На сцене, разделенной пополам, незамысловатый интерьер квартиры. Комната. Кухня.
В дверях появляется Татьяна в ночной рубашке. Женщина ведет себя странно. Озирается, как если бы попала в незнакомое место. Ощупывает мебель. Рассматривает свои руки. Потом кидается к зеркалу. Крутится, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. Задирает подол. Довольно хмыкает, бормочет что-то невнятное, хохочет.
Налюбовавшись своим отражением, берет со стула халат. Прежде, чем надеть, подносит к лицу, нюхает, целует. Татьяна не замечает, как в дверях появляется заспанный ребенок в трусах и футболке, с колготками в руках. Хмурый ребенок молча наблюдает за сумасшедшим поведением матери.
Ваня: Ма-ам!.. А мы в сад сегодня не пойдем? (с надеждой в голосе) Там карантин?
Женщина вздрагивает. С изумлением смотрит на ребенка.
Татьяна (нерешительно): Ванюшка?.. Это ты, сынок?
Опускается перед ребенком на колени. Обнимает. Прижимает к себе и зацеловывает его голову.
Татьяна: Ванюшенька, какой же ты маленький, хорошенький! Без бороды своей дурацкой! Без пирсинга!
Ваня (вырывается из рук матери): Неправда! Я - большой! Мне пять лет!
Для убедительности растопыривает пальцы.
Татьяна поднимается, Трет лоб.
Татьяна: Ну, хорошо! Большой... Тогда иди, оденься! Сам.
Ваня убегает. Громко и противно звонит телефон. Татьяна снимает трубку.
Татьяна: Да?.. Привет! А разве ты не в Израиле? Почему сразу "издеваешься"? Извини... (после паузы) Какая работа? Ах, ну да! Скажи, что я на больничном. С ребенком. (после паузы, растерянно) Квартальный отчет? Конечно, конечно! Не забыла. Кстати, Ленк, а какое сегодня число? А месяц? А год?
Татьяна (сама с собой): Ну вот, бросила трубку! (рассматривает телефонный шнур, идущий от телефонной трубки) Так!.. Надо сосредоточиться... Сейчас выпью кофейку, и все хорошенько обдумаю.
Идет на кухню. Открывает шкафчик. Роется. В остолбенении стоит. Открывает холодильник. Достает треугольный пакет с надписью "Молоко". С недоумением крутит его в руках.
Из-за кулис слышится голос: "Тань! Ты дома?" Через комнату в кухню проходит соседка с граненым стаканом в руке.
Соседка: Я тебе постное масло несу, что в прошлый раз занимала. Спасибо, выручила!
Ставит стакан на стол. Сама присаживается на табуретку. Татьяна старается вести себя адекватно. Режет батон. Включает газ под чайником на плите, но делает много лишних, непонятных движений. К примеру, ломтики хлеба пытается засунуть в несуществующий тостер.
Соседка (увлеченно): Вчера пошла за квартиру платить, гляжу, толпа перед хозяйственным. Спрашиваю, что дают? Порошок стиральный, ГДР-овский. Как его? "Люкс"! Ну, я очередь заняла. Сбегала, заплатила, и назад! Могла бы не торопиться! Два часа отстояла. Чуть на мне не кончился. Там потом уже по пять пачек в руки давали. А пачки-то маленькие... Но, говорят, экономный! Не знаю, еще не пробовала... А в овощной зашла, хотела луку взять. Люди картошку берут мешками. А картошка-то мокрая, грязная! В дождь, что ли, ее собирали?! Зиму точно не пролежит, сгниет! Хорошо, у нас свекровь в деревне, два мешка нам дала! У нас своя Продовольственная Программа! (смеется)
На кухне появляется Ванюшка в колготках.
Соседка (обращаясь к ребенку): Привет, боец! Что не здороваешься? Заболел, что ли? Хорошо, когда мамка дома!.. Вот сейчас тебе каши манной наварит.
Ваня (насупившись): Я не буду кашу есть! Ма-ам, я печенье с молоком буду! Можно?
Татьяна (обрадовано): Без проблем!
Наливает молоко. Достает пачку печенья "Юбилейное". Ребенок с чашкой молока и печеньем уходит.
Соседка: "Юбилейное" в заказе давали? А гречка была? Тань, ты меня слышишь? Что-то ты какая-то странная сегодня... Опять голова болит? Мигрень?
Татьяна оборачивается, пристально смотрит на соседку.
Татьяна: Валя!.. Сон мне приснился... нехороший. Вещий, наверное! Я все-все про наше будущее теперь знаю! Только вот не знаю, можно ли рассказывать его?
Соседка (подозрительно): Ну, и что тебе наснилось? Коммунизм?! Господи, лишь бы войны не было! Уж как-нибудь проживем...
Татьяна (осторожно и вместе с тем, торжественно): Валь, а ты знаешь, что у твоей свекрови две тысячи на сберкнижке?
Соседка: Две тыщи?!.. Загнула! Откуда у нашей бабки такие деньжищи?! Это ж... машина целая! "Газ 24"!
Татьяна: Вот... приснилось мне - есть деньги, есть! Она же пенсию свою почти целиком в сберкассу относила все эти и... последующие годы! Скажи ей, пусть не копит, снимает! Иначе пропадут денежки... Она же первая потом причитать начнет - лучше б машину сыну купила! А то смешно выйдет, на "черный день" копила, "черный день" для денежек и настанет.
Соседка: Тьфу на тебя!.. Пойду я, пожалуй! Что-то ты несешь не то... Какие-то деньги сказочные... Наснится же такое! Бред!
Валя уходит.
Татьяна (сама себе, грустно): И как же я теперь буду без утреннего кофе?
Действие второе.
Та же квартира, та же кухня. За столом ест Владимир. Татьяна взволновано ходит по кухне.
Татьяна (продолжая рассказ): ... Я так думаю, что угораздило меня попасть во временную петлю, мне казалось, что я просто живу, день за днем, месяц за месяцем, а оказывается, все эти годы я путешествовала во времени, и вот... вернулась! Без целлюлита, без артрита! С багажом опыта и бесценных знаний о нашем будущем. В масштабе страны, да чего там! Планеты! А проболталась соседке о сгоревших накоплениях ее свекрови и уже боюсь! Помнишь, как у Брэдбери? Как же быть? Имею ли я право говорить людям о том, что их ждет, предостерегать от ошибок, или должна молчать?
Владимир (доедая суп): Фантазия у тебя разыгралась! Извини, не верю я в никакие "временные петли"! Я только одно твердо знаю - неблагодарное дело быть пророком! В психушку загреметь недолго, но надолго! Допускаю, что ты видела какой-то необыкновенный сон. Это вполне возможно! И большой беды не будет, если перескажешь его мне или подруге. Забавно же! Или садись, пиши футуристический роман, Жюль Верн ты наш! Но выходить на улицу и бить себя в грудь: "Люди! Я - "оттуда", из будущего, и все про вас знаю!" - честное комсомольское, чревато...
Татьяна (угрюмо): Не будет комсомола! Брежнев 10 ноября умрет. И концерт по случаю Дня милиции отменят.
Владимир (скептически): Да ну?!.. И кто же будет "Гениальным"? И куда комсомол денется, по-твоему?
Татьяна (автоматически перечисляет): Андропов Юрий Владимирович, Черненко Константин Устинович, Горбачев Михаил Сергеевич. Перестройка. "Сухой" закон. Кооперативы. Тотальный дефицит. Пустые прилавки, карточки... Развал Союза. Вот так-то, дорогой товарищ комсорг! Уйдет в прошлое твой комсомол, забудут о нем. А ты, прости господи, все о дурацких взносах переживаешь, и штаны на собраниях просиживаешь!..
Владимир: Что-то мрачновато твое "будущее"! Неужели ничего приятного не будет? Что-нибудь веселое расскажи... Если не получается в масштабе страны, хотя бы обо мне!
Татьяна: Через десять лет поедешь ты в командировку, в Швейцарию... И в арабском квартале у тебя стырят бумажник из заднего кармана джинсов.
Владимир: О, Швейцария!.. Не верю! Еще скажи, что на Луне инопланетяне мне морду набьют... Фантастика!
Татьяна (смеется): А в Париже ты хорошо гульнешь, и ночью перепутаешь двери в номере... Вместо туалета ты окажешься в коридоре. Дверь захлопнется. Вот уж ситуация! Париж. Ночь. Приличный отель... и идиот-русский, прикрывающий срам руками, топает с четвертого этажа к портье за помощью... Когда ты мне это будешь рассказывать...
Владимир (перебивая): Ну, хватит!.. Не лепи из меня дурака! Если и в самом деле, вздумаешь книгу сочинять, надеюсь, ты этот ильф-и-петровский эпизод про "инженера Щукина" не будешь упоминать. (Фыркает) Выдумала же?! "Париж"! И кто меня туда пустит?!
Татьяна: Значит, не веришь?
Владимир: Извини, не верю! Давай жить настоящим! Хочешь, магнитофон в кредит возьмем? Я все уже просчитал, за полгода расплатимся... Вангелиса будем слушать, "Иисуса Христа-суперстара" перепишем...
Татьяна (стонет и бьется головой об стену): А-а-а!.. Жесть! За что?! Да пусть уж лучше с целлюлитом, с великовозрастным Иваном, с ипотечным кредитом, с кризисом, но с нормальным компом, с Интернетом... Про мобильник уж молчу, как могильник...
Владимир (озадачено): Ты о чем?..
Татьяна (со вздохом): Увы, тебе не понять! (стучит себе по лбу) А я сначала обрадовалась, что вернулась "назад", вот дура-то! Тоска же!..
Татьяна начинает мыть посуду. Владимир разворачивает газету "Правда". Читает, хмыкает.
Раздается стук в дверь. Через паузу в комнате появляются Ванюшка и странно одетый мужчина. На нем полотняная косоворотка, брюки заправлены в сапоги, на голове картуз. Мужчина дико озирается.
Ваня (кричит в сторону кухни): Ма-ам! Па-ап! Тут дяденька заблудился, дом свой потерял!
Татьяна выходит из кухни в комнату. Ваня убегает.
Незнакомец (стараясь не смотреть на голые ноги Татьяны): Простите великодушно, сударыня, за непрошенное вторжение! Ваш сынок дверь мне открыл, но по малолетству не смог вразумительно ответить. Я в типографии наборщиком работаю... И вот, понимаете ли, домой с вечерней смены возвращаюсь... А у нас во дворе перед домом канаву накануне прокопали, говорят, водопровод прокладывать будут. Радость-то какая! Но по рассеянности забыл я про канаву. А фонарей в нашем дворе отродясь не было... Вот в темноте и оплошал! Свалился, и даже нечто вроде обморока со мной приключилось... А очнулся, в парадное зашел, и ничего понять не могу... Вроде лестница наша, перила, а дверь в квартиру другая! Наша-то клеенкой была обита...
Татьяна (подозрительно вглядываясь в незнакомца): Адрес назовите!
Незнакомец (с готовностью): Мещанская, дом четырнадцать, квартира три.
Татьяна: А зовут вас как?
Из кухни, складывая газету, выходит Владимир.
Незнакомец (поспешно стаскивая с головы картуз, кланяется Владимиру): Позвольте представиться - Александров Павел Алексеевич.