Однажды жил молодой художник в "далекой-далекой стране". Все, чем он владел, был только старый большой дом и колодец.
Благодаря источнику воды, который был совсем рядом с домом, вокруг дома росло немного растений, кустов и деревьев. С большим трудом выращивал художник на поле еще фрукты, овощи и кукурузу, чтобы прокормиться.
Вокруг этого зеленого оазиса вся округа за домом была сухой, бесплодной и пустынной. Уже много лет там не было дождей, поэтому земля, насколько хватало глаз, была раскрашена только в серо-бело-желтые цвета.
Кирпичи дома были выжжены солнцем, так что пустыня уже запустила своих предвестников в сердце этого зеленого острова.
Это увидел однажды утром молодой художник, когда он шел домой от колодца. И все же, придя домой, он отправился, как всегда, к своему мольберту и начал рисовать. Он рисовал в последующие дни, недели и месяцы. Он рисовал так долго, пока у него не кончились холсты и запасы красок не подошли к концу.
И тем не менее, с каждым днем, когда он прокладывал путь к дому от колодца, в нем росло решение не позволить этой дикой местности победить.
Когда он полностью закончил свою последнюю картину, художник понял, что ему больше не нужны новые холсты. Он хотел раскрасить свой дом, таким, каким он должен был быть в естественных оттенках. Все же единственные краски, которые у него оставались, была большая коробка акварельных красок, которая лежала в углу студии.
Когда он уже хотел начать, художник вдруг засомневался, что ему вообще по силам осуществить этот проект. Он хотел раскрасить свой дом так легко смывающейся акварелью. Тем не менее, взгляд на сияющее голубое небо рассеял его страхи о возможном дожде.
Тут он встал перед другими проблемами. Большинство из них решились сами по себе: какую основную тему ему избрать, прежде чем он вообще начнет рисовать.
У него было приподнятое настроение, что он решил осилить такое трудное задание, подобное которому ему до этого никогда не приходилось совершать. И он предвидел, что он не будет связывать себя тесными рамками одной темы, если ему придется задействовать весь свой опыт.
Он грунтовал, клал контуры и рисовал. Он спал совсем мало, чтобы по возможности больше использовать солнечный свет в своей тщательной кропотливой работе. А солнце светило долго там, "далеко-далеко".
Редко находил художник время, чтобы ухаживать за своим садом и полем, так сильно он был занят своей работой. Проходили месяцы и годы. На некогда выцветших стенах появлялись со временем, если пристально приглядываться, необозримые вереницы фигур, пейзажи и композиции, которые оставляли ощущение абстракции.
Но при этом все отдельные эпизоды - если смотреть издалека - составляли единое целое, что удивляло и заставляло задуматься самого художника, когда он все это видел.
Он состарился, но все еще оставалась незавершенной половина работы.
Из-за того, что художник изобразил свои желания и надежды на стенах, открыл свой внутренний мир, у него была возможность сравнить себя самого с изображениями на стенах. Это воображаемое сравнение взглядов, в котором он встретился со своими творениями, побуждало его искать новые формы и образы.
В первые годы он редко думал о дожде - что может быть необычнее этого явления там, "далеко-далеко"?
Позднее, когда его дело уже продвигалось все больше и дальше, все чаще художник ловил себя на том, что обращает свой взгляд к небу. И каждое маленькое облачко, показавшееся на небе, доставляло ему беспокойство.
Когда он закончил половину своей работы, его страх зашел так далеко, что он соорудил навес над стенами из веток тех немногих деревьев, что росли рядом с его домом, чтобы сдержать смывающий краску ливень. Но дождя не было.
Волосы и борода художника становились тем временем седыми. И он заметил, что он не может с прежним проворством лазить по своим лестницам и деревянным лесам.
Больше чем три четверти поверхности были уже раскрашены и все еще не было у художника недостатка в идеях или желании привести свою работу к концу.
Страх перед дождем был похоронен под защитным навесом, который, не выполнив свою миссию, медленно разрушался, разваливался, и оставался лежать под стенами бесполезными ветками.
Художник знал только, что он должен закончить дело своей жизни. С тем же усердием, что и в юности, продолжал он трудиться. Наконец приблизился день, когда должны были исчезнуть последние пятна серого.
Дрожащими руками взял художник кисть. Нежно скользил он взглядом по фасаду, фронтонам и карнизам. Он останавливался там и тут в воспоминаниях о том времени, когда то или это было нарисовано. Радость наполнила душу старика. И гордость, какую чувствует отец, если его сын чего-то добился.
Было ли тому виной уже слабое зрение или старик просто забыл об окружающем мире, но он не заметил, как на горизонте собрались темные тучи, и они неумолимо приближались.
Последний штрих был сделан и тут впервые почувствовал старый художник, как он изнеможен. Осторожно потянул он лестницу вниз и положил ее на землю. Потом он повернулся и обнаружил, что дует сильный ветер, который развевает его седые волосы.
И тут он почувствовал, как внутри растет давно забытый страх. Но озарение осветило его морщинистое лицо. Он прошел немного и сел на поваленный ствол, который он долго наблюдал в течение своей работы - и он успел сесть ровно тогда, когда первые капли уже впитались в землю. Скоро сильные струи дождя забарабанили по дому и широкие реки краски побежали по стенам. Гроза пролетела быстро, оставив после себя дом таким, каким он был много лет назад.
Все это время улыбающийся художник просидел там. Когда растаяло последнее облачко и солнце вновь осветило свежевымытый дом, старик встал и пошел прочь, ни разу не оглянувшись.