Неделю спустя Гингелур со своей армией пересек границы родного королевства. Путь до Стира занял еще один день. Подъехав к замку, он первым делом попросил аудиенции у короля, но вместо теплого приема его ждал еще один удар. Величественный замок, приводивший его в трепет в детстве, сейчас гудел как рой пчел. Слуги опасливо жались по углам, а лекари безуспешно пытались добиться от них помощи. Но женщины только таращились на них испуганными глазами и сбегали при первой возможности. Следуя за встретившим его слугой, Гингелур так и не встретил ни одного солдата из королевского гарнизона, которые должны день и ночь патрулировать замок - пара дежурных у ворот не в счет. Этот факт очень удивил его, но еще больше его поразила неразбериха, царящая в замке. Потрясающей красоты гобелены и картины покрылись тонким слоем пыли, а то и вовсе криво весели на стенах. Ковровые дорожки были заляпаны огромными шматами грязи, размазанными по ворсу, и никто даже не думал что-то с этим делать. В канделябрах и подсвечниках могли гореть только несколько свечей, в то время как остальные представляли собой жалкие огарки или вовсе отсутствовали, а воск с них капал прямо на пол. Немногочисленные служанки, попавшиеся на глаза Гингелуру, были больше похожи на грязных крестьянок, только что вылезших из выгребной ямы, чем на пусть и не знатных, но обитательниц замка. Подобное положение вещей повергло рыцаря в шок, на его памяти еще никогда дворец не был в таком плачевном состоянии. Гингелур боялся даже думать о том, что могло привести к таким последствиям, но противный голосок в его голове нашептывал, что он уже давно знает ответ на свой вопрос и просто не хочет смотреть правде в глаза. Придворный лакей подвел его к деревянной двери, и последние сомнения Гингелура отпали сами собой. Король не мог его принять в тронном зале, потому что несколько последних дней провел в собственной постели.
- Ваше Величество, что случилось? - Первым делом поинтересовался Гингелур.
- Присядь. Пока ты отсутствовал, многое произошло, - Тандр III жестом указал на стул рядом со своей кроватью.
Гингелур послушно сел на резной стул, по-видимому, специально перенесенный сюда из другой комнаты. Пока лекарь помогал королю немного приподняться в кровати, у Гингелура появилась возможность незаметно рассмотреть короля, чем он и не преминул воспользоваться. С последней их встречи, король сильно сдал. На памяти Гингелура он всегда был довольно крупным мужчиной, но сейчас как-то весь съежился и усох. В русых волосах появилась проседь, а на идеально выбритом лице выросла трехдневная щетина. Подобного непотребства король раньше никогда не допускал. Прежде он каждый день приглашал в замок брадобрея и требовал, чтобы тот тщательнейшим образом обрабатывал королевское лицо. За все четырнадцать лет своего правления он ни разу не нарушал эту традицию. Даже во время траура по своей первой жене он не позволял себе пропустить ни одного визита придворного цирюльника.
Теперь же Тандру было явно не до забот о внешнем виде. Монарх тяжело дышал, и было видно, что беседа дается ему с трудом, а каждое произнесенное слово отдается болью в груди.
- Три дня назад под покровом ночи на замок напали мертвецы, - начал свой рассказ король, как только лекарь закончил поправлять подушку под его поясницей. - Выжившие слуги утверждают, что они хлынули из подземелий. Нападавшие застигли нас врасплох и перебили почти всю стражу, мы с трудом отбили их натиск. Как видишь, я сам едва остался жив, но понимаю, что и мой час близок.
- Ваше Величество, не говорите так, вы будете жить и властвовать еще долгие годы!
- Оставь это, - прервал король Гингелура. - Я чувствую, что у меня осталось мало времени, я молюсь только о том, чтобы не стать после смерти еще одним прихвостнем этого чудовища. Ты должен мне кое-что пообещать, Гингелур...
- Я исполню любой ваш приказ, сир, мой меч и моя жизнь принадлежат вам.
- Они мне уже не понадобятся, - горько усмехнулся король, и забился в приступе кашля. Уняв кашель, он промокнул рот белоснежным платочком, и от глаз Гингелура не мог скрыться тот факт, что на полотне проявились кровавые разводы.
- Ты должен будешь сжечь мое тело и проследить, чтобы тела всех убитых тоже сжигались, начиная с этого дня, ты понял меня?
При произнесении этих слов в глазах монарха промелькнула искра былой силы, и рыцарю на секунду показалось, что возможно король еще может выжить, но бисеринки пота, проступившие на лбу немолодого мужчины, скатились вниз, и король часто заморгал, чтобы избавиться от влаги в глазах. Этот жест сразу же разрушил ореол силы, всегда сопровождавший Тандра, и Гингелур вновь увидел в нем обреченного на смерть мужчину, уже опустившего одну ногу в могилу.
- Я рассчитываю, что ты разберешься с этим чудовищем, кем бы он ни был, простым человеком или демоном. А я постараюсь протянуть подольше и увидеть твою победу.
Рыцарь почтительно склонил голову.
- Я не подведу Вас, Ваше Величество.
- А теперь ступай. Во дворе обратись к сэру Джонасу, он сейчас заведует подготовкой новобранцев, передай ему мою волю, что теперь все воины будут под твоим началом, - сказал король, обмякая на перинах, и закрыл глаза.
На этом аудиенция была окончена. Гингелур покинул спальню короля, а гора на его плечах словно стала чуточку тяжелее.
"Со смертью монарха королевство останется без правителя, а это может повлечь за собой целую череду проблем".
Род Эгригонов был во главе страны на протяжении нескольких столетий, и даже, несмотря на то, что далеко не все его представители были достойными правителями, все же королевство пребывало в относительном спокойствии, и борьба за власть не ослабляла его. Тандр III оказался в этом плане паршивой овцой. Уже долгие годы он пытался обзавестись наследником, но ни одна из трех его жен не подарила ему ребенка. Первая жена короля - Беатриса несколько лет пыталась забеременеть, но проносив под сердцем ребенка всего семь месяцев, умерла при родах. Повитуха не смогла спасти жизнь ни ей, ни малышу, которого так долго ждал король. За это женщина была отправлена вслед за женой короля и его дочкой, а сам Тандр горевал целый год. Эделина - вторая жена короля, смогла унять боль от потери первой жены, но за пять лет брака так и не смогла забеременеть. Обвинив ее в бесплодии, Тандр прогнал ее и обрек провести остаток жизни в молитвах богине Селестии. Третьей и последней спутницей жизни короля стала Фелисия. Девушка была на двадцать лет младше своего мужа, на момент вступления в брак ей исполнилось четырнадцать, но и это не помогло королю обзавестись наследниками. До Гингелура даже доходили слухи, что люди обвиняют самого короля в бессилии, потому как ни одна из служанок, с которыми он любил иногда развлечься, так и не понесла.
Тут уж впору было королеве самой позаботиться об обеспечении рода потомками, но Тандр III был настолько же ревнив и подозрителен, насколько и распутен. Фелисия едва не нарвалась на его гнев, разговаривая с иностранным купцом. Мужчина показывал ей редкие ткани и рассчитывал заключить сделку всей его жизни, когда Тандр налетел на них как коршун. Торговец еле унес ноги и побросал весь свой товар, только чтобы остаться в живых, а Фелисия с тех пор больше никогда открыто не общалась с мужчинами, были ли они слугами или рыцарями. Поэтому Гингелур очень удивился, увидев ее в коридоре. Королева стояла, прижавшись к стене, и озиралась по сторонам, одновременно затравленно и обеспокоенно. Увидев рыцаря, она немного успокоилась и, убедившись, что никто их не видит, подошла к нему.
- Ваше Величество, вам не стоит подвергать себя опасности ради разговора со мной, - обратился к ней Гингелур, почтительно склонив голову.
- Я бы никогда не осмелилась с вами заговорить, сэр Тэверн, если бы не беда, обрушившаяся на нас.
Гингелур в первый раз так близко видел королеву и изо всех сил старался не пялиться на нее. Но отвести от нее взгляд было выше его сил, Фелисия была очень красивой женщиной. Большие сине-зеленые глаза, пухлые губы, аккуратный чуть вздернутый носик: все вместе они делали ее похожей на героиню древних сказаний, а именно прекрасную принцессу, которую всегда хотели спасти храбрые рыцари из лап зла. Каштановые волосы королевы были тщательно уложены и закреплены на затылке, открывая взору ее тонкую белую шею. Темно-красное платье, расшитое золотой нитью, облегало ее соблазнительные изгибы, все же оставляя простор воображению и не обнажая тело. Еще несколько лет назад внимание мужчины могло бы смутить Фелисию, но сейчас королева была абсолютно невозмутима и прекрасно осознавала собственную привлекательность. Более того, она даже получала удовольствие от разговора с Гингелуром. Королева находила рыцаря весьма привлекательным мужчиной, гораздо более мужественным, чем ее муж.
Гингелур был еще молод, ему не исполнилось и двадцати пяти лет, а суровая жизнь воина позволила ему не расплыться от постоянного обжорства. К тому же у него были длинные волосы, а королеве они всегда нравились. При этом Гингелур был одним из немногих мужчин, кто не только отращивал свою шевелюру, но и время от времени за ней ухаживал. В последние годы ему не удавалось уделять достаточно внимания прическе: кончики волос спускались ниже плеч, и рыцарь все чаще затягивал свои волосы в хвост, чтобы не мешались. В спешке, не имея возможности привести себя в порядок, Гингелур и в этот раз сделал так же и, сам того не ведая, дал возможность Фелисии в полной мере оценить его лицо. Не всегда сытая жизнь диких земель еще сильнее выделила его скулы, а острый подбородок дополнял образ. Обычно Гингелур следовал примеру короля и старался сбривать бороду, но новости, с которыми к нему пожаловал гонец, полностью вывели рыцаря из равновесия. А семидневная щетина темно- коричневого цвета, такого же как его волосы и глаза, была тому лишним подтверждением. Но даже она не могла скрыть от глаз Фелисии многочисленные следы от ран на лице рыцаря, а сломанный нос даже придавал ему шарма в ее глазах. Несмотря на затворническую жизнь, королева была весьма искусна во флирте, а потому только искорки лукавства заиграли в ее взгляде, но более ничем она не выдала своего отношения.
- Вы, наверное, уже видели моего супруга и сможете понять беспокойство, которое охватило меня.
Гингелур согласно кивнул, и Фелисия продолжила.
- Не только я, но и все королевство рассчитывает на вас в этой войне.
- Вы можете положиться на меня, Ваше Величество. Я отдам свою жизнь за спокойствие Рейны, если это понадобится.
- Надеюсь, до этого не дойдет. Я бы предпочла, чтобы вы вернулись живым. Как ни прискорбно мне это осознавать, но мой муж, скорее всего, не увидит вашей победы, и мне понадобится помощь всех друзей короны, чтобы уберечь страну от анархии.
- Боюсь, что я не настолько близок ко двору, чтобы иметь вес в спорах о власти. Но я всецело поддержу вас, если в этом будет нужда.
- Благодарю вас. Ваши слова придали мне уверенности.
Фелисия одарила Гингелура своей самой обворожительной улыбкой и еще несколько минут расспрашивала его о походе, из которого он только что вернулся. Затем она словно вспомнила о каком-то важном деле и, попрощавшись с рыцарем, поспешила удалиться.
Гингелур еще минуту простоял, не двигаясь с места, прежде чем пришел в себя. Воин был настолько удивлен встрече с королевой, что практически весь разговор поддерживал, не вникая в сказанное. В итоге он очень смутно помнил, о чем вообще говорил с ней, и что пообещал. Зато он очень хорошо запомнил, как восхитительно от нее пахло цветами.
- Похоже, я слишком много времени провел вдали от прекрасного пола... - с какой-то мрачной обреченностью подумал Гингелур и постарался отогнать от себя мысли о соблазнительных формах королевы..
Во дворе рыцарь, как и говорил король, нашел сэра Джонаса. Рыцарь был командующим гарнизона, расположенного в Стире, который был так вероломно истреблен в ночь нападения на замок. Сейчас он был занят обучением новобранцев и прохаживался вокруг поля, на котором разбившиеся по парам мужчины, дрались на деревянных палках.
- Я рад, что вы вернулись, сэр Тэверн, - крикнул Джонас, заметив приближение рыцаря. Велев своему помощнику подменить его, он повел Гингелура в сторону от упражнявшихся людей.
- Слышал, что король отправлял гонцов за всеми тремя рыцарями, отправившимися в поход, но прибыли только вы. В любом случае это лучше, чем ничего. Наступают темные и опасные времена - даже в собственном доме нельзя чувствовать себя в безопасности. Люди напуганы, и это сборище крестьян и ремесленников не смогло бы нас защитить даже от шайки разбойников, что уж говорить о демоне, спустившемся с небес.
Гингелур понимающе кивал в такт словам сэра Джонаса, но при упоминании демона, в его глазах мелькнуло недоверие.
- Сэр Джонас, я не в первый раз слышу, об этом демоне. Кто-нибудь его видел?
- Нет, все кто приближался к его логову слишком близко, умирали, а нам ни к чему пополнять армию врага свежими мертвецами.
Командир королевской стражи улыбнулся, обнажив ровные чуть желтоватые зубы, и выжидающе посмотрел на Гингелура. Рыцарь не любил разочаровывать людей, а потому одобрительно посмеялся над замечанием собеседника, и похлопал его по плечу.
- Ха! Верно мыслите, Сэр Джонас!
Слова Гингелура угодили точно в цель, и Джонас расплылся в еще более широкой улыбке. Гингелуру показалось, что он даже немного приосанился после этих слов, хотя сам он понял, что командующий королевской стражей на самом деле не имеет ни малейшего понятия о том, с чем им предстоит столкнуться, поэтому решил поскорее закончить разговор.
- В таком случае, выделите мне в отряд половину новобранцев посмелее и попроворнее, а другую половину пока направьте патрулировать замок и продолжайте их муштровать.
- Хорошо, - ответил Джонас, напрочь позабыв о том, что не любит, когда ему приказывают, и отправился исполнять поручение.
Вернувшись в лагерь, Гингелур поспешил поделиться новостями со своими верными соратниками.
- Друзья, боюсь, что у меня для вас есть только плохие вести: пока мы отсутствовали, на замок напали мертвецы. Кроме того король смертельно ранен и, судя по всему, скоро отойдет в мир иной. К тому же, при нападении была перебита почти вся стража, а в связи с надвигающейся войной, на счету каждый воин. Нам совершенно не известно, с кем нам предстоит бороться, понятно только одно, с подобным прежде никто не сталкивался, - Гингелур остановился и посмотрел на абсолютно ошарашенных Дорна и Стефана.
Не дав им времени опомниться, он продолжил.
- Наши бойцы измучены дальней дорогой, и нам придется дать им передышку. К тому же к нам должны будут присоединиться свежие силы, король объявил по всему королевству набор рекрутов, и мне нужно время, чтобы посмотреть на новобранцев. Но сэр Джонас нелестно о них отзывался, так что нужно будет оценить уровень их подготовки, прежде чем делать выводы.
- Позволь мне заняться новобранцами, Гингелур! Они у меня быстро заматереют! - Первым пришел в себя Дорн.
- Нет, для тебя и Стефана у меня есть особое задание, - остудил пыл друга Гингелур..- Вы должны будете порасспрашивать людей о том, что они знают об этом таинственном демоне, и, хотя сэр Джонас утверждает, что все, кто слишком близко подходил к нему погибли, возможно, кто-то все же видел его вблизи. Даю вам на это неделю, а после этого мы отправимся в путь.
Стефан с Дорном без вопросов согласились с командиром и на следующий день приступили к исполнению приказания. Всю неделю они бродили по Стиру и его окрестностям, расспрашивая крестьян, заглядывали во все кабаки и таверны, и в итоге наткнулись на странного типа.
Он сидел в углу захолустного трактира, сокрытый тенью. От него нестерпимо воняло потом и перегаром. Вокруг его стола было разлито вино, пиво, сидр, валялись кости и объедки, все эти запахи примешивались к амбре, исходящему от него самого. Поэтому и без того малочисленные посетители старались садиться как можно дальше от того угла, и сразу же убирались из помещения, как только заканчивали свои дела. Некоторые люди брезгливо морщились, смотря в его сторону, иные и вовсе предпочитали притворяться, что его просто нет.
Этот забулдыга сразу привлек внимание воинов. Что такое должно было случиться с человеком, чтобы он потерял свой привычный облик, заливая печаль вином?
Дорн подошел к стойке и обратился к хозяину:
- Дружище, что это за бродяга сидит в углу?
- Он когда-то был моим другом, - ответил трактирщик, кивая в его сторону. - Он был смелым воином, я бы даже сказал отважным. Но отвага и погубила его.
- Расскажи нам, что случилось? - Присоединился к разговору Стефан.
- Он вызвался добровольцем пойти на разведку в земли демона. Я отговаривал его, как мог, поймите, я не сомневался в его чести и силе, но что он смог противопоставить силам зла? Гордон, так его зовут, не послушал меня и вместе с девятью другими воинами отправился в разведку.
Взгляд трактирщика остановился на одной точке, воспоминания об этом событии причиняли ему боль.
- Спустя 12 дней он вернулся, израненный, грязный, весь в засохшей крови, глаза его пылали бешеным огнем, а в уголке рта была засохшая пена. У меня в городе много друзей, и я одним из первых узнал, что он приближается к городу. Я выбежал его встретить, и... - Взгляд хозяина таверны резко метнулся на друга, пьянствующего в углу, но долго смотреть на него он не смог, и вновь отвел взгляд. - И...и я не узнал его. Поймите, мы были знакомы с детства, и меня не удивишь видом крови, Гордон часто возвращался с турниров грязным, но в этот раз, все было по-другому. У него был такой вид, словно в нем что-то надломилось. Он все время что-то бормотал про Даркхас, что мы все умрем и прочий бред. Я сразу же к нему подбежал, но он оттолкнул меня. В этот момент наши взгляды встретились, и, признаюсь, я испугался. Это был взгляд безумца, я думаю, он не узнал меня. К тому времени подбежала стража и отволокла его в замок, чтобы расспросить. Он уже не упирался, а просто безвольно повис на их руках. Через три дня он пришел ко мне в трактир и сел за тот столик. Я подошел к нему, хотел с ним поговорить, но он прервал меня жестом и просипел: "Принеси выпивки". Я подумал, что, конечно, наверное, его мучит жажда, и надо промочить горло перед рассказом, да и в замке он, наверняка, устал от расспросов, ему требуется немного отдохнуть. Я ждал целый день, подливая ему вина, когда замечал, что его кувшин опустел, и когда под вечер у меня выдалась свободная минутка, я вновь присел к нему за стол. Я спросил его: "Гордон, ну как ты?" Но он даже не повернул головы в мою сторону, только продолжал хлебать из кувшина. Я пытался еще несколько раз завязать с ним разговор, но он не обращал на меня внимание, и я бросил попытки. В итоге он сидит здесь уже неделю, жрет, пьет и даже спит за столом. Посетителям не нравится, что он тут ошивается круглые сутки, но совесть не позволяет мне его прогнать. У него не осталось родни, а жена умерла очень давно от лихорадки, упокой господь ее душу, и я просто не могу его прогнать в пустой дом, вдруг он там умрет. Здесь я хотя бы могу присматривать за ним.
Трактирщик окончил свой рассказ и принялся усиленно оттирать тряпкой несуществующее пятно на стойке.
- Вы не против, если мы подсядем к нему и попробуем поговорить? - Спросил Дорн.
- Попробуйте, - горько усмехнулся мужчина. - Но я не думаю, что он будет с вами говорить, если даже меня он игнорирует.
Стефан и Дорн приблизились к столику Гордона. В нос им ударила вонь, от которой заслезились глаза. Друзья на секунду замерли в нерешительности перед злополучным столиком, но поборов отвращение обратились к воину.
- Тебя ведь зовут Гордон, да?
Мужчина даже не дернулся.
- Мы слышали, что ты видел демона. Очень важно чтобы ты рассказал нам все, что знаешь о нем, - продолжил Стефан. - Нас послал сэр Гингелур Тэверн, уверен, ты слышал о нем. Скоро мы отправимся на войну и нам нужна любая информация о враге.
Гордон замер. Потом приподнял голову над кружкой и прохрипел:
- Гингелур, говорите?
Друзья, воодушевленные, подсели к Гордону за столик.
- Да, ты знаешь Гингелура? - спросил Стефан.
- Конечно, знаю, - ответил пьяница, рыгнув. - Когда-то я хотел быть похожим на него, но теперь уже это не важно, все не важно...
- Расскажи нам, что ты видел, - мягко попросил Дорн.
- Что я видел?! - Рявкнул Гордон, опрокидывая на стол кружку. Резкий звук, донесшийся из угла, грянул, словно гром в трактире, заставив всех замолчать и обратить свой взор на столик полоумного завсегдатая.
- Я видел Даркхас, каким его описывают детям! Я видел полчища мертвецов, выжженную пустыню, в которой земля настолько сухая, что трескается, а в трещинах полыхает лава! Я видел как люди, закованные в цепи, вгрызаются друг другу в глотки от голода! Я видел, как черная башня растет прямо из земли, высасывая из всего живого жизнь! Но не это было самым страшным... Самым ужасным было то, что я встретил там свою жену... Богам было мало забрать ее у меня, они решили развлечься! Действительно, зачем позволять ей покоиться с миром в Халле, когда можно заставить ее ходить по земле полуразложившимся трупом, и строить проклятую башню! Но я помог ей, я убил ее, и теперь она точно умерла. Я сжег ее, заживо или замертво, неважно, теперь она точно мертва, должна быть мертва! - Выкрикнул Гордон и разразился рыданиями.
Дорн и Стефан посчитали за лучшее как можно скорее покинуть трактир. Всю дорогу до двери им прошлось пройти под пристальными взглядами постояльцев. Хозяин питейного заведения тут же бросил полировать стойку и кинулся к другу, злобно зыркнув на них. В последний момент Гордон оторвал руки от зареванного лица и крикнул им вслед:
- Убейте Дэл-Вега! Отомстите за мою жену! Уничтожьте его и все его отродье! Сожгите их всех, чтобы...
Остаток фразы друзья не расслышали, потому что уже выскочили из кабака, захлопнув за собой дверь. На дворе стояла ночь, луну скрыли облака, и рыцари стояли в кромешной тьме, пока глаза не привыкли к темноте. После этого они молча двинулись к лагерю, каждый был погружен в свои мысли.
Недалеко от Стира у Гингелура было поместье, которое пожаловал ему король. Вблизи него рыцарь и разбил лагерь для своих солдат, а сам остановился дома, где мог наслаждаться мягкой постелью и прочими благами цивилизации. Большинство солдат тоже не проводили ночи напролет в лагере. Те, чьи семьи жили в Стире, ночевали дома, а их менее удачливые соратники развлекали себя посещением кабаков и публичных домов. В тайне и те и другие завидовали друг другу, но вслух в этом не признавались, а наоборот доказывали выигрышность своего положения при каждом удобном случае.
В поместье Гингелур также на правах хозяина расположил своих друзей. Именно туда и направились Дорн со Стефаном, чтобы поделиться добытой информацией. Гингелуру в ту ночь не спалось, так что друзьям даже не пришлось ждать утра, чтобы пересказать командиру свою беседу с воином. Рыцарь внимательно выслушал их и, удовлетворенный их рассказом, произнес:
- Вы отлично поработали. Очевидно, что Гордон сошел с ума, но будем надеяться, что вы попали на момент его просветления. То, что вы мне рассказали, не разнится с информацией, которая у нас уже есть, так что думаю ей можно доверять. Теперь мы, по крайней мере, знаем, как зовут нашего врага, и чем он занят. Идите и отдохните, скоро мы выдвинемся в путь. Я уже закончил разбираться с новобранцами, часть из них присоединилась к вашим отрядам, так что поглядите на них и придумайте, чем они будут заниматься. Нас ждет долгий путь, и вы будете нужны мне свежими и отдохнувшими.
Гингелур улыбнулся, впервые с тех пор как они вернулись в Рейну, и у друзей тоже поднялось настроение.
- Рады, что наши старания не пропали даром, - сказал Стефан, вставая из-за стола, за которым и проходила их беседа. - Пожалуй, я точно последую твоему совету и отправлюсь спать, доброй ночи.
Стефан покинул столовую и ушел в свою комнату, оставив Дорна и Гингелура наедине.
- Не против, если я устрою курс "молодого бойца" новобранцам? - Хитро прищурился Дорн, предвкушая потеху.
- Нет, развлекайся, как хочешь, главное не умори их, - с усмешкой ответил Гингелур, сразу раскусивший своего друга.
- Хех, отлично! - Согласился воин и довольный ушел.
Гингелур вскоре тоже лег спать, и этой ночью сон его был крепок и глубок, а кошмары не посещали его.
Проснувшись с утра, Гингелур, наконец-то, почувствовал себя отдохнувшим.
- Все-таки ничто так не восстанавливает силы как здоровый сон, - думал рыцарь, потягиваясь в своей постели. - Пожалуй, дам себе сегодня небольшую передышку, пройдусь по местным забегаловкам, выпью пару бочек пива... Надо будет позвать с собой Стефана и Дорна, им тоже не мешает расслабиться перед битвой с этим Дэл-Вегом.
От сладостных мечтаний Гингелура отвлек постучавшийся в дверь солдат.
-Сэр Гингелур, к вам пришел посыльный из замка.
Голос звучал приглушенно из-за двери, разделявшей говорившего с Гингелуром.
- Что-то случилось? Немедленно веди его ко мне! - Гаркнул рыцарь, вскакивая с кровати и хватая со стула свою одежду...
В спальню забежал запыхавшийся паренек и затараторил...
- Прошу прощения, что разбудил вас. Король при смерти, вы должны немедленно явиться в его покои, он хочет что-то вам сказать!
- Так и знал, что что-нибудь случится, - с раздражением пробубнил он себе под нос.
- Хорошо, я немедленно к нему отправлюсь, можешь быть свободен, - гораздо громче обратился рыцарь к посыльному.
Спустя десять минут, Гингелур уже вовсю мчался к замку. Вбежав в покои короля, он увидел человека, склонившего над кроватью.
- Вы вовремя, - обратился знахарь к Гингелуру. - Я как раз собирался дать Его Величеству обезболивающий травяной настой, но раз вы здесь, то пока не буду. Позовите меня, когда закончите.
С этими словами лекарь вышел из покоев.
- Подойди ближе, Гингелур, - слабый голос короля донесся до ушей Гингелура.
- Ваше Величество, вы хотели меня видеть?
- Да, пришло мое время присоединиться к праотцам во дворцах Вальхаллы. Скажи, ты узнал что-нибудь о нашем враге? - В глазах угасающего короля читалась надежда.
- Не много, Ваше Величество, но этого пока достаточно.
- Хорошо, - силы начали покидать короля, но он взял себя в руки. - Я рассчитываю на тебя, Гингелур. Когда я умру, страну больше некому будет защищать кроме тебя, не подведи меня.
- Я клянусь вам, что враг будет повержен, и королевство будет вновь процветать.
Лицо Тандра тронула слабая улыбка.
- Хорошо, я верю тебе. Я уже отдал указ, чтобы все трупы в королевстве сжигались, и чтобы мое тело не было исключением. Проследи, чтобы слуги все сделали с должным старанием.
- Всенепременно, Ваше Величество, вам не нужно меня об этом просить, мой долг рыцаря не позволил бы мне поступить иначе, - ответил Гингелур, но про себя отметил, что просьба короля кажется ему странной. В конце концов, у него есть жена, и именно она будет заниматься его погребением. Но мало ли какие желания появляются у монархов, когда костлявая рука смерти начинает сжимать им плечо.
- Я знал, что могу на тебя положиться, ты всегда был верен мне, - прохрипел король и снова зашелся в кровавом кашле. - Черт, как же больно, позови сюда лекаря. И пускай не забудет свое проклятое варево, а лучше принесет мне вина покрепче! Надо подготовить себя к пиршествам, которым я предамся в Вальхалле!
Гингелур поклонился, вышел из спальни, впитавшей в свои стены запах смерти и велел слуге, стоящему около двери, привести врача. В лагере к нему тут же подбежали его товарищи. Они лишь мельком слышали, что Гингелура вызывали во дворец, но, тем не менее, новость о скорой кончине короля не удивила их.
- Мало кто выживает, после таких серьезных ран. А наш король к тому же еще и немолод. - Вполголоса обсуждали эту новость Стефан с Дорном и были правы.
Этим же вечером Тандр III из рода Эгригонов скончался и тем самым оборвал более чем столетнюю историю своей династии. Для него, под бдительным оком Гингелура был сложен огромный погребальный костер на главной площади. Фелисия в это время безутешно горевала и была не в состоянии следить за приготовлениями. C молчаливого согласия королевы Гингелур помогал ей с похоронами.
Жители Стира и всех близлежащих деревень и городков собрались на главной площади, чтобы проводить своего короля в последний путь. Гингелур передал факел Фелисии, чтобы она могла первой зажечь погребальный костер. Тело монарха объяло пламя, и десятки женщин одновременно заголосили, вознося свои мольбы богам. Через какое-то время толпа начала понемногу расходиться, и рыцарь тоже покинул королеву, оставив ее один на один со своим горем. Он выполнил последнюю волю короля, и более ничто уже не держало его у стен замка. По дороге в поместье Гингелур сообщил своим друзьям, что они отправляются в поход послезавтра, и что они должны начать подготавливать армию к выступлению.
И вот настал день воинам покинуть город, который теперь уже не казался таким безопасным. Горожане вышли на улицы, проводить армию Гингелура, но это событие не сопровождалось привычным ликованием. Люди пребывали в трауре, в глазах их читалась покорность судьбе, которая пришла на смену ужасу. Никто не кидал цветы или венки к ногам воинов, большинство пришли скорее в силу привычки, нежели чтобы поддержать своих защитников. Смерть короля очень сильно подкосила людей. Ведь, если Дэл-Вег смог погубить настолько хорошо охраняемую персону, то насколько уязвимы остальные жители Рейны? Подавленные женщины молчаливо провожали взглядом своих мужей, и только дети робко махали солдатам, не понимая еще насколько мал для них шанс вновь увидеть своих отцов. Они к счастью или к печали, в силу своего возраста, еще не способны были оценить всю тяжесть свалившихся на них бед, и потому искренне недоумевали, почему на лицах окружающих залегла печать безысходности.
Гингелур заметил, что его соратники тоже приуныли, и чтобы хоть как-то приободрить их, предложил:
- Дорн, ты ведь родился в Хантерасе? Мы как раз будем проходить мимо этой деревни, может быть, ты хочешь навестить свою семью?
От этого предложения воин заметно оживился:
- Отличная идея! Я слышал, что моя сестра родила, пока мы были в походе, хотелось бы зайти к ней.
- Дорн, а еще сестры у тебя есть? Меня интересуют преимущественно незамужние, конечно... - не преминул встрять в разговор Стефан.
- Нет, у меня только одна сестра, - усмехнулся воин. - Но в нашей деревне всегда были красивые девушки, найдем тебе кого-нибудь, если захочешь.
- Красивые, говоришь... - Мечтательно протянул Стефан. - Уже жду не дождусь, когда мы туда прибудем!
Дорн и Стефан, довольные, засмеялись.
- Значит, решено, останемся на ночь в деревне, а утром продолжим путь, - подытожил Гингелур.