имя мое печаль, 
и эта печаль глубока,
как осенняя прозрачная
призрачная река,
на студеную воду падает перышко и плывет
за холодный октябрь, не смотря вперед.
имя мое печаль,
я слышу, как яблоко в осеннем саду
срывается в траву, чтобы там гнить,
и над ним повисает паук, из брюха выпустив нить, 
а яблоко лежит, и люди за ним не придут,
чтобы поднять, унести, варенье сварить,
так и лежать, и гнить.

имя мое никто,
не дают таким ни домов, ни могил,
никто меня к людям не выводил,
никто меня не крестил.
нет у меня дома, если и был когда,
ничего не помню, в голове у меня вода,
а если был бы, то не знала бы ледяных пустынь,
собирала бы яблоки в рассветную стынь,
влажные, холодные от росы,
и варенье варила в вечерние бы часы,
когда тени подступают, стучат в окно,
а я варю варенье, мне не холодно, не темно,
носила бы длинные волосы и алую шаль.

имя мое никто.
имя мое печаль.

имя мое любовь,
и я лежу на дне прозрачной реки,
запрокинута моя голова и руки легки,
и несет меня иссиня-студеная эта вода 
за черные леса, за далекие города,
после выплеснет на берег, схлынет и отойдет,
будут тебе и яблоки, и свечи под новый год,
будет тебе и дом, и убранная коса,
будут тебе долгие песни и звонкие голоса,
будет тебе варенье и синие небеса.

проступает на ладонях моих роса.