Старушка Европа, забыв свое великое прошлое, объединяется, на радость Китаю и Японии. Раньше выходцы из этих стран представляли Европу, как большую Англию, или большую Голландию, или Старую добрую Францию, т.е. ту часть Европы, в сферу влияния которых они попали как колонии, и чтобы освободиться от диктата европейцев в своем историческом развитии, приходилось познавать культуру "Европы", но приходили другие колонизаторы из уже понятой "Европы", и приходилось заново их познавать.
С объединением Европы, процесс движения Европы на Восток закончился. Убравшись из своих бывших колоний, европейцы стимулировали небывалый демографический взрыв в них, который валом теперь накрывает "метрополию" объединенной Европы, превращая ее в свалку человеческого материала будущей этнической и расовой войны.
Единственный путь контролировать незаконную миграцию прошлая Европа знает, но "гуманизм" не позволяет ей включать защитный механизм, - "чистки", при "отстраненности" власти, разве что в Восточной Европе. В Европу хлынули потоки иммигрантов, захватывая собственность бывших колонизаторов, "Маленькие Токио" и "Пекины" плодятся по всей Европе, от Крайнего Альбиона до маленькой Чехии, а города Европы стали хорошим плацдармом для обратной экспансии передела мира. К китайцам и японцам, наиболее продвинутым в "тихом завоевании" подтягиваются другие "драконы": "Маленький Сеул", "Маленький Ханой", "Маленький Бангкок".
Котлы локальных войн по всему миру кипят и выбрасывают брызги в виде мигрантов во все "благополучные" страны, но эти брызги - ртутные шарики. Сливающиеся воедино по этническому признаку: пакистанцы, албанцы, иранцы, курды, турки, алжирцы, марокканцы, афганцы, палестинцы - все не теряют связь со своими бурлящими странами, перенося внутренние их конфликты в другой мир, заражая его своими локальными вековыми проблемами, перерастающими в мировые и европейские.
Недальновидная буржуазная элита Европы, допускающая в своей жадности "второй мир", разрушает национальную самостоятельность "своих" стран. Европейский миф умер, оставив пустыню экономического прагматизма, а с ней и деградацию Европы.