Возвращение под стены Никомедии затянулось на три месяца. Произошло следующее. Ещё осенью Василий написал статью в интернете о Византии. В ней рассматривалась тема отношений столицы и провинций, элиты и остального народа. Неожиданно через несколько месяцев декан вызвал его и предложил поехать в Иллинойс поработать с местными византинистами, которые заинтересовались его статьёй. Поездку организовали в порядке программы студенческого обмена. Так Василий вместо Никомедии оказался за океаном. Поездка была насыщенной, он прослушал курс профессора Эндрю Харта, много времени проводил в университетской библиотеке, исследовал архивы Филдовского музея.
Впечатления у него остались противоречивые. На дорогах "Форды", "Шевролеты", "Тойоты", "ДжМСы". Несколько раз выезжал с новыми приятелями, Бобом и Ником, на природу: лягушки мычат, черепахи шипят, еноты на проводах болтаются. Архитектура вся вперемешку. При всей грандиозности этой страны не видно качества, одно количество. Люди улыбчивые, приветливые. В памяти всплыл грибоедовский Молчалин. Эта неожиданное путешествие сильно перетряхнуло его представления о жизни. Он посмотрел, как живут его коллеги студенты Боб, Ник, аспирант Дик. Вернувшись, Василий по-новому взглянул на свои отношения с Надей, с Лёхой и другими друзьями, на свою учёбу и работу.
Прилетев, он замутил на несколько дней с Надей, повеселился у Лёхи и, наконец, добрался до дома. Всё это время он часто вспоминал о Никомедии. Иногда ему даже снились её крепостные стены, забавный Парамошка, светлокудрая Лисандра, мрачный рыцарь Эрве, мужественные юнцы-оруженосцы. Теперь сидя перед камином, он вспомнил, что вышел оттуда за едой и питием. А также вспомнил, что ни напоить, ни накормить он их не может. Всё должно будет вернуться вместе с ним.