Спал особняк
У Вытегор, во мраке
на колоннадах мраморных, закат
кровавый знак чертил как на бумаге
и это было много лет назад
Княгиня на руках с малюткой дочкой
ночей страшилась - в Петербурге бунт!
Её все утешали долго очень-
Бывало всякое- они переживут...
В оранжерее с лёгким балдахином
она качала девочку в руках
- Я назову малышку Валентиной!
а гувернантки рядом: ох и ах!
А времена неслись неумолимо
За окнами дворца летели вспять
Стреляли где то. Шли крестьяне мимо
Шли с вилами. Буржуев убивать
И к ним пришли. Одеты в черной коже
Всё вежливо: пройдёмте. Был арест.
Был суд. И на суде, о Боже!
Боже!
Их сын. Приемный сын обрёк на крест
Он показания дал: На них работал
Эксплуатировали все его.
Судья зевал. Замучила работа
Закон нарушен. Только и всего
Из Вытегор в Якутск. Послать в чем были
и там селить на вечное житье...
таков вердикт. В вагон определили
и кто-то шепотом сказал: зверье...
Их много было  Гувернантки тоже
Малышку все кормили кто чем мог
еду достать чтоб, лезли вон из кожи
Путь долгим был а на дверях замок
Любовь к дитю. Она несла надежду
Хоть умирали друг за другом все
Но в их кругу всё было как и прежде
Пусть даже в этой черной полосе...
В Якутск доехало их только трое
Отец и мать с дитем больным в руках
Их проводили в лагерь под конвоем
А пересыльный лагерь - сущий страх
Он в яме и условий вовсе нету
А холода. Уже дожди и тьма
И жизнь была такая без просвета
Болели все и мир сошёл с ума
У них отняли дочку Валентину
В детдом отправили. И умерли они
Приказ о перегибах после в спину
Пришёл вослед. В те дни. Такие дни
Вердикт. Не виноваты были
Да. Кое где бывает так порой
И пересыльный лагерь распустили
а кладбище захвачено тайгой
Уже потом, году в 1960ом
учительница Валентина с мужем
искать могилы будут с ямой рядом
но там тайга и их не обнаружат
Они тогда пришли к мемориалу
погибшим всем и принесли цветы
И этот памятник берет своё начало
От совести.
Читатель!
А придёшь ли ты?
***