Аннотация: Обычная журналистка желтой газеты Анна Доброва решается на отчаянный эксперимент ради написания статьи о рождественских гаданиях. Вот только стоит ли испытывать судьбу заглядывая в потустороннее?
1.
'Пожалуй, русские люди - самые суеверные в этом мире. В этом нет ничего постыдного. Трудно излечиться от чего-то живущего в нас веками. Наш народ начинал свое существование в диких, опасных местах, и вера в сверхъестественное помогала нам выжить. Люди поклонялись Даждьбогу и Перуну, Стрибогу и Велесу. Русичи верили и в духов леса, и в нежить, и в нечистую. Особенно верили в колдовство и предсказания. И верили долгие века. И даже когда на русскую землю ступило христианство, постепенно распространяясь повсеместно, вера в колдовство и суеверия не пропала. Старые поверья состыковывали с новой верой, появились новые. Русский человек не мог забросить былые устои... Это можно считать национальной чертой. Особенно в России любят гадать. И есть одна ночь в году, когда тысячи людей по всей стране производят странные ритуалы, призванные помочь заглянуть в потустороннее. Еще Гоголь воспел её в своем произведении 'Вечера на хуторе близ Диканьки'. Ночь эту называют кануном Рождества...'
Курсор ввода помаргивал на экране. Анна откинулась в своем кресле, сняла очки, потерла уставшие от работы глаза. Слегка вздохнула, вновь прочла написанный абзац. А потом захлопнула ноутбук. 'Боже, как же я терпеть не могу свою работу!' - горестно подумала она. Точка кипения была почти достигнута.
Анна работала журналистом. Казалось бы, что ей может не нравиться? Работа творческая, интересная. Общение с разными людьми, постоянный поиск чего-то нового. Так в чем же дело? Все просто. Конечно, работа журналиста зависит от издания. Где-то одна тематика, где-то другая. Но многие бояться попасть лишь в один тип изданий... В 'желтую' прессу. Да-да, в такую прессу, где слухи о звездах шоу-бизнеса чередуются с теориями заговоров тайного масонского общества управляемого рептилоидами. И да, Анне не повезло попасть именно туда. Она долго не могла найти работу. Многие хорошие издания уже были полностью укомплектованы. А вот ее 'желтая' газетенка 'Великие и страшные тайны' нет. Вот и пришлось радоваться тому, что есть. Получалось плохо. И ладно бы ей пришлось выдумывать слухи про звезд... Так ведь нет же! Она попала именно в отдел 'бредовостей'. И каждую неделю она была обязана выдумать новый невероятный миф о потустороннем. На этот раз (в канун Рождества) ей достался материал о святочных гаданиях. Но... Статья шла туго, с 'жутким скрипом'. Анна никогда не гадала, более того всегда старалась держаться от всего этого подальше. Она не была суеверной или религиозной. Нет. Она была скептиком до мозга костей, ибо иначе в этой газете не выжить. Самое страшное для журналиста - писать из-под палки. Без интереса.
-Что я могу написать на эту тему, если я никогда этим не занималась? - спрашивала Анна главреда после летучки в понедельник.
-Ну, поспрашивай. Возьми интервью у какой-нибудь ворожеи. Родных спроси. Зачем мне знать, как ты достанешь материал? Мне важен результат!
-Почему мне все время какая-то хер... Хиромантия достается? В прошлый раз целительницы, в этот раз гадания! У меня что на лице написано любительница шарлатанов и их фокусов? И почему та же Ширяева пишет про инопланетян? Может, я тоже хочу?
-Отвечаю на вопросы по порядку. Потому что ты ведешь потусторонний раздел... Мы все это распределяли на собрании...
-Я в это время болела!
-Сама виновата! Надо было прийти. Ты сама, кстати, как-то рассказывала, что твоя покойная бабушка была знахаркой. Разве не так? - спросил главред. Анна нехотя кивнула. - Ну вот. Следующий вопрос... Нет, на лице у тебя не написано, что ты поклонница шарлатанов и фокусов... Ай-яй! Аня! Разве так можно! Нужно же верить в чудеса! А иначе жизнь когда-нибудь стукнет тебя по носу за твое неверие! А что касаемо Ширяевой... Она пишет про НЛО потому что делает это хорошо. А ты хорошо пишешь о магии. Делаем вывод: все на своих местах. Значит, баланс соблюден!
Анна покинула кабинет быстро, чтобы не взорваться. Так все и закончилось.
И вот сейчас она устало терла виски и глядела на ноутбук в котором должна была быть пресловутая статья о гаданиях. Но ее не было. Вернее была, но можно ли один невразумительный абзац назвать статьей? А дедлайн он уже рядом, буквально дышит в затылок. Девушка взглянула на календарь. А сегодня ведь канун Рождества... Но настроение было ниже плинтуса. 'Мне нужен перерыв' - подумала Анна и пошла на кухню заварить крепкого черного кофе.
С недавних пор девушка жила одна в своей большой (доставшейся от бабушки) квартире. Она почти год жила с одним молодым человеком и даже едва не вышла за него замуж. Но... Не срослось. Алексей (так звали ухажера) оказался деспотом, считавшим, что Анна должна осесть дома, рожать детей, забыть про журналистику и заниматься исключительно домашним хозяйством. Естественно, ее саму не прельщала возможность превратиться в 'кухонный комбайн-няню', попутно способный оказывать секс услуги. Так и разошлись. Каждый при своем. Алексей отправился искать свою 'рабыню Изауру', а гордая и несвободная Анна стала в одночасье все такой же гордой, но уже свободной. Новых отношений ей не хотелось. Нет, конечно ей было одиноко временами. Но только временами. В основном же, ее текущий стиль жизни ее вполне устраивал. Кроме работы, само собой.
И сейчас, стоя перед греющейся на плите туркой, она внезапно представила себя в идеализированном образе Алексея. Нечесаную. С синяками под глазами. Окруженную вечно орущими и все ломающими детьми. И вздрогнула.
'Чур, меня! Чур!' - подумала Анна, снимая турку с плиты. Она налила кофе в чашку, взяла ее в руки. Втянула носом аромат кофе. И улыбнулась.
Запах кофе Анна полюбила с детства. Мать, воспитывавшая ее одна, работала на 3ех работах. И по причине того, что она не могла должным образом следить за дочерью, пришло решение записать ее во все возможные секции. Все это лишь для того, чтобы дитя не связалось с дурной кампанией. Девочка просыпалась в 7 утра, шла в школу, оттуда на секции и кружки, и, в конечном итоге, дома оказывалась лишь в 8. Анна страдала от хронического недосыпа (ребенку довольно трудно усвоить громадные объемы информации сразу), а потому мать начала приучать ее к кофе. Причем не к тому дурацкому в пакетиках, а настоящему. Собственно, варить кофе девушка научилась именно у матери. И запах этого напитка всегда возвращал девушку в детство. Она вспоминала раннее утро, маленькую кухню в однушке на окраине, растрепанную заспанную мать, которая всегда встречала ее с неизменной улыбкой и словами: 'Кофе готов!'. И Анна, восстанавливая эту картинку в голове, тоже всегда улыбалась. Как бы плохо не было вокруг. Этот возврат в детство действовал на нее умиротворяюще.
Анна открыла глаза и вновь бросила взгляд на календарь. 6 января. Канун Рождества. Через 2 дня газета уйдет на верстку, чтобы вновь поведать людям о странном и необъяснимом. Ну и конечно, издание засветит пару тонн грязного белья звезд нашей эстрады. А самое смешное - ведь верят! Верят! Всему написанному верят! И чупакабре, и рептилоидам, и призракам. И в то, что в Хабаровске живет внебрачный сын Хосе Иглесиаса. И в то, что Пол Маккартни умер еще в 1970, а сейчас вместо него живет двойник. А сегодня тысячи людей будут гадать, стремясь заглянуть за невидимую грань. Якобы там, за ней, ответ на вопрос: каким будет будущее? Воистину, русские люди - самые доверчивые люди на Земле.
'Никогда в жизни не гадала. Вот никогда' - думала Анна. - 'Что я могу об этом написать?'. Она вспомнила слова шефа насчет ее бабушки и покачала головой. Касаемо этого вопроса в ее голове было пусто. Нет, бабушку она конечно помнила. Как можно забыть человека, который после смерти матери оберегал тебя до 19 лет? Но именно насчет ее магических дел Анна не помнила ничего. Вообще... В памяти просто была яма... Хотя она помнила какие-то отдельные куски... И из своего детства, и из подросткового возраста... Но воспоминания смешивались в голове, никак не желая раскладываться по полочкам.
Она помнила, что бабушка и мама здорово разругались. Кажется, она даже помнила, что это случилось на ее дне рождения. Она помнила отдельные фразы матери: 'Я не хочу, чтобы она выросла такой же шарлатанкой как и ты!', 'Я не верю во всю эту магическую байду' и так далее. Но чем именно занималась бабушка не помнила. Была ли это белая магия или черная? Да-да, несмотря на свою ненависть к подобной 'бредовщине', Анна разбиралась в ее сортах. Бабушка долго жила в городе. Потом переехала в деревню... И вот на ее 10 летие в этой самой деревне что-то и произошло... Вот только что...
Мысли прервал звонок телефона. Тишину квартиры, словно ножом, разрезала бодрая ламбада. И Анна сразу поняла, кто звонит, даже не видя экрана телефона. Это была ее подруга - Лида. Единственный человек способный вытащить ее из тьмы любой степени депрессии. Собственно, Лида и была человеком 'лампочкой'. Чуть полноватая, всегда позитивная, с своеобразным юмором. Никто и никогда не видел ее в слезах. Между ней и Анной существовала какая-то неясная телепатическая связь. И как только очередная депрессия нападала на нашего 'желтого' журналиста, Лида оказывалась тут как тут. Вот и сейчас, словно почуяв творческий кризис подруги, она появилась. Анна подняла трубку.
-Алло?
-Привет, попугайчик! Как дела?
'Попугайчик'. Именно так Лида всегда называла свою подругу. Почему? Она говорила, что Анна все время сидит нахохлившись. Словно маленькая птичка. 'Учитывая, что у тебя странный выбор макияжа - попугайчик самое верное прозвище' - говорила она. Анна не обижалась. Анна привыкла.
-Зашиваюсь. Статью сдавать завтра, а у меня как назло, ни одной дельной мысли в голове...
-Отставить упаднические настроения! Лида что-нибудь придумает! Главное ее встретить! Значит так, я знаю одно хорошее кафе...
-Ну, Лида... - ответила Анна. Она была домоседом. Выходить из дома часто не любила и, порой, даже поход за хлебом оказывался для нее испытанием. Что уж говорить о кафе...
-Давай, давай! Собирайся, наводи марафет и встретимся там! Твою бледную мордочку надо хоть иногда выгуливать! А не то засохнет совсем! Диктую адрес!
Анна вздохнула и записала. Ей не хотелось 'выходить в свет'. Особенно 6 января. Праздничные 'бухло-марафоны' еще не прошли, и то тут, то там можно было встретить 'свет российской интеллигенции'. Да и погода нынче не радовала. Совсем не пушкинское: 'Мороз и солнце, день чудесный'. Нет, мороз то был. Вот только солнца не было. Анна выглянула в окно. Валил снег. Крупные хлопья падали с неба, кружась в воздухе. Но с другой стороны... Лида всегда вытаскивала ее из так называемых 'творческих кризисов'. Подкидывала идею, указывала на недостатки, показывала верный путь. Может быть, она была ее личным ангелом-хранителем? Правда, чуть пухловатым, чтобы летать. Но все же... Похоже на то.
'Глупо отталкивать руку помощи, когда не можешь выбраться сам' - сказал девушке внутренний голос. И она кивнула. Сама себе. А потом пошла собираться. 'Попугайчик' готовился вылететь на поиски пищи. Духовной, конечно же.
2.
Пожалуй, больше всего Питер красив зимой. Нет, правда. Весь этот ампир и арки, запорошенные снегом... Львы на Невском проспекте, одевшие белые мантии... Город становится сказочным. Город становится игрушечным. Таким, знаете ли, городом из стеклянного шара со снегом. Питер несомненно красив и осенью, и летом. Но есть что-то особенно именно в зимнем Петербурге. Что-то неуловимое...
Основная беда жителей красивых городов - сказка приедается. Причем настолько, что всю эту красоту банально перестаешь воспринимать. Смешиваешь ее с действительностью. Нет, есть, конечно, вечные ценители, но это скорее притворство. Эдакое вымучивание из себя восхищенных вздохов. Не ведитесь на это. Красота должна приниматься порциями. Ее назначение удивлять нас. Но если не знать дозы... Она принимается как должное. Печально, не правда ли?
Анна тоже попала в число людей, которым сказка приелась. Колонны были для нее колоннами, ампиры - обычным узором, а соседство с Балтийским морем, скорее расстраивало, чем вызывало восхищение. А вот обыденность ее завораживала. Она стояла во дворе своего дома, глядя на серое зимнее небо. Но не оно ее очаровало. А то, что медленно опускалось с него на землю. Она рассматривала снежинки, не обращая внимания на все остальное, словно снова вернулась в детство, словно ей снова стукнуло 10.
Она стояла в своем ярком, дурацком оранжевом пуховике и смотрела, как снег величаво падал на землю. Анна вспомнила деревню в которой стоял старый бабушкин дом. Вспомнила, какая там была зима. Волшебная, невероятная. Когда по старым окнам хлещет снег, а на маленьких узеньких улочках из него образовывались белые океаны. И пока не проедет по ним дед Петро на старом тракторе с ковшом, сметая валы снега в громадные сугробы, никому из дома не выйти. Да зачем собственно в такую погоду выходить? Сиди дома, да пей чай из блюдечка с домашними плюшками. Красота!
'Да... Жаль. Жаль, что это закончилось...' - подумала девушка и моргнула. 'А почему закончилось?' - подумала она. И внезапно на светлую картинку тех зим начала наплывать еще одна. Темная, сжигающая душу дотла. Поселяющая внутри первобытный ужас. Анна почувствовала волну этого кошмара, идущую из глубин памяти и моргнула глазами еще раз, сбрасывая морок. Получилось. Страх пропал. Осталось лишь серое питерское небо да падающие наземь снежинки.
'Некоторые воспоминания лучше оставлять подальше. Некоторые воспоминания лучше закрыть на засов' - внезапно прозвучал в голове бабушкин голос. По спине пробежал холодок. А потому журналистка натянула на уши шапку, спрятала руки в варежки и двинулась на встречу с подругой. Движение - жизнь! Избавляет от ненужных мыслей и, уж тем более, от непонятных холодков любящих бегать, где не попадя.
Одно хорошее кафе, которое знала Лида, называлось 'Гоголь-моголь'. Довольно неброское название, скрывало в себе антураж... Чего бы вы подумали? Не верно. Готики. Беспощадной и жестокой готики. Это было кафе для готов и про готов. С колонн в холле пялились горгульи, стены были черными... Как и столы... И стулья... И одежда официантов... Особенно радовал гостей черный бармен - Рикки. Да, да. Настоящий афроамериканец (более того нубиец) Рикки был чернее ночи. Вся эта атмосфера, абсолютно никак не вяжущаяся с названием заведения ввела Анну в легкий ступор. Она шла по залу в своем оранжевом пуховике, совершенно нечаянно претендуя на звание 'Orange is the new black'. Лида сидела за самым дальним столиком, тем самым продлевая эмоциональную агонию подруги.
-Когда ты говорила: 'Я знаю хорошее кафе', я ждала чего-то менее экстравагантного! - прошипела Аня, падая на стул. Она быстро стянула с себя верхнюю одежду. Лида улыбалась во все 28 зубов. Почему 28? 2 зуба ей выбил бывший, а еще 2 ей выбил шоколад.
-Необычное, не значит плохое! Посмотри, какая очаровательная атмосфера, - сказала подруга, обводя рукой помещение. После подозвала официантку. - Два кофе, пожалуйста. Мокко. И эти очаровательные пирожные. 'Загадка', да? Очаровательно!
-Да, атмосфера потрясающая. В пору повеситься или вскрыть себе вены вон в том фонтанчике. А главное удобно! Никто даже не заметит, потому что ты сразу станешь частью интерьера... - угрюмо сказала Анна.
-Так! Не превращайся в попугайчика! Опять нахохлилась и портишь свое очаровательное лицо!
-Мне кажется или у тебя сегодня передоз словом 'очаровательно'? Ты что по пути сюда ударилась об щиток 'безвкусные прилагательные'?
-Бла, бла, бла. Нет, просто сегодня у меня хорошее настроение. Не то что у некоторых... - обиделась Лида. Когда она обижалась, всегда чуть надувала губы, чем становилась похожа на младенца. Аня смягчилась.
-Прости. Просто чего-то с утра воспоминания неприятные накатили... Еще главред статью требует, а у меня полный творческий кризис в прибавку к экзистенциальному. Словом, жопа.
-Ну ладно... Прощаю. Что с тебя болезной взять!
-Итак, почему 'Гоголь-моголь'?
Лида чуть подбоченилась. Это была ее обычная подготовка перед любым рассказом. Не важно, о чем он: о походе в магазин за ботфортами или о встрече с необычным ухажером. Горделивая поза Лиды всему придавала особую нотку гротеска.
-Все очень просто. Хозяин данного заведения как ты уже поняла - гот. Изначально название бара должно было быть простым: Гоголь. Эдакое посвящение главному кумиру русской готической культуры. Но у владельца была одна маленькая слабость... Бедолага очень любил спорить. И вот однажды он поспорил на довольно большую сумму, что выпьет 'Гоголь-моголь' залпом...
-И всё? - удивилась Аня.
-Дослушай до конца. Ох уж эти журналисты! - фыркнула Лида. - В общем, у парня была просто патологическая аллергия на куриный белок. Короче, если он съест яичницу, или там, захомячит что-то с содержанием яичного желтка, у него будет анафилактический шок.
-Это когда задыхаются?
-Ага. Ну так вот. На кону была крупная сумма денег. 'Да что я помру что ли от одного раза?' - подумал владелец и выпил 'Гоголь-моголь'. А потом как по накатанной. Он падает, его откачивают. Говорят, он едва не умер тогда. Мол, даже сердце останавливалось. Сумма, которую он выиграл помогла закончить ремонт этого помещения. Ну и в конечном итоге он назвал это заведение вот так. Как напоминание о своем безрассудстве. Все они мужики такие! Как дети ей богу...
-Мда. Мог ведь и умереть, дубина!
-Мог! Но не умер... О! А вот и наш заказ! - сказала Лида, довольно потирая руки.
Пирожные и кофе были отменными. Видимо денег хватило не только на экстравагантный интерьер, но и на хороших поваров. Анна почувствовала, что начала приходить в себя. 'Все-таки общение важно для человека. Одиночество еще никого до добра не доводило. Я яркий пример. Еще два часа назад сидела у себя дома все глубже погружаясь в меланхолию. А теперь? Сижу и улыбаюсь будто выиграла в лотерею' - думала она, допивая свой кофе.
-Так что там у тебя за проблемы, душенька моя? - спросила подруга.
-Да вот. Я пришла к тому, что занимаюсь в этой жизни чем-то не тем.
-М?
-Да работа задолбала. Хочется каких-то перемен, чего-то нового. Ну и плюс. Заманали меня уже эти статьи про магию. Мне кажется скоро у меня на лбу вылезет шрам в виде молнии, а зрение упадет до -10, и придется носить очки с круглой оправой.
-Не забудь про полеты на метле...
-Да я уже... Раздражительная стала... Злая... Вчера на старушку в метро сорвалась. Бурчала мне что-то в ухо недовольно, бурчала. Ну, а я не выдержала и покрыла ее десятиэтажным. Мне потом так стыдно было. Я же журналист все-таки. Литературный язык использую. И тут такое... - сказала Аня, потирая виски. - Ну невозможно просто иногда!
Лида покивала. Помяла в руках салфетку. Взгляд ее стал задумчивым, как обычно когда она начинала внимательно слушать.
-И статью эту на меня повесили... Про гадания. Вот что я могу про них написать? Я ведь никогда этого не пробовала! Всегда считала, что это бред. Скопировать из интернета что-то и отредактировать? Так ведь поймут. Ну и плюс... У меня как будто барьер на эту тему. Не могу из себя ничего выдавить...
-Так может стоит попробовать?
-Чего? Нет! Нет! Нет! - замахала Аня руками.
-Ну, подруга. Твой выбор невелик. Либо ты пробуешь поколдовать, понимаешь, что это бред, но на основе своей вовлеченности у тебя в голове рождается история, которая позже превращается в статью... Либо ты идешь на принцип, вылетаешь с работы и остаешься, как та бабка из сказки про рыбку... У разбитого корыта. Кстати говоря, почему такой принцип?..
Анна нахмурилась, опять помотала головой, поднесла пальцы к виску, потерла его.
-Я не могу тебе объяснить. У меня как блок какой-то в голове. Я просто... Моя бабушка занималась этими вещами... Иногда у меня складывается ощущение, что у меня есть какое-то воспоминание связанное с этим, которое я сама и заблокировала. И вот оно не дает мне этого сделать. Говорит: 'Держись подальше от этого бреда! Как можно дальше!'.
-Мама с бабушкой ругались на эту тему? - спросила Лида.
Аня удивленно посмотрела на подругу.
-Ну да...
-Ну вот тебе и блок. Мать не поощряла то, чем занималась бабушка и вот... На тебе! Поэтому тебя и коробит. Тебя приучили не верить. Приучили что в этом занятии есть что-то плохое!
-А это не так?
-Нет конечно, дуреха! Это баловство! Дурость! Шалость! Ну что от нее может быть плохого?
-Ну не знаю... Может знать свое будущее плохо?
-Знать свое будущее это умно и прагматично! Человек должен знать чего, ожидать от завтрашнего дня...
Лида глубоко вздохнула, возведя глаза к потолку.
-Окей. Воспринимай это не как возможность... А как данность. Это необходимость. Ты не сможешь написать эту статью пока не попробуешь. Это все равно что писать статьи о сексе будучи девственницей. Безвыходняк.
'И правда... Почему не попробовать? Работа пусть и плохая, но это работа. А если я сейчас завалюсь с этой статьей - мне конец. Глав. ред. больше сюсюкать не будет. Пора засунуть в одно место принципы и действовать' - подумала Аня и кивнула сама себе.
-Ладно. Ты права...
-Еще бы я была не права. Я всегда права, просто ты этого не замечаешь.
-Но какой способ гадания пробовать? Нужно что-то жуткое и загадочное одновременно...
Лида чуть откинулась назад и сделала задумчивое лицо.
-Воск отпадает... Банальщина... - бормотала она. - Карты таро? Тоже недостаточно... Хм, хм, хм...
Подруга окинула взглядом зал и, внезапно, заметив что-то, победно закричала: 'Эврика!'. Люди за соседними столами начали оборачиваться. Лиде было плевать. Она нащупала идею.
-Тебе нужно зеркало!
-Зеркало?
-ДА! Мы с одной моей подругой год назад гадали с помощью зеркала... Это уникальный опыт. Я гарантирую тебе, что это потрясающий вариант.
-Ну и в чем там суть?
-В общем... Это делается в полночь. Ты ставишь зеркало, вырубаешь во всем доме свет. Ставишь рядом с зеркалом свечу... И когда пробивает полночь начинаешь усиленно туда всматриваться.
-Так, а на что это гадание?
-Ну обычно на суженного. Но можно и попробовать вызвать кого-то кто расскажет тебе о твоем будущем.
-Кого-то?
-Ага. Ну может призрака какого... Как ты думаешь почему зеркала завешивают когда человек умирает? Чтобы он в зеркале не застрял. Многие века считали, что зеркало окно в параллельный мир... Только зеркало лучше специальное купить.
-В смысле?
-Ну в прямом. Такое... На одну процедуру. А потом выкинуть.
-Почему?
-Не знаю. Нам так бабка одна сказала... Есть тут одна лавка неподалеку. Со всякой магической лабудой. Я сейчас тебе адресок напишу...
-Ты со мной не сходишь? - спросила Аня с надеждой.
-Увы, попугайчик. У меня тут будет свидание с мужчиной моей мечты, - сказала Лида, мечтательно глядя на чернокожего бармена по имени Рикки.
-Захотелось шоколада?
-Да вот... Потянуло что-то на экзотику...
Анна встала, натянула на себя пуховик. Она была немного обижена на подругу. 'Бросает меня на произвол судьбы' - подумала она.
-Ладно. Не буду тебе мешать... До встречи.
-Не обижайся, солнце. Просто ты ведь понимаешь... Голод он не тетка. Голод он... - сказала Лида, продолжая пожирать взглядом афроамериканца. 'Если бы он мог краснеть, он бы покраснел с головы до ног' - пронеслось в Аниной голове.
-Да, да... Большой черный дядька. Удачи, - сказала она и двинулась к выходу. 'И тебе' - послышалось за спиной. Начало невероятных событий можно было считать положенным.
3.
Санкт-Петербург - 'магический' город. Нет, нет, сейчас мы с вами говорим не о магии архитектуры, фонтанов и мостов. Мы говорим об атмосфере, которой обладает этот город. Все его нутро, вся его суть будто притягивает необычное, нестандартное. Это не только из-за его расположения (край болот и низин), но и из-за ауры которая была в него заложена. Тысячи людей легли костьми, чтобы построить этот город. Он манит, он зовет, он притягивает все странное и необычное. Для него он благодатная почва.
И естественно здесь есть странные и необычные места. Их сотни. Они разбросаны по городу, словно игрушки расшалившегося ребенка. Ребенка со странностями. И если вы будете достаточно внимательны и терпеливы, вы сможете посетить их все. Питер - загадка. Попробуйте ее разгадать.
А пока мы с вами перенесемся вслед за Аней, которая двигалась по улицам города, к лавке на которую ей указала Лида. Среди серой, замученной толпы людей, движущихся куда-то по своим делам в период новогодних праздников, она выглядела как белая ворона. Как игральная карта в колоде Таро. Она шла и размышляла, и мысль ее плыла и скользила не просто по ее сознанию, но и по волнам ее памяти. Анна мучительно пыталась разблокировать то самое воспоминание. Главное. Из-за которого в ее голове появился запрет на веру в странное и необычное. Это было завязано на детстве, на любимой бабушке, которая прослыла на всю деревню колдуньей. Но что? Что? Ответа не было. А если она начинала его нащупывать, в ее мозгу появлялась стена огня, сметающая все на своем пути.
Полностью погрузившись в свои мысли, Аня едва не пролетела мимо нужного ей места. 'Лавка мадам Салтыковой' была в маленьком грязном переулке, и заметить ее было бы довольно сложно, если бы не кричащая красным неоновая вывеска. Анна вошла в переулок. Пахло кошачьей мочой и сыростью. Впрочем, как и в любом Питерском грязном переулке. Как только она подошла к магазину, звуки большой улицы будто отрезало. Стояла мертвая тишина: не было слышно ни людского гомона, ни шума машин. Витрина лавки магических товаров была довольно грязной. Складывалось ощущение, что магазинчик давно заброшен. На витрине за стеклом лежал практически 'вековой' слой пыли. Но к удивлению нашей героини на двери висела табличка 'Открыто', что опровергало суждения о заброшенности данного места. Аня сделала глубокий вдох, будто собиралась нырнуть на большую глубину и вошла внутрь.
Звякнул колокольчик. В магазине царил легкий полумрак. Пространство было наполнено деревянными шкафами, на стеллажах которых в великом множестве стояли 'магические инструменты'. Так, по крайней мере, судя по биркам, их назвали владельцы лавки. Анна двигалась к стойке продавца, завороженно оглядываясь вокруг. 'Ого. Стеклянные шары. Ого. Какие-то гадости в банках. Ого. Это еще что? - спросила она себя, засмотревшись на одну из банок. - Неужели это... Гла..?'
-Чем могу помочь? - послышался голос.
Девушка испуганно подпрыгнула. Посмотрела в сторону источника звука. За стойкой продавца стояла женщина. Одета она была в цыганскую одежду: пышная юбка, монисто, платок на голове, шаль на плечах. Но было с ней что-то не то. Была она вся... какая-то квадратная. Лицо было... Далеко не женское. Да и голос был чересчур грубоват.
-Так чем могу помочь? - пробасила продавщица.
Анна к тому моменту отошла от напавшего на нее ступора. 'Господи, магазин с разными магическими штуковинами которой заправляет предположительный трансвестит. Очаровательно!' - подумала она.
-Здравствуйте. Мне нужно зеркало, - сказала Аня и, увидев недоумение на лице продавщицы, добавила: - Для гадания.
'Женомуж' (как про себя окрестила это существо наша героиня) понимающе хмыкнул.
-Какой размер интересует?
-А какие есть?
-Большое - на весь рост. Среднее - по грудь. И маленькое - для лица.
'И чего я собственно ожидала, спрашивая об этом?' - подумала Анна. Магические шары помаргивали разными цветами.
-Эээм... Давайте среднее.
'Мадам-мистер Салтыкова' скрылась за дверью подсобки. Минуты три оттуда раздавался странный шум, что-то падало, рушилось, звенело. Потом все затихло и продавщица появилась вновь, но уже с зеркалом в руках. Зеркало было абсолютно черным.
-А... Простите... А оно и должно быть черным? - спросила девушка неуверенно.
-Ну конечно же... - словно идиотке ответило существо. - Черное зеркало просто создано для подобных дел. И оно намного мощнее, чем обычное. И дает более полную картинку. Вы знаете, что черное зеркало аккум...
-Хорошо, хорошо. Сколько с меня?
Цыганка, столь грубо прерванная нашей героиней, нахмурила брови.
-3712. И будьте добры, под расчет.
Анна пожала плечами и полезла в кошелек. Удивительно, но под расчет оказалось. Цыганка тщательно завернула зеркало оберточной бумагой.
-Не открывайте на улице и не подставляйте солнечному свету, - пробасила она.
-Почему?
Вопрос был проигнорирован. Получив в руки заветный сверток, наша героиня все-таки не удержалась и спросила:
-А вы случаем не мужчина?
Существо за стойкой загадочно улыбнулось.
-А как вы думаете?
-Ну не знаю... Голос то у вас мужской...
-Значит мужчина, - сказал продавец.
-Но одеты то вы как женщина...
-Значит женщина, - раздался женский голос, и продавец превратился в продавщицу.
Аня испуганно вздрогнула.
-Знаете в чем прелесть человеческой натуры? - спросил мужской голос.
-Благодаря ей, можно быть кем угодно, - ответил женский.
-П...п...понятно... Спасибо... - сказала Аня, пятясь от существа. Черты его расплывались, оно то становилось женщиной, то мужчиной. Будто стикер из старых жвачек, менявший картинку.
-Приходите к нам еще! - ответили оба голоса одновременно, а наша героиня пулей вылетела из магазина.
'Чтобы я еще хоть раз сюда пришла! Да не в жизнь!' - подумала она, пока убегала из переулка. В принципе, прийти туда она бы больше и не смогла. Сразу после того как она покинула странное место, вывеска потухла и уже ничего не выделяло лавчонку из окружающего ее мусора. Будто ее там никогда и не было. А была ли она?..
4.
Примета... Тоже один из причудливых предрассудков прошлого. За долгие века развития нашего общества (от темных времен средневековья и до эры технологического прогресса) приметы множились как снежный ком. Все началось с наблюдений за погодой, с банального: 'Низколетящие ласточки - к дождю'. А потом пришла религия. И примешались более интересные варианты. Это и 'Не совершать рукопожатие через порог'. И то, что пятница 13ое не счастливый день. И про разбитое зеркало и 7 лет несчастий. И про черных котов перебегающих вам дорогу... Люди кругом стремятся увидеть знаки. Разгадать будущее. Человек не может жить сегодняшним днем, ибо его слишком заботит завтрашний. И это, пожалуй, главная проблема. Мы слишком часто смотрим перед собой вместо того, чтобы глядеть под ноги.
Анна была не такой как все. Она больше заботилась о себе сегодняшней. Ее мало интересовало, что будет завтра. У нее был мозг реалиста, прагматика, который знает цену ошибкам и знает, как их предотвратить. И она не верила в приметы. Категорически. Вот так повелось. Нет, конечно, в детстве она была такой же доверчивой и мечтательной. Но взрослая жизнь обычно все расставляет по своим местам. И с Аней так случилось.
Она вернулась домой к 6. На город опустились сумерки, а снег разгулялся еще сильнее. Он крупными хлопьями валил на ослабленный праздниками город, стремясь похоронить все достижения человечества. Отчасти ему это удалось. Машины были завалены с горкой, тротуары смешались с проезжей частью и исчезли в белом плену. Создавалось впечатление, будто зима специально запирает людей дома, чтобы те не мешались под ногами у разгуливающей в Сочельник нечисти.
'Великий вселенский рождественский заговор. Заголовок точь в точь для нашей газетенки' - подумала Аня. Она уже подошла к дверям парадной, как вдруг из разбитого окна подвала выскочил черный кот и замер у лесенки, будто в раздумьях: 'Перебегать или не перебегать?'. Девушка знала этого кота. Более того дала тому кличку: Лугор. Почему так? Лугор - сокращение от Лукового горя. Бедный котище постоянно появлялся не в том месте и не в то время. Прибавьте к этому то, что он был черным (как бы расистски это не прозвучало) и картинка сложится воедино. Животное обижали все кому не лень, считая его причиной всех своих неудач. А Аня в приметы не верила. Впрочем, вы это и так знаете...
-Луга, луга, луга. Кс-кс-кс-кс-кс! - позвала девушка. - Не бойся. Иди, я тебе... Что-нибудь... Дам...
Анна собралась порыться в карманах, но не смогла, ибо руки были заняты зеркалом. Она аккуратно поставила его на землю. Лугор с любопытством подошел поближе к предмету. Понюхал, ударил пару раз лапой. Обертка мягко сползла с одного края, обнажив антрацитово-черную поверхность зеркала. Глаза кота округлились. Он яростно зашипел.
-Эй, эй! Ты чего? - испугавшись, спросила Аня. Кот стоял, будто на цыпочках. Все его тело выгнулось. Шерсть стояла дыбом, хвост трубой. Шипение шло из глотки кота с яростными подвываниями, будто он стремился напугать кого-то. Взгляд зеленых глаз был устремлен в гладь зеркала.
Анна потянулась к нему, и кот взметнулся в воздух. Истошно заорав, бедная животина умчалась прочь, поднимая снежные брызги.
'Странный. Хотя... Мне другие и не нравились никогда...' - подумала девушка, поднимая зеркало. Она поправила обертку, чуть вздохнула сама себе и двинулась в свою квартиру.
Парадная была темной. Ни одна лампочка не горела. Попытки вызвать лифт тоже ничего не дали. Пришлось нашей героине тащиться на 5ый этаж пешком. На каждом витке лестничного пролета, она 'добрым словом' поминала коммунальные службы.
'Рождество называется... На новый год воду отключили. Ни голову не помыть, ни посуду. Теперь вот это. Россия, мать ее' - думала Анна, запыхавшись, ища ключи от квартиры. Потом нашла их, вставила ключ и... Поняла, что уходя не закрыла дверь. Девушка крепко саданула себя по лбу раскрытой ладонью: 'Дура! Дура! Дура!'.
В квартире царила полная темнота. Поковырявшись в сумочке, Аня достала маленький карманный фонарик, включила его. Пользуясь его слабым светом, повесила на вешалку свой ляпистый оранжевый пуховик и прошла в гостиную. Открыла шторы и в квартире стало немного светлее. Судя по виду из окна, свет вырубило только в их доме. Все соседние дома светили как новогодние гирлянды. Помнится, какой-то политикан из их района долго обещал наладить вопрос с жкх, но время прошло, политикан выбрался в областной совет, а проблема как была, так и осталась. Пусть и не во всем районе.
Черное зеркало, которое так жутко напугало Лугора, заняло свое место на тумбочке в спальне. Оно все еще было закрыто оберточной бумагой. Аня упала на кровать, не раздеваясь.
'Света нет. Ноутбук, скорее всего, уже сел. Чем бы заняться?' - подумала девушка. В голову ничего не шло. Более того, пришла какая-то странная, буквально давящая усталость. Веки закрывались, подавляя любую попытку сопротивления. 'Бобик сдох' - подумала Аня, проваливаясь в сон. Прошло всего пару минут, но она крепко заснула. А с Черного зеркала снова сползла оберточная бумага. В его плоскости отражалась вся комната: и кровать, на которой заснула наша героиня, и она сама. Если бы мы прислушались, то услышали бы исходящий от зеркала легкий гул. Но то мы... А Анна ничего не слышала. Она спала и видела...
***
Видела деревню зимой. Видела старый бабушкин дом, построенный из дерева. Чуть грубоватый, но такой уютный. Она видела горницу, старую печь. Чувствовала все давно забытые запахи: чая, выпечки, свечей (которые бабушка часто жгла). Аня внезапно поняла, что вернулась в воспоминания давних лет, когда она была еще ребенком. Она и чувствовала себя меньше и легче чем сейчас. Но странное дело она совершенно не могла пошевелиться. Кажется в этом сне, ей досталась лишь роль наблюдателя. За столом перед маленьким зеркалом сидела бабушка и что-то читала в старой тетради. Тетрадь эта досталась бабушки от ее мамы, а той от ее мамы. Семейная реликвия. Главный источник бабушкиного колдовства.
-Ба. А что ты будешь делать? - услышала Анна детский голос и поняла, что голос то ее. Просто 'изрядно' помолодевший.
-Гадать внученька. Гадать. Сегодня ведь сочельник. Все миры открыты для нас. Можно задавать вопросы и получать ответы.
-Ух ты! Опять колдовать!
-Нет, солнышко... - рассмеялась бабушка. - Гадать. Хочу посмотреть, что нас ожидает. Видишь это зеркало?
Анюта кивнула. Бабушка чуть подвинула зеркальце, и девочка с удивлением обнаружила, что поверхность его была черной.
-Тут я тебя обманула немножко. Я над ним слегка поколдовала...
-Ба, а почему оно черное?
-Чтобы увидеть белое.
-Это как?
-Во мраке можно увидеть гораздо больше, чем на свету. Главное внимательно вглядываться.
-Ой, а мне можно будет посмотреть?
-Нет, внученька, - покачала головой бабушка. Потом встала, достала с печки шаль, накинула ее на плечи. - Ты пойдешь поиграешь с Мурзиком. И чтобы ты тут не услышала, ни в коем случае, сюда не заходи. Хорошо?
-Ну, ба!
-Не капризничай. Потом мы с тобой на картах погадаем. Тебе ведь нравятся карты? - сказала бабушка, провожая внучку в комнату.
-Нравятся...
-Ну и все. Не бойся. Я быстро.
Потом дверь закрылась. Анюта сидела на полу и возилась с Мурзиком. Мурзик - самый обыкновенный дворовый кот, издевательства со стороны маленькой девочки терпел стоически. Внезапно, из соседней комнаты раздался странный шум. Будто что-то разбилось. Анечка твердо помнила наказ бабушки не выходить из комнаты, но в голове крутилась мысль: 'А вдруг что-то случилось?'.
-Ба! - позвала девочка. Ответа не последовало. Напряжение росло. Из соседней комнаты стал доноситься странный гул. Низкий, мерный. Будто железо на ветру запело.
-Ба! - позвала Аня вновь. И вновь безрезультатно. Она медленными шажками, будто боясь, что ее поймают, двинулась к дверям в соседнюю комнату. Толкнула ее маленькой хрупкой рукой и она распахнулась.
Бабушка сидела за столом, перед тем самым зеркалом. И ее, и предмет накрывала шаль, так что понять, что происходит под ней не представлялось возможным. И Аня бы, наверное, спокойно вернулась в комнату если бы не одно но: Бабушка мелко тряслась, будто ее била судорога. А на полу рядом с ней лежали осколки стакана с водой. Внутри все похолодело...
-Ба! - тихонечко позвала девочка, но никто не отозвался. Тогда она снова медленно и не смело продолжила движение к столу. Она понимала что нужно двигаться быстрее, что, возможно, у бабушки сердечный приступ и она вот сейчас, прямо в этот момент, умирает... Но Аня ничего не могла с собой поделать. И вот она уже рядом, уже приблизилась на достаточное расстояние, чтобы протянуть руку и сорвать с головы бабушки шаль. И она протянула руку, ухватилась за ткань, но все это происходило так медленно, будто в дурацком фильме ужасов. Вот только разница в том, что это самая всамделишная явь. Девочка потянула шаль и она полетела вниз... вниз... вниз... А потом раздался детский визг.
Бабушка сидела, почти вплотную уткнувшись лицом в черную зеркальную гладь. И все бы ничего вот только голову ее у зеркала держали две жутко бледных сухощавых руки. Они были обильно покрыты пятнами, ногти черные, гиацинтовые до крови расцарапали старушечью голову. Немудрено, что девочка подняла крик. Да вот только он ничего не дал. Руки как держали бабушку, так и держали. Девочка быстро взяла себя в руки: 'Ба нужно спасать! Вот только как?'. И маленький ум не нашел ничего лучше чем... Разбить зеркало. И маленькая Анюта со всех ног бросилась в горницу, туда, где у порога рядом с рядами обуви стоял молоток. Инструмент был тяжелым для ребенка, но страх придавал ей сил. Она схватила его как пушинку и помчалась назад, за пару мгновений преодолев расстояние двух комнат. Руки продолжали удерживать бабушку у зеркала, и на секунду Ане показалось, что руки стали длиннее. И девочка не стала терять время. Она взяла молоток в обе руки, хорошенько размахнулась и ударила зеркало со всей силы. Эффект был неожиданным. Зеркало будто взорвалось, а его осколки разлетелись по всей комнате. По помещению пронесся дикий вой. А за ним от дьявольского предмета прокатилась темная упругая волна. Бабушка упала со стула навзничь. Затряслись стекла... А свеча, стоявшая на столе, свалилась на скатерть, мигом ее подпалив. Но Анюта этого не заметила. Состояние ба было для нее важнее.
-Ба! Ба! Просыпайся! Ба! - кричала девочка, похлопывая старушку по щекам. Та сначала не реагировала, но постепенно начала приходить в себя. А огонь за спиной Анюты уже разгорался, захватив и шторы и потолок.
-Что... Что случилось?! - охнула бабушка. Села, прижала к себе внучку. Потом увидела пожар, вскочила. - Анюта! Бегом за водой.
И внучка помчалась. Схватила в сенях ведро, выскочила на улицу, сбросила его в колодец. Быстро быстро подняла его, помчалась в дом, распахнула дверь... И встретила стену черного дыма. Через секунду из дома выбежала бабушка, прижимая к носу платок.
-Ба, ведро!
-Не поможет тут уже ведро, Анют! Не поможет! - сказала ба, оттаскивая внучку от дома. На пожар сбежалась вся деревня. Потом дом долго тушили... Но остались от него только угли.
О произошедшем долго не говорили. Анюта стала Аней и решила, что увиденное ею всего лишь сон. Иллюзия. Обман зрения. На самом деле бабушке просто стало плохо. Она махнула рукой, свечка упала, начался пожар. Все. Финита. Забыть и похоронить.
Бабушки не стало много позже, когда девушка уже стала взрослой и самостоятельной. Ближе к концу жизни она стала очень странной. Все время боялась чего-то. Убрала из дома все зеркала, а выходя из дома всегда надевала платок и очки, которые закрывали все лицо. С развитием этих заморочек, их общение с Аней стало сокращаться, пока совсем не пропало. В итоге, старушка умерла от разрыва сердца.
А сновидение развеивалось, истаивало. И последнее что увидела Анна перед пробуждением - картинку тех самых бледных рук, вылезших из зеркала, сжимавших бабушкину голову... И испуганное бабушкино лицо в гробу.
5.
Девушка проснулась с громким вздохом. Резко села на кровати, провела по лицу рукой. Лицо было мокрым от слез. 'Что это было? - подумала она про себя. - Этот деревенский дом... Смерть бабушки... Что это? Может, все потому что последние дни я так часто ее вспоминала?'. Но квартира молчала. Ответа не было. Анна обняла внезапно озябшие плечи. 'И руки эти... И зеркало... Жуть какая-то. Как в фильмах ужасов' - пронеслась мысль. А потом девушка взяла себя в руки.
-Разберемся в фактах, - начала она говорить сама с собой. - Был ли пожар в бабушкином доме? Был. Занималась ли бабушка в этот момент гаданием? Занималась. Были ли руки в том зеркале?..
Повисла тишина. Аня прислушивалась сама к себе в поисках ответа. А потом что-то твердое возникло в ее разуме. И эта твердость была верой в рациональное. Логичное.
-Не было, - громко сказала она себе. - Это была детская фантазия. Никаких рук не было. Бабушка просто смотрела в зеркало, укрывшись шалью. Потом чуть отклонилась... Ткань натянулась и свеча упала на пол. И зеркало тоже. Поэтому пожар и произошел.
Аня закончила монолог и кивнула сама себе. Страница паранормальщины была перевернута. А значит, можно было приступать к исполнению своего плана по написанию статьи. То есть... Погадать, наполниться эмоцией и выдать материал достойный если не Пулитцеровской премии, то ежемесячной денежной точно.
-И ничего со мной страшного во время это гадания не будет. Все это выдумки для впечатлительных дамочек. Но никак не для журналиста газеты о сверхординарных событиях, - сказала Анна и прыснула. 'Ну, хоть где-то это звание пригодилось. Пусть и для успокоения себя самой'.
Девушка пошарила рукой по кровати. Нащупала мобильник, посмотрела на время. 23:20. Аня покачала головой. До полуночи оставалось всего сорок минут, а ведь нужно было еще подготовиться: найти ритуал в интернете, найти свечи, подготовить место и, наконец, подготовиться самой. Непорядок.
Анна поднялась с кровати, потянулась, бросила взгляд на тумбочку... И удивленно хмыкнула. Оберточная бумага лежала на полу. Антрацитово-черная гладь зеркала была воплощением абсолютной тьмы. 'Завораживает, - подумала девушка, упершись в нее взглядом. Потом моргнула пару раз. Пришла в себя. - Ладно. Нужно отнести его на кухню и поставить на стол'.
Вскоре, через какую-то четверть часа все необходимое было готово. Анна чувствовала легкий мандраж. 'Черт возьми. Это ведь обычное гадание. Чего тебя так колбасит?' - говорила она сама себе, но дрожь не уходила. До полуночи оставалось десять минут, превратившиеся для девушки в чертову вечность. Что-то не давало ей покоя. То ли само черное зеркало. То ли осколки прошлого, в которых было не разобрать, что реальность, а что детская фантазия. Было и еще одно чувство... Будто бы она лезет куда не следует.
'Может, стоит все бросить? Выкинуть чертово зеркало из странного магазина в окно, а после лечь спать и на следующее утро списать особенности ритуала из интернета?' - думала девушка. Она была на грани. На рубеже. Часы показывали 23:55. 'Нет. Ни шагу назад. Я слишком долго бегала от этого. Пора закрыть эту страницу, и больше никогда об этом не вспоминать' - решила Анна, и зажгла свечу.
Она придвинулась к зеркалу и свече максимально близко, но видно ничего не было. Старинные часы пробили полночь. Девушка вздрогнула. Свеча начала трещать, но больше ничего не происходило. Нужно было что-то сказать... Но что? Возможно, следовало задать вопрос?
-Что случилось в моем детстве с моей бабушкой? - спросила Анна.
Ей никто не ответил. Зеркало оставалось немым и неподвижным. А потом там появилось что-то. Вначале неясное и размытое. А после... После Анна увидела себя саму. Только смертельно бледную, исхудавшую.
-Ты действительно хочешь это знать, девочка? - ответил ей хриплый голос. Анна вскрикнула и прижала руку ко рту. Голос был её, да вот только она не произнесла ни слова.
-Ты испугана, дитя? Не стоит. Не стоит бояться саму себя, - сказало отражение и хрипло засмеялось. - Не томи же. Ответь мне. Дай послушать твой дивный голосок.
-А... Я... - начала Анна. - Как это возможно?
-Даже если я расскажу тебе, ты не поймешь. Твоя бабка все знала. Я все ей рассказала.
-Боже мой. Боже мой!
-Не взывай к нему. Он давно никого не слышит. А иначе не дал бы тебе влезать сюда.
Анна смотрела на свое отражение завороженно. 'Боже, что же со мной случилось? Почему я такая... Там?' - думала она.
-Что со мной?.. То есть... С тобой? - спросила девушка свою копию.
-Ты не далека от правды. Да... Я это ты. А ты это я. Просто... Я то, чем ты могла бы стать.
-Могла бы стать?
-Да... Если бы вышла замуж. За Лешу.
-За Лешу?.. Это что это Леша меня до такого бы довел?
-Отчасти да. Видишь ли... Пока ты там прохлаждаешься здесь все совсем по другому.
-Где это здесь?
-В параллели. Я родила двоих. Было тяжело. Очень, - сказала копия и поежилась. Потом болезненно поморщилась. - Обычно, после родов набирают вес. А я вот... Теряю.
Анна переваривала информацию 'призрака'. 'Алексей превратил меня в узницу концлагеря? Да ну нет. Бред. Он же не...'.
-Такой? Он потерял ко мне интерес после рождения детей. Абсолютно. Теперь он все чаще остается на работе допоздна...
-Я... Я...
-Наверно, уже и любовницу завел. Кто знает? Я не хочу знать. Ну а как твоя жизнь, лебедушка? - спросила Анна из Зазеркалья.
-Н...Н...Нормально... - ответила Анна из реальности. И внезапно... Почувствовала опасность. И в движениях, и во фразах и во взгляде ее двойника не было ничего хорошего. Нет. Это была ненависть. Черная лютая ненависть.
-Наверно, все никак статью не можешь написать? Поэтому и приперлась сюда в полночь. Ощутить все на себе, да? - к тону новой 'старой' знакомой примешались визгливые нотки. Анна взяла себя в руки. Сцепила пальцы в замок и собрала волю в кулак. 'Чтобы это ни было... Оно там. За зеркальной поверхностью. Оно не причинит вреда. По крайней мере, пока... Нужно взять все под контроль' - подумала она.
-Это все безумно интересно... Но ты так и не ответила. Что случилось в моем детстве с моей бабушкой?
Анна из Зазеркалья зловеще улыбнулась. И улыбка эта была улыбкой злодея из низкосортной пьесы, который знает все наперед и насмехается над глупыми положительными персонажами. Она не сулила ничего хорошего. И двойник будто стал ближе. Или ей показалось?
-Ах... Тот нелепый случай с пожаром. Все просто. У меня ведь тоже есть бабушка. Я ведь это ты. Не забыла?
-И?
-Они общались друг меж другом. Наши бабушки. Довольно долгое время. Почти каждое Рождество. Жизнь у нее здесь, знаешь, тоже не сложилась. Но мы здесь видим то, чего не видите вы... Будущее. Твоя бабушка захотела узнать эту тайну... А моя... Попасть в ваш мир.
Все встало на свои места. И бледные руки, тянущиеся из зеркала. И испуганная бабушка, замершая в оцепенении. Чтобы случилось, если бы маленькая Анна не разбила зеркало? Кто бы пришел на место ее бабушки? И была бы это ее бабушка, а не что-то иное? Страшное и чужое?
-И что же с ней сейчас?
-Она умерла. Сразу, как умерла и твоя. Мы сильно зависим от вашего благосостояния... Умираете вы... Умираем и мы... - сказал двойник. А потом бледная рука схватила сидевшую Анну за шею. - Я надеюсь, ты хорошо приготовилась к путешествию, дорогая?..
6.
Петр Иванович Цыпленко был человеком любопытным. Возможно, именно поэтому он остался жить в панельной хрущевке, хоть и имел возможности для переезда в жилье покомфортнее. Его собственная жизнь для него уже давно потеряла ценность (в прочем, многие старики приходят к этому, оставшись в одиночестве), однако жизнь соседей его весьма интересовала. Возможно, Цыпленко вполне вписался бы в материал для статьи о сталкинге. Более того, стал бы одним из главных персонажей.
Петр Иванович не имел карьеры в КГБ. Не служил во внешней разведке. Не имел специальной подготовки для сбора персональных данных. Но каким-то непостижимым образом он узнавал о своих соседях все. Ему было много чего известно. Он знал, например, что сосед по лестничной клетке трахает продавщицу из продуктового Клаву, пока жена находится в разъездах. Он знал, что дочь этого соседа продает наркотики местным студентам (ничего серьезного, простенькая синтетическая дурь, но все же). Он знал, что соседка снизу яростно ругает президента нехорошими словами, пока никто не слышит, а после спокойно собирается и идет на проправительственные митинги. Он даже откуда-то знал, что Василий из соседнего подъезда, бывший когда-то давно в Чечне, по ночам нападает на гостей столицы с Кавказа. Цыпленко был всеведущ, когда дело касалось жителей его подъезда, и достаточно осведомлен, когда вставал вопрос о других жителях дома. От него не могла скрыться ни одна новость и ни одно событие. Он слышал и видел все. И очень этим гордился.
В тот самый злополучный вечер в их доме выключили свет... 'Здорово канун Рождества протекает! Интересно надолго ли?' - подумал Петр Иванович, почесывая лысую макушку. Он сидел в кресле и пялился в темноту, в то время как мозг его лихорадочно работал.
'Проскурин... курва. Пятый год обещает починить подстанцию. И пятый год ничего. Ворует падла, ворует. Точно знаю. И сегодня наверно опять пробки вылетели от перенапряга. Ну ничего... Я до него доберусь! Надо будет только справки навести... Небольшие справочки...' - думал Цыпленко и злорадно улыбался. Потом он принялся бродить по комнате, яростно жестикулируя и разговаривая с самим собой. Неизвестно сколько времени он провел в таком состоянии, но точно известно, что вывело его из 'прострации': звон бьющегося стекла и звуки ожесточенной борьбы. Что-то рушилось и падало, слышались приглушенные крики. Звуки исходили от потолка. Соседкой сверху была Доброва Анна. Довольно скромная девочка и тут такое... 'А что если?...'
Петр Иванович замер. 'Происшествие! В моем доме! Не в мою смену!' - подумал он и кинулся к телефону. Вот только... Встал как вкопанный на пол пути. Трубка была мертва. Все дело в том, что на замену устаревшему аппарату, дети подарили ему радиотелефон. Вот только пользовался он им редко, и на зарядку не ставил. Вот и сейчас телефон лежал, созерцая пустым экраном потолок.
'Что тогда делать?' - подумал мужчина. Звуки драки на этаже выше продолжались. Мысли вращались в голове Цыпленко со скоростью атомов в андронном коллайдере. В итоге он решился, и это во многом, предрекло его дальнейшую судьбу. Дверь его квартиры хлопнула на всю лестничную площадку. Петр Иванович Цыпленко начал подъем к квартире Анны Добровой.
7.
Холодная бледная рука злого двойника вцепилась в шею Анны мертвой хваткой. Та уже чувствовала, что практически теряет сознание и инстинктивно со всей силы оттолкнулась от стола. Анна летела
на пол, а за ней следом, сопровождаемая хлопком, из зеркала летела другая Анна. Зеркало не разбилось лишь чудом. Борьба продолжилась на полу. Ковер превратился в клубок змей. Из черной глади тянуло могильным холодом. Шторы шевелились, будто в доме гулял сквозняк. И он действительно гулял. Его причиной стало окно в другой мир, из которого тени с интересом наблюдали за сражением реальности и отражения. В игре света и тени уже невозможно было разобрать, где копия, а где оригинал. Все перемешалось, переплелось, спуталось. Слышны были только крики и возня. Предметы валились на пол. С гарнитура упала драгоценная ваза, бог знает, каких времен, бережно хранимая многими поколениями. Упала со стены фотография. Вся квартира дрожала и содрогалась. Все было вовлечено в эту вечную схватку света и тени.