По мере развития космоплавания, все большему количеству людей приходила в голову банальная в общем-то мысль. Зачем напрягаться, что-то разведывать, колонизировать, добывать, если космические корабли сами по себе огромная ценность, и спрос на них многократно превышает предложение.
Поначалу пираты действовали незамысловато. Какой-нибудь космический грузовоз, тащивший оборудование для шахт, ловил сигнал бедствия. Штурман определял источник сигнала. Обычно это была небольшая космическая яхта, неподвижно висящая в пустоте. На видеосвязь выходила полуобнаженная потная блондинка, которая, рыдая, сообщала, что моторчик заглох, система кондиционирования вышла из строя, ей жарко и очень страшно одной.
Грузовоз, естественно, пристыковывался, и вся команда толкаясь в шлюзе, кидалась спасать белокурую путешественницу. В этот момент обычно выяснялось, что на поломавшемся корабле, кроме горячей красотки, находятся так же человек двадцать мрачных татуированных личностей. Личности вырезали команду, трупы романтиков выкидывали в космос, а захваченное судно волокли в безопасное место, где его забирал покупатель. После двадцатого такого случая, астронавты начисто утратили человеколюбие, и спасательные операции предоставили компетентным органам.
Пираты бросать прибыльный бизнес тоже не спешили и стали на своих жертв нападать. Возродилось благородное искусство абордажа. Теперь взаимоотношение пиратов и их клиентов выглядело следующим образом. Жертва и добыча встречали друг на друга на бескрайних просторах Солнечной. Начиналась погоня. Тут все решало мастерство пилотов и способность экипажей к перегрузкам. Иногда жертве удавалось улизнуть, чаще - нет.
Пираты сближались на длину абордажных цепей и запускали абордажные ракеты-кошки, которые вкручивались в корпус клиента. Иногда преследуемые пытались выйти в открытый космос, чтобы газовыми резаками перерезать цепи. В этом случае их отстреливали пиратские снайперы. Пираты притягивали жертву, инженеры взламывали шлюзы и начинался абордаж.
Его результат не всегда был предсказуем. Так например однажды флибустьеры из Сьерра-Леоне решили захватить китайское исследовательское судно, полагая, что мирные ученые не смогут оказать достойного сопротивления. Китайские ученые на поверку оказались русскими геологами, которые уработали джентльменов удачи даже не прибегая к знаменитым Калашниковым, обошлись чисто шанцевым инструментом.
Методом проб и ошибок выяснилось, что стрельба внутри космического корабля - очень плохая идея. Смысл космического абордажа был в том, чтобы извести противника, но таким хитрым образом, чтобы на корабле ничего не взорвалось, не вспыхнуло, не лопнуло и не закоротило. На первый план вышло холодное оружие: абордажные топоры, тесаки и багры. Эстеты экспериментировали со шпагами и кинжалами. Вернулись в строй такие, казалось бы, прочно забытые термины как эспонтон, цвайхундер и кистень.
Появилась защитные костюмы из бронепластика по типу рыцарских доспехов. Это, в свою очередь, породило кумулятивные шпаги и копья, острие которых при ударе о латы создавало узконаправленный взрыв, который проделывал в бронепластике узкое отверстие. Взрыв выжигал в человеке солидную дырку, но за пределы лат не выходил.
По мере роста населения за пределами Земли, увеличилось и количество космических пиратов. Земное правительство, наконец, соизволило их заметить и среагировать. Всем космическим кораблям, кроме военных, запрещено было иметь крупнокалиберное и лазерное вооружение. Это пиратов несказанно порадовало: они все равно пушки старались не применять, чтобы не попортить добыче шкуру.
Со временем убивать команду перестали, предпочитая брать выкуп. Появились общепиратские расценки по выкупу, сколько требовать за простого матроса, сколько за капитана. В стандартную медицинскую страховку стал входить пункт "взятие в плен". 15% франшизы оплачивал сам пленник, остальное возмещала страховая компания. Впрочем, незастрахованных тоже часто оставляли в живых: с появлением корпоративного рабства человеческая жизнь снова обрела ценность.
Во время Второй Космической войны пираты воевали в качестве партизан за обе стороны, и награбастали новейшего оружия. Поэтому расцвет пиратства пришелся на послевоенье, когда пиратскому главарю Хосе Армадилло удалось сколотить вольную пиратскую республику. Особенно доставалось самому богатому району в Солнечной системе, поясу между орбитами Марса и Юпитера.
Альянс и Мезальянс, ослабленные войной, с пиратами поделать ничего не могли. Ходили даже слухи, что Хосе Армадилло на самом деле агент Земли, заинтересованной в том, чтобы колонии не слишком развивались.
Страховые корпорации, удрученные убытками, сумели выбить у Земли разрешение ввести военное положение по всей Солнечной на два месяца. Они наняли вооруженные силы Марса, русских колоний на спутниках Юпитера, наемников с Цереры, и устроили тотальную облаву на пиратов и их базы. Военные патрули останавливали и досматривали все корабли. Если на борту обнаруживалось абордажное оборудование, капитана и квартирмейстера вешали при низкой гравитации, а всю команду без суда продавали в корпоративное рабство на рудники. Если корабль пытался сбежать, ему отстреливали двигатели, потом на борт входила космическая пехота, далее смотри выше.
Пираты забились по своим щелям и норам и боялись высунуть нос. И вот тут им крупно повезло: земляне расплевались с лемурианами и лишились их технологий.
Когда последние топливные капсулы у землян вышли из строя, пошли слухи, что лемуриане принимают человеческих пиратов на каперскую службу. Впрочем, не только пиратов: любой желающий при наличии космического корабля мог стать лемурианским капером.
Условия службы были просты и заманчивы: тебе на корабль ставят "Блоху", систему оповещения свой-чужой и дают несколько свежих топливных капсул. Взамен требуется время от времени выполнять поручения лемуриан (которые, впрочем, хорошо оплачивались) и не трогать своих. В остальном предоставляется полная свобода действий.
Судя по тому, как вяло отбрехивались официальные лица на пресс-конференциях, большая часть этой информации была правдой. Каперский флот оценивался в несколько тысяч кораблей и продолжал неуклонно расти. Земное правительство обещало, что пособники лемуриан, попавшие в плен, пожалеют, что в Солнечной системе действует мораторий на смертную казнь. Была одна проблема: никто в плен упорно не попадал. Военные корабли, при подавляющей боевой мощи, на корпускулярно-волновых угнаться за блохастыми пиратами не могли.
Беда, как известно, любит передвигаться в компании себе подобных. Вскоре авторитетнейшее издание "Daily Earth" сообщило сенсационную новость. Якобы, в колонии на Тау Кита произошел политический переворот. Земное руководство смещено, заключено или даже убито. Остальные СМИ новость дружно подхватили. Издания Мезальянса откровенно злорадствовали, и вместо слова "переворот" употребляли слова "восстание" и "революция".
Официальные власти поначалу хранили гордое молчание. Но вскоре разродились в своем фирменном стиле. События на Тау Кита назвали "бунтом" и заявили, что, вне сомнения, бунт был спровоцирован лемурианами. А значит нынешнее правительство Тау Кита - лемурианские подстилки, предатели рода человеческого и - куда ж без этого - фашисты. Поэтому в ближайшее время будет сформирован экспедиционный корпус, который отправится к Тау Кита мочить сепаратистов, то есть, пардон, восстанавлить закон и порядок.
Возглавить флот должен был знаменитый адмирал Скунцт. Это семидесятивосьмилетний плейбой прославился в основном благодаря своей необычайной забывчивости и рассеяности. Оставалось военной тайной, почему этот могучий старец, вместо того, чтобы чудить в каком-нибудь элитном доме престарелых на Марсе, занимался этим во главе 3-го Космического флота. Например, несколько лет назад он перепутал слабительные таблетки с возбуждающими и использовал своего адъютанта не по назначению, после чего та забеременела.
Адмирал всю жизнь принципиально прожил холостяком, но честь мундира для него была превыше всего, поэтому вскоре состоялась свадьба, по-адмиральски пышная. На нее был приглашен весь адмиралитет и офицерский состав 3-го Космического флота. На свадьбе, опять-таки в приступе рассеяности, новобрачный перепутал молодого Виктора Пульхра, тогда еще капитан-лейтенанта, с каким-то своим дальним родственником и обратился к нему "сынок". А Пульхр сдуру отозвался. У адмирала случались, особенно по весне, редкие приступы просветления, когда к нему возвращалась прежняя острота памяти. Пульхр попался ему под руку как раз в такой момент, и адмирал накрепко вбил себе в голову, что Пульхр какой-то его внучатый племянник. С тех пор у Пульхра появился покровитель в Адмиралтействе, всегда готовый подставить плечо родственнику, карабкающемуся по карьерной лестнице.
Когда Пульхр, повинуясь приказу, привел "Неуловимого" к Нептуну, где в это время формировался карательный флот, ему поступил приказ явиться на флагманский крейсер "Рагнарек". Адмирал Скунцт принял его лично. В отличие от Пульхра, старый воин был бодр и жизнерадостен, как штопор.
Он принял Пульхра в своих аппартаментах. Если бы в огромном окне во всю стену не торчал бледно-голубой диск Нептуна, можно было подумать, что дело происходит на Земле, в резиденции адмирала в Шотландии: картины, лепнина, дубовые шкафы со всяким антикварным барахлом и чучело медведя в углу. На морде зверя застыло удивление, он словно недоумевал, как его занесло так далеко от родной берлоги. В камине горел настоящий огонь.
Увидав Пульхра, адмирал вскочил, звеня медалями и льдом в стакане.
- Мальчик мой, как я рад тебя видеть! - воскликнул он.
Обнялись, при этом адмирал стакана из рук не выпустил. Пульхра потрепали за щеку, усадили, налили.
- Как здоровье бабушки? - поинтересовался семейными новостями адмирал, раскуривая грозного вида сигару.
- Спасибо, отлично, - сказал Пульхр, у которого, как у клона, ближайшим и единственным родственником была инкубаторская кувеза.
- Вот и хорошо, вот и хорошо. Ну что сынок, ты рад?
- Чему? - мрачно спросил Пульхр. Он не мог понять, почему адмирал так весел.
- Тому, что ты вошел в наш победоносный флот!
- А, этому. Конечно, рад, - ответил Пульхр, зная, что Скунцт не приемлет "нет" в качестве ответа.
- Знал бы ты, как тебе повезло! Тебя не хотели брать - слишком молод. Но в последний момент кто-то заболел, и я сумел тебя пропихнуть.
Пульхр не верил своим ушам. Он-то думал, что назначение в экспедицию - наказание или козни врагов в Штабе. А оказалось, это милость, полученная благодаря могущественному родственнику-маразматику.
- Я вообще не понимаю, зачем нужна эта экспедиция, - раздраженно заявил Пульхр своему благодетелю. - Мы же даже не знаем, правда ли был бунт на Тау Кита или это выдумки журналистов. Как они физически могли про это узнать?
- Не важно, как обстоят дела на самом деле, - заявил Скунцт, пыхтя сигарой, - Важно, как все выглядит. Был переворот, не был, без разницы, - надо лететь. Это престиж Земли, и, что еще важнее, престиж Альянса. А то что получается, нас какие-то гуманоиды кинули, потом наша колония взбунтовалась, а мы сидим, обтекаем? Знаешь до чего так можно досидеть? Везде враги. Мезальянс спит и видит, как нас подвинуть. Русские вон на Европе строят флот из атомных подводных лодок. Наверняка нарыли там что-то очень аппетитное. В любом случае, благодари судьбу: теперь твоя карьера взлетит до звезд. Эта экспедиция - крупнейшая военная операция со времен Второй космической. В каком ты сейчас звании?
- Капитан первого ранга.
- Сразу по возвращеннии обещаю добыть тебе контр-адмирала. По опыту тебе скажу: самый трудный карьерный шаг это от капитана до контр-адмирала, дальше будет легче. Капитанов как собак нерезанных, а адмиралов сто штук на весь Космический флот.
- О каком возвращении вы говорите, господин адмирал?
- Я же просил, вне службы называть меня...
- Хорошо, дедушка. Мы никогда не вернемся, дедушка. Какая к черту карьера!
- Вернемся, сынок, не бойся.
- Дедушка, вы же понимаете, что до Тау Кита 12 световых лет?
Скунцт бровями изобразил, что да, этот факт не ускользнул от его внимания. Брови старого адмирала напоминали толстых лохматых гусениц, поседевших в бесчисленных сражениях.
- И что?
- На наших кораблях туда лететь 37 лет в одну сторону! Мы же помрем в пути! Вы по дороге туда, а я - обратно!
- Не-не-не, - замахал стаканом Скунцт. При этом он ухитрился не разлить ни капли. - Есть такая штука, забыл слово..., - он начал щелкать пальцами свободной руки, вспоминая. Он прощелкал секунд двадцать, в разных темпах, но слово так и не вспомнил. - В общем, есть такое природное явление: чем быстрее летит корабль, тем медленнее на нем идет время. А если мы будем лететь со скоростью света, для нас время вообще остановится!
Адмирал явно где-то в бурной молодости успел ознакомиться с теорией относительности.
- Это называется релятивисткое замедление времени, - сказал Пульхр.
- Вот-вот, то самое слово. Так что для нас время в пути пролетит мгновенно. Мы прилетим на Тау Кита такими же молодыми, как сейчас!
Пульхр с сомнением поглядел на мелкоячеистую сетку морщин на лице адмирала.
- Но наши корабли не летают со скоростью света!
- Ну, почти...
- Даже не близко. Только треть от скорости света.
- Я же говорю - почти.
Пульхр горячась, чертил на салфетках формулы, доказывая, что скорость света и треть от нее же, это далеко не одно и тоже.
- Тридцать семь лет полета для нас пройдут немного быстрее, чем на Земле. Но не мгновенно! На нашей скорости релятивисткое замедление времени будет незначительным, - Пульхр что-то прикинул. - Вместо тридцати семи лет для нас пройдет тридцать два. Выигрыш всего пять лет!
Но все его доводы разбивались о непрошибаемую стену снисходительного маразма.
- Ты что-то путаешь, мой мальчик, - подытожил адмирал, когда Пульхр иссяк. - Для нас время пролетит мгновенно. Нет, ошибки тут быть не может: я же сам видел экспертное заключение, подписанное министром. Значит, так все и есть.
Пульхр несколько ошарашенно поглядел на человека, уверенного, что подпись министра важнее законов физики.
- Хорошо, - Пульхр решил зайти с другой стороны. - Но ведь большая часть флота погибнет во время пути!
- Как минимум семьдесят пять процентов пойдет в расход, - с явным удовольствием подтвердил Скунцт. Для наглядности он сигарой начертил в воздухе пылающий крест. - Ну и что? Мы люди военные. К тому же мы в Адмиралтействе нашли способ избежать этого.
- Какое-то силовое защитное поле кораблей? - заинтересовался Пульхр.
- Вообще это закрытая информация, но от тебя у меня нет секретов. Просто никому не рассказывай. К Тау Кита полетит в четыре раза больше кораблей, чем нужно для дела. Три четверти погибнет, спишем их на боевые потери. Так что, кто надо - долетит.
Пульхр припомнил, что примерно так же поступали в далеком прошлом, когда в кругосветных плаваньях от цинги погибала половина экипажа. Капитаны просто набирали двойной комплект команды.
- Я вижу, вы все продумали, - похвалил адмирала Пульхр.
- А ты как думал, сынок? Все будет замечательно. Прилетим, покажем себя. Тебе дадут какой-нибудь орден и контр-адмирала. Плохо чтоли?
- А вам?
- А мне многого не надо. Я и так уже адмирал флота. Министром меня не сделают, - прорезалась вдруг в голосе адмирала обида. - Дадут какой-нибудь почетный титул. Я думаю взять приставку "Таукитайский". Адмирал Скунцт-Таукитайский, звучит?
- Очень.
- В общем, держись в моем кильватере. Деда тебя не бросит, проказник ты этакий, - дедушка снова потрепал Пульхра за щеку. - И запомни: все это я делаю ради твоей бабушки. Я дал ей слово перед смертью, что позабочусь о тебе. О, она была прелестна..., - адмиральские глаза затуманились воспоминаниями о бабушкиных прелестях. - Передавай ей привет, если увидишь. Не смею больше задерживать, у тебя должно быть множество дел. Через неделю вылетаем.