Куда стекаются пролитые слёзы? В озеро Ивифэл, озеро Печали.
Там гнёт шею над водой утёс Серый Плакальщик, там гнусный падальщик расклёвывает мёртвого лебедя, там небо застлано мглой с Севера...
Давным-давно вдоль Великой реки росли Великие леса - Иссилиэл и Квалорион. Их нынешние останки носят прежние имена. Но теперь оба похожи на два умирающих сердца, едва-едва прикрытых древесной плотью.
Иссилиэл властвовал на северном берегу, а Квалорион - на южном. Иссилиэл был древнее и темнее, он возвышался над рекой, будто крепостная стена. Квалорион - светлее и моложе, он казался изысканным дворцом из золотистого деревянного кружева и солнечного света. Первый был хвойным, второй - лиственным. Народы, жившие там, принадлежали не богам с небес, а самой матери-земле. После смерти они возвращались в ином обличии, чтобы хранить возлюбленный мир.
В те времена героем Квалориона величали принца Мэйвика. Красивый, отважный и очень удачливый - а разве могло быть иначе? Он полюбил красавицу Асэгру, Ночную Охотницу Иссилиэла, любимицу северного берега. Мэйвик поклялся, что женится на ней, невзирая на то, что никто прежде не брал жён с другой стороны. Он привёз её домой и объявил невестой.
Квалорионские женщины - хрупкие, терпеливые, тихие, со светло-золотыми кудрями и золотистой кожей. Асэгра - колдунья и дочь колдуньи - властная, крепкая, высокая и белолицая. Не зря её прозвали Ночной Охотницей. Никто не знал, была ли она в самом деле оборотнем, но завистницы зашептали об этом тотчас же. Оборотень, чужеземка, отравительница, дочь волка и змеи... Разве мало ему невест светлых и изящных, выросших под солнцем Квалориона? Разве добрые люди живут за колдовской рекой, на той стороне, откуда приходит мгла?
Принц Мэйвик слышал эти перешёптывания и от клятвы, конечно, не отступился. Он ждал, что кроткие девы Квалориона привыкнут к новой хозяйке - но не привыкли, не полюбили, не примирились. Что ни день, от колдуньи ждали беды. Однажды беда нагрянула.
Невеста принца истосковалась по таинственной смолистой темноте родного Севера, но поделиться тоской было не с кем. Вместе с книгами, зельями и нарядами привезла Асэгра в новый дом и чудесное кедровое семя. Вдали от королевского дворца, втайне от любопытных глаз она осмелилась вырастить серебряно-черный иссилиэльский кедр - древо-хранитель её рода. Когда подступала печаль, Асэгра шла к молодому деревцу, гладила ароматные иглистые ветви и улыбалась воспоминаниям о прежнем доме.
Когда-то в жёны принцу предназначали прелестную Лэли-Най, семья которой прославилась храбростью и упорством.
Лэли-Най не могла не преследовать соперницу. Тенью ходила за северянкой, надеясь разгадать секрет чар, соблазнивших принца. В один несчастный день она проследила за Асэгрой в лесу и привела подруг, чтобы те увидели, кого прячет колдунья - говорящее серебряно-чёрное дерево, выращенное на погибель Квалориона. О, с какой яростью подруги обсуждали то, что видели! Как решилась чужеземка осквернить их лес?! И что же она сделает, став королевой, - выведет под корень добрые деревья, их любимые деревья с огромными малахитовыми листьями?!
Лэли-Най и подруги собрали знатных женщин и легко довели их до гнева, а после рассказали о том, что собираются сделать.
Заговорщицы подождали, когда принц Мэйвик отправится на охоту.
Суд был скор.
Возле дворца стоял утёс, названный Рассветным Лебедем. С него Асэгру сбросили с озеро, обвив цепями. .
Предчувствие заставило принца вернуться раньше, чем он обещал, но позже, чем должен был. Никто из приближённых не проронил ни слова, но Мэйвик понял. До конца дней он испытывал вину и страдал от невольного участия в том отвратительном деле.
Через год после гибели Асэгры в озере утонула одна из заговорщиц, но не Лэли-Най. На второй год к озеру прилетели лебеди, белые и чёрные. Принц Мэйвик поднимался на утёс каждый день, пытаясь узнать среди птиц Асэгру, но не мог решить, кем она стала - белым лебедем или чёрным.
На третий год объявили новую невесту принца - Лэли-Най. И та сразу приметила серебристого сияющего лебедя с чёрными, словно губительное зелье, глазами. Асэгра. Колдунья. Мстительница. Хочет забрать всех, кто виновен. "Мой принц любил Ночную Охотницу. Теперь я сама стану такой охотницей", - решила Лэли-Най. Взяв из покоев принца лук и стрелы, она убила лебедя.
На четвёртую весну никто не смел даже приблизиться к озеру. Ибо там, под утёсом, светясь сквозь синюю воду, виднелось нетленное тело Асэгры... руки скованы, грудь пробита подводным камнем, а там, где должно находиться сердце, - поселилась змея. По ночам змея из груди колдуньи выползала на волю, а наутро умирала одна из тех, кто стоял на утёсе в несчастливый день.
Вскоре в Квалорион пришли северные воины, оборотни Иссилиэла, чтобы продолжить месть. Уходя от родных, Асэгра разорвала связь - но в юном мире было нельзя утаить убийство. Дурная весть летала с ветром и сочилась в реки.
Иссилиэл и Квалорион развязали войну. Первую и потому самую страшную - из-за неё мир узнал вкус крови, пролитой в ненависти.
Народ Квалориона не сумел вернуть покой и силу, так же как земля не сумела залечить свою первую рану. Каждую ночь выползала змея... Озёрная вода мертвела, с каждым днём росло озеро вглубь и вширь, поглощая берега. Вечнозеленые деревья увядали и падали, и лес отступал от проклятого места. Лишь тогда озеро остановилось, когда бросилась в его мглисто-синие воды Лэли-Най.
Теперь оно зовётся Ивифэлом - огромный провал, окруженный серыми скалами. Утёс Лэлли-Явэнни, или Рассветный Лебедь, больше не любуется утренними бликами на воде. Он теперь Мёртвый Лебедь, Серый Плакальщик, и земля вокруг него пропитана печалью.
Мудрецы думают, что последствия тех далёких дней ещё ждут своего часа, и мы их увидим - и содрогнёмся. Исцелить рану Ивифэла можно только чем-то невозможным, непредвиденным, первым в истории... Но чем? Никто пока не нашёл ответа.