На ходу застегивая ширинку скромный милиционер, чем-то похожий на обремененного семьей с четырьмя детьми старшего помощника Лома из "Капитана Врунгеля" пригнув голову, залез в заднюю дверь "бобика". Серая машина, с синими полосами мягко дернувшись, выехала со стоянки, пропустив движущийся транспорт, свернула влево, и растворилась в потоке движения. Дима, проводив ее взглядом, почесал затылок, потом почему-то задумчиво скривился, вспомнил неприятный инцидент.
Два охранника в черной форме и надписью на груди и спине "охрана" курили возле будки, деловито рассматривая прохожих и носки собственных остроносых туфлей. Их пост был возле шлагбаума преграждающего въезд в рынок. Стоянка лежала сбоку отгороженная рядом белых задниц ларьков. Девушка с приподнятой, на размер меньше лифчиком, грудью, под белой футболкой, в не застегнутой шерстяной кофточке с молодым, но измятым какими-то внутренними переживаниями лицом, обошла выглядевший до наивности стойким шлагбаум. Рассеянно посмотрела по сторонам, гордо проигнорировав охранников, прошла мимо них в сторону Димы.
-- Мужчина, извините, мне сказали где-то здесь туалет.
Дима с наигранно-непоколебимой благосклонностью кивнул. Через несколько секунд она была в туалете.
Охранники, переговорив о чем-то между собой, засмеялись в непонятную сторону. Но скорее всего этот смех был над ним. Они были молодые упитанные самодовольные уверенные, даже чувствовали в себе какую-никакую власть. Выражавшуюся в приказном тоне разговора, надменных взглядах и походке больше похожую не на представителя власти, а выставленного на всеобщее обозрение заключенного. Когда подъезжала грузовая ГАЗель, они с показной ленью поднимали шлагбаум. Иногда проезжали знакомые водители.
-- Леха, привет, что взял кредит? - Через пассажирское сиденье в открытое окно тянулось оживленно-торопливое лицо с красными прыщами на щеках и подбородке. Охранник отрицательно помотал головой.
-- Время нет.
-- Я нашел одно место, там проценты вообще маленькие. Но сейчас некогда, потом как-нибудь поговорим. - Он поднял открытую ладонь. Охранник Леха в ответ тоже поднял. Груженый овощами синий "Каблучок" влился в торговые ряды и рассеянных недоверчиво-наивных покупателей.
По небу плыла переменная облачность, отражаясь на земле тенями. Покрытые тенью тротуар, ларек или стена кирпичной пятиэтажки становились, словно сырое невысохшее белье. Когда солнце уходило за тучу Диме казалось что становиться слишком холодно. И когда наоборот оно беспрепятственно светило, ему казалось что стало слишком жарко.
Невысокая женщина около пятидесяти с круглым открытым лицом круглыми открытыми глазами и волосами, выкрашенными в непонятный рыже-красный-черный цвет, глупо улыбалась.
-- Как пройти в туалет?
-- Туалет здесь. - Дима подавал взглядом, она входила в легкую синюю пластиковую дверь.
2.
Перед входом в рынок на бетонной тумбе две подвыпившие дамочки, торговали мятой вишней в пластиковых полтора литровых бутылках с обрезанным горлышком. Вишня больше напоминала красных червей.
Мимо проходящая старушка с вездесущим любопытством придирчиво осмотрела ягоду.
-- Что-то она у вас какая-то некачественная.
-- Да это сверху примялась чуть-чуть. Свежая вишня сегодня утром собирали, берите бабушка.
-- А почем?
-- Литр по сто.
Бабушка с брезгливым недовольством кривила лицо.
-- Не знаю, что-то не внушает она мне доверия. - И она пошла дальше, повесив на согнутом локте коричневую дамскую сумочку из искусственной, но очень убедительно сделанной под настоящую свиную кожу, виляя черной юбкой, пытаясь разглядеть каждую мелочь своим проницательно-близоруким взглядом.
Одна из дамочек подняла стоявшую на асфальте прикрытую тумбой бутылку, в которой оставалось с полстакана пива, и одним броском все выпила. Затем поморщилась.
-- Фу, выдохлось уже. Слушай, Наташ, я бы в туалет сходила.
-- Ну, иди.
-- А где здесь? Я не знаю.
Наташа задумчиво закрыла губы указательным пальцем, а потом женско-аристократичным жестом указала на шлагбаум.
-- Помнишь Диму из общаги, на Серова?
-- Ну.
-- Вот он там работает. И там туалет.
-- А. - Она почти бегом проскользнула между покупателей, мимо двух молоденьких солдат в зеленой форме с белыми подворотничками вызывавших ощущение самодовольного сироты. Обогнула шлагбаум в тот момент, когда оба охранника почему-то отсутствовали, и выжидательно встала на краю стоянки. Затем заметила его.
-- Димочка, привет.
-- Привет, Нина. Какими судьбами?
-- Да, мы тут маленько поторговать решили. У Наташки на даче вишни насобирали. Все равно они ничего с ней не делают. А ягоды то много, просто так пропадает.
-- Понятно.
-- Слушай, Дим, я тут по маленькому хотела.
-- А ну, это, пожалуйста.
Он жестом пригласил ее внутрь.
3.
Когда Нина вернулась, Наташа продала два литра Вишни.
Рядом на двух белых облезших столах, скорее всего принесенных из продуктового магазина, муж с женой трудноопределимого возраста, потому как оба были с морщинами на довольно молодых лицах и в очках, торговали книгами. К ним подошли молодые парень с девушкой. На первый взгляд казалось, что между ними не может быть общего совершенно ничего. Парень низкого роста худоватый, серая толстовка непринужденно болталась на одних костях. Лицо загадочное с хитринкой с большим носом и тонкими губами. Он вызывал ощущение неопределенности, вроде на первый взгляд добродушный человек, но в то же время за этой добротой чувствовалось что-то чего обычный нормальный человек не касается. И это озадачивало, отпугивало при самом первом общении. К тому же он постоянно молчал.
Его спутница же наоборот легко и с охотой разговаривала, улыбалась, одаривая всех, живим, понимающим взглядом. Она спросила что-то по кулинарии. Продавщица отмахнулась.
-- Не у нас такого нет. У нас вся литература специфическая. - В ее голосе чувствовалась интонация, как будто она предлагала девушке вместе посмеяться над этой специфической литературой.
Однако же ее муж по одному ему понятной логике решил, что парень заинтересуется такой книжкой и достал из лежащего ряда в синей обложке "Тибетскую книгу мертвых".
-- А вот такая литература не интересует?
Парень, молча, отрицательно покрутил головой.
-- А что интересует?
-- У него все, что надо дома в компьютере. - Ответила за него девушка.
-- Может по компьютерам? У нас вот есть. - Он достал толстую красно-желтую книгу в мягкой обложке с нарисованной микросхемой. - Хотя это для специалистов.
Парень с девушкой как будто виновато в том, что они ничего не приобрели, отошли. Напротив, в относительно большом ларьке во весь свой фасад закрытым стеклом, продавали самсу. Девушка притормозила и учтиво спросила.
-- Не хочешь самсы?
-- Ну, можно было бы. - Он пожал плечами.
Отстояв в небольшой очереди, они купили у молодого темноглазого серокожего узбека в грязном белом халате, перетянутом серым фартуком две самсы, чем-то похожие на большой треугольный пряник. Поторговав еще немного, пока кончилась очередь, узбек закрыл окошко, скинул фартук и халат. И выйдя через заднюю дверь, жестом окликнул другого узбека незаметно стоявшего возле деревянных подсобных строений.
-- Посмотри, я в туалет. - Тот в ответ коротко кивнул.
И делая чересчур беззаботный вид, продавец самсы проследовал уже знакомым маршрутом мимо бетонной тумбы с вишней, мимо шлагбаума...
4.
После обеда стало совсем холодно. Небо за крышами города, из-за разной высоты и конфигурации напоминавшими Данию восемнадцатого века, потемнело, намечался дождь. Охранники тоскливо ходили по опустевшему въезду. Им хотелось быстрее закончить рабочий день. Дима с грустной задумчивостью сидел на черном низком чугунном заборчике, в котором были узоры в виде трех кругов с завитушками. Один из охранников окликнул его.
-- Дима, ты сегодня долго будешь?
-- Не знаю, может, с часик еще посижу. Посетителей наверно сегодня не будет.
-- Да мы тоже хотели пораньше закрыть.
К вечеру оживление стихало, тем более перед дождем рынок совсем опустел. Второй охранник из заднего кармана вытащил старый потертый сотовый телефон.
-- Вчера в маршрутке нашел. Сидим сзади четыре человека. Рядом со мной мужик, а напротив две женщины. Вдруг у кого-то заиграл телефон, я слышу, что у женщин, а никто трубку не берет. Они переглянулись между собой и едем дальше. Я не понял, думаю, может, стесняется при людях разговаривать. Ну, едем, потом опять телефон заиграл. И я слышу звук откуда-то снизу, пригляделся, смотрю, за ножкой сиденья телефон валяется. А так поднимать же неудобно. Пришлось, ждать пока все выйдут, свою остановку проехал, потом пришлось, назад возвращаться. Зато телефон подобрал.
Охранник Леха, пригнув голову, посмотрел телефон в руках напарника.
-- Старенький, правда.
-- Зато бесплатно. Племяннику в деревне отдам.
Они еще поразглядывали телефон. По опустевшей автостоянке ветром продуло газету похожую на перекати-поле. К Диме подошел пожилой мужчина в черном костюме и очках похожий на сбежавшего с заседания народного депутата. О чем-то переговорил и, обойдя молодого человека слева, сделав шаг, как будто на невидимую ступеньку растворился в воздухе.
Прикрыв за собой искусственную дверь, которая немного не соответствовала интерьеру, он оказался в довольно убогом полутемном помещении покрытом синей облупившейся краской со сливным бачком на уровне головы и унитазом. Его теснота навевала ощущение старых хрущевских туалетов с забытыми пыльными окошками под потолком. Мужчина, звеня пряжкой, расстегнул штаны и, вытащив короткий, но надутый как манго мятый коричневый член долго настраивался, вздыхал и тужился. Потом, после несколько раз прерывающегося, но стремительного журчания также долго стряхивал, глядя со спины можно было подумать, что он сбивает градусник.
Дима заметил на штанине брюк пыль снизу и, пригнувшись, несколькими хлопками сбил ее. Через несколько минут пожилой мужчина совершенно невозмутимо появился в воздухе и спустился с невидимой ступеньки. Поблагодарил Диму и пошел прочь.
В таких вот пустующих обычно оживленных местах, как выглядела сейчас автостоянка, всегда чувствуется что-то особенное. Как будто вот это вот запустение своей душой соединяется с давно умершими цивилизациями. И через него можно попасть и в древнюю Грецию и в древний Египет и вполне возможно в Атлантиду.
Вопреки предположениям к Диме в течение часа один за другим тянулись люди. Каждый из них так же приподнявшись, вдруг прятался за прозрачной стеной воздуха. Потом уже когда упали первые пыльные капли, он все-таки собрался домой. Проходя мимо шлагбаума, охранник Леха окликнул его.
-- Дима, а можно вопрос нескромный?
-- Говори.
-- Извини, конечно, вот туалет в твоем сознании, да, а куда девается все, что оставляют после себя посетители?
-- Туалет в сознании человека явление еще не изученное и очень загадочное.
И он сделал шаг, что бы идти дальше, но Леха снова остановил его.
-- Подожди, а ты сам-то ходишь в него?
Дима немного озадаченно развернулся, и, подумав, несколько секунд ответил.
-- А ты сам подумай. Может какой-нибудь гипнотизер загипнотизировать сам себя?
Когда худое Димино тело исчезло за углом серого дома все что оставалось охранникам это пустота, лежащая на бетонных тумбах возле входа в рынок и валявшаяся рядом позабытая, словно изнутри сбрызнутая грязной кровью полтора литровая бутылка с обрезанным горлышком.