Я стояла перед зеркалом, расправляя кружевную оборку роскошного свадебного платья, Сосредоточенно осмотрев свое отражение, я решила, что выгляжу на все сто. - Только вот волосы нужно бы слегка подкоротить. И когда же это они успели так вырасти? Ведь я сделала стрижку дней десять назад...
Пара шагов к двери, и я вышла к гостям, которые собрались вокруг свадебного торта - невероятно сложного сооружения из белоснежного безе, крема, взбитых сливок и еще бог весть чего, Рядом со столом стоял незнакомец в смокинге и с ножом в левой руке. Подняв глаза от торта, он сказал, обращаясь ко мне:
- Дорогая, пора угощать гостей тортом. Идем, разрежем его вместе.
Я подплыла к столу, и незнакомец передал мне нож. Торт был настолько огромен, что я даже не задумалась о величине будущих кусков (торта хватит и на большее количество гостей). Я просто вонзила нож в это буйство килокалорий. Едва нож вошел в торт наполовину, раздался протяжный, истошный, словом, нечеловеческий вопль и из-под ножа вырвался красный фонтанчик. Я отшатнулась назад, но было поздно. На лифе моего прекрасного нежно-кремового платья уже впитывались в ткань кровавые брызги...
...И тут я проснулась. Нечеловеческий вопль повторился. Естественно, нечеловеческий. Человеческим он быть никак не мог, потому что произвел его мой черный кот Чиж. Он просился на балкон в свой кошачий туалет, Я поднялась с постели, с трудом нащупала ногами тапочки и, наконец, к невероятной радости Чижа открыла балконную дверь. Потом я вернулась в постель, включила свет и посмотрела на часы. Половина шестого утра. За окнами непроглядная темень. Меня охватила досада. Теперь уже ни за что не уснуть, потому что найдется море неотложных дел. Во-первых, придется кормить кошек, вон уже и Мона потянулась и зевнув, села возле балконной двери. А, во-вторых, сегодня четверг -день сдачи очередной порции перевода в редакцию, но перевод -то, мягко говоря, сырой, над ним бы еще с полмесяца сидеть и выверять каждое слово. Увы, реальность меня не обрадовала, уж лучше бы я и дальше выходила замуж во сне.
Делать было, однако, нечего. Я встала, накинула на себя бордовое кимоно, расшитое шелковыми зеленовато-желтыми какими - то недоразвитыми драконами и обреченно поплелась на кухню, прихватив из холодильника в коридоре миску с мясным фаршем для кошек. Эти бессовестные, но от этого не менее горячо любимые мной, мохнатые твари ни в какую не хотели, есть ни "Вискас", ни "Кити Кэт", хотя я регулярно демонстрировала им рекламы по телевизору и даже неоднократно пыталась заморить голодом, наполняя их блюдца "аппетитными мясными котлетками для кошек". Первой к своему блюдцу подходила белоснежная разноглазая красотка Мона. Недоверчиво обнюхав содержимое, она, грациозно косолапя задними конечностями, медленно отворачивалась и начинала скрести по линолеуму, загребая блюдце с заграничным лакомством, словно собственную кучку на песке. Потом она подходила обычно ко мне и смотрела прямо в глаза своим зелено-голубым взглядом. Причем зеленый глаз вопрошал "Ты это сама нюхала? ", а голубой нахально требовал "Дай нормальное мясо!" Иногда она подкрепляла свои требования нежным взмуркиванием. Чиж подпевал ей протяжными хриплыми трелями, Я, естественно, сдавалась, выгребая им все мясное из холодильника, частенько обрекая себя на вегетарианство. Со временем я стала мудрее и теперь заготавливаю с вечера фарш.
Ну вот, звери сыты, я вполне целая сижу за чашкой крепкого кофе, прихлебываю поґмаленьку и смотрю в окно. Март, береза за стеклом голая с разлохмаченными ветвями, на одной из веток сидит сорока и грустно молчит. А чего ей радоваться-то?! Пасмурно. Первые лучи восходящего солнца были яркими, но потом видно что-то случилось там на небесах. День надломился на рассвете и умер, отразившись в окнах многоэтажек. Теперь это осиротевшее утро будет вяло тянуться до вечера, а потом мелкий холодный дождь растворит его в ночной темноте. Такая вот весна! Ну и тоска! Нет, надо бы встряхнуться, иначе перевод я не доделаю. Еще чашка кофе плюс ментоловая сигарета и за компьютер.
- Увы, мне, увы! - как я однажды прочитала в халтурном переводе сказок Гоффмана, на нормальном языке - это должно было звучать, как "Горе мне, горе!" Мой старенький инвалид 386 даже и не смог загрузиться. Что-то в нем щелкнуло, и монитор погас. Прощай, многострадальный перевод! Прощай, это уж наверняка, вполне приемлемая и не особо обременительная работа переводчицы - надомницы! Прощай и ты, гонорар, который я теперь не получу!
Половина десятого утра. Я снова на кухне с чашкой кофе и невеселыми раздумьями. Что вообще происходит? Ну не выспалась, ну ПК гавкнул - насколько я понимаю, все вполне поправимо. Сейчас лягу спать пойду к соседке Тамаре, у ее сыновей есть живой и совершенно здоровый компьютер, там и доработаю перевод, благо все есть на дискетке. Иначе говоря, ситуация вовсе не смертельная. Уснула я довольно быстро.
Разбудил меня телефонный звонок. Я подняла трубку, но на том конце провода, видимо, решили, что наш разговор может еще подождать, и я услышала только короткие гудки. На часах было одиннадцать двадцать. Я наскоро покормила зверье, выпила чай и набрала номер соседки.
- Алло, Том! Нельзя ли мне часок-другой пообщаться с вашим компьютером? У меня тут проблема возникла... нет... ничего особо страшного, просто после тяжелой продолжительной работы мой инвалид сдох. А в три я должна сдать в редакцию перевод.
Получив приглашение, я взяла дискету, накинула куртку и вышла на балкон. Наши с Тамарой квартиры обе на четвертом этаже, но в соседних подъездах. Наверное, предыдущие обитатели моей нынешней квартиры тоже были в хороших отношениях с Тамариной семьей, потому что, остекляя балкон, они заказали перемычку между двумя балконами, И теперь это кратчайший путь друг к другу в гости. В теплое время года эта самая перемычка из оцинкованной жести выполняет еще и функции столика для кофепитий под беззлобное перемывание косточек соседям и общим знакомым.
Итак, Тамара провела меня в комнату сыновей, включила компьютер, и я на полтора часа выпала из действительности. Когда все шероховатости и неясности текста были устранены, и перевод был готов к распечатке на принтере, я уловила аромат свежесваренного кофе, волнами наплывающий со стороны кухни.
- Том, я тоже не откажусь, - с этими словами я вошла на кухню. На столе уже стояли две чашки ароматного "Форта". Тамара сидела за столом и листала "Лунный календарь". С некоторых пор она в повседневной жизни руководствовалась указаниями этой брошюрки. Ага, вот кому я могу рассказать свой более, чем загадочный сон, Тамара наверняка объяснит, что может означать мое бракосочетание с незнакомцем в смокинге. В общем-то, если обратиться к Фрейду, то вывод один: неплохо бы завести любовника, если замуж никто не зовет
Тамара с интересом дослушала пересказ моего ночного видения. Я наблюдала, как мрачнеет ее лицо по мере приближения повествования к финалу. Я замолчала. Молчала и она. Потом вздохнула и сказала:
- Сон паршивый. Первое - ты еще долго останешься одна, замуж тебе в ближайшее время не светит. А второе еще хуже, умрет кто-то из твоих знакомых. Хотя... - она снова углубилась в "Лунный календарь". Вот, слушай: сны сегодняшнего дня пророческие, но исполнятся не скоро. Может еще и не сбудется - поспешила Тамара меня успокоить.
Туманные перспективы моей будущности в настоящее время меня особо не волновали. Рассыпаясь в благодарностях за кофе и прочее, я перелезла на свой балкон. А теперь в темпе одеться, причесаться и нарисовать двадцатипятилетнее лицо на тридцатилетней основе. И бегом в издательство. Времени в обрез. Отношения же с начальством далеко не солнечные.
Несмотря на бешеную спешку, я опоздала. Кроме того, когда редактор указал мне на этот факт, я ни с того ни с сего окрысилась, и рассказала ему все, что про него думаю. Короче говоря, гонорар я все-таки отвоевала, только вот следующего заказа не получила. Редактор посоветовал мне сходить на прием к невропатологу и подлечить нервишки, А по поводу переводов как-то очень сдержанно обронил:
- Звоните, может быть, что-нибудь появится.
Причем выражение его лица очень однозначно поведало мне, что теперь для меня ничего в принципе появиться не может.
Дома, после перелистывания записной книжки АОНа, мне стало немного тоскливо. Сумасшедший день, вернее бесконечное сумеречное утро, плавно перешедшее в вечер, близилось к завершению. По идее после всех неприятностей и нервотрепки мне полагалось бы встретиться с кем-нибудь из друзей за бокалом вина и поплакаться и жилетку. Ан-нет, судя по АОНу, никто не хотел со мной сегодня встречаться. Высветился пару раз номер моей бывшей ученицы Котьки, секретаря-переводчицы австрийской строительной фирмы. Ума не приложу, зачем я ей понадобилась. Вроде бы не праздник (она поздравляла меня с ними по телефону). Вряд ли ей понадобилась срочно моя помощь в переводе какого-нибудь заковыристого строительного термина. Она уже знала их не хуже, если не лучше, чем я. Да и говорила она теперь по-немецки гораздо более бегло, чем ее преподавательница. Мне всегда не хватало разговорной практики, а у нее этой самой практики более, чем достаточно. Конечно, нужно было бы перезвонить ей, только возник огромный вопрос: куда? Рабочий день уже закончился, а в том, что довольно красивая девятнадцатилетняя девушка вечером сидит дома перед телевизором, я очень сомневаюсь. Долго думать, впрочем, мне не пришлось, зазвонил телефон и приятный Котькин голосок сообщил мне, что я могу немного подработать, да еще и поужинать в приличном ресторане. К ним, оказывается, приехал немецкий фирмач. Все дела он уже решил и теперь собирается провести вечерок за ужином и беседой с немецко-говорящей дамой. Другими языками он не владеет. Котя сообщила мне, что он не старый, довольно прилично себя ведет, и передала трубку самому фирмачу.
Голос в трубке мне весьма понравился. Дитер, как звали фирмача, говорил на очень красивом литературном немецком. Это меня порадовало, так как означало, что не придется весь вечер копаться в самых темных закоулках памяти, в поисках возможно затерявшихся там словечек из многочисленных немецких диалектов. Работа обещала быть несложной, а может быть и приятной. Я, конечно же, согласилась приехать к девяти часам в бар на девятом этаже гостиницы "Днепр".
Сборы были недолгими. Освежив макияж и надев хит моего гардероба - черное строгое платье, я ощутила себя в некоторой мере красавицей. А это, как известно, придает женщинам уверенность и даже нагловатость. В общем, такси на стоянке не было, и я рискнула тормознуть медленно проплывающую мимо иномарку. Симпатичный крепыш за рулем сразу же согласился подвезти меня к гостинице. В салоне машины было тепло, негромко играла музыка. Комфорт убаюкал и туго спеленал мой измученный всеми передрягами сегодняшнего дня мозг. Мне хотелось ехать на этой машине все дальше и дальше. Хоть немного, хоть понарошку пожить обеспеченной беззаботной жизнью. Я закрыла глаза и растворилась в сладостной путанице из предвкушения вкусного ужина и запаха кожаных сидений иномарки...
- Клик! - магнитола выплюнула кассету. Мой взгляд упал на светящиеся стрелки часов, на панели. Да я же опаздываю! Хотя опоздание на пять-семь минут не выглядит невежливо со стороны дамы. Я взглянула в окно и обалдела, машина несла меня по какой-то слабоосвещенной окраинной улочке.
- Где мы? - хрипло крякнула я.
Горло перехватило. В мозгу билась единственная мысль "Меня похитили!"
Я успокоилась. И с чего мне пришла в голову мысль о похищении! Глупость несусветная! Кому я нужна? Тут замуж просто никто не берет, а я раскатала губу "похитили". Пока я корила себя за беспочвенные подозрения в адрес водителя, машина мягко затормозила.
- Приехали, - сказал вполне симпатичный крепыш и остановил машину против входа в гостиницу.
Около десяти минут я добиралась до девятого этажа и искала бар. Табличка с его названием была так искусно замаскирована под пышными побегами какого-то ядовито-зеленого синтетического растения, что я не менее трех раз благополучно проходила мимо двери. Потом я все же решила открыть ту единственную дверь, на которой не было стилизованных изображений женской и мужской обуви. И не ошиблась. Прямо в дверях я столкнулась с парочкой, по всей видимости, уже отужинавшей и покидающей небольшой на семь столиков зал. Мужчина очень любезно придержал дверь, пока я не вошла, Я разделась, повесила пальто на вешалку и прошла, как было условленно к третьему столику у панорамного окна. Он был пуст. Вот тебе и хваленая немецкая пунктуальность, разочарованно отметила я. Но тут же и обрадовалась; притворюсь обиженной глядишь богатенький Дитер и накинет пару лишних марок в качестве компенсации за ожидание.
Увидев, что я достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку, ко мне подскочил официант. Левой рукой он поставил на стол пепельницу, а в правой уже щелкнула зажигалка. Ну что тут скажешь, чем не заграница! Не успела я сделать и пары затяжек, как официант снова возник передо мной. На этот раз он принес меню. Мое кошачье любопытство (видно заразилась от своих зверьков) не позволило мне оставить меню закрытым до прихода Дитера. Но что я раскрыла шире меню или рот при взгляде на столбик цен - это вопрос. Этот бар был мне не то что не по карману, но и, наверное, не по сумке, в общем, не по моим доходам. Бокал любимого кампари поглотил бы максимум моего бюджета на целую неделю. Теперь все ясно с официантом, при таких ценах можно держать и по два официанта на один столик.
- Чашечку кофе, пожалуйста.
При этом в голове моей быстро заработал встроенный матушкой-природой калькулятор: одна чашка кофе равняется десяти парам дешевых колготок или тюбику поцелуеустойчивой помады Риволи или пяти килограммам отборных бананов или...можно было продолжать до бесконечности, но кофе уже стоял передо мной. Эту крошечную чашечку, скорее половинку скорлупки грецкого ореха средней величины я растянула на двадцать минут. Конечно, я могла бы оставаться в баре и дольше, послушать живую музыку - за роялем тихо наигрывал приличный тапер, однако, ужинать в десять вечера я не хотела. Я расплатилась и покинула островок образцового капиталистического сервиса. Вместо обещанного ужина и сотни марок за приятную компанию я истратила немалую сумму на проезд и на скорлупку кофе. Досадно.
Домой я возвращалась на трамвае, сокращая транспортные расходы до минимума. Совершив все вечерние ритуалы: кормление кошек, расстилание постели и тому подобное, я поужинала, чем послал не слишком богатый холодильник, потом легла и последнюю мысль, пришедшую в мой уже заторможенный полусном мозг, я озвучила бы так: Не с моим счастьем...
Господи, ну почему мой телефон по утрам изображает из себя сигнал тревоги в казарме для тугоухих солдат? Днем-то он вполне приемлем для человеческого слуха. Звонила Котька.
- Марина, здравствуйте. Извините, что беспокою. Дитер не у вас случайно? Я чуть не задохнулась от возмущения.
- С какой стати, милая! Мы с тобой не первый день вроде бы знакомы, Котя. Я думала, ты знаешь, что я работу такого плана на дом не беру. И вообще, с Дитером я не встретилась, его не было в баре...
- Ради Бога, Марина, не обижайтесь. У нас тут затруднения. Все на ушах стоят. Дитера нет в гостинице, а у него в одиннадцать встреча с нашими бизнесменами, и в три самолет в Германию... Знаете, все это очень странно. Я вчера сама отвезла Дитера в бар и оставила его за чашкой кофе примерно без десяти девять. Куда же он делся?
- Честно говоря, я опоздала минут на пятнадцать. Когда я пришла, условленный столик был пуст. Я подумала, что он не смог придти по какой-то причине. Если бы он оставил для меня записку, то официант бы ее обязательно передал, они там здорово вышколенные. Так что ни Дитера, ни записки не было. Ничем не могу помочь, Котя.
Мы попрощались. Положив трубку, я пару минут поудивлялась происходящему. В конечном итоге я решила, что это меня не касается, и пошла в душ. Но как же я ошибалась! Спокойной жизни мне оставалась два дня, А потом началась такая кутерьма...
На четвертый день после несостоявшегося ужина меня навестил мрачноватый капитан милиции по фамилии Скоропад. Вежливо отказавшись от чая, кофе и тому подобного,Игорь Лукич сообщил мне, что он ведет следствие по факту исчезновения немецкого гражданина Дитера Швертфегера, и хочет задать мне в связи с этим несколько вопросов.
- Итак, Марина Львовна, в прошлый четверг вы должны были встретиться с господином Швертфегером в баре на девятом этаже гостиницы "Днепр".
- Да.
- Цель этой встречи? - нижняя губа капитана брезгливо дернулась.
К сожалению, это не укрылось от моих достаточно наблюдательных глаз, и я взвилась на дыбы.
- Его цель мне неизвестна, а моя - самая банальная - заработать сто марок.
- Каким образом? - в его голосе мне почудилась оскорбительная издевка.
- Послушайте, - я пыталась сохранить остатки спокойствия, давайте кое-что выясним сразу. Я очень надеюсь, вы понимаете: на роль девушки из службы эскорта я не подхожу, Возраст, увы, не тот, да и внешность не позволяет зарабатывать подобным образом. Просто господин Швертфегер не хотел ужинать в одиночестве, возможно, ему хотелось немного расслабиться за бокалом вина и в обществе дамы, говорящей на его родном языке. Это иногда помогает снять напряжение в чужой стране. Возможно, также он не имел обыкновения общаться с девушками по вызову или прописанными у стойки бара. Однако, это все мои предположения, потому что наше с ним знакомство не состоялось. Мало того, я даже не знаю, как он выглядит, потому что никогда его не видела, - я перевела дух, перед тем как продолжить свой страстный монолог.
- Вы зря так волнуетесь, - Скоропад успел-таки вклиниться в короткую паузу. - Ничего плохого я в виду не имел. Моя задача состоит в том, чтобы собрать все возможные сведения об этом человеке и о его пребывании в Киеве. Итак, во сколько вы пришли в бар? Может быть, вам что-нибудь показалось странным в баре? Или кто-нибудь привлек чем-то ваше внимание?
- Я опоздала минут на пятнадцать, значит пришла что-то около девяти с четвертью. - Нет, теперь я буду предельно осторожна и не скажу ни одного лишнего слова. -Единственное, что поразило мое воображение - это очень высокий уровень сервиса. Хотя при тамошних заоблачных ценах по - иному обслуживать нельзя.
- Хорошо, давайте немного изменим вопрос. Вы кого-нибудь запомнили из посетителей?
- Кроме меня там было еще пятеро. За соседним столиком сидели парень и две девушки за бутылкой шампанского. Это после того, как я вошла. А минут через десять появились еще два мужчины и заняли сначала столик у барной стойки, а потом они пересели в конец зала. Насколько я понимаю, им нужно было поговорить, а тут заиграл пианист и видимо помешал им. Вот они и пересели подальше от рояля. Да, еще когда я входила в бар, мне навстречу попалась парочка примерно моих лет. Это все.
- Не густо. А как вы провели остаток вечера?
- Я приехала домой, покормила кошек и легла спать.
- Может быть, вы говорили с кем-нибудь по телефону?
- Нет. Ни я никому не звонила, ни мне никто не звонил.
- Жаль, А домой вы на такси ехали? Или?
- Или. На трамвае. Закомпостированный талончик предъявить? - въедливый капитан уже утомил меня своими глупыми вопросами. - Извините меня, Игорь Лукич, у меня сегодня много работы, да и сказать мне вам больше нечего.
Скоропад вроде бы даже и не обиделся.
- Ну что ж, сказал он. - Не буду больше отнимать у вас время .Марина Львовна. Спасибо за помощь и позвольте откланяться. Я надеюсь, правда, что вы не откажетесь еще раз побеседовать со мной, если это будет необходимо.
- Вот именно, если это будет необходимо, - подчеркнула я, - До свидания, господин капитан.
Лучше бы никакого свидания больше не было, злилась я про себя, закрывая за Скоропадом дверь.
Сидя с сигаретой в кресле, я приводила в порядок свои мысли, но они путались. Я никак не могла успокоиться. Ну, надо же, только бесед с милиционерами не хватало мне в жизни для полного счастья. А этот Дитер! Вот уж поистине бывают на свете типы, способные доставить море неприятностей даже незнакомым ни в чем перед ними не повинным людям!
- Кошки! Мона! Чижик! - позвала я фауну моей отдельно взятой квартиры. Но мои призывы остались без внимания. Сытое зверье грелось на залитом ярким весенним солнцем подоконнике и усом не вело. Это так и называется: хваленая кошачья независимость! Я им нужна, только когда они есть, хотят, а в остальное время им хватает вполне друг друга, у них своя кошачья семья, в которой моя роль сводится к обслуживанию их мохнатых величеств. Все абсолютно правильно и ничего тут не попишешь. Любой мало-мальски приличный психолог свободно объяснит мою привязанность к кошкам. Как известно собак заводят люди, которые жаждут любви и поклонения со стороны окружающих, а кошки нужны тем, кто сам хочет любить и поклоняться любимому существу. Иными словами и очень просто: замуж вам пора, Марина Львовна! И если вы не будете любить мужа, то вы неизбежно будете любить, и холить детей. Этого вам как раз и не хватает. Итак, замуж и рожать - вот лозунг на ближайшее будущее. Легко сказать. Да трудно воплотить в жизнь извечную мечту всех незамужних девиц... За последние пять лет ни один из представителей мужеского сословия предложения руки и сердца мне не делал. И вовсе не потому, что я совсем уж дурнушка. Конечно, в фотомодели меня не возьмут, но в поклонниках особого недостатка не наблюдается. Среди поклонников есть и весьма привлекательные экземпляры Homo sapiens. И если мне недоступны матримониальные радости, то исключительно по моей вине. Просто я насмотрелась на своих замужних подружек, и у меня очень стойкая аллергия на "постсовковых" мужиков - часто беспомощных и неприкаянных, но при этом совершенно уверенных, что мужчина - это "на коне военный", а место женщины где-то там внизу у стремени. И за это самое стремя ей полагается цепляться, чтобы сначала не упустить свой шанс в смысле замужества, а впоследствии, чтобы удержать вечно норовящего ускакать в туманные дали отца своих чадушек. Вот что-что, а подобная участь меня мало привлекает. И как ни странно, но мои воздыхатели очень скоро это улавливают и в дальнейшем довольствуются нечастыми встречами на нейтральной территории. К себе я обычно мужчин не приглашаю, ибо моя с позволения сказать квартира давно нуждается в самом капитальнейшем из всех возможных ремонтов, но при этом я хотела бы сделать его если не своими силами, то хотя бы за свой счет. Наверное, я все-таки убежденная феминистка, если судить по тому, насколько оскорбительным показалось мне предложение знакомого театрального художника Коли привести мое жилье, если не в евростандартный, то хотя бы в божеский вид. Нет уж! Я сама способна решать свои проблемы.
Во вторник весна решила, что пора ей вступать во владение нашим городом. Солнце пылало в бездонном ярко-синем небе так мощно, что я , честно говоря, нисколько бы не удивилась, если бы обнаружилось, что за прошедшую ночь проклюнулась листва на деревьях, а земля покрылась ковром из примул и крокусов. И хотя ничего подобного не произошло, весенний настрой все же победил мою депрессию. Мне захотелось начать новую жизнь. Если откровенно, то это желание посещало меня уже не раз, но заканчивалось обычно после составления списка первоочередных дел на ближайшее время. Список был, как водится, длинный, дела - достаточно серьезные, требующие мобилизации сил, воли и знакомых. После двух - трехкратного прочтения списка, якобы с целью редактирования, я откладывала его в сторону и быстро забывала о нем. Так бывало всегда, но не сегодня...
Сегодня я не собиралась составлять никаких списков. После вчерашних рефлексий и девичьих страданий я решила перехитрить свою неизбывную лень и обмануть инертность бытия. Иными словами, я отправилась по магазинам на поиски светлого плаща, без которого, как вы и сами понимаете, начинать новую жизнь и вовсе бесполезно. Обойдя все ближайшие магазины и не найдя ничего подходящего, я зашла в универсам. Формальным поводом была закупка продуктов, а фактически моей целью был небольшой закуточек рядом с хлебным отделом. Там находился пункт приема объявлений в "Авизо ". Уплатив шестьдесят гривен и заполнив одиннадцать бланков, я выполнила неизменный первый пункт всех своих предыдущих списков. Я подала брачные объявления в десять городов Германии и одновременно в наш городской выпуск "Авизо". Итак, преисполненная гордости за свою беспрецендентную решимость, я купила еду для себя и кошек и примеривалась к килограммовой пачке кофе "Якобс".
- Привет, Маринка, - моя соседка Тамара тронула меня за локоть, - Шикуешь, мать? Решила дать королевский пир по поводу сдачи перевода? - она кивнула на мои довольно объемистые пакеты.
- Скорее это праздник моей лени, - и перехватив недоумевающий Тамарин взгляд, пояснила, - Неделю теперь по магазинам ходить не буду.
Домой мы пошли вместе, завернув по дороге на рынок за овощами, Я, естественно, не удержалась и рассказала ей о своих злоключениях последних дней. Тамара как всегда внимательно выслушала мое горестное повествование, правда, без комментариев типа: А, так это был день паука по лунному календарю... Да вчера же полнолуние было - слава богу, что все так легко обошлось.
Возле моего подъезда Тамара вспомнила, что еще не кофейничала, и я с радостью пригласила ее на торжественное вскрытие пачки "Якобса".
За второй чашечкой мы обе разнежились, и начался обычный дамский треп. Я - то человек по натуре довольно болтливый и в этот раз тоже не удержалась и рассказала про свои объявления. Из одиннадцати объявлений моя визави одобрила лишь одно - в "Авизо".
Почитаем вместе ответы, посмеемся, - сказала она, - а вот в Германии...
И поведала мне страшилку о том, как знакомая ее знакомых поехала в Германию выходить замуж, но что-то там не заладилось, и она вернулась не солоно хлебавши, да еще и со страшной обидой на всех немцев и на заграницу вообще.
- Давай я тебя с ней познакомлю? Пусть сама тебе все расскажет, - предложила Тамара.
Я отказалась. Меня мало интересовали чужие проблемы - своих вполне хватало. Тем более несостоявшаяся фрау N, насколько я поняла из Тамариного рассказа, вовсе не была вожделенной невестой для среднестатистического немецкого холостяка. На ее иждивении была матушка и дети, к тому же, могу дать голову на отсечение, она не знала немецкого языка. Иначе говоря, партия незавидная, даже если предположить, что внешними данными она затмевала Шарон Стоун.
- Ну почему она языка не знает? - вступилась Тамара, - она и в школе и в институте немецкий изучала.
О-о-о! - взвыло мое самосознание. Любимая тема: владение иностранными языками. Я уже давным-давно уразумела, что, по мнению абсолютного большинства обывателей, если кто-то в школе, скажем, учил английский, то он его знает, т.е. он им владеет, И уже бесполезно разъяснять, что знание пары десятков заученных иностранных слов - это не владение языком. Зачастую и выпускники языковых ВУЗов не способны воспринимать на слух изучаемый ими язык, тем более если на нем говорит носитель этого самого языка.
Разговор наш понемногу увял, больше вроде обсуждать было некого, Тамара докурила сигарету и, обвешавшись пакетами, полезла к себе домой кратчайшим путем - через балкон.
Я же перемыла все чашки и удобненько устроившись в кресле, стала мечтать об импортном богатее, который совершенно случайно прочитает мое объявление и напишет мне письмо, а потом обалдевший от правильности моего письменного немецкого и моего интеллекта (а уж им-то я блесну, можете не сомневаться), этот самый заграничный жених примчится ко мне на крыльях зарождающейся великой любви. А я буду неприступной, и тогда он бросит к моим ногам всю свою недвижимость и наличность, начнет возить меня по европейским столицам, курортам Ривьеры и экзотических островов. До шиншилловой шубы и бриллиантов я домечтать не успела - кто-то позвонил в дверь. Всяческие звонки я ненавижу лютой ненавистью еще с раннего детства. Будильник вырывал меня из теплой постели по утрам, потому что моей маме было скучно делать зарядку одной, и она поднимала меня. В школе ненавистные звонки на урок не давали сначала доучить не выученное дома стихотворение, а затем в старших классах - прерывали не самом интересном месте разговор с мальчиком из параллельного класса. Звонки на первой в жизни самостоятельной работе (а надо сказать, что директором там был отставной полковник, бывший НКВД-ист из Сибири, и поэтому начало и конец рабочего дня, перерыв на обед и еще два технических перерыва обозначались в пространственно-временном континууме при помощи оглушительно громких пронзительных звонков. Как сказал один из моих знакомых, зашедший за мной в конце рабочего дня, звонков тюремного распорядка), приносили море неприятностей, если не дай Господь, поднимаешься из курилки через пару секунд после звонка. Либо по звонку не покинешь помещение, если это технический перерыв.
Но в этот раз, открыв дверь, я обрадовалась. Вот уж кого я всегда была рада видеть, так это мою очень деловую Сашу. Не часто в последнее время моя разлюбезная Александра выхватывала из своего напряженного рабочего дня часик - другой для общения со мной, Она у нас истинная бизнеследи с мобильным телефоном и шлейфом восхищенных мужских взглядов в качестве повседневных аксессуаров. Мужские глаза не могли оторваться от ладной стройной фигурки и умопомрачительной красоты ножек Александры.
- Мне в пять нужно быть в одной фирме, - еще в прихожей предупредила она. Что ж мне не привыкать, значит, у нас есть около трех часов времени, бутылка калифорнийского шабли от Пола Мэссона и гора всяких вкусностей, как обычно принесенных Сашей. А еще парочка интересных сканвордов на десерт.
Ну и естественно я не упустила возможности еще раз пожалиться на свои неприятности с милицией. Выслушав мою историю о приглашении на ужин и последовавшую за этим беседу с капитаном Скоропадом, Саша улыбнулась:
- С Игорем Лукичом я знакома. Ты знаешь, с полгода назад к нам приезжал потенциальный компаньон из Вены? Я тогда еще хотела пригласить тебя попереводить переговоры, но оказалось, что он сам достаточно хорошо владеет русским. В общем, мы подписали парочку совместных протоколов о намерениях. Мои экономисты уже просчитывали будущие сделки, но все сорвалось. Этот господин, Херберт Пайер, не вернулся в Австрию. Два последующих месяца мы самым тесным образом общались со Скоропадом. Потом приезжал еще какой-то детектив из Вены, которого наняла для розысков семья Пайера. Насколько мне известно, все поиски оказались безрезультатными. Единственное, что раскопал венский детектив - это то, что за день до предполагаемого отъезда герр Пайер обналичил через банкоматы свою кредитную карточку. Что-то около пяти тысяч баксов. На этом все и закончилось. В принципе, ничего удивительного в этом я не вижу, если вспомнить о том, сколько наших пропадает ежедневно в нашем городе. По большей части бесследно. Неприятно, конечно, что из-за этого к нам боятся ездить деловые люди из Европы. У меня уже срывался выгодный контракт из-за того, что в Вене показали по телевидению "Криминальную Россию". И попробуй тут объясни, что мы уже не Россия, а вовсе даже самостоятельное, хотя от этого не менее криминальное, государство! Мы еще долгое время будем для них осколком "империи зла".
Саша пригубила вино и бросила взгляд на табло мобильника: время!
- А насчет объявлений в Германию - умница! Переберешься, даст Бог, туда и мы придумаем какой-нибудь совместный бизнес. Согласна? Ну, все я побежала. Звони, не пропадай!
И она выпорхнула из дверей, окутанная облачком французских ароматов и благополучия.
На пороге кухни я ахнула. Мой распрекрасный кот Чижик преспокойно сидел на столе и с завидным аппетитом уплетал балычок, оставшийся после нашего с Сашей пиршества.Мое появление его мало смутило. Глядя на меня бесконечно невинными янтарными глазищами, он издал мелодичную трель, и облизнулся своим широким ярко-красным язычком.
- Мерзавец! - взревела я скорее по привычке, чем от злости. Бороться с этим антрацитово - черным мохнатым обжорой было бесполезно. Я уже смирилась с его дворняжьим нравом. Даже абсолютно сытый он не упустил бы возможности полакомиться хозяйкиными деликатесами. Сначала я звала его Отелло в связи с его негритянским окрасом, но это имя он носил очень недолго. Свою птичью кличку он заработал за мелодичное протяжное "мр-р-р-р", которым он реагировал на все, что происходило вокруг. Этой же трелью он выражал все свои эмоции, желания и мнения. Надо сказать, что собственное мнение он имеет по любому поводу и ничто на свете не сможет заставить его промолчать. Так и живу я вот уже два с лишним года под постоянное "мр-р-р" в качестве музыкального фона для моих жизненных перипетий. К счастью кошка мне досталась молчаливая, дуэта бы я не вынесла.
Чиж спрыгнул со стола и решил слизать с себя следы преступления. Его кроваво-красный язычок ловко собирал с шерсти крошки и майонезные пятна, видно он по случайности побывал и в салатнице. По черному бархату его шубки равномерно перемещалось красное пятно языка.
Черт, где-то я недавно наблюдала кровавые пятна. Странно устроена моя память. Возможно, конечно, что и у других так же. Однако, мне пока никто еще не говорил, что свой сон он лучше всего может припомнить через пару дней после того, как он приснился. Итак, я снова стояла перед зеркалом в роскошном свадебном платье, оглядывая себя с головы до ног. Что за ерунда? Это, оказывается, была не я. Из зеркала на меня смотрело чужое лицо. Женщина в кремовом наряде не была мной. Помнится, во сне я удивлялась: волосы длинноваты, хотя я недавно стриглась. Так вот у невесты из моего сна волосы были по плечи длиной и к тому же светло-русые и вьющиеся, тогда как у меня - прямые, темные и коротко стриженые. Невеста была просто красавицей, не зря я себе так понравилась во сне. Мало, что красавица - точно знаю, что я уже где-то это лицо уже видела. Или может быть очень похожее. И совсем недавно. Хотя, если хорошенько подумать, то в боевой раскраске, т.е. в вечернем макияже, многие дамы с правильными чертами лица бывают здорово на одно лицо. Слава Богу, что мне достался по наследству от бабушки по материнской линии чухонский коротковатый нос картофелинкой, довольно круглое лицо, да еще и азиатский разрез глаз: монголо-татарское темное прошлое - официально среди моих предков тюрков не было. А поскольку родилась я в день образования Монгольской Народной Республики, то мое домашнее прозвище было "монголка". Вряд ли меня можно с кем-то спутать!...- Я поймала себя на том, что меня понесло по волнам памяти, и от воспоминаний о сне я плавненько перешла к детским воспоминаниям. Да, моя природная лень горазда на всякие штучки и все для того, чтобы упаси Боже мне любименькой не перенапрячься. Вот и теперь вместо воспоминаний о делах я пыталась погрузиться в приятный теплый поток детства. Ну, уж нет! Пора приводить в порядок не только мысли, но и жилье, а то ведь женихи скоро появляться начнут. Недельки этак через две-три... С моими-то темпами я могу и не успеть даже генеральную весеннюю уборку провести. Лишь три вещи я делаю очень быстро: думаю, перевожу с немецкого на русский и выбалтываю чужие, впрочем, и свои тоже тайны. Значит, пора начинать с уборкой! И если намечено сие грандиозное мероприятие, то начнем его, пожалуй, с балкона...
Целую неделю я мыла, скоблила, драила, стирала, перебирала, чистила, и не было конца этому синонимическому ряду. Кошки мои обалдело ходили за мной по пятам и обнюхивали отмытый пол, отчищенный ковер, пугаясь своих отражений в натертой полиролем мебели. Откровенно говоря, я не ожидала, что моего запала хватит на целых семь дней. Недооценила, знать, силу своего желания выйти замуж. Успехами своими я была довольна, моя двухкомнатная квартирка приобрела приятный вид. Весеннее солнце беспрепятственно проникало в нее сквозь до блеска отмытые окна и даже чудом перезимовавшая фиалка набрала бутоны, обещая в скором времени взорваться розовым великолепием цветов.
Я с удивлением отметила, что моя жизнь действительно обновляется, не говоря уже, что я выполнила еще один из пунктов моего многолетнего плана изменения собственного бытия.
Тамара, зайдя на чашку кофе, заявила, что теперь и за себя не грех бы взяться. Можно, к примеру, бегать по утрам до бассейна, в котором она работает тренером, и там принимать водные процедуры.
- Ну что? Завтра, пожалуй, и начнем, - сказала она.
Как тут взволновалась моя лень, я сразу же перечислила в уме сто одну причину, по которой я не смогу завтра бегать с соседкой. Но я собрала свою волю в кулачок и твердо пообещала встретиться с ней в шесть утра возле подъезда, сделав при этом стандартную оговорку, если ничего не случится.
До утра, к моему огромному сожалению ничегошеньки не случилось, и я, напялив старый спортивный костюм и не более новые кроссовки, выбежала из подъезда. Тамары не было, я потопталась минут пять- десять перед ее окнами, потом свистнула. На мой свист откуда-то выползла мохнатая дворняга и стала кружить рядом. Мне было холодно и обидно. Вот дурища, думала я, не спалось мне, видите ли, идиотке в теплой постели. От целлюлита удумала побегать! Нет, воистину глупость моя неистребима, ведь знаю же прекрасно, что от целлюлита лекарства нет, и что Тамара на моей памяти ни разу раньше девяти не вставала. Идти домой и досыпать? Ну, уж нет! Раз вышла, то побегу. И я побежала в сопровождении кудлатой дворняги, которая, наверняка, решила рэкетнуть меня в смысле завтрака. Добежали мы с псиной до парка и потрусили по главной аллее, пустынной как Земля до сотворения человека. Слегка согревшись, я отметила, что не очень задыхаюсь, а этого я особо опасалась из-за пристрастия к сигаретам. Раз так, то не пробежать ли мне по этой аллейке разиков этак десять? С десятью-то я себе явно польстила, уже после трех забегов мне неудержимо захотелось присесть на лавочку, может и прилечь. Ноги отяжелели, и я перешла на шаг, правильнее будет сказать на черепаший полз. Аллея все еще была пустой, и я могла себе позволить по-старушечьи волочить ноги. Время от времени ко мне подбегала дворняжка. Как я понимаю, она обследовала окрестности в поисках пропитания. Бедолага! Кроме сухих веток и остатков прошлогодней листвы здесь наличествовали лишь россыпи одноразовых шприцов-свидетельство того, что местные наркоманы цивилизовались сообразно времени. Наши дворники не имеют обыкновения убирать улицы и аллеи ранее десяти утра. Немудрено в общем-то, они тоже люди и тоже иногда хотят поспать. С такими мыслями я доплелась до конца аллеи, теперь оставалось совсем ничего до дома. Уже предвкушая горячие струи душа, омоющие мое истерзанное оздоровительным бегом тело, я ускорила шарканье кроссовок по асфальту. И тут я заметила свою лохматую спутницу. Псина неслась во весь опор мне навстречу, в зубах у нее было что-то, напомнившее мне сначала краюху черного хлеба. Однако, при ближайшем рассмотрении добычей собаки оказался достаточно пухлый бумажник из кожи темно-коричневого цвета. Я взвизгнула от восторга, Вот что значит доброе отношение к животным! Не обругала, не прогнала я собачку, а она мне денежку принесла. Не тут-то было! Собака промчалась мимо меня, не снижая спринтерской скорости, а я остановилась и с тоской смотрела ей вслед. Все пролетает мимо меня в этой жизни, я же, как всегда пролетаю мимо кассы. В кои-то веки такая находка и то промчалась где-то рядом. Не думайте, что я очень жадная! Я нормальная, просто я любопытная. Я бы может и вернула бумажник хозяину, если там есть хоть какие-то координаты... Собака, не воспринимая мои телепатические призывы, неслась по аллее, стремительно уменьшаясь в размерах. Точно с такой же скоростью уменьшались и мои шансы удовлетворить свое любопытство. Стоять дальше было бессмысленно, и я поплелась домой. Разочарование и усталость охватили меня, и я, поскуливая от обиды, жалела несчастливую свою долю. За этими ламентациями даже и не заметила, как оказалась дома.
На АОНе был один звонок. Номер был мне незнаком. И вообще, меня ничто не интересовало. Под душем я продолжила мысленно оплакивать свою горькую судьбину, припоминая дальнейшие свидетельства моей невезучести...
Потом я хряпнула несмотря на раннее утро граммов этак пятьдесят коньячка и попивая кофе стала обдумывать, где бы заработать денег. Перебрав все возможные и доступные варианты, я надумала позвонить Котьке. Ведь бывают же нужны фирмам разовые переводы! Котьки на работе не было. Что-то частенько мне стало не везти: куда ни ткнись, либо неприятности, либо неудача! Когда ж приятности-то начнутся? Если обратиться к постулату о полосатости жизни, то черная полоса в этот раз, как на мой вкус, получилась широковата.
- Кофе подан.
Тамарка стукнула в остекление балкона. Я подскочила, опасаясь, что лопну от переполняющих меня упреков. Тоже мне соседка, почти подруга! Бросила меня на произвол судьбы... Тамара быстро остудила мой запал.
- Извини, у соседей сверху ночью прорвало трубу, и мы до утра собирали воду. Залили нас основательно. Сама понимаешь, не до бега было.
Я сразу же и остыла. Что - что, а мутные потоки с потолка и стен мне отлично знакомы. Мало того, что живем в старой хрущобе, тут еще верхние соседи - отморозки заливают мою квартиру с завидной регулярностью. Я не говорю уже о том, что на вечеринки они приглашают глухих любителей потанцевать весом не менее ста кило каждый. Милые соседские разборки обычно достигают своего апогея к четырем - пяти часам утра, т.е. во время максимальной звукопроницаемости стен и потолочных перекрытий, при этом нелишне будет заметить, что голосу женской половины населения квартиры позавидовала бы иерихонская труба. Есть еще одна особенность у моих соседей, они не терпят беспорядка в своей квартире. Исходя из этого, их жизненный распорядок выглядит примерно так, по ночам они интенсивно ломают и крушат мебель, выясняя внутрисемейные отношения, затем дни напролет ремонтируют ее, используя при этом весь арсенал столярных инструментов, включая строгальный и сверлильный станки. По случаю успешного завершения реставраторских работ мои соседи вновь приглашают на вечеринку танцующих слонов. Затем ночью вновь идет подсчет поведенческих ошибок соседки, в ходе которого почему-то начинает падать мебель. Далее смотри пару строк выше... Теперь вы, конечно, понимаете, почему к Тамариной проблеме я отнеслась с искренним сочувствием.
-- Ладно, уж, - сказала я.
-- И мы принялись перемывать косточки своим соседям и делиться горестным опытом жильцов четвертого этажа. При этом я все пыталась увлечь нить нашей беседы в русло своих утренних приключений, но ночные впечатления Тамары оказались настолько яркими, что наш разговор еще добрых полчаса крутился вокруг проржавевших труб, размокших обоев и бессовестности соседей.
-- Прервал нас Тамарин младшенький. Он поздоровался и попросил сахарницу. Тамара тут же стала рассказывать ему, что и в какой кастрюльке нужно разогреть. Но Темка сказал, что поел у Олега, а теперь просто хочет чаю. С сахарницей в руках он исчез в недрах соседней квартиры. Но ненадолго. Он появился уже с чашкой в руке и протянул мне кусочек плотной бумаги со словами:
-- - Тетя Марина, что тут написано? Кажется, по-немецки, Я взяла в руки карточку и увидела напечатанное жирным шрифтом " Дитер Швертфегер " и ниже помельче " Генеральный директор АГ Беллен".
-- - Где ты взял это Тема? - губы меня не слушались, а руки и ноги задеревянели. Зловещие предчувствия перехватили горло и разбежались мурашками по всему телу.
-- - Да мы с Олегом нашли сегодня возле вашего подъезда здоровенный бумажник. Сначала думали там деньги, а в нем только какие-то документы и визитки. Олег сказал, что за найденные документы тоже можно получить вознаграждение. А иностранец-то тем более заплатит. Куда ему без документов? Ну, я пошел домой и взял на всякий случай визитку, чтобы знать, у кого потом вознаграждение получить. А Олег понес документы в милицию.
-- - О, Господи! - со стоном вырвалось у меня... - Возьми, Тема - я протянула ему визитку. А сама была готова вопить от бессилия перед надвигающимися неприятностями и ко всему в придачу мне было очень страшно...
-- Все происходящее с одной стороны выглядело как цепь нелепых случайных совпадений, с другой же стороны - все указывало на то, что я хоть и не знаю пока как, но все же каким-то образом связана с таинственным исчезновением господина генерального директора Швертфегера...
--
--
--
-- Уже несколько часов я сидела и обдумывала ситуацию, в которой оказалась. Самым ужасным было то, что я совершенно не представляла, что мне делать. Позвонить Скоропаду? Но он не оставил мне своих координат. И потом не будет ли подозрительным, что я так беспокоюсь по поводу какого-то бумажника? С какой стати он меня должен волновать. А, если все же волнует, то не является ли это доказательством моей причастности к преступлению? Стоп! А кто сказал, что это преступление? Что же вообще произошло? Может быть, этот Швертфегер просто загулял, потерял спьяну бумажник. Хорошо, но почему возле моего подъезда? Что он здесь делал или делает? И когда это он успел его потерять. Утром я ничего похожего на бумажник ни в подъезде, ни около него не заметила. Значит, он появился позже. Вдруг это именно тот бумажник, который таскала в зубах дворняжка? Тогда интересно, почему его нашли около моего подъезда? Может, собака и притащила его сюда? Вполне возможно, но звучит как - то уж слишком нереально. Умная собачка подкинула к подъезду бумажник с документами. Ерунда какая -то! Нет, не буду я лезть в это дело без приглашения. Пусть все идет своим чередом, а мне неплохо бы успокоиться и заняться чем-то более полезным, чем неумелые детективные поползновения. Например, я уже два месяца собираюсь связать свитер. Именно за вязание я, пожалуй, и возьмусь, говорят еще и успокаивает...
--
--
--
-- ...На столе у Скоропада лежал тот самый бумажник, который я видела в парке. Я его сразу же узнала, но и бровью не повела, когда Игорь Лукич мне его предъявил. Изобразив на лице самую невиннейшую из арсенала моих невинных улыбок, я еще и еще раз повторяла, что представления не имею, как этот треклятый бумажник попал к моему подъезду. Не рассказывать же, в самом деле, про собаку! В лучшем случае Скоропад предложит мне сходить на прием к психиатру, а в худшем: я стану в его глазах изощренной лгуньей. А с чего бы это мне лгать, если я не хочу выпутаться, А если я хочу выпутаться, то само собой я в этом замешана. Дитер Швертфегер еще до сих пор не объявился ни в нашем городе, ни в Германии. В его бумажнике кроме водительского удостоверения и визитных карточек нашлась еще и записная книжка, в которой было всего несколько киевских телефонных номеров: номера фирмы, где работала Котька и мой домашний, По сути, всего два номера, один из которых - мой. Между тем с того злосчастного дня, когда он пригласил меня на ужин, прошло уже около двух недель...
--
--
--
-- Последующие несколько дней я провела и забегах между домом и кабинетом Скоропада в городском управлении внутренних дел. Игорь Лукич предъявлял меня гостиничным горничным и администраторам, которые, естественно, меня не только и гостинице, но и вообще в глаза не видели. Причем ни одну, ни с господином Швертфегером. Затем у меня состоялась встреча с барменом и официантами из " Сказки". Те, напротив, меня признали и, видно, не в первый раз поведали Скоропаду по очереди, что сидела я одна и, ушла тоже одна. А официант, обслуживший меня, т.е. третий столик рассказал еще, что передо мной за этим столиком сидел иностранец, заказавший кофе и сказавший, что он ждет даму и основной заказ сделает после ее прихода. Официант утверждал, что иностранец общался с ним на английском языке. Когда ему принесли кофе, он спросил, может ли он расплатиться кредитной карточкой. Потом к столу подошла какая-то женщина и иностранец, заплатив за кофе наличными, ушел вместе с ней.
-- - А может, он ушел с этой женщиной? - спросил Скоропад, имея в виду меня.
-- - Нет, - уверенно ответил официант, - та была выше ростом, и волосы у нее были светлые по плечи длиной. Вы точно должны были ее видеть, если не в зале, то в фойе, - обратился он ко мне. - Потому что я даже чашку не успел занести в мойку, как вы уже сели за столик. Я так и оставил ее на стойке бара и сразу же принес вам пепельницу.
--
--
--
-- Я и не отрицала, что столкнулась в дверях с парочкой, но поскольку никогда не видела Дитера Швертфегера, то естественно не могла подтвердить, что это был именно он. Тут Скоропад схватился за голову и, покопавшись в папке, лежащей перед ним на столе, протянул мне фотографию.
-- Да, несомненно, этот мужчина так галантно придержал дверь, пока я не вошла в бар. И значит, это и был Дитер Швертфегер. Странно вообще-то. Он что, двух дам на ужин пригласил? Устроил соревнование на пунктуальность? А ужин это был приз, который полагался победительнице. Ну и дела!
-- Скоропад вышел из кабинета вместе с официантом, попросив меня подождать пару минут. Когда он вернулся, выражение его лица не предвещало мне ничего хорошего, Еще раз я повторила свою историю о том, как я добиралась в тот злополучный вечер к гостинице. Причем в этот раз от меня требовалась максимальная точность в описании машины, водителя и маршрута, по которому мы ехали. Игорь Лукич хотел непременно, чтобы я назвала марку автомобиля и его номер, на что я не удержалась и съехидничала.
-- Извините, а вы сами запоминаете или записываете номера всех машин, на которых вам приходится ездить?
-- Кажется, Скоропад не был склонен обижаться, напротив - он даже извинился.
-- - Не стоит так болезненно воспринимать мои вопросы, Марина Львовна. Я должен был вас об этом спросить. Поймите, в настоящий момент все говорит о вашей причастности к расследуемому мной делу. Во-первых, вы уж слишком долго ехали к гостинице, словно специально опаздывали на встречу. Во-вторых, о том, как вы провели остаток того дня, не знает никто, кроме ваших кошек, как вы сами изволили выразиться. В-третьих, бумажник Дитера Швертфегера почему-то оказался возле вашего подъезда. Не слишком ли много? Как вы считаете?
-- - Я считаю, что мне все это надоело, господин Скоропад, - нагло заявила я. - И еще я никак не могу сообразить, с какой это стати и куда я, по-вашему, умыкнула герра Швертфегера. Если вы помните, он меня интересовал исключительно как источник дополнительного заработка. Мне просто нужны были деньги.
-- - Вот именно! Вам были нужны деньги. Немец, по словам официанта, хотел расплатиться кредитной карточкой "Америкен Экспресс" Ведь так? Но как раз этой карточки в бумажнике не оказалось. Да и не только карточки, но и каких-либо денег вообще.
-- - Ну знаете, - начала я возмущенно, но одного взгляда в лицо капитана оказалось вполне достаточно, чтобы я укротила свои эмоции, Скоропад смотрел куда-то мимо меня, Его гораздо больше занимали свои собственные мысли, чем то, что я могла ему возразить. - Господин Скоропад, откровенно говоря, я уже устала и хочу есть. Давайте закончим на сегодня нашу беседу. Отпустите меня, пожалуйста, к моим кошкам, Я вам клятвенно обещаю, что сегодня не буду похищать ни иностранных, ни иных граждан...
-- Я могу предложить вам чашку кофе, но попрошу вас пока еще ненадолго задержаться.
-- И Скоропад вышел из кабинета. Вернулся он буквально через минуту с кофе в пластиковом стаканчике. Видно в управлении поставили кофейный автомат. Кроме этого Скоропад принес с собой тоненькую прозрачную папочку. Я протянула руку к стаканчику, а капитан подал мне папку.
-- - Посмотрите, Марина Львовна, может быть, вы знаете эту женщину. Наш художник набросал портрет спутницы Швертфегера по описанию официанта.
-- Я раскрыла папочку, и вся внутри похолодела. Подержав рисунок перед ничего не видящими от изумления глазами, я вернула папку капитану со словами:
-- - Да, она похожа, насколько я могу вспомнить, на женщину, которая была с Дитером Швертфегером в баре. Но мне она не знакома. Никогда: ни раньше, ни потом я ее больше не видела.
-- - Спасибо, Марина Львовна, за помощь. Извините, что задержал вас. До свидания.
-- Буркнув в ответ "до свидания", я поспешила покинуть капитана Скоропада, его кабинет, здание, и даже улицу, где оно располагалось.
--
--
--
-- Некоторое время я брела по городу вся в тоскливых мыслях, пока не оказалась рядом с почтой, где у меня был абонентский ящик. Очень кстати! В ящике я обнаружила СЕМЬ! Да, именно, семь писем. Все они были местными. Стало быть, новая жизнь начинается, несмотря ни на что. Мне неудержимо хотелось присесть на ближайшую лавочку и поскорее перечитать послания женихов.
-- Единственное, что меня остановило, была мысль о небрежно разорванных конвертах. Ненавижу конверты с рваной бахромой торопливости по верхнему краю.
--
--
--
-- Дома я первым долгом сварила кофе, отдала зверью остаток крабовой лапши, из которой намеревалась сделать салат. Пусть уж едят, если их хозяйка не удосужилась купить им пропитание. Удобно устроившись на диване: сигареты, зажигалка и чашка кофе на столике рядом, я аккуратно взрезала конверты пилкой для ногтей, (я думаю излишне объяснять, что ножа для бумаг из слоновой кости у меня сроду не было). Потом я разложила письма на столике и, закрыв глаза, ткнула пальцем наугад. Жениха звали Олег, ему было 37, полноват, лысоват - это его определения, но весел. Эпистола была писана чисто, без помарок, ошибок и исправлений, с претензией на самоиронию, за которой крылось, однако, самолюбование. Как иначе можно было истолковать пространный пассаж о его образованности и эрудированности. Он так много об этом написал, что мне напрочь расхотелось самой убедиться в исключительных способностях Олега.
-- Следующие три послания усилили мою стойкую аллергию на отечественных мужиков. В принципе они были идентичными по содержанию, различаясь лишь в незначительных деталях, в основном описывающих внешность и антропометрические данные претендентов на мое благосклонное внимание. В переводе с совкового мужского на нормальный общепринятый русский эти письма звучали примерно так: Когда я такой молодой, красивый и успешный прочитал в газете твое объявление, мое жалостливое сердце дрогнуло от сострадания. Теперь я готов принести в жертву энную часть своего свободного времени в обмен на твою сексуальную сговорчивость. Интересно, а на фига вам, мальчики, таким классным, читать брачные объявления, напечатанные к тому же нечитабельно мелким шрифтом? Ведь у вас все о кей, судя по письмам.
-- В пятом по счету конверте проживал некий Александр Алексеевич, женатый и материально обеспеченный. Он предлагал мне встречаться, и гарантировал чистоту и порядочность. Ну, спасибо! Это письмо меня даже развеселило. Еще одно подтверждение моих взглядов на мужскую "чистоту и порядочность".
-- Пора бы прерваться! Сварю себе кофейку, и может приму душ. Никак не могу придти в себя после Скоропадовских пыток. Вышла из ванной я повеселевшей и посвежевшей, Наверное, все же есть что-то рациональное в религиозных ритуальных омовениях. Очищается не только кожа, но и дух. Теперь-то мне уж точно хватит сил на прочтение оставшихся двух писем. Итак, наберем в легкие побольше воздуха, чтобы вздох разочарования не был слишком болезненным, и вперед.
-- Письмо номер шесть меня обнадежило. Краткое, оно дохнуло какой-то мужской силой и уверенностью, "По-видимому, нам стоит познакомиться, Жду вашего звонка в пятницу и субботу с 19 часов". Завершали сей образчик мужской лаконичности имя Вадим и номер телефона.
-- В общем-то, сегодня пятница, но позвоню я, только если мне станет совсем невмоготу. Седьмое письмо я читать уже не хотела что очень странно для такой любопытной Варвары как я. Возможно, где-то внутри у меня сработал эмоциональный дозатор по принципу "хорошего помаленьку".
-- На всякий (!) случай я решила сделать маску из лазурной глины. Лежа с зеленой физиономией на диване, я двадцать минут обдумывала, что мне надеть. Остановилась на домашних брюках и тонком белом свитерке. Мне идет белое...
-- Пока я приводила в порядок несколько запущенную за последние дни внешность, позвонила Котька. Извинялась за причиненные мне неудобства. Ее тоже чуть ли не каждый день допрашивает Скоропад. Владелец фирмы Франк Борциан говорит, что это не первый случай. За последний год ему известно еще два таких происшествия с немецкими бизнесменами. И ни один до сих пор не объявился.
-- - Ладно, Котька, - сказала я. - ты же хотела дать мне подработать, и в том, что случилось нет ни капли твоей вины. И тем более уж передо мной ты ни в чем не виновата. Успокойся и перестань страдать. Уже ничего не изменишь. Я тебя все равно очень люблю. Пока, ребенок.
-- Девчонку эту я и в самом деле обожала. Хорошенькая, как ангелочек, способная во всем, за что ни возьмется, и к тому же очень целеустремленная умничка. В наше время такие большая редкость. А с немцами и впрямь что-то творится во славном граде Киеве, правда думать мне об этом ну совсем не хочется. Лучше послушаю музыку. Да и заслушалась Градским, его циклом "Сама жизнь". Вынырнула из сюиты в половине десятого. Не поздно ли сейчас звонить незнакомому мужчине? А была, не была! Я набрала номер Вадима.
--
--
--
-- Голос у него был ленивый с хрипотцой.
-- - Алло! Это вы, незнакомка?
-- - Добрый вечер, Вадим, - так я попыталась сгладить впечатление от позднего звонка, - Я - Марина. Вы написали мне письмо, и вот я звоню. Расскажите, пожалуйста, о себе.
-- - Добрый вечер, Марина. Вам идет это имя. Время еще детское, давайте встретимся и поговорим, глядя друг другу в глаза.
-- - Ну не знаю, судя по номеру, вы где-то на левом берегу. Пока доберемся куда-то в центр, будет уже глубокая ночь...
-- - А я завтра не работаю, дорогая Марина, значит, вполне могу себе позволить бессонную ночь...
-- Однако, нахал! Я настороженно вслушивалась в его слова, пытаясь уловить намек на постель. Его голос звучал тепло и как-то по-дружески что ли.
-- - Понимаете, Вадим, я обыкновенно не провожу бессонные ночи с посторонними мужчинами. Лучше перенесем наше визуальное знакомство на дневное время. Я думала, вы мне просто немного расскажете о себе по телефону. Я бы в свою очередь ответила на ваши вопросы. Насколько мне известно, телефонные разговоры вполне нейтральный способ узнать друг о друге и ни к чему не обязывают. А у нас у обоих будет потом время подумать, стоит ли нам вообще знакомиться.
-- - Поздно, Марина. Мы уже знакомы. Диктуйте ваш адрес, я подъеду. Если захотите, то пригласите меня в гости, а не захотите, я вас приглашу куда-нибудь. Согласны?
-- - Пожалуй, мне нужно подумать. Я перезвоню вам минут через пятнадцать, - сказала я и положила трубку.
-- Минут десять я пыталась уговорить себя, что такие свидания ни к чему путному не приводят, а оставшиеся пять минут показались мне вечностью. Сидя с трубкой в руках, я не спускала глаз с часов...
-- Вадим ответил сразу же.
-- - Алло, Марина, быстренько говорите, где вы живете. Очень жарко сидеть в куртке...
-- И я сдалась. А куда было деваться? Снова сидеть до трех утра перед телевизором? Или, что еще невыносимей, горестно перебирать в мыслях события последних дней. Этого мне совсем не хотелось.
--
--
--
-- Время тянулось невыносимо медленно. Я успела подправить лицо, перемыть кошачьи миски и сидела на кухне, страдая из-за почти стерильной чистоты холодильника. Пригласила в гости, а кроме кофе и каким-то чудом не съеденной пачки крекеров, в доме шаром покати. Услышав шум подъезжающей машины, я выключила свет, и прильнула к холодному стеклу. Мимо моего подъезда проехала темная иномарка. Мимо, значит не он. Я снова включила свет и вернулась в комнату. Здесь меня и застал звонок в дверь.
-- - Привет, - навстречу мне из темноты подъезда выдвинулась упакованная в целлофан бледно-лиловая орхидея.
-- - Только не через порог! Заходите, - сказала я, отступая к комнате по узенькому коридорчику, - Здравствуйте, раздевайтесь.
-- - Возьмите у меня цветок, Марина. - Попросил Вадим. Он поставил на пол кейс и стал расстегивать куртку. Медленные уверенные движения его рук словно завораживали меня. Я так и стояла, глядя на него, держа перед собой обеими руками цветок самого любимого моего оттенка, и прикидывала уже я влюблена или это произойдет в ближайшие пару минут. При всей моей несклонности к любовным авантюрам, я была сражена наповал этой орхидеей и спокойствием Вадима. У меня в голове даже шевельнулась мысль, а не брачный ли он профессионал. Уж больно уверенно он себя ведет, и как подтверждение своего предположения услышала:
-- - Можно я сниму ботинки? Они чересчур теплые, - и он улыбнулся легко и непринужденно, приоткрыв при этом не совсем ровные, но идеально белые зубы. Я провела его в комнату и усадила в кресло.
-- - Кофе будете, - на кухне у меня был приготовлен подносик с двумя чашками, вазочкой крекеров и банкой "Мокконы".
-- - Нет, пока не буду, - он, словно ждал этого вопроса, настолько быстрой была его реакция на мою попытку хоть временно освободиться от его обаяния. - Давайте посидим и посмотрим друг на друга.
-- Я села во второе кресло и опустила глаза. Между нами зависла достаточно долгая пауза. Откровенно говоря, мне очень хотелось смотреть в его темно-серые внимательные, это я успела отметить, глаза, но я боялась, что это будет истолковано как сигнал к немедленным действиям.
-- - Что же вы, Марина? Я вам так уж сразу и не понравился? И вы уже ничего не хотите у меня спросить?
-- - Знаете, это мои первый опыт знакомства по объявлению, - решилась я на откровенность. - Мне несколько неловко, пригласив вас к себе, проводить допрос с пристрастием.
-- - Да не надо никаких допросов. Вы просто не прячьте глаза, иначе я чувствую себя непрошеным нарушителем границ вашей квартиры. Кстати, милая девушка, мне придется продолжить захват вашей территории. Я ужасно голоден, пойдемте-ка на кухню...
-- - Вынуждена вас огорчить. Из съедобного у меня есть только крекеры и...- я мысленно провела повторную ревизию холодильника, - и кетчуп.
-- - Ну и болван же я! В моем кейсе кое-что имеется. Я ведь знаю, что ужин такого обжоры, как я, дело очень накладное для одинокой дамы. Идемте поскорее, сделаем пару бутербродов, Мариночка.