В каюте командира дивизиона живучести легкого крейсера в кресле за столом сидит старшина трюмной команды мичман Еремин. Солнечные лучи падают через иллюминатор на его голову и плечи. Морской бриз порывисто врывается в каюту, шелестит бумагами на столе, ворошит русую челку аккуратного полубокса старшины. Пальцами правой руки Еремин все время перебирает и поглаживает свои жидкие рыжеватые усы, отпущенные для солидности.
Напротив, закинув ногу на ногу, развалился на потертом кожаном диване командир машинной группы капитан-лейтенант Виноградов. Лицо у Виноградова бледное, сонное и помятое, как помяты и погоны на синей форменной куртке. Он лениво покачивает ногой и разглядывает жидкие усы старшины.
-Ерема! Сбрей усы! - скрипучим голосом тянет Виноградов,- Они глупят твое мичманское обличие! Ты на себя в зеркало смотрел?
-Товарищ капитан-лейтенант,- горячится Еремин,- Не надо трогать мои усы! Уставом не запрещено ношение усов!
-А я и не говорю, что запрещено. Я говорю, что глупят, особенно за этим столом! Почему ты здесь? Твое место на одну палубу ниже!
-Товарищ капитан-лейтенант, командир ДЖ, уходя в отпуск, оставил за себя, меня! И у командира БЧ-5 лежат мой и его рапорты о передаче обязанностей!
-Ерема! Ты должен понять! Из тебя никак не может выйти командир ДЖ! Потому что ты - мичман! Мич-ма-ню-га! - по слогам тянет Виноградов флотский неологизм, вкладывая в него все свое пренебрежение и сарказм.
-Давайте пригласим сюда командира БЧ-5, пусть он подтвердит мои слова! - слегка теряясь, говорит старшина.
-Ерема! Не суетись! Командиру БЧ-5 не до тебя! Я знаю, что этого не может быть, потому что не может быть никогда! Командиром ДЖ буду я! И в этой каюте буду спать я, а не ты! Понял!
Виноградов поднял глаза на Еремина, пытаясь по выражению лица мичмана определить результат своих слов. Не спеша достал из нагрудного кармана пачку "Беломора", вытряхнул из нее папиросу, размял между пальцами и постучал мундштуком по краю стола.
-Товарищ капитан-лейтенант! Я еще раз вам объясняю, что командир ДЖ - я! Я принял его обязанности и отдан приказом по кораблю!
-Ерема! Я все прекрасно понимаю! - прикуривая от бензиновой зажигалки папиросу и делая глубокие раскуривающие затяжки, тихим голосом тянет Виноградов, - В приказе не сказано, что мичманюга должен занимать каюту на верхней палубе с иллюминатором, да еще с видом на город.
-Товарищ капитан-лейтенант! В этой каюте документация и телефон! - повышает голос Еремин, подкрепляя весомость выдвинутых аргументов движением руки в сторону стопки документов и телефона, - Они мне нужны для работы.
-Ерема! Все это ерунда и чушь собачья! - выпускает серую струю дыма в лицо старшины Виноградов, - Я - командир ДЖ!
-Нет, я командир ДЖ! - привстав из кресла и упираясь в столешницу сжатыми кулаками, зависает над оппонентом Еремин...
-А я тебе говорю, я командир ДЖ! - парирует Виноградов, с удовольствием отмечая про себя, что, наконец-то, "достал" сослуживца.
-Нет, я - командир ДЖ! - повышает до крика голос Еремин, и еще больше зависает над развалившемся на диване офицером.
-А я тебе говорю, я командир ДЖ! - дразнит Виноградов, суживая глаза и наблюдая за реакцией взбешенного мичмана.
Громкий стук в дверь заставляет обоих спорщиков повернуть головы. В просвете двери появляется фигура дежурного по низам мичмана Хлопова.
-Кто командир ДЖ!? Топит помещение кормового "пожарника"! - взволнованной скороговоркой выпаливает Хлопов, переводя взгляд с Виноградова на Еремина...
-ОН! - резко сбросив ноги на палубу и уткнув указательный палец в грудь Еремина, злорадно подводит итог спора Виноградов. Его лицо, с зажатой в углу рта папиросой, светится полной удовлетворенностью, смятая кожа лица разглаживается и розовеет...