -В чем дело? - спрашивает Барт.
   Я качаю головой. Нет, ни в чем. Я оставлю это для себя.
   Мы расправляемся с едой и тихонько выбираемся из здания. Мне не хочется покидать это царство из подушек и тканей, возвращаться обратно в холодный и твердый город. Но я понимаю - это всего лишь маленькая передышка. А время... времени у меня не так уж и много.
   Мы держимся внешней стены города, продвигаясь по переулкам. На этот раз я не могу не думать о том, что за этой тонкой прослойкой находится огромное, необъятное тело Природы. Неужели я направляюсь туда? Неужели я действительно решил это сделать?
   Но разве у меня есть выбор?
   Мы проходим мимо Библиотеки. Я едва узнаю ее с этой стороны. Она выглядит очень странно - кажется такой маленькой и незначительной. Мне сложно поверить, что там внутри я проводил столько времени. Что в стенах этого здания хранятся столько невероятных миров. Сколько из них могут действительно быть где-то там, снаружи городских стен? Неужели в какие-то из них я смогу попасть?
   Вот и вход в тоннель. Вокруг практически пусто. Редкие люди поспешно пробегают мимо высокой арки. Я понимаю их. Они не хотят быть рядом с ней. Я тоже не хочу. Наше путешествие по городу кончается слишком быстро.
   -Хорошо, мы почти на месте, - говорит Барт, зачем-то понижая голос. Кто в городе вообще может его услышать? - Что будем делать, когда войдем на станцию? Каков план?
   План? У нас что, должен быть какой-то план? Не припомню, чтобы мы говорили о чем-то таком.
   -Чего ты спрашиваешь у меня? - огрызаюсь я. - С чего бы это у меня был план?
   -Э-эм. Может, с того, что ты работал в этом месте?
   Это справедливо. Вот зараза!
   Я прохожусь от одной стенки тоннеля к другой. Но голова все равно не работает. Ну и что с того, что я там работал?! Я ведь не крал ничего оттуда!
   -Ладно. - Это звучит настолько недовольно, насколько мой голос может это выразить. - В начале каждого обхода он должен проверять показатели. Значит, он будет на первом этаже. Нам нужно пробраться на второй, в мою комнату. Но, само собой, не по главной лестнице. - Я молчу немного, мучительно пытаясь воссоздать в голове план здания. Зануда меланхолично помалкивает. Предатель! - Кажется, справа от выхода была пожарная лестница. Если она все еще цела.
   -Балкон тоже на втором этаже, верно? - подхватывает Барт. - Значит, мы входим, поднимаемся наверх по пожарной лестнице, заходим в твою комнату. Я могу постоять на стреме, пока ты возьмешь все, что нужно. Потом на балкон, и - свобода. Звучит просто, правда?
   Нет. Неправда. Мне не нравится в этом плане ничего. А меньше всего мне нравится его финальная часть. Но мы уже движемся к станции.
   Как только мы переступаем порог, воспоминания накрывают меня с головой. Воспоминания о том последнем разе, когда я посетил это место. Я не могу поверить в то, что это произошло только вчера. Мне кажется, что с тех пор прошла целая вечность.
   Барт толкает меня вправо, вырывает из цепких объятий страха. Я все еще здесь. Я еще не сдался. Я пытаюсь.
   Нам приходится немного покружить между металлическими хвостами труб, прежде чем мы все-таки находим лестницу. Мне никогда она не нравилась. По ней нужно карабкаться, цепляясь руками за прутья. Действие, требующее слишком больших усилий от тела и слишком большого присутствия от меня. Но сейчас меня это мало волнует. Можно и подняться разок для разнообразия.
   Мы карабкаемся наверх, и я не могу перестать вертеть головой по сторонам, заглядывать в каждую щель, появляющуюся на моем пути. Что если мы встретимся с новым работником? Я не хочу с ним встречаться. Абсолютно. Совершенно. Это худшее, что может произойти.
   На втором этаже пусто. Согнувшись, мы пробираемся через клубы дыма вперед. Я вдруг вижу вырванные со своего места, выгнутые перила. Их даже не заменили. Как же давно это было. Как?
   Я застываю на месте. Шесть дней прошло. Это было меньше недели назад.
   Меньше недели прошло с тех пор, как я прятался здесь, в какой-то щели, сжимая в трясущихся руках лом. С тех пор, как я был одним из винтиков в этой ревущей машине. Меньше недели назад я был там, на первом этаже, следуя по давно проложенным путям, повторяя одни и те же действия изо дня в день. Бездумно, бессмысленно. Всего шесть дней, и вот я снова стою здесь - без проложенного пути, без места в системе, со смутным планом, который может и не сработать. Я потерял все, что у меня было, и взамен я получил... немного смысла? Стоило ли оно того?
   Барт оглядывается на меня со своего места около лестницы. Его рот открывается, беззвучно спрашивая что-то. Вот же идиот. Ну разве нас могут подслушать через грохотание машины? Ему просто нужно все осложнить.
   Я машу на него рукой и вхожу в комнату.
   Тут... все очень странно. Я даже не могу определить, что не так. Вся мебель, все вещи остались прежними - именно такими, какими я их запомнил. Будто бы это по-прежнему моя комната. Но все сдвинуто, переставлено с места на место, повернуто, изменено до неузнаваемости. Это место словно вывернули наизнанку. И, конечно, здесь ярко горит свет. Это больше не мое пристанище. Я здесь чужой, мне здесь не рады.
   Ладно. Хватит мусолить это в голове. Пора приступать к делу.
   Я открываю шкаф и сгребаю оттуда одеяла - все, что могу найти. Подушка здесь всего одна, так что нам придется обойтись без нее. Пусть она не достанется никому. Хорошо, что там было еще? Спички и бумага. Спички я достаю из ящика стола. Есть еще несколько коробков - новому винтику должно хватить. А бумага? Барт, конечно, очень смело предположил, что она у меня есть. Я не мог приносить сюда книги из Библиотеки. А если бы и мог - да разве же я отдал бы их на розжиг?
   Я опираюсь на стол. Стараюсь подумать. Давай, Ронни, шевели шестеренками! Или ты умеешь только ругаться? О! Кажется, вспомнил!
   �Руководство по использованию�. Толстенная и пыльная книга. Мне всегда казалось, что ей больше лет, чем станции. Но, тем не менее, она выглядела совершенно новой. Не думаю, что кто-нибудь из новеньких работников открывал ее больше пары раз. Я уж точно помню оттуда одни только картинки. Что ж, придется им там озаботиться приобретением нового экземпляра.
   Я опускаюсь на пол и выдвигаю самый нижний ящик стола. Да, он всегда открывался с таким жутким скрипом, что хотелось оставить его доживать век в тишине и покое. Здесь я всегда хранил те вещи, которые, я точно знал, мне никогда не понадобятся. Ну, в жизни случается всякое. Я выдвигаю ящик до упора и сую руку в самый конец. Она должна быть где-то здесь. Эта бесполезная вещь...
   Через меня вдруг будто проходит заряд электричества. Я застываю на месте, уставившись на стену напротив. Что это такое? Не может быть...
   Рука действует абсолютно самостоятельно. Она хватает предмет и вытаскивает его на свет. Я рассматриваю его недоверчиво, будто вижу впервые в жизни. Это красивый металлический цилиндр. Тяжелый. Полный. Целая капсула газа. Четыре дня жизни.
   Я завороженно наблюдаю, как на гладких боках цилиндра переливается свет. Он так удобно лежит в ладони. Будто был там всегда. Будто это его законное место.
   Если подумать... ведь может быть - это мой газ. Ведь они забрали у меня целую коробку. Они отобрали у меня почти полтора месяца. Будет только справедливо, если я возьму эти крохи. Я заслужил их. Они не имеют права отбирать это у меня. Все, что находится в этой комнате, должно быть моим. Я ведь забираю одеяла, спички и книгу. И это тоже должно быть моим. Это мой газ! Я имею на это право!
   Моя рука влезает в ящик снова. Еще один цилиндр. И еще. Я опорожняю ящик, и у меня на коленях лежат десять красивых, блестящих капсул. Невероятное богатство! Как я мог когда-то воспринимать это как должное? Относиться так небрежно! Как будто это какая-то мелочь, пустяк, а не жизненная необходимость.
   Так, нужно придумать, куда их деть, чтобы было сохраннее. В левом кармане уже нет места. В правый я класть не хочу.... Завернуть в одеяла? Нет! А вдруг они потеряются где-нибудь? Нельзя так рисковать! Нужно что-нибудь придумать. Какой-нибудь безопасный способ. Чтобы наверняка.
   Я сжимаю пачку капсул в руках, они тихонько позвякивают друг о дружку. Такие маленькие... и такие необходимые.
   Только сейчас я замечаю, что насосы в моей голове оглушительно стучали. Шум постепенно сходит на нет. Я будто медленно и тяжело просыпаюсь.
   Погоди минуту. Это не может быть мой газ. Они наверняка обыскивали помещение, прежде чем впускать нового работника. Газ никогда не бросают просто так. Они должны были забрать его. Выходит, это не мой газ.
   Ну и что! Ты имеешь на него точно такое же право, как этот новенький! Даже больше! Тебе он нужнее! Ты сейчас в ужасном положении.
   Но если я заберу весь газ....
   У него есть место! Он получает свое обеспечение. А тебе больше не на что надеяться!
   Но если я заберу все...
   Ты имеешь все права на этот газ!
   Но если я заберу все - что тогда будет с ним?
   Ничего. Как-нибудь разберется.
   Но вдруг...
   Город обеспечит его.
   А если нет? Если они не поверят, что его кто-то украл? Что если они не станут? Что им стоит избавиться от него так же, как они избавились от меня?
   Это не твои проблемы. Ты должен решать свои проблемы!
   Но ведь...!
   Мою грудь сжимает какая-то яростная сила. Я вижу, как этот новенький, подросток, сгибается пополам, задыхается, кашляет, судорожно пытается отыскать свой газ. Ведь он прятал его здесь! Он должен быть здесь! Он не мог никуда пропасть! Почему?! За что?!
   Я захожусь в мучительном кашле. Грудь горит, мир безумно вертится вокруг. Мне плохо... мне так плохо...
   Цилиндры сыплются с моих колен на пол, разбегаются в разные стороны. Я бросаюсь вперед и ловлю их. Один за другим. Зашвыриваю в глубину ящика. Еще один. Еще. Все до последнего!
   Я захлопываю ящик, поднимаюсь на ноги. Пол пытается сбежать из-под моих ног. Я вываливаюсь в коридор. Барт оборачивается. Смотрит.
   -Ты закончил? Одеяла, спички... а бумага? Бумаги нет?
   Я яростно качаю головой.
   -Нету? Точно? А если хорошенько посмотреть.... Ты в порядке?
   -Нет! Пойдем отсюда!
   -Ладно....
   Я буквально вылетаю на балкон.
   Как же давно меня здесь не было. Почти с того самого дня, как моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я окидываю взглядом реку, полосу деревьев вдалеке, неровные линии земли. Необозримое тело Природы. Теперь я уже знаю, что Барт - не ее отросток. Знаю, что она не пыталась вторгнуться в город. Ей по-прежнему безразлично наше существование. По крайней мере, эта часть жизни осталась неизменной. Я должен радоваться. Да?
   Барт сбрасывает вниз одеяла, перелазит через перила и спрыгивает на землю. Разворачивается и смотрит вверх на меня.
   -Тут совсем невысоко. Давай!
   Я не боюсь высоты. Подумаешь - несколько метров свободного полета. Если бы мне пришлось лететь это расстояние до бетонного пола станции, я бы не стал раздумывать ни секунды. Но это... это совершенно другое дело. Ведь внизу не пол. Внизу, чтоб ее, земля!
   -Это... я не.... Нет.
   Я качаю головой. Это был идиотский план. С самого начала. У нас еще есть время придумать что-нибудь умнее. Сесть прямо тут, на балконе, и хорошенько задуматься. У нас и без того было слишком много дурацких планов. Тут нужно поработать получше.
   -Давай же, Ронни! - зовет Барт. - Не заставляй меня лезть обратно и сталкивать тебя оттуда.
   Я отступаю подальше от перил.
   -Я не могу. Нельзя! Она не позволит!
   -Да кто она? Здесь нет никого!
   -Ты идиот! - кричу я. Мне кажется, мой отчаянный вопль слышит полгорода. На станции его слышно точно.
   -Ну хочешь я тебя поймаю?
   -Отвали!
   Я не могу ступить на землю. Выйти в Природу. Я не знаю, что случится.... Но ведь... этого просто нельзя.
   -Я не могу!
   -Все ты можешь. Просто не думай!
   Это я могу. Это у меня всегда получается отлично.
   Я медленно подхожу к перилам, перебираюсь через них. Очень неуклюже, но меня никто этому не учил. Я поднимаю голову вверх. Давно я не видел небо, не закрытое куполом. Оно слишком яркое, на него практически больно смотреть. Небо - это ведь тоже часть Природы? Я представляю, что я не здесь, и отпускаю руки.
   Где-то хохочет Барт. Мир покачивается.
   -Ну ты и мешок! Я сказал не думать, но не настолько же! Ходячее несчастье, честное слово! Ничего себе там не разбил?
   Я подрываюсь и хватаюсь за его руки. Я на земле! На земле! Нет никакого бетона, никакой прослойки! Прямо здесь!
   -Спокойно! Ты уже внизу. Да что с тобой такое?
   Я стою на земле. Мои ноги трясутся, но, кажется, ничего не случилось. Она не поглотила меня, не разорвала на кусочки. И она...
   -Она твердая.
   -Кто, земля?! А какой ей еще быть? - Барт вдруг прекращает смеяться. - Так ты что, никогда... не выходил наружу? Боже... как ты жил все это время?
   Я делаю первые неуверенные шаги. Идти неудобно, земля неровная, словно не предназначенная для того, чтобы по ней шел человек. Скорее всего, так оно и есть. Меня качает, я расставляю руки в стороны, чтобы удержать равновесие. И шагаю. Я шагаю по земле.
   Что-то длинное и тонкое расступается перед ногами. Я знаю, как оно называется. Да, я странный. А это - трава.
   Слева я вижу речку. Хаотичный блеск воды. Ноги сами разворачиваются к ней. Вдруг Барт догоняет меня и с дикими криками хватает за руку.
   -Ты куда лезешь?! Утонешь же, дурак! Здесь глубоко. И обрыв резкий.
   Да, я дурак. Я никогда не спорил с этим. А сейчас... сейчас я вообще чувствую себя так, словно мое тело упало в траву, а голова осталась наверху, и теперь ее несет ветер, поднимая куда-то в небо.... Меня слегка покачивает. Тяжело жить без головы.
   -Ну ладно, - говорит Барт уже спокойнее. - Можешь помочить ручку, я разрешаю.
   Помочить руку? В воде?! А что, так можно?
   Я присаживаюсь на колени рядом с речкой. Вода равнодушно бежит мимо. Тебе ведь все равно, правда? Тебя не волнует, если я это сделаю? Я осторожно опускаю внутрь ладонь и тут же достаю обратно. На коже поблескивают капли. Их гораздо больше, и они крупнее, чем брызги на балконе. Каждая переливается светом, как металлические цилиндры. Нет, лучше, чем они. Капли выглядят... объемными. Живыми.
   Как интересно. Я делаю так несколько раз, а потом сворачиваю ладонь и зачерпываю горсть. Часть капель убегает. Но часть остается у меня. Вода дрожит и колеблется. Она не застывшая на месте плоскость. Вечно меняющаяся. Текучая.
   -Я как будто младшего братика вывел на прогулку, - говорит Барт. Он присаживается рядом, опускает руку в воду и болтает ей. Я слышу какие-то звонкие звуки. Это вода, но звучит она по-другому.
   -Ты чувствуешь ее? - вдруг спрашиваю я. У него нет кожи. Вернее, второй кожи. Это ведь должно быть... как-то иначе, верно?
   -Кого? - не понимает Барт.
   -Ну, жидкость.
   -А. - Он смотрит на воду. - Ну да.
   Барт бросает взгляд на мои руки, покрытые второй кожей.
   -Как что-то твердое? - уточняю я. Мне нужны подробности. Я хочу представить себе это.
   -Да. То есть, нет. Не совсем так. Помягче.
   Да, вода - она мягче. Вся Природа кажется мягче, чем город с его бетонной кожей.
   Я оглядываю водную поверхность перед собой. Около камней вода как будто принимает какую-то форму. Я подношу туда пальцы. И их что-то ударяет! Я резко отдергиваю руку.
   Барт снова смеется.
   -Не бойся. Не укусит.
   -А она может?!
   Теперь Барт уже хохочет вовсю.
   Я опасливо подношу руку. В нее снова что-то ударяет, но, на самом деле, это не так страшно. Это вода несильно, беззлобно барабанит по моей коже. Она не пытается сделать больно. Я просто стою у нее на пути. Я опускаю ладонь целиком, болтаю ей из стороны в сторону. И чувствую. Я чувствую воду! Как она течет, меняется - я могу это почувствовать!
   Я оглядываюсь на Барта в немом восторге. У него как-то необычно поблескивают глаза. Туда как будто попала вода. Он что, окунался в реку? Когда он успел? Барт отворачивается и смотрит вдаль.
   Я не знаю, сколько времени проходит. Река продолжает течь, не обращая внимания на мои попытки изменить ее направление. Мир словно застывает в этом месте. Здесь нет стрелок часов, повелевающих моим расписанием, нет механизмов, которые требуют моего внимания и участия. Здесь нет неумолимой четкой структуры, в которую я должен вписываться. Это не город.
   Однако, и здесь есть свои правила. Барт указывает на слепящий круг на небе. Мне кажется, что когда мы только спрыгнули на землю, он был в другом месте. Он перемещается?
   -Смотри, солнце уже высоко. Пора бы топать.
   Значит, этот круг - солнце. Кажется, я видел это название где-то в книгах, но меня никогда особо не интересовало, что это. Огромная лампа. Но ведь она всегда была так... далеко? Высоко? Ну ладно. Барту, наверное, виднее.
   Барт возвращается за вещами, которые мы бросили прямо под балконом. Мне тяжело на них смотреть. Он может понести их сам?
   -Обоснуемся там, в лесу, - говорит Барт, указывая на деревья на приличном расстоянии. - Думаю, не стоит перебираться на ту сторону реки. Нам еще нужно будет таскать из города детали.
   Я не вникаю в ход его мыслей. Думать, планировать? Как я должен делать это, когда моя голова летает где-то вокруг солнца? Я просто послушно следую за Бартом, спотыкаюсь о камни и бугорки земли, время от времени наклоняюсь и опускаю руку в воду. В некоторых местах она мягко обволакивает ладонь. В других настойчиво давит, пытаясь убрать препятствие с пути. Где-то ее поверхность лишь слегка колеблется, а где-то она бурлит и сыпет своими каплями. Она такая разная, непонятная, загадочная. Я столько времени смотрел на нее с высоты своего балкона, но ни на шаг не приблизился к пониманию. Может, я и не способен ее понять. Интересно, а Барт может?
   Я не замечаю, как мы добираемся до деревьев. Они возвышаются на много метров над нашими головами, молчаливые, грозные. Я и представить себе не мог, что они такие огромные! Я никогда не видел их так близко. И, тем не менее, они мне что-то мучительно напоминают. Какой-то привычный и знакомый образ. Я вспоминаю. Книжные шкафы из Библиотеки. Безмолвные стражи своих историй. Мне кажется, что и у деревьев есть истории. Для тех, кто сумеет их прочитать.
   Они обступают нас со всех сторон, раскидывают над нашими головами ветки, сплетают их, образуя купол, через который едва можно увидеть клочки неба. Их шершавые тела сливаются между собой, их шеренги выглядят как настоящие стены, проходы между ними - как улицы. Я останавливаюсь на месте и верчу головой по сторонам. Это город. Я в ее городе.
   Я вздрагиваю от внезапного шороха. Едва не вскрикиваю. Прямо над моей головой с ветки срывается что-то. Оно летит к земле, но потом - еще один шорох - и оно резко взмывает вверх, мелькает между деревьями, исчезает. Спустя несколько секунд я понимаю, что перестал дышать. Кажется я знаю... это...
   -Это птица? - спрашиваю я Барта, указывая направление слегка подрагивающей рукой.
   -А? Наверное. Я не видел. Но что еще это может быть.
   Птица. Настоящая, живая птица. Я видел их раньше, на картинках. Но я почему-то никогда не думал, что они могут быть прямо здесь, так близко к городу. Что я когда-нибудь смогу увидеть их вот так...
   -Вон еще сидит, видишь?
   Я поспешно поворачиваюсь, подбегаю к Барту. И да, это действительно птица. Она сидит высоко на ветке, смотрит на нас, время от времени слегка поворачивая голову. У нее маленькие блестящие глаза. Кожа выглядит такой... мягкой и шершавой. Она сидит на месте, но она не застыла. Кажется, будто каждый сантиметр ее тела живет, движется, дышит. Я завороженно наблюдаю за ее шевелениями. Она поглядывает на меня - мне кажется, недовольно. И вдруг открывает свой странный вытянутый рот и издает звук.
   Я никогда не слышал ничего подобного. Это похоже на писк, звон, скрип... нет, ни на что из этого. Это что-то необычное, не городское, восхитительное.
   Пока я думаю об этом, где-то позади нас раздаются такие же звуки. Один, второй. С разных сторон, с разного расстояния.
   -Что это? Еще птицы? - встревоженно спрашиваю я.
   -Ну да. Переговариваются.
   Это звучит пугающе.
   -О нас? - Я перехожу на шепот.
   -Много чести! - фыркает Барт. - Может, о том, что погода сегодня хорошая. Или о том, какие вкусные жучки на этом дереве. Почем мне знать. Я по-ихнему не курлыкаю. Что бы там ни говорил ваш библиотекарь.
   -Барт, - зову я, поспешно следуя за ним. - А они... не опасны?
   Барт смеется.
   -Уж кого-кого, а птиц тебе не стоит бояться. Самое страшное, что они могут сделать - это нагадить на тебя. Но, думаю, твоя кожа тебя спасет.
   Я смотрю на его странную вторую кожу, которая не закрывает все тело.
   -Но у тебя ее нет! - восклицаю я. - Что если они нагадят на тебя?
   Барт взрывается какими-то странными звуками. Он либо смеется, либо задыхается - мне очень сложно понять. Наконец, он снова обретает способность говорить.
   -Не волнуйся, - отвечает Барт каким-то чересчур тонким голосом. - Я думаю, я переживу.
   Похоже, мне придется поверить ему на слово.
   Барт устраивает наш �лагерь� недалеко от речки. Меня это более чем устраивает. Мы с речкой давние знакомые, она - единственная, кого я здесь знаю, если не считать Барта. Я хотел бы держать ее все время в поле зрения.
   Через одну из стен нашего �лагеря� виднеется станция. Отсюда она выглядит такой крохотной и несущественной. Мне кажется странным, что я когда-то работал там. Что это маленькая каморка была практически всей моей жизнью. Что я смотрел с балкона на Природу, как на картинку в книжке. Плоскую, ненастоящую, как несколько пятен чернил. Что стояло между мной и ней все эти годы? Что за невидимая, но непробиваемая стена?
   -Ронни, не уходи далеко. Не хватало еще, чтобы ты потерялся.
   Я уже потерялся. Это случилось очень, очень давно. Так давно, что я даже не могу вспомнить того времени, когда я не был потерян.
   Я сижу на берегу и смотрю на воду. Это странно, но ее хаотичный блеск меня успокаивает. Мысли словно уплывают вдаль вместе с водой. Здесь река не давит оглушающим рокотом, а тихо деликатно плещет. Я смотрю на ее вспышки, и меня тоже уносит.
   Барт раскладывает одеяла в пятнах света. Я никогда не видел их такими яркими. Потом он разворачивает записи, которые нам отдала Старшая, и погружается в них. Мы не разговариваем. Я не знаю, что говорить. Не думаю, что нужно что-то говорить.
   Время летит незаметно. И когда я в очередной раз выплываю на поверхность, чтобы проверить, чем занят Барт, я понимаю, что я не погружался в свои фантазии. Я все это время был здесь. До чего же странно.
   Подходит время второй еды - об этом напоминают часы Барта. Я сажусь прямо на землю - как давно это стало таким обычным?! - и беру пакет. Начинается долгое переливание.
   -Где он строил эту машину? - в конце концов спрашиваю я. Барт пожимает плечами.
   -Это вопрос.
   Мы снова замолкаем. Вокруг слышно только плеск воды и отдаленные переговоры птиц (надеюсь, не о нас). Не помню, когда в жизни я слышал такую тишину.
   -Ты думаешь, у нас получится? - Я озвучиваю ту мысль, которая стучится о стенки головы уже почти сутки. Когда я выпускаю ее, становится немного легче.
   -Конечно, - отвечает Барт, не задумываясь. - У нас есть план, у нас есть эльфы-помощники. Кем мы будем, если не сможем?
   Звучит... убежденно. Это правда? Он действительно так думает?
   -Но почему этот человек не вернулся? - еще одна тревожная мысль. - Ведь он наверняка знал, что Старшая будет ждать его. Почему он не дал о себе знать?
   -Не знаю, - отвечает Барт задумчиво. - Я даже не знаю, как я сам попал сюда. Не могу сказать.... - Он смотрит куда-то в землю, словно пытается вспомнить то, чего вспоминать не хочется. Качает головой и возвращается к еде.
   -Может, у него все-таки ничего не вышло. - А это огромный колючий шар, который я ощущаю в груди на каждом вдохе. - Может... есть только путь вниз, но нет пути наверх.
   -Может, у него и не вышло. Но у нас выйдет, - говорит Барт неожиданно жестко. - Я собираюсь вернуться домой, и я даже не думаю сдаваться! Что насчет тебя? Ты собираешься уйти?
   -Я... я собираюсь... - бормочу я.
   -Звучит не очень правдоподобно.
   -Я собираюсь уйти отсюда!
   Мы с Бартом смотрим друг на друга. Пусть только попробует сказать, что это звучало как-то не так!
   -Отлично! - говорит Барт совершенно спокойно. - Значит, нам нужны дрова. Ты видел вообще эти одеяла? Их стыдно назвать одеялами! Я не собираюсь околеть здесь ночью. Давай, поднимаем жопки и идем искать.
   Барт говорит, что собирать нужно те ветки, что лежат на земле. И что я не должен отходить от лагеря далеко. Я отправляюсь в путь, глядя себе под ноги.
   Я трачу на это весь оставшийся день. Я просто брожу между деревьями, изредка поднимая кусочки дерева. Я очень скоро теряю лагерь из вида. Почему-то меня это не беспокоит. Слева всегда шепчет речка, и я знаю, что я могу найти по ней дорогу.
   Здесь нет толпы, которая несет тебя, так что я могу остановиться в любой момент. Нет кричащих вывесок - только спокойные шершавые стволы. Нет постоянного человеческого гула. Я растворяюсь в этой тишине.
   В лагерь я возвращаюсь к вечеру. Ноги норовят сплестись в узел, но я умудряюсь доволочь себя до места. Вокруг постепенно становится темнее, но в нашем лагере потрескивает маленький огонь.
   Барт оборачивается на звук моих шагов. Он снова весь в записях, буквально тонет в них.
   -Я уж думал идти тебя искать, - говорит он рассеяно.
   Когда мы заканчиваем с едой, вокруг уже совершенно темно. �Рано темнеет� - говорит Барт, поглядывая на часы. Для меня это странно. В городе всегда темнеет тогда, когда нужно. Хотя, может быть, у Природы есть свое расписание?
   Птицы постепенно смолкают. Теперь тишину заполняют только треск костра, шелест листьев на ветру и плеск воды. Я опираюсь спиной на дерево. Это не слишком удобно. Оно неровное - все в каких-то буграх и впадинках. Но спустя несколько минут это становится совершенно неважным. С одного бока меня обдувает ветер, а с другого я чувствую тепло костра, который разросся до приличных размеров. Я прислушиваюсь к размеренному треску, пытаясь устроить голову поудобнее. Она почему-то все время норовит упасть. В итоге я просто откидываю ее на ствол дерева. Ты довольна? Теперь мне можно немного отдохнуть?
   Барт шуршит листами. Я должен принять какое-то участие в этом?
   Не знаю. Может, немного позже....
  

Какое-то утро

  
   Я теряю счет. Каждое утро похоже на предыдущее. Время словно застывает в этом месте. Это в городе оно стремительно несется по кругу. А тут - тут ему некуда спешить. Две недели для человека - существенный срок. Две недели для Природы - мимолетное мгновение.
   Я просыпаюсь, и не сразу впускаю в окуляры свет. Сперва я прислушиваюсь к тому, что происходит вокруг. Обычно птицы перекрикиваются о чем-то над нашими головами. Костер, который трещал вечером, сейчас смолк. Зато речка не смолкает никогда.
   Я сажусь. Сегодня я заснул на одеялах, близко к огню. Вчера вечером мне было прохладно. Не помню, чтобы мне когда-нибудь было прохладно в городе. Это так непривычно. Чувствовать в теле что-то кроме голода и боли.
   Барт спит. Он всегда спит по утрам, и трудится вечером, когда я засыпаю. Я должен признать, что в светлое время дня Природа мне нравится больше. Пока. Кто знает, как это может измениться в будущем.
   Я достаю из кучи пакет с едой и направляюсь к реке. Это стало чем-то вроде утреннего ритуала. Принимать еду возле воды кажется чем-то... обыкновенным. Нормальным. Это так странно. Я не понимаю ничего из того, что происходит со мной в последнее время. А я когда-то понимал?
   Я заканчиваю с этим, пока Барт еще не проснулся, тихо выбираюсь из лагеря и направляюсь в город.
   Я делаю это каждое утро. Без всяких разговоров, мы разделили обязанности. Барт занимается машиной, а я - тем, что умею лучше всего - брожу с места на место.
   В первый раз это было нелегко. Барту пришлось проводить меня до самой станции и показать, каким образом он вскарабкался на балкон. Это было то еще представление. Думаю, какая-нибудь развлекательная компания заполучила бы целую кучу зрителей с такими кадрами. Мне до сих пор смешно и стыдно вспоминать этот первый день. Честно говоря, падать вниз не так страшно, и определенно не так сложно.
   Теперь я могу подняться на балкон всего за десять минут, не более ста раз прокляв Барта и тот день, когда мы встретились.
   Мне обычно везет. Возможно, будильник, который я разбил на станции, переселился внутрь моей головы, но каждое утро я просыпаюсь в нужное время. К тому моменту, как я забираюсь на станцию, новенький делает утренний обход на первом этаже. Иногда я вижу его сверху. Иногда он теряется в клубах дыма. Не знаю, слышит ли он скрипы перил за рокотом машины. В любом случае, я еще ни разу не находил выход с балкона забаррикадированным изнутри.
   Ноги несут меня по привычному маршруту - на пустую площадь. Все вокруг кажется странным. Глухие стены, глухой купол, глухие люди. Неужели это мой город? Неужели это мое место? Неужели я прожил здесь всю свою жизнь?
   Практически каждый день на площади разные люди. Иногда их небольшая толпа, иногда всего пару человек. Интересно, они надеются увидеть Барта, или я тоже гожусь? В конце концов, я прихожу снаружи. Однажды я принес в кармане листок, который подобрал на берегу реки. Когда я уходил, все собрались вокруг него и рассматривали, боясь тронуть хоть пальцем.
   Сегодня на площади всего двое - тот человек, что привел нас к Старшей, и женщина. Я узнаю ее не сразу. Честно говоря, ей приходится заговорить, чтобы я вспомнил.
   -Значит, ты действительно особенный, - говорит она. - Природа призвала тебя.
   Мне кажется, что я испорчу все впечатление, если скажу что-нибудь. Лучше промолчать.
   -Это последние детали, - говорит наш бывший провожатый. Он мне нравится. Он не болтает - он просто делает. - Вам еще что-нибудь нужно? Вы еще вернетесь за едой?
   -Не знаю, - отвечаю я, забирая пакет. - Возможно, уже нет.
   Эти слова ощущаются слишком тяжело. Неужели это последний раз, когда я вхожу в город? Это... в это сложно поверить.
   -Мы оставим еду здесь, на случай, если она вам понадобится, - говорит человек. Я мельком смотрю на него. Почему никто из них не спросит, можно ли им пойти с нами? Почему он остается здесь?
   Я медлю. Стою в тишине. Может быть, он скажет что-нибудь?
   -Ты ведь не бросишь меня?
   Я задал этот вопрос Барту на днях. Не знаю, почему вдруг эта мысль пришла мне в голову. Я наблюдал, как он, постоянно сверяясь с записями, прилаживает одну деталь к другой. Скелет машины обрастал ими с каждым часом. И я практически не участвовал в этом. Я вдруг ощутил, что я ему больше не нужен. Он может сделать это без меня.
   -Конечно нет! - Барт даже отвлекся от своего гаечного ключа, повернул запачканное лицо ко мне. - Ведь мы друзья!
   Я не знаю, что означает это слово, но я не спрашиваю. Мне кажется, что я начинаю понимать этот непонятный язык. Он похож на язык, на котором я мог бы говорить.
   Провожатый молчит. Я ухожу, не оборачиваясь. Это тяжело.
   На станции время перерыва. Я прохожу по первому этажу до главной лестницы, чтобы наверху не пришлось красться мимо комнаты. Стараюсь не слишком сильно шуметь на старых скрипучих ступенях. Проскальзываю на балкон.
   Сейчас мне кажется, что я занимался этим всю свою жизнь. Я перебираюсь через перила привычным движением, останавливаюсь, чтобы посмотреть на вид. Речка, трава, полоса деревьев. Из плоской картинки это все стало объемным, настоящим. Перестало быть недосягаемым и запретным. Я... не знаю почему, но это мысль, которую я хочу задержать в голове. Та, которую я никак не могу прочувствовать до конца.
   Я слышу тихий скрип за спиной. Я слишком долго прожил на станции, чтобы не знать ее естественных звуков. Этот не был одним из них. Это был звук шагов.
   Я поворачиваю голову и вижу его. Новый работник, моя замена. Он застыл в дверях, на него едва падает свет солнца. Он напуган - я вижу, как сжалось все его тело. Конечно, он не ожидал увидеть здесь кого-то. Ведь это его станция, его убежище, верно?
   Ничего. Я уже ухожу.
   Я отпускаю руки и лечу вниз. Земля гораздо тверже, чем выглядит. У меня болит локоть и нога, но я тут же поднимаюсь. Я подхватываю свой пакет, делаю глубокий вдох и бегу. Бегу по траве так быстро, как могу. Я не оборачиваюсь, но я знаю - он прилип к перилам и провожает меня взглядом.
   Я возвращаюсь в лагерь и слышу уютный треск костра. Барт проснулся. Он завел себе привычку разогревать еду в какой-то маленькой металлической посудине. Он утверждает, что так она становится вполне терпимой. Сумасшедший.
   -Ты не боишься, что он нас сдаст? - спрашивает Барт, обхватывая свою посудину двумя руками. Я рассказал ему про работника, и он, как обычно, ничего не понял.
   -Если он похож на меня, а он наверняка похож - вообще нет, - отвечаю я. Кажется, ему никогда не понять людей, живущих в этом городе. Может, оно и к лучшему.
   -А у тебя активная гражданская позиция, да? - смеется Барт.
   Я оставляю его наедине с машиной. Мне кажется, что у него какая-то нездоровая привязанность к ней. Это странно. Разве я не должен чувствовать то же самое? Ведь когда речь зашла о машине, способной поднять нас в небо, я был в восторге. Да и помимо всего прочего - это наш выход отсюда, наша лазейка в другой, лучший мир. Но каждый раз, когда я смотрю на этого металлического монстра, все, что я чувствую - это усталость. Я не могу ощутить то возбуждение и восторг, которые излучает Барт. Наверное, я просто истощен. Мне нужно время. Ох, как же много времени мне нужно! Того, которого у меня нет.
   Я бесцельно брожу по лесу, потом усаживаюсь под каким-нибудь деревом и смотрю на купол из листьев. Я растворяюсь в этих моментах. Исчезает город, исчезает машина, исчезает зловещая капсула в моем правом кармане. Остаюсь только я. И мир.
   Как обычно, я возвращаюсь ко времени второй еды. Барт неохотно отвлекается от своей работы. Но я вижу, что ему нужен перерыв. Мы сидим у костра в тишине.
   -Что такое цвета, Барт? - вдруг спрашиваю я. Как и многие мои вопросы в последние дни, этот вылетает неожиданно. Но стоит мне слегка подумать, как я понимаю - он был со мной все это время.
   -Ох, ну как я могу тебе объяснить? - Барт вздыхает и отставляет в сторону полупустую посудину. - Это как бы... каждый предмет совершенно другой, непохожий на остальные. Ты никогда не спутаешь, например, небо со стеной или книгой. - Он растягивает свой рот. Да, он напоминает мне о нашем разговоре в Библиотеке. - Это как будто душа предмета.
   -Что такое душа? - Я тут же задаю следующий вопрос.
   -Это... сложно. Понимаешь, душа - это самое главное, сердцевина, существо. Она есть у всего в мире. Даже у тебя.
   -У меня ее нет, - я качаю головой. - Если бы была, я бы знал.
   Барт негромко хмыкает.
   -Ты много чего о себе не знаешь, Ронни.
   Он возвращается к машине. Я сижу рядом, молча. Я наблюдаю за догорающим костром и пытаюсь представить себе, что это такое - душа.
   Какая душа есть у города? А у Природы?
   У меня?
   Иногда мне кажется, что Барт ошибается. Что он понимает, в конце концов? В нашем мире - уж точно ничего.
   Я отхожу от потухшего костра и смотрю на поверхность реки. Она колеблется, но я все же могу рассмотреть в ней свое отражение. Кожа и окуляры. Такие же, как у всех остальных в городе. Пустые внутри. Я привык так думать. Но что если... что если там все-таки прячется что-то?
   Я смотрю в воду, пока яркое небо постепенно темнеет. Мимо пролетают птицы. На поверхность реки падают листья. Кто я? Что я делаю здесь? Есть ли тут для меня место? Могу ли я стать частью всего этого?
   Я смотрю на едва различимые в темноте окуляры. Что там, внутри? Неужели там есть... душа?

Это утро

  
   Я просыпаюсь резко, будто кто-то ударил меня. Вокруг темно. Слабые блики от костра пляшут на телах деревьев. Я приподнимаюсь над землей.
   Я не помню, как вернулся в лагерь. Должно быть, тело сделало это само. Я был очень, очень далеко. Сверху меня лежит одеяло. Интересно, это был я, или Барт? У него появилась странная привычка набрасывать на меня одеяло перед тем, как он отправится спать. Значит, он уже все?
   Я оглядываюсь по сторонам и вижу Барта. Он не спит. Он сидит и смотрит в костер. В чем дело? Еще слишком рано, или поздно? Я не могу ничего понять без часов. Но это кажется мне странным.
   -Барт?
   Он вздрагивает и оборачивается. Что-то действительно не так. Не припомню, чтобы он был таким дерганным.
   -Все в порядке? - Я подползаю поближе к нему. Подниматься на ноги не хочется совершенно. Это кажется чем-то неправильным, когда вокруг темнота, и нет возможности зажечь свет. Природа как будто хочет, чтобы мы спали.
   -Ммм... да. Да, все нормально. Просто не спится.
   Мы сидим рядышком, глядя в огонь. Я знаю, что он врет. Ничего не нормально, если он не может спать. Но сказать прямо �ты врешь!� кажется мне не лучшим решением проблемы. Поэтому я молчу. Возможно, когда-нибудь я научусь говорить так, чтобы люди действительно слушали, чтобы это касалось того, что находится у них под кожей. Но пока что я могу только сидеть рядом и молчать. Как бы намекая, что всегда можно заговорить.
   -Никогда не был ночью на природе, - говорит Барт. Это не то самое, но уже лучше, чем ничего. Это выглядит, как начало.
   -Я тоже, - отвечаю я. Барт фыркает, и мы смеемся. Конечно, я никогда не был здесь ночью. Я и днем здесь никогда не был.
   -Красиво тут, - говорит Барт.
   На это мне даже нечего ответить. Это кажется такой очевидной вещью. Я поднимаю голову вверх. Через покачивающиеся листья деревьев я вижу плоскость неба. По ней рассыпана мелкая блестящая пыль. Сперва я был немного разочарован, ведь я представлял себе звезды совсем иначе - большими, объемными, живыми. Эти звезды выглядят слишком далекими и недоступными. Но когда я смотрю в небо достаточно долго, меня словно начинает уносить туда, в вышину.
   -Ронни, - зовет Барт. Я слегка мычу. - Когда у тебя день рождения?
   День рождения? Кажется, я уже слышал что-то подобное от него. Ах да. Привычка радоваться, что ты когда-то родился.
   -Я не знаю, - отвечаю я равнодушно. Какая разница, когда каждый день проходит, как предыдущий?
   -Будем считать, что сегодня. - Барт возится со своей левой рукой, а затем протягивает мне что-то. В дрожащем тусклом свете костра я не сразу узнаю этот предмет. Это часы. - Вот держи. Дарю.
   -Что? - спрашиваю я оторопело.
   -Дарю. Отдаю, значит.
   Я все еще ничего не понимаю.
   -Просто так?
   -Ага.
   Теперь ко мне в голову закрадывается идея.
   -Они сломались?
   -Нет, балда! - смеется Барт. - Так принято - дарить людям подарки на их день рождения.
   Теперь я понимаю еще меньше.
   -Я тебе ничего не дарил, - припоминаю я.
   Барт разводит руками и снова протягивает мне часы. Очень настойчиво. Как будто еще немного, и он начнет пихать их мне прямо в окуляры.
   Я беру этот �подарок�. Верчу его в руках. Они действительно не сломаны - ходят. Поднимаю голову, смотрю на Барта. И протягиваю часы обратно.
   -Нет! Так люди не делают! - снова хохочет Барт, отпихивая мою руку.
   -Почему?
   -Подарки не передаривают, - отвечает он значительно.
   Я верчу головой по сторонам. Это неосознанное движение. На самом деле, мне совершенно не нужно осматриваться, чтобы знать - у меня ничего нет.
   -У меня ничего нет, - говорю я вслух. Это проблема.
   -Не волнуйся, - отмахивается Барт и растягивает рот. - Ты - лучший подарочек.
   Мы снова сидим молча. Я неумело надеваю часы на руку. Они ходят. Маленькие ходячие часы у меня на руке. Разве не здорово?
   -Как машина? - спрашиваю я. Я давно не интересовался этим. Но, наверное, Барту приятно будет поговорить на эту тему.
   -Отлично, - отвечает Барт. И больше ни слова. Просто смотрит в костер.
   -Ты сломал ее, да?
   Он смеется.
   -Спасибо за доверие, Ронни!
   Я пожимаю плечами. Мы молчим.
   -Она готова.
   Что?
   Я резко поворачиваю к нему голову.
   -Готова?
   -Ага. Если я все сделал правильно - она уже может лететь.
   Я ничего не отвечаю. Мне сложно уложить эту мысль в голове. Готова? Уже?
   Кажется, я должен был бы ждать этого момента, надеяться на него. В конце концов, позавчера я вставил последнюю капсулу. Но... я не знаю. Все внезапно становится очень сложно.
   -Мы можем взлететь на рассвете. Когда солнце поднимется из-за горизонта. Мне кажется, это хороший знак.
   -Угу.
   Барт хватает меня за плечо и трясет.
   -Все будет хорошо, вот увидишь! Мы прошли такой долгий путь, это все не может быть зря!
   Я киваю, как заведенный механизм. Да, конечно. Конечно, он прав. Все так и должно быть. Все должно быть хорошо, все должно получиться. И жизнь изменится, и все будет совсем иначе, все будет лучше, так, как я даже не могу себе представить. Будет новый город, лучший город....
   Я чувствую, что я задыхаюсь. Мне нужно пройтись!
   Я резко поднимаюсь на ноги и ухожу от костра. Только бы Барт не шел за мной, только бы оставил в покое! Он не идет. Хорошо. Отлично. Теперь я смогу немного подышать?
   Я стою над речкой. Деревья остались позади. Вдалеке темнеет грузное тело города. Сверху с любопытством смотрят звезды. Я поднимаю голову к небу.
   Почему? Почему так скоро? Я... я не готов. Я совсем не готов. Мне страшно. Мне нужно время. Пожалуйста. Просто... немного времени.
   Я опускаюсь на колени. Обхватываю себя руками за плечи. Я не смогу. Я не справлюсь. Кого я обманывал? Зачем ввязался в это? Почему не остался в городе? Там мое место! Какой новый мир? Какая лучшая жизнь? Да кто я вообще такой? Как я мог подумать, что что-то выйдет? Как я мог подумать, что я заслуживаю...
   Я опускаю голову к земле. В груди жжет, тянет, раздирает. Город смеется вдалеке. Он смеется надо мной. Такой глупый, глупый человек. Куда ты влез? Что ты возомнил? Что все твои мечты вдруг могут стать реальностью? Смешно. Как же смешно!
   Я вцепляюсь руками в голову. Тебе смешно? Смешно?! Я положил все на это! Всю мою жизнь! Все, что у меня есть!
   Я поднимаю себя и смотрю на город. Уродливое создание, прильнувшее к земле, которую боится и ненавидит. Жалкое, ничтожное, душащее столько людей в своем животе! Как же я ненавижу тебя! Ты отобрал у меня все! Ты отобрал мою жизнь, ты отобрал меня самого! Ты дал мне кожу, заставил поверить, что под ней ничего нет. Ты... ты не смеешь! Ты больше не сможешь удержать меня! Я лучше умру, чем вернусь к тебе!
   Я медленно подхожу к костру. Барт смотрит на меня.
   -Я сделаю это. И будь что будет!
   Барт растягивает рот. Как-то раз он назвал это �улыбкой�. Он улыбается. Поднимается на ноги и снова прижимает меня к себе. В этот раз я не задыхаюсь. Я никогда еще не дышал так усердно!
   Мы сидим около костра, пока он медленно затухает. Я не смотрю на часы. Не хочу знать, сколько времени. Звезды на небе тоже постепенно затухают. Горизонт светлеет, прогоняя ночную тьму. Это где-то там, за этой землей, стремительно летит к нам солнце.
   Приближается утро.
   Барт поднимается. Похоже, сегодня мы не в состоянии ни спать, ни есть. Мои руки дрожат. Я встаю следом.
   Машина ждет нас прямо за деревьями. Ее длинная любопытная физиономия направлена в сторону купола города. Я всегда избегал смотреть на нее. Когда она была всего лишь скелетом из металлических прутьев, когда начинала оживать, выращивая внутри механизмы. Даже когда она превратилась в огромное подобие птицы. Но сейчас я намеренно задерживаю на ней свой взгляд. Большая и неуклюжая, прямо как мы с Бартом. Мне кажется, что она только и ждет, когда исполнится то, ради чего она появилась в этом мире. Ее взгляд устремлен вверх, в небо. Оно ждет ее. Оно ждет нас.
   Барт обходит вокруг машины. Она практически достает до его подбородка. Он водит рукой по бокам, рассматривает каждую деталь, как бы спрашивая - как ты себя чувствуешь? Он вскрывает ее живот и проверяет механизмы, открывает отверстие в правом боку и заглядывает внутрь. В конце концов, он оборачивается ко мне.
   От наших ног тянутся длинные несуразные тени. На траве они выглядят неровными, словно стежки ниток на ковре. Ветер шевелит их. Солнце почти показало свое ослепляющее лицо.
   -Ну что, - говорит Барт, и я слышу, как дрожит его голос. Я сам дрожу. Я весь - дрожащий комок. - Прощаешься с домом?
   Это такой странный вопрос. Я не знаю, что на него ответить. Дом? Неужели это был мой дом?
   Я оборачиваюсь и смотрю на город. В свете дня он выглядит чем-то незначительным, нелепым. Он выглядит, как маленькая часть Природы. Я больше не чувствую к нему ничего.
   Я снова смотрю на Барта. Он кивает.
   Барт помогает мне забраться между ребер машины. Она терпеливо позволяет мне быть здесь.
   -Извини, ремней безопасности нет, - говорит Барт в полный голос. Мне кажется, что его слова долетают до самой станции. - Хотя о какой безопасности идет речь, если мы летим на самодельном самолете? В жопу безопасность! Мы авантюристы! Да, Ронни?
   -Что?...
   Барт едва ли слушает меня. Он забирается внутрь машины спереди, пытается устроить свои колени и трещит, как сломанный телевизор.
   -Держись крепче, Ронни. Ты ведь найдешь, за что схватиться, правда? В крайнем случае - хватайся за меня. Падать - так вместе!
   -Ты знаешь, что делаешь? - спрашиваю я крайне нервно.
   Барт смеется, очень громко. Страшно.
   -Ты еще спрашиваешь! Я пилот высшего класса! Научился летать раньше, чем ползать!
   Ох-х, лучше вообще не слушать этого сумасшедшего! И с кем я только связался!
   Я смотрю на горизонт. Барт смотрит туда же. Минуты проходят за минутами. Я не смотрю на часы. Я просто чувствую это. И вот, наступает это мгновение. Подрагивающее, ослепительное, из-за земли показывается солнце.
   Мы смотрим на него молча с минуту.
   -Ну что же, - говорит Барт. - Пора?
   -Пора, - шепчу я.
   Машина оживает, словно солнце напитало ее энергией. Она приходит в движение. Я чувствую, как дрожит весь ее корпус. Я дрожу вместе с ней. Все раздумья, сомнения, ожидание - все закончилось. Вот оно - это уже происходит! Прямо сейчас!
   -Держись! - кричит Барт, и я хватаюсь за металлические ребра.
   Я смотрю вниз - трава вдруг тоже приходит в движение. Она начинает потихоньку плыть, а потом и вовсе убегать от нас. Она несется куда-то назад. Я оглядываюсь на деревья и вижу, что они тоже убегают. Нет, это мы! Мы несемся вперед!
   Я вдруг чувствую, как меня прижимает к сидению. Я смотрю на землю - и теперь даже она удаляется. Она сжимается из огромного пространства в картинку, все меньше и меньше.
   -Мы летим! - кричит Барт под свист ветра. Это правда! Мы... мы в воздухе! - Вухууууу!
   Его крик разносится по воздуху далеко, очень далеко.
   Я верчу головой по сторонам. Вверх, вниз. Пока земля сжимается, небо наоборот - разрастается, занимает все пространство. Оно охватывает нас целиком. Я смотрю, смотрю. Мне кажется, что это пространство, этот свет вливаются внутрь через окуляры, пропитывают всего меня. Кажется, что сейчас я способен понять все. Я понимаю, я знаю, что такое душа!
   Я отпускаю одну руку и высовываю ее из машины. Я вижу, как ветер треплет складки кожи. Я почти чувствую его. Чувствую это прикосновение. Как и у воды - у воздуха есть сила, его можно пощупать.
   Я запрокидываю голову. Я смеюсь.
   Барт оборачивается ко мне.
   -Я попробую набрать высоту! - кричит он. - Держись крепче!
   Я цепляюсь изо всех сил. Ветер набирает громкость, свистит оглушительно. Машина ходит ходуном. По ее корпусу мечутся косые тени.
   Я смотрю влево. Идеальный белоснежный диск отрывается от горизонта и зависает в воздухе. Вот он. Этот момент.
   -Солнце встало! - кричу я Барту.
   Кажется, он слышит меня, потому что он оборачивается тоже. Мы смотрим на огромную сияющую лампу, и на мгновение мне кажется - все застывает. Солнце разрастается до размеров целого мира. Моего мира. Его целиком наполняет свет. Я резко вздыхаю. Свет проходит сквозь меня.
   Вдруг машина дергается. Я хватаюсь за ее ребра, я чуть не улетаю вниз! В чем дело?!
   Я поворачиваюсь вперед и... вижу нос машины, небо. И больше ничего.
   Ничего.
   Барта нет.
   Я задыхаюсь.
   -Барт!
   Я свешиваюсь с машины и смотрю вниз. Его нигде нет. Как? Что произошло?!
   Я верчусь во все стороны. В голове нарастает внутренний крик.
   -Барт! Барт!
   Я ничего не слышу. Мой голос заглушает ветер.
   Где он?! Что случилось?! Почему?!
   Неужели он сбежал? И бросил меня?!
   Машину дергает снова.
   В голову бьет осознание - никто не управляет ей!
   Я наклоняюсь вперед и тянусь к рычагам. Я не знаю, что делать. Перед окулярами стремительно темнеет. Нет! Только не сейчас! Предательское тело! Мне нужна твоя помощь! Давай же!
   Я хватаюсь за полукруг по центру. Мне кажется, что именно за него держался Барт. Я тяну его на себя, и снова едва не задыхаюсь. Машина задирает нос кверху, чуть не скидывает меня вниз. Я подтягиваюсь вперед из последних сил. И отталкиваю рычаг обратно.
   Меня швыряет вперед. Дрожащими руками я цепляюсь за переднее сидение. Земля стремительно разрастается внизу. Грудь сжимает от паники. Что мне делать? Что мне делать?!
   Я прижимаюсь к переднему сидению, обхватываю машину ногами и хватаюсь обеими руками за полукруг. Нужно подняться! Хотя бы немного!
   Я тяну рычаг. Нос поднимается очень неохотно. Машину трясет. Мне хочется кричать от страха. Но мы с ней меняем направление. Нос медленно тянется к горизонту, но земля летит так быстро! Я дергаю рычаг изо всех сил.
   Рывок. Удар!
   Звон.
   Ужасный, громкий звон.
   Непереносимый. Хватит! Как выключить его...
   Что-то плавает передо мной.
   Это мир. Я плаваю вместе с ним.
   Свет. Звук. Не надо. Моя голова... так болит...
   Я пытаюсь спрятаться. Хватит. Перестаньте.
   Звон утихает, и я чувствую... о да, я чувствую боль.
   Везде.
   Мой мир состоит из боли. Это в ней я плаваю.
   Нет, в темноте это невыносимо!
   Я впускаю свет, делаю вдох... и задыхаюсь от ужаса!
   Я слышу свист, но я не могу поверить... нет! Не может быть!
   Через мир прошла трещина. И он стремительно испаряется. Мой окуляр!
   Я хватаюсь рукой за голову. Я пытаюсь закрыть трещину. Нет! Нет-нет-нет! Это мой газ! Нет!!
   Я сжимаюсь в клубок. Он не может забрать у меня! Нет! Пожалуйста, нет!
   Но я слышу свист. А значит газ уходит. Уходит с каждой секундой. С каждой секундой уходит моя жизнь.
   Нет! Почему?! За что?!
   Я хочу жить!
   Я вскакиваю. Натыкаюсь на обломки машины. Ее ребра торчат в стороны. Она уже мертва. И скоро буду я.
   Я бросаюсь вперед, падаю на колени. Кричу.
   Все зря! Все было зря! Почему?!
   Мои легкие больше не могут кричать. Газа почти не осталось. Лишь капли.
   Рука тянется к карману. Он все еще здесь. Последний глоток. Последний привет от города. Последняя насмешка.
   Я сжимаю его в ладони, словно пытаюсь раздавить. Нет. Нет! Ты не получишь свое!
   Я отшвыриваю капсулу в сторону. Отпускаю окуляр. И подхватываю с земли осколок металла. Вот и все. Все кончается сейчас!
   Я оттягиваю кожу на шее. Я хочу увидеть этот мир. По-настоящему! Хотя бы раз...
   Кожа кричит, сопротивляется. Она не хочет расходиться. Я яростно раздираю ее осколком, хватаюсь за края и рывком сдираю с головы.
   Кусок кожи с трубкой падает на землю. Капсула летит в сторону. В меня ударяет ветер. Я чувствую его. Я... я заставляю себя открыться.
   Яркий свет врезается в меня. Надо мной... небо...
   Огромное. Живое. Глубокое. Затягивающее в свое пространство. Я вижу это... ох... я вижу... у него есть цвет!
   Я вижу солнце. Обжигающее, разливающее свет. Искрящееся, приближающееся.
   Я опускаю взгляд вниз. Трава. Яркая. Звонкая. Переливающаяся. Живая.
   Я опускаю трясущиеся руки в эту звенящую густоту. Мое тело вздрагивает... и делает вдох.
   Грудь сжимается от кашля. Меня выворачивает наизнанку. А я заглатываю и заглатываю отравленный воздух. По телу пробегают волны холода. Легкие внутри хрипят и надрываются.
   Кашель медленно затихает. Металлический обруч, всю жизнь сжимавший мою грудь, вдруг распадается.
   Я втягиваю воздух полной грудью.
   И я... я дышу!
   Вдох. Выдох. И еще раз. И еще.
   Круг за кругом.
   Я прогоняю воздух через легкие - через мои настоящие легкие!
   Вдох и выдох. Вдох и выдох.
   Вдох.
   И выдох.
   Вдох.
   И я кричу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

- 1 -

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"