Плохой писатель пропадает за столом, строчит и строчит, заставляя всех героев одеваться в белое, всех злодеев - хохотать подобно демонам, всех принцесс - плести золотые косы.
Молю тебя, скажи, что я другая!
Творение моё, милое сердцу! Меня пронизывает дрожь, когда ты устремляешься ко мне. Над Великой Рекой нет мостов. Но, когда я вижу тень огромных крыльев на воде, я предвосхищаю новое странствие на дальний берег, подарок мне, бескрылой, от того, кто не замечает границ и преград.
На другом берегу дышится легко. Там безлунная летняя ночь и прекраснейший в мире ветер. Белые травы над синей клубящейся тьмой, тысячелетние ивы над бледной дорогой, прочерченной серебром по черноте. Там сладким холодом наполняется тело, а кожа готова чувствовать каждый трепет листвы и шевеление воздуха. Кто-то (наверное, я) безумен и счастлив в этом краю теней.
Давным-давно в тридевятой книжке, зовущейся Фантастический Роман... Нет.
Однажды автор гулял по заброшенным страницам и набрёл на... Опять не то.
За спиной темнела река, никогда не отражавшая солнца. Тропу, что уводила вдаль сквозь травяные сумерки, перегораживали трое. Трое с серыми глазами. У одного - металлические, переливчатые, как перламутр на ломких крыльях бабочки. У второго - почти прозрачные, почти голубые, подобные весеннему небу, что видит на земле снег, но согревается мечтой о летних днях. У третьего - ледянистые и бесстрашные. Мои книжные герои - Злодей, Честный Воитель и Принцесса.
- Привет, ребята, - я неловко помахала им рукой. - Мне бы пройти... Хочу посмотреть, что есть интересного на непридуманной части карты.
- Держи её! Вот кто нам две реки на весь мир нарисовал! Обе в одну сторону текут!
- Вот кто нам гор вдоль и поперёк нагородил, чтоб карта была красивая!
- А об экономике, а о торговле международной думать кто должен?!
- Кто нас бросил на полпути, вдохновения дожидаясь?
- В пекло такого автора!
Вооружённые. Разгневанные. Созданные мной. Кажется, мне стоило почаще писать о мирном народце. Как насчёт трилогии о деспотичном печнике, невинном виночерпии и гордой кружевнице?
А как насчёт спасения бегством?
Погоня выдалась короткой и неподобающей. Я спрыгнула с тропы, старательно двигая ногами. Вначале замелькали высоченные мерцающие стебли, заволновались ветви, листья. "Ай да молодец, - я похвалила себя. - Как замечательно, что у меня в книге столь роскошный растительный покров". Секунд через... нет, в ту же самую секунду я получила от роскошного растительного покрова пинок и затрещину.
- Не всякие деревья одинаково полезны для здоровья, - заметила Принцесса.
- Ага, особенно если на деревьях вешать, - добавил Злодей.
Напоследок снова замелькали стебли, ветви, листья, земля и обморок.
Но очнулась я не повешенной, а всего-навсего аккуратно усаженной возле реки спиной к прибрежным камням. Воитель и Злодей вдумчиво глядели на меня, а Принцесса, кажется, готовилась поливать меня водицей из фляги.
- Эй, стой! - я замахала руками. - Не надо. Я уже здесь.
- Отлично. Теперь-то ты здесь. А должна была - каждый день. До счастливого конца когда нас доведёшь?!
- Замуж тебя выдать хоть сейчас могу, - неуверенно ответила я Принцессе.
- Хрен с горы, а не замуж! За Воителя не пойду. И за второго тоже. Надоели. Оба. Да жути! Мужчин больше придумывай, и поближе ко мне, поближе, а не по соседним королевствам.
- Горы сноси! - рявкнул Злодей. - Никаких армий не напасёшься королевства завоёвывать.
- Рассказывай, что затеяла, - сурово продолжил Воитель. - Объяснить изволь, что за чертыхня тут происходит с позапрошлой недели.
Мне оставалось только вздохнуть, изображая беспредельную горесть.
Они оказались невероятно похожими - оба высоки и худы, с длинными белесыми волосами, в одинаковых чёрных одеждах. Я их такими не делала.
- Парни, вы бы хоть ленточки цветные на рукава повязали, а то народ не разберёт, кто из вас кто.
Оба уставились на меня так мрачно, что я прикусила язык.
- Модному соавтору спасибо. Решил нас поменять местами. Перекрасить. С ног на голову перевернуть, - ответил Злодей, выцеживая сквозь зубы яд. - Да только сам запутался, что хорошо, а что плохо.
Принцесса опустилась на колени рядом со мной, испуганно заглядывая в моё лицо.
- Ты правда отдала нас? Чужому человеку? Твой мир?
Серые глаза. Огромные. Светлые. У всех. Трепыхающийся ломкий перламутр. Вздрогнет, вспорхнёт и рассыплется на ветру, если я скажу хоть одно неверное слово.
- Верьте в меня. Верьте в моё чутье, верьте, что я всё сделаю правильно. Живите. Не я диктую, а вы.
- Ты нас не бросишь?
Я пыталась ответить, но голос больше не повиновался мне. Сумрак сгущался. Шелестели тысячелетние ивы, раскачивались серебряные листья, тени гуляли по воде.Прекраснейший в мире ветер овевал меня, и я становилась легче и легче, слыша зов с другого берега. Домой...
- Обещай нам только одно. Не сжигай черновики. Никогда.
Плохой писатель строчит и строчит. Или замолкает, оставляя лишь черновики. Что-то никогда не будет дописано. Но оно не станет прахом, даже если автор - станет. Оно будет жить и ждать, ждать с испуганными серыми глазами, распахнутыми, безмолвно умоляющими: "Не убивай нас!"
Великая Река остановит свой ход, когда иссякнут мечты о противоположном береге. Но, пока я жива, этого точно не случится. Верь в меня, творение, милое сердцу. Твой автор безумен и счастлив.