Аннотация: Людям свойственно любить красивое, они созданы для этого, но не у всех получается.
И вот я у Сердечного. Да, это не аскетическая обстановка Железного в полумраке.
Кругом яркий свет и роскошь (много зеркал, оригинально-причудливой формы).
Видно, что он любит красивую посуду (хрусталь), ковры и произведения искусств.
Радужная улыбка гостеприимного хозяина не сходила с его лица. Он принял меня очень обходительно, воистину сердечный человек.
Он очень любезно усадил меня на свой огромнейший диван сделанный под старину с фигурными ножками и позолоченными ручками.
Да, атмосфера его квартиры была не просто теплая, но так хотелось чего-то необычного...
На низком, но длинном полированном столике стояла бутылка армянского коньяка с коробкой конфет и несколько ваз с экзотическими фруктами.
--Будьте гостем дорогой редактор. Я вижу, что вам уютно у меня.
Расплылся он в блаженной улыбке.
--Да, Вы не ошиблись, и ещё я заметил, что Вы большой поклонник роскоши.
--Людям свойственно любить красивое, они созданы для этого, но не у всех получается.
--Скажите любезный Арсений, почему в Вашем творчестве большое внимание уделяется теме любви?
--О, и до вас дошли слухи, дорогой редактор. Не скрою, мне очень приятно.
-- У Вас когда-то была большая любовь? Хотя, почему была, она, наверное, существует.
--Эх...Редактор, редактор, вы же видите я одинок.
Грустно вздохнув, ответил он. Я потом подумал, может, мне не надо было задавать ему этот вопрос, может быть, я в его душе затронул какую-то грустную струну воспоминания, или мне это просто показалось.
Он разлил по рюмочкам коньяк, и очень не спеша, с какой-то задумчивостью смакуя, процедил не большой, но довольно-таки затяжной глоточек.
Даже я, смог прочувствовать, как эта драгоценная янтарная капля грустно, но очень приятно обожгла у него что-то внутри.
--Любезный Арсений, а не смогли бы Вы в нашем диалоге сделать небольшую импровизацию, зачитав какое-нибудь одно стихотворение из Вашего теплого творчества, для читателя моей газеты.
--Да конечно, с большим удовольствием, можно я только немного подумаю, что бы выбрать какое.
--Ну конечно, Вы в своей квартире можете распоряжаться не только своим временем, но и моим.
Он думал не очень долго, я не знаю точно сколько (на моих руках не было часов), но вот этот момент настал.
Так закипает кипяток,
В азарте страстной Девы.
Огня энергии поток,
Достался ей от Евы.
И белизна в крахмальной простыне,
Рисует Ню в картине.
Я искупавшись в полынье,
Плыву в лагуну к Нине.
--Ну это так, личностное. А хотите, я вам прочту ещё, может в них читатель найдет, что-то для себя, может быть он сможет прочувствовать хрупкую душу Поэта и вместе с его творчеством пережить, что-то и в своей душе.
--Конечно хочу, Вы ещё спрашиваете. Я готов Вас слушать вечно.
--Спасибо, вы действительно достойны своей газеты в отличие от многих.
Всё таки любовь всегда останется не иссекаема во все времена и поэтому продолжу в том же духе.
Я встретился сегодня с прошлым.
Лицом в лицо, ей, посмотрев в глаза.
То прошлое мне показалось пошлым
И в горле ком, и на душе слеза.
И снова заболела в душе рана.
Её растеребил, как мазохист.
Где ты?! Любовь моя! Моя Нирвана.
От музыки твоей остался свист.
Опять параличом мне сводит тело.
Опять повис на сердце тяжкий груз.
До горя моего! Кому, какое дело.
Я одинокий, но хороший муж.
* * *
Я сильно задумался после этих строк, они мне тоже, что-то напомнили. Может быть, судьбы людей чем-то похожи? И эта схожесть выливается в единый образ--Музы грусти и печали. Я не буду рассуждать и философствовать над его произведением, творением...Я просто буду слышать, слушать, потому что в это мгновение его уста приоткрылись и снова полилась мелодия, мелодия души.
Сегодня в сердце я услышал звон,
То звон души моей тоскливой.
Я потерпел большой урон
И жизнь не кажется красивой.
Звонят! Звонят колокола!
Набатом бьют по сердцу.
Где грань? Где маятник? Шкала.
Как к смерти найти дверцу.
За что природа так сурова?
За что мне память не стерла?
Моя душа - так не здорова,
Любовь! Ты предала меня.
Ты предала коварно и жестоко,
Доверие и чистоту души.
Я был родник-бриллиант истока,
Теперь же я, брожу в глуши.
--Я не знаю, но мне кажется, что у Вас Арсений есть поэма о любви со счастливым финалом. Я угадал?
--Поэм у меня несколько, а финал счастливым не бывает, потому что любовь должна быть без конца.
А вот у вас дорогой редактор, я точно слышал, есть поэма.
--Да, у меня есть одна поэма, я написал её в прошлом году. Это эротика в стихах, называется" Ночи блаженств". Как бы то ни было, но я считаю, что эротика тоже неисчерпаема, а значит вечна.
--Любопытно, мне бы очень хотелось ознакомиться с вашим эротическим творчеством, дорогой редактор.
--Сожалею, но у меня нет при себе этой книги, да и дома всего один экземпляр. Может быть Вам повезет, если она ещё осталась в продаже в "Доме Прессы" на контрактовой площади.
--Спасибо за информацию, обязательно завтра загляну туда.
Он взглянул на дорогие часы на руке, которые мне с самого начала бросились в глаза.
--Вы смотрите на часы. Я у Вас засиделся?
--Нет-нет, что Вы и не смейте даже думать такое. Я просто взглянул на календарь, вспомнив одно событие этого дня далекой давности.
Я решил не мешать его воспоминаниям и вежливо откланялся.
Вот собственно, и вся история на сегодня, дорогой читатель.
В следующем номере ежемесячника я вас познакомлю с господином Духовным,
Тоже являющим одним из членов этой странной компашки, в которую я так
неожиданно и с большой трудностью внедрился.
А коньяк, мне приходилось только нюхать, к хорошему быстро привыкаешь.