Вечернее солнце придавало зеленоватому куполу оратории Сен Жозеф оттенок благородной патины.
В детстве он казался Марку шипастым шлемом на голове старого солдата, погружённого в гору. Этакий строгий духовный воитель с бородой в виде лестницы, неусыпно стерегущий раскинувшийся перед ним город грешников, всматривается в горизонт событий. На полях школьных тетрадей Марк бесчисленное число раз рисовал голову старика в шлеме, пытаясь передать свою навязчивую мысль. И каждый раз получалась карикатура в виде сурового палача перед кубиками домов. Лишь, написав стих в дневнике, и дважды обведя его контуром, Марк успокоился: слова вобрали в себя сумбур образов в голове.
Сейчас, неспешно подымаясь по асфальтовой дорожке к подножию оратории, он отметил, что очарование детства прошло. Теперь храм казался ему унылым банком, который конвертирует суеверие людей в звонкую монету, оседающую в карманах церковников. Не верится, что такая махина, с третьим по величине куполом мира и миллионными доходами не платит ни одного су налогов с подобных конвертаций.
А как всё романтически начиналось! Полуграмотный консьерж, брат Андре -- основатель оратории, смог сделать то, чего не удалось полчищам кюре в сотнях церквей: заставить людей оторваться от их убогой жизни и устремиться к вершинам духа, понять, что только так они могут спастись от гнета реальности, очистив души и тела. Молитвы Андре изгоняли тлен пороков, являли таинство исцелений. Церковь, с настороженностью смотревшая на самодеятельность своего служки, держалась в стороне, пока вера не начала кристаллизоваться в камнях строящейся часовни. Вот тут она взяла чудотворца под свою плотную опеку и как эффективный менеджер от бога направила веру, а с ней и деньги адептов брата Андре в нужное для себя русло.
"Русло, кстати, изменило свое направление, ушло направо от лестницы паломников. Раньше пилигримы коленями пересчитывали двести восемьдесят три ступеньки, теперь -- передвигаются с комфортом" -- пришло в голову Марку, когда его обогнал огромный автобус с нью-йоркскими номерами. Плавно остановившись у входа, он выпустил из себя стайку поджарых голенастых бабушек и дедушек в шортах и широкополых шляпах. Старички весело провели фотосессию, щёлкая друг дружку фотоаппаратами с огромными объективами. После истечения отведенного на фотографирование времени, направляемая возгласами бдительного экскурсовода, компания шустрой старости устремилась внутрь, предвкушая незабываемые впечатления. Из сокровищ оратории этих обитателей домов престарелых наверняка поразит стена с костылями исцеленных. В преклонном возрасте хочется верить в существование трансцендентности, которая исцеляя грешников при жизни, наверняка не оставит их и после смерти.
Марк зашёл вслед за жизнерадостными американцами, на ходу включая записывающее устройство в кармане пиджака. Миниатюрный микрофон, вмонтированный в крохотный значок на лацкане, активировался, чутко улавливая звуки. Марк редко практиковал аудиозапись во время встреч, полагаясь на хорошую память, но в этот раз решил перестраховаться, дело могло оказаться очень серьёзным.
На ресепшене он предъявил свою визитную карточку журналиста Ридерз Дайджест. Строгая дама бросила на неё беглый взгляд, но Марк мог поклясться, что она запомнила не только его данные, но и текстуру картона. Не заглядывая ни в какие записи, дама набрала короткий служебный номер и сообщила о посетителе.
Пожилой священник в сером пиджаке, с крестом на серебряной цепочке появился спустя несколько минут. Его открытое лицо лучилось улыбкой:
-- Добрый вечер, месьё Котэ. Очень рад, что у вас нашлось время для встречи. Я -- Бенуа Симар, -- он протянул руку.
-- Добрый вечер, месьё Симар, признаться, я был заинтригован вашим вчерашним звонком. Ведь я не интересуюсь церковными темами, -- признался Марк.
Он ожидал увидеть более молодого собеседника. Голос в телефоне, рокочущий и энергичный, сулил сангвиника крупных телесных форм. Симар оказался худым, бледным стариком с высоким лбом и тонкими губами. Разве что большие карие глаза за стеклами очков в простой стальной оправе соответствовали его энергичному низкому голосу. Пиджак сидел на нём немного мешковато, белый целлулоидный воротничок подчёркивал худую шею.
-- Зовите меня отец Симар, прошу -- Симар гостеприимным жестом указал на коридор с табличкой "Проход только для персонала". -- Пару лет назад у вас была статья: "Продаётся церковь. Не дорого".
-- О, вы ознакомились с моими статьями? -- послушно двинувшись в направлении коридора, Марк отметил про себя, что священник, читающий "Ридерз Дайджест" -- журнал домохозяек и пенсионеров, должен на это иметь очень веские причины.
-- Хотелось составить предварительное впечатление. Мне показалось, что в сюжете с переделкой церкви под бар в ваших строках сквозила печаль, -- Симар вышагивал рядом, мерно переставляя ноги.
-- Скорее, сожаление. Рационализм ведёт к однобокому развитию социума.
-- Всё возвращается на округи своя. И паства вернётся к алтарям.
Кабинет Симара полнился книгами. Они заполняли многочисленные шкафы вдоль стен, разномастными корешками создавая причудливую мозаику на полках. Толстые издания с тиснеными названиями соседствовали с затёртыми книжицами в мягких обложках, переплетенные спиралями брошюры разрывали многотомные ряды. Судя по частоколу разноцветных закладок, хозяин кабинета напряженно работал с литературой. На множестве низких столиков, хаотически расставленных по кабинету, лежали вороха журналов и газет. С легкостью лавируя в этом архипелаге периодической прессы, Симар провёл Марка к письменному столу. Он располагался у большого арочного окна, за стеклом которого раскинулись аккуратно подстриженные кусты церковного сквера. Асфальтовая дорожка, берущая начало с лужайки перед белоснежной статуей монахини, огибала пышную клумбу и полого устремлялась вверх по склону.
-- Добро пожаловать в обиталище бумажного червя, присаживайтесь, прошу вас, -- словно отрекаясь от пейзажа Симар сел спиной к красотам сквера и открыл ноутбук.
-- Какие чудесные цветы. Никогда не встречал такой красоты. Напоминают морские волны в брызгах пены, -- не удержался от комплимента Марк, опускаясь в кресло.
-- Я их называю "Ночное небо". Сочетание лавандового, белого и фиолетового цветов ассоциируется у меня с небесами Ван Гога. Это особый сорт ирисов. Их вывели в Штатах и назвали "Брат Андре". Здесь всё, даже природа, несёт его печать, -- чуть нараспев сказал Симар.
-- Наш разговор тоже будет о брате Андре?
-- Да, мое служение богу состоит в сохранении памяти об этом святом.
-- Не вижу, чем я могу помочь в вашем служении.
-- Вы пишите статью о целителях. Я хочу предложить материал на эту тему.
-- Моя тема -- современные целители. Брат Андре умер в тридцать седьмом.
-- Брат Андре был наставником для страждущих, исцеляла божья воля. По моему мнению, бог всегда будет современный целителем.
Если бы встреча происходила в какой-нибудь стерильной переговорной с никелированной мебелью и ароматизатором воздуха, Марк бы вежливо распрощался и ушёл. Осведомленность и личная заинтересованность священника ничего хорошего, кроме корыстной манипуляции журналистикой не сулила. Упоминание имени брата Андре в статье о целителях будет чистой воды продакт-плейсментом для оратории Сен Жозеф, что добавит ей несколько сот автобусов с туристами в год. Лишь эксцентричный интерьер кабинета удерживал Марка от ухода. Симар явно являлся незаурядным человек, такого стоило хотя бы выслушать.
-- Давайте начистоту, отец Симар. Я не буду превращать свой очерк о целителях в агитку оратории Сен Жозеф, в которой даже цветы не посвящены богу, а рекламируют человека, пусть даже и святого. В своих статьях я пытаюсь быть объективным. Вряд ли это возможно, если исходный материал подбираю не я сам.
-- Отлично! -- Симар улыбнулся. -- У вас имеется сложившееся отношение к церкви, вы ее рассматриваете как корыстного посредника между богом и людьми. Не буду стараться вас переубедить, свободная пресса подразумевает свободу выбора. Хочу только, чтобы церковь поучаствовала на равных с остальными целителями в вашем исследовании.
-- Вы готовы продемонстрировать исцеление? -- откидываясь в кресле, спросил Марк.
-- Нет, безнадёжно больного у меня нет. Вы можете сами подобрать его и предложить ему способ брата Андре.
Симар достал из ящика стола кожаный футляр, открыл его. На чёрном бархате лежали флакон с желтоватой жидкостью, серебристая медаль и сложенный вдвое квадратик бумаги. Марк недоверчиво осмотрел содержимое футляра и спросил:
-- Обычный набор бренда? Масло Сен Жозеф, медаль с Сен Жозефом, текст молитвы Сен Жозефу.
-- Не совсем обычный. Благодаря этой медали произошло последнее чудо исцеления после смерти брата Андре. Десятилетний мальчик вышел из трехнедельной комы в 1999 году. У него было кровоизлияние в мозг после двойного перелома черепа. Медаль принадлежала самому брату Андре.
-- Я слышал, брат Андре помещал медали в местах, где он надеялся получить милости своего святого друга Жозефа.
-- Видите дорогу "Путь Креста" за окном? Брат Андре с детьми колледжа усеивал ее медалями, чтобы добиться разрешения начальства на постройку оратории.
-- Надеетесь, что я включу эту информацию в очерк?
-- Вы собираетесь писать о целителях, а Брат Андре всегда подчёркивал, что ни масло, ни медали не имеют магической силы исцеления. Они всего лишь атрибуты, которые помогают верующему сосредоточиться на своей вере.
-- Насколько я помню, брат Андре был канонизирован в 2010. Довольно много времени прошло после его последнего чуда.
-- Церковь считает, что человек не в силах самостоятельно исцелять. Исцеление может производить как божественная, так и дьявольская сила, с различными целями, разумеется. Ответственность в определении источника исцеления слишком велика. Церковь произвела самое тщательное расследование. В случае брата Андре было обстоятельство, которое усугубило сомнение Ватикана.
Марк поймал себя на том, что сам переводит тему на брата Андре. Про него было написано многое, но многое и умалчивалось. Чертов священник умеет подбрасывать лакомые приманки акулам пера.
-- Могу я узнать по подробней об этом сомнении?
-- Можете, при условии, что выключите все свои электронные устройства в количестве трёх штук и не будете ссылаться на мое имя, -- Симар посмотрел на экран ноутбука.
Чёрт возьми, тут умеют обращаться с секретами! Вот тебе и кабинетик с затёртыми книжечками, Марк! Ничуть не смущаясь, он выключил диктофон и два своих телефона.
-- У брата Андре был стигмат, -- сказал Симар.
-- Отец Симар, -- укоризненно прервал его Марк, -- я чувствую себя героем книги "Код да Винчи 2". В кабинете таинственного священника молодой журналист узнает страшную тайну христианства и сломя голову бежит её разгадывать. Не было у брата Андре никакого стигмата! Я еще в школе писал реферат о нем. Больше ста двадцати тысяч исцелений! Кто бы верил в целителя с кровоточащими ранами?
-- Стигмат был обнаружен после вскрытия тела. Он представляет собой рубец на сердце в виде креста. Тогда и было принято решение извлечь сердце и сделать из него реликвию.
-- Всегда думал, что стигматы возникают на месте ран Христа.
-- История знает примеры внутренних стигматов. Монахине Марии Виллари в 17 веке было видение ангела, который прожёг ее сердце копьём. Когда извлекли сердце после её кончины, на нём был шрам.
-- Мы не в 17 веке! Сердце брата Андре выставлено здесь, в оратории для поклонения. Почему никто не знает о стигмате?
-- Современная наука объясняет появление стигматов экзальтированным самовнушением. Брат Андре и без стигмата был достаточно чудесен. Поэтому мы умалчиваем о нём. Ватикан в 1973 году инсценировал похищение сердца, чтобы провести независимое расследование с медицинской экспертизой стигмата. Только спустя девять лет Папа причислил брата Андре к лику блаженных.
-- Чудесная теория заговора, не подтвержденная ни одним документом, -- вкрадчиво отметил Марк.
-- Документы существуют. Но церковь не хочет шумихи в прессе по этому поводу, для себя она определилась с личностью брата Андре -- он святой. Возьмите его наследие и сделайте свой выбор.
-- Хорошо, я возьму ваш дар, -- после небольшого колебания Марк взял футляр. -- Только хочу предупредить, если исцеления не произойдёт, я ничего не напишу.
-- На все воля Божья. Поступайте, как знаете.
Спускаясь от оратории, Марк почувствовал, как порыв ветра мягко толкнул его в спину. Деревья обеспокоенно зашелестели, прервав свой вечерний сон. Марк оглянулся. Огромная лиловая туча выползала из-за купола, клубясь пышными, наполненными влагой боками. Ярко белый крест оратории, казалось, вспорол её раздувшееся подбрюшье, слепящая молния ударила оттуда по склону горы.
Спасаясь от грозы, Марк ускорил шаг. Первые капли настигли его у самой машины, а когда он нырнул в маленький салон смарта, тугие струи ударили по ветровому стеклу, как из пульверизаторов мощной автомойки. Заведясь, смарт попытался разогнать дворниками потоки из небесных хлябей, но свет уличных фонарей впереди всё равно выглядел мутным мерцающим пятном.
Бездействовать в разгар действий природы вокруг было невыносимо. Марк достал телефоны, Безжизненные экраны напомнили ему о фиаско с прослушкой. Кто знал, что церковь идёт в ногу со временем, обгоняя прессу на дороге технического прогресса?
Сразу после включения телефон, который Марк приобрёл исключительно для создания фейкового аккаунта на сайте бесплатных объявлений, бодрым рингтоном сообщил о поступившем звонке. Очередной целитель порывался явить чудо исцеления! Марк нетерпеливо двинул ползунок с зелёной трубкой и, сдерживая возбуждение, голосом смертельно уставшего человека обречённо выдохнул:
-- Алло.
-- Алло. Вы давали объявление на Киджиджи по поводу целителя? -- неуверенно произнёс низкий женский голос.
-- Хочу сразу предупредить, у меня рак третьей степени, и я уже посетил всех известных целителей. Магнитная терапия, открытие чакр и индейские бани отпадают сразу.
-- Понятия не имею о чём вы, -- после некоторой паузы сказала женщина. -- Вы будете исцелены одним прикосновением, какой бы ни была ваша болезнь.
-- Звучит очень самоуверенно. Сколько это будет стоить? -- желчно прокряхтел Марк.
-- Нисколько. Я, всего лишь помогаю одному хорошему человеку выздороветь.
-- Откуда вы знаете, что я -- хороший человек?
-- Я говорю не о вас.
Марк начал терять нить разговора. Он уже набил в руку в общении с секретаршами разнокалиберных проходимцев, напористо сулящих выздоровление за умеренную и не очень плату, но, похоже, в этот раз ему позвонила вовсе отмороженная особа.
-- Когда и где мы можем встретиться? -- спросил он.
-- Приезжайте сегодня. Знаете, где находится госпиталь Дугласа?
-- Психиатрический, в Вердане?
-- Да. Будьте через час на парковке перед корпусом Бонд.
-- Бонд, как Джеймс Бонд? -- саркастически спросил Марк.
-- Бонд, как квакер Томас Бонд, -- устало ответила собеседница.
-- Сейчас сильная гроза, вряд ли я смогу приехать так быстро.
-- Подождите минут.., -- голос в мобильнике резко прервался на полуслове.
Черт, жалко будет, если встреча сорвётся. Марк был уверен, что хорошего материала от такого звонка ждать не следовало, но, по крайней мере, проверить столь наглое жульничество ничего не стоило финансово. Он уже спустил большую часть бюджета, выданного редакцией, на отработку целителей по объявлениям и не надеялся получить дополнительные ассигнования.
-- Алло, вы меня слушаете? -- почти скороговоркой сказала женщина. -- Гроза сейчас закончится. Постарайтесь приехать сегодня, завтра может быть поздно.
-- А сегодня, что, парад планет?
-- Сегодня пациент еще в сознании, а завтра собирается умирать.
-- Час от часу не легче. Ваш целитель - пациент госпиталя?
-- Вам-то какое дело? Вы хотите выздороветь или нет?
-- Хочу, конечно. Но меня могут к ответственности привлечь за проникновение, если вы занимаетесь самодеятельностью на рабочем месте.
-- Имея рак, вы боитесь какой-то ответственности?
-- К черту всё. Если погода позволит, я буду там, где вы сказали.
-- Какая у вас машина?
-- Красный смарт.
-- До встречи, -- женщина отключилась, не дожидаясь ответа Марка.
"Бим Бам Бим Бум -- моего сердца шум": Марк выстучал на руле мотивчик из рок-оперы "Моцарт". По сумбурности речи неизвестная собеседница очень походила на Алозию, музу великого композитора, которая пела столь незамысловатые куплеты.
"Может неспроста весь этот Бадабум, Марк? Не успеваю я получить от Симара католические амулеты, как на горизонте появляется больной целитель! Ну и что, что сим-карта телефона куплена на подставное лицо? Техника у церковников - ого-го. Смогла обнаружить электронику, может, смогла её идентифицировать? Я окажусь жертвой банальной мистификации? Очень подозрительный звонок".
Дождь резко прекратился. Изношенные дворники смахнули остатки воды со стекла и противно застучали, требуя продолжения непогоды. Контуры ограды впереди обрели чёткость. Уличные фонари засветили как путеводные светила в вечерних сумерках. Марк направил смарт на их влекущий свет. Вперёд, на разоблачение козней матери-церкви в госпиталь Дугласа!
Ждать на парковке среди маслянисто лоснящихся луж перед корпусом Бонд, Марку пришлось не долго. Буквально через несколько минут, он заметил женскую фигуру, вынырнувшую из-за угла здания. На незнакомке была темная куртка, наброшенная на госпитальную униформу, её белые штаны отражали свет не хуже дорожных знаков. Марк вышел навстречу женщине, имитируя крайнюю торопливость. Вблизи обладательница униформы продемонстрировала серого цвета одутловатое лицо с темными мешками под глазами, более подходящее представительнице похоронного бюро, чем человеку, близкому к целителю. Её забранные назад волосы открывали высокий лоб, отмеченный морщинами. На вид ей было далеко за сорок: глубокие волевые складки от крыльев носа и запавшие щёки заставляли думать о том, что последние годы её жизни были не очень благодатными.
-- Вы моя последняя надежда! -- Марк порывисто схватил её сухую ладонь. -- Поверьте, я совсем уже отчаялся. Доктора дают мне месяц-два, не больше.
-- Ну, ну, не волнуйтесь вы так, -- она осторожно освободила свою руку. -- Я бы хотела, чтобцы вы сохраняли спокойствие. Единственная плата, на которую я рассчитываю, это небольшое общение с человеком, который вас исцелит. Люди, страдающие психическими расстройствам, очень чувствительны к эмоциям.
-- Простите, как вас зовут?
-- Давайте обойдёмся без имен. Вы были правы, когда предположили, что я действую без разрешения администрации. Зовите меня Пятёркой, а моего подопечного Джей Джеем.
-- Да, как скажете, Пятерка, -- Марк демонстративно сделал глубокий вдох-выдох. -- Я овладел собой, чтобы честно отработать лечение.
-- Должна вас предупредить, разговор с Джей Джеем довольно умопромывательная штука, -- Пятёрка озабоченно всмотрелась в глаза Марка. -- У Джей Джея своеобразная идея фикс, он постоянно к ней возвращается. Вы не сильно впечатлительный?
-- Я работаю финансовым консультантом, -- привычно солгал Марк. -- Банк находится в неблагополучном районе. Каждый день общаюсь с десятками не всегда адекватных людей, которые способны убедить самого Господа дать им кредит. В случае отказа, они иногда впадают в такие истерики, что могут дать фору в безумии вашим пациентам.
-- Джей Джей не буйный, но он бывший учёный и его бред звучит очень убедительно.
-- Знаете, Пятерка, я так долго думаю о смерти, что сам близок к помешательству. Чужой бред на меня не подействует.
-- Хорошо, вы меня убедили, возьмите бейдж посетителя, -- она протянула ему пластиковую карточку на шнурке. -- Проведу вас через вспомогательный вход, там барахлит камера видеонаблюдения.
В палату Джей Джея они попали после длительного блуждания по этажам и лестницам корпуса. На бежевых стенах часто встречались аппликации на детские темы. Пятёрка пояснила, что корпус отведен под детскую психиатрию, но при некоторых исследовательских лабораториях есть палаты для взрослых пациентов. Ее прозвище легко объяснилось, над очередной дверью была табличка "Пятый сектор". За ней уже не встречались игривые мишки и белочки, однотонные стены холодно отражали мягкий свет плафонов. Шлюз с толстой дверью и просторными шкафчиками отделял палату от коридора. В нем Марк оставил верхнюю одежду и по требованию Пятерки отдал мобильные телефоны. Свой запрет она объяснила наличием у Джей Джея электрофобии. Записывающее устройство Марк активировал, в надежде, что у госпиталя нет сканера как у священника.
Джей Джей обладал густой бородой Жуль Верна и роскошной седой шевелюрой над могучим лбом интеллектуала. Он полулежал на больничной кровати, расслабленно откинувшись на плоскую казённую подушку. Его глаза были закрыты, но по подергиванию век было видно, что Джей Джей не спит. Простыня полностью покрывала его тело, лишь руки с забинтованными ладонями лежали поверх нее. Марку сразу бросилось в глаза, что запястья были пристёгнуты широкими ремнями к каркасу кровати. Пятёрка подошла к пациенту, подоткнула подушку, проверила крепление ремней и бесшумно вышла, кивнув Марку на прикроватное кресло.
-- Садись Марк, в ногах правды нет, -- Джей Джей открыл глаза и посмотрел на Марка, как на докучливого родственника, который каждый день приходит навестить больного.
-- Хорошо выглядишь, Дабл Джей. Борода торчком, жизнь пучком, -- Марк сел, вытянул ноги.
-- Зачем пришёл? У тебя со здоровьем всё в порядке. Сбрось пяток фунтов, чтобы давление немного отпустило и можешь записываться в астронавты.
Начало беседы было обескураживающим, Джей Джей совсем не скрывал, что обладает сведениями о Марке не в меньшей степени, чем отец Симар. Одно из двух: либо они заодно, либо перед ним независимый талантливый мошенник. В любом случае с бесплатным билетом в этом театре можно наслаждаться постановкой и особо не утруждать себя рефлексиями. Марк закинул руки за голову, поудобней устроившись в кресле:
-- Хочу рассказать про тебя в прессе.
-- Людям не понравится твой рассказ.
-- Почему ты так в этом уверен?
-- Потому что я не совсем человек и могу смотреть на человечество со стороны.
-- И какое же новое видение тебе открылось?
-- Мне трудно его описать с точки зрения открывшихся у меня способностей.
-- И не надо, мои читатели тебя не поймут. Когда ты был человеком, кем ты работал, Джей Джей?
-- Учёным, изучал ионосферу.
-- Можешь рассказать, как ты понял, что я здоров. С точки зрения учёного физика, если еще можешь.
-- Я бы сказал, что являюсь инициатором радиочастотного поля, которое активирует биоплазменную ауру твоего тела. Я регистрирую её. Диагноз появляется сразу в голове в виде мыслей.
-- Знакомые термины. Не приходилось сталкиваться со школой космохилеров? Они представляют себя трансформаторами высокочастотной энергии, влияющие на организм с помощью волновой генетики. Один такой космохилер пытался лечить меня на прошлой неделе.
-- Приходилось, -- поразительно, но в одном слове Джэй Джэя переплелась вся боль мира и смирение одного человека перед этой болью. После долгой паузы он тихо произнёс: "Когда Луиза умирала, я к кому только не обращался".
-- Кто такая Луиза?
-- Моя жена. Она умерла.
-- Ты тогда не мог излечивать?
-- Я метался между светилами медицины и светочами магии, чтобы поддержать огонь её жизни, но он угасал неотвратимо, -- казалось, что Джей Джей не слышал вопроса, поглощённый воспоминаниями.
-- Как ты оказался здесь? -- пытаясь размотать клубок истории, Марк решил потянуть ниточку с другого конца.
-- Я постучался в небеса и немного сломал молоток.
-- Очень образно, Джей Джей. Молоток был большой?
-- Нагревательный стенд на Аляске. Передатчик три с половиной мегаватта. На поле антенн можно развесить все белье штата. Я послал сигнал вызова.
-- Кому?
-- Хороший вопрос, Марк, -- Джей Джей слабо шевельнул забинтованными руками. -- Скажем, плазменному разуму. Возможно это целая цивилизация, которая миллионы лет парит над нашими головами, но я не уверен.
-- Серьёзно? Негуманоиды-плазмоиды обосновались на Земле?
-- Возможно, они и образовали нашу планету. Эксперимент над белковой формой жизни.
-- Это они тебе рассказали?
-- Нет, это мои домыслы, чтобы как-то объяснить, то, что со мной произошло.
-- И что же произошло?
-- Я нашёл записи одного лаборанта. Он работал на индукционном магнитометре, стенд тогда принадлежал военным. Парень погиб от попадания молнии. В записях он пытался расшифровать сигналы от ионно-циклотронной радиации. Последняя запись содержала модуляцию Вызов Бога. Когда я совсем отчаялся спасти Луизу, то отмодулировал Вызовом Бога КВ-излучение стенда.
-- И тебе свободно позволили это сделать?
-- Я арендовал стенд. Сейчас там за десять тысяч в час можно устроить северное сияние на полнеба.
-- Кто же откликнулся на твой сигнал?
-- Я услышал голос в голове -- он сказал, что помощь близка.
При упоминании голоса в голове Марк мысленно зевнул. Обычная песня шизофреника. Последний раз он её слышал, когда писал статью о летающих тарелках. В такой же дождливый вечер позвонил возбуждённый уфолог и пригласил поприсутствовать при посадке братьев по разуму на крышу многоэтажки. Летающая тарелка не прилетела, но свет в здании пропал. Уфолог обнаружился в подвале с топором у электрического щита. Инопланетяне голосом в голове попросили бедолагу отключить свет, чтобы жильцы дома не увидели космический корабль.
-- Что же случилось потом?
-- Помощь опоздала. Когда светляки переделали меня, Луиза уже умерла.
-- Светляки?
-- Человекоподобные фигуры, они буквально выдулись из электрических розеток в лаборатории. Взяли меня за руки, и я потерял сознание. Очнулся уже в больнице.
-- Здесь?
-- В обычной больнице, в компании следователя. На стенде из-за перегрева трансформаторов произошёл пожар. Меня с трудом спасли пожарные.
-- Почему же ты оказался в психиатрическом госпитале?
-- Пытался следователю рассказать о Вызове Бога и о светляках. Я считаю, что они уничтожили стенд, который влиял на их жизнедеятельность.
-- Если твою версию сочли бредом, какая же была у следователя?
-- В результате нагрева ионосферы моим сигналом произошло мощное возмущение в магнитосфере на высоте восьми тысяч километров -- суббуря. Наведенные электрические токи в сети сожгли трансформаторы. Меня ударила шаровая молния. Я сошел с ума на почве стресса и комплекса вины. Типичная Бритва Оккамы - не надо изобретать бога, если есть законы Фарадея и психоанализ.
-- Возгорание трансформаторов от бесконтактного воздействия, такое в принципе возможно?
-- Конечно, в восемьдесят девятом у нас всю энергосистему провинции выжгло из-за магнитной бури.
-- Можно взглянуть на твои руки? -- Марку захотелось увидеть хоть что-то материальное в фантастическом рассказе Джей Джея.
-- Валяй -- Джей Джей опять шевельнул забинтованными руками.
Марк осторожно освободил одну его руку от бинтов. На широкой ладони Джей Джея зияло чёрное пятно обгорелой кожи, в некоторых местах на нём были трещины, сквозь которые виднелась розовая плоть. Джей Джей повернул ладонь тыльной стороной, и на ней обнаружилось такое же пятно. Марк избегал касаться тела больного, аккуратно разматывая бинт.
-- Чёрт, это же настоящий стигмат! -- вырвалось у него.
-- Если тебе ближе церковная терминология, можешь считать меня мессией, помазанником божественного электричества -- хмыкнул Джей Джей. -- У тебя, кстати, в кармане диск с поверхностным зарядом в форме Вызова Бога. При контакте с телом, он перенастроит твою биоплазму. Не обязательно жарить ионосферу, чтобы связаться со светляками. Приобщись сам к сонму святых.
-- Ты работаешь с отцом Симаром?
-- Я работаю с фосфенами и вижу электромагнитную картину. Не знаю, что наделали светляки с моим телом, но я воспринимаю её и легко меняю. Записать тебе без микрофона что-нибудь душевное на диктофон?
И этот ловкач прознал про прослушку! Марк посмотрел Джей Джею в глаза. "Про медаль и диктофон тебе мог сообщить Симар. Чем же тебя проверить, псих всемогущий? Если ты гипнотизёр, тебе ничего не стоит меня убедить в чём угодно".
-- Можешь по банковской карточке сказать, сколько у меня на счету? -- сказал он после небольшого раздумья.
-- Пять тысяч семьдесят пять на дебете, две семьсот на кредитном марже. На Мастер карте висит тысяча сто пятнадцать. Два стандартных проезда на метро на Опусе. Ты ездишь на метро, Марк?
-- Езжу в гололед, -- машинально ответил Марк, финансовая картина была представлена в подробностях. Про забытую с зимы карточку метрополитена в бумажнике он совсем забыл. -- Следователю ты демонстрировал свои возможности, Джей Джей?
-- Чтобы меня потом всю жизнь мучали тестами в секретных лабораториях? Напиши об этом, Марк, будешь обитать в палате по соседству, если повезет. Мы слишком отличаемся от парней на верху -- Джей Джей кивнул на потолок. -- С нами иногда общаются, но как с назойливыми муравьями, которым пытаются показать, где находится сахар, чтобы они не лезли в суп. Перед тем как меня отключить, светляки втолковывали, что нет смысла спасать Луизу, что я не смогу потом жить, но я упрямо стоял на своем.
-- Почему не было смысла спасать твою жену?
-- Потому что, когда человек умирает в страданиях, его биоплазме легче адаптироваться к миру плазмы. Воспоминания о боли гонят прочь. Нет нужды скитаться по Земле после смерти, невероятными усилиями стараясь удержать себя в рамках человеческой сущности. В пределах поверхности Земли моё восприятие позволяет проникать повсюду. Я видел, как биоплазма Луиз покинула тело. Она сначала ринулась ко мне, радуясь возможности напрямую обмениваться мыслями и чувствами, между нами происходил молниеносный обмен спрессованными квантами жизни. Потом, даже я, измененный и улучшенный, ей наскучил. Плазменная форма бытия открывает невообразимые возможности. Вселенная на девяносто девять процентов состоит из плазмы. Этот мир манит и притягивает. Она начала отлучаться, уноситься в то, что люди называют космосом, играть с тем, что люди называют временем. После возвращений я стал все хуже и хуже её понимать. В какое-то мгновение она окончательно исчезла из моего восприятия.
-- Но ты же живёшь и даже свыкся с её утратой.
-- Мне наглядно продемонстрировали низменность моих первоначальных устремлений. Дали возможность полностью управлять своим телом. Я могу в любую минуту последовать за Луизой.
-- Что же тебя здесь удерживает?
-- Смешной вопрос, Марк. Страх, конечно. А что если то, что я себе представляю, является всего лишь игрой моего разума? Или игрой кого-то или чего-то над моим разумом? Каждое утро я собираюсь расстаться со своим телом, но каждый раз какая-то частичка внутри меня убеждает, что я еще что-то упустил, что-то не понял на белковом уровне жизни. Я ищу новую информацию, подключаюсь к компьютерам, читаю мысли людей, вмешиваюсь сам в их жизнь, стараюсь привязать себя к их миру. К вечеру я проникаюсь их чувствами и даже готов исправлять им тела, чтобы облегчить страдания. После общения с ними происходит разрядка чувств и меня манят плазменные небеса.
Джей Джей уставился в потолок с надеждой. Этот взгляд Марку был знаком. Точно также смотрел уфолог в небо, выискивая огни летающей тарелки, когда Марк забрал у него топор и поднялся с ним на крышу высотки. Небеса были пустынны, зато земля внизу полнилась красно-синими огнями подъезжающих полицейских машин.
"Я помогу тебе Джей Джей," -- Марк достал из кармана футляр Симара, вынул медаль: "Давай теперь я попробую позвать тебе на помощь".
Он взял в руку искалеченную ладонь бородача, накрыл её другой рукой с медалью и начал читать знакомую с детства молитву тому, кто виделся ему стариком в шипастом шлеме, погруженным в гору: "Souvenez-vous, ô très chaste époux de Marie, mon aimable Protecteur, saint Joseph..."