Порою жизнь ненавязчиво стремится к форме дефиса,
А что и с чем она свяжет - уж лучше не говори!
...Итак, мы видим: гортензии в горшке на окне, и кису,
Почти ангорскую с виду, почти сиамку внутри.
Но кто до конца постигнет весь путь кошачьей натуры?
Исследователь по лапам получит - а ну, не лезь!
Она в той жизни мечтала родиться в собачьей шкуре,
Но боги спутали что-то - осталось мечтать и здесь.
...Собаки на дальнем севере тяжелые тянут сани,
И небо ночное в сахаре как будто, и в молоке!
Собаки большие, серые, собаки врагов кусают,
А если же вдруг завоют - их слышно и вдалеке.
Они с солдатами рядом в засаде или в траншее,
Не самый, признаться, легкий, но очень геройский путь!
И вот она присмотрела себе собачий ошейник,
И даже серую краску.
Осталось еще чуть-чуть.
У кошек дни и желанья совсем не как человечьи:
Имеющий девять жизней не псих и не баламут.
Кошачьим богам не молятся, тем паче не ставят свечи,
Но вот он, ошейник, - значит, теперь-то они поймут.
Сегодня ли, послезавтра, по чести, важно не очень,
Важней держаться достойно, не просто взвыть и схватить!
Среди цветущих гортензий киса сидит и хочет -
А значит, ее желания обязаны воплотить.