Однажды на заре летнего дня, когда васильки, лютики, маргаритки и прочее полевое безобразие наполняли воздух соответствующим ароматом, в ворота средневекового города Змляны Маргаритки постучался юноша. А название такое город носил потому, что вокруг него возвышалась земляная стена, по всей длине которой росли маргаритки.
- Ты чего стучишь? - миролюбиво спросил стражник, перегнувшись сверху через стену,- не видишь - заперто.
- А чего это у вас день белый, а заперто? - спросил парень.
Стражник дёрнул головой.
- Гляди, какой любопытный! Заперто - значит, надо.
- А всё-таки? - настаивал парень.
Был он худой, темноволосый, одет явно с чужого плеча, а лютня, висящая на боку, выдавала род занятий.
- Дракон на охоту полетел, глашатаи были, рано утром сообщили, - пояснил стражник, - велено до заката солнца никого не впускать и не выпускать.
Секунды полторы парень, хмурясь, переваривал эту информацию.
- Не, ну "не выпускать" - это еще понятно, - сказал он, - А "не впускать" почему? А вдруг кого дракон сожрёт?
- А вдруг не сожрёт? - вопросом на вопрос ответил стражник. Подумав, добавил,- а и сожрёт, так нечего шататься, где ни попадя. Не должен же Елинек голодным оставаться.
- Эвон! - парень в восторге хлопнул себя по бедрам,- Елинек, говоришь? А чего имя-то такое ласковое?
- Дык не мы придумали, глашатаи. А куда ж без имени? - степенно заметил стражник, - без имени никакая тварь земная со времен Адама не живет, так в Библии сказано. Ясно тебе, неуч?
- Ясно-ясно... - парень сладко зевнул, прикрыл рот ладонью. - Что ж так, до заката и не впустишь? Глянь, какие тучи собираются, неровно дождь хлынет, мне мокнуть тут, что ли?
- Извини,парень, служба. А в тучи-то Елинек чаще и появляется!
- Ну, не пускай. Я тогда тут посплю. Прилетит дракон - кликни, поглазеть на него охота.
С этими словами парень растянулся прямо на зелёной траве, полной маргариток, сунул под голову дорожный мешок и задремал.
Проснулся он через пару часов от крика стражника: "Летит! Летит!"
Лютнист вскочил и на фоне неба увидел чёрный силуэт, похожий на орлиный, только хвост длиннее и тоньше. Силуэт неспешно планировал и скрылся за еловыми верхушками дальнего леса.
- Ну как? - довольно спросил стражник, - понравился?
- Справная скотина, - кивнул парень, - теперь-то пустишь? Тучи-то не уходят. Да и голодный я, а ну помру тут?
- До заката не велено, сказал же.
- Да ведь дракон уже улетел. И потом, у меня новости есть, ваш староста...
- Городской Голова, - педантично поправил стражник.
- Ладно, так уж и быть. Только, если что - ты с вечера вчерашнего в городе, ничего не знаешь. Понял?
- Понял.
Ему было яснее ясного, что все тут поймут, кто его впустил и когда. И стражник тоже это знал. Но, покуда лютнист не проговорится официально, всё будет в ажуре.
К вечеру весь город знал, что торговцев из Крумлова не будет. Купцы бы и рады завернуть сюда, да при броде увидели дракона, что мирно себе чистил когти на дальнем берегу, и свернули на западный тракт.
- Возмутительно! - кричала купчиха Иржикова, потрясая сумой, в которой было непонятно что, и это непонятно что грохотало при каждом движении, - доколе это будет продолжаться? Доколе?! Третий раз уже! Так и мошна опустеет!
Старшины города переглядывались, поглаживая окладистые бороды. Молодой Карел Дворжаков, сын одного из них, грозил всем подряд узорным кинжалом и, брызгая слюной, орал, что всё это, мол, происки жителей Тенча: подманили дракона специально, чтобы только повернуть купцов.
Народ постарше и поопытнее отмалчивался.
- Дак ведь каждому ж ясно, что этот Елинек никого обидеть не хотел, только любопытствовал! - причитала Катажина, молоденькая жёнушка городского Головы, - он же сытый был, недавно корову в стаде у старика Драгача сожрал, мы всем городом ему потом тёлку дарили!
- Так это вы знаете, - подливал масла в огонь щуплый лютнист, который ужом варился во всей этой канители, заглядывал людям во рты и патокой лился им в уши, - а купцы-то откудова знать должны?
- Ну и чё ты посоветуешь, такой умный? - приступил к нему один из старейшин.
- А того и посоветую: поставить табличку - дескать, не пугайтесь вы нашего дракона, он купцов не трогает.
- Или! - лютнист каким-то образом умудрился произнести это громче всех, так что все услышали, - давайте мы вашего дракона завалим.
Все на миг замолчали, и в этом молчании стало слышно, как курлыкают на крыше ратуши голуби.
Нельзя сказать, чтобы жители согласились с этим предложением прямо сразу.
- Да как это мы без дракона! - возмущался прыщавый лысый крестьянин, - а кто будет волков отпугивать? Воров жрать?
- А кто хозяин-то? - спросил Лютнист,- может с ним столковаться?
- Так вроде аж король Змляной Пушаны, Маза...
- И много воров ты у нас помнишь? - перебила его горластая баба с петухом в руках, - это ж последний раз было, когда Кривый Тимош украл верёвку у кузнеца!
- Зато дракон привлекает рыцарей, которые хотят заграбастать его сокровища, - дипломатично вставил лютнист, - а у рыцарей - аппетит...
- Ой, не говори, ой, не говори! - заголосила одна из крестьянок и нудным голосом стала перечислять, сколько именно выпил и сожрал последний рыцарь, остановившийся у неё на постой. Разумеется, за всё это заплачено не было, потому что с какой это стати рыцарь станет платить простой крестьянке?
- Да ведь сокровищ у него нет, - произнес трезвый голос из толпы, - у Елинека-то. Сколько искали - не нашли. А рыцарей он вместе с доспехами сгрызает!
- И скот вы ему отдаёте, и маргаритки ваши он мнёт да поедает заместо салата,- бросил лютнист в пространство, дёргая струну, а всё терпите, - впрочем, решайте сами, я не настаиваю. Мне-то что?
Солнце стояло уже высоко, становилось всё жарче, но никто не торопился расходиться: разговоры на площади приняли общее направление, и каждый старался вспомнить как можно больше обид, настоящих и вымышленных, нанесённых ему драконьим племенем.
- А что, дракон-то больно страшен? - спросил лютнист.
Бабы в голос загалдели, что, мол, да, жуть какой страшенный, аж смотреть на него боязно, потому и не разглядывали.
Вскоре после этого сговорились в принципе, и лютнист был отправлен за своими друзьями. Они остановились на постой в ближайшем лесу и, по словам паренька, могли любого дракона вынести в полпинка.
Группа прибыла любопытная.
Ведьма Хелена - самая настоящая. Лет ей было под тридцать, но выглядела дама еще ого-го - особенно в тёмно-синем бархатном платье с вышитыми лютиками по подолу и с огромным декольте. Простоволосая, с чёрными кудрями, ведьма смотрела на всех дружелюбно, а на плече у неё мирно дремала небольшая сова.
Во-вторых, в группе имелся рыцарь с тяжёлым булатным мечом и даже в подобии доспехов из кожи и металлических пластин с выбитыми на них лютиками. У рыцаря был тяжёлый взгляд, орлиный нос, густая борода и чёрная с проседью шевелюра. Он мгновенно произвёл ажиотаж среди женского населения. Среди мужского он тоже произвёл ажиотаж: решительно отказался от выпивки, съел исключительно то, что принёс с собой, и на выделенном сеновале сразу завалился спать.
В-третьих, в группу входил лучник: молодой улыбчивый парень, гибкий и ловкий, с улыбкой до ушей. Этот посидел вместе с девушками, потом вместе с парнями, после чего его затащили показать себя в стрельбе из лука да подраться на палках. Лучник долго лениво отнекивался, но позволил себя уговорить: обстрелял и обстучал всех, после чего куда-то пропал. Говорили, что его видели мирно дрыхнущим у кого-то в погребе в обнимку с тремя пушистыми кошками.
В-четвёртых, с ними пришёл и рыжеволосый мальчик с мрачными серыми глазами. Он ни с кем не говорил и не играл. Лютнист представил его как сироту, своего племянника. Племянник рвал маргаритки и жевал лепестки. Купчихе Иржиковой он показался придурковатым, но пока решила она это сохранить в тайне.
Весь вечер торговались о цене, судили и рядили. Наконец ударили по рукам, и компания героев ушла в рассвет добывать дракона. Они взяли аванс, но оставили в городе лютниста, вроде залога. Тот играл на лютне, пел для девушек, а парни дарили им маргаритки, а лютнисту сыпали монеты в шапочку.
"Ой, прохвост, - думал городской Голова. - Зачем мы вообще это затеяли? Жил-жил дракон, не мешал, привыкли уже к нему. На глаза не показывался, видом не пугал, летал себе позалесом. Ну, да ладно, если таки принесут дракона-то..."
Тут над лесом разнёсся страшный рёв, такой ужасный, что по всему городу залаяли собаки, заплакали дети, а кое-кто из взрослых в панике бросился бежать.
- Спокойно! - крикнул лютнист. - Спокойно, это наши работают! У них всё наперёд схвачено!
Все стали напряжённо вслушиваться, но ничего не услышали. Зато увидели, как над сосновыми вершинами что-то засверкало, тут все бросились по домам страх успокаивать.
Под вечер к городу пристал плот из связанных древесных стволов. Почти весь его занимала скрученная в кольцо драконья туша. Казалось она сплошной грудой серой чешуи с жёлтыми разводами - ничего интересного. Морды всё равно не видно, потому что спрятана под крыло. Остальные члены команды притулились по краям, причём Лучник ещё умудрялся удить рыбу.
- Ну? - Хелена соскочила с плота на берег, - где наш Маза..., тьфу, лютнист наш, где? и наши деньги?
- Дак останьтесь, повеселитесь, рады будем! - воскликнул Голова.
- Нет уж, - сурово ответила Хелена, - нас в Змляных Лютиках ждут. Надо эту тушу поскорее в дело пустить, а то толку не будет. Мы бы со всем удовольствием, но, извините, день у вас терять никак не можем.
- Так надо бы скидочку, - потёр руки староста,- раз вы дракона-то того... ещё использовать собираетесь.
- Так господин Голова, мы ж с вами внутри какой заключили, что дракона этого того..., а отдать вам тушу мы никак не можем,- расплылся в улыбке Лютнист, - ну, господин Голова! У него же хозяин есть, как его тушу вам отдадим?
- Так-то оно так, - с сомнением начал Голова, - только нам хотя бы голову или другую какую часть.
Лютнист подумал, переглянулись с командой, пошептались.
- Ладно, уговорили, эту часть, может, хозяин то и не потеряет. Но, вы уж не обессудьте господин Голова, нам какое-никакое возмещение надо, а то как вдруг хозяин-то потребует вернуть недостающий... Эээ, недостающее?
Голова согласился и вручил лютнисту ещё несколько монет. В обмен получил, ну мы не будем тут вслух особо обсуждать, что именно, но мужики кругом прыснули, а бабы покраснели.
- Ну вот и до свидания со всем нашим удовольствием, - быстро произнес Лютнист, и запрыгнул на плот. Ведьма последовала за ним с большой охапкой маргариток, напоследок сделав ручкой всем остающимся на берегу. Сова у неё на плече коротко ухнула.
Темнело, над рекой висел фантастически яркий красно-оранжевый закат. Плескала тёмная вода, и лютнист забренчал какую-то беззаботную песенку.
Солнечным погожим днем, когда солнце только встало, и над полями разливалась нежная трель жаворонка, в ворота городка Змляны Лютики, что на западном торговом тракте, постучался юноша.
Собственно, и городок-то назывался городом только потому, что у него была ограда - так, укрепленный землей частокол - а в этой ограде даже устроили самые настоящие ворота. Заметим, даже чуть побогаче, чем в предыдущем селении: эти ворота, по сути своей деревянные, украшали редкие медные шипы и заклепки. А вокруг росли лютики, много-много лютиков. Говорят, они даже полезные для некоторых полезных целей.
- Ну, ну, - стражник недовольно загрохотал ключами. - Только рассвело - и он тут как тут! Нет бы поспать подольше, честным людям не мешать... Ты чьих будешь?
- Да так, - уклончиво произнес парень, - новости принес, предложения интересные, рассказы о заморских странах. Где тут у вас можно рассказать?
- Дак разбуди нашего городского Голову, он в колокол ударит, народ и придёт на площадь-то, - буркнул стражник, - сегодня выходной, рады будут языки почесать. А меня будить нечего, я всю ночь бдю, город охраняю!
С этими словами он развел пошире створки ворот и скрылся в своей будочке. А лютнист пошел дальше.
...А еще теперь в городах к востоку новая мода, - говорил лютнист, задумчиво пощипывая струны. Народ, собравшись вокруг, с интересом слушал.
- Вон, к примеру, Змляны Маргаритки. Теперь они всем городом скидываются, и дракона заводят.
- Дракона? - люди запереглядывались. Слыханное ли дело - дракона!
- А что? - парень невозмутимо поднял брови, давая понять, что вопроса этого он вообще не понимает.
- Дракон - это, как я понял, для них со всех сторон польза.
- Да какая ж с него польза? Он только овец жрет, свиней да коров!
- Ну, жрет он раз в неделю, а то и реже. Зато польза от него во все остальное время.
- Ну-ну, - скептически заметил кто-то.
- Не любо - не слушай, - оборвала его Талличиха, купчиха. - Ну, ну, дальше давай. Какая от него польза-то?
- Дак вот папаша мой из крестьян, он все время говорил, - степенно начал паренек, - что помет драконий - он шибко хорош для зерна. Удобряет почву-то. Опять же, мух-комаров-жуков отпугивает, не жрут они листья. У вас тут почва-то хороша, как я погляжу, - быстро добавил он, - но вот на юге-то похуже будет. А они драконий помет добавляют и в ус не дуют.
Народ зашумел, и кто-то подтвердил, что да: на прошлую ярмарку в Тенче южане привезли небывало большой урожай.
- Я сам не видел, врать не буду, - добавил парень. - Но мой хороший друг, тоже лютник, сказал мне, что вот это всё как раз драконий помет. Чудеса творит!
- Правда, что ли? - благоговейно спросил кто-то.
- Сам слышал, как глашатай в Змляных Маргаритках зачитывал, - кивнул лютнист. - А еще я слыхал, как люди перед друг другом хвастаются, чей дракон больше помёта выдаст, тому и почёта больше.
- Дааа... - пробормотал староста. - Дела. А как они драконов достают?
- Покупают, да лучше брать не драконов, а помёт ихний!- изрёк лютнист. - Есть народ, который в горах у драконят помёт собирает да продаёт по секрету.
- Что за народ?
- Ну, слышать-то я о них слышал, и где найти, знаю... Но подставлять их не буду.
- Да верим мы, верим! - закричали сразу много голосов,- вези ужо помёт-то.
Заключив сделку и получив аванс да семь мешков лепестков лютиков, нужных для активации дракончиковых кишечников, лютнист отправился за дерьмом. Возле небольшого холма, на пятачке, усыпанном лепестками маргариток, устроила привал команда приключенцев в полном составе.
Выглядели они уже по-другому: ведьма Хелена сменила бархатное платье на мужской наряд - штаны и кофту из плотной ткани. Она сидела под деревом и читала рукописную растрёпанную книжицу по целебным растениям, заедая многолетнюю мудрость яблоком и запивая отваром из маргариток.
Рыцарь избавился от доспехов и замотал тяжёлый меч тряпьём, зато обзавелся шипастыми наручьями и сидя, штопал чёрное полотнище. Гибкий улыбчивый лучник, замотав волосы косынкой, готовил обед.
- А, Мазанек! - воскликнул лучник голосом выше, чем говорил в деревне, и стало сразу ясно, что это девушка, только широкоплечая и тощая. - Ты точно к обеду. Нюх у тебя, что ли?
- Мне без нюха нельзя, - не стал спорить лютнист, а улёгся под корнями дерева, не обращая внимания на сову, что рылась в земле подле него. - А ты в следующий раз так громко то не труби, а то я аж сам перепугался... Где дракончик-то наш?
- А пёс его знает, - беззаботно ответила лучница, - он же не говорит. Вроде как за ягодами собрался.
- Я же просил последить! - Мазанек резко сел. - На тебя совсем положиться нельзя!
- Спокойно, Мазанек, - басом произнес Рыцарь, - Элинек недалеко тут. Я слышу. Опять за бабочками наблюдает.
- Ну ладно, - лютнист снова улегся.
- Так всё-таки? - Хелена оторвалась от книги. - Продал?
- Вроде продал, - потряс звонким мешочком с монетами лютнист,- а дерьма-то много насобирали?
- Достаточно, - сказала ведьма. - А песню-то споёшь?
- Отстань ты от человека, - посоветовал Рыцарь. - Не видишь - устал.
Лютнист молчал. Он глядел на небо сквозь колышущиеся ветки небольшого тополька и думал о парящих в небе драконах, облаках, бескрайних морях и далёких странах. И о том, что обязательно повидает их всех, только представится шанс. И Елинеку всё покажет.
Из леса вышел рыжеволосый мальчик. Мазанек сам дал найдёнышу имя Елинек. Типа парнишка глазами на оленя пуганого похож шибко.
Елинек присел на корточки и положил рядом с ухом лютниста россыпь спелой малины и две бабочки. Мазанек улыбнулся, погладил мальчика по волосам и крепко заснул. Завтра предстояло много работы.
Елинек улёгся рядом, подтянул к себе мешок с лютиками и стал медленно отрывать жёлтые лепестки непослушными, плохо гнущимися пальчиками.
Вечер сумерками опадал над компаньонами. Стояла тишина, только слышно было как потрескивает огонь в костре. А вдали от холма засыпали крепким сном васильки, лютики, маргаритки и прочая полевая поросль.