Звонок в дверь ранним воскресным утром, когда все еще спят, накапливая тепло и негу к пятидневной рабочей неделе, вызывает только раздражение. Фома Игнатьевич подождал немного: может, жена поднимется первой и откроет дверь? Может, кто-то уже проснулся и стоит на кухне, и сейчас...
Опять звонок. Да длинный, уверенный.
Жалея себя и одновременно готовясь встретить грудью любую неприятность, Фома Игнатьевич поднялся, сунул ноги в старые разношенные тапки и зашаркал на выход.
Третий звонок.
- Ну? - спросил Фома Игнатьевич в пространство за дверью, открыв ее и распахнув настежь. - Ну? Чего надо с утра?
- Вот сюда глянь, дядя!
В руке звонившего в дверь раскрылась толстая кожаная книжица красного цвета. Вот и чего она красная - еще пытался уцепиться мозг за длинные и медленные размышления ни о чем.
- Все понятно? Собирайтесь!
- А дети?
- И детей поднимайте. Сегодня Шишкин. Там можно с детьми.
- Дети! - закричал тонко и радостно Фома Игнатьевич. - Дети! Вставайте! Мы сегодня идем на выставку!
- Тридцать минут вам на сборы. Автобус внизу. Опоздаете - сами знаете.
Они успели просто вот тютелька в тютельку. Как говорится, "на падающем флажке".
- Ивановы! - кричал от передних дверей молодой полицейский в черной форме с блокнотом в руках. - Ивановы!
- Есть, все! - отвечали сзади.
- Так... Опискины!
- Это мы, - ответил Фома Игнатьевич. - Мы все.
- Староприходские!
- Извините, Староприходский. Я один. Жена умерла.
- Вот ведь, - беззлобно ругнулся полицейский. - Опять со списками напортачили. Вычеркиваю, значит.
После переклички тронулись. В пути кто-то впереди читал в микрофон подробную справку о знаменитом русском художнике Иване Ивановиче Шишкине. Все слушали молча и внимательно. Даже дети. Они уже понимали.
Когда приехали, увидели огромную очередь.
- Ну, вот... Провошкались с вами. Теперь на весь день, считай. Ну, пока займемся чтением. Предъявите читательские билеты, подготовьтесь объяснять, если что у кого не так.
И пошел по проходу от самого начала автобуса и к самому его концу. Брал в руки читательский билет, листал быстро, сравнивал фотографию с лицом владельца, потом смотрел в свои списки, отмечал что-то, командовал "на выход", и человек бежал в конец очереди. И так с каждым.
- А не одна фигня? Чем органы поправлять, лучше бы за собой следили. Когда взяли "Войну и мир"? А? А когда сдавать будете? Что, совсем ничего больше не читали за период времени? Маловато у вас выходит. Не по норме. Я вот ставлю специальную отметку - потом участковый проверит. Но на следующей неделе за вами будет еще Достоевский и Чехов. Оба сразу. Согласно списков. То есть, прощаю... Пока. На выход!
И Фома Игнатьевич, подталкивая детей и прижимая локтем руку жены, быстро пошел в конец длинной очереди на выставку великого русского художника Шишкина, радуясь, что простили. Хоть и пока. Ничего, на следующей неделе вечерком после работы осилит и Достоевского, и Чехова.
Понятное же дело - на классике держится все. От семьи до государства - на классике.