|
|
||
= 5 =
Ей теперь всюду мерещился Асадов. Постоянно вспоминала, как он попытался взять её за руку, и Марину начинало ощутимо трясти. Это была даже не нервная дрожь, а судороги какие-то. Как вспомнит, так внутри и начинает всё узлом скручиваться. Даже не думала, что так перепугаться можно. Если бы на неё маньяк напал, и то бы такого впечатления не произвёл, наверное. А Асадов даже не маньяк, это Асадов, абсолютно особенный человек, он только подумал её за руку взять, а она едва чувств не лишилась, как романтичная барышня позапрошлого века. Что даже странно. Как можно волноваться из-за мужчины, с которым несколько лет в одной постели спала? А уж тем более из-за того, что он за руку тебя берёт. За руку!.. Это же глупо.
И по улицам теперь ходила, постоянно оглядываясь, высматривая машину бывшего мужа. Ожидала, что он теперь за углом каждого дома караулить её будет?
О, как же она на него злилась! А из-за того, что волновалась по его милости, ещё больше злилась. На него же.
- У тебя что-то случилось? - спросила мама вчера, когда она приехала к родителям пообедать.
Марина удивилась.
- С чего ты взяла?
- Ты такой оживлённой выглядишь. Глаза горят.
Марина невольно обернулась к зеркалу и на себя уставилась.
- Правда?
- Да. Что-то должно было произойти, - улыбнулась Антонина Михайловна. - Что-то особенное.
Мама смотрела на неё с понимающей улыбкой, а Марина нахмурилась. Кажется, мама думает, что это Аркаша постарался, и даже не догадывается, что глаза у неё горят совсем из-за другого человека. По вине того, кто на это уже права не имел.
Немыслимо просто.
А сегодня утром ещё и Аркаша понервничать заставил. Притащил откуда-то тот самый злосчастный журнал. При этом радовался непозволительно бурно.
- Мариш, ты видела?
Он положил перед ней журнал, а Марина только глянула недобро.
- Нет, и видеть не хочу.
- Да там наши фотографии! С выставки.
- Аркаш, я знаю.
- Знаешь? Ты уже видела?
- Нет! Но мне уже рассказали.
Она поднялась из-за стола, обошла Исаева и скрылась за дверью спальни. Правда, одна пробыла совсем недолго, в дверях возник растерянный Аркадий.
- Марина, может, ты объяснишь?
- Да что объяснять? Слухи уже пошли!
- Какие слухи? - рассердился он.
Она замерла перед ним, не зная, как объяснить. Да и стоит ли это делать? Говорить про то, что бывшая свекровь пытала её на обеде на следующий день после собрания акционеров, и Марина не могла понять, что именно ей нужно рассказать. Что Валентина Алексеевна хочет услышать? То, что в её жизни наконец что-то изменилось, или то, что всё это несерьёзно, и по большей части - слухи? Аркаша не поймёт, если она начнёт оправдываться. Ему ведь нет никакого дело до родителей её бывшего мужа, до того, что она не может просто так вычеркнуть этих людей из своей жизни. Не может не оборачиваться, пусть и по привычке, не научилась пока этому.
- Прости меня, Аркаш. Я просто... не привыкла к тому, чтобы мои снимки появлялись в журналах.
- Тебе это неприятно?
- Я не знаю.
Она выглядела расстроенной и даже немножко несчастной. Аркадий всегда мысленно добавлял про себя это "немножко". Несчастный, разозлённый, влюбленный человек - это уже серьёзно, а вот когда немножко, значит, ещё можно что-то изменить, значит, есть надежда. Он сомневался всего пару мгновений, а потом подошёл к Марине и обнял.
- Дался тебе этот журнал. Хочешь, выбросим его.
- Какой в этом толк?
Он рассмеялся, намеренно легко.
- Наверное, никакого, ты права. Вот почему ты всегда права?
Марина лишь слабо улыбнулась, ничего не ответив. Аркаша обнимал её, сопел, уткнувшись носом в её шею, поцеловал, а Марина всё косилась на злосчастный журнал и думала совсем не о том, о чём стоило бы подумать в такой момент.
- Не понимаю, почему ты из-за этого так дрожишь? - удивилась Нина, когда Марина поделилась с ней своими переживаниями. Да и сама ситуация располагала к задушевным разговорам - некоторая злость и лёгкое раздражение помогали упорнее крутить педали велотренажёра. Дважды в неделю Башинская с Мариной встречались в этом спортзале и обсуждали новости и проблемы друг друга. - Какое тебе дело до всех этих сплетен?
- Неприятно, - коротко ответила Марина.
- Глупости, - фыркнула Башинская с присущей ей прямолинейностью. - Вот что ты мне врёшь? Тебе всегда было наплевать на шёпот за спиной, а сейчас вдруг забеспокоилась? Не верю.
- Нин, - просительно протянула Марина. - Хоть ты меня не мучай.
- А я и не мучаю, я и так всё знаю. Боишься, что до Асадова слух дойдёт.
Марина одарила подругу холодным взглядом, даже педали крутить перестала, уперевшись руками в руль.
- Не боюсь! - в итоге сказала она, но Нина лишь недоверчиво усмехнулась.
- Кому-нибудь другому расскажи.
- Не в этом дело, - упрямо покачала Марина головой. - Он всё равно узнает рано или поздно, я ведь это понимаю, но...
- Боишься его реакции.
- Может не только его.
Нина поднажала в последние секунды, затем выпрямилась и вытерла вспотевший лоб. Но на подругу взглянула заинтересованно.
- Аркаша стал показывать характер?
От прямого ответа Марина уклонилась, и просто поделилась:
- Он не любит, когда всплывает Лёшкино имя. Не злится, конечно, но я же вижу, что ему неприятно.
- Интересно, - фыркнула Башинская, - он муж твой бывший. Поневоле всплывать будет.
- Да это понятно, но... - Марина помолчала, собираясь с мыслями, а после спрыгнула с тренажёра, благополучно позабыв о том, что её время ещё не вышло. - Ты же знаешь Лёшку, Нин. Как он отреагирует - не ясно, а тут Аркаша. Столкнутся, не дай бог...
- И Асадов его прибьёт под горячую руку, - закончила Нина со смешком.
Марина укоряюще посмотрела.
- Не наговаривай на него зря! Он с возрастом спокойнее стал, не так бурно реагирует на то, что его не устраивает.
- А ты его не защищай, - посоветовала Башинская.
Марина обиженно отвернулась.
- Даже не думала.
Нина улыбнулась накаченному молодому человеку, прошедшему мимо, подбоченилась, демонстрируя фигуру в обтягивающем спортивном костюме, а когда тот едва не споткнулся, оглянувшись на неё, потеряла к нему всякий интерес и вернулась к разговору с Мариной.
- Я тебя поняла, ты боишься, что Лёшка своей ревностью, подстегнёт к ревности Аркашу?
Марина лишь плечами пожала, раздумывая.
- Сложно это всё как-то, - пробормотала Башинская, - но смысла не лишено.
- А вдруг он не будет меня ревновать? - неожиданно проговорила Марина. - Я иногда себя глупо чувствую... Почему я думаю, что Лёшку это наверняка заденет? А если нет?
- У тебя есть основания так думать? - усмехнулась Нина.
Марина вспомнила сцену в машине, заметно занервничала и поэтому говорить ничего не стала, опасаясь лишних расспросов. Но Нина всё же задала ещё один каверзный вопрос:
- А тебе как хочется, чтобы ревновал или нет?
- Аркаша снова замуж звал, - вместо того, чтобы ответить, сказала Марина.
- Да? Что ж, это совсем неплохо. - Башинская улыбнулась и благоразумно промолчала о том, что Марина снова от ответа на важный вопрос уклонилась. - Что ты ответила?
- Ничего.
- Ну и дура. На массаж? Или в бар зайдём?
- Пить хочу...
- Тогда пойдём в бар.
- Просто понимаешь, у меня такое чувство, что вся моя жизнь делится на три неровные части. До Лёшки, с ним и без него. А перед Аркашей мне неудобно немного. Внутри пусто как-то, и заполнить эту пустоту не получается никак. Знаю, что Аркаша хочет видеть меня довольной и счастливой, но всё равно не получается. Вдруг так и не получится, Нин? А я Аркаше жизнь буду портить?
- Ну, знаешь ли... Не всем же тебе жизнь портить, у тебя тоже должно быть такое право.
- А Аркаше-то за что?
- А ты замуж выйди, сразу и найдётся повод. Штамп в паспорте многое меняет.
Марина только улыбнулась. Села за небольшой столик и отпила сока.
- А собрание как прошло? - спросила Нина, присаживаясь напротив.
- Как всегда. Когда я перестану туда ходить?
- Поговори с Лёшкой.
- Да он слушать меня не хочет! Думаешь, я не пробовала? Только лишняя ругань.
Нина побарабанила пальцами по столу, огляделась по сторонам, а потом с усмешкой проговорила:
- Встретила тут недавно Сонечку его, так такая особа важная стала, смотришь - глаза слепит.
- И зачем ты мне это говоришь?
Башинская передёрнула плечами.
- Просто так. Жалко девочку.
- Тебе её жалко?!
- А что? Я таких, как она, хорошо знаю, Марин. Знаешь, скольких перевидала? Если бы не подфартило ей так, если бы Асадов на пути не попался, ещё неизвестно в какой дыре бы она закончила. А теперь звезда, теперь она актриса!.. Смех просто.
- Актриса? - нахмурилась Марина.
- Говорят, ей роль в каком-то сериале предложили.
- Господи...
- Вот-вот, Лёшка наверняка в бурном восторге.
Марина махнула рукой.
- Не моё это дело.
Нина поболтала в высоком стакане остатки сока.
- Знаешь, я тебе даже завидую, - заявила она со вздохом. - У тебя жизнь кипит, а вот мне даже пожаловаться не на кого. Засыхаю, как цветок на окне.
- Не преувеличивай.
- А что? Знаешь, сколько мне уже лет? Как вспомню, прямо мурашки по всему телу. Замуж что ли выйти?
- Выйди, - согласилась Марина, присматриваясь к подруге с опаской. Обычно Нина никогда не жаловалась. - А за кого?
Башинская уставилась на неё, затем безнадёжно махнула рукой.
- Нет в жизни счастья. Даже замуж сходить не за кого...
Нина выглядела расстроенной, и Марина не стала ей говорить, что когда есть за кого, тоже не всегда радостно. Иногда одни проблемы от этих мужчин. Затем вспомнила, кто перед ней сидит и мысленно застыдилась. Нину Башинскую учить вздумала? Просто неприкрытая лесть самой себе.
Вечером Аркаша пригласил её в ресторан. Марина не любила, когда приходилось собираться за какой-то час, но он позвонил, и ей ничего не оставалось делать, как сопровождать его на важный деловой ужин.
- Там все будут с жёнами. Мариш, я тебя умоляю...
- Я всё поняла, - оборвала она его. - Пойдём в ресторан.
- Ты у меня самая лучшая.
- Даже не сомневайся, - пробормотала Марина, вешая трубку.
В ресторане было многолюдно, на небольшой сцене музыканты и девушка в белоснежном платье, с тоской во взгляде пела, почти прижимаясь ярко-накрашенными губами к микрофону, на вечную тему любви. Красиво извивалась и обводила зал ресторана долгим взглядом, словно ища поддержки у окружающих, но на неё почти никто не обращал внимания, люди пришли сюда поесть и отдохнуть, а кто-то и поработать, отвлекаться на певицу никто не хотел.
Аркаша провёл Марину к столику, несколько минут ушло на приветсвия-знакомства, наконец уселись, и пока Исаев бросился с головой в важные разговоры, она с интересом взглянула на присутствующих за столом женщин, ещё разок улыбнулась им, а потом взяла меню, потому что стало понятно, что ничего интересного этим вечером не светит. Мужчины будут "работать", а дам своих с собой захватили по одной лишь причине - чтобы потом не выслушивать упрёки, что у них совершенно нет на них времени. "Вот в ресторан ходили позавчера! А ты всё придумываешь... Да я каждую свободную минуту тебе уделяю!".
Марина спряталась за папкой с меню и закусила губу, скрывая улыбку. Выглянула и посмотрела на Аркашу. Он выглядел возбуждённым и как-то по-особенному привлекательным. Очень старался произвести впечатление на начальство. Встретилась глазами с мужчиной, сидящим напротив, он разглядывал её с любопытством, а когда Марина на него посмотрела, улыбнулся. Ей его улыбка не понравилась, и улыбаться в ответ она не стала, вернулась к изучению меню. За плечом маячил официант, Марина негромко озвучила ему свой заказ, а он кивнул. Ему Марина улыбнулась, специально. И тут же кинула взгляд на мужчину напротив, который беззастенчиво разглядывал её уже несколько минут. Его взгляд вдруг растревожил, она даже нахмурилась. Очень знакомое чувство волнения, которое обычно возникало только в одном случае, и чувства такие у неё вызывал только один человек. А тут вдруг незнакомый мужчина. И что, что он смотрит пристально? Она уже давно научилась не обращать внимания на подобное бесцеремонное поведение. А в душе саднило всё сильнее, Марина даже за бокал с вином схватилась и сделала большой глоток.
Мужчина усмехнулся, словно был доволен её реакцией, но Марина окинула его неприятным взглядом и отвернулась, а Аркаша наклонился к ней и поинтересовался:
- Что-то не так?
Выдавила из себя улыбку.
- Всё так.
Исаев потрепал её по руке и вернулся к разговору, а Марина повернула голову, безошибочно определив направление.
Алексей сидел за столиком у окна и смотрел на неё. Марина даже обрадовалась на какое-то короткое мгновение. Всё правильно. Только один человек, только он способен вызвать у неё такие чувства... А какие-то незнакомые мужики в костюмах за немыслимые деньги здесь совершенно не при чём, каких бы суперменов из себя при этом не строили.
Лёшка был зол, Марина определила это с одного взгляда. Сидит, свободно откинувшись на стуле, и выглядит совершенно равнодушным ко всему, но она-то знала. По наклону головы, по взгляду с прищуром, по тому, как он едва заметно постукивает указательным пальцем по стенке бокала, сразу определила - он зол. Сверлил её взглядом, рот кривился в усмешке, к ней вроде не относящейся, но то, как заныло сердце, подсказывало, что всё это для неё. Она даже могла сказать, о чём он думает в эту секунду.
Да, с нашим-то везением, как говорится... Это только ей могло так повезти - бояться, что он узнает, оттягивать момент истины, и тут же попасться ему на глаза с Аркашей под ручку.
Тоненький голосок певицы стал по-настоящему раздражать... Кто её только на работу взял?
Марина резко отвернулась и уставилась на тарелку с салатом, возникшую перед ней, как по волшебству. Салат был уложен красивой горкой, и она расстроено на неё уставилась, понимая, что не сможет проглотить ни кусочка. Внутри такая дрожь, что едва удаётся усидеть на месте. Выпила ещё вина и аккуратно оглянулась через плечо.
Алексей был с женой. Она вернулась за стол, смеялась, кажется, за руку его держала, а Асадов был мрачен, Марина даже жалость почувствовала. Но длилось это всего секунду, потому что потом Лёшка вдруг улыбнулся и сказал жене что-то такое, что заставило её рассмеяться громко и достаточно счастливо. Марина зажмурилась на секунду и отвернулась.
Между лопаток заломило. Вдруг поняла, что сидит прямая, как струна, расправив плечи и таращится на узел галстука того самого мужчины напротив. Причём смотрит настолько пронзительно, что он, кажется, уже и не рад такому вниманию. Не ест, ёрзает и даже галстук дёрнул, словно тот его душил.
- Марина, перестань, - шикнул ей на ухо Аркаша и она вздрогнула.
- Что?
- Давай выйдем. - Он тут же поднялся, и, извинившись, повёл к выходу.
Как же Марина его ненавидела в этот момент! Он вёл её прямо к Алексею, точнее, не к нему, конечно, а мимо. Мимо их столика, и она видела, как изменилось лицо Лёшкиной жены, когда она её увидела, и как она отдёрнула свою руку от руки Асадова, а тот даже не обратил на это внимания.
Смотрит слишком насмешливо и жестоко. А что смотришь? Ещё совсем недавно ты смотрел совсем по-другому. Забыл? А теперь что изменилось? Теперь я не одна? И тебе не всё равно?
На самом деле не всё равно?
Ты тоже не один, и я слишком долго к этому привыкала. Слишком долго заставляла себя радоваться этому.
Всё правильно. Смотри, какая она. Настоящая красавица, ей здесь самое место, с ней удобно...
Разве я была не права?
Исаев выдернул её в коридор, и они на пару секунд замерли в блаженном одиночестве.
- Ты с ума сошла? - сказал он наконец.
Голос пропал, словно его и не было никогда. В голове целая уйма мыслей, но ни одной, которая касалась бы Аркаши.
- Ты о чём?
Он повернулся к ней и посмотрел достаточно зло.
- А ты не знаешь!.. - начал он громким шёпотом.
Марина опустила глаза.
- Аркаш, зачем ты меня сюда вытащил?
- Чтобы ты не превратилась в соляную скульптуру, украшение стола! - Он наклонился к ней. - Это всего лишь бывший муж. Бывший, понимаешь?
Она одарила его таким негодующим взглядом, что он невольно отступил.
- По-моему, ты говоришь о чём-то, что мне совершенно не понятно, Аркаша. При чём здесь Лёшка?
- А действительно, при чём он здесь? Всего лишь сидит и таращится на тебя!
- И что я могу с этим сделать? - требовалось очень много выдержки, чтобы не отвести глаза.
Исаев сверлил её взглядом на секунду дольше необходимого, потом недовольным голосом произнёс:
- Ты можешь не оборачиваться на него каждые десять секунд.
Щёки запылали от стыда, но глаза всё равно не отвела.
- Тебе привиделось.
Он кивнул.
- Я очень этого хочу, Мариш. Чтобы мне привиделось.
Она улыбнулась ему, пусть и несколько натянуто, но улыбнулась, и заявила, что это просто недоразумение.
- Давай вернёмся в зал, - попросила Марина. - Неудобно, - и сама взяла его за руку.
Аркаша вдруг в руку её вцепился, сжал, а потом поднёс к своим губам. Марина успокаивающе улыбнулась ему, а когда он открыл дверь в зал, глубоко вздохнула, словно в омут готовилась броситься. Алексей с женой собирались уходить, поднялись из-за стола, с Соней Мариной чуть не столкнулась, зато та взглядом её едва с землёй не сравняла. Устояла, отвернулась. Но тут не вовремя влез официант, поспешно отступил в сторону, чтобы разрешить Аркаше с Мариной пройти, извинился, но этих секунд хватило, чтобы Асадов развернулся и задел Марину рукой.
Ей показалось, что время остановилось. Всё стихло, замолкли музыканты, и певица замолчала, все звуки отступили, Марина повернула голову и встретилась с Алексеем глазами. Его рука всё ещё касалась её руки, и Марина чувствовала её так долго, словно Асадов вцепился в неё, стараясь удержать, но на самом деле его рука лишь скользнула, обожгла кожу. Дыхание сбилось. Марина машинально потянулась вслед за его рукой...
- Алёш, пойдём!
Воздух ворвался в лёгкие и закружил голову. Всего какие-то доли секунды, незаметное движение руки, мимолётный взгляд, а показалось чёрти что...
Господи, они даже не поздоровались, словно чужие.
Пришлось как-то вытерпеть этот вечер, продолжала улыбаться Аркаше и его начальнику, и налегала на вино. Исаев даже не спорил. Легко приобнимал за плечи и что-то шептал ей на ухо. Она улыбалась, совершенно его не слушая.
Выходя из машины у своего подъезда, Марина уже сама за Аркадия держалась.
- Зачем ты меня напоил? - пожаловалась она, держась за его плечи.
- Я тебя напоил? - рассмеялся он, прижимая её к себе одной рукой, а другой захлопывая дверцу машины.
- А кто же?
- По-моему, ты сама прекрасно справилась.
- Ты же знаешь... я не пью...
Он быстро поцеловал её в губы и крепко обнял за талию, ведя к подъезду.
- Вино было хорошее, - сказал Исаев.
- Как вино может быть хорошим? - искренне удивилась Марина и покачнулась, когда он остановился и притянул её к себе.
В затылке было как-то тяжело и неприятно, дрожь поднялась от сердца к самому горлу, Марина прервала поцелуй и несколько секунд стояла, таращась на тёмное небо, чувствуя губы Аркаши на своей щеке. Он что-то шептал ей, а она смотрела на небо, а когда мимо на большой скорости проехала машина, повернула голову, чтобы посмотреть ей вслед.
Лёшка.
= 6 =
Алексей слышал, как тихонько скрипнула дверь, но головы не повернул. Соня сама подошла, а когда он всё-таки удостоил её взглядом, улыбнулась.
- Давай я его заберу, - шёпотом проговорила она и кивнула на сына, который спал у Асадова на руках. Прижимался щёчкой к его руке и сладко посапывал. Алексей уже довольно давно сидел в кабинете, смотрел в окно, думал о жизни и тихонько укачивал сына, который сегодня весь вечер капризничал. Тошку ничего не устраивало, он куксился, тянулся ручонками то к нему, то к матери, то к няне, затихал ненадолго и снова начинал требовать что-то неведомое. В конце концов, Алексей взял его на руки и ушёл в свой кабинет, закрыв за собой дверь. Антон немного поругался, но потом успокоился и заснул, зацепившись ручонкой за воротник его футболки. Асадов слушал его дыхание, время от времени сам закрывал глаза, борясь с душившими его эмоциями. Боролся удачно, потому что за вечер, проведённый дома, никто не заметил его злости, а сейчас и вовсе психовать нельзя, когда ребёнок на руках.
Жена стояла и смотрела на него, ждала какой-то реакции. Он осторожно выпрямился, секунду вглядывался в лицо сына, а потом передал его Соне.
- Не разбуди, - не удержался и шикнул на неё Алексей.
Жена вышла, и Алексей откинулся на стуле, развернувшись лицом к окну. За ним не было ничего интересного, но все четыре угла его собственного кабинета уже в тоску вгоняли, каждую деталь знал. А за окном, на тёмном небе хотя бы звёзды, пусть и знакомые, но от этого не менее загадочные. Алексей не стал бы спорить, если бы его сегодня никто не трогал. Пусть бы он сидел здесь в одиночестве, в тишине и думал бы... думал бы о том, что его так тревожило и сильно беспокоило. А тот факт, что с беспокойствами этими он ничего поделать не мог, и вызывал желание остаться в одиночестве. Боялся, что Соня полезет к нему с расспросами, или того хуже, с поцелуями, а он не сдержится и зло на ней сорвёт. Потом раскается, конечно, но проблему это уже не решит.
Не получалось у него быть с ней терпеливым. Соня частенько делала или говорила такие вещи, которые он не просто не понимал, а отказывался понимать. Вот, например, её мечта стать актрисой. В последнее время жена постоянно где-то пропадала, а дома не выпускала из рук сценарий и что-то упорно зубрила. Вроде бы ничего страшного в этом увлечении не было, нашла себе занятие, но Алексей, как только этот самый сценарий видел, независимо от того, в руках у жены или он просто на столике лежал, в душе поднималось тихое бешенство. В голове никак не мог уложить, что какие-то выдумки сценаристов для неё важнее, чем наблюдать за тем, как растёт её ребёнок. Ведь это настолько удивительно, и если Соня это упустит, то наверстать никогда не сможет. А она не понимала, даже не слушала, когда он пытался ей это объяснить.
- Она слишком молода, чтобы полностью прочувствовать это, - успокаивала его мать. - Да к тому же...
Она запнулась, и Алексей заинтересованно посмотрел.
- Что?
- Она не мечтала о ребёнке так, как ты. Как Марина. Для неё это, скажем так, не чудо. В полном смысле этого слова. Потом поймёт.
- Когда поздно будет?
Валентина Алексеевна лишь плечами пожала.
- Каждый совершает свои ошибки, Алёш. Тебя хоть от одной смогли уберечь? - Она потрепала его по волосам.
Внутреннего покоя в их семье не было. Не было удобства, понимания, не было найдено способа мириться с недостатками другого. Слишком многое вызывало раздражение и обоюдное непонимание. Слишком часто возникало удивление по поводу того, что он делает рядом с этой женщиной. Со временем, узнав её получше, пришёл к выводу, что она совсем неплохая девочка, интересная, со своими удивительными мыслями в хорошенькой головке. И даже любит его, по крайней мере, так считает. Говорить может что угодно, но иногда так смотрит на него, так льнёт к нему, что сомнений не остаётся - сама в своих чувствах уверена. А вот Алексей хоть и верил сказанному, но не против был бы проверить это утверждение. Вдруг ответ удивит их обоих? И если бы не знал, как бывает на самом деле, наверное, удовлетворился бы такими отношениями. Даже счастлив был бы. Возможно. В конце концов, он никогда не верил в безоблачное счастье, готов был принять и решать возникающие проблемы и недоразумения. Они ведь всегда были, даже с Мариной, но с бывшей женой всё было по-другому. Горячо, приятно, даже ссоры были какие-то понятные и не обидные. С Соней так не получалось. А может, всё дело было в том, что он сам не хотел, чтобы так было? Ведь если это повторится, ощущение чуда исчезнет. А променять чудо, которое у него когда-то было, на другое, даже намного лучшее, ему не хотелось.
Дверь приоткрылась и снова заглянула жена.
- Ты спать идёшь?
- Иду, - кивнул он, не отрывая взгляда от окна.
Так как он не шевелился, Соня вошла, оставив дверь открытой, и обняла Алексея за шею. Поцеловала в колючую щёку.
- Ну, о чём ты всё время думаешь? - протянула она, смеясь. - Обо мне?
Надо же, даже врать не пришлось. Кивнул.
- Пойдём, - потянула Соня его за руку.
В спальне на кровати лежал сценарий в толстой красной папке. Соня его быстренько переложила на тумбочку, а Асадова потянула на себя.
- Я соскучилась.
Она ждала от него следующего шага, видимого проявления страсти, а Алексей сегодня не мог ей этого дать. Он уже не первый день был не в настроении, в душе такое творилось, огромное чувство недовольства ворочалось с боку на бок, сбивало дыхание, а перед глазами такая картина, хоть кричи. А ведь пока собственными глазами не увидел, был почти спокоен. Даже гордился собой, что настолько философски ко всему отнёсся. Пусть поначалу пришлось зубы сцепить, но затем сумел себя убедить в том, что всё идёт своим чередом. Ведь не может же она, в самом деле, всю оставшуюся жизнь одна, без него... А вот вчера в ресторане всё его спокойствие улетучилось. Как только увидел, как только взгляд её встретил, заметил, как Марина мечется и нервничает, как только случайное прикосновение ощутил, которое словно огнём обожгло с ног до головы, и все правильные мысли из головы окончательно выветрило.
- Лёша!
Соня оттолкнула его и выпрямилась, глядя на него сверху вниз.
- Что с тобой?
Он лишь плечами пожал, потом закинул руки за голову и уставился в потолок. Соня несколько секунд смотрела в его напряжённое лицо, а потом слезла с него и даже отвернулась.
- Как мне всё это надоело, - пробормотала она.
Асадов усмехнулся.
- Что именно?
- Ты, - не удержалась жена. - Ты мне надоел со своим печальным взглядом!
- Слова-то какие! Из роли?
Она оглянулась на него через плечо и настороженно посмотрела.
- Ты опять чем-то недоволен?
- Сонь, ладно, - отмахнулся от неё Алексей. - Я слишком устал, чтобы отношения выяснять.
- А я и не хотела выяснять отношения, - слегка язвительно напомнила она. Поднялась и сняла через голову платье, оставшись в одном белье. Алексей следил за ней взглядом. Даже послушно губами причмокнул, выражая своё восхищение, когда жена обернулась.
- О чём ты всё время думаешь? - спросила она.
- О тебе, я же сказал.
- Ой, не ври! Ты никогда обо мне не думаешь.
Алексей застонал сквозь зубы и сел.
- Соня, не начинай, пожалуйста. Что ты злишь меня?
- А ты меня? Я же не дура, и всё понимаю!
- Да ты что? - зло усмехнулся он. - Ты оказывается, понятливая.
- Представь себе!
- Тогда может, ты поймёшь, что мне до чёртиков надоели твои постоянные отлучки? Особенно, по вечерам.
Она поджала губы и несколько секунд подбирала правильный ответ.
- Ты опять виноватой делаешь меня, - сказала она наконец.
- Не виноватой. Просто мне это не нравится.
- Почему? Неужели тебя больше бы устроила жена, которая бы стала дома сидеть?
- Я не заставляю тебя сидеть дома. Но вся эта затея со съёмками мне не нравится.
- А мне нравится! Мне важно это, понимаешь? Мама всю жизнь мечтала...
- Твоя мама мечтала, но при этом никогда от мужа далеко не уезжала, насколько знаю. Для неё ты и твой отец важнее были, но у тебя, кажется, совсем другие планы!
- Ты просто не хочешь меня понять.
- Хочу, но не могу.
Соня фыркнула и скрылась за дверью ванной комнаты. Алексей понимал, что она разозлилась, но успокаивать её не собирался.
- Совсем необязательно срывать на мне зло, Лёш, - проговорила она, когда вернулась в комнату. Асадов как раз снимал джинсы и когда оглянулся на жену, выглядел, наверняка, несколько глупо.
- Я не срываю на тебе зло, с чего ты взяла?
- Да потому что я вижу! Ты уже два дня сам не свой. А я у тебя виновата. Это попросту несправедливо! Ты просишь меня бросить всё, что мне интересно, осесть дома, но тебе моё присутствие не требуется, разве я не права?
Асадов раздражённо взмахнул руками.
- Хватит загадками говорить! У тебя какие-то претензии?
- Да, у меня претензии! - выкрикнула она и даже ногой топнула. - Я хочу, чтобы хотя бы в моей постели мой муж обо мне думал, а не о другой!
Алексей откровенно поморщился.
- Ты опять?
- А ты думаешь, что я такая дура, что даже не заметила, как она глазела на тебя в ресторане? Как только совести хватает!.. Пришла с одним, а смотрит на другого. На чужого мужа, между прочим!
- Хватит! - заорал он, а Соня тут же шикнула на него.
- Ребёнка разбудишь!
Алексей замер перед ней, глядя с негодованием, тяжело дыша и уперев руки в бока.
- Не лезь в то, во что тебя не просят, понятно?
- Я и не лезу! Я лишь терплю, когда ты сидишь, уставившись пустым взглядом в стену, и думаешь о ней! Я не лезу! А когда она замуж выйдет, что будет? Ты с собой покончишь?
Асадов моргнул.
- Ты с ума сошла? Какое - замуж?
Соня усмехнулась и руками всплеснула.
- А ты на что рассчитывал? Сам же говорил, что она святая и правильная. А правильные, милый мой, долго без штампа в паспорте с мужиками не спят, они замуж выходят! Да об этом уже все говорят! Аркадий Исаев - новая звезда телевидения, каждый шаг его отслеживается. А он, на этот самый шаг, от твоей бывшей не отходит! И чем она только к себе мужиков привязывает?
Алексей с трудом сглотнул, а потом хрипло проговорил:
- Тебе не понять.
Соня обиженно шмыгнула носом.
- Конечно, куда уж мне!
Она собралась плакать, даже заморгала чаще, что сразу придало её лицу страдальческое выражение, а Алексей отвернулся, не желая этого видеть. Вдруг почувствовал нестерпимую усталость, такую опустошающую, что даже стоять тяжело стало. Хотелось лечь, выключить свет и очень долго лежать в темноте, и желательно, не дышать, надеясь хоть так унять появившуюся в районе сердца боль.
- Алёша, - уже тише и виновато произнесла Соня, но он остановил её жестом.
- Я всё понял, Сонь. Не надо мне ничего больше объяснять.
Он достал из шкафа плед и взял подушку с кровати. Жена настороженно следила за ним взглядом.
- Ты что, Алёш?
- В кабинете посплю. Ложись спать.
Он вышел из спальни, а Соня тяжело опустилась на кровать, а потом стукнула по постели кулаком. Вот зачем она снова заговорила о его бывшей жене? Вот кто её за язык тянул, спрашивается?
" " "
У подъезда встретилась с Томилиным. Тот поздоровался, а взглянул загадочно и чересчур весело. Марина даже нахмурилась немного.
- Что? - спросила она.
Томилин решительно замотал головой.
- Ничего.
Он фыркнул и поспешил прочь, а Марина посмотрела ему вслед. Всё-таки мужики - жуткие негодяи. Убежал, а ей теперь гадай, чем она его насмешила.
На улице уже темно, хотя и не поздно совсем, но зимой темнеет рано и с этим неудобством приходится мириться. Марина напоследок вдохнула полной грудью холодный воздух, посмотрела на машину Томилина, которая аккуратно вырулила со стоянки, и вошла в подъезд. Очень хотелось домой. Хотелось снять с себя деловой костюм, полежать в горячей ванне, выпить чаю, да и просто побыть одной. Даже помолчать - и то за счастье кажется, после суматошного рабочего дня.
Лифт оказался занят, и Марина решила пойти по лестнице. В конце концов, третий этаж не такая уж и высота. А все достижения цивилизации, как, например, лифт, только балуют человека, лишая его даже самых незначительных препятствий. Когда-то люди придумали ступеньки, чтобы облегчить себе подъём, а потом придумали лифт, чтобы облегчить жизнь.
К чему относилось весёлое фырканье соседа, Марина поняла, только поднявшись на собственный этаж. Уже достала из кармана ключи, готовая повернуться к своей двери, да так и застыла, разглядывая Асадова, который с удобством расположился на ступеньках верхнего пролёта лестницы. Он практически лежал, упираясь локтём в одну из ступенек, а рядом стояла бутылка виски. Заметив Марину, Алексей широко улыбнулся.
- Привет.
Улыбкой своей её обмануть не смог. Марина оценила неприятный прищур и злость во взгляде, и лишь коротко кивнула.
- Привет.
- Ты одна?
- А кого ты ждал?
Алексей хохотнул и пожал плечами.
- Не знаю. Это ты мне скажи.
Марина ничего говорить не стала, открыла дверь и тогда уже на Асадова обернулась.
- Иди домой.
Он сел прямо, сцепил руки в замок и уставился на Марину обвиняюще.
- Почему не спрашиваешь, зачем я пришёл?
- А мне не интересно, - порадовала она его. - До свидания, Лёша.
Вошла в квартиру и захлопнула дверь. Привалилась к ней спиной, чувствуя болезненный стук сердца в горле. Господи, он только взглянул недовольно, а у неё от волнения - не от страха, а именно от волнения! - коленки задрожали. Чёрт бы их взял, эти коленки! Их-то точно не обманешь, за просто так дрожать не станут.
Асадов не стал звонить в дверь, требовать, чтобы она его впустила, поговорила с ним, Марина ещё подождала немного, каждую секунду ожидая, что дверь содрогнётся от первого удара - с Асадова ведь станется от злости начать в дверь ломиться! - но ничего не происходило. Она повернулась и припала к дверному глазку. Алексей снова развалился на ступеньках и не торопясь откручивал крышку с бутылки. Потом хлебнул.
Уходить он не собирается, догадалась Марина. Кажется, не так сильно пьян и зол, иначе бы давно ей это продемонстрировал. Значит, что-то задумал.
Если откровенно, то она ждала его появления. Интуиция подсказывала, что их встреча в ресторане без ответа не останется. Оставалось только ждать. Она и ждала. День, два... Алексей не звонил, не появлялся, но Марина не спешила успокаиваться и оказалась права. На третий день Асадов появился и неизвестно, чего добивается. И как некстати, что Аркаша сегодня не появится! Или наоборот, кстати?
Пока Марина раздумывала, что предпринять, на этаже остановился лифт, двери открылись, и появилась соседка, величественная и, как всегда, без меры любопытная Галина Петровна. Ей всегда было скучно, даже наличие двух внуков от скуки её не спасало, и она была рада с головой погрузиться в личную жизнь всех окружающих, а после и обсудить чужие проблемы со своими подругами, некоторые из которых проживали в их же доме и после начинали коситься с беспардонным любопытством. И вот теперь Галина Петровна углядела новый повод для своего любопытства и ринулась выяснять подробности. Марина только ногой топнула, заметив, как Асадов соседке заулыбался. Сейчас точно спьяну наболтает чего-нибудь лишнего! Ему-то хорошо, он после домой уйдёт, а Марине здесь жить предстоит.
- Алёша, это ты? - послышался сладкий голос соседки. - Давно тебя не видела! А ты что же на лестнице сидишь? Мариночки дома нет?
- Дома она, - достаточно громко и с нескрываемым удовольствием откликнулся Асадов. - Пускать меня не хочет.
- Почему?!
Тянуть было больше нельзя, попросту опасно, и Марина, нацепив на лицо улыбку, дверь распахнула.
- Добрый вечер, Галина Петровна.
- Мариночка, - разулыбалась соседка, неустанно стреляя глазами то в её сторону, то в сторону Алексея. - А тут вот Алёша...
- Я знаю. - Сохранять приветливость было всё труднее. Кинула на Асадова убийственный взгляд и одними губами проговорила: - Заходи.
Алексей откровенно наслаждался моментом, не переставал улыбаться, а когда дождался приглашения, легко поднялся и спустился со ступенек.
- Очень приятно было вас увидеть, Галина Петровна, - сказал он и галантно раскланялся, прежде чем закрыть дверь прямо перед носом соседки, которая всё пыталась увидеть, что творится в квартире за спиной Асадова. Алексей дверь закрыл и так же, как и Марина несколько минут назад, привалился к ней спиной. Посмотрел на бывшую жену, которая выглядела возмущённой и раздражённой и на него не смотрела принципиально. Уже успела снять пальто и теперь расстёгивала сапоги, присев на стул. Поставила их у стены, а ноги сунула в пушистые тапочки, которые всегда стояли под стулом. Алексей вдруг занервничал. Всё это было так знакомо, каждое движение, каждые жест, но было так давно.
- Ты зачем пришёл? - поинтересовалась Марина недовольно, но снова не удостоила взглядом, даже на кухню ушла, оставив Алексея самого разбираться, как ему действовать дальше. От такого явного пренебрежения Алексей снова распалился. Пальто снял и разъярённо уставился на мужские тапки под вешалкой. Не удержался и ногой их пнул. Значит, у него уже и тапки тут есть? А тапки это серьёзно. Это намного серьёзнее, чем пятнадцать рубашек в шкафу. Тапки носят дома, а не в гостях у любовницы.
На кухне хлопнула дверца шкафа, и Асадов отправился туда. По пути жадно оглядывал стены, даже в гостиную заглянул, чувствуя, как внутри разжимается какая-то тугая пружина. Он смотрел, понимал, что за два года, что он здесь не был, практически ничего не изменилось, и пружина разжималась, становилось легче и приятнее дышать. Полной грудью вдохнул, ощущая небывалое облегчение. Мозг, затуманенный алкоголем, выдавал одну невероятную мысль за другой и с такой скоростью, что Алексей даже испугался слегка. Пришлось приказать себе успокоиться.
В дверях кухни остановился, наблюдая за Мариной. Она достала свою любимую чашку и собиралась заварить чай. Чашка была одна, что было весьма показательно, но Алексея вдруг развеселило. Ему вообще хотелось улыбаться, хотя и понимал, что радоваться в принципе нечему. Марина ему не рада, а ещё чужие тапки в прихожей, да и вообще...
А Марина тем временем уговаривала себя не дрожать. Старалась всё время стоять к Асадову спиной, чтобы он не смог ничего по её лицу прочитать. Вцепилась сначала в ложку, потом в чашку, едва не рассыпала заварку, а всё потому, что Алексей был здесь. В их квартире, в их доме, он стоял на пороге кухни, как делал это тысячу раз до этого. Правда, было это давно и, как в известной поговорке, нужно добавлять - и неправда, для собственного успокоения.
А потом в одну секунду всё изменилось, Алексей в три шага преодолел разделявшее их расстояние и вцепился в неё. Руки сжали её плечи, уткнулся в её шею, провёл губами, отчего Марина практически рассудка лишилась, и замер так. Заварку она всё-таки рассыпала. Руки безвольно повисли, попыталась вздохнуть, потом проглотить горький болезненный комок в горле, ничего не выходило, и она с отчаянием подумала, что непременно задохнётся. Алексей потёрся щекой о её щёку, щека была колючая, стало больно и приятно одновременно, и Марина, наконец, вздохнула, правда, вышло некрасиво, с хрипом, почувствовала запах коньяка, этого дурацкого коньяка, который она всегда терпеть не могла, а Алексей так любил, а поэтому и она "любила", и сейчас даже этот запах показался таким родным, вдруг стало понятно, как же сильно его не хватало. Но сказал Алексей не совсем то, что она ожидала. Снова сжал её своими ручищами и выдохнул:
- Я так тебя хочу. Даже спать не могу... Мариш, я соскучился.
Закрыла глаза, вцепилась в стол с такой силой, что пальцы побелели, а потом Асадова оттолкнула.
- Ты пришёл сказать, что тебе жены мало? - сухо осведомилась она. - Или просто скучно стало?
Пауза, а потом глухой смешок и Алексей навалился на неё всей тяжестью, прижимая к столу. И шепнул на ухо:
- Ты ревнуешь меня к жене или спрашиваешь - есть ли у меня любовница?
Марина даже зарычала от негодования. Пришлось поднапрячься, чтобы снова оттолкнуть его от себя.
- Лёш, отпусти! - Отошла от него и одёрнула задравшийся пиджак. Глянула искоса. - Ты зачем пришёл?
Он передёрнул плечами.
- Поговорить.
- Тогда нечего было пить!
- Ты же знаешь, что я не пьян. Я выпил, но не пьян. - Алексей тяжело опустился на стул и сложил руки на столе. Марина осталась стоять перед ним, неожиданно почувствовав неловкость. Он требует ответа, он недоволен, а она томится перед ним, не зная, чего ждать. - Я поговорить с тобой хочу.
- Говори, - разрешила она, стараясь скрыть свою нервозность.
- Ты замуж выходишь за этого типа?
Марина открыла рот, да так и замерла, не зная, что ответить. Мысли всколыхнулись и закружились в голове.
- Кто тебе это сказал?
- Это имеет какое-то значение? Он ведь живёт здесь, я прав?
Марина упёрла одну руку в бок.
- А тебе какое дело?
Асадов помрачнел.
- Я задал тебе простой вопрос.
- А у тебя нет права ни на простые, ни на сложные вопросы. Ты врываешься ко мне домой!..
- Ты сама меня пригласила, - возразил он, а Марина в сердцах указала ему на дверь.
- А теперь выгоняю! Убирайся вон!
- Марина.
- Уходи, я сказала!
- Ты можешь кричать, сколько тебе вздумается. Я не уйду.
- Почему?!
- Не хочу, - коротко ответил он.
Она отвернулась и сжала в кулаки. Потом решила попытаться договориться с ним по-хорошему.
- Лёш, уходи, пожалуйста. Я очень устала, и говорить с тобой не хочу.
- А я не собираюсь с тобой разговаривать. Я задал тебе вопрос и хочу получить ответ.
- О Господи!
- Ответь мне!
- Да! Я собираюсь за него замуж! Тебе легче стало?
Алексей опустил глаза в стол.
- Значит, не врут.
Марина удивлённо посмотрела.
- Ты собираешь сплетни?
Он вдруг шарахнул кулаком по столу.
- Не говори со мной в таком тоне!
- А в каком с тобой говорить?!
Уставились друг на друга, пауза затянулась, и оба словно выдохлись. Марина снова отвернулась, а Асадов поднялся из-за стола.
- Ты его любишь?
- Уйдёшь ты или нет? - взмолилась она.
Он свирепо уставился на неё, молчал, а Марина отвернулась и качала головой, в такт своим мыслям. У неё была какая-то новая стрижка, волнистые пряди падали на шею, прикрывали сверкающую серьгу в ухе, подбородок как всегда упрямо вздёрнут, но губы дрожат. Алексею так давно не представлялось возможности вот так не торопясь, внимательно её рассмотреть, что, наверное, нужно было радоваться этому шансу, а он вдруг почувствовал жгучую обиду.
- Надеюсь, он в курсе, что ты терпеть не можешь проблемы, - сказал он, пытаясь справиться с голосом.
Когда Марина обернулась, намереваясь с изумлением на бывшего мужа посмотреть, тот уже шёл по коридору по направлению к прихожей.
- Ты что сказал?
- Желаю счастья в семейной жизни.
- Да ты... Да как ты можешь?
В ответ на её недоумение из прихожей вылетела Аркашина тапка и пролетела в сторону гостиной.
- Это просто немыслимо, - растерялась Марина.
Не нужно было к нему идти, пусть бы Алексей ушёл, хлопнул бы дверью, а она бы переждала на кухне, чтобы не накликать ещё большую беду, но Марина всё-таки выскочила в прихожую и застала как раз тот момент, когда Асадов открыл дверь, собираясь выйти из квартиры.
- Так это я во всём виновата, да? - дрожащим от негодования голосом поинтересовалась она. - Это я тебя из дома выгнала?..
Алексей с грохотом захлопнул дверь и повернулся к Марине. Выглядел грозным, едва в руках себя держал.
- Ты выгнала меня не из дома. Ты из своей жизни меня выгнала! Мало того, из моей жизни меня выгнала! А я, как последний дурак, в который раз сделал всё так, как ты хотела!
Марина развела руками, не в состоянии подобрать слов.
- Как ты можешь? - получилось очень тихо и недоверчиво. Алексей смотрел на неё, как на врага, с такой невероятной злостью, что выдержать это было невозможно. Его неприязнь причиняла почти физическую боль. После всего, что она... для него... А он её, оказывается, винит? Отступила сначала на шаг, потом другой и скрылась в гостиной. Пусть уходит. Пусть просто уходит...
Но дверь не хлопнула. Марина стояла, словно окаменев посреди комнаты, до боли в глазах вглядывалась в рисунок на ковре у себя под ногами, и изо всех сил старалась подавить рыдания. Они поднялись из самой глубины и душили, душили... Как это всё несправедливо!
Он появился в комнате, привалился спиной к дверному косяку и тоже стал смотреть на ковёр.
- Ты на самом деле считаешь меня виноватой?
Алексей помолчал, размышляя, стоит ли отвечать на этот провокационный вопрос. Ведь прекрасно знал, что ничем хорошим этот разговор не закончится. Но это было сильнее его. Два года поговорить не могли, при любой попытке, прежде, чем успевали добраться до сути, всплывали обиды, и тут же расходились в разные стороны, а вот сейчас прозвучал тот самый главный вопрос. Как Алексей мог не ответить? Он сам так долго искал на него ответ.
- Ты виновата в том, что не дала нам шанса. Никогда не давала - ни себе, ни другим. Тебе же нужно всегда поступать правильно. А правильно - не всегда верно, Марин.
Ей вдруг показалось, что в комнате резко похолодало, она даже поёжилась. Алексей говорил незнакомым, холодным тоном и от этого каждое его слово превращалось в нечто, что исправить уже невозможно.
Покачала головой.
- Нет... Ты не прав! Я не пыталась поступить правильно, я просто хотела... чтобы у тебя всё получилось.
Алексей криво усмехнулся, а потом подошёл к ней. Стоял совсем близко, она даже дыхание его чувствовала. Чуть наклонился к ней и сказал:
- Вот только забыла спросить, чего же хочу я.
Если бы у неё была возможность, она бы его сейчас убила. Настолько чудовищная мысль, что всю горечь с собой унесла. Обернулась и с силой оттолкнула его от себя. Алексей отступил на пару шагов и изумлённо посмотрел.
- Забыла, значит! Я значит, всегда правильно поступаю? А как поступаешь ты? Ты всегда просто ждёшь! Кто что сделает? Вдруг и твоего участия не потребуется, всё само собой решится?! Решил меня виноватой сделать? Ничего у тебя не выйдет, понял?
- Да я не делаю тебя виноватой! - заорал Алексей в ответ, вместо того, чтобы попытаться её успокоить.
- А что ты делаешь?! Ты приходишь ко мне через два года и говоришь, что я нам шанса не дала? А ты дал нам шанс? Ты сам что сделал?
- Прекрати задавать мне эти дурацкие вопросы!
- Ах, теперь они дурацкие?.. Убирайся вон отсюда, понял?
Он как-то неловко, в сердцах, взмахнул рукой, и на пол свалилась ваза. Осколки разлетелись по полу, а Марина от злости даже кулаки сжала. Уставилась на Асадова, а тот вдруг скроил виноватую физиономию, разглядывая осколки.
- Извини, - сказал он, растеряв весь свой пыл.
- Не извиню! Уходи, я не хочу тебя видеть.
Асадов упрямо выдвинул подбородок.
- Почему? Потому что я говорю что-то, что тебя не устраивает?
Она с шумом втянула в себя воздух.
- Да что ты знаешь? Или ты думаешь, мне легко это решение далось? Да я чуть не умерла тогда!.. Я... - Марина запнулась на полуслове и поспешила отвернуться, потому что слёзы так и брызнули из глаз. - Я же хотела, чтобы у тебя всё было. Всё для тебя, а ты...
Алексей поморщился, ничего не мог с собой поделать. Он понимал, о чём ему Марина говорила, но с его собственными мыслями и ощущениями это никак не совпадало.
- А я хотел с тобой быть.
Она обернулась и в упор взглянула на него.
- Зачем?
- Да потому что я люблю тебя, дура! - рявкнул он, не сдержавшись.
- А сына не любишь?
- Не вмешивай сюда ребёнка, Марин!
Она устало вздохнула.
- Это бессмысленный разговор, неужели ты не понимаешь? Время прошло, всё изменилось.
- Ты, правда, считаешь, что изменилось? У тебя изменилось?
- Лёша, я тебя прошу, хватит! Что ты пытаешься мне доказать? Что я не права была? Но я была права, я знаю это! А ты просто упрямишься, и всё ищешь какие-то причины!.. Не надо делать из меня отвратительного человека! Я не выгоняла тебя из дома, я не заставляла тебя разводиться со мной! Ты сам!..
- Сам? - рыкнул Асадов. - Тебе так больше нравится думать, да?
- Но ты ушёл! Ты понял меня тогда и...
- Я ушёл, потому что ты умирала рядом со мной, - глухо проговорил он. - Ты мне это сказала, помнишь? Ты сказала, что не можешь быть рядом со мной, для тебя это невыносимо. Что ты умираешь, что ты... - Алексей сглотнул. - Ты с ума сходишь. А я этому причина. Не то, что у нас случилось, а я. И смотрела на меня пустыми глазами. Ты даже не жаловалась мне никогда, не просила помочь... Ты просто умирала и просила уйти. Я ушёл.
Он никогда ей этого не говорил, никогда. Все знали, из-за чего они развелись, и они знали, так, по крайней мере, Марина всегда думала. Это ведь было так просто - ошибка природы, которую нужно хотя бы попытаться исправить, хотя бы для одного из них, чтобы знать, что чувствуешь, когда смотришь в глаза своего ребёнка. Марина была до последнего момента убеждена, что Алексей с ней согласен. Да, было трудно расстаться, разойтись в разные стороны, навсегда. Какое страшное слово - навсегда. Но ведь оно того стоило, раз всё-таки появился чудесный мальчик, у которого папины тёмные глазки. Это было так просто, так понятно, так закономерно, что это, в конце концов, помогло Марине примириться с произошедшим. Что не с ней, не она, что другая сделает её Андрея счастливым, а со всеми воспоминаниями, которые порой обжигали обоих, до сих пор, можно как-то смириться. Потерпеть ещё немного, и всё обязательно пройдёт. А сейчас он говорит ей, что она была не права.
Слёзы текли, приходилось вытирать их рукой, щёки были противно мокрыми и липкими от потёкшего макияжа, а Марина всё равно не могла успокоиться. Только старалась всхлипы сдерживать.
- Я же для тебя... я же всё для тебя... - Снова начала она оправдываться, с ужасом понимая, что никаких других доводов, более веских, у неё и нет.
- А я для тебя, - с горечью проговорил Алексей. - Решил, что раз тебе без меня легче это пережить, раз не помогаю, а только хуже делаю, тогда уйду. Я тоже чуть не умер, но ушёл. Ты ведь никогда не думала об этом, правда? Наверное, решила, что я с радостью в новую жизнь кинулся, детей рожать...
- Прекрати, пожалуйста. У тебя сын... Ты так сына хотел!
- Я от тебя сына хотел! - снова не выдержал и повысил голос Асадов. - От тебя, понимаешь? А когда... вот такое произошло - у нас с тобой произошло, Марин! - я хотел быть с тобой рядом. Но ты не была рядом, ты просто вычеркнула меня из своей жизни, а нашу, нас с тобой, просто перечеркнула, меня не спросив! И на себе крест поставила, а я не мог тебя спасти! Как думаешь, как я себя чувствовал? Последним ничтожеством. Не мог помочь собственной жене! И так выходило, что и ты меня считала ничтожеством, да? Ты готова была выслушивать кого угодно, но не меня.
- Это неправда, Алёш. Всё не так.
- Но ты же мне не говорила как! Только твердила - уходи, уходи, не могу с тобой! - Алексей замолчал, вдруг осознав, что давно уже не слушает её, только говорит. Всё, что так долго копилось, теперь выплёскивалось наружу, превращаясь в обидные слова, а Марина плакала, отвернувшись от него, и только головой качала, не принимая его обвинения.
- Я хотела, чтобы ты был счастлив.
- Без тебя?
- С сыном.
- Без тебя, - повторил Алексей еле слышно. Подошёл и вдруг обнял её. Прижался щекой к её волосам и слабо улыбнулся. - Я не умею так.
Терпеть его прикосновения было невыносимо. Он так давно её не обнимал, не прижимался к ней, не вздыхал - просто так, потому что вздох сам собой вырывается от переизбытка чувств, и сейчас, после всех ужасающих признаний, понимать, что ничего не вернёшь, и при этом чувствовать его руки, тепло, запах - ведь она только недавно поняла, что для неё значит этот запах, он означает нечто своё, родноё, самое важное в жизни, что исчезло безвозвратно, - было ужасно.
- Отпусти меня, пожалуйста, - забормотала она, при этом не делая ни единой попытки освободиться. - Уходи, я с ума сейчас сойду. - И тут же перепугалась до смерти. - Господи, что я говорю?..
А Алексей нервно хохотнул. Его губы заскользили по её щеке, вниз, сам запрокинул ей голову, но в губы поцеловать не решился. Губами прикоснулся к её шее, пальцами провёл по нежной коже, потом сжал Маринин подбородок. Она застонала, не протестующе, а как-то ослаблено, словно сдавалась на его волю и теперь только ему решать, что делать дальше, а Алексей в следующую секунду отпрянул и ушёл, не оборачиваясь.
" " "
Зима началась в один день, как раз накануне дня рождения Марины. Утром проснулась, в окошко выглянула, а всё белым-бело, и прохожие по улице спешили, прикрывая лицо шарфами и руками, одетыми в варежки и перчатки, а не перепрыгивали через лужи. Мороз. Даже не верится. Кажется, зима пришла.
- Зима, мороз! - почти радостно возвестила Калерия Львовна, появляясь в привычное время в квартире. - Никаким глобальным потеплением и не пахнет. А ведь вчера только по телевизору опять им пугали!
Марина улыбнулась.
Она в последние дни чувствовала жуткую усталость и подавленность. Всё больше молчала. Ей было о чём подумать. И если бы Калерия знала, о чём она думает и по какому поводу расстраивается и даже страдает, пришла бы в ужас. Сказала бы:
- Опять? Мы же это пережили!
Марина тоже считала, что пережили. Что всё ясно и ничего нового в её истории быть не может, а поди ж ты. Оказывается, бывшего мужа в своё время спросить забыла, выслушать не захотела, и оказалась со всех сторон виноватой. Она никогда не утверждала, что Асадов счастлив в новом браке, но у него ведь был ребёнок. Его родной ребёнок. Это уже само по себе счастье. А Алексей, кажется, этого не понимает.
Вот если бы у неё был ребёнок, она бы всю свою любовь ему отдала, что угодно бы пережила ради него. А Алексей не понимает... не понимает.
Аркаша появился на кухне уже выбритый, благоухающий новым одеколоном, подошёл и поцеловал Марину в щёку.
- Давно проснулась?
- Давно, - отозвалась Марина, нацепив на лицо улыбку.
- Плохо себя чувствуешь?
- Почему?
Аркаша пожал плечами и сел за стол. Улыбнулся Калерии дежурной улыбкой. Та даже этим не стала себя утруждать, просто поставила перед ним тарелку, налила кофе и из кухни неспешно удалилась.
- После вчерашнего... Или просто настроение плохое?
Вчера у неё был день рождения. Было семейное застолье, знакомые до последнего слова тосты, родственники, подарки с разноцветными бантами на коробках и какими-то милыми глупостями внутри. Разошлись поздно и Марине, пусть и на короткий срок, но удалось отвлечься от своих мыслей, которые вот уже неделю сводили её с ума.
А сегодня тоже день празднества. Но только не дома, а в ресторане, где её будут поздравлять официально, друзья, коллеги по работе, важные клиенты и другие нужные люди, которых обязательно нужно было пригласить, просто из уважения. Если бы можно было, Марина бы отменила всё. Ей вчерашних своих натужных улыбок хватило бы за глаза, но перед родными можно было и притвориться, чтобы их не расстраивать, а вот перед чужими... ещё труднее будет. А всё ради чего? Чтобы пустить пыль в глаза, и в который раз показать всем, что она на многое способна?
- Наверное, настроение, - поспешила согласиться Марина, не желая объясняться с Аркашей дальше. - Не люблю я все эти праздники, ты же знаешь.
- Последний денёк остался, потерпи.
Она кивнула.
- Кольцо наденешь?
Подняла на него растерянный взгляд.
- Что?
- Я подарил тебе кольцо. Наденешь?
Это было не просто кольцо, и они оба это знали. Но Марина почему-то его приняла, даже не попробовала возразить. Аркаша ничего ей не сказал, никаких признаний или предложений в связи с этим подарком не делал, поэтому она не нашла повода отказаться. Но родственникам этого и не понадобилось. Кольцо увидели - и всё решили за них. Аркаша, кажется, был не против, а у Марины сил не было объяснять всем и каждому, что на самом деле это просто подарок и ничего больше. А вот теперь Исаев на что-то намекает.
Марина глотнула остывшего чая и быстро на Аркашу глянула.
- Ты серьёзно?
Он ослепительно улыбнулся.
- А почему нет?
А действительно, почему нет? О замужестве пока никто не говорит.
Правда, это только она так думала, как выяснилось. Вечером её хватали за руку, радостно улыбались и поздравляли. Не с днём рождения, а с помолвкой. Даже Нина на неё неприлично вытаращилась.
- Решилась?
- Нин, это подарок на день рождения!
Башинская недоверчиво хмыкнула.
- Это он тебе сказал?
- Это я тебе говорю.
- А он что сказал? - не отставала Нина.
- Он просто подарил.
- А ты взяла? Поздравляю тебя.
Марина руку выдернула, не позволив подруге толком кольцо разглядеть.
- Не нужно было его надевать.
- Не нужно было, - согласилась Башинская. - Аркаша попросил, да?
Марина приуныла.
Далось всем это кольцо. Она крутила его на пальце, подумывая вообще снять и в карман сунуть, вот только делать это нужно было раньше. Аркаша вон важный такой ходит, весь светится. Можно подумать, на самом деле влюблён до умопомрачения и ждёт не дождётся, когда её своей женой назовёт.
А вдруг и правда влюблён? А она просто не замечает этого, всё время назад оборачиваясь?
Марина повнимательнее к Исаеву присмотрелась. Он разговаривал с гостями, смеялся, выглядел довольным и ни разу на неё не обернулся. Она смотрела пристально и даже умоляла его оглянуться, но он не чувствовал.
- Марин, - шепнула ей на ухо Нина.
- Иду.
- Марин, Алексей здесь.
Сердце сжали словно тисками, а взгляд заметался по залу.
- Где?
- Да вон у дверей, только вошёл. Марин, ты его пригласила?
- С ума сошла, что ли? - свистящим шёпотом отозвалась Марина, не в силах оторвать от Асадова взгляд. Алексей спокойно обводил взглядом зал, можно сказать, не торопясь, словно его здесь с нетерпением ожидали в качестве почётного гостя. Марина испугалась, что он скандалить пришёл, но уж больно равнодушным был его взгляд, да и поза расслабленная. Когда Алексей был зол, он так себя не вёл.
- Подойди к нему, - подтолкнула её Башинская. - Что ему нужно? Или поздравить пришёл? Так вчера бы...
Подойди... Если бы Нина знала, как она боялась подходить к нему, встречаться с ним взглядом, а уж тем более заговорить. Прошла неделя с их последней встречи, а Марина до сих пор плакала по ночам, вспоминая, что он ей говорил и как. И совсем не горела желанием увидеть бывшего мужа так скоро, да ещё при таком скоплении народа.
Но на самом деле лучше было подойти, прежде чем Алексея кто-нибудь заметит, особенно Аркаша.
Увидев её, Асадов замер. С места не двигался, ждал, когда она подойдёт. Оглядел с ног до головы, пользуясь возможностью, и даже предпринял слабую попытку улыбнуться. Это Марину, признаться, больше всего напугало.
- Привет, - сказал он.
Осторожно кивнула в ответ.
- Привет.
- Поговоришь со мной?
- О чём?
Она отводила глаза и сильно нервничала, но Алексей всё равно попросил:
- Удели мне несколько минут, о большем не прошу. Твои гости даже не заметят твоего отсутствия.
- Какой странный комплимент.
Асадов широко улыбнулся, только взгляд оставался чересчур серьёзным.
- Поймала.
И открыл дверь, приглашая Марину выйти. Она всё ещё сомневалась, оглянулась и отыскала взглядом Нину, которая внимательно за ними наблюдала. А потом вышла. От Алексея отвернулась и нервно сцепила руки, страшась того, что может услышать от Асадова.
Алексей же вздохнул. За дверью слышались весёлые голоса, музыка, у людей был праздник... Хотя, при чём тут люди? У Марины день рождения, а он её не поздравил. И даже пришёл не за этим.
- Я пришёл извиниться.
Марина обернулась и взглянула недоверчиво.
- Извиниться?
- Да. Я, кажется, наговорил тебе лишнего... Расстроил. Ты была права, я был пьян. - Помолчал, переживая собственную ложь. - Ты же знаешь, я не всегда реально оцениваю своё состояние, когда выпью. Но я тебе обещаю, подобного больше не повторится.
Марина смотрела на него во все глаза. Алексей говорил спокойным, ровным тоном, как-то по-особенному равнодушно и на неё смотрел с прищуром. Он врал. И Марина это знала, но уличать его в этой самой лжи не стала. Ей не нужна была новая ссора, тем более сейчас.
Кивнула.
- Хорошо.
- Ты принимаешь мои извинения?
Что за несуразный разговор?
- Да, Алёш.
- Отлично. Я со своей стороны, постараюсь больше не вмешиваться в твою жизнь. Ты хотела что-то решить с акциями?
Он хочет от неё избавиться. Ничего другого на ум не приходит.
- Я не знаю, - промямлила Марина, начиная закипать. - Мне подумать надо.
- Подумай. И позвони. Мы всё решим.
Алексей снова окинул её взглядом, пользуясь тем, что Марина постоянно отводила глаза в сторону, не желая на него смотреть. Заметил, как она нервно крутит кольцо на пальце и покусывает нижнюю губу.
- Поздравляю, - брякнул Асадов, а она посмотрела недобро, словно заподозрила его в чём-то нехорошем.
- Спасибо.
В зал Марина вернулась на негнущихся ногах. Дверь за ней захлопнулась, в коридоре остался Алексей, а её трясло так, словно он у неё за спиной стоял.
- Мариш, я тебя ищу! Где ходишь?
- Всё хорошо, Аркаш, - выдавила Марина из себя, не совсем понимая, что должна ему сейчас сказать.
- Хорошо, что хорошо, - рассмеялся он, притягивая её ближе к себе. Поцеловал в лоб. - Пойдём?
- Куда? - перепугалась она.
- Гости хотят видеть именинницу, которая где-то гуляет сама по себе.
Марина натянуто улыбнулась, а Аркаша едва заметно нахмурился.
- Марин, в чём дело?
Пришлось глубоко вдохнуть, и уже после этого улыбнулась более естественно.
- Всё хорошо, Аркаш, пойдём.
Её опять поздравляли, а Марина только улыбалась, не понимая ни слова из красочной речи своего начальника ни слова. К нему ещё кто-то присоединился, тост грозил затянуться, люди вокруг смеялись, а Аркаша обнял её за талию. Марина думала, что прошепчет что-нибудь или поцелует, а он вдруг проговорил ей на ухо достаточно напряжённо:
- Что он здесь делает?
Она никак не отреагировала на этот вопрос. Только нашла взглядом Алексея, который стоял и спокойно осматривался. Потом взял с подноса бокал с вином. Марине захотелось застонать в голос. С какой стати он вернулся?
Исаев сжал её руку, достаточно сильно, Марина едва удержалась, чтобы не поморщиться, а затем широко улыбнулся.
- Итак, все поздравили? У самой лучшей женщины на свете день рождения! А самая лучшая женщина достойна самого лучшего подарка, который я ей и сделал. - Незаметно подтолкнул Марину вперёд. - Правда, милая?
Он намекал на кольцо и все это знали. Все в этом зале знали, кроме одного человека. По крайней мере, Марина так думала.
А Алексей смотрел на неё странно, взгляд был насмешливый, но с примесью горечи. Выслушал все шутки, все поздравления. Даже Нину попытался от себя локтем отпихнуть, которая попыталась увести его, потянув за рукав. Марина стояла, терпеливо снося множество чужих взглядов, а по-настоящему изнывая только под одним. Наконец, осмелилась и посмотрела на Асадова. Встретилась с ним глазами, и что-то такое в его взгляде промелькнуло, отчего сразу тепло стало. Не жарко, не обжигающе, а именно тепло. Обычно раньше такое тепло в душе появлялось как раз перед тем, как Алексей собирался сказать ей...
Он поднял бокал с вином и спокойно, но при этом перебив Аркашу, сказал:
- С днём рождения, любимая.
Она улыбнулась, но уже после. После того, как Алексей ушёл, резко развернувшись на пятках, после того, как сама смогла укрыться ото всех, после того, как выслушала все гневные речи Исаева. Она улыбнулась, но сквозь слёзы.
|