Он не ответил, мрачно смотря на улицу и на самое начало парка, который как раз под их балконом. Там, снаружи, был ноябрь, дороги и тротуары были черны от осенней влаги, последние листья печально слетали с огромных тополей. Сами листья тоже были огромные -- больше взрослой ладони.
Петрович посмотрел на свою ладонь, пошевелил пальцами и в очередной раз тяжело вздохнул.
По парку пробежал одинокий прохожий, замерев на миг около знаменитой скамейки -- первой слева от входа. Той, что как раз под старым тополем. Замер лишь на миг, но Петрович заметил и снова вздохнул. Конечно, ноябрь. Конечно, погода. Скамейка была совсем не по здоровью, дома было тепло и сухо, с кухни доносились ароматы вкусной еды. Похоже, жена нажарила целую кастрюлю котлет, натолкла картофельного пюре с молоком и сливочным маслом...
Теплая рука потрепала его по затылку:
- Петрович, эй, Петрович! Я тебя зову, зову, а ты все никак, вроде? Ну, Петрович же! Пошли ужинать! Водочка в холодильнике есть.
Это она как бы намекает, что он пьяница и алкоголик, что ли? И, типа, позволяет ему чуток выпить вечером выходного дня? Так, что ли?
Жена, почувствовав всем своим женским свинцовую тяжесть, растекающуюся от затылка Петровича и вниз по спине, заторопилась:
- А не хочешь водки, так и не надо. И -- ну ее, в самом деле! Я же тебе пива купила! Разного, хорошего! Нам премию дали, так я тебе не сиськи эти пластиковые, а хорошего взяла. В банках и бутылках!
Петрович упрямо бугрился спиной, уворачивался затылком от ладошки -- что он, пацан малый, что ли? И вот, кстати, пива она ему накупила... Эх... Да разве же дело в пиве или в водке! Дело ведь -- в общении. Вот в том общении, когда осмысливается все вокруг, и вся жизнь становится ясной, и польза тебе и иным от такого общения.
- Эй, Петрович, ты чего?
Жена правильно поняла тяжелое молчание Петровича и стала пытаться как-то обойти его, протиснуться между его животом и подоконником, растормошить, развеселить...
- Петрович, правда премия! И пиво есть! Пошли на кухню, Петрович!
А он подумал, что если смотреть по существу, то жена -- она тоже человек. И общение с женой -- это общение с людьми. И это -- его обязанность, раз уж так вышло в городе. И выходит, что Петрович вот этим своим поведением как бы даже нарушает.
Он хрюкнул от неожиданности такой мысли, повернулся, приобнял, потрепал по кудрявой голове (седеет она, что ли -- да ладно, молодые же еще!) и пошел ужинать.
На ужин была воздушное пюре, вкусно пахнущее сливочным маслом, две большие котлеты -- он не признавал маленьких биточков, пиво. Разное, с яркими этикетками. И стаканы возле тарелок. То есть, она тоже будет.
Петрович аккуратно, наклоняя стакан к горлышку бутылки, разлил по первой порции, попробовал прочитать надпись странным шрифтом (готический, да?), чуть стукнул краем стакана о стакан жены:
- Ну, за премию твою. Ты рассказывай, рассказывай.
Дальше пошло привычное. Он ел, пил пиво, подливал, открывал новые бутылки, с пшиканием выдергивал кольца из банок. А жена рассказывала в лицах про свою работу.
Она работала в библиотеке, а там штаты сохраняли и бюджет выделяли только при наличии определенного количества подписчиков. И чтобы было видно движение. Еще есть фонды, их нужно ремонтировать, клеить, обновлять выкладки на полки в зале, принимать почту для читального зала, раскладывать и описывать журналы и газеты. У них, оказывается, еще и такая услуга есть, что некоторые просто не могут выписать журнал. Ну, дорого им выходит. И тогда несколько человек скидываются, а журнал приходит на библиотеку. И они приходят по очереди, а библиотека выдает. И таким образом выходит, что в библиотеке есть даже то, на что у самой ее денег нет. Разные редкие и дорогие журналы.
Они, библиотекарши, повесили большой плакат насчет того, что их город -- город читающих людей. А прямо около входа поставили такого красноармейца с пальцем, указывающим на каждого прохожего "А ты записался в библиотеку?".
Еще они устроили разные клубы. Там собираются теперь любители настольных игр. Нет, не карты! Это такие игры, что там фантастика разная, и волшебства и прочее -- очень интересно. И они, любители этого, дома бы никогда не собрались. А у них тепло, сухо, много столов в читальном зале. Люди и потянулись. Или вот еще Клуб любителей фантастики у них стал собираться. КЛФ, если коротко. И конечно, все они записались в библиотеку, вышел рост числа читателей, а раз еще и необычные разные мероприятия и нововведения, то им и дали премию. Пусть небольшую, но вот на пиво Петровичу хватило.
Петрович пил пиво -- действительно, вкусное! - кивал в нужных местах, бросал реплики, задавал нужные вопросы и думал. И мысль пришла.
- Так, это... А если мы будем у вас собираться?
- Кто это -- вы? - остановила свой рассказ жена.
- Ну, вот -- я, скажем. И еще разные. Такой, скажем, Клуб любителей пива.
- С пивом -- нельзя!
- Мы и журнал выпишем специальный пивной. И потом -- пиво не водка. Как говорится, много не выпьешь. Так что порядок будет и дисциплина.
- С пивом в культурное учреждение -- нельзя!
- А рестораны разные, выходит, некультурные? Да там все такое дорогое, что никто не шумит, и полный порядок всегда! Люди специально переплачивают, чтобы в ресторан сходить. Думаешь, они туда ради пива?
- И водка...
- Тьфу! - сказал Петрович, доел, допил свой стакан и аккуратно выставил все в мойку, не забыв перед уходом сказать "спасибо". Он все-таки был очень вежливым человеком.
Ну как объяснить, как? Не ради водки и пива собирается народ в ресторанах. Не напиться туда приходят. Напиться проще дома -- ни с кем делиться не надо, а водка и пиво в магазине всяко дешевле.
И вот там, в парке, он же не ради пива сидит на скамейке...
Кстати, скамейка.
Петрович глянул в окно -- кто-то сидел. Ноябрь -- а кто-то сидит на скамейке. Значит, значит...
- Я выскочу, - крикнул он в сторону кухни, быстро одеваясь по уличному и меняя домашние тапки на разношенные, но все еще крепкие ботинки.
- Петрович! У нас же еще много пива!
Эх... Ну, не ради пива он, не ради пива же! Вон, человек сидит. Случилось что-то. Совет нужен. Разговор. Общение.
А пиво или даже водка -- это так, сопутствующий ритуал.
Но не объяснить никак. Потому что она культурная, в библиотеке, а он, Петрович, пьющий слесарь с завода.
- А пиво поставь в холодильник, - сказал он. - Я приду, мы еще поболтаем с тобой. Про работу там, про премию и про все-все-все.