Дети быстро взрослеют: позавчера они писали в памперсы, вчера игрались в машинки, сегодня в их вещах кокаин. У Анаис опустились руки, когда из яркой коробочки вместо миниатюрного "мустанга" выпал пакетик с белым порошком. Райан подарил Стиву коллекционный набор накануне своей гибели. "Держи, вырастишь, купишь себе одну из них, настоящую". Для мальчишки, который еще в детской кроватке любил листать автомобильные каталоги, лучшего подарка сложно было представить. Едва начав ходить, Стив взял в руки игрушечный руль, и, бывало, даже засыпал с ним. Как говорится, баранка от баранки недалеко падает. Чего ещё ждать от сына дальнобойщика? По глазам было видно, что он мысленно уже садится в одну из игрушечных красавиц и уносится в страну своих грез. Подарок удался. Райан ушёл в рейс, лучась от радости. Его старенький пикап ловко обошёл все выбоины и скрылся за поворотом, подарив напоследок отсвет габаритных огней на жестяной стене насосной станции. Спустя сутки голос в телефоне сказал, что Райана больше нет...
Звук открываемой двери застал Анаис врасплох. Трясущимися руками она начала засовывать кокаин обратно в коробочку. Проклятый пластик топорщился, цепляясь углами за картон. Ламинат пола заскрипел под ногами Стива. Анаис панически скомкала пакетик и, в конце концов, он лёг на своё место. Она едва успела вставить коробочку в гнездо рамки. Когда Стив появился на пороге, Анаис уже была посреди комнаты.
Несмотря на панику, она невольно залюбовалась сыном: такой же, как у Райна, высокий лоб, густой ежик чёрных волос, широкие плечи, развитые плаваньем. А вот ореховые глаза, меняющие оттенок, это уже её, Анаис вклад в это чудо природы. Сейчас в этих глазах заплескалась буроватая зелень болота...
-- Сколько раз тебе говорил, не смей заходить ко мне! -- выпалил он, нервно бросая на пол школьный рюкзак.
-- Стиви... я только вещи... в стирку, -- пролепетала Анаис, хватаясь за бельевую корзину.
-- На... на... -- он заметался по комнате, подбирая с пола одежду и бросая её в корзину. -- Получи свои тряпки, постирушка.
-- Ты стал таким нервным в последнее время...
-- Не лезь ко мне!
-- Я приготовила курицу, пошли, поедим. Ты так любишь белое мясо.
-- Не подлизывайся, я не хочу есть.
-- Звонили из школы, сказали, что отстранили тебя от учёбы на три дня.
-- Как я могу нормально учиться, когда ты вечно ко мне лезешь?
-- Я люблю тебя Стиви, хочу помочь.
-- Любимый, давай в этом году повысим платёж по ипотеке на пятнадцать процентов, -- передразнивая мать, сказал Стив. -- Ну что тебе стоит, Райан? Возьмёшь чуть больше дальних рейсов. Через пять лет выплатим квартиру, купим дом. Папа погиб, потому что всегда слушался такую конченую дуру, как ты! Конечно, любовь моя, как скажешь, Ана!
-- Зачем ты так со мной? Ты... ты...
Не в силах сдержать рыданий, Анаис выбежала из комнаты сына. Ведь вложила в него всю душу: бессонные ночи, когда резались зубки, ходила, прижимая к себе корчащееся от боли тельце, первые тревожные дни в детском саду, украдкой заглядывала в окна "Как там Стиви? Его не обижают? Как воспитательница смеет отчитывать моё дитя?", одуревшая от усталости после работы сидела вместе с ним над учебниками, бегала в школу, ругалась с учителями по поводу каждой плохой оценки. И вот сейчас он сознательно бьёт по самому больному месту. "Авария в результате усталости" -- сказали полицейские. Райан последний год пил Ред Булл как воду. Сколько раз она себя корила за то, что увлекла его своими идеями о доме! Хотелось, наконец, зажить по-человечески, на берегу озера с лодкой для Райана, внедорожником для Стивена и гамаком для неё, Анаис. Чтобы с книгой в руке любоваться, как над горами клубятся вечером облака, подсвеченные солнцем заката.
Мытьё посуды всегда успокаивает: под действием химии грязь легко уходит с тарелок, они укладываются в сияющий чистотой ряд. Раз-два... прочь нечистоты, три-четыре... равненье держи, раз-два.... Чувствуешь, как сумбур чувств отступает, рассудок берёт верх над паникой. После того как утятница улеглась в глубине шкафчика, Анаис посетила простая мысль: "Так больше продолжаться не может! Стива надо спасать любой ценой!"
****
-- Сколько здесь, Стив? Штука? -- откинувшись на подголовник пассажирского сиденья, спросил Коротыш Джимми.
-- Штука двести, -- уточнил Стивен, наблюдая, как тугой рулон двадцаток исчезает в кармане напарника.
-- С тебя ещё триста.
-- Отдам на следующей неделе. Ты спросил про меня?
-- Спросить-то я спросил... -- большое чёрное лицо Джимми сморщилось, -- но ты ещё раз хорошо пораскинь мозгами, потому что заднюю потом включать будет поздно.
Джимми, который выходил с битой на четверых бойцов, сейчас ёрзал на сидении и прятал глаза. Джимми боялся, это Стивен понял сразу:
-- В чём проблема, Коротыш?
-- Надо ехать к Касперу из "Ангелов Ада", а он такими делами заправляет, что за одно лишнее слово можно оказаться на дне Сен Лорана.
-- Да плевать мне. Мне обрыдло барыжить снегом, я на всё готов чтобы подняться.
-- Я тебя хорошо понимаю, Стив, -- Коротыш достал из курчавых волос расчёску, почесал за ухом, -- мелкая дурь больших денег не приносит, но за большой куш Каспер потребует с тебя настоящую работу. Мы только к дому его подъедим, как копы срисуют тачку, и твою задницу занесут в список крутых задниц. Мне-то терять нечего, моя ниггерская задница в нём давненько, а вот твоя может оказаться мелковатой для такого толчка. Смекаешь, о чём я?
-- Ты, Коротыш к моей заднице не примеряйся. Чего ты бздишь, мы же с тобой вместе шестьдесят седьмым лица ровняли?
-- Как же ты не въезжаешь в тему! Чтоб ты знал, босс шестьдесят седьмых в том же доме живёт, что и Каспер. Это совсем другая крутизна. Я за тебя подписался. Если облажаешься, мою дохлую задницу найдут где-нибудь в мусорном контейнере, а твою вообще не найдут.
-- Что это за такой непростой домишко?
-- Холодильник в Старом Порту.
-- Коротыш, ты сам, случаем, снегом не закинулся? Что ты несёшь?
-- Тёмный ты, Стив. Это погоняло такое у дома -- "Холодильник". В нём раньше рыбу хранили, сейчас все центровые крутяки живут: братва, судьи, адвокаты, артисты. Даже русский хоккеист живёт -- с оружием мутит.
-- То, что надо, Коротыш, поехали!
-- Поехали, брат, -- Коротыш хрустнул пухлыми, как сосиски пальцами, -- большие ставки - большой куш.
Ручка передач туго передвинулась на отметку "Д", коробка возмущённо взвизгнула -- старая отцовская "Тундра" пришла в движение. Стив про себя усмехнулся: "Ничего, недолго тебе осталось бегать, кляча. Как только я стану в авторитете, пойдешь на скрап*".
Дом Стивену понравился сразу: желтоватый билдинг стоял у входа в гавань, открытый речному простору и всем ветрам. Большие окна. Нет никаких быдлятских балкончиков, на которых трудяги жарят стейки по выходным. В подземный гараж хищной акулой скользнул чёрный бимер. На стоянке для посетителей тоже стояли непростые тачки. Не задумываясь, он лихо втиснулся между двумя лоснящимися мерседесами. "Принимайте, бродяги, нового в стаю". Чайки пронзительно носились в небе и кричали над головой. Большому кораблю большое плаванье!
Охрана хорошо знала своё дело: Коротыш остался в холле, улыбчивый здоровяк в чёрной униформе попросил водительские права, долго пялился в экраны, высматривая одному ему известную инфу. В лифте охранник приложил свой чип к считывающему устройству и не спускал со Стива глаз, пока не передал двум парням "Ангелов Ада".
После вдумчивого обыска с прощупыванием каждого дюйма одежды, он наконец-то был допущен в огромный лофт, залитый солнечным светом. Здесь уже пятеро боевиков с полновесными автоматическими винтовками встретили его оценивающими взглядами. Из мебели присутствовали только низенькие столики и диваны и ещё... деньги, да деньги можно было назвать частью мебели: похожие на разноцветные шкафчики, два внушительных куба банкнот стояли на паллетах. Пачки также громоздились на одном из столиков, и, над ними, пересчитывая, трудился тщедушный паренёк. Мерно шелестела счётная машинка, умелые руки жонглировали деньгами. Стив невольно сглотнул. Сколько же здесь миллионов?
"Эй, малыш Стиви, заканчивай слюни пускать на чужое добро -- иди сюда!" -- позвал зычный голос из дальнего конца лофта. За денежным складом Стивен обнаружил ещё один диван, он отличался от своих собратьев большими размерами и пышными боками дорогой кожи. Человек, полулежавший на нём, тоже имел внушительную комплекцию: толстяк с огромным животом обладал большой странной головой и шеей, вернее это было одно целое -- странная голова-шея. Шея по толщине точно соответствовала голове, подбородок казался на ней просто небольшой складкой. Из-за короткой причёски и плотно прижатых ушей Каспер действительно походил на лобастое привидение из мультика. Белый спортивный костюм с трудом сдерживал его расплывшееся тело. Рядом с ним, грациозно скрестив длинные ноги, восседала женщина с немыслимой фигурой: в глубоком вырезе коротенького платья виднелись основания упругих сисек, без всякого лифона сисек, в этом Стивен был уверен. Одной рукой чика держала у глаз большой бинокль, второй перебирала золотую цепь на груди Каспера.
-- Садись с нами, Стиви, -- Каспер взмахнул пультом от телевизора, -- я по камерам смотрю, как копы присматривают за нашим домом, а Джина наблюдает за потерявшимся китом в Сен Лоране. Ты что хочешь посмотреть?
-- Я хочу посмотреть на Джину, -- ответил Стивен.
-- Ого, а ты наглец... -- глаза Каспера сузились, но через мгновение его лицо расплылось в добродушной улыбке. -- Джина, бросай бинокль, поухаживай за нашим гостем.
Джина тряхнула копной чёрных вьющихся волос и поставила бинокль на столик. Стивен опустился на диван рядом с ней, женское бедро незамедлительно потёрлось тугой плотью о его ногу. Лицо Джины словно сошло с глянцевых обложек журналов, в изобилии валявшихся под кроватью Стивена: высокие скулы, пухлые губки под красивым носиком, тёмные глаза с хитринкой. Она налила из запотевшего шейкера коктейль и протянула Стивену стакан. Он принял его, коснувшись тонких пальцев. По телу пробежала сладостная дрожь: глядя на журнальных красоток, ему нравилось рукодельничать до полного изнеможения, а здесь неземное, космическое совершенство было на расстоянии локтя и до него можно было дотронуться!
-- Так чего ты хочешь, Стиви, зачем пришёл сюда? -- спросил Каспер.
-- Я хочу занять своё место в жизни, -- Стивен отхлебнул красноватый напиток. Приятный вкус трав, лимона серьёзными градусами защекотал нёбо.
-- Ты уверен, что твое место здесь? -- хохотнул Каспер. -- Погляди, там, в реке плавает кит, тоже ищет своё место в воде. Он скоро сдохнет, потому что киты живут в океане, жрут, нагуливают жир, почти как я в этом городе.
-- А если он не может плавать со всеми? Какая разница, где умирать? Я вот не могу ходить в школу, где мне изо дня в день полощут уши дерьмом, чтобы я потом послушно ишачил на двух работах, отрабатывая квартирку, взятую в кредит. Мой отец загнулся за рулём, а мать порезали, когда она выходила из церкви. Не сберегла их долбанная правильность, да и денег не дала.
-- Если в жизни что-то не нравится, зачем тогда напрягаться? Навкидывайся наркотой и улетай себе куда хочешь.
-- Я не по этим вещам. Мне нужны большие деньги за большие дела, за ними я пришёл к большому человеку.
-- Большому... да... -- Каспер хлопнул себя по животу. -- Ты мне нравишься, парень, потому что знаешь что хочешь. Но для такой хотелки нужна одна штука, которой у тебя может не оказаться -- вера в себя.
-- Проверь мою веру, Каспер... -- Стивен почувствовал, как одна рука Джины легла ему на затылок, вторая скользнула по животу и устремилась вниз.
-- Хорошо, мне сейчас нужен такой как ты. Смотри, какое дело: завтра ты должен заблокировать на целый день мост Мерсье. Влезешь на балки, нарисуешь граффити своих ребят. Копы перекроют мост, начнут с тобой переговоры. Ты отмалчивайся, тяни время до вечера. Если попытаются тебя снять, угрожай самоубийством. Вечером поддашься на уговоры и спустишься. Как тебе расклад?
-- Сделать не проблема. Сколько? -- Стивен ответил только после того как неторопливо отхлебнул из стакана. Не так-то легко было говорить -- рука Джины добралась до мужского достоинства и очень сноровисто его поглаживала.
-- Всё зависит от того как ты будешь держаться на суде. Этажом ниже живёт мой адвокат, он научит тебя правильным ответам и он же будет тебя защищать, суд будет на мне. Я дам тебе за всё про всё сто кусков, организую частную больничку для матери через благотворительный фонд. Если дело дойдёт до тюрьмы из-за большого ущерба городу, отсидишь в лучшем виде: спортзал, библиотека, уважение сокамерников, внимание охраны. Выйдешь, прокатишься с Джиной куда-нибудь на острова помыть яйца в океане, правда, Джина? Потом будешь работать прямо на меня.
-- Ты запомнишь это на всю жизнь. Обещаю, красавчик, -- с хрипотцой в голосе прошептала Джина в ухо. Её язычок прогулялся по мочке Стивена лёгкими, трепетными касаниями.
-- Оплатишь ещё пару чик для океана? Одной Джины после тюрьмы мне будет мало, -- Стивен положил руку на бедро Джины, удивляясь собственной наглости.
-- Как скажешь, малыш. Как скажешь...
После ухода Стивена, Каспер с кряхтением отодрал спину от подушки дивана, сел, крутанул пульт по поверхности стола. Новобранец ему понравился своей нахрапистостью, может действительно, чем чёрт не шутить, присмотреться к нему после дела?
-- Что думаешь, о нём, Джина?
-- Забавный губошлёпик, прямой как угол дома, -- Джина по кошачьи изогнулась, беря бинокль. -- Эй, не пялься на мою задницу! Насмотрелся на гормоны школьника, у самого между ног зачесалось?
-- А ты уже губу раскатала поёрзать всласть на молодом жеребчике под пальмами? Здорово он тебя уделал: "Джины будет мало!"
-- Себя слышишь, Каспер? Когда это ты делал, то, что обещал? -- Джина поднесла к глазам бинокль.
-- А вдруг мне блажь пришла в голову. Посмотрел я на него... себя вспомнил, как под другими ходил, как стояк был на каждую встречную поперечную. Так как он тебе показался?
-- Смелый, решительный, но для твоих дел неподходящий. Сливай его после работы.
-- Почему так решила?
-- Деньги, секс для него фишки, а не смысл. Он из-за отца закусился на жизнь, поплыл против течения, как этот кит. Против тебя тоже поплывёт, если плавники не переломают! Куда вы прёте, идиоты, смотрите китов на Дискавери! -- закричала Джина, увидев, как к тёмной спине кита устремилось стремительное судёнышко с возбуждёнными пассажирами.
*****
Стивен сидел на холодной балке моста и смотрел, как переговорщик пьёт сок. За полчаса трепотни ему уже начинал нравиться этот хитрец. С виду полноватый мужичок под сороковник: лез сюда, отдуваясь, с опаской поглядывая вниз. Но когда Стивен отвернулся чтобы, посмотреть на пролетающий рядом вертолёт с эмблемой телевизионной кампании, в два прыжка преодолел длинный пролёт, хладнокровно как акробат. Лишь краем глаза удалось заметить его подготовку. Вот и сейчас, тянет из пакетика сок, чтобы промочить горло после говорильни, а сам ели уловимыми движениями ног сокращает дистанцию.
-- Эй, мудила, ползи назад, ещё двинешься, я прыгну, -- Стивен наклонился над бездной, где далеко внизу крутились светлые водовороты Сен-Лорана.
-- Я же просил, зови меня Теми, -- поморщился переговорщик, с деланной осторожностью отодвигаясь назад, пакетик задрожал в его руке, как стакан у алкоголика перед первым приёмом бухла.
-- Можешь не строить из себя мешок с картошкой, я видел, как ты рысачил, пока я на вертушку пялился.
-- Видел, значит, ты - молодец, а я теряю форму -- уже не играя, переговорщик небрежно облокотился на поперечную балку. -- Знаешь, почему вода под нами такая чистая? Там сплошные глыбы. Прыгнешь, и в морге будут долго разбираться, почему у твоего трупа голова торчит из жопы.
Стивен промолчал. Адвокат Каспера хорошо растолковал полицейские методы промывания мозгов. Сблизиться, продемонстрировать сопереживание, зародить сомнения, запугать склонить к сотрудничеству. "Так как тебя зовут, герой? Пресса интересуется" -- спросил коп, потягивая свой сок. Адвокат рекомендовал не упрощать лягавым работу по установке личности. Стивен не торопясь набрал слюны во рту и сплюнул в воду. "Крутой, да? Слушай, паренёк, может быть ты в "Мафию" переиграл? Думаешь, пройдёшь квест, тебе отвалят денег и все шлюхи раздвинут перед тобой ноги? Ты же не обычный рисовальщик граффити Крипсов. Ты не сбежал, остался. А знаешь, что это означает? Что это не хулиганка, а действие в составе банды. Каждая минута твоего цирка стоит городу больших денег, и уж будь спокоен, тебе вкатят такой иск, что ты будешь сидеть, а потом платить по полной до конца жизни. Что тебе пообещали за это?"
Коп был хорош в своих предположениях: Каспер действительно выглядел как босс из компьютерной игрушки с фунтами денег и зачётной чикой, но вот его адвокат был настоящим учителем из долбаной школы. Он нарисовал мелом на доске фигурку Стивена и разноцветными стрелами указал, как будет действовать переговорщик. Одна из них так и называлась: "Связь с организованной преступностью". Так вот, связь эту требовалось не раскрывать и выдавать граффити за собственную инициативу. "Если бы вы хорошо делали свою работу, я бы здесь написал "Копы хранят нас". Мне бы зачлось на суде сотрудничество с полицией?" -- сказал Стивен. Переговорщик на минуту замолчал, делал вид что, смакует сок. То ли ответ, подготовленный адвокатом, был хорош, то ли коп получал какую-то инфу. Наушника видно не было, но Стивен знал, что перед ним долбанный моб, которым управляют из какого-то центра. Так что кто тут из игрули ещё посмотреть надо.
-- Не строй из себя невинную овцу, Стив, ты бегунок у Крипсов, -- наконец сказал он.
-- Наушник, не жмёт на ухо, робокоп? Видишь, как плохо работают твои копы? Только сейчас узнали имя.
-- Послушай, тебе было нелегко без отца, я понимаю. Ещё не поздно всё изменить. Всё расскажешь, пойдёшь на сделку, отделаешься электронным браслетом, я тебе гарантирую.
-- Не приплетай мою семью, коп, она тут не причём, -- ответил Стивен вопреки советам адвоката.
-- Твоя мать в больнице, в коме, представь, что чью-то мать сейчас из-за тебя не могут вовремя доставить на операцию.
-- Ах ты, грязный пони-солдатик**, не смей трогать мою мать! Её порезал какой-то конченный мусульманский придурок, из-за того что вы навезли их в страну для поддержки долбаных либералов.
Я прыгну, -- Стивен угрожающе перегнулся через балку.
-- Хорошо, хорошо, успокойся, -- переговорщик примирительно замахал руками. -- Давай я расскажу про своих родителей, -- он достал из кармана бумажник, продемонстрировал фотографию пожилой пары. -- Их уже нет, но они всегда со мной. Отец был офицером полиции, умер от СПИДа, наркоман зацепил его шприцом. Мать умерла от рака.
-- Держи свою родню при себе. Тебе сбрехать, как без рук по балке пройтись. Фоточку таскаешь, чтобы лохов жалобить, -- процедил Стивен, возвращаясь в начальную позицию.
-- Дать тебе моё удостоверение, чтоб ты меня прогуглил?
-- Засунь его себе в задницу, вместе со своими родителями.
-- Давай ты тоже не будешь трогать моих родителей, -- переговорщик отставил в сторону руку, разжал пальцы -- пустой цветастый пакетик, кувыркаясь, полетел в реку.
-- А то что ты мне сделаешь, солдатик конячий? Бросишься на меня? Шавка на зарплате.
-- А ты не прост, Стивен, -- в голос переговорщика как по волшебству изменился, он начал говорить злыми, жёсткими фразами. -- Ты вчера был в Холодильнике. Бегал к Касперу, да, бегунок? Хочешь в высшую лигу, к "Ангелам"? Тебе хоть сказали, на что ты подписался? Мы приняли пару "ангелов" по тяжёлым статьям. Каспер тебя засветил перед нами, чтобы надавить на город. Через неделю гонки формулы один. Теперь он нам говорит: "Дайте мягкий приговор "ангелам" и транспортных коллапсов у вас не будет. Здесь неуравновешенный школьник, поклонник "Криспов". Он же оступившийся ребёнок. Знаете сколько в городе ещё таких детей? Вы ничего такого не подумайте..." Хорошо придумано, но есть одно но...
Стив с удивлением смотрел, как переговорщик извлёк из уха горошинку наушника и уронил её в реку. Затем он расстегнул на животе пару пуговиц, дёрнул красный провод, показавшийся из-под рубашки.
-- Видишь, у меня произошла внезапная потеря связи, -- осклабился переговорщик. -- Зря ты тронул моих родителей. Сейчас я тебе выдам оперативную информацию, которую не должен разглашать. Попасть к Касперу можно только через кровь, такие у "Ангелов" условия. Твою мать подрезал Джим Робер, он же Коротыш. До этого она позвонила в полицию и всё рассказала про твои с ним дела. За Коротышем твоя мать следила давно, и он заметил слежку, запаниковал. Каспер в курсе, к нему Джимми побежал за поддержкой. Когда ты слезешь с этой дурацкой балки, Каспер стравит вас. Хороши у тебя знакомцы, да? Теперь живи с этим, если сможешь...
-- Ты всё врешь, коп.
-- Пошёл я связь чинить, а ты посиди, подумай.
Когда Теми спрыгнул с металлоконструкции на дорожное покрытие моста в затылке тупо заворочалась боль. Надо завязывать с этой работой на земле, даже после сопливого щенка скачет давление. Если начинаешь воспринимать оскорбления, это не к добру. Да, с одной стороны подстёгивает воображение в импровизациях, но осадочек остаётся неприятный. Тем не менее, к лейтенанту, ответственному за операцию, он подошёл бодро -- форму надо держать при любых обстоятельствах, если не хочешь оказаться в кабинете у служебного психиатра.
-- Рисково блефуешь Теми, сыграл в озлобленного сына, -- лейтенант на секунду оторвался от планшетки. -- Даже я повёлся, полез проверять дело: мать никуда не звонила, нападение действительно было случайным. Уверен, что липа про Коротыша сработает?
-- Да, закон ВэНэЛэ табуретки.
-- Что-то из подростковой психологии?
-- Нет, скорее из тренинга вербовки, я для себя придумал простенькую визуализацию: разум человека стоит на табуретке подсознания с петлёй чувств на шее. У табуретки три ножки: Вера, Надежда, Любовь. Достаточно сломать одну из них и всё, можно спокойно обшаривать карманы висельника, пока он сучит ногами. Так вот, у меня твёрдое чувство, что я сломал все три.
"Пробка разрастается. Через полчаса потребуются дополнительные наряды..." -- лейтенант посмотрел наверх.
Фигурка подростка на балке ожила, засуетилась. Достав из рюкзачка за спиной баллончик, он решительными взмахами начал закрашивать граффити. Через несколько минут виновник происшествия начал спускаться.
"Работает твоя табуретка" -- сказал лейтенант. Теми улыбнулся и пошёл в машину. Ломание чужих табуреток сильно расшатывает ножки у собственной. Чертовски хотелось надраться до чёртиков в баре. За его спиной лейтенант машинально оттянул ворот рубахи, хотя он ему совсем не жал.
скрап* - металлолом
пони-солдатик** - прозвище членов федеральной полиции