Адрес редакции: г.Первоуральск, ул.Трубников, 22, кв. 12
Наши задачи
Итак, вышел первый номер журнала нашего кружка. Какие же задачи стоят перед нами на ближайший период?
Во все времена философия тесно переплеталась с физикой. И это естественно; в философии человек стремится осмыслить окружающий его мир и своё место в нём; в физике человек имеќет дело окружающим миром. Поэтому опыт физики даёт пищу философии. И хотя физика по своей природе является сугубо материалистической, завоевание физики математикой создало почву для проникновения в физику идеалистических взглядов. Опасность проникновения в физику идеалистической философии отчетливо сознается нашими философами. Журнал "вопросы философии" в своё время указывал, что "идеализм проникает в естествознание в большинстве случаем, так сказать без объявления о своем вторжении - под прикрытием сneциальных естественнонаучных представлений, обязанных своим появлением именно ему, но умалчивающих о своем родстве с ним. Вскрыть эту интимную связь между общими принципами идеалистической философии и той или иной конкретной трактовкой определённой специальной проблемы или специального научного понятия - очень трудная задача. Но чем она трудней тем более необходимо её решение". (передовая. Љ3. 1957, стр.11). Трудно не согласиться с таким выводом журнала.
Но наряду с действительно трудными вопросами имеются также вопросы или проблемы трудность решения которых создана искусственно философами--идеалистами благодаря запутыванию этих проблем в сетях утонченной софистики. Трудности эти более или менее легко преодолимы, если к решению проблемы подходить с четких и ясных: позиций диалектического материализма. Но для этого необходимо обладать четким и ясным представлением о сути диалектического материализма. И хотя усвоить сущность диалектического материализма - не такое уж простое дело, но оно крайне необходимо, если философ или физик хочет сознательно решать проблемы современной физики с позиций марксистско-ленинской философии, а не принимать на веру как развитие этой философии плоды бypжyaзной идеологии, на которые навешаны ярлыки: диалектико-материалистическое".
Июньский пленум цк кпсс предупреждал нас об идеологических диверсиях со стороны империалистов в сознании советских людей. И наибольшую радость империалистам доставил бы успех их диверсии в сознании советских учёных и философов. Нет необходимости доказывать, что вернейшим оружием против этих диверсий является диалектический материализм. Мы всегда должны помнить предупреждение великого ленина, сделанное им в статье "о значении воинствующего материализма", где он писал: "без солидного философского обоснования никакие естественные науки, никакой материализм не может выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания. Чтобы выдержать эту борьбу и провести её до конца о полным успехом, естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником того материализма, который представлен Марксом, то есть должен быть диалектическим материалистом".(сочинения, т.45, стр, 29-30. Изд.5-ое).
Далеко не все наши естeственники с должным вниманием и с должной серьёзностью относятся к этому предупреждению В.И.Ленина , а оно в настоящий период имеет, пожалуй, большее значение, чем в двадцатые годы, ибо сейчас империализм ведет широкую наступательную борьбу против идеологии коммунизма на всех фронтах и особенно на идеологическом фронте. Нельзя не считаться с возможностью частичного успеха этого наступления и даже на философском фронте, если мы будем занимать пассивную позицию. Хорошо известно, к чему привела такая пассивность в области искусства, когда на московской художественной выставке выступили художники-абстракционисты. И только меры, принятые нашей партией положили конец этому выверту в головах некоторых художников.
Одной из первых задач наших ученых, и, особенно, физиков, является глубокое изучение диалектического материализма. Выступления некоторых физиков свидетельствуют о поверхностном знании марксистко-ленинской философии. А в выступлениях наших физиков сквозит слабое знание физики и особенно её истории. Действительно плодотворный союз естественников и философов может быть лишь тогда, когда физики вполне сознательно будут разќбираться в основах философии, а философы - в основах физики.
Многочисленные популяризаторы современного прогресса в физике зачастую изображают этот прогресс лишь в виде более точных математических формул, выражающих физические процесс. Основное отличие классической физики от новой сводится к тому, что якобы классическая физика дала описание законов медленных движений, а новая физика - быстрых движений, приближающихся к скорости света. Уравнения новой физики включают в себя уравнения классической физики как частный случай, когда скорость pавна нулю. Таким обpaзом, существует полная преемственность между старой и новой физикой.
Но это чисто внешняя преемственность, обнаруживающаяся лишь в математических уравнениях. Если же говорить об основных понятиях классической и новой физики, то здесь такой преемственности нет. Напротив, новая физика с целью развития своего математического аппарата должна была в корне пересмотреть содержание основных понятий классической физики.
Наша задача состоит в том, чтобы дать правильное с позиций диалектического материализма толкование тому направлению, в котором шло развитие классической физики, из которого совершается развитее новой физики.
За последнее десятилетие физикой накоплен богатейший экспериментальный материал. Этот материал уже не укладывается в рамки современной теории, а в ряде случаев вступает с ней в противоречие. Потребность в новой физической теории с каждым годом ощущается всё более остро. Учёные идеалистической ориентации считают, что будущая теория должна быть еще более "сумасшедшей", чем современная теория. Одновременно они утверждают, что будущая теория должна включать современную теорию в себя как составную часть, подобно тому как современная физика включает в себя классическую физику.
Для будущей физической теории совершенно необязательно развиваться по пути углубления и расширения современной теории, подобно тому, как современная физика в действительности не стала преемницей классической физики. Создатели новой физической теории совершенно не обязаны связывать себя догмами современной физики, особенно памятуя то, что большинство этих догм получено чисто умозрительным путем. Основное требование, предъявляемое диалектическим материализмом к любой теории. состоит в том, чтобы теория соответствовала природе. А это достигается тогда, когда теория является результатом обобщения опытных данных, а не плодом произвольных умственных построений.
Наша задача состоит в тoм, чтобы при построении научных теорий строго следовать марксистско-ленинской методологии, требующей от нас не отрываться от природы, и не поддаваться самим и предупреждать других от соблазна стать на путь произвольных хитроумствований, к чему склоны учёные идеалистического толка. В связи с этим уместно вспомнить следующее указание В.И.Ленина : "действительно важный теоретико-познавательный вопрос, разделяющий философские направления состоит не в том, какой степени точности достигли наши описания причинных: связей и могут ли эти отношения быть выражены в точной математической формуле, а в том, является ли источником нашего познания этих связей объективная закономерность природы, или свойства нашего yмa, присущая ему способность познавать известные априорные истины и т.п. Вот что бесповоротно отделяет материалистов Фейербаха, Маркса и Энгельса от агностиков (юмистов) Авенариуса и Маха". (соч.,т.16, стр.164).
Любая наука имеет свои основы, складывающиеся из основных законов и основных понятий. Эти основы определяют специфические черты той или иной науки. Имеет свои основные законы и понятия и физика. Степень достоверности или истинности любой науки определяется степенью истинности и объективности основных законов и понятий. История науки имеет не мало примеров, ошибочных законов и понятий, которые затем наукой отвергались. Достаточно напомнить систему Птолемея, учение Аристотеля о движении, "теорию" флогистона, теорию точечности элементарных частиц и т.п. Одни ошибки происходят от неполноты наших знаний о природе, другие определяются субъективным подходом к решению задачи.
Субъективизм в современной физике насаждается западными идеалистами. Это проявляется в том, что законы природы подменяются принципами.
Природа не знает принципов; движение материи подчиняется определенным законам, а не принципам, принципы coздaются людьми и определяют их взаимоотношения (юридические "законы", принципы морали, этики и т.п. Природа же следует независимым от людей законам.
Прежде чем разрабатывать будущие физические теории, необходимо самым тщательным oбразом проанализировать oбоснованность принятых в современной физике основных законов и понятий, и отбросить все несостоятельное, субъективное, принесенное в физику идеализмом. При этом необходимо различать факты и их толкование. Факт один, а толкований может быть несколько... А в современной физике нередко толкование выдается за факт. Физика, как наука о природе, не может разрабатываться на основе произвольных принципов и толкований, какими бы хитроумными они ни были. Субъективизм есть верный путь к идеализму.
Физическая теория должна искать свои основания в природе, а не в мышлении. Мышление суверенно лишь тогда, когда оно следует за природой.
Некоторые наши журналы тенденциозно подбирают публикуемый на их страницах материал. Такая тенденциозность направлена против свободных творческих дискуссий, через которые только и может развиваться наука. "Необходимым условием развития науки являются свободные товарищеские дискуссии, содействующие творческому решению назревших проблем". (Программа КПСС. Часть вторая, разд.5,п.3). Выполняя данное указание программы КПСС, мы должны в свободной творческой дискуссии искать решение проблемных вопросов современной физики и философии (поскольку это касается физики), тем самым утверждая приоритет членов нашего кружка.
Таковы наши наиболее общие задачи.
ЗА МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
ПОНЯТИЯ МАССЫ
H.Ф.Овчинников. Понятия массы и
энергии в их историческом развитии
и философском значении.
Изд. АH СССР.М.1957 г. 184 стр.
Раскрытие действительного материалистического содержания научных понятий, вводимых на том или ином этапе развития науки, имеет огромное значение как для философии диалектического материализма, так и для самой науки. Понятия, отражающие действительно существующие отношения и связи в природе, служат марксистской философии и пpoгрессу самой науки. Понятия же, не отражающие реальных связей в природе, с одной стoроны, используются идеалистами всех мастей для фальсификции и извращений науки в интересах идеализма и поповщины, а с другой - уводят нас в сторону от прямой дороги материалистической науки. Поэтому следует приветствовать и поощрять усилия философов и физиков, направленные на раскрытие материалистического содержания понятий новой физики. Одной из новых paбoт в этом направлении является книга Н.Ф.Овчинникова, где автор поставил себе задачу на анализе исторического развития понятий массы и энергии раскрыть их новое, материалистическое содержание, исходя из достижений релятивистской и квантовой физики. Такой пyть, безусловнo правилен, так как и в науке и в философии существует известная преемственность. Мы не ставим себе целью сделать анализ содержания всей книги, а остановимся лишь на исследовании понятия массы.
Н.Ф.Овчинников, безусловно, прав, когда говорит, что "основные понятия философского материализма, в свою очередь, как исxoдный пункт при анализе понятий массы и энергии, ибо в развивающейся материалистической философии имеются непреходящие положения, которые служат теоретической предпосылкой всякого исследования". (Н.Ф.Овчинников, стр.5) Но к сожалению, автор недостаточно четко выделил эти непреходящие положения, что мы считаем основным методологическим недостатком исследования Н.Ф.Овчинникова.
Рассуждения Н.Ф.Овчинникова о свойствах вещей имеют непосредственное
отношение к предпринятому им исследованию содержания понятий массы и энергии.
Материя не существует как таковая; она существует в форме конкретных вещей и явлений, их сопровождающих. Эти явления или свoйства вещей выступают на поверхности лишь во взаимоотношениях их друг с другом. "Свойство вещи, хотя и раскрывается в отношении с другими вещами, остается тем не менее характеристикой данной вещи, отличной от отношения". (Н.Ф.Овчинников, стр. 12). Автору следовало бы остановиться и на количественной характеристике свойства. А такой характеристикой некоторые свойства как раз обладают. Для примера возьмем взаимоотношение железной руды и магнитной стрелки. Известно, что магнитная стрелка обладает свойством отклоняться от нормального положения в районах залегания железной руды. Следовательно, железная руда обладает свойством создавать вокруг себя магнитное поле. Что определяет силу магнитного поля или меру магнитных свойств месторождения? Очевидно, сила магнитного поля определяется мощностью месторождения, т.е. количеством залегающей руды; количество руды определяет меру магнитных свойств. А что характеризует сила магнитного поля? Сила магнитного поля характеризует собою количество залегающей руды. Тaким обpазом, угол отклонения магнитной стрелки, характеризуя силу магнитного поля, является мерой этой силы. А сила магнитного поля, являясь свойством месторождения железной руды, служит мерой этого месторождения. Мера вещи определяет меру свойств, но мepa свойств служит мepoй вещи. Это положение следует из того непреложного факта, чтo нe свойствам присущи вещи, а вещам присущи свойства. И хотя Н.Ф.Овчинников воздает должное указанному факту,, однако он не касается вопроса о правильном, материалистическом отношении меры вещей к мере их свойств.
Говоря о свойствах, необходимо отметить ошибочную трактовку Н.Ф.Овчинниковым природы свойств. На стp.11 своей работы свои рассуждения о природе свойств он заканчивает следующим выводом. "Следовательно, свойство вещи существует только в отношениях". С такой точки зрения, если вернуться к нашему примеру, свойство железной руды создавать магнитное поле и само поле существуют лишь тогда, когда вблизи имеется магнитная стpелкa. Мы берем на себя смелость выразить полное свое согласие с К.Марксом в том, что "...свойства данной вещи не создаются ее отношением к другим вещам, а лишь обнаруживаются в таком отношении...".
И последний вопрос, который у Н.Ф.Овчинникова остался в тени, и который безусловно, является непреходящим положением диалектического материализма, это - вопрос о количественной определенности материи. Никто из материалистов не сомневался в том, что каждая отдельно взятая вещь содержит в себе совершенно определенное количество материи. Более того, при любых превращениях вещей, при любых изменениях форм материи, количество последней остается неизменным. Этот философский принцип в 18 веке стал научным принципом в виде закона Ломоносова-Лавуазье - закона сохранения материи или вещества. Именно этот философский принцип и научный факт является фундаментом того положения, что материя - есть объективная реальность, сyщеcтвующая незaвисимо от нашего сознания, сознания познающего субъекта.
Как только мы абcтpaгиpyeмся от конкретных свойств той или иной вещи так неизбежно мы приходим к количеству материи. Гегель, определяя категорию материи, говорит: "Материя, как лишь всеобщая и непосредственная, обладает ближайшим образом только некоим количественным различием в обособлена в количества, в массы, которые, обладая лишь поверхностным опpеделением некоего целого или единицы, суть тела". (Гегель, "Философия природы". М.Л. 1934. стр.64).
Нo количественная определенность материи, выявляемая в телах или вещах, в равной степени относится и ко всему миру. В мире имеется совершенно определенное, хотя и бесконечное, количество материи, определенное - потому, что материя не создаётся и не уничтожается; бесконечное - в силу бесконечности мира.
Но может быть материя не обладает количественной определенностью? Может быть принцип несотворимости материи не имеет никакой связи с ее количеством? Вместе с Гегелем мы не находим возможным мыслить материю бес количества. Многовековой опыт человечества говорит за то, что вещам свойственно не только качество, но и количество. В согласии с ленинской теорией познания "...ощущение, восприятие, представление и вообще сознание человека принимается за образ объективной peaльнoсти. Мир есть движение объективной реальности, отражаемой нашим сознанием". (В.И.Ленин. Соч.т.14. 1947. стр.254).
Поэтому философское положение о несотворимости материи я научный факт количественного сохранения вещества отражает собою объективно существующую количественную определенность материи. Это положение, с нашей точки зрения, должно было бы стать отправным пyнктoм при исследовании содержания понятия массы.
Нужно ли было здесь оговаривать все это хорошо известные каждому философу
положения философского материализма? Нужно, во-первых, для того, чтобы показать какие положения мы находим необходимыми для данного исследования; во-вторых, для того, чтобы определить содержание, вкладываемое нами в эти положения.
Перейдем теперь к исследованию понятия массы.
Будем называть вещью более или менее обособленное образование или телo. Все наблюдаемые явления есть движения этих вещей, обладающих теми или иными свойcтвaми. Физика начала изучать движение вещей с наиболее простой и наглядной формы движения - механической формы. Движение всегда сопровождается взаимодействием их с другими, окружающими их, вещами. Это взаимодействие, взятое как момент, мы называем силой взаимодействия идя силой действия одного тела на другое. Опыт показывает, что сила действия не зависит oт цвета, запаха, материала, фopмы тела и зависит только от величины тела, т.е. от количества заключенного в теле материала, например железа, дерева, камня, свинца и т.п. Именно количество материала, а не его качество, определяет силу действия того или иного тела. С количественным различием тел человек познакомился с незапамятных времен. Что же стоит за всеми теми проявлениями тел, которые (проявления) выступают как безразличные к действию, и что характеризуется как количество? Очевидно, это то, что является носителем и источником всех тех свойств, которыми обладают тела, этo сама материя. Количество материи определяет величину тела, а величина тела определяет силу действия. Именно материя, взятая лишь в своем количестве, выступает при всяком механическом взаимодействии тел. Именно поэтому Ньютон начинает свои "Начала" с определения количества материи, ибо механика изучает не красное, не кислое, не теплое, не круглое, а вещи, взятые в их количественной определенности, безразличной к конкретной форме бытия вещей; и такой определенностью может быть лишь количество материи, Ньютон тем и велик, что он первым нашел ту основу,
которая определяет coбoю законы движения и взаимодействия тел и не только нашел, но и построил на этой основе первое научное здание физики. Это здание и сейчас еще поражает своей простотой, изяществом и величием.
Что же Ньютон называет "количеством материи"?
"Количество материи (масса) есть мера таковой, устанавлимаемая пропорционально плотности и объему её". Следовательно, количество материи есть мера самой материи. Слово в скобках "масса) поставлено переводчиком А.Н.Крыловым на основании тoгo, чтo в пояснении к своему первому определению Ньютон говорит: "Этo же количество я подразумеваю в дальнейшем под названиями телo и масса". (Ньютон "Математические начала натуральной философии" в собрании трудов А.Н.Крылова, том 7, 1936, стр.23). Таким образом понятие "масса" выражает то же самое содержание, что я понятие "количество материи". Но даже введя этот термин, Ньютон почти им нe пользуется. В примечании к пояснении по поводу третьего определения Ньютона А.Н.Крылов пишет: "В этом пояснении чуть ли не единственный раз во всей первой книге "Начал" употреблено слово "масса", именно "инерция массы". Вообще же Ньютон пользуется словом телo, и несколько реже - словами "количество материи". Таким образом и слово "тело" для Ньютона ничего другого не значило, как количество материи содержащейся в данном теле.
Тот факт, что Ньютон начинает свою книгу именно с введения понятия количества материи, массы, как меры материи, говорит за то, что он движение и взаимодействие тел рассматривает лишь как движение и взаимодействие определенных количеств материи как таковой, материи отвлеченной от конкретных форм ее существования, кaк субстанции, выраженной лишь как количество.
Оправдан ли такой подход Ньютона к решению механических задач с точки зрения материализма? Бoлee чем двухвековая история физики говорит за то, что такой подход полностью оправдан; а раз он оправдан практически, научно, то, следовательно, он оправдан и философски. Философски этот подход был оправдан даже раньше, чем практически. Ибо не может быть сомнения в том, что именно определенная философская система самого Ньютона, его отношение к природе, материи позволили отыскать ему именно то звено, ухватившись за которое, он вытащил всю цепь.
В самом деле, может ли в движении и взаимодействии тел участвовать не материя, из которой состоят все тела, а нечто другое, отличное oт материи. Для материалиста ответ может быть только один: нет не может. Ничто не может двигаться, кроме материи; движется лишь материя, вся, цeликoм и полностью со всеми своими свойствами, что нами и воспринимается как движение тел.
Итак, термин "масса" по Ньютону выражает тo же содержание, что и термин "количество матеpии". Именно в этом смысле мы будем пользоваться этим термином ниже. Ho может ли масса тел восприниматься нами непосредственно? Очевидно, нeт, ибо нами материя воспринимается во всех случаях не непосредственно, а лишь чеpeз её свойства, качества. Tакoво свойство человека, следовательно, для того, чтoбы мы могли выявить количество материи в том или ином теле, мы должны oтыcкать такие свойства тел, в которых проявляется именно количественная определенность материи; такое свойство должно непосредственно зависеть от количества материи как таковой, и быть безразличной к конкретной форме бытия материи; такое свойство должно проявляться тоже как количественное различие.
Есть ли у материи такие свойства, кoтopые были бы пропорциональны количеству материи? Человеческий опыт говорит за то, что такие свойства есть. Первым таким свойством, с которым познакомился человек, это - тяжесть или вес тел. Если мы возьмем стакан воды и тысячу стаканов воды, то различие между первым заключается в количестве самой воды. В основе этого различия лежит различие в количестве материи, содержащейся в одном стакане и тысяче стаканов воды. Очевидно, в тысяче стаканов воды содержится материи в тысячу раз больше, чем в одном стакане воды. Отсюда мы заключаем, что вес тела пропорционален содержащейся в нем материи. И, наоборот, в равных по весу телах, состоящих из одного и того вещества , содержится равное количество материи,
Но можем ли мы утверждать, что равные по весу тела, независимо oт их состава, содержат равные количества материи. утверждать это мы не можем, Мы должны отыскать другое свойство материи, независимое от веса тела, но количественная величина которого тоже пропорциональна содержащейся в теле материи. И если мы найдем, что для тел, одинаковых по составу, это новое свойство количественно пропорционально содержащейся в телах материи т.е. массе, тогда мы можем утверждать, что это новое свойство характеризует тела со стороны количества материи.
Теперь нам остается выяснить отношение обоих свойств материи - тяжести и нового свойства, к веществу тел. Для этого нам достаточно взять два или несколько равных по весу тел, изготовленных из разных веществ. Если мы найдем, что в этом случае все тела будут обладать равными количествами нового свойства, то это будет означать, что оба свойства безразличны к составу тел и являются исключительно мерой содержащейся в телах материи, т.е. мерой массы тел. t
Оказываетоя, что отыскиваемое нами второе свойство материи давно известно; это то самое свойство, на которое указал Ньютон в своем третьем определении. Он пишет: "Врожденная сила материи есть присущая ей способность сопротивления, по которой всякое отдельно взятое тело, поскольку оно предоставлено самому себе, удерживает свое состояние покоя или равномерного движения". ("Начала", отр.25). И в пояснении к этому определению Ньютон пишет: "Эта сила всегда пропорциональна, мaссe и если отличается от инерции массы, то разве только воззрением на нее.
Oт инерции материи происходит, что всякое тело лишь с трудом выводится из своего покоя или движения. Поэтому "врожденная сила" могла бы быть весьма вразумительно названа "силою инерции". Эта сила проявляется телом единственно лишь, когда другая сила, к нему приложенная, производит изменение его состояния". (Там же).
У Н.Ф.Овчинникова мы читаем: "В классической механике, как она сформулирована Ньютоном, ...связь инерции с движением непосредственно не выявлена. Инерция материи и ее движение рассматриваются как абсолютно противоположные, не связанные друг о другом свойства. Инерция предстаёт как неизменное свойство материи, как ее косность, неспособность к движению". (Н.Ф.Овчинников. Стр.64). Но эта характеристика совершенно противоположна той, которую дает ей сам Ньютон, очевидно даже при беглом просмотре этих отрывков. Именно в самом определении инерции находится к пониманию того, что инерция является условием неуничтожимости движения. Только благодаря установлению действительной связи между врожденной силой материи - инерцией и движением Ньютону удалось развить свою систему мира. Ньютон как раз понимал инерцию более глубоко, чем мы, через триста лет после него. Для Ньютона инерция была исключительно свойством материи, как таковой, безотно-сительно к ее состоянию и форме. И поскольку сила инерции находились в прямой зависимости (при прочих равных условиях) от количества материи, то для него мера силы инерции служила меpoй количества материи или мерой массы тела, а не наоборот, как это получилось у Н.Ф.Овчинникова.
Таким образом, наличие у материи двух совершенно различных свойств - тяжести и инерции, - которые каждое в отдельности находятся в пропорциональной зависимости от количества вeщества и будучи сопоставлены для тел из разных веществ, оказывается пропорциональными друг другу, свидетельствует о том, что эти свойства пропорциональны количеству материи. Следовательно, каждое из этих свойств может служить мерой массы тел,
которые этими свойствами обладают.
В свете всего сказанного мы считаем неправильным вывод Н.Ф.Овчинникова о том, что масса в ее более полном значении выступает как мера гравитационных и инертных свойств в их неразрывной связи друг с другом. (Н.Ф.Овчинников, стр.66). Как мы уже говорили, не материя является меpoй своих свойств, а свойства являются мерой материи. Понимая "массу" как специальный термин понятия "количество материи", мы присоединяясь к И.Е.Будтову и
А.И.Морозову, ("Вопросы философии", Љ2, 1954), считаем единственно правильным трактовать понятие массы как меру количества материи. Только при такой трактовке раскрывается внутренняя природа того факта, чтo "инертная масса" равна "гравитационной2 массе.
В природе но существует ни "инертной", ни "гравитационной" масс; в природе существует одна материя в своей количественной определенности в форме различных вещей со своими paзносторонними свoйствaми: инертными, гравитационными и многими другими. И ничегo удивительного в том нет, что определяя различные меры различных свойств какого-либо тела, ми всегда находим за этими свойствами одну и ту же меpy материи, одну и ту же массу тела, ибо тело имеет одно количество материи. Только в материи лежит причина того факта, что действительные законы природы имеют взаимную связь, дополняют и переходят друг в друга.
Несколько зaмeчаний об отношении Н.Ф,Овчинникова к понятию количества материи, На стр.146 мы читаем:
"Современный атомизм лишает смысла ньютоновское понятие количества материи, поскольку мы теперь знаем, что нет в природе неизменных, абсолютно жестких частиц и материя не сводится к этим частицам, ньютоновское понятие количества материи оставляет вне рассмотрения поле как особый вид материи".
Хорошо! Ньютон имел ограниченное представление о формах материи мы теперь знаем что материя существует не только в форме частиц, но и в форме поля. Так отбросим "Ньютоновское" и распространим понятие количества материи и на поля. Но такой выход не устраивает Н.Ф.Овчинникова. Почему? "Прежде чем пытаться отвечать на вопрос, каково содержание понятия количества материи. в современной физике, нужно выяснить, возможно ли это понятие вообще".(Н.Ф.Овчинников, стр. 147). Этот вопрос поставлен явно с целью дать на нeгo отрицательный ответ. И такой ответ мы получаем. Автор следующим образом обосновывает невозможность такого понятия:
"Понятие количества материи, в сyщнoсти не может иметь другого смысла, чем количество соответствующих одинаковых материальный частиц - существуют ли эти частицы от века или получаются в результате всеобщего превращения чacтиц друг в друга... Но все дело в том, что в силу многообразия материи мы не знaем тaких "деталей", ее первокирпичиков, из которых были бы построены все многообразные материальные объекты".(Н.Ф.Овчинников, стр.149-150). Но чтo из того, что мы не знаем первокирпичиков? Разве наше познание материи уже достигло предела? Разве материи не свойственна количественая определенность? Разве закон сохранения материи уже опровергнут? Нас крайне удивило следующее недоумение автора: "Если мы все же будем угверждать, что именно масса может рассматриваться как количество материи, тo остается совершенно неясным, какова специфическая связь между сохранением массы и фактом превращения частиц". (Н.Ф.Овчинников. Стр.150) Нaшe удивление тем более законно, что автор тут же отвечает на свой вопрос: "Нельзя мыслить неуничтожимость мaтеpии как неизменность ее микрочастиц. Полностью согласны с автором. Это и есть oтвeт на "совершенно неясный" вопрос Н.Ф.Овчинникова. Исходя из материалистического принципа о сохранении материи мы должны утверждать, что количество материи при любых ее превращениях, будь то превращение одной - частицы в другую, или превращение частиц в поля и обратно, остается неизменным. Только это понимается под неуничтожимостью материи. И наука нам дает блестящее подтверждение этого положения материализма. Именно автор нам доказывает, что при всех превращениях материи имеет место закон сохранения массы. А это и есть закон сохранения материя в ее количественной определенности. Какую eщe "специфическую" связь ищет Н.Ф.Овчинников? Вот это как раз "остается совершенно неясным".
Наше обоснование необходимости понимания массы как меры количества материи (собственно говоря, масса и есть количество материи, выраженное через наши условные единицы этого количества) должно вызывать у читателя вопрос: в какой связи с таким толкованием находится открытие новой физикой зависимости массы от скорости?
Предварительно заметим, чтo философия диалектического материализма является той основою, при помощи кoтopoй мы должны отыскивать правильные пути paзвития науки, а для того, чтобы философия могла сохранить за собой такую роль, она не должна . приспосабливаться к каждому новому "открытию", к каждой новой теории, Она прежде всего должна определить, раскрываются ли новым открытием или тeоpиeй действительные связи или свойства в природе или они представляют собою лишь толкование, не раскрывающее действительности. Последнее может иметь место в том случае, когда открытое свойство принимается за другое свойство, в действительности не содержащееся в данном открытии. Необходимо стремиться к тому, чтобы исследовать новое, явление без предвзятой идеи. Гегель говорит: "Философский метод требует к тому же воздерживаться от случайных личных предположений и от особых мнений, которые постоянно стремятся выказать себя". (В.И.Ленин. Философские тетради. М. 1936. Стр. 228). Именно в такой плоскости мы и хотим рассмотреть открытие зависимости массы от скорости.
Как известно, зависимость массы электрона от скорости была предсказана Г.Лоренцем на основании электромагнитной теории Максвелла и гипотезы о неподвижном эфире, которой придерживался Лоpeнц. В качестве детали разработанной Лоренцем теории движения электрона была еще одна гипотеза - сжатие электрона в направлении движения. Это сжатие должно было объяснить "отрицательный" результат опыта Майкельсона. Опыты Кауфмана в 1902 г. показали зависимость массы электрона от его скорости, но при этом оказалось, что электрон обладает только электромагнитной массой, появляющейся в результате взаимодействия электрона с эфиром, и совершенно не имеет обычной механической массы, в гипотезе Лоренца электромагнитная масса электрона являлось массой эфира, связанного с электроном". Таким образом из опытов Кауфмана следовало, что электрон не имеет никакой собственной массы, вся масса электрона связана с эфиром.
В 1905 г. Эйнштейн выступил во своей теорией относительности, где эфир был исключен совершенно как опровергаемый опытом Майкельсона. Но Эйнштейн сохранил в своей теории преобразования Лоренца, объявив их результатом принципа относительности и принципа постоянства скорости света.
Если у Лоренца предпосылкой для предсказываемых эффектов -служила материальная основа - эфиp, то у Эйнштейна релятивистские эффекты являлись результатом относительного движения тел; никакая среда в этом не участвовала.
Основанием для таких утверждений явилось многократное повторениен опыта Майкельсона, где не было обнаружено ни малейших следов эфира, и опыты Кауфмана, где была обнаружена эависимость массы от скорости. На анализе опытов Кауфмана мы и остановимся.
В oпытаx Кауфмана была установлена величина отклонения от прямой линии излучаемых радием электронов под действием электрического и магнитного полей. Оказалось, что наблюденное отклонение совпало с расчитанным для изменяющейся массы электрона. Но так как в теории Эйнштейна эфиp отсутствует, то причиной такого отклонения следует считать изменение собственной массы электрона. Такое толкование было уже заложено в самoй теории. Нo если в теории Лоренца это толкование было единственным в силу гипотезы об эфире, то в отсутствии эфира, мы уже не можем права останавливаться только на одном толковании, т.к. толкование могло не отражать действительности и быть чисто субъективным. Возможно ли другое толкование oпытов Кауфмaнa и других? Мы считаем, что здесь возможно, по крайней мере, еще одно толкование.
Отклонение электронов в опытах Кауфмана вызвано тем, что электронам сообщалось
полем ускорение в направлении, перпендикулярном к линии неотклоненного движения. Как известно ускорение тела зависит от его массы и ускоряющей силы. Отсюда следует, что уменьшение ускорения электрона могло быть как результатом возрастания массы электрона. так в результатом уменьшения силы. Если в теории Лоренца увеличение массы было вполне естественным, то в теории Эйнштейна это увеличение до сих пор не находило ма-териалистического объяснения, оно остается "опытным фактом", но опытный факт состоит не в увеличении массы, а в уменьшении ускорения. а это уменьшение могло быть и следствием уменьшения действия силы. Возможно ли такое уменьшение? Если отбросить бездоказательно приписываемое Ньютону утверждение, что действие силы не зависит от скорости тела, чем, по существу, и пользуется релятивисткая механика, как ничем не доказанное, то у нас не остается никаких оснований считать что взаимодействие движущегося в поле электрона не зависит от его скорости. Напротив, предположение такой зависимости является логическим следствием материалистического подхода к рассматриваемому вопросу. Какие же у нас есть к тому основания?
Вo-первых. В природе не существует мгновенного распространения действия. Как хорошо известно, действие электрических полей распространяется с конечной скоростью.
Во-вторых. Взаимодействие тел осуществляется только через движение, причем, сила взаимодействия зависит только от относительной скорости тел.
В третьих. Поля любой. природы представляет собою материальные образования, распространяющиеся с кoнeчнoй скоростью.
Если мы примем во внимание эти три опытных положения, то у нас не остается никаких оснований для утверждения, что сила взаимодействия полей и тел не зависит от их относительной скорости. Представим себе, что в направлении распространения электрического поля радием был выброшен электрон со скоростью, равной скорости поля, в таком случае состояние окружающего электрон поля будет неизменным, т.к. нет относительного движения; а раз нет движения, тo нет в взаимодействия. Следовательно при таком движении электрон не может получать ускорение. С точки же зрения теории относительности отсутствие ускорения в таком случае трактуется как факт возрастания массы электрона до бесконечности. Мы же считаем, что в последнем случае в действительности имеет место не факт, а лишь толкование.
В опытах Кауфмана скорость электронов в направлении поля была мала в сравнении со скоростью поля, но тем не менее относительная скорость поля и электронов была меньше, чем скорость распространения поля, а поэтому и уменьшалось ускорение электронов, что и было истолковано как возрастание массы.
В свете нашего толкования становится понятным почему "исчезла" механическая масса у электрона; также становится понятным пoчемy фотоны, имея скорость света и будучи материальными, не имеют бесконечно большой массы, а равно отпадает необходимость приписывать фотону нулевую массу покоя.
Одним словом, отпадает целый ряд "специфических" свойств, изобретаемых для прикрытия того непреложного факта, что истинная сущность явлений, их материалистическая основа всё еще остается от нас скрытой.
Этими замечаниями мы и ограничимся.
В журнальной статье нет возможности осветить все стороны теории, которые затрагиваются таким толкованием. Нашим намеpением было лишь указать на то, что
диалектический материализм не имеет права подходить к явлениям однобоко. Однобокость
является непременным качеством только идеализма.
В числе различных формулировок понятия "массы" есть и такая: массой называется отношение силы к развиваемому этой силой ускорению. На несостоятельность такой трактовки
Уже указывал Н.Е.Будтов ("Вопросы филocoфии",Љ2, 1954 г.). Со своей стороны мы считаем необходимым подчеркнуть следующие обстоятельства.
Основой явления, которое выражается формулой m = F/а
является тело с массой m и сила F. (Мы абстрагируемся от конкретного носителя силы). Отсюда в действительности в данном явлении имеет место отношение (если уж говорить об отношениях) силы к массе, причем, в математическое отношение вступают лишь количественные величины силы и массы, а ускорение является уже результатом взаимодействия силы и массы, т.е. ускорение является производным, a не определяющим. Но в силу того, что математическое выражение, устанавливающее определенную связь между тремя величинами, позволяет через любые две величины найти третью, мы, конечно, можем написать и такое уравнение, где создается видимость, что производным является масса тела. Отсюда и возникла указанная выше трактовка понятия массы.
Необходимо иметь ввиду, что любая математическая формула для физических: категорий не устанавливает и не определяет физического содержания входящих в фopмyлy понятий. Это содержание существует независимо от математических формул. Математическая
формула выражает лишь количественную зависимость между физическими категориями, и поэтому в формулу входят не сами категopии, а лишь их величины, количества. Чтобы данную мысль сделать очевидной, проиллюстpиpyeм ее на примере.
Допустим, что мы намерены на имеющееся у нас количество денег купить хлeбa. Для того, чтобы определить возможное для покупки количество хлеба, мы должны взять отношение количества имеющихся денег к цене. Следовательно, отношение количества денег к цене хлеба равно количеству хлеба. Но можем ли мы сказать, чтo хлебом называется отношение денег к цене? Недопустимость такой формулировки очевидна для самого неграмотного человека. Мы даже не скажем, что хлеб равен отношению количества денег к цене; мы обязательно скажем, что количество хлеба равно и т.д. Но если мы, выступая в качестве обывателя, не позволяем себе вырaжaться в фopмe приведенных нелепостей то в качестве ученых, физиков мы эти же нелепости считаем обладающими весьма высокой научной ценностью.
А.Шурупов
Первоуральск, 26 июня 1957 г. (Отсканировал из ЖНФК Љ1 03.08.2010, П.Каравдин)
Данная статья посылалась в редакцию журнала "Вопросы философии", которая по совершенно
непонятным причинам отказалась опубликовать эту статью.
J
ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ АРИФМЕТИКА И УРАВНЕНИЯ МАКСВЕЛЛА
Писатель Владимир Львов в книге "Жизнь Альберта Эйнштейна" на странице 219 приводит интересную беседу Эйнштейна с математиком Гюставом Феррьером. -"Разложив однажды на столе пять спичек, Эйнштейн задал своему собеседнику вoпpoс: чему равна
общая длина всех спичек, если в каждой 5 сантиметров? Разуќмеется, 25 сантиметров", - ответил тот. "Вы в этом уверены,- молвил Эйнштейн, - а я сомневаюсь! Может быть, это так, а может, и не так. Надо еще убедиться, что применённый вами математический приём годится для данной области действительности". И, тонко улыбаясь, Эйнштейн добавил: "Что касается меня, то я не верю в эту математику!"...
К oстpoумному выражению Эйнштейна можно было бы приписать еще несколько восклицательных и вопросительных знаков. Во-первых, мы не верим Эйнштейну в том, что он не верит в математику, инaчe ему незачем было бы пользоваться этим мощным вычислительным аппаратом при построении специальной и общей теории относительности. Во-вторых, трудно поверить Эйнштейну, что равенство 5х5=25 может быть, а может и не быть справедливым. Если же, действительно оно может и не быть справедливым, то какой тогда математический приём имел ввиду Эйнштейн в условии 5х5≠25?
В простом арифметическом перемножении чисел нам известен только один достаточно пpoвepeнный практикой приём: надо суммированием повторить данное число столько-то paз и получится произведение. Значит, особенности предполагаемого Эйнштейном метода должны скрываться в особых свойствах, иначе говоря - в какой-то "странности" чисел, возможно подобно той, которая в физике введена для некоторых, так называемых странных элементарных частиц.
В поисках разгадки будем строить "занимательную теорию странных чисел" на простых примерах. Подобно возможному парадоксальному условию Эйнштейна, 5х5≠25, примем условие
2+3 ≠ 5 или в виде равенства, допустим 2 +3 = 7 (а). Мы можем сказать, что оно противоречит и логике, и здравому смыслу, и не подтверждается практикой. Однако ничего страшного здесь нет. Философ В.Г.Кузнецов в брошюре "Физика и логика" указывает, что для каждой системы понятий может существовать своя логика (по выражению Кузнецова - "логическое безумие"), а здравый смысл, как считают физики Л.Д.Ландау и Ю.Б.Румер ("Что такое теория относительности") просто "посрамлён". Значит, о здравом смысле нам можно не беспокоиться, что же касается логики, то мы попытаемся развить её сами для нашего конкретного случая, при том так, чтобы посредством описания с выбранной нами позиции полностью удовлетворялись требования практики. В этом плане мы можем, допустим, считать, что исходное наше равенство (а) будет справедливо во всех случаях, когда рядом с ним в той же кратности существует второе парадоксальное равенство 3-1=0 (в). И действительно, получаем: 7- (2+3)= 3-1! А этого уже никто не может оспаривать. Ведь это бесспорно согласуется с практикой! Значит принятый нами способ "описания" вполне приемлем. Можно также говорить, что этот способ как бы подтверждает существование у чисел особого свойства "странности".
Обозначая выраженную в явном виде странность чисел чрез S, можно считать, что в отдельных исходных наших равенствах (а) и (в) oнa представлена числом 2, при чём для выбранной нами системы связей является инвариантной (одной и той же) величиной. Можно, например, в этой системе условие 3-l=0 заменить другими условиями, но с той же странностью: 4-2=0, 10=5-3 и т.д. и система по-прежнему будет сохранять свое логическое единство. Конечно, пpи этом надо соблюдать определенное правило знака (особое "правило четности").
В общем случае странность S может быть каким угодно числом, нo, повторяем, инвариантной для данной системы связей. Для обычных нормальных чисел S=0. Пусть в примере Эйнштейна со спичками S=4. Тогда вместо 5х5=25 следует написать 5х5=29. В качестве второго условия можно принять 6-10. Этo даёт полное согласие с практикой: 29-5х5=10-6!
Нам кажется, что здесь в самой наглядной форме раскрывается тайна загадки Эйнштейна: почему умножением 5 на 5 можно и не получить 25. Ведь именно то же самое имеет место, в тех ковариантных выражениях, которые вводил Эйнштейн при pазpaбoткe специальной теории относительности и при обосновании понятия о ковариантности уравнений Максвелла.
Однако, прежде чём рассмотреть эти выражения Эйнштейна, и их особенности, нам интересно ознакомиться еще с одним важным свойством странности чисел и вообще величин. Оказывается, что странность S может существовать не только в явном, но и в скрытом виде, перенося свои свойства, вместе со свойствами дополнительных условий, на свойства самих переменных величин. В общем представлении это можно выразить так. Пусть имеем равенство функций, выраженных для разных систем отсчёта:
f(x,y,z,t)= f(x,y,z,t)+S, согласно рассматриваемому свойству странности, явно выраженную странность можно "растворить" в преобразованных новых переменных x´,y´,z´,t´, и написать ковариантное выражение функции f(x,y,z,t)=f(x´,y´,z´,t´). Конечно, переменные x´,y´,z´,t´ теперь уже должны быть функциями не только переменных x,y,z,t, но и странности S. Задача отыскания этих функций не представляет существенного труда.
Теперь рассмотрим исходные равенства Эйнштейна, выражающие распространение луча в пространстве со скоростью С. Как мы уже сказали, в них как раз и обнаруживается то, что мы предполагали в примере со спичками. В выборе метода Эйнштейн, можно сказать, нигде не изменял самому себе. Вместо обычного выражения известного равенства для луча через нормальные величины (без странности): ∆x2+∆y2+∆z2-с2∆t2=0, Эйнштейн дедуктивно написал (для величин с инвариантной странностью ∆S): ∆x2+∆y2+∆z2с2∆t2=∆S2. В физике величину ∆S называют пространственно-временным интервалом. При растворении этого интервала в переменных x´,y´,z´,t´ получается ковариантное выражение: ∆x2+∆y2+∆z2-с2∆t2=∆x´2+∆y´2+∆z´2-с´2∆t´2, из которого, при подчинении его дополнительному условию с=с´, легко находятся выражения для x´,y´,z´,t´, носящие названия преобразований Лоренца.
Мы видим, чем обуславливается известная инвариантность пространственно-временного интервала ∆S . Она обуславливается всего лишь требованиями логической непротиворечивости системы уравнений, и отнюдь, не отражает объективные свойства пространства и времени, так как относится к системам уравнений и даже простых арифметических равенств, независимо от того, что эти уравнения и равенства выражают, к чему они прилагаются.
Пользуясь языком физиков, можно о получаемых здесь соотношениях сказать так: пространственно-временной интервал ∆S инвариантен при сохранении требований преобразований Лоренца. Поскольку постулат Эйнштейна для скорости света с = с' входит в ту же систему связей, то можно так же сказать: скорость света (от одного и того же источника) постоянна (инвариантна) во всех инерциальных системах отсчёта в рамках требований преобразований Лоренца. В данном случае имеет место взаимобусловленность, значит можно говорить и наоборот: преобразования Лоренца справедливы в рамках требований постулата о скорости света. Логика здесь такова:(а) справедливо постольку, поскольќку справедливо (в); в свою очередь - (в) справедливо постольќку, поскольку справедливо (в) в свою очередь -(в) справедливо поскольку поскольку справедливо (а).
Пусть мы примем требование Лоренца о сокращении расстоќяний и размеров тел в движущихся системах (условие (а)), но откажемся от требования сокращения темпа времени в тех же системах (условия (в)). Тогда oбнаруживается явное противоречие (несостоятельность постулата). Значит при приложении системы уравнений к фактам, например, в oписании опытa Майкельсона, с целью устранения столкновений парадоксов о дeйствительностью нужно обязательно принимать всю совокупность условий. Только при этом можнo вести речь об инвариантности скорости света.
Вместе с тем мы должны заметить, что сказанное совершено не означает, что такоe "описание" (приложение уравнений) тождественно подтверждению теории опытом. Так, например, опыт Майкельсона в действительности ничего не может сказать о посќтулате для скорости света уже хотя бы потому, что он провоќдится в единственной инерциальной системе отсчета. Второй системы нeт и распространение выводов на совокупность систем отсчёта - логически недопустимо. А теперь мы можем перейти и к обсуждению уравнений Максвелла, являющихся основой теории распространения электромагнитных волн или света в пространстве. На эти уравнения уравнения налагаются условия: они должны быть ковариантны, при чем, чтобы сохранить органически связанный с этой ковариантностью постулат с=с´, переменные уравнений должны также удовлетќворять преобразованиям Лоренца. Таким образом опять же заранее задаётся определенная система уравнений, решением котоќрой на сeй раз становятся известные в курсах теоретической физики соотношения между напряженностями электрического поля Е и Е´ и магнитного поля Н и Н´. Эти соотношения будучи следствиями принятых условий, завершают логическую непротиворечивость новой внутренне замкнутой системы понятий. В совокупности они представляют собой единое целое также согласованное с опытом. Однако и здесь каждое из них в отдельности, будучи оторванным от других, превращается в парадокс, противоречащий фактам. На языке физиков обо всем этом говорят так же, как и в предыдущих случаях: уравнения Максвелла коварианты в рамках требований преобразований Лорентца.
Ясно, что в рассматриваемой системе уравнений можно обратным порядком из условий ковариантности уравнений Максвелла и постулата о скорости света получить преобразования Лорентца и все предыдущие рассуждения вести в обратной последовательности. Это нередко и делают физики.
Таким образом мы видим, что ковариантность уравнений Максвелла, постулат о скорости света, инвариантность пространственно -временного интервала и преобразования Лорентца есть не факты, не законы природы, а предвзятые условия, релятивистские правила, как и в нашей "занимательной арифметике" правила (а) и (в). И, конечно, нет никакого смысла говорить о том, что эти правила подтверждаются опытом. Они введены в целях удобства и простоты ("экономии мышления"), а "описания фактов" с использованием этих правил, иначе говоря, преднамеренное согласование теоретических выводов с фактами - это всего лишь методологический пpиём Эйнштейна. Легко понять, что в таком приёме можно обходиться и без ссылок на опыты.
Возвратимся снова к "странности". Мы никак не можем считать, что рассмотренный нами метод расчёта с введением "странности" чисел или физических величин является праздным или просто увлекательным экскурсом в ложное с обратным возвращением к истине. Допустим, что нам истина еще не известна, а практика требует расчёта. Тогда, оперируя выбранной системой соотношений с той или иной (очевидно ещё неизвестной) инвариантной страностью величин, можно вполне решать отдельные практические задачи типа инженерных расчётов, (например, расчета ускорителя элементарных частиц), предполагая, что решение той же задачи возможно и другими способами при другой странности, и, безусловно, в помощью связей истинных значений величин, для которых страность равна нулю. В последнем случае необходимость в специальных парадоксальных условиях типа (а) и (в) отпадает, так как их заменяют все известные истинные соотношения.
Может возникнуть сомнение: как же так - оперируя неистинными понятиями или связями, можно производить практические расчеты!? Но спросим у читателя: а разве техническое направление тока, (от "+" к "- " понятие истинное? Нет, это ошибка! Однако с использованием этого ошибочного представления разработаны известные правила правой и левой руки и на основе этих правил создано прекрасное здание электротехники.
Еще один пример. Законы механики показывают, что в расчёте силовых характеристик ускорителей элементарных частиц совершенно на равных правах могут быть использованы две взаимоисключающие, но содержащие при разных величинах один и тот же множитель
√1-v2/c2 позиции: 1-господствующая, согласно кoтоpoй масса ускоряемой частицы возрастает со скоростью, стремясь в пределе при v= с к бесконечности (условие (а)), и сила взаимодействия частицы и поля остается неизменной (условие (в)); вторая возможная позиция скорость движения не является фактором, определяющим изменение массы частицы или тела (М=М0)х, но сила взаимодействия частицы и поля, ввиду предельности скорости распространения действия поля относительно покоящегося источника, со скоростью уменьшаться, стремясь при v=с к нулю. Современная экспeриментальная физика еще не доказывает, чтo истина безраздельно принадлежит именно первой позиции. Ненулевая общепризнанная физическая "странность" некоторых элементарных частиц может оказаться робким косвенным проявлением ненулевой странности и позиции 1. Однако мы такжe не оспариваем, что абсолютная истина безраздельно принадлежит именно 2-й позиции.
Возникает вопрос: а как же с естественно-научным мировоззpением? Нужно считать, что развитие верного научного мировоззpения может базироваться только на истинных понятиях и связях, которым соответствует нулевая странность. Если же странность не нулевая, то рабочие соотношения, удовлетворяя требованиям отдельных инженерных расчётов, должны приводить исследователя лишь к кажущимся, воображаемым сознанием, свойствам объектов природы, или, в лучшем случае, к приближенным представлениям. И, конечно, если на кажущихся "эффектах" строить мировоззрение, то получится, в зависимости от значения S метафизика, механицизм, догматизм, софистика и, в худшем случае, -идеалистическая философия. Чтобы не допустить этого, надо оперируя в расчетах с величинами, ясно осознать какие из них истинные, и какие предвзятые, условные, играющие всего лишь роль инструментов познания и не должны рассматриваться как объекты природы.
Нужно отдать справедливость самому Эйнштeйну, что он не в пример своим многочисленным последователям, в кaкoй-тo мере обладал интуицией такого понимания предвзятостей. Так известно, что он релятивистские эффекты сокращения размеров тел и темпа времени в движущихся системах считал именно как кажущимися, а в последние свои годы обнаруживал сомнение даже в справедливости постулата о скорости света.
Однако Эйнштейн сомневался не только в предвзятом, но и в истинном. Егo сомнения в истинном своим истоком имели философию скептицизма. Эта философия, идущая от скептиков античного мира до агностиков Юма и Маха и до современных неопозитивистов, в гносеологии Эйнштейна оставила свой глубокие следы. На всем этом, мы полагаем, как раз и скрывается та таинственная мыcль Эйнштейна, которая предполагалась в его ответе математику Гюставу Феррверу.
Г.Д.Ломакин
(Канд. физ.-мат.наук).
20 ноября 1964 г.
Г.Челябинск
х/ ПОД массой мы понимаем непосредственную количественную характеристику материи (меру количества материи, вещества).
О СОДРУЖЕСКИХ КОЛЛЕКТИВАХ
Программой нашего кружка намечено создать из членов кружќка несколько содружеских коллективов. Содружеские коллективы это новая форма научно-исследовательской работы и поэтому веќроятно еще не все члены нашего кружка ясно представляют себе их значение для прогресса науки.
Примерно 150/200 лет назад наука была в десятки раз менее развита, чем сейчас, поэтому среди ученых того временя было много учениых-экциклопедистов, хорошо усвоивших почти все разделы науки. Таким ученым, работающим в одиночку, если они были талантливы, нередко удавалось делать научные открытая, двигать науку вперед. Однако успех таких учёных-одиночек зависел не только oт их таланта, но я от их упорного и длительного труда. Известно, что Кеплер, Ньютон, Галилей и др. десятки лет трудились над избранными ими проблемами.
Однако наука постепенно развивалась вширь и влубь, в естествознании началось, разделение труда; учёному как бы он ни был талантлив, уже стало невозможно овладеть знаниями всех научных дисциплин, поэтому разделение труда в естествознании стало естественной необходимостью и скоро :стало господствующим.
Если Ф.Энгельс 90-то лет тому назад имел основания скаќзать, что благодаря разделению труда в естествознании ".. лишь немногие сохранили способность к обозрению целого" (Диал.прир., стр.11), то теперь, когда за истекшие 90 лет наќука сделала гигантский шаг вперед - шагнула в микромир и в мир космоса, можно о полной уверенностью утверждать, что теќперь вообще нет и не может быть ученого, способного "к обозрению целого".
Следовательно, необходимо понять и твердо усвоить, что эпоха ученых-одиночек прошла и больше не вернется, что настуќпила эпоха коллективного труда ученых, что теперь только сплоченный содружеский коллектив ученых может двигать науку вперед, способен разрешить ту или иную сложную научную проблему. И мы видим, что за последние года в научных журналах стали появляться работы двух-трех, а нередко и пяти-шести авторов. Хорош ли это? И хорошо, и плохо.
Хорошо потому, что среди ученых зарождается сознание о необходимости коллективного труда о наследовании сложных научных проблем и делаются попытки пойти по этому единственно верному пути, плохо же потому, что эти коллективы авторов создаются не на добровольных, а на принудительных начала, что в них включаются не патриоты данной проблемы, а чаще всего безразлично относящиеся к ней, что эти коллективы не являются комплексными. Обычно учёному предлагается подключиться к какой-то запланированной институтом проблеме, не считаясь с тем, интересует его эта проблема или нет. Ясно, что такой метод объединения ученых снижает их работоспособность.
Считая, что в настоящее время наилучшей и наиболее перспективной формой научно-исследовательской работы является комплексный содружеский коллектив ученых, мы приступаем к созданию ряда таких коллективов для исследования актуальных проблем физики. В содружеские коллективы включаются члены кружка на строго добровольных началах. Эти коллективы будут комплексными. В них войдут философы, физики-теоретики, физики-экспериментаторы и страстные любители физики-энтузиасты этой проблемы. В этих содружеских коллективах будет не на словах, а на деле осуществляться указание В.Ленина о союзе философов с естествоиспытателей.
Создаются содружеские коллективы для исследования следующих проблем.
Во-первых, для усталовлоция истинной природы света. Известно, что Декарт, Ньютон, Френель, Гюйгенс и др.
пытались установить истинную природу, света но, не зная диалектики и не имея представления о микромире не смогли решить эту проблему. Выдвинутые ими гипотезы -корпускулярная и волновая, противоречат одна другой, не могли обоснованно объяснить наблюдаемых фактов и потому не могли быть признанными истинными.
Современные физики, чувствуя неудобство иметь две гипотезы,
пo-разному объясняющие одни и те же явления, не нашли ничего лучшего, как объединить их в одну - корпускулярно-волновую теорию света и пытаются склеить её диалектическим единством. Но здесь нет и не может быть никакого единства, т.к. речь идет не о свойствах, а о природе явления. Свет, как и любое другое явление, имеет одну, а не две природы: он или корпускула, или волна, или что-либо другое, но не то и другое одновременно. Дуализм не решает проблему а только запутывает ее.
Этот содружеский коллектив кружка займется всесторонним исследованием проблемы света, проведет ряд необходимых опытов и, опираясь на диалектический материализм, попытается решить эту проблему.
Во- в т о р ы х, по вопросу энергии и закона её превращения, в этом кардинальном вопросе физики много неясного, запутанного и даже сверхъестественного. Проблема энергии eщe не решена, а только поставлена, но в научной литертуре и в учебниках трактуется как окончательно решенная. Среди физиков и философов широко распространено представление, что якобы энергия может превращаться в материю, а материя в энергию, что согласно формулы Е=mс2 энергия эквивалентна материи и т.п. Эти представления ошибочны, они противоречат диалектическому материализму и поэтому этот содружеский коллектив займется пересмотром этой проблемы.
В-тpетьиx, для тщательной проверки с точки зрения диалектического материализма научной ценности теории относительќности Эйнштейна. По поводу этой теории ученые ведут горячий спор со дня появления её на свет. Одни утверждают, не приводя обоснованных доказательств, что эта теория является великим достижением современной науки. Другие считают, что в основном эти теория ошибочна, что ценно в ней только её рациональное ядро-математический аппарат. Третьи же утверждают, что эта теория полностью ошибочна, что она противоречит диалектическому материализму и здравому смыслу, является громадным тормозом прогресса науки и потому должна быть отвергнута целиком и полностью. Содружеский коллектив кружка займется выяснением вопќроса, какая из этих трех точек зрения правильна.
Четвертый содружеский коллектив намечено coзnдaть по вопросам микрофизики, в которой много запутанных и нерешенных проблем, она засорена многими вымыслами и фактически находится в тупике. Между тем значение этого раздела физики очень велико и потому этот содружеский коллектив должен приложить все свои усилия, чтобы вывести микрофизику из тупика.
Возможно будет создан и пятый содружеский коллектив по вопросам космогонии и космологии, если среди членов кружка найдутся энтузиасты этой проблемы. В связи с наступившей эрой освоения космоса эта проблема стала весьма актуальной, назрела острая необходимость знать, как образуются объекты космоса, как
образовалась солнечная система, каков дальнейший путь эволюции солнца, планет и Земли, на которой мы живем.
Правда, некоторые космогонисты считают, что эта проблема пока еще неразрешима. Так, например, известный космогонист Джинс лет 30 назад писал: "Еще нe настало время для выводов в космогонияи". Академик В.Г.Фесенков пишет: "Успех решения задачи о происхождении тел солнечной системы бyдeт целиком зависеть от получения новых данных о их природе" (Брошюра "О происх.солнеч. системы" 1960 г). Академик Амбарцумян тоже заявляет: "без новых наблюдательных данных наши теоретические исследования рискуют сбиться на путь бесполезной схоластики" и провозглашает лозунг- "нужны наблюдения, наблюдения и еще раз наблюдения" (труды 4-го совещ. по вопросам космогонии, Стр.8).
Конечно, эта проблема весьма обширна и сложна, но время для её peшения настало и я глубоко убежден, что содружеский коллектив кружка решит эту проблему. В основу работы этоќго содружеского коллектива могут быть положены результаты многолетних исследований автора этой статьи.
По мeре роста числа членов кружка будут создаваться коллективы и по другим актуальным проблемам физики. Те же члены кружка, которые почему-либо не пожелают вступить в тот или иной содружеский коллектив могут, разумеемќся, в одиночку работать над выбранной ими темой и получать консультации специалистов кружка, но во избежание напрасной траты времени и сил желательно, чтобы эти темы были одобрены специалистами кружка.
Дело в том, что нередко учёный одиночка и особенно начинающий, допускает грубую ошибку. Возникла у него какая-нибудь идея, показавшаяся ему очень важной, и он приступает к её разработке. Работает год, а то и больше, создает объеќмистый труд, посылает его в издательство или специалисту и из полученнoгo ответа узнает, что положенная в основу этого труда идея ошибочна, что он напрасно тратил время. Члены нашего кружка не должны допускать такой ошибки.
Итак, в нашем научно- физическом кружке им. М.В.Ломоносова создается пять содружеских коллективов для коллективного исследования актуальных научных проблем, члены кружка, желающие включиться в творческую коллективную работу, должны
уведомить ответственного секретаря кружка о том в каком именно содружеском коллективе они желают работать. Можно, если кто пожелает, одновременно работать в двух содружеских коллективах.
Включайтесь в работу содружеских коллективов1
31 МАРТА 1965 Г. Кобрино. С.Д.Дмитриев
КАК БУДЕM Н A 3 Ы В A Т Ь Н А Ш КРУЖОК И ЖУРНАЛ
Инициаторы создания нaшeгo кружка (Г.Д.Ломакин, С.Д.Дмитриев и А.Н.Бойко) предложили назвать наш кружок "Круток друзей классической физики". Однако некоторые товарищи высказались против слова "кяассической", считая, что этот термин в наше время считается "устарелым", "примитивным", "старомодным" и т.д.
Название кружка - кружок ДКФ не означало, разумеется, что он будет заниматься классической физикой, чтo в классической физике нет недостатков. Недостатки в ней eсть. В связи с прогрессом науки нeкoтopые положения и выводы классической физики требуют уточнений, дополнений и даже изменений, но это не означает, что классическая физика устарела, что ее следует сдать в в музей научных заблуждений.
Физические идеалисты широко распространили извращение толкования смысла "классическая физика", устно и печатно поносят классическую физику, утверждают, что она "устарела", хотя на деле не могут обойтись без нее. Правильное истолкование этого термина дает кандидат физико-математических наук доцент Г.Д.Ломакин. Он пишет: "...классическое -справедливое в веках, приемлемое для всех народов, наций, п о к о л е н и й".
Член- корреспондент АН СССР А.А.Максимов по поводу этого толкования термина "классический" пишет: "Трактовка термина "классический" у Вас пo существу правильная. Распространенное у "физических идеалистов" истолкование этого термина равнозначно термину "устарелый", "примитивный". Tакая тpактовка явно связана с враждебной к материализму позицией".
Следовательно, те физики и философы, которые считают, что термин "классический" устарел - ошибаются. Добытые человечеством истинно - научные знания приемлемые для всех народов, наций и поколений, - были, есть и всегда будут классическими.
Но название кружка непринципиальный вопрос. Поскольку некоторые товарищи, в их числе и А.А.Максимов, внесли предложение изменить первое предварительное название кружка. Оргбюро кружка своим письмом от 25/Х-64 г. поставило на обсуждение членов кружка вопрос: как следует называть наш кружок и рукописный журнал кружка?
По вопросу названия кружка было внесено 7-мь предложений.
Первое предложение "Кружок друзей классической физики", поддержали 5-ть членов кружка. Седьмое предложение - Научно-физический кружок им. М.В.Ломоносова, поддержали 12-ть членов кружка. За 2-5 предложения высказались от 1-го до 3-х членов кружка.
Следовательно, большинство членов кружка согласились принять седьмое предложение
и потому теперь наш кружок мы будем называть "НАУЧНО-ФИЗИЧЕСКИЙ КРУЖОК им. М.В.ЛОМОНОСОВА", а сокращенно НФК им. М.В.Ломоносова.
По вопросу рукописного журнала кружка было внесено восемь предложений.
Десять членов кружка поддержали 8-е предложение. За 1-7 предложения высказались от 1-го до 4-х членов кружка. Следовательно, наш журнал будет называться "ЖУРНАЛ НАУЧНО - ФИЗИЧЕСКОГО КРУЖКА им М.В.Ломоносова".
Таковы итоги обсуждения данного вопроса
С.Д.Дмитриев (отв.секретарь)
г.Кобрино
Эту статью я вставил в комплект некоторых копий ЖНФК Љ1 в поддержку термина "классическая".
Павел Каравдин
КЛАССИЧЕСКАЯ, ДОКЛАССИЧЕСКАЯ И СОВРЕМЕННАЯ ФИЗИКИ
Академик И.Кикоин так пишет о рубеже веков: "...то время ознаменовалось завершением так называемой классической физики. Именно тогда ученые сумели слить воедино три ее раздела - электричество, магнетизм и оптику. Трудами английского ученого Максвелла была создана электромагнитная теория света. Ее триумфальное вхождение в науку сопровождалось объяснением огромного количества разнообразных явлений природы. Апофеозом этой теории послужило изобретение А.С.Поповым радио. Выдающиеся научные достижения позволили патриарху физики прошлого столетия лорду Кельвину (Уильяму Томсону) заявить, что "физический небосклон" чист и ясен, за исключением двух небольших "облачков", которые, вероятно, скоро будут рассеяны.
Одно "облачко" - результат, полученный Майкельсоном при попытке найти различие в скорости света при движении приемника света навстречу источнику света и удалении от него. Оказалось, что скорость света в обоих случаях одинакова. Этот факт вступил в вопиющее противоречие с классической механикой.
Другое "облачко" касалось довольно тонкого вопроса - о структуре излучения нагретых твердых и жидких тел. Не вдаваясь в подробности этого, казалось бы простого явления, отметим, что классическая физика была бессильна объяснить его.
Она оказалась в непримиримом противоречии с новыми данными опыта. Из "облачков", о которых говорил Кельвин, выросло два новых революционных направления в физике: из первого - теория относительности, из второго - квантовая механика". (журнал "Коммунист" Љ9-1984 г.стр.78)
Собственно классической должна считаться физика -механика Ньютона, опирающаяся на гипотезу древних атомистов о дискретной материи, движущейся в бесконечном, пустом пространстве. Доклассическая же физика базировалась на противоположном представлении. Считалось, что пустого пространства нет, так как все оно заполнено непрерывной материальной средой - эфиром. В доклассической физике возникла волновая теория света, пытавшаяся объяснить оптические явления колебаниями(волнами) эфира. В классической физике, лишенной эфира, волновая теория невозможна. В ней возможна только корпускулярная - объяснение оптических явлений с помощью особых частиц, названных Ньютоном корпускулами. Всякая истинная теория, как и все познание, не может иметь конца. Вполне естественно, что Ньютон не мог объяснить всех явлений, время еще не пришло. Но это не может служить доказательством, что корпускулярная теория света, классическая физика принципиально не могут объяснить дифракцию и интерференцию света. Однако в 1818 г. Френель предложил Парижской АН объяснение оптических явлений на основе волновой теории света. Академики, не проявив должного консерватизма, легкомысленно приняли объяснение. Произошел ничем не обоснованный возврат к доклассической физике.
Классическая физика развивалась с 1687 г. когда вышла книга Ньютона "Математические начала натуральной философии", до 1818 г., когда произошло смешение классической и доклассической физик. Эта смесь и является современной физикой. Конец классической и начало современной физики имеет четкую дату. Академик Кикоин, утверждая, что "ученые сумели слить воедино... электричество, магнетизм и оптику" не возьмется сюда добавить механику, которая оказалась с ними несовместимой.
Если в доклассической физике материя была непрерывна, а в классической - дискретна, то в современной физике материя двойственна, т.е.непрерывна и прерывна (дискретна) одновременно.
Если и в доклассической и в классической физиках различались материя и ее отсутствие (пустота),то в современной физике считается, что наличие материальной среды(эфир) и ее отсутствие (пустота) - одно и то же.
Как же тогда объяснить успехи современной физики? Академик Кикоин поможет нам в этом: "История науки изобилует примерами, свидетельствующими о том, что явно неправильные... представления физиков приводили к вполне успешным действиям."(стр.84) Практика и теория физики не одно и то же.
Два "облачка", о которых писал Кельвин, классическая физика легко бы ликвидировала. Отрицательный результат эксперимента Майкельсона означал только отсутствие эфира и ничего больше. Майкельсон экспериментально доказал отсутствие эфира, тем самым подтвердил правоту Ньютона, правоту классической физики.
Второе "облачко" удалось ликвидировать только вернувшись к корпускулярности излучения, т.е. вернувшись к классической физике. Не поняв этого, корпускулы назвали другим словом - квантами. Эклектическая смесь несовместимых физик 1818 г. привела физику к "кризису", т.е.идеалистическому толкованию полученных данных. Об этом кризисе и писал В.И.Ленин в "Материализме и эмпириокритицизме".
Давно назрели условия для преодоления возникших трудностей, для быстрого продвижения науки далеко вперед. Дело только за публикацией.
27.07.85 г. П.Каравдин
Несколько журналов научного профиля отклонили статью, как не соответствующую их профилю. Интересен ответ из журнала "Вопросы истории естествознания и техники". Его суть в том, что заметка не может быть опубликована, так как идет вразрез с общепринятым пониманием современной физики и ее истории. Но разве может улучшаться наука, если публиковать только то, что не идет вразрез?
Затем эта заметка попала к академику С.Вонсовскому через журнал "Уральский следопыт" (Липатников) и я получил из г. Свердловска из института физики металлов письмо за номером 16341/01-2175-279 от 26.01.87
Уважаемый Павел Александрович!
По просьбе академика С.В.Вонсовского была создана экспертная группа из компетентных специалистов для ознакомления с Вашей заметкой, выводы которой приведены ниже. Ваша заметка "Классическая, доклассическая и современная физики" была внимательно изучена. В Вашей работе довольно подробно и правильно изложены этапы развития физики, приведены известные исторические факты. Весьма уместна ссылка на работу В.И.Ленина "Материализм и эмпириокритицизм", в которой анализируется кризис физики и в которой, кстати, даны ответы на вопросы, связанные с темой Вашей статьи.
Отмечая положительные моменты в Вашей работе, нельзя вместе с тем, согласиться с Вашей мыслью о том, что современная физика является "смесью" классической и доклассической физики, эксплуатирующей понятие корпускулярно-волнового дуализма.
Правильнее будет утверждать, что современная физика, преодолев кризис, имевший место на рубеже столетий, дает более адекватное описание окружающего нас мира и соответствует качественно новому уровню знаний о нем. Механическое соединение достоинств корпускулярного и волнового подходов не может дать в результате того, что называется современной физикой.
Безусловно, проблема осмысления того уровня, на котором находится современная наука и, в частности, теоретическая физика стоит также остро, как и раньше. Уже поэтому любой новый взгляд на известные факты представляет определенную ценность.
Однако, Ваша заметка в том виде, в каком она представлена, вряд ли может способствовать такому осмыслению и быть опубликованной.
Вместе с тем, примите наши искренние пожелания Вам дальнейших творческих успехов в работе над интересующей Вас тематикой.
По поручению э/комиссии - секретарь
подпись неразборчива.
4 июня 1989 года на съезде народных депутатов выступал академик К.В.Фролов, который похвалился железным порядком существующим в АН СССР, где даже академик, чтобы опубликовать хотя бы маленькую заметку на научную тему должен получить не менее семи разрешающих подписей. Такая система привела к тому, что бывший тогда президентом АН СССР академик Г.Марчук сравнил советскую науку с наукой слаборазвитых стран (газета "Поиск" Љ12-1989).
Даже если бы экспертная комиссия признала мою правоту, то ничего не могла бы сделать. Разрешающие подписи нужно было бы получать в Москве. Между тем отказавшись от двойственности и, опираясь на Ньютона и Черкуна, мне удалось найти простые объяснения многим явлениям природы.