Легонько скрипнула дверь, выпуская последних слуг, затихли в коридоре осторожные шаги. Только после этого молодой человек, чье лицо до того могло поспорить с неподвижностью и величием храмовых статуй, позволил себе немного расслабиться. Снял высокую церемониальную шапку, скомкал, отбросил за спину. Чуть изогнулись в улыбке бледные губы. Красавица Чунтао плавным движением перетекла ближе, словно бы ластясь к мужу, а на самом деле принимая на себя большую часть веса, подала пиалу. Чжан-шоу пригубил вино, пряча улыбку. Приобнял жену, пробежался пальцами по позвоночнику (Чун еле слышно мурлыкнула) и выдернул заколку-стилет, зарывшись пальцами в рассыпавшиеся локоны. Женщина перехватила руку с пиалой и пригубила прямо оттуда. О! Дочь опальных князей восточного предела знала церемониал не хуже самого Чжана и никогда бы не позволила себе такого на людях. Но церемонии и ритуалы - это для чужих. Не здесь, не сейчас. Молодой император Чонгана очень любил такие вечера.

- Тебе очень идет форма, Янлин - Чун изящным движением подхватила с блюда ягоду син, но не спешила отправлять ее в рот, катая между пальцами.

- Его величество поступил мудро, назначив госпожу Янлин новым Мастером Хранящим Покой Столицы, - кивнул сидящий справа от императора пожилой воин.

Даже сейчас он был облачен в пластинчатый доспех. Разве что шлем и перчатки лежали на соседней подушке. Злые языки утверждали, что даже жену он любит, не снимая брони. Впрочем, безумцев, рисковавших шутить над "Стальным Генералом" с каждым годом находилось все меньше. Фанг Хуоджин, вот уже двадцать лет носящий звание Господина Неба и Земли - главнокомандующего императорской армии, говорил мало, а бил насмерть.

Сидящий напротив него грузный старик в темно-зеленом халате промолчал. Он, казалось, и вовсе спал, не обращая внимания на происходящее.

- Я благодарна Его Величеству за столь щедрый дар, - сидящая напротив императорской четы девушка в алом церемониальном костюме городской стражи поклонилась, коснувшись лбом пола. Коса цвета темного меда скользнула на плечо, - умоляю простить мою дерзость, но я хочу просить Его Императорское Величество еще об одной милости.

- В подобной обстановке ты можешь звать меня Чжан-шоу - улыбка осветила бледное лицо, - разве я могу отказать в чем-то свой спасительнице?

Янлин еще раз поклонилась. Распрямилась, медленно; подняла глаза, впервые за этот вечер: - Завтра на рассвете я хочу умереть.

Вскрикнула Чунтао, сок раздавленной ягоды потек по алебастровым пальцам, словно кровь. Лицо молодого императора снова окаменело:

- Рассказывай!

- Первое, что я помню, это боль. И темнота.

- Не обязательно начинать с самого рождения, сестренка - Чунтао нервно хихикнула. Император хмуро глянул на нее и та замолкла.

Боль и темнота, - Янлин, погрузившись в воспоминания, казалось, и не заметила реплики. - Уже позже я осознала что лежу. Лежу на чем-то твердом. Чуть шевельнулась и поняла, что под правой рукой что-то есть. Я целый вздох (а может быть, целую вечность) не понимала, что это. Но... я не могу не узнать эту рукоять. О, боги! Вы не представляете, как я обрадовалась! Я вцепилась в нее, словно испуганный ребенок в мамину руку! Клянусь, даже боль словно бы стала вдвое меньше! Я вдруг осознала, что жива. По настоящему жива. А потом был голос.

- Так вы очнулись, юная госпожа! Поздравляю! - Голос был, кажется, мужской, чуть насмешливый. Словно легкий весенний ветерок.

Я дернулась, но оказалось, что мои руки привязаны.

- Не стоит, - Голос зазвучал снова, уже сочувственно - как вы себя чувствуете? Где болит?

- Везде, - буркнула я. Осознавать себя связанной и беспомощной было не слишком-то приятно.

Получилось не слишком внятно - во рту пересохло и язык еле ворочался, но меня поняли.

- Врете, - Голос снова стал насмешливым, - вот здесь не болит, и здесь, и здесь. - Три легких прикосновения, - Выпейте.

Край деревянной плошки коснулся губ. Голос, конечно, был врединой, но пить хотелось. Я даже почти смогла поднять голову. Не знаю, что за гадость намешал Голос, но действительно немного полегчало.

- Я вас сейчас отвяжу, - чашка уплыла в сторону вместе с Голосом, - только очень прошу, не пытайтесь открыть глаза и не трогайте повязку.

- Что с ними?- я чуть в обморок не упала, лишь на секунду представив, что так и останусь в вечной темноте.

- Яд черизанки, - ленты на запястье зашевелились, дыхание Голоса коснулось щеки, - пройдет. Яд вышел, но пару дней нужно еще потерпеть. - Голос пах травами.

Как только освободилось второе запястье, я поудобнее перехватила золотой клинок.

- Грозная девочка, - Голос хмыкнул где-то в стороне, - если ты на секунду отцепишься от своего драгоценного меча и протянешь правую руку чуть в сторону, то нащупаешь веревку. Следуя ей, дойдешь до ночного горшка. Тут недалеко, думаю, справишься.

И наглый противный Голос зашелестел травой где-то снаружи дома. Я хотела подкараулить его и обо всем расспросить, но уснула. Снилось, не помню что, но что-то приятное. Словно теплый морской прибой дома в Лантане или шелест листвы.

Проснулась я вполне бодрой. Тело, конечно, ломило, но я сумела добраться до этой богами проклятой ночной вазы. Да еще и этот дурацкий халат.

- Уверена, что этот твой Голос не подглядывал? - Чун лукаво прищурилась.

- Разумеется, - смутить Янлин оказалось не так просто, - я все же Мастер. Мне не нужно видеть противника, чтобы знать, где он.

- Уверена, меч ты ни на секунду не выпустила, - Чунтао любила подтрунивать над сводной сестрой, но втайне ей гордилась. Не у каждой младшая сестренка знаменитый на все царство мастер меча. Хоть и не женское это, конечно, дело.

- Угу, - девушка хмуро кивнула, - я на него вообще-то опиралась. Дальше рассказывать?

Чун прикрыла рот ладошками, демонстрируя готовность молчать до конца дней, и мечница продолжила:

- Разумеется, я не вернулась в постель (нужно сказать, весьма высокую и жесткую), а отправилась исследовать дом. Стыдно признать, но хватило меня ненадолго. Когда шаги Голоса замерли на пороге, я как раз собиралась с силами, чтобы преодолеть целых четыре шага до кровати.

Почувствовала, как чужая рука касается кожи между ключиц, а потом словно теплая волна прошла от макушки до пяток. Это было так... странно, что я чуть не упала.

- Вам лучше лечь, - меня поддержали. Причем так хитро, что меч вытащить не получилось бы при всем желании. Впрочем, у меня и так не было на это сил.

Как только я легла, мне в губы ткнулась чашка. Это снова был какой-то горький отвар, но он здорово меня взбодрил, и я поняла, что жутко голодна. Я только рот открыла, чтобы сказать об этом, как в руку мне дали другую чашку, с бульоном. У меня даже хватило сил выпить его самостоятельно. После чего меня мягко, но настойчиво уложили обратно. Я решила немного побыть послушной девочкой, к тому же вопросы можно задавать и лежа.

- Кто вы? Где я? Что произошло?

Этот богами проклятый Голос этак демонстративно тяжело вздохнул, помолчал немного (видимо чтобы еще сильнее меня поизводить) и только после этого соизволил ответить:

- Я целитель, вы у меня дома. Я нашел вас в лесу и принес сюда.

- В лесу Шанюан? - не знаю, зачем я это спросила. Где он еще мог меня найти? В рощах небесных святителей?

- Ну... да.

Кажется, этот нахальный Голос подумал то же самое.

- Могу я узнать, как зовут прекрасную госпожу и что привело ее в столь негостеприимное место?

Придворный кавалер выискался, тоже мне! Но, если подумать, он мне жизнь спас, наверное, так что лучше быть вежливой. К тому же, что скрывать? Ответила правду:

- Мое имя Янлин, по прозвищу Золотой Клинок. Я младшая дочь рода Донгэй - приемная дочь, но ему об этом знать не обязательно. Это к делу не относится, - В этих горах искала источник Сюнма-дэки. Мне сказали, что он в лесу Шанюан. Я оставила лошадь в деревне и пошла.

- Одна, без сопровождающих?

Как ни странно, Голос не издевался. Звучал вежливо и спокойно. Ну да, одна. Дура самоуверенная. Впрочем...

- Если бы я привела отряд, это помогло бы?

- Нет. - прозвучало сухо, словно хруст сломанной ветки.

Вот так-то. А ведь он местный. Знает, наверное, о чем говорит.

- В общем, пошла я искать этот источник. Мне говорили, что здесь полно ёкаев, но выбора-то все равно не было. На мастерство свое понадеялась, на меч свой. Я даже не знаю, что за твари это были - не то кабаны, не то медведи. Двое, кажется.

- Вы хороший боец. Вы почти дошли, - Голос все так же сух и лишен эмоций.

Толку-то с этого почти.

- Что прои... - подумала и спросила иначе, - как вы нашли меня?

- Вы позвали, я пришел.

Я прямо почувствовала, как он пожал плечами. Намного понятнее стало! И не надейся, переспрашивать не буду. Хватит уже себя дурой выставлять.

- И все же, госпожа Мастер Хранящий Покой Столицы, возможно, вы вспомните, что же случилось? - дрогнули веки полуприкрытых глаз. Наставник Нианзу, которого за глаза звали "Спящая черепаха", разумеется, не пропустил ни слова в столь занимательном рассказе.

- Не знаю, смогу ли. Я плохо помню. Выскочили эти мохнатые, здоровые. Чем-то на кабанов похожи, но клыки, шипы, да и размером, скорее, с медведя. Двое. Или все же трое? Я какое-то время уворачивалась, рубила. Быстрые твари, живучие. Потом меня зацепили. Дальше помню боль. После уже кусками, словно отражения в осколках зеркала. Помню, как умираю. Лежу в корнях какого-то дерева. Корни, кажется, живые, ползут, извиваются, а я тела не чувствую. Не вижу совсем, глаза кровью залиты. Шепчу еще кажется, что-то. Глупость какую-то из детства. Чонква мэни кавесан...

Господин наставник поперхнулся вином, закашлялся.

- Откуда у тебя это, девочка? - от удивления Нианзу позабыл свою извечную церемониально-отстраненную вежливость. Янлин не обиделась. Старый наставник мог назвать "девочкой" гору Утайшань. Вполне возможно, он был даже старше.

- От-т бабушки, - мечница оробела, - она воспитывала меня, еще совсем крохой. Она говорила, что если будет совсем-совсем плохо, нужно прочитать этот волшебный стишок и все наладится. Не знаю, почему я его вдруг вспомнила.

- Волшебный стишок, - грузный старик, похожий на черепаху покачал головой, - интересная у тебя была бабушка. Голос его вдруг окреп, в нем зазвучал лязг боевых доспехов и рокот шаманских бубнов:

"Чонг Кван Мэн-Ки Кави Асан Ши Гуэй Тон..." Казалось, по помещению пронесся порыв ветра, хоть пламя свечей не колыхнулось.

- Именем Договора Вечности Неба и Земли, призываю богов и демонов, людей и нелюдей... - наставник чуть помолчал, словно смакуя произнесенное, - немногие могут воззвать к Формуле Договора, еще меньше будет услышано. Продолжайте, юная госпожа. История становится действительно интересной.

- Хранитель Нианзу, вы рекомендовали мне искать в лесу Шанюан, - решила уточнить девушка, - Вы знали, что источник там?

- Нет, - наставник пожал плечами, - В путь отправилось двенадцать отрядов. Разве ты не встречала никого?

- Янг Рассекающий Ветер - призналась Янлин, и, поймав, вопросительный взгляд сестры уточнила: - Он действительно мастер Да Дао шу, но он оказался недостаточно хорош.

- Кажется, госпожа глава стражи желает в чем-то признаться? - усмехнулся Фанг Хуоджин.

- Я видела его могилу, - спохватилась Янлин, - возле деревни Цзя в уезеде Хонтоки.

Император склонил голову, пряча усмешку. Могил, скорее всего, семь. Рассекающий Ветер был лучшим в отряде, и если даже он не совладал с Золотым Клинком, то у остальных не было шансов. Впрочем, так или иначе, из двенадцати отрядов лучших воинов империи вернулась только молодая воспитанница рода Донгэй. Да будут герои счастливы в небесных чертогах.

- Уж не знаю, насколько хорошим он был лекарем, - рассказ меж тем продолжался, - он, кажется, вообще ничего не делал. Давал что-то пить, иногда ощупывал, массировал, но аккуратно, через одежду. Впрочем, я мало что помню, так, урывками. Один раз проснулась от того, что меня гладит кто-то по лицу - от виска к щеке, легко, почти невесомо. Замерла вся, но Голос все равно заметил. Вздохнул, сообщил, что сейчас может быть немного больно. Потом провел рукой еще раз. Я чудом сумела не закричать. Немного больно? Да мне словно раскаленным прутом по лицу провели! Правда, следующее прикосновение сняло боль, оставив лишь легкую приятную прохладу. А этот палач принялся за левую скулу, и дальше на шею. В меня будто сотню ледяных игл воткнули! И снова все закончилось с прикосновением. Этот наглец уже ниже спускается, под халат лезет. А у меня там нет ничего, только бинты! Вцепилась в руку, как могла. Голос, кажется, даже удивился.

- Ну-ну, - успокаивающе так, как малому ребенку, - зачем такой красавице шрамы? Спи.

И, кажется, мне в лицо дунул. Когда очнулась, повязок на мне уже не было. Спасибо хоть халат оставил, развратник. Зато с утра мне разрешили снять повязку.

- Ну и как, как он выглядел? - тут же встрепенулась Чунтао.

- Как размытое пятно, - огрызнулась Янлин, - Чун, я демоны знают сколько в этой повязке пролежала! У меня глаза слезились даже от утренней зари.

- В углу лохань с водой, - сообщил Господин Размытое Пятно, - вам стоит помыться. Одежда рядом. Выпросил, что смог. Ваша совсем негодная. Зовите, если что.

Вот если что, интересно? Если мне с мужчиной в лохани поплескаться захочется? Решила, что не позову, даже если на меня демоны нападут. Впрочем, я об этом забыла, потому что вода оказалась горячей. Я там до обеда отмокала, клянусь! Это было прекрасно.

Правда, одежду он, кажется, отобрал у какой-то нищенки. - Янлин вздохнула, - ну ладно, может быть и не у нищенки. Может быть, у местных крестьян она считается даже вполне пристойной. Штаны, рубашка (женские даже, а то я думала, может, он своими поделился), халат шерстяной, синий. Всяко лучше, чем то вонючее недоразумение, в котором я до этого лежала. И лежала я не на кровати, как оказалось, а на какой-то каменной глыбе. Бр-р-р, словно жертва на алтаре. Кстати говоря, пока мылась, посмотрела - шрамов действительно не осталось. Даже тот, детский, когда я с дерева свалилась - и то исчез. Там же среди одежды и пояс нашелся с пайцзой именной государевой. Пояс нацепила, меч повесила - такой счастливой себя почувствовала, вы не поверите! Словно на крыльях во двор вылетела. Собственно тогда я его в первый раз по-настоящему и увидела, лекаря этого.

- Ну? - Чунтао подалась вперед. Даже старый генерал усмехнулся. Женщина, что с нее взять.

- Что ну? Мужчина, молодой, стройный. Волосы длинные, черные, в хвост стянуты, только две пряди белые. И не седые даже, а словно молоко. Не старик, симпатичный даже, а по лицу не поймешь, двадцать ему лет, тридцать или больше. Не то, чтобы высокий, но выше меня. Встал, поклонился.

- Рад видеть благородную госпожу в добром здравии, - говорит. А глазами так впился, я себя снова голой почувствовала. Разозлилась, ужас. А этот продолжает, уже с такой покровительственной насмешкой: - Осторожнее. Вам только кажется, что вы бодры и полны сил. В "танце шести потоков" на третьем свалитесь. Или на четвертом.

Ну спасибо, князь ты мой серебряный! Комплимент сделал слабой девчонке! Да я на одной злости готова была все шесть потоков пройти по два раза! Правда, к концу разминки злость поутихла. Да и силы кончились. А лекарь сидит, не смотрит даже, только в ступке что-то растирает. Ну и я на него внимания не обращаю. Воды из ковша выпила (специально его здесь оставил кто-то?), села, окрестности рассматриваю.

Хотя, что там и рассматривать? Дом не дом, сарай не сарай - так, развалюха деревенская. За домом грядки какие-то, изгородь невысокая, кривая вся. За изгородью лес. Тот самый - Шанюан "вершина горы". Мрачный весь, недобрый. А ведь снова туда идти придется. Успеть бы.

Засмотрелась я на лес, а как очнулась, поняла, что есть хочу зверски. Лекарь обнаружился за домом - как раз мешал какое-то варево в небольшом горшочке. Только моргнуть успела, а он уже рядом и ручки свои шаловливые ко мне тянет. Руку я перехватила, да чуть вывернула, чтоб не лез, куда не позволяли.

- Тише, грозная госпожа, тише - кажется, парень и не удивился вовсе, - пока что вы моя пациентка, так что стойте смирно.

Подумала немного, и руку все-таки отпустила. Ладонь у него оказалась горячая, от костра что ли? И снова теплая волна по всему телу, только в этот раз я чуть больше почувствовать сумела. Словно смотрит кто-то, ощупывает тебя невидимым взглядом - каждую жилу, каждую косточку. И я словно бы вместе с ним чувствую, что вот здесь перелом не до конца сросся, вот здесь ушиб застарелый, а здесь мышцы еще не восстановились. И будто сотня змеек сквозь руки усталые бежит, массирует. Как до живота дошло, тот заурчал возмущенно, а лекарь-то и рад позубоскалить:

- Пять минут, госпожа, и все будет готово!

Я у стены присела, и остатки мыслей собрать пытаюсь - у меня все еще по телу внутри солнечные змейки ползают. Сколько ни лечили меня до этого, а не было никогда подобного. Странный он этот лекарь. А я ведь даже имени его не знаю. Встать бы, поклониться, как положено, а сил нет ну просто совсем. Ладно, и так обойдется.

- Прошу простить мое невежество, уважаемый мастер, - хотя бы на словах решила быть вежливой, - могу я узнать имя моего спасителя?

- Можешь звать меня Ю, - даже глаз от котелка не поднял. Похлебка ему, видимо, интереснее.

- Ю? Друг?

- Ага, - лекарь энергично кивнул и расплылся в улыбке: - а я буду звать тебя Ян. Ласточка.

Мальчишка мальчишкой, демоны его забери! Вот как с ним серьезно разговаривать? Звать он меня, видите ли, будет.

- Готово! Угощайся. Во дворце тебя таким не накормят,- мне уже протягивали плошку с каким-то варевом. И откуда силы вдруг взялись - метнулась как коршун на добычу.

Мда, действительно не накормят. Наш домашний повар, почтеннейший господин Баоцзан третий, скорее в собственном котле утопится, чем приготовит нечто подобное. Какое-то месиво из придорожной травы и грязных тряпок, залитое непонятно чем.

- Ешь, это полезно.

Кажется, на лице полностью отразилось все, что я думаю о съедобности данного блюда. Лекарь подцепил палочками какой-то лист и отправил себе в рот, видимо для примера. Еще немного посомневавшись, все же попробовала запихнуть в себя это. И ничего, не так уж и гадостно. Хотя больше одной плошки я осилить так и не сумела.

Два дня я только и делала, что ела, спала и тренировалась. Почти восстановила свою прежнюю форму, да и к еде этой жуткой притерпелась. Может быть, действительно полезно. С лекарем я почти не разговаривала - две-три фразы в день, да обязательный осмотр. Впрочем, Ю и прикасаться-то перестал на второй день - посмотрел пристально, кивнул, и снова за свои дела принялся. Травы он тогда сортировал, что ли.

На третий день к нам гости пожаловали. Десятка два человек, да сзади еще женщины с вездесущей ребятней. Я не сразу с площадки подошла, так что только суть разговора уловила. Двое детей пропало на днях, одного нашли сегодня - мертвого. И с претензиями селяне пришли почему-то к моему лекарю. Причем, претензии готовы были выразить принесенными с собой вилами да факелами, судя по тону.

- Вот как? Видимо, господин мой староста решил, что самосуд, да еще и безо всяких доказательств, будет благосклонно воспринят императорским посланником? - А лекарь не только со мной в таком насмешливом тоне общается, это, оказывается, его нормальное состояние.

Староста как-то подсдулся. Это он меня что ли за императорского посланника принял? Хотя, в какой-то мере...

- И все же уходи! - староста не робкого десятка оказался. Некоторое время они с лекарем взглядами мерялись.

- Гонишь из деревни накануне Ночи белых теней? - что-то мелькнуло в голосе такое, недоброе, - да еще и лекаря? Уверен, что обойдетесь?

- Уходи я сказал! Нам не нужна твоя помощь! - староста расхрабрился.

- Повтори это еще два раза, - в голосе Ю не осталось и тени насмешки, - ну же: "Мастер-целитель, нам не нужна твоя помощь"

Староста и рад - повторил, не запнулся.

- Слово сказано, - кивнул лекарь, - слово услышано. Слово засвидетельствовано.

И развернулся, будто ни старосты, ни сельчан для него больше не существовало: "Ян, я ухожу. Ты со мной?"

Что он только что сказал? Я попыталась собраться с мыслями. Ночь белых теней? То есть я здесь не семь дней, я полтора месяца на том камне пролежала? И вдруг на меня словно плита гранитная упала: Все, не успела. Не смогла. Какая уже разница, здесь оставаться, или ехать куда-то.

- А куда, собственно, ты собираешься идти? - я еле поспевала за спешащим к дому целителем. Мне все равно было куда, главное не в столицу.

- В Сяонг. Если поспешим, успеем заночевать в храме Лун-Вана. Это чуть в стороне, но такую ночь лучше провести в защищенном месте. Составишь компанию?

- Сяонг, это же на западе? Я не могу, у меня лошади, да и вещи в Ву остались.

- В Ву сейчас не пройти, - лекарь доставал отовсюду разные травы, склянки, свертки и раскладывал их по отделениям весьма немалого короба, обшитого тканью, - оползень накрыл тропу.

- Ты откуда знаешь?

- Слышал, - парень обернулся, - ты собираться-то будешь?

- А что мне собираться? У меня из своего только меч.

Лекарь только кивнул, приторачивая к коробу свернутое одеяло и котелок.

У ограды нас ждала молодая женщина, но во двор не заходила.

- Господин мастер-целитель, возьмите, не побрезгуйте - протянула котомку, - здесь еда в дорогу, да одежда, да кое-что еще для вашей спутницы. И еще вот это возьмите, да защитят вас боги.

Амулет какой-то древний с шеи сняла и на лекаря повесила. Тот в руках повертел, замер - только губами шевелил слегка, словно молился, и обратно женщине на шею талисман надел.

- Благорарю, Нуо. Тебе нужнее. Да защитят тебя боги этой ночью.

Котомку мне перекинул и зашагал дальше. Я в котомку быстренько заглянула: одежда, еда, гербень, да еще мелочи какие-то, на спину ее закинула и следом пошла. Долго шли молча. Я все переживала, думала, как мне возвращаться. Да и стоит ли возвращаться? Спутник мой тоже молчал. Когда я поняла, что мысли мои становятся совсем уж черными, попыталась хоть разговором отвлечься.

- Ю, а кто эта женщина?

- Селянка - сухо ответил, отстань мол. Тоже, видно, думы невеселые.

Ну уж нет, так просто ты от меня не отделаешься!

- Кажется, она к тебе хорошо относится, в отличие от остальных. Припасы вот тебе собрала.

- Не мне, а тебе.

- Да, надо будет, как-нибудь вернуться, хоть денег отдать за все это. Для нее, пожалуй, это немалые траты.

- Не стоит. К тому моменту все они будут мертвы.

- Поч-чему? - я аж споткнулась.

- Они забыли традиции предков, - лекарь остановился, развернулся ко мне. Голос его был все так же сух, - превратили их в пустые ритуалы и праздники. Они отказались от защиты. Несколько пустых знаков на косяке не сдержат духов в эту ночь. Да и нам стоит поспешить.

- Жители целой деревни погибнут, а ты так спокойно об этом говоришь?! - я не на шутку разозлилась.

- Это их выбор.

- Но ты же можешь их защитить, да?

- Они сами отказались от защиты, и трижды подтвердили это, согласно традиции. Я не могу вмешаться.

Не особо-то и хотел вмешиваться, я уверена.

- Тогда это сделаю я!

- Они выгнали нас из деревни, зная, что эту ночь нужно провести под крышей, защитившись всеми амулетами, какие есть.

- Плевать! - мне действительно было плевать. Если он может бросить людей на смерть и спокойно говорить об этом, прикрываясь какими-то традициями, то я не могу, - я вернусь в деревню, а ты можешь идти, куда хочешь!

- Что ж, может быть, у тебя даже получится, - задумчиво произнес лекарь, - у тебя необычный меч. Он убивает духов?

- Вот и проверим,- я развернулась, и почти побежала обратно. В этот раз я не опоздаю!

- Маленькая глупая ласточка, - Ю последовал за мной.

Солнце уже скрылось за горой, когда я ворвалась на центральную площадь селения. Ни одного человека и практически мертвая тишина. Не лают собаки, не слышно другой домашней живности. Впрочем, в щели закрытых ставень, я, кажется, видела движение.

Сделала несколько медленных вдохов, как на тренировке, извлекла меч, осмотрелась. Лекарь, кажется, спрятался за огромным старым тополем на краю площади. Впрочем, про лекаря я сразу забыла. Они действительно были белыми. Точнее, сами духи были почти прозрачными, а по земле скользили их белесые тени. И их было много, очень много. Выдох, вдох. Шаг, удар - дух распался на два лоскута, словно подброшенный в воздух платок и постепенно истаял. Еще удар, и еще: "Лист на ветру", "взмывающий сокол", ноги сами делают отшаг, поворот и "капли дождя" раскрываются "ветром под крылом феникса" переходя в "шелест леса" и "карпа, плывущего сквозь пороги". Забыв все, мы танцевали, как сотни раз до этого - я и меч. В такие минуты мне казалось, что он живой. В танце боя не чувствуешь времени, ты скользишь сквозь него не задевая. Только когда последний дух растаял под ударом золотого меча, я вдруг осознала, что скоро утро. Ночь белых теней осталась позади и мы все еще живы. Мы? О, все приспешники Янь-вана! - я совсем забыла про лекаря!

Ю так и стоял за деревом, обхватив толстый ствол руками. Не шевелился. Потрогала его аккуратно за плечо - никакой реакции. Только когда я попыталась нащупать биение жилки на шее, все же отреагировал. Отлип от своего драгоценного тополя (на лице и одежде осталась труха, но он, кажется, этого и не заметил), постоял немного с закрытыми глазами, затем как ни в чем не бывало, подхватил свой короб и зашагал в сторону выхода из деревни. Я некоторое время сомневалась, идти за ним или остаться в деревне. Наверное, где-то в глубине души я надеялась на почести и награду за героическое спасение. Поймала себя на этой мысли, высмеяла хорошенько, и решила, что жителям деревни-то уже ничего не угрожает, а вот лекарь сам до города вряд ли доберется. Точно, буду его охранять. Сама себе тогда не призналась, что ищу любое дело, любой повод, лишь бы не думать о главном.

Лекаря догнала уже на краю леса. Выглядел он осунувшимся и постаревшим - лет на сорок, не меньше. Шатался, но шел. Лишь когда солнце окончательно утвердилось в вышине, свернул с тропинки, опустил короб на землю.

- Мне поспать нужно, - вышло не очень внятно, потому что в этот момент Ю пытался зубами вытащить пробку из какого-то пузырька, - Ян, ты посторожишь?

- Обещаю охранять драгоценный покой и защищать ваше лекарское величество до самого Сяонга, - мне почему-то сделалось весело.

- Благодарю, - недовольно буркнул лекарь. Тяжелым взглядом уставился на бутылочку в руке, поморщился, видимо заранее зная вкус зелья, и одним глотком выпил. Поморщился еще раз и растянулся на земле, подложив под голову одеяло.

Спал он плохо, метался, стонал, бормотал что-то. Я сначала как на иголках сидела, а потом решила, что помочь ему все равно ничем не смогу, да и лес уже не Шанюан - тот восточнее остался. Размялась, перекусила, дрова для костра собрала, снова с мечом потренировалась. Скучно было - ужас просто.

Лекарь только под вечер проснулся. Выглядел уже гораздо лучше, надо признать.

- Есть хочешь? - спросила я, и только потом спохватилась. Ну не получается у меня к нему серьезно относиться. Хотя он, наверное, старше, да и лекарь все же, не простой крестьянин.

- Очень - но в мою котомку не сунулся, достал из своего бездонного короба какую-то лепешку и кувшинчик, захрустел с аппетитом.

- Интересный меч, - я в тот момент как раз клинок полировать закончила.

Да, золотой клинок на традиционные мечи-цзянь не слишком похож. Чуть изогнутый однолезвийный клинок, совсем небольшая гарда, рукоять в три кулака длиной (мои - так и четыре).

Сам лекарь оружия не носил, по крайней мере, на виду. Только небольшой ножик и посох. Правда, под халатом он скрывал что-то еще, это я заметила. Скорее всего, кинжал или что-то сопоставимое по размерам.

- Такие мечи куют на островах. Это один из фамильных клинков рода Донгэй. Говорят, его носил сам основатель рода Си-Шенгун Донгэй по прозвищу Золотой Полководец.

- Вы позволите? - и прежде, чем я успела ответить, рука уже протянулась к обнаженному клинку.

Нет, не коснулась - замерла на расстоянии листа бумаги, но не коснулась. Иначе бы я ему все пальцы поотрубала, прежде чем голову снести. Пальцы медленно прошли вдоль изгиба лезвия, замерли, чуть подрагивая. Сам лекарь газа закрыл, словно прислушиваясь к чему-то. Особым образом сложил пальцы левой руки, щелкнул несколько раз. Пальцы правой побарабанили по воздуху, снова клинка не касаясь. А я сижу, рак ребенок в цирке, дышать боюсь, настолько любопытно. Он колдун, что ли? Точно колдун - затянул чуть слышно какую-то мантру и пальцами щелкает. Причем ритмы ну совсем не совпадают. Вдруг затих, а потом назад откинулся, улыбнулся радостно. Глаза открыл, посмотрел серьезно:

- Не Си-Шенгун. Это его дед. Почтенный Мастер Тан-Хо из монастыря Камишима. Он сотворил для золотого полководца этот меч и вложил в него свою душу, чтобы присматривать за внуком и его потомками. Кажется, ты ему нравишься.

Наверное, я с открытым ртом очень забавно выглядела. Впрочем, этому только дай повод посмеяться.

- Ты меня обманываешь! - Ну правда, устроил тут театр, а я и поверила!

- Зачем?

Низачем! Просто так. Но спросила я другое:

- То есть, ты хочешь сказать, что умеешь разговаривать с духами?

Эм, - парень смутился, - скажем так: меня пытались этому научить. Я все же целитель. Попробуй как-нибудь обратиться к нему по имени. Не сейчас, разумеется, и не вслух, а во время танца.

Нет, ну с ума сойти можно! В моем мече, оказывается, заключена какая-то душа! Я слышала легенды о таком, но чтобы вот этот клинок, который я уже четвертый год ношу... Как мне теперь к нему (или с ним?) обращаться? До конца дня пришибленная ходила. Да и уснула далеко не сразу.

Посреди ночи встала по вполне естественной надобности. Смотрю - а лекарь вместо того, чтобы дежурить, нагло дрыхнет. Прислонился спиной к дереву, глаза закрыл, и не реагирует ни на что. Даже не пошевелился, когда я встала. В кусты сходила, и специально полянку по кругу обошла. Сейчас думаю, я тебе устрою!

- Не стоит.

- Чего не стоит? - Он точно мысли читает! После вчерашнего спектакля это уже кажется вполне разумным вариантом.

- Будить меня не стоит, или пакости делать. Не знаю, зачем ты ко мне подкрадывалась.

- Когда я встала, ты даже не пошевелился!

- Ты что, любишь, когда за тобой подглядывают?

Что?! Извращенец проклятый!

- А если бы там были враги?

- Ты бы их убила, - пожал плечами этот нахал, - тебе помочь уснуть?

- Нет! - мало ли что на уме у этого развратника. Я и сама неплохо усну.

Следующий день выдался пасмурным, как мое настроение. Глубоко погрузившись в невеселые мысли, я даже не особо замечала, куда иду. Благо, тропинка была всего одна, как уверил меня лекарь. Вдруг меня словно толкнуло что-то. Возвращаюсь к реальности и понимаю, что дела плохи. Шагах в тридцати от меня замер здоровенный кабан.

- Ю, лезь на дерево, - Я даже на мгновение обернуться боюсь, но впереди его нет.

Медленно и плавно обнажаю клинок. Ну, не подведи, господин Тан-Хо из неведомого храма Камишима. Прикидываю, что сейчас нужно прыгнуть чуть в сторону, оттолкнуться от ствола вот этого замечательного дуба и ударить, используя энергию.... И-и-и-и-э-э-эх!

- О, свининка! Пожарим! - Дальше по тропинке из кустов вышел лекарь.

Я чуть на него с мечом не бросилась, честное слово. Впрочем, мясо он пожарил просто замечательно, хоть и немного непривычно на вкус. Видно, среди его травок были не только целебные.

После небольшого привала двинулись дальше.

- Ян, а для чего ты искала источник? - внезапно прервал молчание парень.

И меня снова затянуло в пучину отчаяния. Выглянувшее солнышко словно сажей покрылось. Вот обязательно было об этом напоминать? Я даже остановилась от обиды.

- Надо.

- Да ладно тебе, расскажи! - смотрит, ну прямо смущенный подросток. И улыбка совсем мальчишечья. На такого обижаться при всем желании не получиться.

- Для господина нашего Императора Чонгана, достославного Чжан-шоу.

- А... что с ним? - осторожно уточнил этот невозможный человек.

Оказывается он столько лет сидел в глуши, что ничего не слышал ни об отравлении императора, ни о тщетных попытках лучших лекарей, чьего умения хватило только на то, чтобы поддерживать остатки жизни, ни о попытках лучших бойцов всех шести царств найти спасение.

- Говорят, вода родника Сюнма-дэки, собранная, когда звезды располагаются определенным образом, способна вылечить любой недуг.

- Ну да, - лекарь кивнул, - То, что астрологи называют "встречей тигра, дракона и черепахи". Следующая встреча у них чрез тридцать семь лет.

Вот-вот. Это был единственный шанс. Который я упустила.

- С императором понятно, - Ю и не заметил моей печали, - тебе-то это зачем?

Я настолько удивилась, что аж онемела. То есть как это зачем? Ладно, думю, Янлин, представь, что это совсем дикий человек. Или безумец. Или не человек вовсе.

- Это долг каждого подданного! - этот аргумент его, кажется, не убедил. - Император щедро наградит спасителя, я уверенна! Золото, почести, должности - все что пожелаешь!

- А что обещали тебе?

- Да какая разница? - я разозлилась. Он что думает, я в этот ёкаев лес из-за золота полезла? - Ничего не обещали.

- Как так?

Ну вот чего пристал-то? Не твое это дело. Так ему и сообщила.

- Ты что, влюблена в него?

О, боги! О чем он вообще думает? И не отвяжется же, по глазам видно.

- Моя сестра - будущая мать наследника. Точнее, могла бы ей стать.

Развернулась и пошла прочь. Просто чтобы он слез моих не видел. Ну вот что за нужда в душу лезть?

- Янлин, извини, - донеслось из-за спины через некоторое время.

Легче мне от твоего извинения будет!

- Ну не дуйся! Хочешь я тебе песенку спою? - я с шага сбилась - Или обниму покрепче, и ты сможешь выплакаться у меня на груди.

Развратник! Лишь бы ручки свои шаловливые распустить! Хм, интересно, а он хорошо поет? Что он мне спеть собирается "красный пион" или еще какую пошлятину? Или наоборот, что-нибудь душеспасительное? Я начала перебирать песни, пытаясь найти подходящую Ю по характеру. И только потом заметила, что от грустных мыслей и следа не осталось. Вот ведь холера, и пострадать вволю не дал.

Обернулась посмотреть, где он там. Идет следом, и котомку подхватил, о которой я забыла. Меня лицо его поразило: серьезное, спокойное и какое-то, не знаю, как описать, сила в нем чувствовалась внутренняя.

Протянула руку за котомкой, чтобы показать, что больше не обижаюсь, а он не отдал. Остановился, опустил у ног, даже короб свой снял.

- Госпожа Янлин, я тут подумал... - смутился, уперся взглядом в землю. Помолчал, и вдруг протянул мне что-то - Возьми!

Флакон со множеством граней, словно бы хрустальный. И на каждой грани символ вырезан, я только некоторые узнала, да и то смутно. Что это? От такого человека много чего ожидать можно, но смущенным я его в первый раз видела.

- Слезы Сюнма-дэки. В таком флаконе они еще лет пять свою силу не потеряют.

Что? Но это же невозможно! Не бывает так!

- Почему слезы? - спросила, чтобы хоть что-то спросить.

- А ты думаешь, они там водопадами прямо текут? Черпай, не хочу! - передо мной снова стоял прежний лекарь, которого я знала.

Или думала, что знала.

- Я заплачу! Мне только до столицы добраться! Я у отца возьму, я украшения свои продам, если нужно!

- За такое не платят золотом, - насмешки в голосе не осталось. Я осеклась, и, кажется, покраснела, - такое только дарят.

Подхватил короб и пошел себе дальше. Я флакон драгоценный поглубже за пазуху спрятала, котомку уже изрядно полегчавшую на плечо закинула и следом двинулась. Долго просто не могла осознать то, что случилось. Ну не может такого быть, чтобы простой лекарь из затерянной деревни вот так взял и отдал тебе то, ради чего полгода десятки человек жизнью рисковали. То, о чем только легенды складывают! И взамен ничего не попросил. Может быть он какой-нибудь святой небожитель? Я одернула себя, и усмехнулась - так до чего угодно додуматься можно! Достаточно на него только взглянуть, можно даже со спины, чтобы понять, что святые небожители в таких старых сотню раз штопаных халатах не ходят.

А лекарь-то меня здорово обогнал. Стоит, ждет на перекрестке.

- Сяонг направо.

- Ты там бывал?

- Разумеется. Я продаю местному алхимику собранные травы. На что я, по-твоему, живу?

- Ну не знаю, а селяне? - спросила я уже в спину. Догнала, пошла сбоку. Благо тропинка была широкая, утоптанная.

- Селяне сами ляна серебряного в глаза не видели, - Ю фыркнул, - да и приходили ко мне только когда совсем все плохо.

- А как же Нуо?

- А у Нуо было все еще хуже. Не с ней, с сыном. Я помог, и она заплатила оговоренную цену. Правда, все равно осталась довольна.

Не нужно было даже смотреть на его довольную физиономию, чтобы понять, что платила молодая женщина отнюдь не деньгами.

- Именно так, как вы подумали, юная госпожа, - он еще и смеется!

- У меня были мужчины!

- Ну конечно, Ласточка, конечно, - и почти без перехода, - Кто такой Ки? Ты звала его во сне.

Меня словно под дых ударили, в глазах потемнело.

- Ты все еще вспоминаешь его?- спросила Чунтао сочувственно. Янлин только кивнула, - я тоже.

Генрал чуть пошевелился. Он был слишком воспитан, чтобы задать этот вопрос.

- Ки мой старший брат, - пояснила Чу, и отрезая остальные вопросы: - Он погиб.

Пожалуй, только Чунтао знала, что Ки значил для Янлин. Ну, может быть еще матушка. Да и то, больше чувствовала, догадывалась. На тренировочной площадке Ян проводила больше времени, чем в женских покоях. Проводила с Ки.

- Я не убила его, сама не знаю как, - девушке потребовалось немало времени, чтобы продолжить рассказ. - Я молчала, он тоже, просто шли.

- Стой, - лекарь вдруг ухватил меня за плечо, - впереди засада.

Я скинула его руку. Плевать. Мне хотелось кого-нибудь убить. Впрочем, нас и так заметили. Из леса появились какие-то оборванцы. Восемь человек с ножами, топорами, дубинами, и всяким железом, которое и оружием-то назвать стыдно. Хотя, некоторые даже в разнокалиберных доспехах. Вон тот, с красной повязкой, наверное, главарь. Одет богаче других, да и меч неплохой. Вот с главаря и начнем. Котомку скинула и двинулась вперед.

Бандит сумел уклониться от первого удара и даже блокировать второй. Затем уже мне пришлось уклоняться от копья одного из его приспешников. А тут и второй подоспел. Два копья и меч - я потратила на них непозволительно много времени. Впрочем, главарь был весьма хорош. Бывший солдат, не иначе, или даже офицер. К тому же, я вовремя вспомнила о заветном флаконе за пазухой - пришлось осторожничать. А эти трое умели действовать в группе. Это был хороший танец, интересный. Мой клинок не знал ни мгновения покоя. Как там его назвал целитель? Тан-Хо из рода Донгэй. Нет, разумеется он не заговорил, не ожил, ничего такого, о чем пишут в сказках. Но вдруг, словно наставник меча, как когда-то встал за плечом, кивнул одобрительно. И я собралась, все, чему меня учили, вспомнила. Думать начала, видеть. Сначала одного копейщика на ложном выпаде поймала, потом главарю на возврате ногу подрезала, а спустя семь ударов все было кончено.

Меч стряхнула, развернулась посмотреть, где там остальные. Лекарь пока был жив. Один из его противников сидел у дерева, зажимая рану в боку, а еще четверых он держал на расстоянии, пользуясь тем, что его копье было гораздо длиннее, чем дубинки и ножи противников. Причем этот великий воин даже короб не снял. Интересно, как он собирался в одиночку до города дойти? С этими увальнями я закончила быстро. Ю пробормотал над каждым что-то вроде молитвы, и мы двинулись дальше. Хоронить не стали.

- Простите, госпожа Янлин, - вмешался генерал, - но, может быть, вы попробуете вспомнить стиль, в котором сражался ваш спутник?

- "Крестьянин впервые взял в руки палку" - усмехнулась мечница.

- Откуда у него взялось копье? - Чун недоуменно посмотрела на мужа.

- Скорее всего, кинжал с полой рукоятью, - пожал плечами Чжан, - надеваешь на палку, вот и копье. Ты не рассмотрела, Янлин?

- Нет, - девушка покачала головой, - а про стиль... нет, тоже не опознала. Что-то южное, кажется, но в тоже время и более плавное, тягучее. Хотя, после того, как вы спросили, господин Фанг, я с уверенностью могу сказать, что чему-то его учили. Он двигался как воин.

- Или как монах, - заметил Нианзу, и, отвечая на удивленный взгляд, пояснил: - Он прочитал молитву над мертвыми, но никого не убил сам. В некоторых школах пути Ханоко целители дают обет не проливать крови. К тому же, целителей не учат, где попало. Продолжайте, госпожа, прошу вас.

- В тот день ничего интересного больше не произошло.

Утром я застала Ю у ручья. Он закрашивал свои пряди какой-то черной массой.

- А чего ходить, как бурундук? - пожал он плечами на вопрос.

- Что, в детстве дразнили? - не удержалась, каюсь.

- В детстве их не было. - Кажется, я залезла, куда не следует. Уж слишком сухо это прозвучало.

Лекарь меж тем закончил, стянул волосы в хвост обрывком веревки и водрузил сверху круглую плетеную шляпу. Серый пыльный халат и посох в руках дополнили картину - бродяга бродягой. Только короб и деревянная пайцза на груди (под одеждой прятал, что ли) выбивались из образа. Я пригляделась к табличке, но там был вырезан только символ "лекарь". Вырезан давно и достаточно небрежно.

К городу мы вышли довольно скоро.

- У тебя есть деньги? - вспомнила я, глядя на городские ворота и небольшую очередь перед ними.

- Нет, пока нет.

- Надо было хоть разбойников обыскать, - это недостойно, но в нашей ситуации... Впрочем, что уж теперь.

- Не волнуйся, - мы уже подошли к воротам, - иди на шаг позади меня, смотри только мне в спину и считай в обратном порядке от семидесяти трех.

И как это поможет? Но спорить уже не было времени. Семьдесят три, семьдесят два, семьдесят один... На пятидесяти одном я ткнулась в спину остановившегося лекаря. Ворота остались позади, а мы свернули на поперечную улицу. Через несколько шагов я заметила, что мой спутник идет как-то странно - медленно, закрыв глаза и чуть расставив руки.

- Слушаю город, - пояснил тот, - не мешай.

Я не буду удивляться. Я не буду удивляться. Даже если он сейчас пройдет сквозь стену или растает в воздухе, я не буду удивляться.

Шагов через тридцать он встряхнулся, и быстро заскользил по каким-то закоулкам, пока не остановился у очередного совершенно непримечательного дома.

- Здесь нужна моя помощь, - обернулся лекарь, и нырнул в дверной проем.

Я решила не удивляться и этому. Выяснила у появившейся из дверей девушки что и где в этом городе, передала пару слов для Ю, и отправилась по делам. У девушки действительно заболел брат и она, кажется, только рада была отвлечься, пока Ю возился с больным. Интересно, что он может сделать? Черная лихорадка не лечится.

Я зашла в лавку менялы, разжилась деньгами. Все же именная императорская пайцза и упоминание пусть и опальной, но влиятельной и богатой семьи способны сотворить небольшое чудо. Что ж я перед воротами-то о них не вспомнила? После сняла комнату в весьма неплохом, хоть и не роскошном гостевом доме и даже заглянула в несколько лавок, обновив гардероб и закупив всякого в дорогу. Следовало, конечно, спешить в столицу, но трогаться в дорогу на ночь глядя не хотелось. Ладно, скажу прямо, хотелось хоть одну ночь выспаться на нормальной, мягкой постели с простынями и подушками.

На выходе из очередной лавки встретила Ю. Лекарь был уже без короба. Он, оказывается, успел навестить местного алхимика, продав некоторые травы и зелья, а также остановиться в том же гостевом доме под обещание вылечить хозяину спину. Мне, между прочим, комната и ужин серебряного ляна стоили. Мы, болтая о всяких пустяках, как раз шли в сторону конного рынка, когда Ю вдруг резко дернул меня за рукав:

- Бежим!

Обернувшись, я увидела спешащего к нам лысого монаха в белом одеянии. Лекарь затащил меня в какой-то переулок и все тянул дальше. Я не пыталась сопротивляться, просто следуя за ним. Как не хочется это признавать, но обычно Ю знал, что делал. Мы свернули еще в один переулок, перемахнули через забор, попетляли еще немного, потом вскарабкались на крышу какого-то дома и, пробежав немного по скользкой черепице, спрыгнули вниз.

- Кусай банан, лысая обезьяна! - свернув за угол, Ю расплылся в совершенно мальчишеской улыбке.

- Ты так не любишь орден "Чистых"? - уточнила я.

- А за что их любить, фанатиков тупоголовых? - обернулся парень, направляясь к выходу из переулка.

На это я не нашлась, что ответить, да и влезать в религиозные споры не хотелось. Кстати, мы оказались совсем рядом с конными рядами. Там мой кошелек похудел на весьма изрядную сумму, но Жемчужина того стоила.

Утром Ю поблагодарил меня за помощь в дороге, рассыпался в витиеватых комплиментах, но ехать в столицу отказался, сославшись на обещание и больную спину почтенного господина Ча. Меня же звал долг.

- Нет! Нет! Нет! Я не буду спрашивать, одна ли ты провела эту ночь, - Чунтао прикрыла рот широким рукавом халата.

- Я провела ее одна, моя дорогая сестричка.

- И дальше Вы отправились в столицу? - улыбнулся император.

- Да, но в сотне ли от ворот меня остановили.

Улыбка с лица императора тут же исчезла.

- Это был тот самый монах ордена Чуньду, - продолжила Янлин, - и его очень интересовал человек, с которым меня видели.

Я понимала, что Ю не зря избегал встречи, да и монах своих намерений не скрывал. - девушка надолго замолчала, - Я пыталась... спорить, но он был слишком хорош. Он сделал меня голыми руками! Выбил меч! Я... я не могла позволить себе умереть тогда.

Я исполнила свой долг, но предала человека, которому всем этим обязана, и я прошу разрешения умереть.

Чжан-шоу крепче обнял жену, посмотрел направо. Фанг Хуоджин медленно опустил голову. Старый генерал знал, что такое Честь, и умел уважать чужой выбор. Император перевел взгляд на наставника. Тот сидел неподвижно, закрыв глаза, и никак не реагировал на происходящее.

- О чем задумался почтеннейший Мастер Хранитель Мудрости Предков? - спросил Чжан, когда пауза стала уж совсем неприличной.

- Пытаюсь понять, что же делал мастер-целитель у дерева на площади, - открыл глаза старик.

- Прятался, - пожала плечами Янлин, - он же лекарь, а не воин.

- Целитель, - поправил Нианзу.

- А какая разница? - удивилась девушка.

- Разница между мастером-целителем и лекарем как между Мастером Хранящим Покой Столицы, прославленной госпожой Янлин по прозвищу Золотой Клинок и новобранцем городской стражи. Я бы рекомендовал помнить об этом, если встретите его снова. Как-никак, он спас вашу жизнь.

- Я вернула долг! - запальчиво воскликнула девушка, - даже дважды!

- Первый раз, надо полагать, в случае с кабаном? - улыбка совершенно изменила лицо "стального генерала" до того похожее на лики статуй. - Ваш спутник просто отошел в сторону, избежав схватки. Вы могли сделать то же самое.

- Ну да! - обиделась Янлин, - и восемь бандитов он бы уложил непременно!

- Напомню благородной госпоже, что обсуждаемый человек дошел до источника, куда не добралась сама госпожа, набрал воды и вернулся. После чего убил монстров (вы ведь не думаете, что они оставили дело на половине и ушли?) и протащил бесчувственное тело через лес, кишащий демонами обратно к деревне. Вы полагаете, что восемь обычных человек стали бы для него проблемой? Только если уважаемый наставник прав и целителю действительно запрещено убивать. Так что, боюсь, долг еще за вами.

- Достаточно. - прервал спор император, - госпожа Янлин из рода Донгэй, я даю вам свое дозволение. Завтра с утра вы можете провести ритуал в зале пяти стихий. А сейчас пора спать.

Янлин, поклонившись, вышла. Следом поднялся и генерал.

- Все, же интересно, кто такой этот Ю, - пробормотала Чунтао, запахивая плотнее разметавшийся халат.

- Именно поэтому даже знающие так редко обращаются к Формуле Договора, - наставник Нианзу задумчиво вертел в руках пустую пиалу. - Призывая богов и демонов, людей и нелюдей, никогда не знаешь, кто откликнется на зов. И чем придется платить.

****

В большой императорский зал Янлин вошла через юго-восточную дверь. В глазах зарябило от разноцветья собравшейся толпы. Высокие придворные шапки чиновников, блеск воинских доспехов, яркие наряды дам - все смешалось в безумную мозаику. При ее появлении гул множества голосов стих. Девушка медленно прошла на середину зала, развернулась к западной стене и поклонилась императорской чете. Обычно, императора приветствуют, стоя на коленях, но сегодня Янлин поприветствует так Госпожу Западного Пика.

Еще когда Ян только приехала в столицу, сестра Чун показывала ей этот зал. Южная его стена была покрыта изображениями ярких цветов, а на северной снежная буря заметала одинокий храм в горах. Под этими изображениями располагались места для приглашенных, сейчас забитые до предела. Сам же император сидел спиной к охре и багрянцу осеннего леса, направив свой взгляд на восток. Чунтао объяснила, что император должен смотреть в будущее, которое несет каждый новый восход. В то же время осень - пора плодородия, и процветания. И об этом не говорится, но именно хозяйка западного пика ведает посмертным воздаянием и царством мертвых. Император как бы заслоняет спиной подданных от пристального взгляда Белой Госпожи.

Вот и сама Чунтао. Толстый слой белил и застывший взгляд делают ее лицо похожим на фарфоровую маску. Император в алых парадных одеяниях также величественно-неподвижен. Остальные лица сливаются в какую-то безумную круговерть. За спиной Янлин восточная стена с распускающимися бутонами на фоне восхода. Там установлено возвышение для докладчиков, послов и других лиц, удостоившихся аудиенции. Но сегодня место Янлин в центре зала.

Девушка аккуратно опустилась на колени в центре белоснежной кошмы. Поправила широкие рукава белого ритуального одеяния, аккуратно положила руки на бедра. Поклонилась, коснувшись лбом пола. Слуги одновременно захлопнули все четыре двери, замыкая вырезанные на них врата духов. Покинув тело, душа войдет в одни из них. Янлин подняла голову. Черная лакированная подставка на белом шелке - словно одинокий иероглиф на листе бумаги. На ней - волнистое лезвие ритуального ножа с костяной рукоятью.

Аккуратный вдох, легкий, едва заметный выдох. Главное не торопиться. Этому ритуалу учат с детства, но нужно все сделать красиво. Плавным движением поднять кинжал с его ложа. Правой рукой за рукоять, а левая ладонь, укрытая рукавом, поддерживает лезвие. Медленно, с достоинством, коснуться губами холодного клинка. Левую руку опустить на бедро, правую вытянуть вперед, кисть делает круговое движение, направляя нож острием в грудь. Только после этого положить на рукоять и левую ладонь. Снова глубокий вдох, и плавный выдох. Глаза девушки не отрываясь, смотрели на кончик лезвия. Теперь нужно попасть прямо в сердце.

Грохнула дверь. Он ворвался в комнату сквозь северо-западные ворота подобно волне, что сметает жалкие деревянные постройки, призванные остановить стихию. Две белые пряди в разметавшейся черной гриве, полы черной парадной накидки, исчерченные темно-красным узором, словно крылья мифической птицы Пэн. Поверх черных одежд белый широкий шарф с двумя непонятными символами. Девушка еще только пыталась осмыслить происходящее (Он! Живой!), а нож уже, словно сам собой, вывернулся из пальцев, сильная рука вздернула вверх. Серо-стальные глаза вдруг оказались близко-близко. Очень злые глаза. Не осуждающие, не сочувствующие, а именно злые. Лицо же не выражало ничего кроме абсолютного спокойствия. Янлин успела заметить удар, но все равно оказалась на полу. Щека расцветала болью, на глаза наворачивались слезы обиды.

- Право Дарящего, - донеслось откуда-то сверху. После чего гость развернулся и тем же быстрым скользящим шагом направился к выходу, раздраженно крутя в руках нож.

Легким движением кисти император остановил очнувшихся стражников. Наглец, дерзнувший прервать ритуал, ушел безнаказанным. Чжан-шоу не любил лишней крови. Черта для императора странная, даже вредная.

****

Янлин ворочалась в постели, все пытаясь заснуть. Наконец, осознав тщетность попыток, выпуталась из сбившихся простыней, оделась и вышла из комнаты. Темные коридоры спящего дворца вывели ее на западный балкон, залитый серебряным лунным светом, ночная прохлада чуть остудила кипящую от разных мыслей голову. Усевшись на перила и прислонившись спиной к одному из столбов, девушка залюбовалась огромной белой луной и спящим внизу садом, укрытым легкой серебристой дымкой. Лунный свет проникал прямо в душу, очищая ее от суетных глупостей, даря покой и умиротворение. Где-то глубоко-глубоко внутри рождались стихи. Янлин не представляла, сколько просидела вот так, наслаждаясь тихой красотой ночи. Отвлекли едва слышные шаги за спиной.

- Не спится, - пожаловалась Чунтао, одетая только в легкий халат поверх ночной рубашки.

- Ты не замерзнешь? - заботливо спросила мечница.

Сводные сестры никогда не были близки - разница в возрасте, разница в положении, да и интересы совсем разные. Сдружились, только когда Янлин переехала в столицу. Сегодня сестра не произнесла за весь день ни слова, будто вообще не замечая младшей родственницы.

- Наверное, - Чун безразлично пожала плечами.

- Пойдем лучше внутрь, - Янлин спрыгнула вниз, обняла сестру за плечи. Это безразличие ей очень не понравилось.

Девушки неспешно бродили по коридорам и залам.

- Что случилось? - наконец, нарушила молчание Янлин.

- Действительно, - Чун покосилась на сестру, - ничего.

Насмешка в голосе изрядно горчила, но это уже лучше, чем прежнее безразличие.

- Стой! - шепотом приказала мечница, указывая на отблеск света впереди.

Чунтао кивнула, и девушки осторожно двинулись дальше, стараясь ступать как можно тише. Затаив дыхание, Янлин заглянула в приоткрытую дверь, Чун приподнявшись на цыпочки, посмотрела поверх плеча. Глаза ее удивленно расширились.

Посреди зала с закрытыми глазами сидел мастер Нианзу. Точнее, похожий на черепаху старик висел примерно в локте над полом, полы халата едва касались узорчатого паркета. Правая рука с зажатой в ней кистью двигалась плавно и неторопливо, оставляя в воздухе серебристый след. Семь черт складываются в незнакомый знак, кисть на мгновение замирает, потом делает еще пять движений, добавляя символ ниже.

Чунтао и не знала, что старый наставник владеет магией. По крайней мере, никогда не видела, чтобы он ее применял. Впрочем, Мастер Хранитель Мудрости Предков был личностью древней и загадочной. Узнай Чун, что господин Нианзу превращается ночами в дракона и летает на гору Пэйлань беседовать со святыми бессмертными - не удивилась бы.

Серебристое сияние растаяло в воздухе, и кисть снова начала свой путь. Семь движений, потом еще пять. Пауза. И снова. Чунтао узнала символы, мечница, кажется, тоже. Янлин скользнула в комнату, тихо села на пятки напротив мастера, положив меч рядом и замерла. Чун некоторое время сомневалась, прилично ли показываться мужчине в таком виде, но любопытство оказалось сильней. Долго сидели в тишине. Лишь кисть продолжала свой путь. Нианзу, казалось, вовсе не замечал ночных гостий, но это, разумеется, было не так.

- Госпожа читает на старо-хинском? - осведомился мастер.

Янлин покачала головой. Чунтао знала кое-что из старого алфавита, но промолчала тоже. Все ее знания лишь капля рядом с океаном мудрости Старой Черепахи.

- Судьба, рок, - семь плавных движений.

- Жизнь - еще пять.

Светящиеся символы растаяли, а наставник плавно опустился на пол.

- Что это? - осмелилась спросить Янлин.

- Полагаю, имя. - наставник открыл глаза, - достигая уровня Мастера, служитель часто получает второе, внешнее имя, которое созвучно его Пути.

- Обреченный жить? - недоуменно протянула Чун.

- Или Обрекающий на жизнь, - произнес мастер, - впрочем, есть еще примерно семь вариантов прочтения.

- Кто он такой? - Янлин требовательно посмотрела на наставника.

- Слезы радости застили глаза юной госпожи? - улыбнулся старик, - она не разглядела гостя, дерзнувшего прервать ритуал?

Янлин почувствовала, как кровь приливает к щекам и порадовалась, что в зале темно.

- Обрекающий на жизнь. Мастер-целитель клана Раканишу, - от насмешки не осталось и следа.

- Трупоед? - Ахнула Чун, - но они же убийцы! Демонопоклонники!

- Госпоже Будущей Матери Наследника не пристало повторять досужие глупости простолюдинов, - наставительно произнес Нианзу.

- Расскажите, Мастер, - тихо попросила Янлин.

Некоторое время наставник молчал, а потом напевно начал:

- Когда отгремела Война Вечных и демоны были низвергнуты в нижние миры, а боги удалились на небеса, был заключен Договор Вечности. И люди поклялись охранять печати, что держат демонов в подземном царстве. С тех пор служители храмов сторожат божественные печати и борются с посланниками зла, что проникают в Срединный мир. Все они идут разными путями, но идут к одной цели.

Идущие Путем Равновесия, или как их еще называют, адепты школы Ханоко - самые многочисленные и разнообразные. Путь Ханоко широк, среди них есть воины и целители, заклинатели духов и книжники, сотни храмов, сотни дорог. Объединяет их любовь ко всему сущему, и забота о живущих в мирах желтой пыли.

Школа Чуньду, или Чистые идут путем самосовершенствования через ограничения. Развивая свое тело и дух, они стремятся приблизиться к божественному идеалу. Наиболее фанатичные из них считают, что только люди, как потомки богов, достойны наследовать землю, а любую магию считают порочной и склоняющей людей ко злу. Это относительно молодая школа, их не так много, но в последнее время их учение набирает популярность.

Воины Раканишу идут другим путем. Говорят, их Цитадель стоит в западных горах с начала времен, и именно под ней находится вход в нижние миры. Они используют останки побежденных демонов, чтобы варить тайные снадобья и усиливать себя, становясь равными своим противникам. Воины Раканишу страшны в битве, говорят, что постепенно они сами становятся демонами.

- Если они так опасны, почему же их до сих пор терпят? - удивилась Чун.

- Во-первых, они чтут Договор и защищают людей от порождений нижнего мира.

- Во-вторых, их мало. Очень мало. Редко можно встретить на дорогах Чонгана внушающих ужас воинов, но нет у демонических порождений более страшного врага, чем бойцы в черно-красном.

- Третье - это их знания. Пожилой сладострастец отдаст все свое золото за настойку красного дракона. Тайные порошки и мази способные вылечить тело и успокоить душу, продлить молодость и телесную мощь. Такие снадобья весьма популярны у высшей знати, хоть достать их очень и очень непросто.

Так что, несмотря на ярость Чистых, храм Раканишу все еще имеет своего представителя в императорском совете.

- А Ю? - удивилась Янлин, - он не похож на демона.

- Не знаю, - покачал головой наставник, - я никогда не видел целителя Раканишу. Полагаю, они крайне редко покидают храм.

- Почему тогда ушел он?

- Почему бы вам, юная госпожа, не пригласить его в гости и не спросить самой? Скромный библиотекарь будет крайне признателен, если ему позволят присутствовать.

- Полагаете, он согласится? - уточнила Янлин, потирая щеку.

- Уверен в этом, - улыбнулся наставник, - этот человек считает, что ваша жизнь принадлежит ему.

- Это моя жизнь! - вскинулась девушка, - Я никому не позволю ей распоряжаться!

- Ты это ему скажи, - усмехнулась Чунтао, - чего здесь-то раскричалась?

- И как я его найду?

- Младшая Сестренка, видимо, утомилась, - прозвучало издевательски-сочувственно, - ты глава городской стражи. Уж если они не найдут столь примечательную личность, то старый медяк им цена.

- Все не могу привыкнуть, - смущенно пробормотала Янлин.

- Скромный старик посоветовал бы благородной госпоже четко объяснить своим подчиненным, что искомого человека нужно именно пригласить, а не схватить и приволочь. А еще лучше, написать письмо.

----------

Гостя принимали все в той же малой гостиной, излюбленном месте императора для встреч в узком кругу, только в этот раз комната освещалась множеством свечей, да сновали туда-суда расторопные слуги. Представляя присутствующих: "Господин Земли и Неба Фанг Хуоджин, Мастер Нианзу, сестра Чунтао, ее муж Чжан", выясняя какой чай предпочитает гость (или, быть может, вино?), выполняя еще кучу мелких формальностей, обязательных для хозяйки, Янлин разглядывала недавнего знакомого. Лекарь (Мастер-Целитель!) уже не походил на бродягу и оборванца. Черные штаны, серая рубашка с вышивкой по стоячему воротнику, черная накидка-безрукавка с темно-красным узором неведомых символов (кажется, что-то на старо-хинском) почти до пола, белый шелковый шарф с теми самыми знаками "судьба" и "жизнь". Полускрытый накидкой, на поясе отблескивает серебром рукояти длинный кинжал. Гость не пожелал поместить его на оружейные подставки, уже удерживающие и золотой клинок, и меч императора (не церемониальный Клинок Дракона, другой, личный) и парные цзяньгоу генерала. Янлин гадала, не кроется ли за этим жестом недоверие или враждебность. Наконец, стол был накрыт в соответствии со вкусами присутствующих и, расположившись на подушках, гости (сегодня даже император - гость Янлин, хотя и непонятно, зачем вся эта таинственность) пригубили вино.

- Рад видеть, что миссия благородной госпожи увенчалась успехом, - поклон в сторону императора, - и награда нашла достойных, - поклон уже Янлин, - Весь город судачит о великом подвиге госпожи Золотой Клинок и ее новой должности.

Целитель пригубил вина и снова повернулся к хозяйке вечера, - Тем удивительнее было видеть вас в зале пяти стихий. Что заставило нового главу городской стражи поклониться Белой Госпоже сразу после назначения?

- Вам-то что? - огрызнулась Янлин. Невежливо, конечно - вон Чунтао хмурится. А лезть не в свое дело вежливо?

- Ну, знаете, вот так вытаскиваешь человека из чертогов Госпожи, - голос лекаря остался таким же спокойным и безмятежным. Даже приобрел некоторую нотку мечтательности, - луну с ним возишься, совершая практически чудо, а потом твой подарок выбрасывают в отхожее место. Обидно.

- Я благодарна вам за спасение мастер-целитель, и готова заплатить, если пожелаете, - Янлин всю ночь ворочалась, размышляя над словами старого наставника, и теперь раздражение выплеснулось наружу. - Но моя жизнь, это моя жизнь! И вам она не принадлежит!

- И вообще, верни нож, - невпопад закончила мечница, устыдившись своей вспышки. В конце концов, никаких прав еще никто не предъявлял.

- Позже верну, - усмехнулся лекарь, - когда поумнеешь. А то опять к Госпоже в двери стучаться начнешь.

- Когда поумнею? - Поймав взгляд спасителя, Янлин улыбнулась, - Оставь себе.

Рассмеялись все, даже старый наставник.

- И все же, самостоятельная госпожа не ответила на вопрос, - погасив улыбку, Ю снова смотрел внимательно и серьезно.

Янлин уже хотела послать этого настырного лекаря ко всем демонам, как вмешался император: - Ответь.

Некоторое время девушка молчала, собираясь с мыслями, потом начала:

- Тот монах из чистых, от которого мы убегали переулками. Он перехватил меня по дороге. Искал вас. Искал, чтобы убить.

И снова замолчала, уткнув взгляд в пиалу. Говорить дальше не получалось, впрочем лекарь и сам все понял.

- Выбор между жизнью императора, и жизнью бездомного бродяги очевиден, - пожал он плечами, - если причина в этом, то я тем более успел вовремя.

- Я предала тебя, дурак! - понимающий тон разозлил Янлин, - Предала!

- Я все еще жив, - чуть заметно улыбнулся парень, и с некоторым опасением взглянул на мечницу: - Надеюсь, вас это не слишком расстроило, моя госпожа?

- Дурак, - улыбка сама собой выползла на лицо, - как ты смог победить его? Он слишком силен даже для меня.

- Госпожа Хранящая Покой Столицы, кажется, ждет, что я сейчас при всех присутствующих признаюсь в нарушении закона? - после некоторой паузы уточнил Ю, - давайте считать, что он меня просто не нашел.

Генерал хмыкнул еле слышно. Янлин некоторое время сомневалась, приглашать ли его на встречу. Потом решила, что раз уж старый полководец слышал начало истории, будет невежливо лишать его возможности услышать окончание.

- Даю слово от имени присутствующих, что все сказанное в этой комнате не выйдет за ее пределы, и не будет иметь никаких последствий, - веско произнес Чжан-шоу. Остальные кивнули, подтверждая.

Целитель некоторое время молчал, подбирая слова, потом все же произнес:

- Брат Чань, поступил не слишком мудро, попытавшись прочитать приговор посреди обеденного зала, полного бывших солдат. Особенно самонадеянно было поворачиваться спиной к хозяину заведения, чье выздоровление в тот момент и праздновали. Скромному лекарю не пришлось вмешиваться. Разве что вылечить пострадавших, да выпить с ними за здоровье.

- Вы не слишком любите драться, - посмотрел на гостя Нианзу, - или целители Раканишу приносят обет не причинять вред здоровью разумных?

- Мастер Хранящий Мудрость Предков смотрит в самую суть, - поклонился гость, хотя Янлин точно помнила, что не называла полный титул Спящей Черепахи, - Разумеется, такого обета мы не приносим. Но я действительно стараюсь не вступать в схватку без крайней необходимости. Слава богам, целители редко оказываются на острие атаки.

- Именно поэтому вы медлили там, в лесу? - уточнил генерал.

Ю удивленно посмотрел на мечницу, но все же кивнул: - госпожа Золотой Клинок прекрасно справилась и без моей помощи. К тому же, ей нужно было выплеснуть злость.

- Как вы поняли, Мастер, госпожа Янлин вкратце рассказала нам о своих приключениях, прошу вас, не вините ее. Если вы позволите, один момент все же остался загадкой для старого библиотекаря.

- Я слушаю вас, Мастер, - целитель склонил голову в вежливом поклоне, и непонятно было, сердится он или нет.

- Ваши действия в деревне. Пока госпожа Золотой Клинок сражалась с духами, вы, по ее словам, "обнимали дерево". К сожалению, тайный смысл произошедшего ускользает от выжившего из ума старика.

Целитель немного подумал, потом заговорил. Тон его было очень похож на тон Наставника, когда тот рассказывал, про храмы Чонгана:

- Жители Сан-гу забыли заветы предков, низведя древние ритуалы до пустых празднеств и обрядов. Дух-хранитель деревни совсем ослаб, а в эту ночь влияние нижних миров было особенно сильно. Пришлось мне удерживать духа-хранителя, чтобы он не обратился против тех, кого призван защищать, пока госпожа Янлин танцевала на площади. Кстати, примите мое восхищение, благородная госпожа, вы были поистине великолепны.

- Что вы там могли разглядеть в такой темноте, Мастер? - Янлин за иронией попыталась спрятать смущение, - грязную оборванку, скачущую по площади? К тому же вы всю ночь простояли, уткнувшись носом в дерево.

- Я смотрел не глазами, - расплылся в улыбке парень, - именно в тот момент я в вас и влюбился.

- Разумеется, - фыркнула девушка, ему все бы шутить, - скажите-ка лучше мне, как все вами рассказанное соотносится со словами о том, что вы не имеете права помогать жителям, мол, слово произнесено трижды и все такое?

- Я помогал не им, - пожал лекарь плечами, снова став серьезным, - я помогал вам.

- Уважаемый Мастер-Целитель, - вмешался император, - учитывая ваш неоценимый вклад во всю эту историю, позвольте мне выразить свою искреннюю благодарность.

- Ваше Императорское Величество переоценивает скромного лекаря, - поклонился Ю, - я всего лишь спас попавшую в беду девушку. К тому же очень красивую.

- Вы отдали ей редчайшее зелье, не имеющее цены. Не каждый способен на такой поступок.

- Ей было нужнее, - пожал плечами лекарь, словно говоря о деле совершенно обыденном.

- И все же, как вы смотрите на то, чтобы стать Голосом Цитадели в императорском совете?

- Боюсь, подобное действие не найдет понимания в руководстве Цитадели. Да и я стараюсь обходить храм как можно дальше.

- Вас что, изгнали? - удивилась Чунтао.

- Нет, что вы. Совсем наоборот, - покачал головой лекарь и улыбнулся совсем по-мальчишечьи: - Я от них сбежал!

- Это связано с Юи? - спросила Янлин. Целитель почти сумел совладать с эмоциями. Взгляд его мечнице очень не понравился, но искушение отомстить было слишком велико: - вы звали ее во сне.

- Это связано с Юи, - без выражения произнес лекарь. Поднялся, поклонился собравшимся: - благодарю за теплый прием и приятную беседу.

И все, только дверь скрипнула, выпуская странного монаха.

Глядя на закрытую дверь Янлин пыталась разобраться в своих чувствах: смущение, любопытство, ревность и облегчение сплетались внутри в невообразимый клубок, заставляя сердце биться чаще.

Чунтао, наблюдая за сестрой, думала о том, что скоро придется писать родителям, чтобы высылали сватов. Или не очень скоро - эти двое стоят друг друга. Лицо ее светилось тихой мечтательной улыбкой.

Император прикидывал в уме, что Янлин Золотой Клинок с влюбленным в нее Мастером Раканишу, может быть гораздо полезнее трону, чем просто Янлин, получится ли управлять через нее целителем, и как наиболее эффективно использовать эту странную пару. И на самой глубине души робко тлело сочувствие к родственнице жены. Вот уж воистину: "никогда не знаешь, кто откликнется на зов".

Нианзу думал о том, что получить титул Мастера в столь юном возрасте (а парень действительно Мастер, и, кажется, не только в целительстве) - дело небывалое, и стоит ли использовать агентов, чтобы прояснить отношения между ним и цитаделью, или лучше не рисковать.

Генерал вспоминал молодость и свою первую жену, сам не замечая, что улыбается. Он верил, что пути этих двоих еще обязательно пересекутся, меняя судьбы, меняя мир, и рождая новые истории.